CC BY
68
#
Вестник РУДН. Серия: СОЦИОЛОГИЯ
RUDN Journal of Sociology
2018 Vol. 18 No. 2 318-333
http://journals.rudn.ru/sociology
DOI: 10.22363/2313-2272-2018-18-2-318-333
СОВРЕМЕННОЕ ДЕВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ОТНОШЕНИЕ МОЛОДЕЖИ К ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯМ
*
Л.С. Рубан
Институт социально-политических исследований РАН Ленинский просп., 32-А, Москва, 119991, Россия (e-mail: lruban@yandex.ru)
В статье рассматривается отношение школьной молодежи к разным видам девиантного поведения (употреблению алкоголя, наркотиков, табакокурению) по результатам крупномасштабного лонгитюдного исследования, проводимого под руководством автором с 1998 года по настоящее время в двенадцати российских регионах: Астрахани и Астраханской области, Грозном, Иваново, Краснодаре, Майкопе, Махачкале, Москве, Назрани, Нальчике, Пскове и Ставрополе. Исследование не имеет аналогов в нашей стране и за рубежом, будучи частью международного проекта «Диалоговое партнерство как фактор стабильности и интеграции» («Мост между Западом и Востоком») и программы «Молодежь в полиэтничных регионах: взгляды, позиции, ориентации» (автор является создателем и руководителем проекта и программы), в рамках которых в течение тридцати лет проводится мониторинг в школах с полиэтничным составом учащихся. В цели многолетнего мониторинга входит оценка того, как идет формирование ценностей, взглядов и самосознания молодежи в разных регионах Российской Федерации, каков уровень правовой культуры и законопослушания школьников, какова протестная активность и потенциал молодых людей, каким образом можно оказывать соответствующее и своевременное педагогическое воздействие на школьную молодежь для профилактики девиантного поведения и противоправных действий. Результаты опросов, проведенных в рамках программы «Молодежь в полиэтничных регионах: взгляды, позиции, ориентации» сопоставляются с наработками отечественных и зарубежных исследователей и прошли апробацию на крупных международных научных форумах: на Всемирном Конгрессе политической науки в Берлине (1994), Всемирном Социологическом конгрессе в Монреале (1998), Российских социологических конгрессах (2000, 2008), Гуманитарном форуме «Молодое поколение — жизнь без границ» (2011), Международном Форуме ЮНЕСКО «Диалог как путь к пониманию» (2013), в Неделе науки и образования в интересах мира и развития (2017).
Ключевые слова: лонгитюд; полиэтничный регион; девиантное поведение; протестная активность; конфликтологический мониторинг; система школьного образования; толерантность; предотвращение конфликтов
Данное исследование посвящено оценке уровня правовой культуры школьных учащихся, степени их законопослушания и предрасположенности к девиантному поведению, поэтому, прежде чем будет затронута проблема профилактики отклоняющегося поведения, необходимо уточнить понятия «норма» и «отклонение» («девиация»). «Норма общественного поведения определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру... допустимого (дозволенного или обязательного) поведения и деятельности людей» [3. С 3]. Общество, его мораль и традиции предоставляют человеку готовые образцы поведения и рецепты дей-
* © Рубан Л.С., 2018.
ствий в типичных обстоятельствах, что придает внутренней жизни человека устойчивость, упорядоченность, стабильность, обеспечивает его уверенность в себе, препятствует неразумному расходованию сил, помогает строить совместную жизнь в обществе на цивилизованных началах.
Выполняя свои функции, общество через институты должно способствовать созданию комфортной среды пребывания в нем индивидов. Не случайно 19 июля 2011 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Счастье: целостный подход к развитию», согласно которой уровень счастья является важным показателем развития страны. В основе рассчитываемого с 2006 года Международного индекса счастья (Happy Planet Index) лежат субъективная удовлетворенность жизнью, ожидаемая продолжительность жизни и ее экологическая составляющая (Россия находится по показателям индекса счастья примерно в середине общего списка стран) [8. C. 53—54].
Когда социальный индивид неудовлетворен действительностью и испытывает социальный дискомфорт, когда игнорируются или не удовлетворяются его жизненные потребности, а социальные институты не выполняют или недостаточно четко выполняют функции по защите граждан, когда нарушается правовое регулирование общественной жизни и его морально-правовое обоснование, в обществе возникают конфликтные ситуации, люди идут на протестные действия и могут применять насилие для защиты своих интересов.
Развивая концепцию относительной депривации для объяснения причин насилия, Т. Гарр указывал, что несогласованность ценностных ожиданий и возможностей (условий, на которые люди рассчитывают) вызывает фрустрацию, т.е. психологическое состояние неудовлетворенности, чувство несправедливости, непреодолимой помехи, препятствующей достижению цели, что порождает у индивидов гнетущее напряжение, тревогу, обиду, отчаяние и гнев [2. С. 35]. Как отмечали Р. Мертон и С. Стоуффер, относительную депривацию люди испытывают, когда, сравнивая свою ситуацию с положением окружающих, приходят к выводу, что их положение более неблагоприятно (по сравнению с их референтной группой или групп, выбранных в качестве образца) [7. С. 492]. Фрустрация может усиливать социальную апатию, доводя индивидов до состояния ступора (пассивная реакция) или протеста и бунта (активная реакция). Любые протестные действия расцениваются в обществе как отклоняющиеся от нормы, т.е. девиации. В статье рассмотрены несколько видов девиантного поведения, наиболее широко распространенные в современном российском обществе.
Кроме того, фрустрационные и депривационные процессы в конфликтной и конфронтационной ситуации могут стать источником массовых психопатогенных явлений (борьба, эмоций, взаимоисключающие настроения и т.п.). Их источником может стать как чувство конфликта, так и блокада сознательного контроля действий в подобной ситуации. Конфронтация — самое радикальное проявление эмоционального напряжения и психической активности, которое может перерасти в коллективный психоз [11. С. 175].
Последствия неразрешенных конфликтов между личностью и обществом, в основе которых лежит отторжение индивида социумом, — страхи, состояние
обездоленности и безысходности, социальная изоляция. Они приводят к деприва-ции личности, депрессивным состояниям и нервным срывам вплоть до суицида.
Таким образом, изучение фрустрации и депривации важно не только само по себе, но и в целях формирования у населения устойчивых форм реакции на фрустрирующую ситуацию, развития устойчивости к фрустраторам на основе адекватной их оценки и поиска выхода из ситуации, предотвращения агрессивных действий (в том числе аутоагрессии — суицида) посредством адекватной интерпретации намерений и действий окружающих.
Неопределенность критериев и границ дозволенного, отсутствие четких мер ответственности за содеянное способствует расширению масштабов отклоняющегося поведения, приводит к противоправным поступкам и разного рода девиациям. В самой острой форме отклоняющееся поведение — это преступность, посягательство на социально-политические и нравственные устои общества, личную безопасность и благополучие граждан. Преступность представляет собой наибольшую угрозу для стабильности и безопасности общества и личности, так как социальное влияние преступного мира, его давление на общество посредством распространения своей морали меняет систему ценностей людей, создает предпосылки для закононепослушания, утверждения своеволия, права сильного и жестокого [3. С. 6].
Согласно концепции Р. Инглхарта в современном обществе происходит «дрейф ценностей», но, хотя социально-экономическое развитие оборачивается предсказуемыми изменениями в мировоззрении людей, культурные традиции также накладывают отпечаток на бытующие в обществе представления мировоззренческого характера, т.е. исторические факторы сохраняют свое значение, но доминирующие ценностные ориентации являются «продуктом взаимодействия движущих сил модернизации и сдерживающего влияния традиций» [5. С. 16]. Схожего мнения придерживается Р.Г. Абдулатипов: «Личный успех, поощрение инициативы, повышение качества общественной дискуссии, нетерпимость к коррупции, открытость всему миру, уважение к человеческому достоинству должны стать частью нашей общенациональной культуры, качественной характеристикой культурной среды. Вектор „голого экономического прагматизма и меркантилизма" обрекает человека и общество на деградацию, и только культура как уклад жизни способна обеспечить внутреннее равновесие общества и его устремленность к самосовершенствованию и совершенствованию человека, а значит и среды его обитания» [1. С. 8—9].
Ряд отечественных исследователей критично оценивает состояние моральных и культурных ценностей в современном обществе, базируясь на результатах опросов взрослого населения Российской Федерации последних лет [8. С. 284]. Как показали опросы Левада-Центра «Молодежь России» в 2010—2011 годы, молодежь, как и большинство населения страны, была лишена чувства стабильности и не имела ясного представления о своем будущем: 22% респондентов заявляли о неуверенности в завтрашнем дне; 15% испытывали «ощущение пустоты» и «отсутствие идеалов»; только 6% могли ясно представить свое будущее более чем на пять лет вперед, лишь одна пятая видела его на год-два вперед [8. С. 10].
Уже в 1980-е годы отечественные и зарубежные исследования показывали, что в обществе произошли крупные изменения в системе ценностей: уважение к понятиям долга и одобрения, таким как «дисциплина», «послушание», «выполнение долга», «подчинение», «самообладание», «скромность», «бескорыстие», «самоотверженность» и «покладистость», значительно ослабло. И, напротив, к ценностям, относящимся к сфере самореализации, таким, как «свобода» (в том числе от авторитетов), «признание» (личности), «автономия» (отдельного человека), «удовлетворение эмоциональных потребностей», «самореализация» (в деятельности и личной жизни), «раскованность», «самостоятельность» и «личная неприкосновенность» значительно возросло [6. С 180—190].
Так как результатом социализации является готовность личности к определенному способу действий, в нашем исследовании мы рассмотрели итоги воспитания социально значимых черт, пытаясь смоделировать социальное поведение личности через изучение мотивов действий. Одной из главных жизненных потребностей человека является потребность в безопасности, поэтому в исследовании оценивался ее уровень в нашей стране через степень удовлетворенности респондентов этим показателем собственной жизни. Результаты опросов школьников с 1998 по 2017 годы показали, что уровень безопасности в стране оценивался молодежью негативно (табл. 1).
Таблица 1
Оценка уровня безопасности в стране (в %)
Города/годы Безопасности Низкий Средний Высокий
нет уровень уровень уровень
Астрахань, 1996 81 9 6
1998 80 5
2001 72 14 5
2005 9 44 29
2008 3 31 20 32
2011 8 44 29 11
2016 5 19 35 32
Барнаул, 2009 9 34 29 19
2017 3 26 37 26
Грозный, 2002 50 38
2005 16 50 21
Иваново, 2005 17 42 26
Краснодар, 2001 4 58 14 14
Майкоп, 1999 2 64 17 7
Махачкала, 2002 8 42 25 15
Москва, 1998 20 57 17 2
2001 11 58 18 3
2007 15 56 3 18
2011 48 35 6
2016 2 24 40 32
Назрань, 2001 14 57 7 21
2002 53 26 5 14
2005 13 42 21 8
Нальчик, 2002 3 7 40 10
Псков, 1998 92
Ставрополь, 2002 12 46 20 8
На протяжении всего периода опросов в двенадцати регионах среди респондентов-школьников в личной безопасности были уверены немногие (табл. 2).
Таблица 2
Оценка школьниками обеспеченности личной безопасности (в %)
Города/годы Личная безопасность обеспечена
полностью частично не обеспечена не ответили
Астрахань, 1996 3 15 77 5
1998 5 9 74 13
2001 8 12 73 7
2005 20 1 76 3
2008 37 16 43 4
2011 37 57 6
2016 49 — в той или иной мере 49 2
Барнаул, 2009 30 12 57 1
2017 46 — в той или иной мере 52 2
Грозный, 2002 100
2005 97 3
Иваново, 2005 20 80
Краснодар, 2001 8 6 81 5
Майкоп, 1999 14 13 71 2
Махачкала, 2002 13 18 61 8
Москва, 1998 12 13 74 1
2001 19 9 68 4
2007 13 10 77
2011 17 73 10
2016 47 — в той или иной мере 53
Назрань, 2001 14 7 79
2002 2 2 67 29
2005 13 4 58 25
Нальчик, 2002 10 12 75 3
Псков, 1998 6 15 79
Ставрополь, 2002 13 3 68 16
Ответы на вопрос «Какие силы служат гарантом безопасности?» можно объединить в следующие группы (табл. 3—4):
1) государство и государственные структуры,
2) самозащита,
3) никто не охраняет,
4) криминальные структуры,
5) отсутствие ответа.
2% школьников из Нальчика в 2001/2002 учебном году отметили, что меры по стабилизации обстановки принимаются обычно после очередного чрезвычайного происшествия, в то время как залогом безопасности — как внутренней, так и внешней — служит мир с другими странами и народами.
Таблица 3
Государственные гаранты безопасности (в %)
Города/годы Мили Воо- ФСБ Госу- Закон ГИБДД МЧС По- Ско- Спа- Ору-
ция/ ружен дар- жар- рая са- жие
поли- ные ство ные по- тели
ция силы мощь
Астрахань, 1998 2001 49 62 13 27 15 29 1 3 3 5
2005 27 14 5 2 4 4 2 1 1
2008 34 36 9 1 6 10 7 7
2011 1
2016 37 27 18 4 1 5 1
Барнаул, 2009 2017 36 33 24 16 10 17 2 4 3 7 1 1
Грозный, 2 5 00 00 22 2 5 22 8 13 4
Иваново, 2005 29 9 4 1 4 1
Краснодар, 2001 34 19 17 2 2
Майкоп, 1999 56 16 16 6 1
Махачкала, 2002 65 5 13 2 3 3 6
Москва, 1998 2001 26 37 9 8 4 6 1 8 2 1 1
2007 23 5 6 1 1 2 2
2011 27 10
2016 35 17 10 11 11 2 2 2
Назрань, 2001 32 11
2002 53 14 7 4 4 4 4
2005 33 8
Нальчик, 2002 62 25 18 12 31 18
Псков, 1999 49 18 16
Ставрополь, 2002 39 25 7 2 3 7
Таблица 4
Иные гаранты безопасности и ее отсутствие (в %)
Города / годы самозащита никто криминальные не знают
не охраняет структуры
Астрахань, 1998 2001 9 32 14
2005 6 10 2 17
2008 4 5 14
2011 5 8 21
2016 3 7 1 21
Барнаул, 2009 11 10 2 3
2017 3 10 2 16
Грозный, 2002 8 58 12
2005 6 44 6
Иваново, 2005 2 17 27
Краснодар, 2001 5 20 2 10
Майкоп, 1999 4 19 5
Махачкала, 2002 1 10 7
Москва, 1998 10 28 12
2001 9 20 2 13
2007 10 26 4 28
2011 9 35 2 19
2016 12 8 12
Назрань, 2001 18 25
2002 2 39 5
2005 38
Нальчик, 2002 12 4 1 2
Псков, 1998 9 22 11
Ставрополь, 2002 5 20 10
Ответы школьников о силах, дестабилизирующих обстановку в стране и нарушающих безопасность граждан, можно сгруппировать следующим образом (табл. 5—8):
1) преступность и ее составляющие,
2) государственные структуры,
3) внутренние дестабилизирующие политические и социально-экономические факторы,
4) обострение межнациональных отношений.
Таблица 5
Преступность и ее составляющие (в %)
Города / Пре- Орга- Неор- Пре- Нарко- Терро- Профа Кор-
годы ступ- низо- ганизо- ступ- маны и ристы- шист- рупция
ность ванная ванная ники нарко- экстре ские
пре- пре- тор- мисты органи
ступ- ступ- говцы зации
ность ность
Астрахань, 1998 68 39 2 14 34 15 1
2001 64 27 37 4 7 2 4
2005 50* 24 2 24 7 22 4
2008 9 9 2 4 16
2011 7 4 3 17
2016 2 2 15 3
Барнаул, 2009 20 12 8 8 1 20 5 5
2017 7 3 4 25 7
Грозный, 2002 25 8 13 4
2005 56 56 3
Иваново, 2005 56 6 3 34
Краснодар, 2001 45 9 2 3 29
Майкоп, 1999 33 29 1 4 1 7
Махачкала, 2002 73 10 4 18 4 41 2 1
Москва, 1998 41 1 6 4 4
2001 29 29 4 5 4 9 1 1
2007 35 32 5 15 4 17 10 2
2011 4 9 11 5
2016 4 3 4 27* 2
Назрань, 2001 40 4 7 18 1
2002 30 2 26 2
2005 37 37
Нальчик, 2002 89 15 4 6 3 59 1 1
Псков, 1998 23 33 5
Ставрополь, 2002 67 13 3 15 5 25 5 1
*В 2004/2005 учебном году в Иваново 13% и в Астрахани 5% указали, что сегодня опасность может представлять любой человек.
**Из них: террористы — 18%, экстремисты 9%.
Таблица 6
Государственные структуры (в %)
Города / годы милиция/ полиция ВС ФСБ власти чиновники ядерное оружие
Астрахань, 1998 13 3
2001 10 2 4
2005 4 3 6 2
2008 7 7 1 5 2
2011 19 2
2016 6 4
Продолжение таблицы 6
Города / годы милиция / ВС ФСБ власти чиновники ядерное
полиция оружие
Барнаул, 2009 1 5 3 5
2017 1 2 3 6
Грозный, 2002 4 33 29 21 8
2005 12
Иваново, 2005 1 1
Краснодар, 2001 3 3
Майкоп, 1999 9 6
Махачкала, 2002 1 2
Москва, 1998 10 4 1
2001 9 9
2007 15 11 1
2011 13 13
2016 4 16
Назрань, 2001 29
2002 5 9 7
2005 4 8
Нальчик, 2002 4 2 1
Псков, 1998 3 6
Ставрополь, 2002 1 2 1 5
Таблица 7
Внутренние дестабилизирующие политические и социально-экономические факторы (в %)
Города / Деятель- Социаль- Возмож- Экономи- Ми- Сами Не Затруд-
годы ность по- ное рас- ный со- ческий гран- люди знают няются
литиков и слоение циальный кризис ты отве-
политиче- взрыв тить
ских партий
Астрахань, 1998 5 10
2001 2 1
2005
2008 7
2011 2 4 1 2
2016 2 2 2 6 38 8
Барнаул, 2009 13
2017 14 4 16 3
Грозный, 2002 12 4
2005
Иваново, 2005
Краснодар, 2001 9 2
Майкоп, 999 7
Махачкала, 2002 2 2
Москва, 1998 6 12 3
2001 11
2007 12
2011 13 1 3 5
2016 8 3 2 2 3
Назрань, 2001 7 2
2002 4
2005 1
Нальчик, 2002 2
Псков, 1998 6 2
Ставрополь, 2002 1
Таблица 8
Обострение межнациональных отношений (в %)
Города/ Нацио- Межнацио- Незаконные Религиоз- Люди дру-
годы налисты нальные военные ные экстре- гой нацио-
(РНЕ) конфликты формирования мисты нальности
Астрахань, 1998 2001 11 2 3 11 11
2005 8 5 3 5
2008 1
2011 4 3 2
2016 1 4 5 2
Барнаул, 2009 2017 5 4 2 1 1
Грозный, 2 5 00 00 22 3
Иваново, 2005 1 1 1
Краснодар, 2002 9 10
Майкоп, 1999 21
Махачкала, 2002 9 6 16
Москва, 1998 2001 2 4 1 2 4
2007 21 18 7
2011 19 3
2016 13 2 3
Назрань, 1- см ю 000 000 222 8 11
Нальчик, 2002 3 2 2 39
Псков, 1998 1
Ставрополь, 2002 13 5 10 9
Среди ответов школьников в Грозном в 2002 году встречались и такие: «любые вооруженные силы для мирного населения являются источником опасности» и «для нас источником опасности является Россия» (по 4%); 21% грозненских школьников полагали, что для мирного населения действия властей всех уровней таят опасность. Также 4% учащихся в Грозном указали, что в роли дестабилизирующего фактора выступают те, кто незаконно присвоил собственность, принадлежавшую ранее государству; а 2% ингушских учащихся и 1% учащихся в Москве в 2007 году отметили, что источником опасности являются олигархи и финансовые группы, которые, чтобы привести к власти своего человека, используют абсолютно все средства, в том числе локальные войны.
Если государство не в полной мере справляется со своей функцией обеспечения безопасности населения, это приводит к выработке у индивидов чувства незащищенности и социального дискомфорта. В качестве ответной реакции у молодых людей формируется установка на несоблюдение правовых норм, противоправные поступки и действия экстремистской направленности. Кроме того, ряд телепередач — игровых и документальных — могут быть квалифицированы как пропагандирующие насилие и вызывающие национальную неприязнь.
Изменение ценностных приоритетов привело к изменению поведения многих молодых людей. Смена коллективистских установок на индивидуализм, жесткий
прагматизм, утрата гуманистических идеалов, норм и чувства ответственности, а также негативное влияние средств массовой информации, часто позитивизиру-ющих отрицательные явления и поступки и даже героизирующих криминалитет, насаждающих культ силы и жестокости, приводят к криминализации молодых людей, которые становятся социально опасными и представляют угрозу обществу. Имеют место жестокие избиения школьниками (причем из благополучных и обеспеченных полных семей) своих одноклассников (с корыстными целями или немотивированно), беспомощных стариков и детей, что было просто невозможно представить в предшествующий советский период.
Некоторые молодые люди утрачивают всякие моральные ограничения и не останавливаются перед убийством. В качестве примера можно привести группу «молоточников» из Новосибирска, жертвами которой стали несколько десятков детей, стариков, женщин, или когда в феврале 2008 года в городе Кольчугино Владимирской области пьяные подростки, избив и ограбив молодого рабочего, заживо сожгли его в газовом сопле Вечного огня на центральной площади [9].
Исчерпывающее описание проблемы экстремизма и жестокости в молодежной среде представлено в работе В.И. Чупрова и Ю.А. Зубок «Молодежный экстремизм: сущность, формы проявления, тенденции».
Авторы полагают, что распространение молодежного экстремизма — одна из острейших проблем современной России: в стране растет количество преступлений, совершаемых молодежью, насилие приобретает все большие масштабы и становится все более организованным. Но ужесточение наказания за экстремизм не решает проблемы, поэтому нужно бороться, в первую очередь, с его причинами [10. С. 37—46].
Авторы подчеркивают, что в ситуации социальной неопределенности, нестабильности и напряженности экстремальность молодежи может обрести спонтанные проявления. Отдельные политические силы и общественные структуры стремятся использовать молодежь в своих целях, подстрекая и провоцируя на экстремистские действия, используя сбои в деятельности социальных институтов, которые должны обеспечивать безопасность граждан и противодействовать экстремизму — отсюда преимущественно групповой характер молодежного экстремизма, а спонтанность и непредсказуемость придают ему особую общественную опасность [4. С. 96].
Наши социологические опросы школьной молодежи показывают, что при недостаточной сформированности у молодых людей правовой культуры и принципов законопослушания установку на неисполнение законов имеют от 31% до 81% опрошенных в разных регионах, из них: нетвердую установку — от 6% до 36% (в зависимости от обстоятельств закон можно обойти; исполнять его необязательно, если он приносит вред или несправедлив; исполнение или неисполнение закона зависит от меры ответственности и наказания за нарушение); твердую установку — от 17% до 75%; установку на однозначное выполнение законов — от 13% до 55% («закон нужно исполнять всегда, это обязательно, так как мы же живем в цивилизованном обществе») (табл. 9).
Таблица 9
Уровень законопослушания школьников (в %)
Города / Установка на неисполнение закона Установка
годы всего твердая в зависимости от обстоятельств на исполнение закона
Астрахань, 1998 58 22 36 34
2001 32 18 15 36
2005 58 37 21 44
2008 35 25 10 56
2011 50 40 10 38
2016 64 60 4 30
Барнаул, 2009 48 34 14 43
2017 33 24 9 57
Грозный, 2002 50 33 17 33
2005 81 75 6 13
Иваново, 2005 45 24 21 42
Краснодар, 2001 41 26 15 42
Майкоп, 1999 51 24 27 47
Махачкала, 2002 40 19 21 54
Москва, 1998 54 24 33 38
2001 61 36 25 35
2007 59 43 16 28
2011 46 29 17 47
2016 38 28 10 50
Назрань, 2001 54 25 29 39
2002 49 47 2 47
2005 54 25 29 33
Нальчик, 2002 31 17 14 55
Псков, 1998 39 22 17 52
Ставрополь, 2002 49 32 17 40
Кроме того, в ходе опросов в рамках программы «Молодежь в полиэтничных регионах: взгляды, позиции, ориентации» изучалась предрасположенность школьников к разным видам отклоняющегося поведения, а именно отношение к алкоголизму, табакокурению и наркомании, а также к приверженцам этих видов девиации (табл. 10—12). С 1990-х годов в России, согласно статистическим данным, до 50% населения находится в алкогольной зависимости, поэтому, чтобы предотвратить назревшую социальную катастрофу, необходимо формирование соответствующего отношения населения и, в первую очередь, молодежи, к отклоняющемуся поведению.
Таблица 10
Отношение к алкоголизму и людям, употребляющим алкоголь (в %)
Города/ Относятся к алкоголизму и людям, употребляющим алкоголь
годы
отрицательно равнодушно терпимо, положительно
нормально
Астрахань, 1998 54 36 10
2001 62 37 11
2005 49 3 21 6
2008 59 9 13* 16
2011 62 35 2
2016 55 28 8 6
Барнаул, 2009 31 6 39* 22
2017 42 8 45 5
Окончание таблицы 10
Города/ Относятся к алкоголизму и людям, употребляющим алкоголь
годы отрицательно равнодушно терпимо, нормально положительно
Грозный, см ю о о о о см см 63 100 21 4
Иваново, 2005 48 22 30*
Краснодар, 2001 57 38 7
Майкоп, 1999 57 33 2
Махачкала, 2002 83 13 4
Москва, 1998 33 63 3
2001 23 12 18 8
2007 24 12 33 5
2011 20 58 4
2016 19 8 62 10
Назрань, 2001 2002 75 95 18 5 7
2005 79 4 4* 4
Нальчик, 2002 73 26
Псков, 1998 58 29 1
Ставрополь, 2002 52 48
*Смотря сколько употребляют, если в меру и по праздникам, то нормально: в 2005 году в Назрани — 4%, в Иваново — 1%, в 2008 году в Астрахани — 6%, в 2009 году в Барнауле — 39%.
Таблица 11
Отношение табакокурению и курящим людям (в %)
Города/ Относятся к табакокурению и курящим людям
годы отрицательно равнодушно терпимо, нормально положительно
Астрахань, 1998 46 25 29
2001 41 17 5
2005 44 8 45 3
2008 48 13 3 38
2011 64 32 1
2016 51 33 6 5
Барнаул, 2009 31 4 9 45
2017 56 3 39 2
Грозный, 2002 54 25 17
2005 63 3 31
Иваново, 2005 37 24 35*
Краснодар, 2001 41 43 7
Майкоп, 1999 45 36 6
Махачкала, 2002 74 5 17
Москва, 1998 18 17 5
2001 29 39 8
2007 14 8 56 7
2011 15 37
2016 31 6 58 5
Назрань, 2001 61 11 29
2002 95 8 2 2
2005 58 21
Нальчик, 2002 66 32 1
Псков, 1998 42 18 3
Ставрополь, 2002 47 30 2
*Из них ответили: «Сам курю»: в 2005 году в Астрахани — 3%, в Назрани — 4% и в Иваново — 4%; в 2009 году в Барнауле — 30% , в 2017 году — 2%.
Таблица 12
Отношение к людям, употребляющим наркотики (в %)
Города/ Относятся к употребляющим наркотики
годы отрицательно равнодушно терпимо с жалостью положительно
Астрахань, 1998 2001 95 94
2005 95 4 1*
2008 94 2 2 2*
2011 79 14 4
2016 88 2 4 2 2
Барнаул, 2009 2017 85 87 8 3 8 1 4* 2
Грозный, 2002 2005 92 88 8 12
Иваново, 2005 90 4 6
Краснодар, 2001 91 6
Майкоп, 1999 59 5
Махачкала, 2002 92 7
Москва, 1998 65 21
2001 76 20 1
2007 68 8 4 20
2011 63 20 9
2016 64 6 24 2 4
Назрань, 2001 2002 2005 75 100 83 21 4
Нальчик, 2002 88 12
Псков, 1999 76 5
Ставрополь, 2002 90 8
*В Астрахани в 2005 году 1 % отметили «они крутые», а в 2008 году 2% ответили «уважаю», «это класс!», хотя сами не употребляют наркотики.
В Барнауле в 2009 году 1 % ответили, что относится к ним с завистью. Кроме того, настораживает тот факт, что в 2009 и в 2017 годы 3% барнаульских школьников указали, что употребляли наркотики.
Итак, если к наркомании и наркоманам у подавляющего большинства школьной молодежи однозначно негативное отношение, то к употреблению алкоголя и табакокурению отношение скорее терпимое или даже положительное. Значительная часть молодежи воспринимает алкоголь и сигареты как атрибут взрослости, самостоятельности, как средство самоутверждения среди сверстников, что во многом обусловлено сужением доступной культурной и спортивной досуговой сферы, сокращением числа притагтельных молодежных организаций позитивной направленности, недостаточной пропагандой здорового образа жизни и соответствующего воспитательного воздействия представителей старшего поколения. Названные факторы нашли отражение в ответах учащихся всех регионов, где проводились опросы. Кроме того, школьники охарактеризовали употребление алкоголя и табака, с одной стороны, как пагубную привычку, с другой — как болезнь. Часть учащихся отметила, что данные явления — следствие развития современного общества, в котором девиантность выполняет определенную компенсаторную функцию как средство ухода от действительности.
Опрос в Барнауле в 2017 году показал действенность антиникотиновой программы и закона против курения. Среди опрошенных барнаульских школьников на 25% возросло количество ответов об отрицательном отношении к табакоку-
рению и курильщикам, на 43% снизилось положительное отношение к таковым, но в то же время доля терпимо относящихся к табакокурению и курящим людям увеличилась на 30% и достигла 39%. В таблице 13 зафиксирован рост числа учащихся, не употребляющих и никогда не употреблявших алкоголь, табачные изделия и наркотики: в Москве до 42% (рост на 24%), в Астрахани — до 60% в 2008 году (рост на 30%), 61% — в 2011 и 64% — в 2016 году, в Барнауле — до 49% (рост на 33%). Ранее такой высокий результат был характерен только для регионов с доминирующим мусульманским составом населения: в Грозном — 94%, Махачкале — 74%, Нальчике — 73% и Назрани — 71%.
Таблица 13
Употребление—неупотребление учащимися в возрасте до 18 лет табачных изделий, алкоголя и наркотиков (в %)
Города / Употребляли в возрасте до 18 лет Не употребляли
годы табачные из- ничего
алкоголь наркотики
делия
Астрахань, 1998 54 30 23
2001 53 23 36
2005 67 60 4 30
2008 32 31 2 60
2011 31 22 61
2016 33 21 3 64
Барнаул, 2009 77 53 3 16
2017 51 22 3 49
Грозный, 2002 21 17 75
2005 6 94
Иваново, 2005 44 27 44
Краснодар, 2001 75 56 7 17
Майкоп, 1999 62 35 1 29
Махачкала, 2002 24 14 1 74
Москва, 1998 78 63 10 10
2001 84 60 6 11
2007 91 51 3 8
2011 78 58 4 18
2016 57 36 42
Назрань, 2001 36 21 57
2002 37 20 56
2005 4 8 4 71
Нальчик, 2002 25 10 1 73
Псков, 1998 63 46 11 20
Ставрополь, 2002 74 39 2 21
Для эффективной социализации в обществе должен быть задействован целый
ряд социальных институтов. Однако в настоящее время регулирование потребности в самоидентификации личности и привитие ей норм, ценностных установок и правил поведения в большей степени осуществляется семьей и кругом друзей (которым выполнение этой задачи часто оказывается не под силу), чем государственными организациями, а ведь социальные институты не только должны удовлетворять определенные потребности и интересы людей, но и формировать таковые. В идеале социальные институты должны формировать нормативные установки и образцы социальной деятельности, указывая границы допустимого и недозволенного — ограничивая свободу действий, определяя поведение, не укладывающееся в общепринятые нормы как отклоняющееся и прибегая при необходимости к принуждению для его пресечения, т.е. к частичному ограниче-
нию свободы. С другой стороны, социальные институты должны обеспечивать реализацию свободы — ведь наибольшую устойчивость нормы, ценности и представления, декларируемые социальными институтами, обретают только через интериоризацию индивидами, утрачивая свой внешний и принудительный характер.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
[1] Абдулатипов Р.Г. Ресурсы культуры и проектирование будущего. М., 2011.
[2] Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют? СПб., 2005.
[3] Девиантное поведение в России: проблемы и перспективы исследования. М., 1994.
[4] Иванов В.Н. Люди и годы (записки социолога). М., 2016.
[5] Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: последовательность человеческого развития / Пер. с англ. М., 2011.
[6] Новейшие тенденции в современной немарксистской социологии // XI Всемирный социологический конгресс. Ч. 1. М., 1986.
[7] ОсадчаяГ.И. Социокультурные характеристики повседневных практик России. М., 2013.
[8] Российское общество и вызовы времени / Под ред. М.К. Горшкова, В.В. Петухова. М., 2015.
[9] Российские подростки заживо сожгли прохожего на Вечном огне. 7.02.2008 // http://korrespondent.net/world/russia/368604-rossiiskie-podrostki-zazhivo-sozhgli-prohozhego-па-уееЬюш^пе/.
[10] Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодежный экстремизм: сущность и особенности проявления // Социологические исследования. 2008. № 4.
[11] Элементы социологии политики. Ростов-на-Дону, 1991.
DOI: 10.22363/2313-2272-2018-18-2-318-333
TODAY'S DEVIANT BEHAVIOR, AND THE YOUTHS' ATTITUDES TO ITS MANIFESTATIONS*
L.S. Ruban
Institute of Social-Political Studies of the Russian Academy of Science Leninsky Prosp., 32A, Moscow, 119991, Russia (e-mail: lruban@yandex.ru)
Abstract. The article considers the attitudes of the school youth to different types of deviant behavior (alcohol, drugs, and smoking) based on the results of the longitudinal study conducted under the guidance of the author from 1998 to the present in twelve Russian regions: Astrakhan and the Astrakhan Region, Grozny, Ivanovo, Krasnodar, Maykop, Makhachkala, Moscow, Nazran, Nalchik, Pskov, and Stavropol. This study has no analogues in Russia or abroad being a part of the international project "Dialogue partnership as a factor of stability and integration" ("Bridge between East and West") and of the program "Youth in poly-ethnic regions: Views, attitudes, and orientations" (the author is the initiator and head of the project and program) that for thirty years have monitored schools with a multi-ethnic composition of students. The monitoring aims to assess the development of values, attitudes and identity of the youth in different regions of the Russian Federation, the level of legal culture and how law-abiding the schoolchildren are,
* L.S. Ruban, 2018.
the protest activity and potential of younger generations, and the ways to develop appropriate and timely programs to prevent the youth's deviant behavior and illegal actions. The results of the surveys conducted within the program "Youth in poly-ethnic regions: Views, attitudes, and orientations" were compared with other Russian and foreign studies and presented at the international scientific forums: World Congress of Political Science in Berlin (1994), World Congress of Sociology in Montreal (1998), Russian Sociological Congresses (2000, 2008), Humanitarian Forum "Younger Generations — Life without Borders" (2011), UNESCO International Forum "Dialogue as a Path to Understanding" (2013), and at the "Week of Science and Education for Peace and Development" (2017).
Key words: longitudinal study; poly-ethnic region; deviant behavior; protest activity; conflicts monitoring; school education; conflict prevention
REFERENCES
[1] Abdulatpov R.G. Resursy kultury i proektirovanie budushego [Resources of Culture and Design of the Future]. Moscow; 2011 (In Russ.).
[2] Garr T.R. Pochemu lyudi butuyut? [Why Do People Riot?]. Saint Petersburg; 2005 (In Russ.).
[3] Deviantnoe povedenie v Rossii: Problemy andperspectivy issledovanii [Deviant Behavior in Russia: Problems and Prospects of Research]. Moscow; 1994 (In Russ.).
[4] Ivanov V.N. Lyudi i gody (zapiski soziologa) [People and years (Notes by a Sociologist)]. Moscow; 2016 (In Russ.).
[5] Inglehart R., Welzel C. Modernizaziya, kulturnye izmeneniya i demokratiya: posledovatelnost chelovecheskogo razvitiya [Modernization, Cultural Change, and Democracy: The Human Development Sequence]. Moscow; 2011 (In Russ.).
[6] Noveishie tendentsii v sovremennoi nemarksistskoi sotsiologii [The newest trends in contemporary non-Marxist sociology. XI Vsemirny sotsiologichesky kongress. Ch. 1. Moscow; 1986 (In Russ.).
[7] Osadchaya G.I. Sotsiokulturnye kharakteristiki povsednevnyh praktik Rossii [Social-Cultural Characteristics of Everyday practices in Russia]. Moscow, 2013 (In Russ.).
[8] Rossiiskoe obshestvo i vyzovy vremeni [Russian Society and the Challenges of Times]. Pod red. M.K. Gorshkova, V.V. Petukhova. Moscow; 2015 (In Russ.).
[9] Rossiiskie podrostki zazhivo sozhgli prohozhego na vechnom ogne [Russian teenagers burnt a passerby alive on the Eternal Flame]. 7.02.2008. http://korrespondent.net/world/russia/368604-rossiiskie-podrostki-zazhivo-sozhgli-prohozhego-na-vechnom-ogne (In Russ.).
[10] Zubok Yu.A., Chuprov V.I. Molodezhny ekstremizm: suschnost i osobennosti proyavleniya [Youth extremism: Its nature and features of manifestation]. Sotsiologicheskie Issledovaniya. 2008: 4 (In Russ.).
[11] Elementy sotsiologiipolitiki [Elements of Political Sociology]. Rostov-na-Donu; 1991 (In Russ.).
