CC BY
32
связаны с личным опытом членов аудитории [7]. Так, внесение в повестку дня обсуждений «вызова на дуэль» А. Навального генералом Золотовым и скандала с отравлением Скрипалей в Англии не изменило доминантную проблемную зону общественного мнения — повышение пенсионного возраста, хотя частично отвлекло от неё внимание. И потакание запросам публики — родовая травма массовой культуры и СМИ как её существенной части — превращает информационную картину дня в «полный треш», внося вклад в формирование «чёрного мифа реальности».
Но наряду с этим есть специализированные и институционализированные практики мифотворчества в СМИ. Это реклама, PR и пропаганда. Оставим за рамками рассмотрения рекламу и PR как творчество, не аутентичное журналистской профессии. Посмотрим на пропаганду как на целенаправленное, контролируемое распространение сознательно искаженных представлений с целью создать специфическую картину реальности с определёнными ценностно-смысловыми параметрами и побудить людей к действиям, отвечающим заранее намеченным целям заинтересованных групп. Главное назначение пропаганды — симуляция действительности, её мифологизация, конструирование картины реальности, которая реальнее самой социальной действительности [8].
В научной литературе выделяются многие признаки пропаганды [9 - 12]. Их можно обобщить следующим образом:
1. Искажение информации и создание правдоподобной, но фальшивой картины мира с использованием подмены понятий, дезинформации; искажения фактов и замалчивания «невыгодных» фактов, избирательной подачи информации, манипулирования фактами и оценками; подкрепления пропагандистских посылов обращением к авторитетам, религии, истории; ссылки на несуществующие зарубежные издания и сайты, высказывания свидетелей, использование «социологических опросов».
2. Сведение многомерного к двумерному, представление событий в черно-белом свете: правда всегда «на нашей стороне», кривда — на стороне противника.
Библиографический список
3. Создание и поддержание образа врага, в отношении которого морально оправдано любое действие, его демонизация.
4. Дискредитация оппонентов, лишение голоса людей несогласных, имеющих отличное или критическое мнение.
5. Нагнетание ситуации, создание чувства тревоги, опасности, истерии или, наоборот, чувства эйфории, гордости за бенефициара пропаганды, или же сочетание этих компонентов; использование интриги и драматизация с целью привлечения аудитории на сторону тех, в чьих интересах ведётся пропаганда.
6. Подталкивание реципиентов к определённым выводам и образу действий.
7. Извлечение «на свет божий» фактов столетней давности, о которых знали, но «почему-то молчали».
8. Использование предрассудков и стереотипов, примитивизация ситуаций и абсурдизация объектов пропагандистской атаки.
9. Явная, порой нарочитая речевая агрессия, вульгаризация дискурса, его предельное упрощение, лозунговость, безапелляционность суждений и категоричность оценок, использование штампов, языка ненависти, навешивание ярлыков.
10. Замена рациональной аргументации — эмоциональной в виде хлестких фраз, бранной лексики, насмешек, иронии и сарказма; апелляции к общественной мифологии.
11. Нецензурируемость внедряемых положений и их рефлексии с точки зрения их соответствия общественной морали, игнорирование принципов журналистской этики.
12. Отсутствие стремления к диалогу и конструктивному поиску решений.
Эти идентификационные для пропаганды признаки, особенности её дискурсивных практик и коммуникативных стратегий составляют сегодня инструментарий социального мифотворчества современной российской журналистики.
1. Смирнов С. Культурный возраст человека. Новосибирск: Офсет, 2001.
2. Марков С. Тайны политического ток-шоу эпохи гибридной войны: взгляд изнутри. Available at: https://www.mk.ru/social/2017/05/26/tayny-politicheskogo-tokshou-epokhi-gibridnoy-voyny-vzglyad-iznutri.html
3. Деннет Д. Постмодернизм и истина: Почему нам важно понимать это правильно. Вопросы философии. 2001; 8: 93 - 100.
4. Ясавеев И.Г Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2004.
5. Дьякова Е.Г, Трахтенберг А.Д. Проблемы конструирования реальности в процессах массовой коммуникации: гипотеза «agenda-setting». Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Екатеринбург, 1999; Вып. 1: 142 - 160.
6. Бовт Г Торговля вниманием. Available at: https://www.gazeta.ru/comments/column/bovt/11989825.shtml
7. Липпман У Общественное мнение. Available at: http://baguzin.ru/wp/wp-content/uploads/2015/02/Уолтер-Липпман.-Общественное-мнение.pdf
8. Галанина Е.В. Миф как реальность и реальность как миф: мифологические основания современной культуры. Available at: https://www.monographies.ru/ru/book/ view?id=173
9. 14 признаков пропаганды, которые должен знать каждый. Available at: http://mediakritika.by/article/3579/14-priznakov-propagandy-kotorye-dolzhen-znat-kazhdyy
10. Пропаганда в лингвистической экспертизе. Available at: https://ceur.ru/library/articles/lingvisticheskaja_jekspertiza/item350359/
11. СМИ и массовый гипноз: как отличить пропаганду от правды? Available at: https://shkolazhizni.ru/world/articles/66900/
12. Как отделить пропаганду от свободы мнений. Available at: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/02/09/627928-propagandu-svobodi
References
1. Smirnov S. Kul'turnyj vozrast cheloveka. Novosibirsk: Ofset, 2001.
2. Markov S. Tajny politicheskogo tok-shou 'epohigibridnoj vojny: vzglyad iznutri. Available at: https://www.mk.ru/social/2017/05/26/tayny-politicheskogo-tokshou-epokhi-gibridnoy-voyny-vzglyad-iznutri.html
3. Dennet D. Postmodernizm i istina: Pochemu nam vazhno ponimat' 'eto pravil'no. Voprosy filosofii. 2001; 8: 93 - 100.
4. Yasaveev I.G. Konstruirovanie social'nyh problem sredstvamimassovojkommunikacii. Kazan': Izd-vo Kazanskogo un-ta, 2004.
5. D'yakova E.G., Trahtenberg A.D. Problemy konstruirovaniya real'nosti v processah massovoj kommunikacii: gipoteza «agenda-setting». Nauchnyj ezhegodnik Instituta filosofii i prava Ural'skogo otdeleniya Rossijskoj akademii nauk. Ekaterinburg, 1999; Vyp. 1: 142 - 160.
6. Bovt G. Torgovlya vnimaniem. Available at: https://www.gazeta.ru/comments/column/bovt/11989825.shtml
7. Lippman U. Obschestvennoe mnenie. Available at: http://baguzin.ru/wp/wp-content/uploads/2015/02/Uolter-Lippman.-0bschestvennoe-mnenie.pdf
8. Galanina E.V. Mif kakreal'nost' ireal'nost' kak mif: mifologicheskie osnovaniya sovremennoj kul'tury. Available at: https://www.monographies.ru/ru/book/view?id=173
9. 14 priznakov propagandy, kotorye dolzhen znat' kazhdyj. Available at: http://mediakritika.by/article/3579/14-priznakov-propagandy-kotorye-dolzhen-znat-kazhdyy
10. Propaganda v lingvisticheskoj 'ekspertize. Available at: https://ceur.ru/library/articles/lingvisticheskaja_jekspertiza/item350359/
11. SMI i massovyj gipnoz: kak otlichit' propagandu ot pravdy? Available at: https://shkolazhizni.ru/world/articles/66900/
12. Kak otdelit'propagandu ot svobody mnenij. Available at: https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/02/09/627928-propagandu-svobodi>
Статья поступала в редакцию 02.11.18
УДК 821
Chapaeva R.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Dagestan languages, DSPU (Makhatskala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
Muradova D.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Dagestan languages, DSPU (Makhatskala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
COMPARATIVE ANALYSIS AVAR AND DARGIN PAREMIES REFERRING TO THE CONCEPT OF "WORK". The study of the relation of language with real life, the conditions of existence of people, their worldview and attitude to reality in a multi-ethnic environment is particularly relevant in the semantics of proverbs and sayings. Paremia as one of the priceless realities of the reflection of human existence is an indisputable fact of the dialogue of language and culture of peoples of different nationalities and includes various concepts that reflect the picture of the world in the language and in the minds of its speakers. The specifics of the system of the Avar paroemias are most evident in comparison with the parallel system of the darginian language, where the concept of "work' also reflects the identity and national identity of the "language picture of the world" in the consciousness of Dargin people.
Key words: Avar language, Dargin language, paremia, concept, cultural analysis, lexical, comparative.
Р.М. Чапаева, канд. филол. наук, доц. каф. дагестанских языков ДГПУ г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
Д.М. Мурадова, канд. филол. наук, доц. каф. дагестанских языков ДГПУ г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ АВАРСКИХ И ДАРГИНСКИХ ПАРЕМИЙ, СОДЕРЖАЩИХ КОНЦЕПТ «ТРУД»
Изучение связи языка с реальной жизнью, условиями существования людей, их мировосприятием и отношением к действительности в полиэтнической среде представляется особенно актуальным в семантике пословиц и поговорок. Паремии как одна из бесценных реалий отражения человеческого существования представляют собой неоспоримый факт диалога языка и культуры народов разных национальностей и заключают в себе различные концепты, отражающие картину мира в языке и в сознании его носителей. Своеобразие системы аварских паремий нагляднее всего проявляется в сравнении с параллельной системой даргинского языка, где концепт «труд» также отражает самобытность и национальное своеобразие «языковой картины мира» в сознании даргинца.
Ключевые слова: аварский язык, даргинский язык, паремии, концепт, культурологический анализ, лексический, сравнительный.
Концепт «труд» представляет собой ментально-когнитивное образование, отражающее систему представлений и понятий об определённом фрагменте действительности. Труд является базовой ценностью в языковом сознании человека. Как показывает анализ аварских и русских пословиц и поговорок, слово «труд» обрело статус концепта и в аварской, и русской культуре, поскольку оно стало общеупотребительным, т. е. национальным, активно включилось в состав фразеологических единиц, пословиц и поговорок, приобрело номинативную плотность [1, с. 196].
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что до настоящего времени не имелось специальных лингвистических исследований, посвящённых изучению концепта «труд» на материале даргинской и аварской паремиологии.
К сравнительному анализу привлекается неисследованный материал из пословичных фондов даргинского и аварского языков, наглядно отражающий действительность в сознании людей. Паремии рассматриваются как единицы, в которых отражено мировоззрение лингвокультурного сообщества [2, с. 18].
Национальное своеобразие системы аварских паремий нагляднее всего проявляется в сравнении с параллельной системой даргинского языка, где концепт «труд» также отражает самобытность и национальное своеобразие «языковой картины мира» в сознании даргинца: Къиян ках1ебихьибси х1янчи х1еби-рар - «Легкой работы не бывает». «Акьули уэс асубих1ебирар - «Без дела жить нельзя»; Халаси къиян х1ебирусилис, кьац1ра халасих1елуга - «Тому, кто мало трудится, и хлеб даётся мало» и т. д.
При анализе синонимических рядов, в которые входит слово «труд», были выявлены дополнительные семы, актуализирующиеся во вторичных значениях слова или в его отдельных употреблениях. Так, в аварском языке слово зах1-мат с первичным употреблением в значении «трудность, проблема» во втором значении выявляется как «труд, работа»: Зах1мат бихьич1ого рах1ат бокьарас бекьич1ого лъилъе нилъ гьеч1ого хур - «Кто хочет наслаждаться без труда, пусть, не посеяв, жнёт хлеба в поле без серпа». Анализ лексического значения слова х1янчи «работа» в даргинском языке также позволил актуализировать сему зах-1матчи «труженик», что указывает на аналогичное значение в сознании носителей даргинского языка.
Как известно, труд всегда являлся насущной потребностью для человека. Сравнительный анализ пословиц и поговорок аварского и даргинского языков, характеризующих концепт «труд», показал, что их можно разделить на четыре основные группы, включающие в себя следующие концептуальные признаки:
1. Положительная роль труда в жизни человека. В данной группе пословиц труд расценивается как смысл существования человека на земле, постоянный и необходимый атрибут, который часто необходимо предпочитать отдыху и к которому нужно относиться максимально ответственно и с полной отдачей сил и возможностей. Например:
авар.: Бихьун-бихьунинжолъалеб, х1алт1удат1адингьунарбижулеб(«Наблюдая, можно учиться, во время работы и талант рождается»); ав.: К1вах1алъ унтизавула, х1алт1уца сах гьавула («От лени заболевают, а от труда - выздоравливают»); Х1алт1и жаналда рекъон гьабе, квен чехьалда рекъон кванай («Работай по силе, кушай по желудку») [3, с. 49]; дарг.: Х1янчили валха, азгъиндешли пужиру - «Труд кормит, а лень позорит»; Къияндешлуми чех1едуркъибси -адам ветх1ерар - «Не видевший трудностей человеком не станет». Къиянти чедаибсини, г1ямру г1ях1ил дала - «Видевший трудности, хорошо знает жизнь» [2, с. 45].
2. Отрицательная характеристика труда в жизни человека. В данных паремиях наблюдается насмешка, сарказм, негативное отношение к трудовому процессу. В таких паремиях труд является тщетной попыткой человека реализовать себя. В них труд - это процесс, который не стоит ни затрат, ни усилий, ни какой-либо нагрузки. Приведём примеры: авар.: Х1алт1и бокьарас гьобо
бай, ургъел бокьарас г1и хьихье («Хочешь работы - построй мельницу, хочешь проблем (переживаний) - держи овец»); Бет1ергьанчиясе - х1алт1ул ургъел, х1алт1ухъанасе - кванил ургъел («Хозяин беспокоится за работу, рабочий - за еду»); дарг.: Х1янчи бец1 ах1ен, чиналра арх1якьян («Работа не волк, никуда не денется»); Къияйчил давлачев виэс х1ейрар («От больших трудов нельзя разбогатеть»); Лерилх1янчи дарили ках1едурхар («Всю работу не переделаешь»);
3. Переменчивость труда в жизни человека. В данной группе аварских и даргинских паремий труд может быть оправданным, либо может оказаться напрасным. Приведём примеры: авар.: Мухь кьоларебх1алт1ухъ баркалаги - мухь («За труд, который не стоит платы, «спасибо» - тоже плата»); [1, с. 44]; дарг: Дуг1ла х1янчилис чинилра баркалла х1йру («За напрасный труд никто спасибо не скажет») [2, с. 19].
4. Характеристика человека по его отношению к труду. В таких пословицах труд расценивается в зависимости от настроения человека: авар. :Х1ал-т1улаго кваналев, кваналаго г1ет1 балев («Работая, кушающий, кушая, потеющий» - о ленивом и прожорливом человеке) [1, с. 68]; дарг.: Х1янчила бег1ла г1ергъи вашан, кьумурличи - бег1 гьалав («В работе последний, за столом -первый»); Х1янчила мякьлавах1и, кьац1ла мякьлавхъярхълиувулхъан («За столом окажется быстрее, чем за работой») [2, с. 102].
Главным здесь оказывается наличие в пословицах слов, обозначающих положительные чувства и эмоции человека. Данные слова также подтверждают положительное начало концепта «труд» с его составляющими: «гармония», «забота», «умение», «дар/талант»:
авар.: Махщалица нилъеда квен гьаруларо, жинцаго нилъее кьола («Умение кушать не просит, само кормит»); Лъималаз жидеего бокьулеб махщел гьит1инго т1аса бищулеб («Ребёнок любимое занятие (дело, профессию) с детства выбирает»); Меседил къимат устарасда лъала («Золото только мастер оценит»); Устар лъала, къайи бихьун («Мастера узнают по его изделиям») [1, с. 119];
Многие из них по смыслу эквивалентны даргинским: Устарасул къед квешаб, къебедасул нус квешаб («У мастера стена нескладная, у кузнеца нож тупой»); //Устарасул хьит гьеч1еб, къебедасул нус гьеч1еб («У мастера обуви нет, у кузнеца ножа нет») [1, с. 52]; дарг.: Устала кьякь х1ебирар («У мастера молотка не бывает»); Устала х1янчи бахъли бала («Дело мастера многие узнают») [2, с. 36].
Таким образом, сравнительный анализ паремиологического фонда исследуемых языков, относящегося к концепту «труд», позволяет обнаружить взаимосвязи языка и культуры аварского и даргинского народов в коммуникативных процессах через паремиологические системы аварского и даргинского языков. Они являются свидетельством о понимании труда в обоих сравниваемых языках, с одной стороны, как деятельности и его результата, с другой стороны, - объекта субъективной оценки носителей языков. «В пословицах и поговорках находит своё отражение всё, чем живёт тот или иной народ на протяжении веков. Здесь и полный набор этногеографических реалий и всесторонняя характеристика географической среды, воспоминания о давно минувших событиях и исторических личностях, религиозных воззрениях» [3, с. 19].
Афористичность и образность делают паремии трудными для сравнения и перевода. Переводить их можно буквально или находя эквивалент в другом языке. Многие аварские и даргинские паремии многозначны [4; 5; 6]. Это делает их трудными для толкования и сравнения. При отборе даргинских соответствий аварской пословицы обязательным критерием было совпадение одного из значений (как правило, главного). Необходимо отметить, что складываясь в похожих исторических условиях, аварские и даргинские поговорки и пословицы для выражения сходной мысли часто использовали одинаковые или похожие образы, которые отражают быт двух народов.
Библиографический список
1. Алиханов З.М. «Авар халкъиял кицаби ва абиял» («Аварские народные пословицы и поговорки»). Махачкала, 1974.
2. Гасанова М.А. Место гендера в табасаранской паремиологической картине мира. Язык. Словесность. Культура.2012.
3. Гасанова У.У Словарь даргинских пословиц и поговорок. Махачкала, 2014.
4. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. Москва: Наука, 1988.
5. Гасанова У.У Аффиксальное словообразование существительных в даргинском языке. Мир науки, культуры, образования. 2017; 6 (67): 472 - 473.
6. Гасанова У.У., Уружбекова М.М. Фонетические процессы при образовании форм множественного числа в даргинском языке. Мир науки, культуры, образования. 2017; 6 (67): 477.
References
1. Alihanov Z.M. «Avar halk'iyal kicabi va abiyal» («Avarskie narodnye poslovicy ipogovorki»). Mahachkala, 1974.
2. Gasanova M.A. Mesto gendera v tabasaranskoj paremiologicheskoj kartine mira. Yazyk. Slovesnost'. Kul'tura.2012.
3. Gasanova U.U. Slovar'darginskih poslovicipogovorok. Mahachkala, 2014.
4. Permyakov G.L. Osnovy strukturnojparemiologii. Moskva: Nauka, 1988.
5. Gasanova U.U. Affiksal'noe slovoobrazovanie suschestvitel'nyh v darginskom yazyke. Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2017; 6 (67): 472 - 473.
6. Gasanova U.U., Uruzhbekova M.M. Foneticheskie processy pri obrazovanii form mnozhestvennogo chisla v darginskom yazyke. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2017; 6 (67): 477.
Статья поступила в редакцию 31.10.18
УДК 821
Chapaeva R.M., Cand. of Sciences (Philology), Department of Dagestan languages, DSPU (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
Ragimkhanove L.K., Cand. of Sciences (Philology), DSPU (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
THE LEXICAL FEATURES OF THE NOUN FORMATION IN NIZHNEMULEBKINSKY DIALECT OF THE DARGWA LANGUAGE. In the article an analysis of lexical features of the Nizhnesaldinsky dialect of the Dargwa language. It is noted that this dialect possesses the main morphological categories and the manifestation of the principles of nominal word formation is close to the Dargwa literary language. In the Dargwa literary language and its dialect derivation has the same samples, the same derivational model. THe author concludes that the Nizhnesaldinsky dialect has a lot of lexical and morphological features that make it close to other dialects of Dargwa.
Key words: Dargwa, Nizhnemulebkinsky dialect, lexical features, noun formation, affixal.
Р.М. Чапаева, канд. филол. наук, доц. каф. дагестанских языков ДГПУ, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
Л.К. Рагимханова, канд филол. наук, доц. ДГПУ, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИМЕННОГО СЛОВООБРАЗОВАНИЯ В НИЖНЕМУЛЕБКИНСКОМ ГОВОРЕ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА
В статье проводится анализ лексических особенностей нижнемулебкинского даргинского языка. Отмечается, что данный говор по наличию основных морфологических категорий и проявлению принципов именного словообразования близок к даргинскому литературному языку. В даргинском литературном языке и в его нижнемулебкинском говоре словообразование имеет одни и те же образцы, одни и те же словообразовательные модели. Автор делает вывод о большой лексической и морфологической близости нижнемулебкинского говора с группой диалектов мюрегинского типа, которая очень близка к акушин-скому диалекту, который лёг в основу даргинского литературного языка.
Ключевые слова: даргинский язык, нижнемулебкинский говор, лексические особенности, субстантивное словообразование, аффиксальный.
Существительное нижнемулебкинского говора, аналогично существительному литературного языка, может быть простым или производным, образованным при помощи того или другого суффикса. Образование новых слов - один из сложных и актуальных проблем грамматического строя любого языка, даргинский язык в этом плане не составляет исключения. В сложной системе именного словообразования имя существительное занимает особое место. По мнению З.П Абдуллаева, «Большой интерес образование существительного представляет, прежде всего, в силу того обстоятельства, что оно не подчиняется каким-либо определённым закономерностям, а состав словообразующих средств характеризуется чрезвычайным разнообразием. Сами по себе эти средства объединяются в две основные группы: а) не имеющие семантической и функциональной автономности и б) располагающие семантической и функциональной самостоятельностью. Словообразовательные средства первой группы - это деривация или аффиксальное словообразование, а также случаи аблаута; словообразовательные средства второй группы - слагающиеся основы» [1, с. 77]. Таким образом, в нижнемулебкинском говоре наблюдаются следующие способы субстантивного словообразования: префиксальный, суффиксальный, префиксально-суффиксальный, аблаутный и композитный.
Нижнемулебкинское существительное может быть образовано и путём сложения основ и слов. О категориях словообразования существительного литературного языка С.Н. Абдуллаев писал: "Эти категории существительных частично отличаются друг от друга, как по способу образования множественного числа, так и по типу склонения. Простые существительные, в особенности односложные, как в образовании множественного числа, так и в склонении, представляют много особенностей и исключений. Сложные существительные, образованные путём сложения основ из двух слов, склоняются так, как склоняется вторая часть этого сложения" [2, с. 84].
Исследователи даргинского языка, в частности А.А. Сулейманов, выделяют в даргинском языке три типа словообразования: морфологический, морфоло-го-синтаксический и лексико-семантический [3, с. 68].
На наш взгляд, это ещё раз свидетельствует о большой лексической и морфологической близости нижнемулебкинского говора с группой диалектов мюре-гинского типа, которая очень близка к акушинскому диалекту, легшему в основу даргинского литературного языка. Но при этом нижнемулебкинский говор целым рядом своих особенностей приближается и к урахинскому диалекту.
Основной особенностью имён существительных нижнемулебкинского говора, аналогично существительным даргинского литературного языка, является то, что они объединяют два рода значений и на этой основе делятся на две группы.
1. Наименования живых и неживых существительных, разнообразных предметов и лиц представляют первую группу нижнемулебкинских существительных:
лит. яз. неш, нижнемулеб. аба «мама», лит. яз. дудеш, нижнемулеб. адда «папа», лит. яз. кьял, нижнемулеб. кьвял «корова» и т. д.
2. Признаки предмета, действия, состояния представляют вторую группу существительных нижнемулебкинского говора: лит. яз. ц1удардеш, нижнемулеб. ц1уддардиш «чернота» и т. д.
Среди этой группы существительных своеобразием отличаются существительные, обозначающие действие (дуц1 "бег", бяхъ "удар", гьак1 "взмах"). Как существительные они в диалекте очень пассивны. Активны как именные части составных глаголов. Они обрастают разными элементами, становясь деривационной основой новых слов, и, как словообразовательный элемент, функционируют в составе глаголов. Так создаётся большое количество новых глаголов в нижнемулебкинском говоре. Кроме того, указанные существительные в нижне-мулебкинском говоре могут принять участие и в образовании ряда сложных слов с метафорическим значением. Следующие сложные слова нижнемулебкинского говора являются образцами метафоризованных глагольных образований, в науке их называют композитными образованиями. Образовались они присоединением к разным именным основам самых различных глагольных элементов. Например: дях1лебихъяс "упрекнуть" (букв. "ударить в лицо"); баркьаггвар "бестолковый" (букв. "делом не занимающийся"); ддуббуцис "держать пост" (букв. "держать рот"); х1улугис "осчастливиться" (букв. "радости создавать") и т. д.
Формальные и семантические изменения, происходящие в этих сложных образованиях, представляют определённый интерес. Все приведённые сложные глаголы содержат в своём составе основы двух полноценных слов: имени и глагола. Глагольная основа в них занимает правостороннюю позицию, а присоединяющиеся к ней именные элементы - левостороннюю позицию. Позиция, занимаемая именным или глагольным элементом в составе сложного слова, важна принципиально [4, с. 235]. Принцип соединения компонентов сложных слов играет важную роль в решении вопроса об основе сложного слова. Кроме того, эти вопросы имеют принципиальное значение как для историко-сравнительной, так и для структурно-типологической характеристики морфологической структуры даргинского языка вообще, нижнемулебкинского говора, в частности. Необходимо чётко и ясно ответить на вопрос: какой из элементов этой сложной структуры слова приобретает категориальные свойства?
На этот вопрос языковедческая наука, в частности исследователи даргинского языка, отвечают однозначно: категориальное свойство приобретает именно тот элемент, который в сложной структуре словоформы занимает правостороннюю позицию. Следовательно, сложным словоформам категориальность придаёт в приведённых нами примерах глагольный компонент, занимающий правостороннюю позицию. Поэтому все приведённые примеры относятся к разряду сложных глаголов. Для полной характеристики семантики существительно-
