CC BY
285
УДК 29.297
СРЕДНЕВЕКОВЫЕ АВТОРЫ О РАСПРОСТРАНЕНИИ ИСЛАМА В УЛУСЕ ДЖУЧИ
MEDIEVAL WRITERS ABOUT THE DEVELOPMENT OF ISLAM IN THE ULUS OF JOCHI
© Г.Н. Гарустович,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, языка и литературы УНЦ РАН e-mail: [email protected]
Рассматриваются сообщения письменных источников о распространении мусульманской религии в Золотой Орде. Показаны рост интереса, оценки религиозной ситуации в Улусе Джучи у западных и восточных авторов на протяжении XIII и XIV вв.
Ключевые слова: Золотая Орда, Улус Джучи, письменные источники, исламизация Монгольской империи, арабские авторы, распространение мусульманской религии, хан Берке, хан Узбек
© G. N. Garustovich The article discusses the medieval written evidence on the development
of the Islamic religion in the Golden Horde. The author shows the rise of interest and changes in evaluating the religious situation in the Ulus of Jochi among western and eastern writers during the 13th and 14th centuries.
Key words: : the Golden Horde, Ulus of Jochi, written sources, is-lamization of the Mongol Empire, Arab authors, development of the Islamic religion, Khan Berke, Khan Uzbek
Хвала и честь тому, кто вечен и един, Кто в землях вечных стран — бессмертный властелин. Ему подобных нет, велик лишь он один, Как вечного творца его мы чтим теперь.
Кул Гали, начало XIII в.
Создание в первой половине XIII в. в рамках Великой Монгольской империи отдельного улуса, переданного Чингисханом своему старшему сыну - Джучи (1207-1227), стало определяющим моментом для исторических судеб очень многих народов Азии и Европы. Данный улус изначально был самым западным, самым удаленным и самым крупным территориальным подразделением, захваченным в то время монголами. Чуть ли не с первого дня существования своего «фамильного» юрта, джучиды пытались проводить собственную политику, часто обособленную от центральной власти. Создание Золотой Орды - государства Джучидов - можно считать делом неизбежным, исторически предрешенным. Явное стремление к самостоятельности проявилось уже при «хане» Бату (1227-1255) и еще более последовательно при его преемниках - Берке (1257-1267) и Менгу-Тимуре (1257-1280). Поэтому во второй половине XIII в. случилось лишь то, что должно было случиться...
Среди монголов-завоевателей, осевших в западном улусе, были представители самых разных религиозных верований, в т.ч. будди-
стов, мусульман и христиан-несториан. Но среди пришлых монголов и тюрок больше всего было приверженцев шаманизма, т.е. язычников-политеистов. С другой стороны, в качестве важнейших составных частей в состав Улуса Джучи вошли «христианские» территории русских княжеств, а также области, заселенные мусульманами - Хорезм и Волжская Булгария. Экономическое и культурное влияние подчиненных высокоразвитых областей на Ак-Орду было весьма значительным [1, с. 49], так что неизбежное приобщение завоевателей к одной из развитых мировых религий тогдашнего времени было закономерным социальным явлением. Это был лишь вопрос времени...
Корпус письменных источников, в которых говорится о распространении монотеизма (в первую очередь, мусульманской религии) в степной полосе Восточной Европы в эпоху Золотой Орды, отличается разнообразием и многочисленностью. Но здесь мы сталкиваемся с серией полярных оценок и обилием взаимоисключающих комментариев. И все же думается, что небезынтересно посмотреть на принципиальные обще-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/2012, том 17, № 3IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIK35
Г.Н. Гарустович //Ш/Ш/Ш/Ш/т/Ш/Ш/Ш/ШШ^
ственные явления средневековья глазами их современников. При этом мы не должны забывать известную поговорку: сколько людей, столько и мнений...
Мы не будем останавливаться на рассмотрении языческих религиозных верований татар, осевших в степях Восточной Европы после образования Золотой Орды [2, с. 48 - 100; 3, с. 236 - 256; 4; 5, с. 377 - 396 ; 6, с. 9 - 18; 1, с. 27 - 48]. Отметим лишь, что рассматривать их как чисто монгольские верования нет оснований, поскольку завоеватели в Уральском регионе практически сразу же были перемешаны с осколками подчиненных тюркских племен, в первую очередь, с канглы и кыпчаками. Плано Карпини заявляет: «Команов перебили татары. Некоторые даже убежали от их лица, а другие обращены ими в рабство; однако весьма многие из бежавших возвращаются к ним» [7, с. 72). При этом сказанное вовсе не свидетельствует о том, что завоеватели изначально были тюрками, как это пытаются представить многие наши коллеги из современного Татарстана.
Первоначально, по «горячим следам» монгольского завоевания, летописцы разных стран рассматривали нашествие как «бич божий», направленный «за грехи человеческие» на искоренение их цивилизации. Русские летописцы считали, что татары появились для уничтожения христианства, а восточные авторы видели в них стихию разрушения мусульманских стран. Вспомним слова арабского историка Ибн ал-Асира: «Постигли в то время ислам и мусульман несчастья, каких не испытывал ни один народ. К числу их относятся эти татары, да посрамит их Аллах!» [8, с. 4]. Действительно, монголы даже ввели в покоренных мусульманских странах запреты, которые рассматривались правоверными как прямое притеснение их вероисповедания. «Так, некоторое время существовал запрет на омовение в текучей воде и предписанный шариатом способ заклания жертвенных баранов, нарушителям которого грозили либо смертная казнь, либо обращение в рабство и конфискация имущества» [9, с.104]. Рашид ад-дин по этому поводу заметил: «Дело дошло до того, что мусульмане в продолжение четырех лет не могли совершить обрезание своих сыновей» [10, с.190]. В запрете омовений можно видеть простое шаманское
почитание чистой божественной субстанции
- воды, как это отмечалось несколькими столетиями ранее у тюрок-язычников - огузов [11, с. 41]. Но другие примеры все же явно говорят о существовавшем диктате завоевателей в области религиозной практики. Однако позднее средневековые авторы с удивлением обнаружили, что, в принципе, монголам дела нет до их религиозных вероисповеданий. Описания веротерпимости кочевников поражали воображения читателей на Западе и на Востоке. Такого еще не было в «цивилизованном» мире! К тому же «они веруют в единого Бога»! (как это отметил Плано Карпини).
С течением времени стали появляться сообщения о поддержке их религии со стороны монголов. Например, о покровительстве христианам говорят католические послы (Г. Рубрук и др.), в это же время о покровительстве мусульманам заявляет Джузджани в «Насировых разрядах»: Бату «был человек весьма справедливый и друг мусульман; под его покровительством мусульмане проводили жизнь привольно» [12, с. 15]. Позднее, во второй половине XIII в. на западе распространяется удивительная новость: престол в Ак-Орде должен занять христианин Сартак! [7, с. 89, 103]. Конечно, об этом также узнали на Востоке: «Сартак был последователем христианской религии» (Джувейни) [12, с. 22]. В Золотую Орду устремляются посольства христианских правителей и Римского Папы. Однако реалии оказались малоутешительными для приверженцев Христа, в Орде Г. Рубруку было заявлено: «Не говорите, что наш господин (т.е. Сартак) - христианин, он не христианин, а моал (т.е. монгол)... Христианином он не хочет называться, а скорее... осмеивает христиан» [13, с. 116-117 ].
Позднее надежды вспыхивают в землях ислама - на престол Улуса Джучи вступил мусульманин Берке. «Берка выдает себя за сарацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо» (Г. Рубрук). Однако вскоре становится известно, что к армии Хулагу, воевавшего в Иране, присоединяется крупный контингент золотоордынских войск. Воины Берке принимали участие в штурме Багдада, который заканчивается падением города и убийством халифа. Мало того, мусульманин Берке получил свою долю награбленного! Правда, после этого родственники - Берке и Хулагу
- перессорились из-за добычи, и дело дошло до
военных столкновений. О причинах конфликта подробно рассказывает в своем труде Эль Омари [8, с. 239-240].
А. Н. Иванов видел причину принятия мусульманской религии царевичем Берке, вместе с братьями Беркечаром и Буре, в том, что их мать Султан-хатун была мусульманкой [9, с. 105-107]. Берке принял ислам до того как стал правителем Ак-Орды, и еще не будучи ханом, он вступил в переписку с багдадским халифом. Хан не раз облачался в почетные одежды, присланные ему в дар от халифа [14, с. 32-33 ]. В 1258 г. войска Хулагу, в составе которых находились и золотоордынские отряды, штурмом взяли Багдад. Халиф Мустасим был казнен монголами. «Исповедующий ислам Берке на это событие никак не реагировал и даже не отозвал назад свои войска, принявшие участие в уничтожении общемусульманской святыни и высшего религиозного иерарха» [15, с. 195]. Ситуация резко изменилась после 1262 г., когда Берке потребовал от Хулагу часть из завоеванных союзниками земель, что предусматривалось ясой Чингисхана и их более ранними договоренностями. И тут же дело дошло до разрыва отношений, убийства послов, купцов и, в конечном итоге, до братоубийственной войны, в которой с обеих сторон участвовали и язычники-монголы, и мусульмане. Рашид-ад-дин подчеркивает официальную версию хана Берке по поводу причины военного столкновения: «Он (Хулагу) разрушил все города мусульман, свергнул все дома мусульманских царей, не различал друзей и врагов и без совета с родичами уничтожил халифа. Ежели господь извечный поможет, я взыщу с него за кровь невинных» [16, с. 59]. Таким образом, религиозная подоплека все же использовалась и даже выдвигалась на первый план по мере ее необходимости для прикрытия откровенно экспансионистских целей.
В юности царевич Берке изучал Коран у одного из мусульманских имамов в г. Ходженде. Он посещал в Бухаре исламских ученых и неоднократно беседовал с ними. По словам Ибн Халдуна и ал-Айни, там же состоялся переход в единобожие монгола-джучида. Берке принял ислам от суфийского шейха Шамс ад-дина (Сайф ад-дина) ал-Бахарзи, ученика Наджм ад-дина Кубра. Существует, правда, еще одна точка зрения (более приземленная) на проблему при-
общения Берке к мусульманской религии. Историк Абулгази в XVII в. написал, что будущий хан принял ислам в Сарайчике от прибывших туда караванщиков [14, с. 31]. Позднее «он установил в своем царстве обряды мусульманские, устроил училища и оказывал почет правоведам» (Эль Ма-кризи) [8, с. 428].
Ан-Нувейри говорил о Берке, что он первый из потомков Чингисхана принял религию ислама: «Этот Берке сделался мусульманином и ислам его был прекрасный. Он воздвиг маяк веры и установил обряды мусульманские, оказывал почет правоведам, приблизил их к себе... и построил в пределах своего государства мечети и школы... Жена его Джиджекхатунь (также) сделалась мусульманкой; она устроила себе мечеть из шатров, которую возила с собой» [8, с.151]. Но дальнейшее сообщение арабского автора, - «Большая часть его народа приняла ислам», -явно не соответствовало действительности [8, с. 151]. Однако арабские авторы постоянно указывали, что масса населения Золотой Орды приняла мусульманскую религию вместе с ханом Берке. Рукн эд-дин Бейбарс отзывался о Берке: «Это тот (хан), который сделался мусульманином и заставил принять ислам татар, находящихся в его государстве» [8, с. 121]. О том, что «большая часть войска его (т.е. Берке-хана) сделалась мусульманами», сообщает Х. Эддзехеби [8, с. 205].
Однако в русских летописях под 1266 г. отмечено, что «... быс мятеж велик в самех татарах» [17, стлб. 863]. По мнению В.Л. Егорова, главная причина мятежа была связана с борьбой за престол. Ожесточение данной «замятне» придавал раскол золотоордынской аристократии на два лагеря - противников и сторонников введения в государстве мусульманства. «Попытка проведения религиозной реформы Берке вызвала явное противодействие кочевой монгольской аристократии и, как известно, окончилась полным провалом» [15, с.199 - 200]. Действительно, проходит чуть менее 50 лет, и весьма компетентный арабский историк Эль Омари заявляет: «Тюрки Дешт-Кипчака ...это большие племена, между которыми есть и мусульмане и неверные» [8, с. 241].
При Берке были налажены близкие политические связи Золотой Орды и мамлюкского Египта. Главными врагами для обеих стран были
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2012, том 17, № 31111111111111111111111111111111111111111111111111Н|||||||||||||||||57
Г.Н. Гарустович ////////М/М/М/ШШШШШШШЙ^^
хулагуиды Ирана, и потому их сближение вполне объяснимо. В дипломатических посланиях двух держав эти связи были облачены в форму «союза мусульманских стран» для «священной войны» с язычниками-монголами Хулагу [8, с. 55]. В 659 г.х. (1260-1261) послы Берке перечислили египетскому султану «кто из татарских домов принял ислам и вышел из толпы неверных, с подробным перечислением их по именам и родам, (с указанием) отдельных лиц и ратей, младших и старших. Вступили, говорил он (в письме), в религию ислама наши старшие братья и наши младшие братья, с своими детьми, сыновья Бу-дакура с своими чадами и домочадцами, Пулад-Какаджу, Яншунука и находящиеся на землях их Кудагу, Караджар, Танушбуга, Ширамун, Бузбаку, Менгкадар с своими ратями и слугами, Беккадак-Байнал, Тукузогул, Утлугтимур, Аджи с своими детьми, Дурбай и десятитысячный отряд, который двинулся для набега на Хорасан, да все те, которые отправились вместе с Байджу, как например Байнал-Нойон и Айкаку. Все они приняли ислам...» [8, с. 98-99]. Здесь названы лица знатных монгольских родов, принявших ислам вместе с ханом. Их было не так уж и много. Массы простых кочевников идеологические новации хана Берке затронули в минимальной степени. Это признают все современные историки, тем более археологи. Вскоре шаманизм берет своеобразный реванш, правда, ненадолго. Отметим, что даже в вопросах, связанных с религией, хан Берке действовал, главным образом, с позиций собственных политических интересов. Неслучайно, именно мусульманин Берке санкционировал открытие в столице монгольской державы в 1261 г. особой православной Сарайской епархии во главе с епископом Митрофаном [18, с. 232].
После смерти Берке в мусульманских странах долго не могли поверить в то, что господство ислама в Золотой Орде оказалось временным явлением. В конце XIII в. на престоле империи побывало несколько ханов, приверженцев традиционной религии монголов. Золотоордынские послы говорили в Египте то, что правители хотели слышать, а те делали вид, что верят сказанному. Например, ордынские послы «представили собственноручное послание... от Тутаменги, содержавшее (извещение), что он принял ислам,
вступил на престол и установил (у себя) законы мусульманские» [8, с. 68]. Эту же информацию повторяют Эннувейри и другие арабские историки [8, с. 165, 362]. Но мы-то, знаем, что Тудамен-гу (1281-1287) никогда не был мусульманином. Рукн-эд-дин Бейбарс записал под 1288 г.: «Тудан-менгу обнаружил помешательство и отвращение от занятий государственными делами, привязался к шейхам и факирам, посещал богомолов и благочестивцев, довольствуясь малым после большего» [8, с. 105]. Чтобы скрыть противоречие, восточные авторы применяли такие характеристики ханов-язычников: «он был скрытым мусульманином», или «он постоянно покровительствовал исламу». При этом мусульманские авторы регулярно оговариваются. Например, под 699 г.х. (1299-1300) рассказывалось о поражении Ногая от Тохты (1291-1312) и о продаже в Египет пленных из орды темника: «Бесчисленное множество рабов и рабынь, которые с любовью и усердием приняли ислам» [8, с. 122-123]. Однако откуда взялось это множество язычников, если ордынцы «все вместе» еще ранее стали мусульманами? Ногай и сам был убежденным сторонником ислама, однако люди в его ордах жили своей жизнью. Правда, некоторые авторы прямо говорят о язычестве Тохты: «Он был неверным (придерживающимся) религии поклонения идолам, любил уйгуров, т. е. лам и волшебников, и оказывал им большой почет. Он был правосуден и расположен к людям добра всякого вероисповедания» (Ал-Бирзали) [8, с. 174]. Отметим, что когда дело шло о политических интересах, религиозные различия отступали на второй план. К примеру, идеологическое обоснование союза Золотой Орды и Египта против ильханов Ирана. Оба союзника постоянно произносили возвышенные слова о приверженности идеям ислама, о «священной войне против неверных» (т.е. против персидских монголов). Все это было понятно, пока обе союзные стороны действительно придерживались одной религии, а их хулагуидские враги - другой. Но в самом конце XIII - начале ХГУвв. положение уже изменилось, ибо занявший в 1295 г. хулагуидский престол седьмой ильхан Газан был мусульманином [14, с. 72]. Таким образом, получается картина, когда египтяне (мусульмане) призывают к войне с «неверными персами» Тохту (язычника), а эти неверные, на
самом деле, сами являются приверженцами ислама! Ясно, что религия здесь не причем, главное - политика.
Мировоззренческие метания верхов золо-тоордынского общества завершились с воцарением в Улусе Джучи хана Узбека (1312-1342), ставленника мусульманской партии. По словам В.П. Костюкова: «Правы, скорее всего, те источники, которые оценивают обращение Узбека в ислам как сугубо прагматический поступок, являвшийся, по существу, платой эмирам-мусульманам за помощь в захвате престола» [19, с. 78]. В Московском летописном своде под 1318 г., в связи с поездкой а Орду тверского князя Михаила, сказано: «Седе в Орде ин цесарь именем Озбяк и воиде в богомерзкую веру Срачиньскую...» [20]. В послании Узбека египетскому правителю ал-Малику ан-Насиру (1314 г.), по утверждению историка Ан-Нувейри, хан поздравил султана с расширением ислама от Китая до крайних пределов западных государств. Он также уведомлял египтян, что, вступив на престол Ак-Орды, расправился со своими противниками.
Однако восточные источники единодушно утверждают о том, что идеологические реформы, проведенные Узбеком, проходили нелегко. Дело доходило до кровавых столкновений и репрессий. «В государстве его (Узбека) оставалась еще шайка людей, не исповедующих ислама, - записал Ан-Нувейри, - но что он, воцарившись, предоставил им выбрать или вступление в мусульманскую религию, или войну, что они отказались (от принятия ислама) и вступили в бой, что он напал на них, обратил их в бегство и уничтожил их посредством избиения и пленения» [8, с. 163]. «Узбекхан... - отличный мусульманин и храбрец. Он умертвил нескольких эмиров и вельмож, -рассказывает Эльбирзали, - умертвил большое количество уйгуров, т.е. лам и волшебников, и провозгласил исповедание ислама» [8, с. 174]. Почти дословно эта информация продублирована у Эльмуфаддаля, Х. Эддзехеби, Ибн Кесира [8, с. 197, 206, 277]. Некоторые дополнительные подробности сообщает Ибн Дукман: «Когда он (хан Узбек) вступил на престол, то сделался мусульманином... Но на него вознегодовала часть татарских эмиров и они собрались свергнуть его... Когда власть его (Узбека) утвердилась, то он умертвил обоих и вместе с ними несколь-
ко татарских вельмож» [8, с. 323; см. также: с. 515 - 516 (Бадреддин Элайни)]. Подоплека событий в изложении персидского автора (Хафиз-и-Абру ?), продолжателя «Сборника летописей», развивалась так: «Причиною вражды эмиров к Узбеку было то, что Узбек постоянно требовал от них обращения в правоверие в ислам и побуждал их к этому. Эмиры же отвечали ему на это: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и нашего исповедания. И каким образом мы покинем закон (тура) и устав (ясак) Чингизхана и перейдем в веру арабов? Он (Узбек) настаивал на своем, они же, вследствие этого, чувствовали к нему вражду и отвращение и старались устранить его... Узбек . собрал войско, одержал верх (над ними). Сына Токтая с 120 царевичами из урука Чингиз-ханова он убил» [12, с. 141].
Итоги реформаторской деятельности хана Узбека арабские историки оценивают одинаково. Эль Омари вполне реально характеризовал ситуацию с принятием ислама в Улусе Джучи, выразив свою мысль в образных выражениях: «Первый из царей их, принявший мусульманскую веру, был Берке, сын Джучи, сына Чингисхана, и от него заблестели первые лучи в их краях; в настоящее же время солнце взошло и свернулись покрывала мрака в большей части их народа, за исключением лишь немногих редких случаев» [8, с. 234]. По Ибн Кесиру: «Узбекхан... был мусульманином; он провозгласил в своей земле исповедание ислама и убил многих эмиров, из неверных. Закон мухам-меданский стал там выше других законов» [8, с. 277; см. также: с. 446 (Ибн Шохба Эласади)].
Весьма возвышенно о приобщении народа к мусульманской религии отозвался анонимный автор «Родословия тюрков» (составлено не ранее середины XV в.). К тому же этот автор утверждает, что Узбек стал мусульманином не сразу по восшествии на престол, а через 8 лет. «Когда с начала его султанства истекло 8 лет, то под руководством святого шейха шейхов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главнейшего сейида, имеющего высокие титулы... святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он (Узбек) в месяцах 720 г. хиджры (1320-1321). удостоился чести принять ислам». «Из людей иля и улуса (Узбек-хана), которые были в тех странах, большая часть удостоилась счастья принятия исла-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/ 2012, том 17, № 31111111111111111111111111111111111111111111111111Н||||||||||||||||Е9
Г.Н. Гарустович /ШШШШШ^
ма... Продолжительность султанства Султан-Мухаммед-Узбек-хана до принятия ислама была 8 лет и после принятия ислама была 30 лет» [12, с. 206-207]. Последняя цифра (30 лет) явно ошибочна, поскольку хан Узбек правил всего около 30 лет. Видимо, автора ввела в заблуждение дата принятия царевичем мусульманства за 8 лет до его восшествия на престол. Известно, что То -грулджа - отец Узбека был «неверным», однако это не исключает действительное приобщение к исламу будущего правителя в молодом возрасте. Например, Ал-Бирзали пишет: «Когда этот царь (Тохта) умер, то после него воцарился Узбек-хан, человек лет тридцати» [8, с. 175]. Мужчина в 22 года вполне мог принять ответственное решение по поводу собственных религиозных верований.
При хане Узбеке и его сыне Джанибеке (1342-1357) государство достигло вершины могущества и процветания. «Он (Джанибек) был царь (правоверный) мусульманин и прекрасного нрава» [12, с. 146). В страну съезжались мусульманские богословы из соседних государств. «Оттого... туда (т.е. в Ак-Орду), вследствие притеснений Мелик-Ашрефа, прибыли многие из ходжей Тебриза, Сераха, Ардебиля, Байлекана, Берда и Нахичевана» (т.е. из Северного Ирана и Азербайджана; сообщение Шейх-Увейса). Зейн-ад-дин добавляет: «А кази Мухьи-д-дин Бердаи» перебрался «в Сарай Берке, он занялся пропове-дыванием и сделался известным» [12, с. 101, 94]. Прибытие в страну убежденных и образованных людей явно способствовало делу расширения мусульманской пропаганды в Золотой Орде, что и нашло отражение в персидских источниках. В эпоху правления Джанибек-хана какие-либо конфликты на религиозной почве не фиксируются. Сопротивление приверженцев традиционных народных верований было уже сломлено. Разве что Джанибек добивался от своих сановников подчеркивания их принадлежности к исламу: он «приказал всем татарам (или старшинам?) из жителей своего государства надеть чалмы и ферязи. Это не было у них принято, но они надели их» [12, с. 264].
О том, что жители Золотой Орды придерживались ислама сунитского толка, ханафитско-го масхаба мы знаем из слов путешественника Ибн Баттуты [8, с. 284, 300, 310]. А после него, о ханафитских приоритетах татарских ханов
говорил Ибн Арабшах [8, с. 461].
Несмотря на все сказанное, и позже (даже в конце XIV в.!), арабские историки продолжают сообщать своим читателям о языческой религии кыпчаков Золотой Орды. Ибн Арабшах (ум. в 1450 г.) заявляет, что, несмотря на внедрение ислама, до Берке хана «они (кыпчаки, ордынцы) были только идолопоклонниками и многобожни-ками, не знавшими ни ислама, ни правоведения. Некоторые из них до сих пор еще поклоняются идолам» [8, с. 457]. Итальянец Иосафат Бар-баро, совершивший путешествие в Тану в 30-е годы XV в., писал: «Магометанская вера стала обычным явлением среди татар около ста десяти лет тому назад. Правда, раньше только немногие из них были магометанами, а вообще мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась. Поэтому были такие, которые поклонялись деревянным или тряпичным истуканам и возили их на своих телегах. Принуждение же принять магометанскую веру относится ко времени Едигея - военачальника татарского хана... Однажды находясь в орде, я увидел на земле опрокинутую деревянную миску. Я поднял ее, обнаружил, что под ней было вареное просо. Я обратился к одному татарину и спросил, что это такое. Он мне ответил, что это положено «hibuth peres», т.е. язычниками. Я спросил: «А разве есть язычники среди этого народа?». Он ответил «Хо, хо! Их много, но они скрываются» [21, с. 140, 146]. Как видим, Барбаро (явно, со слов местных информаторов) относит процесс исламизации к 20-м годам ХГУв. (1430 - 110 = 1320), т.е. ко временам правления хана Узбека. Но повсеместное распространение мировой религии он же определяет датой: конец XIV - начало XV в.
Особенно медленно ислам приживался в степях на востоке Золотой Орды. Во второй половине XIV-XV вв. именно с этих территорий в Восточную Европу периодически проникали новые группы язычников-шаманистов. Царевичи Шайбаниды в те годы активно сражаются за ханскую власть в Ак-Орде. Именно язычники составляли значительную часть воинских кон-тингентов пришедших на запад огланов и беков из улуса Шайбана. Стараясь ускорить процесс исламизации, эмир Эдигей последовательно понуждал приверженцев старой веры к принятию
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ/
/ 2012, том 17, № 3 IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIII
мусульманской религии. Он был сторонником использования различных методов, в т.ч. и насильственных. В начале XV в. посланец короля Испании ко двору Тимура - Руи Гонсалес де Клавихо писал: «А этот Едигуй обращал и обращает татар в магометанскую веру, еще недавно они ни во что не верили, пока не приняли веру Магомета» [22, с. 144]. Напоминаем о том, что Эдигей, не будучи чингисидом, был практически полновластным правителем Золо-
той Орды в 1397-1419 гг.
Таким образом, у Н.А. Арзютова были все основания утверждать: «Магометанство среди монголо-татар внедрялось медленно и первоначально охватывало только верхушку общества. Но и в этом случае, а тем более, когда магометанство официально стало распространяться и на основную массу монголо-татар, языческие элементы в их похоронном обряде очень ярки» [23, с 8].
ЛИТЕРАТУРА
1. Галиахметова Г.Г. Ислам в Золотой Орде: традиции религиозного опыта. Казань, 2007.
2. Банзаров Д. Черная вера, или шаманизм у монголов // Банзаров Д. Собр. соч. М., 1955.
3. Гомбоев Г. О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано Карпини // Труды Восточного отдела императорского Археологического общества. Ч. VII. СПб., 1859.
4. Веселовский Н. О религии татар по русским летописям // Журнал Министерства народного просвещения. Новая серия. Ч. LXIV. Июль. Пг., 1916.
5. Бартольд В.В. К вопросу о погребальных обрядах тур-ков и монголов // Сочинения. Т. IV. Работы по археологии, нумизматике, эпиграфике и этнографии. М., 1966.
6. Васильев Д.В. Ислам в Золотой Орде: Историко-археологическое исследование. Астрахань, 2007.
7. Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957.
8. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. Извлечения из сочинений арабских. СПб., 1884.
9. Иванов А.Н. К вопросу о причинах принятия ислама золотоордынским ханом Берке // Золотоордынская цивилизация. Вып. 2. Казань, 2009.
10. Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. II. М.;Л., 1960.
11. Гарустович Г.Н. Ахмед Ибн-Фадлан об общественной организации и религиозных верованиях тюрок-огузов (922 г.) // Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы III
Всерос. тюркологической конф., посвященной 110-летию со дня рождения Н.К. Дмитриева. Т. II. Уфа, 2008.
12. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений / обработаны А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. М.; Л., 1941.
13. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука.
14. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII - XIV вв.). М., 1966.
15. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII - XIV вв. М., 1985.
16. Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. III / пер. с перс. А.К. Арендса. М.; Л., 1946.
17. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. II. СПб., 1962 .
18. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.;Л., 1950.
19. Костюков В.П. Историзм в легенде об обращении Узбека в ислам // Золотоордынское наследие: материалы Междунар. науч. конф. «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII - XV вв.)» (Казань, 17 марта 2009 г.). Вып. 1. Казань, 2009.
20. Московский летописный свод // Полное собрание русских летописей. Т. XXV. М.;Л., 1949.
21. Иосафат Барбаро. Путешествие в Тану // Барбаро и Кантарини о России. М., 1971. с. 113-161.
22. Руи Гонсалес де Клавихо. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1403-1406). М., 1990.
23. Арзютов Н. Золотая Орда. Саратов, 1930.
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
/2012, том 17, № 3IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIllllllllllllllllK6u
