CC BY
33
ВЕСТНИК ГЕМАТОЛОГИИ, том XIII, № 3, 2017
и 3 больных лимфомами, из которых 1 НХЛ и 2 ЛХ. Все больные ММ в индукционном периоде получали бортезомиб. Леналидомид получали 4 (29 %) больных в 1-й группе и 7 (44 %) во второй группе, карфилзомиб — 1 и 3 больных соответственно. Лечение больных НХЛ и ЛХ проводили по стандартным схемам: R-CHOP, R-hyperCVAD, ABVD и ВЕАСОРР.
Результаты. В группе 1 заготовка аутотран-сплантата была осуществлена в 9-13 дни после введения Цф. Медиана — 11 день. Наибольшее число заготовок было осуществлено в 11 и 12 дни — у 12 (67 %) больных. В группе 2 проведение лейкоцитаферезов было инициировано в 7-11 дни, медиана — 8-й день. При этом первый день сбора у 14 из 19 (74 %) больных приходился на 8-й день. При сравнительном анализе таких показателей как медиана сеансов афереза (1 уэ 1), медиана количества CD34 + клеток в 1 мл периферической крови перед началом первого сеанса лейкоцитафереза (171 уэ 132), медиана количества заготовленных CD34 + клеток
в пересчете на вес больного (3,8 уэ 4,4), а также медиана общего количества колоний, полученных после 14-дневного культивирования 1 х 105 клеток продукта лейкоцитафереза (363 уэ 459), значимых различий в группах не выявлено; р > 0,05. Число неудачных мобилизаций, определяемых как количество заготовленных CD34 + клеток менее 2 х 106/кг, было зафиксировано в 4 (22 %) случаях в группе 1. Это были 3 больных лимфомами (2 НХЛ и 1 ЛХ) и 1 больной ММ. В группе 2 неудачных мобилизаций не было.
Выводы. Принципиальным различием между режимами мобилизации с введением промежуточных доз циклофосфана и винорелбина является срок заготовки, который у большинства больных, получивших винорелбин, приходится на 8 день. Для заключения о возможности уменьшения частоты неудачных мобилизаций при назначении винорелбина необходимо накопление дополнительного клинико-лабораторного материала.
Грицаев С. В., Кострома И. И., Запреева И. М., Тиранова С. А., Мартынкевич И. С., Ругаль В. И., Потихонова Н. А., Чечеткин А. В., Бессмельцев С. С.
ФГБУ РосНИИГТ ФМБА России, Санкт-Петербург
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЭФФЕКТИВНОСТИ ДАУНОРУБИЦИНА (45 МГ/М2) И ИДАРУБИЦИНА У БОЛЬНЫХ ОСТРЫМ МИЕЛОИДНЫМ ЛЕЙКОЗОМ DE NOVO ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ПЕРВОГО ИНДУКЦИОННОГО КУРСА
Введение. Принципиальным условием эффективности лечения больных острым миело-идным лейкозом (ОМЛ) является достижение полной ремиссии (ПР) после первого индукционного курса (ИР). Способом улучшения результатов рассматривается увеличение разовой дозы даунорубицина (Дауно) до 90 мг/м2 или применение высокодозного цитарабина. В то же время не исключено, что не менее эффективным может оказаться назначение идарубицина (Ида).
Цель. Сравнить частоту ПР после первого стандартного курса ИР по схеме 7 + 3 с введением Дауно 45 мг/м2/введение (группа 1) и Ида (группа 2) 12 мг/м2/введение и изучить влияние молекулярно-генетических аберраций на эффективность лечения.
Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ результатов обследования и лечения 89 больных ОМЛ de novo. В группу вошли 60 больных в возрасте от 19 до 76 лет. Из них у 21 больного верифицирован М2 вариант ОМЛ.
Нормальный и комплексный кариотип имели место у 36 (60,0 %) и 5 (8,3 %) больных соответственно. Мутация FLT3-ITD обнаружена у 5 из 56 обследованных больных (8,9 %), включая 2 больных с одновременной мутацией гена NPM1. Группу 2 составили 29 больных в возрасте от 28 до 71 года, включая 11 больных М2 вариантом. Нормальный и комплексный кариотип имели место у 13 (44,8 %) и 4 (13,8 %) больных соответственно. Мутация FLT3-ITD выявлена у 9 из 26 обследованных больных (34,6 %), в том числе у 2 больных одновременно с мутацией гена NPM1.
Результаты. В группе 1 полная ремиссия была констатирована у 31 (51,7 %) больного. Частота ПР была значимо выше при М2 варианте ОМЛ (48,4 % УЭ 20,7 %; OR = 3,6 95 % С1: 1,211,3; р = 0,032) и при мутационном статусе РШ3-^-МРМ1- (93,1 % уэ 67,9 %; OR = 6,4 95 % С1: 1,2-33,0; р = 0,021). Обнаружение хромосомных аберраций (за исключением благоприятных), независимо от их количества, ассоциировалось
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ГЕМАТОЛОГИИ И ТРАНСФУЗИОЛОГИИ»,
посвященная 85-летию Российского научно-исследовательского Санкт-Петербург института гематологии и трансфузиологии_6-7 июня 2017 г.
с отсутствием ПР: 10,0 % У8 42,9 %; OR=6,8 95 % С1: 1,7-27,6; р = 0,0064. В группе 2 полная ремиссия была констатирована у 16 (55,2 %) больных. В отличие от группы 1 характер морфологических находок и молекулярно-генети-ческих аберраций не влиял на частоту ПР. Выявлена только тенденция к увеличению частоты
ПР в случае нормального кариотипа: 60,0 % уб 23,1 %; OR = 5,0 95 % С1: 0,96-26,1; р = 0,067
Выводы. Включение в индукционную схему 7 + 3 Ида в разовой дозе 12 мг/м2 позволяет преодолеть негативное влияние неблагоприятных морфологических и молекулярно-генетических аберраций на результаты терапии.
Дашкевич Э. В.1, Веремеева В. В.2, Курлович И. В.3, Матач Е. А.4
12 — Государственное учреждение «Республиканский научно-практический центр трансфузиологии и медицинских
биотехнологий», Минск, Республика Беларусь
3-4 — Государственное учреждение «Республиканский научно-практический центр «Мать и дитя», Минск, Республика Беларусь
ИЗУЧЕНИЕ СОСТОЯНИЯ ГЕМОСТАЗА У БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИН С РИСКОМ НАСЛЕДСТВЕННОЙ ТРОМБОФИЛИИ
Введение. Наследственные тромбофиличе-ские дефекты усугубляют физиологическую гиперкоагуляцию во время беременности с последующими неблагоприятными событиями для беременной и плода (Блинецкая С. Л.). Гипер-коагуляционный синдром — строго очерченная коагулопатия, характеризующаяся повышенной готовностью к тромбозу, клинико-лабораторны-ми признаками гиперкоагуляции, активации различных факторов и компонентов свертывания, снижением фибринолиза, но без наличия острого тромбоза (Воробьев А. И.). Согласно международной классификации болезней Всемирной организации здравоохранения к тромбофилии высокого риска относятся дефицит антитромбина, мутация гена фактора свертывания крови V Лейден и фактора II, дефицит протеинов С и S. Низкие риски развития тромбофилии обуславливаются мутациями генов метилентетраги-дрофолатредуктазы (MTHFR), ингибитора тканевого активатора плазминогена (РА1), факторов свертывания (I, XII, XIII) и др.
Цель. Исследование и проведение сравнительного анализа состояния гемостаза женщин с риском наследственной тромбофилии, имеющих патологию беременности, и здоровых женщин с нормальным течением беременности.
Материалы и методы. Исследовали 275 историй родов беременных женщин, которые находились на лечении в РНПЦ «Мать и дитя» в 2013-2017 гг., и которым выполнялось генетическое исследование методом полимеразной цепной реакции с последующим электрофорезом. Из них основная группа — 182 пациентки с риском тромбофилии и группа контроля — 93
пациентки без патологии. Женщины основной группы получали низкомолекулярный гепарин в профилактической дозе в связи с лечением невынашивания беременности. Изучение гемостаза проводилось на основании тестов активированного частичного тромбопластинового времени (АЧТВ), протромбинового индекса (ПТИ), концентрации фибриногена и Д-димеров, определения протеина С, анти Х активности. Указанные коагулологические тесты выполнялись на многоканальном коагулометре «Solar» с использованием реагентов НПО «Ренам», Россия. В качестве диагностических критериев для гиперкоагуляционного синдрома использовались следующие показатели: укорочение АЧТВ (R < 0,9), увеличение ПТИ, увеличение концентрации фибриногена и D-димеров. Изменением показателя считалось отклонение от нормы на 10 % и более. Углубленное исследование гемостаза с определением активности протеина С, анти Х активности было проведено 10 пациенткам с выявленной мутацией гена, отвечающего за структуру А-субъединицы фактора свертывания XIII.
Результаты. Всем пациенткам основной группы было проведено генотипирование по генам, ассоциированным с развитием тромбозов, причем в 63 % случаев имели место две и более мутации. Наиболее распространенными явились мутации, связанные с тромбофилией низкого риска: PAI, MTHFR, гена фактора свертывания XIII — 64,1 %, 63,0 %, 28,2 % соответственно. Мутации генов тромбофилии высокого риска встречались в 8,8 % (F V Leiden), 1,7 % (дефицит антитромбина III), 1,1 % (дефицит протеина S),
