CC BY
65
Рудич Валерий Владимирович
соискатель кафедры уголовно-правовых дисциплин
юридического института Московской академии экономики и права _(е-таН: [email protected])
Справедливость современного уголовно-процессуального законодательства
В статье анализируются изменения уголовно-процессуального закона, направленные на защиту предпринимателей от давления уголовной юстиции. Проанализированы преобразования, произошедшие в институтах мер пресечения, возбуждения уголовного дела, прекращения уголовного дела. Критикуются предложения по дальнейшему ограничению борьбы правоохранительных органов с экономической преступностью.
Ключевые слова: справедливость, уголовная юстиция, предпринимательская деятельность.
V.V. Rudich, Post-graduate of a Chair of Legal-law Disciplines of Legal Institute of Moscow Academy of Economics and Law; е-mail: [email protected]
Justice of modern criminal procedure
The article analyzes the amended aiminal procedure act to protect businesses from the pressure of criminal justice. The transformation that occurred in the institutions of preventive measures, criminal prosecution, termination of the criminal case are analyzed. Proposals to further restrict the law enforcement agencies fight against economic crime are criticezed.
Key words: justice, criminal justice, business activity.
Справедливость является философской, моральной и правовой категорией. Справедливость выступает в качестве некой идеальной ценности, понятия о том, как должно быть. Она воспринимается как понятие о должном и сопряжена с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека и отношениях людей друг к другу. По Аристотелю, справедливость заключается во всеобщем благе: «По общему представлению справедливость есть такое некое равенство... равные должны иметь равное» [1].
В понятие справедливости обычно включают идею равенства всех членов общества в их отношении к материальным благам и человека к человеку. Любое несоответствие в этих соотношениях в большинстве своем оценивается как несправедливость [2]. Таким образом, использование понятия справедливости вполне уместно для оценки уголовно-процессуальных явлений и, в первую очередь, уголовно-процессуального права. Посредством права, конечно, нельзя установить справедливость в идеальном виде, но идея равенства всех перед законом и судом в праве должна проводиться неуклонно. Это основа основ правого строя.
Справедливым должно быть не только судопроизводство, но и сам закон, по которому оно осуществляется. Однако, к сожалению, с не-
давних пор в нашем законодательстве стала реализовываться концепция, которую трудно охарактеризовать справедливой. Суть этой концепции заключается в том, чтобы создать режим наибольшего благоприятствования для ведения бизнеса в нашей стране. Это известная идеология об ограниченном вмешательстве государства в юридические отношения собственников, что должно простимулировать развитие экономики. Как пишет один из выразителей интересов промышленников и предпринимателей И. Юргенс: «Необходимо принципиальное исключение. произвольного вмешательства правоохранителей в частный бизнес, использования уголовно-правовых и процессуальных механизмов для давления на предпринимателей» [3].
Разработчики этой концепции считают недопустимым вмешательство уголовной юстиции в споры субъектов предпринимательской деятельности. Такого рода споры должны, по их мнению, разрешаться исключительно гражданско-правовыми средствами. Как пишет И.А. Александрова, создан механизм, при котором арбитражному, гражданско-правовому способу разрешения налоговых споров отдается приоритет, результаты которого будут иметь преюдициальное значение по уголовному делу [4].
Основными этапами реализации данной концепции стало принятие нескольких законов.
185
Так, Федеральный закон «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 29 декабря 2009 г. № З8З-ФЗ [5] ввел в отечественное уголовно-процессуальное право новое нереабилитирующее основание прекращения уголовного преследования с целью прекращения «налогового террора» и «исключения уголовной ответственности для налогоплательщика, если он выполнил свои обязательства перед бюджетом и заплатил соответствующие штрафы» [6].
В дальнейшем были приняты законы от 07 декабря 2011 г. № 420-ФЗ и 6 декабря 2011 г. № 407-ФЗ, которыми завершилось формирование нового института прекращения уголовного преследования (дела) по нереаби-литирующему основанию, предусмотренному ст. 76.1 УК РФ и ст. 28.1 УПК РФ. По замечанию А.С. Александрова и А.И. Александровой, законодатель пытается если не исключить, то минимизировать практику параллельного ведения уголовного дела и разбирательства в арбитражном суде или суде общей юрисдикции по одному и тому же факту нарушения налогового законодательства [7].
Теперь в соответствии с п. 3 ст. 108 НК РФ основанием для привлечения лица к ответственности за нарушение законодательства о налогах и сборах является установление факта совершения данного нарушения решением налогового органа, вступившим в силу. Данное решение образует предпосылку в виде специального повода для возбуждения уголовного дела. В соответствии с ч. 1.1 ст. 140 УПК РФ поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст. 198199.2 УК РФ, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Таким образом, в отношении субъектов уголовной ответственности за налоговые преступления создан особый повод для возбуждения уголовного дела, но самое главное заключается в том, что следователь теперь не вправе самостоятельно принять решение о возбуждении уголовного процесса, он поставлен в зависимость от результатов разрешения налогового спора между налогоплательщиком и органом ФНС, т.е. в нашем праве создан специальный механизм возбуждения уголовных дел в отношении предпринимателей, нарушивших налоговое законодательство.
Не менее последовательно законодатель воплощал данную концепцию в законодательстве, регулирующем применение мер пресечения. Им создана система юридических ограничений, не позволяющих в полной мере приме-
нять к предпринимателям, предусмотренные законом меры процессуального принуждения. В результате внесения поправок в ст. 108 УПК (ФЗ от 7 апреля 2010 г. № 60-ФЗ) [8] сформировался запрет на взятие под стражу лиц, совершивших в сфере предпринимательской деятельности преступления, перечисленные в ч. 1.1. ст. 108 УПК РФ. В качестве наиболее строгих мер пресечения к лицам, подпадающим под действие ч. 1, 1.1. ст. 108 УПК РФ, могут применяться лишь домашний арест и залог. Именно в данном контексте надо рассматривать новые редакции ст. 106 УПК и ст. 107 УПК РФ. Итак, к «предпринимателям», в отличие от простых граждан, можно применять только такие меры пресечения, как домашний арест и залог. Заключение под стражу после специальных разъяснений Пленума Верховного суда РФ [9] к данной категории лиц применять нельзя. Нельзя не согласиться с мнением, что «сдержанное применение всего спектра правовых мер принуждения к предпринимателям в связи с ведением ими хозяйственной деятельности следует считать главным содержательным ядром новой уголовной политики государства» [10].
На этом преобразования в нашем уголовно-процессуальном праве в пользу лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, видимо, не закончились. Недавно стало известно об очередных предложениях Минэкономразвития по совершенствованию уголовного и уголовно-процессуального законодательства в виде законопроекта «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации, направленных на исключение возможности решения хозяйственного спора посредством уголовного преследования» [11].
В этом законопроекте предлагается расширить круг дел частно-публичного обвинения: «1) в статье 20: а) часть третью после слов «Уголовного кодекса Российской Федерации» дополнить словами «а также о преступлениях, предусмотренных ст. 159, 160, 165, 167 и 176 частью первой если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности». Законопроектом предлагается отнести ст. 159, 160, 165, 167 и часть первую ст. 176, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, к делам частно-публичного обвинения, которые могут быть возбуждены не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя». Иными словами, деятельность правоохранительных органов по борьбе с мошенничеством, растратой, присвоением, другими корыстными общественно опасными деяниями, совершаемыми в сфере экономики, пытаются поставить в зависимость от воли частного ли-
186
ца - потерпевшего. Тем самым фактически предлагают свернуть все публичное уголовное преследование в угоду предпринимателям. Даже проверку сообщений о признаках экономического преступления нельзя проводить под угрозой обвинений в незаконности оперативно-розыскных мероприятий - это вытекает из сути предложений по дополнению УК статьями о введении уголовной ответственности за незаконные ОРМ, следственные действия, возбуждение уголовного дела.
На наш взгляд, реализация подобных предложений нанесет урон правоохранительной деятельности, направленной на обеспечение экономической безопасности. Реализация подобных предложений фактически означает декриминализацию преступлений, предусмотренных ст. 159, 160, 165, 167 и ч.1 ст. 176 УК. Безнаказанность за экономические преступления становится реальностью, и вряд ли это можно считать справедливым. Но, как известно, если государство прощает преступников, оно поощряет их и других на новые преступления. Под разговоры о создании благоприятных условий для ведения бизнеса мы фактически пришли к ситуации, когда с экономической преступностью вообще нельзя будет бороться. Так называемые предприниматели вообще оказываются выведены из-под юрисдикции уголовной юстиции.
Мы живем в буржуазном обществе, основой которого является частная собственность, движущей силой его развития - преумножение ее. Но несправедливость раскалывает любое общество и делает, в конечном итоге, бессмысленным право и правосудие. Поэтому возвращение к конституционному положению о равенстве всех перед законом и судом следует признать необходимым условием для настоящей реформы уголовно-процессуального законодательства.
1. Аристотель. Политика. Кн. 3. VII. М, 1989. С. 114.
2. Бозров В.М. Проблема справедливости в правосудии по уголовным делам. URL: http://Www.iuaj.net/ node/525; Мартышин О.В. Справедливость и право // Право и политика. 2000. № 12. С. 4.
3. Юргенс И. От суммы и от тюрьмы. Предприниматель должен жить спокойно, а не ждать приезда «воронка» // Рос. газ. 2010. 12 февр.
4. Александрова И.А. Договорной способ разрешения уголовно-правовых споров, возникающих в сфере предпринимательской деятельности // Уголовный процесс. 2012. № 8. С. 18.
5. Рос. газ. 2009. 31 дек. № 255(5079).
6. Послание Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации // Рос. газ. 2009. 13 нояб. № 214(5038). С. 4.
7. Александров А.С., Александрова И.А. Новеллы УК и УПК РФ о прекращении уголовного преследования по делам о налоговых преступлениях // Уголовный процесс. 2012. № 1. С. 10-17.
8. Рос. газ. 2010. 9 апр.
9. О внесении дополнения в постановление Пленума Верховного суда РФ от 29 декабря 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста»: постановление Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 г. № 15 // Рос. газ. 2010. 14 июня.
10. Баранов В.М. Новая политика применения мер уголовно-процессуального принуждения к обвиняемым в совершении экономических преступлений: необходимость, проблемы реализации, перспективы модернизации // Судебная защита прав и свобод человека и гражданина при применении мер пресечения в виде заключения под стражу, залога или домашнего ареста: материалы Всерос. межвед. науч-практ. конф. 2010. 25-26 нояб. Н. Новгород: НКИ, 2011. С. 29.
11. Официальный текст законопроекта: URL: http://www.economy.gov.ru/minec/ about/structure/depgosregulirineconomy/doc2012 0926_01
1. Aristotle. Policy. B. 3. VII. M, 1989. P. 114.
2. Bozrov V. M. Validity problem in justice on criminal cases. URL: http://www.iuaj.net/node/525; Martyshin O. V. Justice and right // Right and policy. 2000. № 12. P. 4.
3. Jurgens I. At of the sum and from prison. The businessman has to live quietly, instead of wait for arrival «funnel» // Rus. newsp. 2010.
12 Feb.
4. Aleksandrova I.A. Contractual way of permission of the criminal and legal disputes arising in the sphere of enterprise activity // Criminal trial. 2012. № 8. P. 18.
5. Rus. news. 2009. 31 Dec. № 255(5079).
6. The message of the President of the Russian Federation Dmitry Medvedev to Federal Assembly of the Russian Federation // Rus. newsp. 2009.
13 Nov. № 214(5038). P. 4.
7. Aleksandrov A.S. Aleksandrova I.A. Short stories of UK and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation about the termination of criminal prosecution on cases of tax crimes // Criminal trial. 2012. № 1. P. 10-17.
8. Rus. news. 2010. 9 Apr.
9. About entering of addition into the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of December 29, 2009. № 22 «About
187
practice of application by courts of measures of restraint in the form of imprisonment, pledge and house arrest»: resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 10, 2010. № 15 // Rus. newsp. 2010. June, 14.
10. Baranov V.M. New policy of application of measures of criminal procedure coercion to accused of commission of economic crimes: need, problems of realization, modernization prospect // Judicial protection of the rights and freedoms of
the human and the citizen at application of measures of restraint in the form of imprisonment, pledge or house arrest: materials of Rus. interpermis. sc.-pract. conf. 2010. 25-26 Nov. N. Novgorod: NKI, 2011. P. 29.
11. Official text of the bill: URL:http://Www. econ-omy.gov.ru/minec/about/structure/depgosregulirinec onomy/doc20120926_01
188
