CC BY
31
Общественные и гуманитарные науки
• ••
87
предложений существенную роль игра- различные целевые установки и интен-ет субъективная модальность, а также ции автора.
Примечания
1. Алефиренко Н.Ф. Проблемы системно-семантического описания коммуникативного синтаксиса // Коммуникативно-прагматическая семантика. Сб. науч. тр. Волгоград, 2004. 2. Арутюнова
H. Д. О синтаксических типах художественной прозы. Общее и романское языкознание. М., 1992.
3. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. М., 1979.
4. Лебедева Л.А. Коммуникативно-прагматические функции устойчивых сравнений // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии: Тезисы докладов международной конференции. Волгоград, 2005. 5. Сиротина В.А. Системность образного использования слов в языке писателя // Русский язык в школе. 1980. № 2.
Notes
I. Alefirenko N.F. Problems of system-semantic description of communication syntax // Communication-pragmatic semantics. Collection of the scientific works. Volgograd, 2004. 2. Arutyunova N.D.
About syntax types of the artistic prose. The General and romance linguistics. M., 1992. 3. Vannikov YU.V. Syntax speech and syntax particularities of russian speech. M., 1979. 4. Lebedeva L.A. Communication-pragmatic functions of the firm comparisons // Communication-pragmatic aspects of phraseologies: Theses of report to international conference. Volgograd, 2005. 5. Sirotina V.A. Systematic of figurative use the words in language of the writer // Russian language in the school. 1980. # 2.
Primechanija
1. Alefirenko N.F. Problemy sistemno-semanticheskogo opisanija kommunikativnogo sintaksisa / Kommunikativno-pragmaticheskaja semantika. Sb. nauch. tr. Volgograd, 2004. 2. Arutjunova N.D. O sintaksicheskih tipah hudozhestvennoj prozy. Obshhee i romanskoe jazykoznanie. M., 1992. 3. Vannikov Ju.V. Sintaksis rechi i sintaksicheskie osobennosti russkoj rechi. M., 1979. 4. Lebedeva L.A. Kommunikativno-pragmaticheskie funkcii ustojchivyh sravnenij / Kommunikativno-pragmaticheskie aspekty frazeologii: Tezisy dokladov mezhdunarodnoj konferencii. Volgograd, 2005.
5. Sirotina V.A. Sistemnost' obraznogo ispol'zovanija slov v jazyke pisatelja // Russkij jazyk v shkole. 1980. № 2.
Статья поступила в редакцию 11.07.2013 г.
УДК 811.351.12
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСЛЕЛОГОВ В
РУТУЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ И ПРЕДЛОГОВ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
© 2013 Саидова Я.М.
Дагестанский государственный педагогический университет
Статья посвящена проблеме сравнительной характеристике послелогов врутульском языке и предлогов в английском языке. Практический языковой материал показывает, что между послелогами и предлогами много общего, но много и расхождений.
This article is devoted to the problem of comparative characteristic of postpositions in the Rutul language and prepositions in the English language. Practical language material shows that between postpositions and prepositions there are many similarities, but there are also some differences.
Stat’ja posvjashhena probleme sravnitel’noj harakteristikb poslelogov v rutul’skom jazyke i predlogov v anglijskom jazyke. Prakticheskij jazykovoj material pokazyvaet, chto mezhdu poslelo-gami i predlogami mnogo obshhego, no mnogo i rashozhdenij.
Ключевые слова: послелог, предлог, значение, пространственная семантика, временная семантика.
Keywords: postposition, preposition, meaning, spatial semantics, time semantics.
Kljuchevye slova: poslelog, predlog, znachenie, prostranstvennaja semantika, vremennaja se-mantika.
88
• • •
Известия ДГПУ, №4, 2013
Интерес для общей языковой типологии представляет тот факт, что пространственное мышление носителей ру-тульского языка в общем мало чем отличается от мышления других народов, в частности носителей английского языка. Так же, как и в других языках мира, в рутульском языке человек мыслит пространство как место вокруг себя, так или иначе соотносящееся с ним самим. Так же, как и в английском языке, человек, как это прослеживается в рутульском языке, мыслит себя в центре пространства. Пространство, в философском осмыслении, определяется как некое постоянное явление, протекаемое перед глазами носителя языка (или наблюдателя), оно находится вокруг него, рядом с наблюдателем или далеко от него, высоко перед ним на уровне глаз или выше него. То есть что это прослеживается в семантике послелогов рутульского языка и предлогов английского языка.
«Послелоги, выражающие пространственные отношения, - утверждает Ф.Г. Оздоева, - являются наиболее древними, первичными» [6. C. 19].
С.М. Махмудова определяет послелог в рутульском языке следующим образом: «Послелог - это служебная часть речи, участвующая в передаче оттенков локальных и направительных отношений. Послелоги оформляют подчинительную связь между словоформами, входящими в словосочетание или же предложение» [3. C. 220].
М.О. Таирова также отмечает роль послелогов в выражении пространственных отношений [8. C. 45-46].
Послелоги в рутульском языке занимают зависимое положение, т.е. они указывают на синтаксическую связь между членами предложения, выраженными словами с лексическим значением. Перейдя в разряд послелогов, знаменательные слова лишаются самостоятельного лексического значения. Но некоторые из них, в основном выступающие без морфологических изменений, сохраняют значимость самостоятельного форманта, имея синтаксическое содержание без предметного обозначения [7. C. 17].
В отличие от рутульского языка в английском языке не существуют послелогов, а семантика рутульских послелогов в английском языке передается, как правило, предлогами.
Послелог как выразитель грамматических отношений, как правило, следует
в постпозиции по отношению к имени, тогда как предлог обычно предшествует имени, хотя грамматические функции у обоих в какой-то мере тождественны.
И.И. Мещанинов отмечает: « ... по своей основной синтаксической функции предлог в точности соответствует послелогу. И тот, и другой служат показателями синтаксических отношений. Основное различие между предлогами и послелогами заключается в том, что последние проявляют большую тенденцию к формальному объединению с именем, чем первые. Это находит сове объяснение в чисто внешних особенностях языкового строя. В большинстве языков определители локализуются перед определяемым словом. Поэтому между именем и его послелогом, занимающим постпозицию по отношению к нему положение, не могло оказаться определения [5. C. 359].
И.П. Иванова, рассматривая предлоги в английском языке, отмечает, что «предлоги передают отношения между членами предложения. Отношения, передаваемые предлогами, могут иметь пространственный характер; это могут быть отношения во времени, но они могут быть и более отвлеченными [2. С. 92]
О.С. Ахманова указывает на соответствие морфологической и синтаксической функции послелогов и предлогов « ... послелог - это служебное слово (служебный элемент), выполняющее морфосинтаксическую функцию, соответствующую предлогу, но в отличие от последнего находящееся в постпозиции.» [1. C. 220].
Ю.В. Мазурова относительно предлогов пишет, что при анализе фрагмента языковой картины мира, связанного с идеей верха и низа, «.обнаруживаются более или менее универсальные свойства человеческого мировосприятия - например его антропоцентричность, когда предметы делятся на те, что выше человеческого роста, и те, что ниже его.» [4. C. 150].
Ниже дается соответствие значений некоторых предлогов рутульского языка и послелогов английского языка для передачи семантики локализации и движения:
Сравните:
аа, кьанехьде «внизу, под» - under «внизу, под» Китабад аа ручка ги. There is a pen under the hook. «Под книгой есть ручка»;
Общественные и гуманитарные науки
• ••
89
уу «на» - on «на» Халды у cukI гъа. There is a fox on the house. «На доме есть лиса»;
ари «внутри, в» - in «в» Хала ари баллад хынимер а. There are many children in the house. «В доме много детей;
эли «наверху» - over «наверху, над» Банад эли виригъ гъа. There is the sun over the mountain. «Над горой (выше) есть солнце»;
хъалаа, къулухда «позади, за» - behind «позади, за» Халды хъалаа багъ ги. There is a garden behind the house. «За домом есть сад»;
хъури, улихъде «впереди, вперед» - in front of «впереди, вперед» Халды хъури шыв ги? What is there in front of the house? «Что перед домом?»;
бегеде «рядом, у» - near, at «рядом, у» Выды бегеде выши гид? Who is near you? «Кто рядом с тобой?»;
арыди «между» - between «между» Халмыд арыди ер гиме? Is there any place between the houses? «Есть пространство между домами?»;
саъ «вниз» - down «вниз» Саъ рых. Go down. «Иди вниз»;
ари, аъ «внутрь» - into «внутрь» Ачар сумкади ари ихъ. Put the key into the bag. Гъабыр хала аъ дыхъыри. They went into the house.
Приведенный материал показывает, что пространственная семантика является первичной как для послелогов ру-тульского языка, так и для предлогов английского языка, хотя не исключаются и периферийные значения.
При сравнении послелогов в рутуль-ском языке и предлогов в английском языке нами были выявлены следующие соответствия и различия.
Соответствия:
1. И послелоги, и предлоги относятся к служебным частям речи.
2. Синтаксическая функция рутуль-ских послелогов и английских предлогов совпадает, так как они являются средствами выражения связи слов в предложения.
3. Так же как и послелоги, предлоги в английском языке могут выступать как с пространственным значением, так и, например, временным.
Различия:
1. Число послелогов в рутульском языке превышает число предлогов в английском языке.
2. В рутульском языке послелог употребляется после имени, в то время как в английском языке предлог предшествует имени.
3. Не все предлоги в английском языке находят свои соответствия в рутульском языке, так как значение некоторых предлогов передается другими грамматическими средствами.
4. Некоторые послелоги в рутульском языке имеют синтаксическое содержание без предметного обозначения, предлоги в английском языке таким качеством не обладают.
5. Между послелогом и именем в рутульском языке нельзя вставить слово, в английском языке между предлогом и именем можно вставить слово.
Примечания
1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2004. 341 с. 2. Иванова И.П. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1981. 92 с. 3. Махмудова С.М. Морфология ру-тульского языка. М., 2001. 220 с. 4. Мазурова Ю.В. Наречия верха и низа в русском языке // Исследования по семантике предлогов. Сб. статей. М., 2000. 150 с. 5. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Л., 1978. 359 с. 6. Оздоева Ф.Г. Историческая характеристика служебных слов (частей речи) в нахских языках. Грозный, 1962. С. 19. 7. Саидова Я.М. Функционально-семантическая характеристика служебных слов рутульского языка. Махачкала: ДГПУ, 2012. С. 17. 8. Таирова М.О. Способы выражения пространственных отношений в рутульском языке // Актуальные проблемы языка и литературы. Махачкала, 2000. С. 45-46.
Notes
1. Akhmanova O.S. Dictionary of linguistic terminology. M., 2004. 341 p. 2. Ivanova I.P. Theoretical English grammar. M., 1981. 92 p. 3. Makhmudov S.M. The Rutul Morphology. M., 2001. 220 p.
4. Mazurova Yu.V. Adverbs top and bottom in Russian // Research on semantics of prepositions. Coll. papers. M., 2000. 150 p. 5. Meshchaninov I.I. Members of the sentence and parts of speech. L, 1978. 359 p. 6. Ozdoev F.G. Historical performance of the special keywords (parts of speech) in the Nakh languages. Grozny, 1962. 19 p. 7. Saidova YaM. Functional and-semantic characteristics of the Rutul reserved words. Makhachkala: DSPU, 2012. 17 p. 8. Tairova M.O. Ways of expressing the spatial relations in the Rutul language // Actual problems of language and literature. Makhachkala, 2000. P. 45-46.
90
• • •
Известия ДГПУ, №4, 2013
Primechanija
1. Ahmanova O.S. Slovar' lingvisticheskih terminov. M., 2004. 341 s. 2. Ivanova I.P. Teoreticheskaja grammatika anglijskogo jazyka. M., 1981. 92 s. 3. Mahmudova S.M. Morfologija rutul'skogo jazyka. M., 2001. 220 s. 4. Mazurova Ju.V. Narechija verha i niza v russkom jazyke // Issledovanija po se-mantike predlogov. Sb. statej. M., 2000. 150 s. 5. Meshhaninov I.I. Chleny predlozhenija i chasti rechi. L., 1978. 359 s. 6. Ozdoeva F.G. Istoricheskaja harakteristika sluzhebnyh slov (chastej rechi) v nahskih jazykah. Groznyj, 1962. 19 s. 7. Saidova Ja.M. Funkcional'no-semanticheskaja harakteristika sluzhebnyh slov rutul'skogo jazyka. Mahachkala: DGPU, 2012. 17 s. 8. Tairova M.O. Sposoby vyrazhenija prostranstvennyh otnoshenij v rutul'skom jazyke // Aktual’nye problemy jazyka i litera-tury. Mahachkala, 2000. S. 45-46.
Статья поступила в редакцию 17.09.2013 г.
УДК 82
О НЕКОТОРЫХ ТРАДИЦИЯХ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НОВЕЛЛИСТИКИ В «МАЛОЙ ПРОЗЕ» Т. КЕРАШЕВА
© 2013 Туркова А.А.
Дагестанский государственный педагогический университет
Исследуются особенности «малой прозы» Тембота Керашева в контексте традиций отечественной новеллистики. Проанализированы некоторые жанровые свойства новеллы писателя.
The author of the article researches the features of the “short fiction” by Tembot Kerashev within the context of traditions of the national novelistics and analyzes some jenre features of the writer’s short story.
Issledujutsja osobennosti «maloj prozy» Tembota Kerasheva v kontekste tradicij otechestvennoj novellistiki. Proanalizirovany nekotorye zhanrovyе svojs^а novelly pisatelja.
Ключевые слова: жанр, стиль, новелла, сюжет, острота повествования, традиция, сказание, стилевой праздник.
Keywords: genre, style, story, story, visual storytelling tradition, legend, stylistic holiday. Kljuchevye slova: zhanr, stil’, novella, sjuzhet, ostrota povestvovanija, tradicija, skazanie, sti-levoj prazdnik.
Образец русской новеллы XX в. («Один день из жизни Ивана Денисовича» А.И. Солженицына), которая представляет собой максимально собранное предисловие к возможному подытоживанию периода сталинского правления. Предметом эстетического разбора, вскрывающего неделимость произведения, может выступить отрывок текста, желательно незначительный, но располагающий при этом сравнительной конечностью. Так и в кратком тексте А.И. Солженицына всевозможные компоненты подлинно оказались символам будничной реальности, увертюрой к воссозданию действительности, к обрисовке общества тех людей, которые открыто или тайно, энергично или инертно, зафиксировавшись в своей религии или испытав фиаско, миновали целиком
ту школу, которая предназначила их к реальной современности, к активному участию в ней. Лаконизм языка литературной ситуации А.И. Солженицына, аскетизм по отношению ко всяким отсылкам выводят читателя за границы непринужденной действительности.
Данный жанровый признак не менее интенсивно присущ новеллам адыгского писателя середины прошлого века Т.М. Керашева («Последний выстрел», «Слово девушки», «Молодой бисим», «Абадзехский охотник», «Абрек»). Причем текстовую сжатость и семантическую насыщенность данной прозы можно с полным правом считать обусловленной гораздо более ранним, но не менее характерным в этом отношении адыгским фольклорным материалом, каждый из образцов которого, будучи
