CC BY
32©Д.Б. Корман, 2014 Вопросы онкологии, 2014. Том 60, № 4
УДК 616.006-08
Д.Б. Корман
СРЕДСТВА АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ЛЕКАРСТВЕННОЙ ТЕРАПИИ РАКА: АНТИНЕОПЛАСТОНЫ — ПРОТИВООПУХОЛЕВЫЕ СВОЙСТВА
И МЕХАНИЗМЫ ДЕЙСТВИЯ
Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН, Москва
В обзоре проанализированы опубликованные в медицинской литературе данные о противоопухолевых свойствах антинеопласто-нов — средств альтернативной терапии рака, первоначально выделенных из крови и мочи человека. Предполагалось, что антинеопла-стоны (производные пептидов и аминокислот) являются природными регуляторами дифференцировки клеток. В экспериментальных исследованиях показано, что синтетические антинеопластоны (А10 -3-фенил-ацетил-амино-2,6-пиперидиндион и AS2-1 — смесь фенилуксусной кислоты и фенилацетилглю-тамина) способны препятствовать попаданию в клетку глютамина, блокировать действие Bcl-2, активировать р53 и р21, ингибировать гистоновую деацетилазу, индуцировать апоп-тоз. В опытах in vitro и in vivo в нескольких исследованиях зарегистрирована противоопухолевая активность, в основном на моделях гепатоцеллюлярного рака и глиом. Клинические данные ограничены сообщениями об отдельных клинических случаях или серии случаев и результатами нескольких клинических исследований I-II фазы, указывающими на возможную противоопухолевую активность. Клинических испытаний I-III уровней доказательности не проводилось.
Ключевые слова: антинеопластоны, А10, AS2-1
Уже почти 40 лет не утихают споры вокруг антинеопластонов, которые за это время, несмотря на определенный интерес к ним со стороны официальной медицины, так и не вышли из разряда средств альтернативной терапии рака. Причина в том, что, в этом случае как и для подавляющего большинства средств альтернативной терапии, не проведено стандартных клинических испытаний, которые смогли бы подтвердить или опровергнуть наличие у ан-тинеопластонов противоопухолевых свойств. В то же время, продолжают появляться сообщения о случаях успешного применения этих препаратов при ряде опухолей, а продолжающиеся экспериментальные исследования молекулярных механизмов их действия указывают на потенци-
альные возможности, которые, возможно пока, не выявлены на клиническом уровне.
О сохраняющемся интересе к этим препаратам можно судить по тому, что на сайте Национального института рака США в разделе для профессионалов регулярно обновляется информация об исследовании антинеопластонов (последнее обновление 04.09.2013 г.) (http:///cancer.gov/Templates/drugdictionary. aspx?searchTXt=antineoplaston).
Начало исследования антинеопластонов, как противоопухолевых агентов, датируется 1967 годом, когда польский врач S. Burzynski заявил об обнаружении им существенной разницы в содержании некоторых пептидов и их производных в сыворотке крови больных раком и здоровых людей. По его мнению, эти вещества, которые он назвал антинеопластонами, являются частью системы «биохимического надзора» в организме, которые действуют как «молекулярные переключатели» в процессе дифференцировки клеток. Причиной развития рака S. Burzynski считал недостаток антинеопластонов, ведущий к пролиферации недифференцированных опухолевых клеток. Об этом свидетельствовало, в частности, по его мнению, обнаружение значительных различий в содержании антинеопластонов в ткани перевиваемой опухоли толстой кишки и в нормальных тканях мышей. Уровень антинепла-стонов в опухолевой ткани был наименьшим. Исходя из этих соображений, он предположил, что путем экзогенного введения антинеопласто-нов больным раком, можно добиться дифферен-цировки опухолевых клеток и, тем самым — излечения от рака. Позже им же антинеопластоны были обнаружены в моче, выделены из нее и подвергнуты экспериментальному изучению, показавшему наличие противоопухолевой активности и низкую токсичность. Существенным отличием антинеоплатонов от иммуномодуляторов S. Burzynski полагал отсутствие влияния на нормальные клетки организма [5, 23].
Наиболее активный фрагмент этих пептидов, названный А10, химически представляет собой 3-фенил-ацетил-амино-2,6-пиперидиндион. А10 мало растворим в воде, а при кислотном гидролизе при высокой температуре образуются два
соединения — фенилацетилглютамин и фенилук-сусная кислота в соотношении 1:4. Эти же соединения в таком же соотношении образуются при частичном гидролизе А10 в панкреатическом соке [1]. Был разработан метод синтеза А10 и смеси фенилуксусной кислоты и фенилацетилглютами-на, названной AS2-1. С 1980 г. эти антинеопла-стоны синтезируются в Институте исследования рака, основанном S. Burzynski в Хьюстоне (США), и используются для экспериментального и клинического изучения [8, 16, 26].
Следует заметить, что моча больных раком, вероятно, содержит меньше А10, чем моча здоровых людей. При исследовании с помощью тонкослойной хроматографии высокого разрешения мочи 31 больной раком молочной железы и 17 здоровых женщин обнаружено, что количество А10 у больных раком достоверно меньше (р < 0,001) [3].
Предполагается, что одним из механизмов противоопухолевого действия А10 может быть интеркалирование этого агента в молекулу ДНК. В результате развивается блок клеточного цикла в фазе G1, нарушается митоз и снижается синтез белков. Следует, однако, заметить, что способность А10 взаимодействовать с ДНК обоснована лишь теоретически на основании расчета 3х-мерной молекулярной модели ДНК и А10 [25]. Исследование с помощью ультрафиолетовой и флюоресцентной спектроскопии показало, что способность интеркалировать ДНК у А10 намного слабее по сравнению с классическими интеркаляторами. Масс-спектроскопически обнаружено, что А10 не образует ковалентных связей с ДНК [22].
Еще одним механизмом считается инги-бирование фенилацетилглютамином, образующемся при метаболизме А10 и входящим в состав AS2-1, попадания в клетку глютами-на, являющегося критической для роста клетки аминокислотой. Это может быть обусловлено конкуренцией фенилацетилглютамина и глю-тамина за связывание с переносчиками глюта-мина через клеточную мембрану, что должно вести к внутриклеточному дефициту глютами-на и стимуляции апоптоза, включая снижение экспрессии антиапоптотических белков Bcl-2, сурвинина и фосфорилированного Bad [31, 29]. Кроме этого, фенилуксусная кислота, также образующаяся при метаболизме А10 и входящая в состав AS2-1, может в свою очередь блокировать действие Bcl-2, активировать «спящие» гены-супрессоры опухолевого роста и белок р53 (медиатор апоптоза). Эти эффекты обусловлены способностью фенилуксусной кислоты демети-лировать промоторные последовательности соответствующих генов, а также ацетилировать ядерные гистоны (в результате ингибирования
гистоновой деацетилазы). Активированный р53 может увеличивать экспрессию белка р21, который является ингибитором ядерного антигена пролиферирующих клеток, что должно вести к ингибированию роста опухолевых клеток. Фенилуксусная кислота активирует гены р53 и р21 также в результате ингибирования метил-трансферазы и фарнелизирования белка RAS [13, 29, 39].
Индуцируемый А10 блок клеточного цикла в фазе G1 может быть обусловлен также снижением экспрессии протеинкиназы С-альфа, что ведет к ингибированию фосфорилирования экс-трацеллюлярной МАРК киназы. Результатом этого может быть усиление экспрессии р 16 и р21, что ведет к G1 блоку клеточного цикла [18].
В качестве еще одного механизма противоопухолевого действия антинеопластонов рассматривают иммуномодуляторный эффект. В подтверждение этой гипотезы приводят данные экспериментов in vitro, в которых инкубация нейтрофилов, выделенных из крови больных раком молочной железы, с А10 достоверно (р < 0,001) ингибирует апоптоз нейтрофилов, который у больных раком молочной железы обычно усилен. Между уровнем А10 в моче больных раком молочной железы и интенсивностью апоптоза в нейтрофилах крови этих больных обнаружена обратная корреляция [2].
Экспериментальных исследований, посвященных изучению противоопухолевых свойств антинеопластонов немного, и результаты их, как правило, скорее разочаровывающие, нежели обнадеживающие. Это не смущает S.Burzynski, который заявил, что антинеопластоны — высокоспецифические вещества и проявляют свою активность только в организме человека [26].
В выполненных еще в 1990-х годах опытах in vitro с несколькими линиями гепатоцеллюлярно-го рака человека показано, что А10 и AS2-1 ин-гибируют рост клеток только в достаточно высоких концентрациях (6-8 мкг/мл). При действии этих доз отмечали ингибирование пролиферации клеток, изменение их морфологии, увеличение доли клеток в G0 и G1 фазах клеточного цикла. В клетках, обработанных AS2-1, наблюдали проявления апоптоза при концентрациях анти-неопластона 2-4 мкг/мл. В меньших концентрациях никаких существенных изменений под действием антинеопластонов не регистрировали [36]. Следует отметить, что подобный эффект (подавление роста только в высоких дозах) обычно рассматривается, как указание на отсутствие клинически значимого противоопухолевого эффекта [26].
В более позднем исследовании с использованием других клеточных линий гепатоцеллюляр-ного рака человека (HepG2 и HLE) также обна-
ружено ингибирование клеточной пролиферации под действием только высоких доз А10 (оценка с помощью тетразолиевого теста и оценки кло-ногенности); при этом эффективность действия А10 была не очень значительной. Инкубация клеток с А10 в концентрации 10мкг/мл в течение 120 час. ингибировала рост клеток менее чем на 10 %, при использовании дозы 200 мкг/мл — всего на 34,9 %. Клоногенность клеток снижалась менее чем на 50 % даже при инкубации клеток с А10 в дозе 400мкг/мл в течение 2 недель. Цитоксичности (оценка по окраске трепановой синькой) при всех дозах не наблюдали. В то же время, инкубация клеток с А10 в течение 48 час. индуцировала в клетках такие признаки апоптоза, как появление типичной апоптотической морфологии клеток, фрагментации хромосомальной ДНК, а также накопление клеток в G1 фазе [29].
Ингибирование пролиферации клеток гепа-тоцеллюлярного рака человека (линия KIM-1) наблюдали при применении антинеопластона А10 в дозе 6 мкг/мл в комбинации с цисплати-ной в концентрации 0,5 мкг/мл, причем, эффект комбинации был более значительным по сравнению с применением каждого агента в этих дозах по отдельности (аддитивный эффект) [34].
Показано, что применение А10 ведет к подавлению роста клеток рака молочной железы линии SKBR-3, сопровождающемуся накоплением клеток в G1 фазе клеточного цикла [18], а применение AS2-1 ингибирует рост клеток рака молочной железы линий HBL-100 и KiNo1 [10], рака толстой кишки человека линии KM12SM [24].
В опытах in vivo с ксенографтами на мышах nude гепатоцеллюлярного рака человека линий HepG2 и HLE зарегистрировано торможение роста опухолей на 20-40% при перораль-ном применении антинеопластона А10 в дозах 150-600 мг/кг. Применение А10 привело также к достоверному увеличению в клетках этих опухолей экспрессии р53 и снижению экспрессии Bcl-2. Одновременно обнаружено достоверное дозозависимое увеличение в опухолях числа апоптозных клеток — с 5,8 % в контроле до 35 % при применении А10 в дозе 600 мг/кг. Обращает на себя внимание практически полное отсутствие токсических явлений при применении А10 даже в дозе 600 мг/кг [29]. О низкой токсичности атинеопластонов свидетельствует также высокое значение LD50 для мышей, равное 2,83 г/кг при внутрибрюшинном введении AS2-1, и отсутствие токсических явлении при применении в течение года [10].
В аналогичных опытах с гепатоцеллюлярным раком человека линии KIM-1 ежедневное применение А10 в дозе 75 мг в течение 5 нед. не привело к торможению роста опухолей. Однако,
комбинация А10 в этой дозе с еженедельным введением цисплатины в дозе 20 мкг ингибировала рост опухолей, при этом применение одной цисплатины в этой дозе не сопровождалось противоопухолевым эффектом [34].
Пероральное применение А10 (добавление в корм в соотношении 1,25 %) в течение 35 дней привело к достоверному (р < 0,05 %) торможению роста ксенографтов рака молочной железы человека линии R-27. Аналогичный эффект наблюдали при ежедневном внутрибрюшинном введении А10 в дозе 70 мг [33].
В опытах с ксенографтами рака толстой кишки человека линии KM12SM показано, что анти-неопластоны, возможно, способны ингибировать метастазирование. Мышам nude после удаления имплантированной опухоли перорально вводили AS2-1 в течение 5 нед. К концу этого срока зарегистрировано достоверное уменьшение числа легочных метастазов у мышей, получавших AS2-1, по сравнению с контролем. Одновременно в этой группе обнаружено увеличение выживаемости. В легочных метастазах, подвергнутых действию AS2-1, отмечено достоверное увеличение апоптотического индекса [24].
Следует заметить, что в плазме крови человека постоянно присутствует в микромолярных концентрациях фенилацетат (метиловый эфир фенилуксусной кислоты), являющийся природным метаболитом фенилаланина. С накоплением в крови избыточных количеств фенилацетата связывают поражение головного мозга у новорожденных с фенилкетонурией. Полагая, что первичные опухоли мозга во многом имеют сходство с тканью незрелого мозга, предположили, что введение больших (миллимолярных) количеств экзогенного фенилацетата может оказаться эффективным при этих опухолях. В экспериментах in vitro с культурой клеток глиобла-стомы человека показано, что обработка клеток фенилацетатом действительно оказывает на них цистостатический эффект и сопровождается обратным развитием опухолевого фенотипа [30]. В опытах на крысах Fisher 344 c перевитой интрацеребрально глиобластомой 9L введение фенилацетата в дозе 300 мг/кг/день подкожно или внутрибрюшинно, начиная с момента трансплантации опухоли или спустя 7 дней, приводило к достоверному продлению жизни животных. При электронномикроскопическом исследовании опухолей, удаленных после лечения, обнаружены признаки клеточной дифференцировки [28]. Аналогичные результаты получены в экспериментах с клетками рака поджелудочной железы человека [20].
Предполагается, что противоопухолевые свойства фенилацетата обусловлены его способностью ингибировать биосинтез за счет
блокирования активности фермента мевалонат-пирофосфат декарбоксилазы [20, 30]. В то же время, нельзя исключить, что эти эффекты являются следствием образования при гидролизе фенилацетата фенилуксусной кислоты, которая действует по описанным выше механизмам.
Сообщений о клинических испытаниях анти-неопластонов немного, причем, практически все они принадлежат S.Burzynski и его сотрудникам. Лишь одно независимое исследоание, начатое в клинике Мэйо, было не завершено. Эти публикации представляли собой сообщения об отдельных случаях применения антинеопластонов и результаты I и II фазы клинического исследования. Рандомизированных контролируемых исследований III фазы не проводилось.
Первое сообщение датировано 1977 годом, в него был включен 21 больной, которые получали антинеопластон А (суммарно все фракции, выделенные из мочи), причем исследовались разные пути введения ( перорально, внутривенно, внутримышечно). Отмечено 4 случая полной ремисии (2 случая рака мочевого пузыря, по одному случаю рака молочной железы и острого лимфолейкоза) и 4 случая частичной ремиссии (хронический лимфолейкоз, аденокарцинома толстой кишки, синовиальная саркома). У 6 пациентов регистрировали стабилизацию. Побочные явления были незначительными и кратковременными. Во время лечения от прогрессирования опухолевого процесса умерли 5 больных [6].
Дальнейшие клинические исследования были посвящены изучению А10 и AS2-1.
В 1986 г. появилось сообщение о клиническом испытании I фазы, в которое включили 18 больных различными опухолями. Больные получали А10 в течение 52-640 дней. Была отмечена одна частичная ремиссия у больного хон-дросаркомой, минимальная ремиссия в 3 случаях и стабилизация в 8 [7, 26].
В том же 1986 г. было сообщено о результатах I фазы клинического изучения AS2-1, который применили у 20 больных. Полную ремиссию, которую связывают с применением AS2-1, отметили у 6 больных (лимфоцитарная лимфома, миелоцитарный лейкоз, глиома, рак молочной железы, рак шейки матки). Частичную ремиссию регистрировали у 2 больных — у одного была аденокарцинома легкого, у другого хронический миелолейкоз в стадии бластного криза [9, 26].
H.Tsuda с соавт. сообщили, что во время I фазы клинического изучения А10 и AS2-1, во время которого антинеопластоны применяли в комбинации с химиолучевым лечением, они зарегистрировали 3 случая очень быстрого (в течение 2-3 нед.) клинического эффекта у пациентов с множественными метастазами рака легкого, глиомой таламуса и первичным раком
легкого. Авторы объясняют столь быстрый эффект действием антинеопластонов [26, 37].
В последующие годы основное внимание было уделено изучению эффективности антинеопластонов при опухолях мозга.
В 1995 г. было сообщено о проведении в Японии клинического исследования, в котором 9 больных разными опухолями мозга получали антинеопластон для поддержания ремиссии после стандартного лечения (операция, радиохимиотерапия). Объективный эффект отмечен в 3 случаях (полная регрессия анаплатической астроцитомы, частичная регрессия глиомы ва-ролиевого моста и множественных метастазов в мозг), причем, следует заметить, что в этих трех случаях оперативного лечения не проводилось. По мнению исследователей, эти результаты свидетельствуют о способности анти-неопластона усиливать эффективность лучевой и химиотерапии [32].
В клиническое исследование II фазы, проведенное в отделении онкологии и неврологии клиники Мэйо, было включено 9 больных с разными опухолями мозга (анапластическая олигоастроцитома, анапластическая астроцито-ма, мультиформная глиобластома) с рецидивом опухоли после предшествующей лучевой терапии. Больные получали терапию А10 и Л82-1 в дозах 1,0 г/кг/день и 0,4 г/кг/день соответственно в течение 6-66 дней. Оценка результатов лечения оказалась возможной у 6 больных, у всех на фоне лечения отмечалось прогресси-рование опухоли. Медиана выживаемости этих больных составила 5,2 мес. Следует отметить, что в этом исследовании у 5 из 9 леченых пациентов зарегистрированы неврологические осложнения 2-й и 3— степени, не отмечаемые в более ранних исследованиях. Они заключались в сонливости, спутанности сознания, учащении фокальных судорог. По мнению исследователей, эти явления не были связаны с наличием распространенной опухоли мозга, поскольку снижение дозы антинеопластонов на 25% приводило к их исчезновению. При исследовании фармакокинетики установлена стационарная концентрация в плазме крови фенилуксусной кислоты, равная 177 ± 101 мкг/мл при введении А10 и 302 ± 102 мкг/ мл для Л82-1, что соответствовало концентрациям, определяемым. при введении одной фенилуксусной кислоты. Обнаружена корреляция между уровнем фенил-уксусной кислоты в плазме крови и развитием неврологических побочных явлений [4].
Это исследование было прекращено в связи с трудностями рекрутирования в него пациентов — за 2 года включено всего 9 больных— и поэтому исследователи не дали никакого заключения об эффективности антинеопластонов
при опухолях мозга. В разгоревшейся в связи с этим исследованием дискуссии S. Вигсу^И объяснил отрицательные результаты неправильным подбором больных ( слишком распространенные опухоли) и несоблюдением предложенного им режима применения антинеопластонов, которые применяли в недостаточной для опухолей мозга дозах и слишком короткое время. В ответ участники исследования заявили, что дозы и схемы применения антинеопластонов были согласованы с S. Вигеу^Ы, критерии включения больных были стандартными для подобных исследований, а лечение прекращали в связи с прогрессированием опухолевого процесса, что также является стандартом для клинических исследований новых препаратов. Кроме того, у исследователей имелись претензии к препарату (условиям производства, контролю качества) и вмешательству S.Burzynski в ход исследования [19].
Свою правоту S. Вигсу^И с сотр. пытались доказать проведением в клинике собственного аналогичного исследования, в которое включили 12 больных с рецидивами глиобласто-мы. Лечение проводили внутривенными инфу-зиями А10 в средней суточной дозе 11,3 г/кг и AS2-1 — в дозе 0,4 г/кг/день в течение 6 мес. Из 10 больных, подлежащих оценке, у 2 авторы регистрировали полную регрессию опухоли, у 3 — частичную, у 3 — стабилизацию. Один пациент прожил более 5 лет, другой более 4 лет после начала лечения [12].
Специальное клиническое исследование II фазы было проведено для оценки эффективности антинеопластонов у детей с опухолями мозга. В исследование включили 12 детей (средний возраст 9 лет), с некурабельными рецидивами первичных опухолей мозга (у 6 были астроцитомы, у 6 — глиомы). Средняя длительность лечения внутривенными инъекциями А10 и AS2-1 составила 16 мес., средняя доза для А10 была 7,95 г/кг/день, для AS2-1 — 0,33 г/кг/день. Внутривенные инъекции прекращали при регистрации полной/ частичной ремиссии или стабилизации, после чего переходили на пероральный прием антинеопластонов, который продолжался в среднем 19 мес. Полная ремиссия (по данным МРТ и РЕТ обследования) отмечена у 4 детей, частичная — у 3, стабилизация — у 4. К моменту написания статьи 10 пациентов были живы без признаков прогрессирования в течение 2-14 лет после установления диагноза. Только в одном случае отметили серьезное побочное явление в виде появления шума в ушах, продолжающегося в течение одного дня [14].
В другой публикции S. Вигеу^И с соавт. сообщили о результатах применения антинео-пластонов у детей с медуллобластой (8 пациен-
тов), бластомой эпифиза (3 больных) и другими нейроэктодермальными опухолями центральной нервной системы (2 пациента). Возраст больных колебался от 1 до 11 лет, у них диагностировался рецидив опухоли после ранее проведенного стандартного лечения (операция у 11, химиотерапия у 6, лучевая терапия у 6) или был высокий риск прогрессирования после этого лечения. Применяли комбинацию А10 (в дозе 10,3 г/кг/ день) и AS2-1 (0,38 г/кг/день) внутривенно, длительность лечения составляла в среднем 20 месяцев. Полная ремиссия отмечена у 3 больных, частичная — у 1, стабилизация — у 4. Более 5 лет после начала лечения антинеопластонами прожили 6 больных, из них 5 ранее не получали химиотерапии или облучения. Более 7 лет прожили 3 пациентов [15].
В 2006 г. S.Burzynski с сотр. обобщили результаты лечения 18 больных с опухолями ствола мозга, получавших лечение комбинацией А10 и AS2-1 в рамках четырех исследований II фазы. Рецидивы опухоли после ранее проведенного лечения диагностированы у 12 больных, 6 пациентов ранее не получали химиотерапии или облучения. Средняя длительность применения антинеопластонов составила 5 мес., результаты оценивали с помощью МРТ и РЕТ. Полная ремиссия зарегистрирована в 2 случаях, частичная также у 2 больных, стабилизация — у 7. 2-летняя выживаемость составила 39 %, 5-летняя — 22 %; один больной с анапластической астроцитомой прожил более 17 лет [16].
В 2013 г. S.Burzynski с соавт. сообщили о случае успешного применения антинеобластонов при глиосаркоме у 9-летнего ребенка, у которого спустя 4 года после оперативного, лучевого и химиотерапевтического лечения наступило прогрессирование с диссеминированным поражением мозга и лептоменингиальных оболочек. После лечения А10 и AS2-1, которое продолжалось почти 7 лет, документирована (с помощью МРТ и РЕТ) полная регрессия опухолевых образований в мозге. Ремиссия продолжается более 13 лет [17].
В клиническом исследовании II фазы, также проведенном в институте S.Burzynski, изучалась эффективность сочетания перорального приема AS2-1 в дозах 97-130 мг/кг/день и диэтилстиль-бэстрола в низких дозах (0,01-0,02 мг/кг/день) при раке предстательной железы. В исследование включили 14 больных с прогрессированием после предшествующего эффективного стандартного лечения (операция, облучение, гормонотерапия). Полная ремиссия зарегистрирована у 2 больных, частичная — у 3, стабилизация — у 7, при этом все больные были живы спустя 2 года после начала лечения AS2-1. О дальнейшей судьбе этих больных не сообщается [11].
В нескольких сообщениях из университета Kurume в Японии говорилось о случаях применения антинеопластонов при гепатоцеллюляр-ном раке. В 1996 г. появилось первое сообщение, в котором описывался случай успешного (по мнению авторов) применения AS2-1 у больного гепатоцеллюлярным раком после неполной трансартериальной эмболизации опухоли размерами 7х7 см. AS2-1 применяли в течение 15 мес., в течение которых наблюдалась стабилизация процесса, что расценивалось как результат применения антинеопластона [36]. В 1998 г. были описаны 2 случая применения А10 в дополнение к стандартному лечению распространенного гепатоцеллюлярного рака. В одном случае по данным КТ отмечался массивный коагуляционный некроз опухоли после внутри-артериальной инфузии А10, в другом рассасывание опухолевого тромбоза воротной вены после системного введения А10. Оба больных умерли во время лечения — один от панкреонекроза, второй от печеночной недостаточности [21].
В небольшом клиническом исследовании, включившем 10 больных гепатоцеллюлярным раком с повторными (35 эпизодов) рецидивами после проводимого стандартного лечения, показано, что применение AS2-1 не предотвращает появление новых рецидивов, но увеличивает продолжительность безрецидивного периода (с 5,1 ± 2,9 мес. до применения антинеопластона до 16,2 ± 16,0 мес. во время применения AS2-1) (р < 0,01) [38].
В 2003 г. было опубликовано сообщение о случае успешного применения антинеопласто-нов у 72-летнего больного с аденокарциномой восходящей кишки с множественными метастазами в печень. Больному была выполнена правосторонняя гемиколэктомия и микроволновая аблация 6 из 14 метастатических очагов в печени, после чего была начата терапия антинеобла-стомами — вначале внутривенными инъекциями А10, затем пероральным приемом AS2-1. При КТ, выполненных через 1 и 4 года после установления диагноза, обнаружены 2 рецидивных узла в печени (в S4 и S7 соответственно), которые были подвергнуты микроволновой аблации. Больной прожил 8 лет после начала лечения без признаков рака. Авторы рассматривают этот случай как указание на эффективность антинео-пластонов при печеночных метастазах колорек-тального рака [27].
По данным института S. Burzynski, 5-летняя выживаемость больных с печеночными метастазами рака толстой кишки, получавших в клинике этого института антинеопластоны в дополнение к химиотерапии, составила 91%, тогда как 5-летняя выживаемость больных, леченных только химиотерапией, составила 39% [13].
Токсичность антинеопластонов по данным всех исследований незначительна. По данным S. Burzynski с соавт., применение у 20 пациентов с различными опухолями AS2-1 внутривенно каждые 6 часов в течение 38-872 дней (наибольшая доза 160 мг/кг/день) сопровождалось минимальными побочными явлениями (небольшая тошнота и рвота у одного больного, небольшая аллергическая макулопапулярная сыпь в одном случае, лихорадка и повышение артериального давления по одному случаю), Небольшое снижение количества лейкоцитов крови отмечено у одного пациента. Токсичность А10, оцененная у 18 пациентов, оказалась практически идентичной; дополнительно к отмеченным побочным явлениям регистрировали головную боль, головокружение, небольшое увеличение числа тромбоцитов и лейкоцитов в крови [7,9]. Специальное токсикологическое исследование А10 и AS2-1, выполненное в Японии с участием 75 больных с различными распространенными опухолями, также показало, что как пероральное, так и внутривенное применение антинеопластонов сопровождается лишь незначительными побочными явлениями. Среди них фиксировались усиленное газообразование, макулопапулярная сыпь, ригидность пальцев, головная боль, гипертония, уменьшение в крови уровня холестерина и альбумина, увеличение уровня амилазы и щелочной фос-фатазы [35].
Завершая анализ имеющейся информации о противоопухолевых свойствах антинеопласто-нов, можно констатировать, что в разных экспериментальных исследованиях получены определенные данные, указывающие на возможную противоопухолевую активность этих соединений. Имеются также экспериментальные данные о возможных механизмах этих эффектов. Интересно, что некоторые из предлагаемых механизмов действия антинеопластонов совпадают с механизмами действия известных противоопухолевых препаратов. В качестве одного из примеров можно сослаться на способность фе-нилуксусной кислоты, входящей в состав анти-неопластона AS2-1, ингибировать гистоновую деацетилазу, что ведет к ацетилированию ядерных гистонов и активации определенных генов, в частности генов, регулирующих клеточную пролиферацию. Такой же механизм действия имеет группа таргентных препаратов — ингибиторов гистоновой деацетилазы (препараты во-риностат, рамидепсин).
Помимо этого, опубликованы многочисленные сообщения о случаях успешного применения антинеопластонов при лечении больных разными опухолями, в том числе полученные в рамках I—II фазы клинических испытаний.
Следует заметить, что подобные сообщения имеют малую доказательную силу (ГУ-У уровень). Настоящих клинических испытаний анти-неопластонов, организованных и проведенных в соответствии с критериями доказательной медицины более высоких уровней, которые могли бы обоснованно подтвердить или отвергнуть клиническую значимость антинеопластонов, не проводилось. В результате антинеоплатоны, несмотря на почти 40-летнюю историю, остаются средством альтернативной терапии и в этом качестве продолжают использоваться.
Следует заметить, что такая ситуация характерна для многих средств альтернативной терапии рака. С чем это может быть связано? Прежде всего, следует иметь в виду, что настоящие клинические испытания на современном уровне — это весьма дорогостоящие проекты, осуществление которых под силу только крупным фармацевтическим компаниям, а они, по-видимому. не заинтересованы в этом.
Одной из очевидных причин такого отношения, вероятно, служит отсутствие патентного потенциала у средств альтернативной терапии. Кроме того, возможно, что имеющаяся информация считается недостаточно убедительной для перехода к крупным испытаниям с неясным исходом. Хорошо известно, что высокая противоопухолевая активность какого-либо соединения, зарегистрированная в экспериментальных исследованиях, не всегда коррелирует с эффективностью при применении в клинике. В истории противоопухолевой химиотерапии имеется огромное количество случаев, когда синтетические или природные соединения, которые по результатам экспериментальных исследований и начальных клинических испытаний рассматривались как высокоперспективные, после серьезных клинических испытаний по разным причинам признавались клинически незначимыми. Что касается средств альтернативной терапии, то они априори большинством профессионалов признаются неперспективными и поэтому не подвергаются настоящим испытаниям.
Немаловажную роль в таком отношении к средствам альтернативной терапии играют и амбиции их авторов, которые часто выдвигают много серьезных требований к желающим все же организовать такие испытания. Нередко предъявляются чрезмерно высокие финансовые запросы, выдвигаются требования проводить испытания с отклонением от стандартных процедур и пр. Нельзя исключить, что это продиктовано и неуверенностью авторов в своих препаратах и опасениями, что отрицательные результаты настоящих клинических испытаний «подорвут их бизнес». История антинеопласто-нов, возможно, не является исключением.
В результате отсутствует убедительная аргументация в пользу не только эффективности, но и неэффективности средств альтернативной терапии рака, и ими продолжают пользоваться тысячи пациентов, как правило, вне всякого врачебного контроля, что часто чревато серьезными отрицательными последствиями.
ЛИТЕРАТУРА
1. Asharaf A.Q., Liau M.C . Mohabbat M.O., Burzynski S.R. Preclinical studies on antineoplaston A10 injections // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 37-45.
2. Badria F., Mabed M., El-Awadi V. et al. Immune modu-latory potentials of antineoplaston A10 in breast cancer patients // Cancer Lett. — 2000. — Vol. 157. — P. 57-63.
3. Badria F., Mabed M., Knafagy W., Abou-Zeid L. Potential utility of antineoplaston A10 level in breast cancer // Cancer Lett. — 2000. — Vol. 155. — P. 67-70.
4. Buckner J.C., Malkin M.G., Reed E. et al. Phase II study of antineoplastons A10 (NSC 648539) and AS2-1 (NSC 620261) in patients with reccurent glioma // Mayo Clin. Proc. — 1999. — Vol. 74. — P. 137-145.
5. Burzynski S.R., Loo T.L., Ho D.H. et al. Biological active peptides in human urine: III. Inhibitors of the growth of human leukemia, osteosarcoma and Hella cells // Physiol. Chem. Phys. — 1976. — Vol. 8. — P. 13-22.
6. Burzynski S.R., Stolzmann Z., Szopa B. et al. Antineoplaston A in cancer therapy (I) // Physiol. Chem. Phys. — 1977. — Vol. 9. — P. 485-500.
7. Burzynski S.R., Kubove T. Toxicology studies on antineoplaston A10 injections in cancer patients // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 47-55.
8. Burzynski S.R. Antineoplastons: history of the research (I) // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 1-9.
9. Burzynski S.R., Burzynski B., Mohabba M.O. Toxicology studies on antineoplaston AS2-1 injections in cancer patients // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 25-35.
10. Burzynski S.R., Mohabbat M.O., Lee S.S. Preclinical studies on antineoplaston AS2-1 and antineoplaston AS2-5 // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 11-16.
11. Burzynski S.R., Kubove E., Burzynski B. Treatment of hormonally refractory cancer of the prostate with antineoplaston AS2-1 // Drugs Exp. Clin. Res. — 1990. — Vol. 16. — P. 361-369.
12. Burzynski S.R., Lewy R.L., Weaver R.A. et. al. Phase II study of antineoplaston A10 and AS2-1 in patients with recurrent diffuse intrinsic brain steam glioma: a preliminary report // Drugs R.D. — 2003. — Vol. 4. — P. 91-101.
13. Burzynski S.R. The present state of antineoplaston research (1) // Integr. Cancer Ther. - 2004. - Vol. 3. - P. 47-58.
14. Burzynski S.R., Weaver R.A., Lewy R.I. et al. Phase II study of antineoplaston A10 and AS2-1 in children with recurrent and progressive multicentric glioma: a preliminary report // Drugs R.D/ — 2004. — Vol. 5. — P. 315-326.
15. Burzynski S.R., Weaver R.A., Janicki T. et al. Long-term survival of high-risk pediatric patients with primitive neu-roectodermal tumors treated with antineoplaston A10 and AS2-1 // Integr. Cancer Ther. — 2005. — Vol. 4. — P. 168-177.
16. Burzynski S.R., Janicki T.J., Weaver R.A.,Burzynski B. Targeted therapy with antineoplastons A10 and AS2-1 of high-grade recurrent and progressive brain steam glioma // Integr. Cancer Ther. — 2006. — Vol. 5. — P. 40-47.
17. Burzynski S.R., Janicki T.J., Burzynski G.S., Marszalek A. Long-term survival (>13 years) in a child with recurrent diffuse pontine gliosarcoma: a case report // J. Pediatr. Hematol. Oncol. — 2013. — (http://www.ncbi.nim.nih. gov/pubmed/24136026).
18. Fuju T., Nakamura., Yokoyama G. et al. Antineoplaston induces G1 arrest by PKC alfa and MAPK pathway in SKBR-3 breast cancer cells // Oncol. Rep. — 2005. — Vol. 14. — P. 489-494.
19. Hamer M.R., Jonas W.B. Managing social conflict in complementary and alternative medicine research: the case of antineoplastons // Integr. Cancer Ther. — 2004. — Vol. 3. — P. 59-65.
20. 20. Harrison L.E., Woiciechovicz D.C., Brennan M.E., Paty P.B. Phenylacetate inhibits isoprenoid biosynthesis and suppresses growth of human pancreatic carcinima // Surgery. — 1998. — Vol. 124. — P. 541-550.
21. 21. Kumabe T., Tsuda H., Ushida M. et al. Antineoplaston treatment for advanced hepatocellular carcinoma // Oncol. Rep. — 1998. — Vol. 5. — P. 1363-1367.
22. Lehner A.F., Burzynski S.R., Hedry L.B. 3-phenylacetyl-amino-2,6-piperidinedion; a naturally occuring peptide analogue with apparent antineoplastic activity, may bind to DNA // Drugs Exp. Clin. Res. — 1986. — Vol. 12, Suppl.1. — P. 57-72.
23. Liau M.C., Szopa M., Burzynski B., Burzynski S.R. Quantitative assay of plasma and urinary peptides as an aid for evaluation of cancer patients undergoing antineoplaston therapy // Drugs Exp.Clin.Res. — 1987. — Vol. 13, Suppl.1. — P. 61-70.
24. Matono K., Ogata Y, Tsuda H. et el. Effects of antneoplas-ton AS2-1 against post-operative lung metastasis in or-thotopically implanted colon cancer in nude rat // Oncol. Rep. — 2005. — Vol. 13. — P. 389-395.
25. Michalska D. Theoretical investications on the structure and potential binding sites of antineoplsaston A10 and experimental findings // Drugs Exp. Clin. Res. — 1990. — Vol. 16, Suppl.1. — P. 343-349.
26. NCI Drug dictionary, definitions of antineoplastons A10 and AS2-1 // http://cancer.gov/Templates/drugdictionary. aspy?searchTxt=antineoplaston.
27. Ogata Y, Tsuda H., Matono K. et al. Long-term survival following treatment with antineoplastons for colon cancer with unresectable multiple liver metastases: a report of a case // Surg. Today. — 2003. — Vol. 33. — P. 448453.
28. Ram Z., Samid D., Walbredge S. et al. Growth inhibiton, tumor maturation and extended survival in experimental brain tumors in rats treated with phenylacetate // Cancerf Res. — 1994. — Vol. 54. — P. 2923-2027.
29. Qu X.J., Cui S.X., Tian Z. et al. Induction of apoptosis in human hepatocellular carcinoma cells by syntetic anti-neoplaston A10 // Anticancer Res. — 2007. — Vol. 27 — P. 2427-2431.
30. Samid D., Ram Z., Hudgins W.R. et al. Selective activity of phenylacetate against malignant glioma: resem-plance to fetal brain damage in phenylketonuria // Cancer Res. — 1994. — Vol. 54. — P. 841-849.
31. Soltisiak-Pawluczak D., Burzynski S.R. Celleular accumulation of antineoplaston AS2-1 in human hepatoma cells // Cancer Lett. — 1995. — Vol. 88. — P. 107-112.
32. Sugita Y, Tsuda H., Maruiwa H et al. The effect of antineoplaston, a new anticancer agent on malignant brain tumors // Kurume Med. J. — 1995. — Vol. 42. — P. 133140.
33. Tsuda H. Inhibitory effect of antineoplaston A10 on breast cancer transplanted to athymic mice and human hepa-tocellular carcinomsa cell lines. The members of antineoplaston study group // Kurume Med. J. — 1990. — Vol. 37. — P. 97-104.
34. Tsuda H., Sugihara S., Nishiada H. et al. The inhibitory effect of the combination of antineoplaston A10 injections with small dose of cis-diaminedichloro platinum on cell and tumor growth of human hepatocellular carcinoma // Jpn. J. Cancer Res. — 1992. — Vol. 83. — P. 527-531.
35. Tsuda H., Hara H., Erigushi N. et al. Toxicological study on antineoplastons A10 and AS2-1 in cancer patients // Kurume Med. J. — 1995. — Vol. 42. — P. 241-249.
36. Tsuda H.. Iemura H., Sata M. et al. Inhibitory effect of an-tineoplastons A10 and AS2-1 on human hepatocellular carcinoma // Kurume Med. J. — 1996. — Vol. 43. — P. 137-147.
37. Tsuda H., Sata M., Kumabe T. et al. Qick response of advanced cancer to chemoradiation therapy with antineo-plastons // Oncol. Rep. — 1998. — Vol. 5. — P. 597-600.
38. Tsuda H., Sata M., Kumabe T. et al. The preventive effect of antineoplaston AS2-1 on HCC recurrence // Oncol. Rep. — 2003. — Vol. 10. — P. 391-397.
39. Ushijima M., Ogata Y, Tsuda H. et al. Demethylation effect of the antineoplaston AS2-1 on genes in colon cancer cells // Oncol. Rep. — 2014. — Vol. 31. — P. 19-26.
D.B.Korman
ALTERNATIVE MEANS OF DRUG THERAPY FOR CANCER: ANTINEOPLASTONS — ANTITUMOR PROPERTIES AND MECHANISMS OF ACTION
N.M.Emanuel Institute of Biochemical Physics, Moscow
This review presents data on the antitumor properties of antineoplastons — alternative means of treatment for cancer originally isolated from human blood and urine. It was assumed that antineoplastons (derivatives of peptides and amino acids) are natural regulators of cell differentiation. In experimental studies it was showed that synthetic antineoplastons (A10-3-phenyl-acetyl-amino-2,6-piperidinedione and AS2-1 — a mixture of phenylacetic acid and phenylacetylglutamine) were able to prevent the introduction of glutamine into the cell, to block the action of Bcl-2, to activate p53 and p21, to inhibit histone deacetylase, to induce apoptosis. In experiments in vitro and in vivo in several studies it was registered antitumor activity, mainly on models of hepatocellular carcinoma and glioma. Clinical data are limited by reports of individual clinical cases or series of cases and the results of several clinical trials Phase I-II, indicating a possible antitumor activity.
Key words: antineoplastons, A10, AS2-1
Поступила в редакцию 05.05.2014 г.
