Современный статус и многолетняя Динамика биологических ресурсов дальневосточной экономической зоны России Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

2002

Известия Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра

Том 130

В.П.Шунтов, Е.П.Дулепова, И.В.Волвенко

СОВРЕМЕННЫЙ СТАТУС И МНОГОЛЕТНЯЯ ДИНАМИКА БИОЛОГИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЗОНЫ

РОССИИ*

В течение нескольких последних десятилетий, за исключением второй половины 1990-х гг., дальневосточные рыбаки работали при избыточной сырьевой базе. В 1950-е - первой половине 1970-х гг. была возможность вести промысел в исключительно рыбопродуктивной восточной части Берингова моря и северо-восточной части Тихого океана, а затем очень высокий уровень сырьевой базы для российского рыболовства на 20 лет обеспечили минтай и дальневосточная сардина (иваси), имевшие в конце 1970-х - начале 1990-х гг. высочайшую численность. Факторы, лимитирующие вылов и получение различной рыбной продукции, находились тогда в хозяйственно-экономической области. Все это наложило принципиальный отпечаток на психологию, подходы и методы хозяйствования в рыбной отрасли. Однако нет смысла глубоко затрагивать эти вопросы, пожалуй, лишь за исключением одного попутного замечания. Как рецидив прежнего легкого, и даже легкомысленного, отношения к самим биологическим ресурсам ("на наш век хватит", "природа как всегда выручит") мы рассматриваем наблюдавшуюся в 1990-х гг. практику выбрасывания за борт сотен тысяч тонн мелкого минтая в Охотском море и десятков тысяч тонн горбуши на западной Камчатке.

Перспективным прогнозом ТИНРО-центра возможности суммарного вылова в дальневосточных морях на 2010 и 2015 гг. определены соответственно в 4,24 и 4,87 млн т, из них рыбы 3,50 и 3,98 млн т. С одной стороны, это, конечно, значительные цифры, по крайней мере они заметно превышают современный вылов. В 2000 г., например, по официальным данным, российским флотом было выловлено 2,34 млн т рыбы и нерыбных объектов, плюс 0,26 млн т - иностранным флотом. Итого 2,6 млн т. Из них 1,4 млн т пришлось на минтай, 0,35 млн т - на сельдь, 0,22 млн т - на лососей, 0,11 млн т - на камбал, что составило 80 % общего вылова. Однако в эти цифры не вошел теневой и браконьерский вылов, поэтому можно предположить, что в 2000 г. реально было изъято около 3,0 млн т рыбы и нерыбных объектов или, возможно, несколько больше. Даже от этого объема прогнозируемые на отдаленное будущее 4,24 и 4,87 млн т представляются весьма обнадеживающими и как будто свидетельствуют о неплохой перспективе. Однако с другой стороны, нужно

* Данная статья подготовлена по материалам одноименного доклада, сделанного в Москве на Международной конференции "Рациональное использование биологических ресурсов Мирового океана" в октябре 2001 г.

3

учесть, что в прогнозах на 2010 и 2015 гг. около 500 тыс.т из названных цифр приходится на сайру, японского анчоуса, мойву, тунцов и макруру-сов и около 700 тыс.т - на кальмаров и макрофиты, т.е. объекты, значительное расширение промысла которых в предвидимом будущем окажется трудным и даже проблематичным по ряду объективных и субъективных причин. Здесь не обойтись простым переключением флота. Потребуются иные методы, орудия и способы лова, а также обработки добываемого сырья. Предполагается в перспективном прогнозе и значительный рост вылова минтая, что абсолютно невозможно гарантировать. С учетом изложенного и современных экономических реалий впервые за много лет перспектива расширения рыболовства в российских водах не выглядит очень радужной.

Некоторый пессимизм во взглядах на будущее, кроме многих причин экономического и политического характера, мы (и не только мы) связываем с современным снижением уловов, обусловленным уменьшением рыбопродуктивности дальневосточных морей, которое наблюдается в последние годы. В кризисных ситуациях и вообще в трудные периоды истории общества всегда бывает много толкований и предложений для выхода из них. Особое значение при этом имеет правильный прогноз ситуаций. Применительно к состоянию биологических ресурсов и сырьевой базы рыболовства в дальневосточных морях они в последние годы, к сожалению, зачастую грешат однобокостью в расстановке причинно-следственных связей. Причины нынешнего неудовлетворительного состояния биоресурсов чаще всего связывают с перепромыслом. В различных соотношениях ответственность при этом распределяется на теневой или иностранный промысел или обычное браконьерство. А в качестве выхода из положения предлагается убрать из российских вод иностранный флот, усилить борьбу с браконьерством, закрыть на несколько лет большой промысел в наших морях и самим выйти в открытый океан.

Влияние масштабного промысла (особенно слабо регулируемого) и иных форм хозяйственной деятельности на биоресурсы бесспорно. Сейчас уже не надо доказывать, что промысел должен быть рациональным и соответствовать существующим правилам и законам. Попутно также заметим, что мы не сторонники иностранного промысла в российских водах. Но и сейчас на долю иностранного вылова приходится только 10 % общего вылова, поэтому его прекращение вряд ли существенно скажется на состоянии сырьевой базы российского рыболовства в наших морях.

Нельзя быть уверенным и в том, что при простом закрытии на несколько лет наших морей биоресурсы в них восстановятся. Говоря об этом, мы совсем не хотим сказать, что охрана и запретные меры бесполезны и не нужны. Нужны, как остро необходима и борьба с незаконным промыслом. Мы не можем прогнозировать, насколько успешно с этим будут справляться соответствующие органы и службы в дальнейшем. А следовательно, не видим здесь смысла схоластически рассуждать о возможных позитивных следствиях в динамике запасов промысловых объектов в связи с попытками наведения порядка в рыболовстве.

Поэтому далее мы хотим показать, и даже подчеркнуть, основополагающее значение для современного статуса и многолетней динамики состояния биоресурсов естественных факторов. Вряд ли нужно специально доказывать, что численность промысловых объектов находится в зависимости от условий и эффективности их естественного воспроизводства, а также от состояния сообществ, в которых они обитают. Про-

4

мысел же в зависимости от его интенсивности накладывает лишь дополнительный, иногда существенный, отпечаток на естественный ход событий. Совершенно стабильной сырьевая база рыболовства не была никогда. Биота существует в условиях природных ритмов различной продолжительности. Ритмы в среде непосредственным образом отражаются на запасах гидробионтов, состоянии биоресурсов в целом и на промысловой обстановке. Здесь мы не будем касаться коротких и средних циклов. Учет их в «рыбных делах», несомненно, важен. Сейчас лишь заметим, что, как видно на рис. 1, во всех наших дальневосточных морях очень теплая середина 1990-х сменилась холодными 1999-2001 гг.

Рис. 1. Межгодовая изменчивость повторяемости "холодных" типов кли-мато-синоптических ситуаций над дальневосточными морями и тенденции развития в них ледовитости (из: Глебова, в печати)

Fig. 1. Interannual variability in recurrence of "cold" types of climate-synop-

- тенденция к повышению ледовитости; tic situations above the Far East seas and ■ тенденция к уменьшению ледовитости. tendency of ice development process in

them (from: Глебова, in press)

На многолетнюю динамику в структуре биоресурсов и рыбопродуктивности морей, на наш взгляд, наибольшее (во временных рамках долгосрочного экономического планирования) влияние оказывает 4060-летняя цикличность космо-геофизических, климатических и океанологических факторов. Влияние на биоту именно этой цикличности неоднократно подчеркивалось в работах В.П.Шунтова (1986, 2001) и Л.Б.Кляшторина (1996; Klyashtorin, 1997, 1998). Волны жизни с такой амплитудой в качестве примера приводятся на рис. 2.

В плане рассматриваемой цикличности относительно теплый период второй половины 1970-х - первой половины 1990-х гг. (аналог периода 1920-1930-х гг.), по-видимому, сменился во второй половине 1990-х гг. очередным периодом, который, наверняка, может рассматриваться как аналог 1940-1960-х гг. Высочайшая рыбопродуктивность только что минувшего периода, в первую очередь, была обеспечена очень высокой численностью минтая и сардины иваси. Именно благодаря этим рыбам в российских водах в 1988 г. был достигнут исторический пик вылова - 5 млн т. При пониженном (минтай) и низком (иваси) уровне численности этих видов, обладающих исключительно высоким экологическим потенциалом, увеличивающие численность альтернативные и им подобные виды, вместе взятые, не смогли компенсировать убыль биомассы минтая и иваси.

5

Рис. 2. Корреляция уловов некоторых промысловых видов с динамикой индексов зональной (слева) и меридиональной (справа) атмосферной циркуляции (из: Klyashtorin, 1998)

Fig. 2. Correlation between some commercial species catches and indexes of zonal (at the left) and meridional (on the right) atmospheric circulation (from: Klyashtorin, 1998)

Итак, судя по всему, мы уже вступили в многолетний период с пониженной рыбопродуктивностью, и, к сожалению, в предвидимом будущем, по нашему мнению, он будет иметь продолжение. О нынешнем количестве, о соотношении видов и межгодовой динамике в нектонных и нектобентосных сообществах дают представление регулярные макросъемки, которые ТИНРО-центр проводит в рамках крупномасштабного мониторинга. Продемонстрируем это на примере Охотского моря, на долю которого приходится около 60 % дальневосточного российского вылова. В табл. 1 и 2 приводятся данные траловых съемок эпипелагиали северной части моря в весенний и летне-осенний периоды последних лет.* Суммарная биомасса нектона в 1980-е - начале 1990-х гг. здесь была примерно в два раза выше за счет минтая, который в это время, по-видимому, имел исторический пик численности. Но и сейчас в эпипела-гиали он остается доминирующим видом, а вместе с сельдью составляет основу биомассы нектона. В последнее время снижалось и количество сельди, но это было временным явлением, связанным с выходом из стада двух весьма урожайных поколений 1988 и 1989 годов рождения.

Если не иметь в виду наблюдавшиеся в отдельные годы вспышки численности мойвы и массовые подъемы в эпипелагиаль мезопелаги-ческой серебрянки, то структура северобореальных нектонных сообществ Охотского (а также Берингова) моря сейчас может быть охарактеризована как относительно стабильная при пониженной биомассе. Более динамичны и даже весьма неустойчивы сообщества в южнобореальных-районах. В качестве примера приведем результаты учета нектона в

* Двукратное повторение съемок связано с тем, что для одних видов более достоверные данные получаются весной, а для других - летом или осенью.

6

Таблица 1

Весовые соотношения доминирующих видов (%) и биомасса ихтиоцена эпипелагиали северной части Охотского моря осенью 1997-2000 гг.

Table 1

Weight ratio of the most common fishes (%) and total epipelagic ichthyocenes biomass (million tons) in northern part of the Okhotsk sea during autumn period in 1997-2000 years

Вид, группа 1997 1998 1999 2000

Минтай 57,0 51,5 17,4 54,4

Сельдь 32,3 17,1 25,5 26,1

Мойва 0,4 14,2 12,6 4,4

Серебрянка 6,4 10,1 40,6 11,3

Песчанка 0,4 0,3 <0,1 <0,1

Круглоперы 0,5 1,8 0,6 0,3

Сахалинская камбала 1,8 2,1 1,7 2,3

Прочие рыбы 1,2 2,9 0,6 1,2

Суммарная биомасса

рыб, млн т 7,711 7,061 7,352 5,128

верхней эпипелагиали южной части Охотского моря во второй половине периода анад-ромных миграций лососей, т.е. во второй половине августа - начале сентября (табл. 3). Как ни покажется странным, но относительно более стабильным в последнее время здесь было количество лососей. Основу же биомассы в разные годы создавали вспышки численности местной молоди южного одноперого терпуга, заходы с юга японского анчоуса и подъемы из мезопела-гиали серебрянки. Впервые за много лет в 2001 г. в южносахалинских водах резко увеличилась численность мойвы. Ясно, что в такой ситуации невозможно говорить об устойчивой сырьевой базе пелагиали в подобных районах (такая же картина наблюдается в южнокурильском тихоокеанском районе и в Япон-

ском море).

Несколько неожиданной оказалась ситуация с состоянием донных сообществ в Охотском море. Здесь в 1997 и 2000 гг., объединив усилия институтов и отделений системы НТО "ТИНРО", с нескольких судов были выполнены крупномасштабные съемки, которые охватили значительную часть шельфа моря. Биомасса донных промысловых беспозвоночных была оценена соответственно в 0,937 и 0,637 млн т. Распределение этой биомассы в конкретных районах показано на рис. 3. Уменьшение, в первую очередь, произошло за счет камчатского краба (соответственно 0,389 и 0,137 млн т). То, что на состояние ресурсов этого вида очень существенное, а временами и решающее, влияние оказывает масштабный браконьерский промысел (российский), вряд ли стоит доказывать. Вместе с тем сейчас очевидно, что высокий уровень запасов в середине 1990-х гг. был связан с присутствием в стаде высокоурожайных поколений, а уход их из стада еще более усугубил эффект перепромысла.

Таблица 2

Весовые соотношения доминирующих видов (%) и биомасса ихтиоцена эпипелагиали северной части Охотского моря весной 1998-2001 гг.

Table 2

Weight ratio of the most common fishes (%) and total epipelagic ichthyocenes biomass (million tons) in northern part of the Okhotsk sea during spring period in 1998-2001 years

Вид, группа 1998 1999 2000 2001

Минтай 78,5 78,1 86,6 84,1

Сельдь 17,3 14,8 10,9 10,4

Мойва 0,4 0,8 0,6 1,8

Серебрянка 1,5 3,5 0,6 1,1

Круглоперы 3,0 0,1 0,1 0,1

Сахалинская камбала 0,3 1,3 0,4 0,5

Прочие рыбы 1,7 1,4 0,8 2,0

Суммарная биомасса

рыб, млн т 7,821 6,478 5,449 5,38

Таблица 3

Весовые соотношения доминирующих видов (%) и биомасса ихтиоцена верхней эпипелагиали (0-50 м) южной части Охотского моря летом 1997-2001 гг.

Table 3

Weight ratio of the most common fishes (%) and total ichthyocenes biomass (million tons) in the upper water layer (0-50 m) of southern part of the Okhotsk sea during summer period in 1997-2001 years

Важность естественных флюктуаций уровня запасов впервые показана и на примере донных рыб. Их биомасса в 1997 г. была оценена в 3,2 млн т, а в 2000 г. - в 1,6 млн т. Распределение этой биомассы в конкретных районах иллюстрирует рис. 4. Значительное снижение суммарной био-

массы донных рыб в первую очередь обеспечили камбалы - их биомасса уменьшилась с 1,38 до 0,61 млн т (рис. 5). Происходило это прежде всего на камчатском шельфе. Примечательно, что перепромысла при этом не было и ни разу за эти годы не был полностью реализован ОДУ. Последнее наводит на мысль, что столь значительное снижение биомассы может быть связано с авторегуляцией численности.

Вид, группа 1997 1998 1999 2000 2001

Минтай <0,1 <0,1 <0,1 0,3 <0,1

Сельдь <0,1 0,0 <0,1 0,0 <0,1

Мойва <0,1 <0,1 <0,1 <0,1 21,4

Серебрянка 6,6 45,7 3,1 58,2 12,5

Лососи 14,6 25,1 3,4 29,1 50,7

Сардина-иваси <0,1 <0,1 <0,1 <0,1 0,0

Сайра 0,8 <0,1 4,9 <0,1 <0,1

Японский анчоус 0,1 25,4 46,0 5,1 <0,1

Южный одноперый

терпуг 75,0 0,6 41,4 2,5 13,0

Сельдевая акула 1,8 0,0 0,7 2,1 1,7

Прочие рыбы 1,1 3,1 0,5 2,6 0,7

Суммарная биомасса

рыб, млн т 0,403 0,397 0,885 0,285 0,39

left) and in 2000 (on the right) years (from: Волвенко, 2002)

Рис. 3. Весовые соотношения различных групп промысловых беспозвоночных животных и суммарная биомасса (тыс.т) промыслового бентоса и нектобенто-са в 1997 (слева) и в 2000 (справа) гг. (из: Вол-венко, 2002)

Fig. 3. Weight ratio of different groups commercial invertebrates and total biomass (thousand tons) of a trade benthos and nektobenthos in 1997 (at the

1600 1400 1200 1000 800 600 400 200

— о- -2 --А--3 О 4

т \ си ^ Н-............т*------------ .

^ и----Ц

f- v --о----------

0 1996

1997

1998

1999

2000

Рис. 4. Весовые соотношения различных групп рыб без минтая и сельди и суммарная биомасса (тыс.т) придонных ихтиоценов без этих двух видов в 1997 (слева) и в 2000 (справа) гг. (из: Вол-венко, 2002)

Fig. 4. Weight ratio of different groups of fishes without pollock and herring and total biomass (thousand tons) of the bottom ichthyocenes without these two species in 1997 (at the left) and in 2000 (on the right) years (from: Волвенко, 2002)

Рис. 5. Динамика оценок биомассы (тыс.т) доминирующих семейств донных рыб на шельфе западной Камчатки: 1 - все донные рыбы; 2 - камбаловые; 3 - тресковые; 4 - рогатковые (из: Ильинский, Четвергов, 2001)

Fig. 5. Dynamics of biomass estimations (thousand tons) of dominant families of ground fishes: 1 -all ground fishes; 2 - Pleuronec-tidae; 3 - Gadidae; 4 - Cottidae (from: Ильинский, Четвергов, 2001)

Таблица 4

Структурные (биомасса) и функциональные (продукция и выедание) характеристики (млн т) донной фауны на западнокамчатском шельфе (Шунтов, Дулепова, 1997)

Table 4

Structural (biomass) and functional (production and consumption) characteristic (million tons) of bottom fauna on shelf of western Kamchatka (Шунтов, Дулепова, 1997)

Показатель Начало 1980-х гг. Конец 1980-х гг.

Биомасса:

Рыбы 0,82 1,9

Камчатский краб 0,3 0,5

Хищный бентос 3,1 3,1

Нехищный бентос 17,1 17,1

Продукция бентоса 27,0 27,0

Потребление бентоса рыбами

и хищными беспозвоночными 16,0 22,0

По итогам исследований еще в 1980-е гг. мы пришли к выводу, что на запад-нокамчатском шельфе в конце этого десятилетия потребление бентоса донными рыбами и крабами приблизилось к предельному (табл. 4). Но к середине 1990-х гг. суммарный запас камбал и крабов здесь сильно возрос, после чего и произошло буквально обвальное его сокращение.

Правда, при этом мы не исключаем, что саморегуляция численности происходила в первую очередь (или в том числе) на пелагических стадиях, т.е. в сообществе личиночного планктона. При столь значительном снижении количества потребителей (с донными объектами здесь нужно рассматривать и минтая) и мало изменившейся продукции кормовых организмов реален рост запасов некоторых промысловых объектов уже в ближайшее время.

Аналогичное замечание можно сделать и о пелагических сообществах. Как видно на рис. 6, для Охотского моря за исключением отдельных лет (1997, 1998) в 1980-1990-е гг. была характерна высокая биомасса зоопланктона. Этот уровень наблюдается и теперь. Если учесть, что сейчас биомасса хищного планктона находится только на среднем уровне, то можно предполагать, что при повышенном количестве планктона реально появление урожайных поколений, например, у сельди и мойвы.

Рис. 6. Динамика запаса зоопланктона (млн т) северной части Охотского моря: В - зимне-весенний период, Л - летне-осенний период (по данным статьи А.Ф.Волкова, А.Я.Ефимкина, наст. сб.)

Fig. 6. Zooplankton stock dynamics (million tons) in the northern part of the Okhotsk sea: В -winter-spring period, Л -summer-autumn period (by data from the paper (Волков, Ефимкин, present vol.)

Приведенными выше фактическими данными мы пытались показать сложность и важность природных процессов, которыми из-за их масштабности пока невозможно управлять. Но очень важно предвидеть тенденции их развития и дифференцировать позитивные и негативные прикладные следствия этих процессов. Как говорилось выше, два первых десятилетия начавшегося столетия скорее всего окажутся периодом пониженной рыбопродуктивности наших морей. Из этого, однако, не следует, что они будут пустыми или опустынен-ными. Значительным является и современный вылов традиционных объектов. По существу, все ныне добываемые виды останутся в списке промысловых объектов и в будущем. Но есть резервы и для роста вылова, особенно если иметь в виду те объекты, которые в настоящее время не используются или недоиспользуются промыслом.

Вряд ли можно рассчитывать на стабильный и значительный промысел в наших водах таких рыб, как тунцы или японский анчоус. Но внушительные ресурсы сайры, мойвы, кальмаров, водорослей и трав в нашей зоне реальны. Поэтому можно надеяться, что природа выручит и на этот раз. Возможен, например, при уменьшении численности тресковых рост ресурсов креветок. Исследования в прибрежной зоне добавят к сырьевой базе дополнительные объемы ежей и различных мелких моллюсков.

10

Серьезные резервы имеет промысел морских млекопитающих, при этом не только тюленей, но и китов, численность которых поступательно растет.

Наконец, обсуждая и планируя будущее рыбной отрасли Дальнего Востока, уже давно пора в качестве перспективной цели иметь в виду создание крупномасштабного рыбного хозяйства. К сложившимся сейчас подходам нужно добавить многовидовое рыболовство, рациональное природопользование, аквакультуру, безотходную комплексную обработку сырья, более эффективные способы и методы лова. Не следует рассчитывать только на чудеса, ибо все перечисленное выше представляет собой многотрудную задачу, требующую для решения много сил и главное средств.

И последнее - о реанимации широкомасштабного рыболовства на просторах Мирового океана. Все громче звучат безальтернативные предложения о том, что Россия должна объявить весь Мировой океан сферой своих геополитических, в том числе рыболовных, интересов и активно отстаивать их. На наш взгляд, время таких деклараций и особенно действий в таком плане прошло. А условия на океаническом театре сейчас совсем не те, какими они были при отсутствии рыболовных зон в начале эпохи экспансии океанического рыболовства (конец 1950-х - 1960-е гг.). Вообще, такие глобалистские настроения имеют определенные основания, скажем, для Москвы, у которой нет рыболовной зоны, а также для западных бассейнов, где рыболовные зоны имеют ограниченную площадь. На Дальнем Востоке ситуация иная. Здесь мы имеем собственную обширную зону (более 3 млн км2), куда, кстати из-за обилия и разнообразия в ней биоресурсов, с удовольствием стремятся или смотрят с вожделением другие страны. Поэтому на все предвидимое будущее биологические ресурсы именно дальневосточной экономической зоны будут иметь приоритетное значение для рыбного хозяйства России. С позиций же исторического глобализма заметим: без заселения и масштабного экономического развития Дальневосточного региона России в перспективе его будет трудно удержать за собой.

Литература

Волвенко И.В. Новые данные о состоянии донных и придонных биоце-нотических группировок Охотского моря в конце XX века // Вопр. рыболовства. - 2002. - Т. 3, № 1 (9). - С. 7-25.

Волков А.Ф., Ефимкин А.Я. Современное состояние планктонного сообщества эпипелагиали Охотского моря // Наст. сб.

Глебова С.Ю. Атмосферные процессы над дальневосточными морями, их классификация, межгодовая изменчивость и сопряженность // Метеорол. и гидрология (в печати).

Ильинский В.Н., Четвергов А.В. Состав и современный статус донного ихтиоцена западнокамчатского шельфа // Вопр. рыболовства. - 2001. -Т. 2, № 3(7). - С. 504-517.

Кляшторин Л.Б. Климат и перспективы рыболовства в тихоокеанском регионе // Рыб. хоз-во. - 1996. - № 4. С. 37-42.

Шунтов В.П. Состояние изученности многолетних циклических изменений численности рыб дальневосточных морей // Биол. моря. - 1986. - № 3. - С. 3-14.

Шунтов В.П. Биология дальневосточных морей России. Т. 1. - Владивосток: ТИНРО-центр. - 2001. - 508 с.

Шунтов В.П., Дулепова Е.П. Современный статус, био- и рыбопродуктивность экосистемы Охотского моря // Комплексные исследования экосистемы Охотского моря. - М.: ВНИРО, 1997. - С. 248-261.

Klyashtorin L.B. Global Climate Cycles and Pacific Forage Fish Stock Fluctuations. - Proceed.: Forage Fishes in Marine Ecosystems. Alaska Sea Grant College Program. - 1997. - Report № 97-01. - P. 545-557.

Klyashtorin L.B. Long-term climate change and main commercial fish production in the Atlantic and Pacific // Fisheries research. - 1998. - № 37. - P. 115-125.