CC BY
294
поведения прародителей и родителей, в которых описывается 18 поведенческих стратегий.
Объединяя стратегии по содержанию, можно сказать, что стратегии проблемно-ориентированного копинга указываются в 25% случаев; контроль эмоций, самообладание - в 20% случаев; позитивный фокус, юмор - в 17%; работа - 12.5 %. В большинстве случаев положительно оценивается потомками опыт проблемно-ориентированного копинга, что сопровождается чувствами гордости, уважения, восхищения предком. Анализ описаний респондентов и их указаний на то, что хотели бы они воссоздать из совладания предков в собственном опыте, показал, что именно стратегии Оптимизм, Юмор воссоздаются потомками чаще, а вот стратегии проблемно-ориентированного копинга предков -нет. Это, безусловно, чрезвычайно важный факт. Копинг предков, который чаще всего вызывает положительную оценку потомком, осознано ими не воссоздается, что, однако, не исключает возможности его бессознательного воспроизводства.
Итак, результаты данного исследования позволяют нам утверждать, что воспоминания, включающие эмоции, чувства, переживания субъектов в контексте
их межпоколенного взаимодействия, и их связь с определением переломных событий жизни, представлениями о будущем и о характеристиках индивидуального и группового копинга, выполняют социализирующую и коммуникативную функции, обеспечивающие не только индивидуальное, но групповое развитие семьи. Однако направленность этого развития, располагающаяся в континууме «деструктивное -конструктивное», определяется эмоциональной модальностью этих воспоминаний и представлений.
Библиографический список
1. Золотова М.А. Взаимосвязь автобиографических воспоминаний с представлениями субъекта о настоящем и будущем: Квалификационная работа. - Кострома, 2012.
2. Крюкова Т. Л. Психология совладающего поведения. - Кострома: Студия оперативной полиграфии «Авантитул», 2004.
3. Нуркова В.В. Свершенное продолжается: психология автобиографической памяти личности. -М.: Изд-во ун-та РАО, 2000.
4. Маклаков А.Г. Общая психология. - СПб.: Питер, 2006.
УДК 159.95
Григорова Татьяна Петровна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
СОВЛАДАНИЕ С ДЕСТРУКТИВНОЙ ПРИВЯЗАННОСТЬЮ В РОМАНТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ВЗРОСЛЫХ
В статье рассматривается феномен деструктивной привязанности в романтических отношениях взрослых. Предлагаются критерии, определяющие деструктивную привязанность, описываются ее типичные эмоциональные и поведенческие проявления. Приводятся данные, свидетельствующие о наличии стресса, испытываемого субъектами данной привязанности в романтических отношениях. Анализируются стратегии, применяемые взрослыми субъектами деструктивной привязанности в романтических отношениях для совладания с трудностями.
Ключевые слова: привязанность; деструктивная привязанность; эмоциональные и поведенческие проявления; стресс; стратегии совладания.
Каждому человеку с самого раннего детства важно знать, что его любят. Жела-.ние быть любимым - одна из важнейших человеческих потребностей, являющаяся существенным и базовым фактором развития и формирования личности в теориях психологии развития (Дж. Боулби, М. Эйнсворт, Дж. Робертсон), гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс), а также в психоанализе и клинической психологии (К. Хорни, М. Клейн, З. Фрейд). Потребность в безопасности, психологическом комфорте, близости с другим человеком способствуют возникновению феномена привязанности, изучение которого является одним из фундаментальных направлений в современной психологии.
Как известно, привязанность (англ. -attachment) является необходимым компонентом
любых близких межличностных отношений, начиная с раннего детства [1]. Глубокие эмоциональные связи со значимыми людьми служат основой и источником жизненных сил каждого человека. Поэтому особую проблему в области межличностных отношений составляют нарушения привязанности, последствия которых способны оказывать негативное воздействие на личность, препятствовать возникновению полноценных, гармоничных отношений с партнером, в том числе, романтических отношений.
К. Хазан и Ф. Шейвер были первыми, кто в конце 80-х годов применили теорию привязанности к взрослым романтическим отношениям [7]. Идея, что романтические отношения могут быть отношениями привязанности, оказала глубокое влияние на современные исследования близких отношений.
Есть как минимум три важных последствия этой идеи.
Во-первых, при изучении взрослых романтических отношений привязанности принято учитывать те же виды индивидуальных различий в типах привязанности, которые наблюдались М. Эйнсворт у младенцев. Во-вторых, те формы поведения, которые являются желательными в привязанности младенцев (например, открытость, доступность), являются наиболее ценными, ожидаемыми и во взрослом возрасте. В-третьих, «рабочие модели» привязанности, сформированные в раннем детстве (то есть, ожидания, убеждения, «правила» или «сценарии» для себя и мышления) определяют отношения к себе и к окружающим, паттерны привязанности во взрослом возрасте. Таким образом, сформированная у ребенка в детстве надежная привязанность к первичному объекту дает ему больше шансов создать во взрослом возрасте отношения, также основанные на надежной привязанности к партнеру.
В настоящее время в социальной психологии проблема изучения привязанности взрослых ограничены выявлениями стилей привязанности во взрослом возрасте. Помимо этого, в психоаналитическом направлении, клинической психологии и медицине широко освещается такой феномен, как зависимое расстройство личности, характеризуемое привязчивостью и покорностью человека, страдающего данным расстройством, страхом разлуки и стойкой, избыточной потребностью в том, чтобы о нем заботились. При зависимом расстройстве личности причиной трудности является разлука. Такой индивидуум чувствует себя совершенно беспомощным и брошенным, когда прекращаются его близкие отношения с кем-то, и он стараются завязать новые отношения, чтобы заполнить пустоту. Многие продолжают поддерживать отношения с партнерами, которые подвергают их физическим или психологическим страданиям. Кроме того, они склонны чувствовать одиночество и печаль, а некоторые из них - и отвращение к себе. Они полагаются на других настолько, что не способны принять самостоятельно никаких решений, проявляя тем самым, чрезмерную привязанность к человеку, с которым состоят в межличностных отношениях [4].
Каждому человеку могут быть время от времени и в небольшом количестве присущи некоторые из описанных выше качеств и характеристик поведения, но лишь изредка они бывают столь ригидными, деструктивными и долговременными, что их можно отнести к расстройствам. Но, мы также предполагаем, что некоторым субъектам романтических отношений могут быть более свойственны проявления данных симптомов ЗРЛ, чем иным субъектам, но, тем не менее, их личность остается нормально функционирующей или относительно
здоровой. Таким образом, мы видим необходимость исследования подобных романтических отношений относительно здоровых личностей с точки зрения нарушений привязанности, проявляющихся в данных отношениях.
Объектом нашего исследования является деструктивная привязанность к романтическому партнеру во взрослом возрасте. Несмотря на отсутствие в научной литературе данного термина, на основании фактов, данных наблюдений за реальными романтическими отношениями и проведенного нами теоретического анализа научного материала по данной проблеме, мы предполагаем, что существует целый пласт специфических явлений и особенностей привязанности в романтических отношениях взрослых, который нельзя отнести ни к одному из ранее нам известных стилей привязанности взрослых, ни к личностным расстройствам. В связи с этим фактом, понятие деструктивной привязанности к романтическому партнеру во взрослом возрасте мы относим к категории «нарушения привязанности».
Под деструктивной привязанностью к романтическому партнеру во взрослом возрасте мы понимаем, в первую очередь, дезадаптивную, слабо поддающуюся сознательному контролю, модель поведения субъекта, способствующую сохранению его связи с партнером в романтических отношениях, не удовлетворяющих его потребностей в любви, принятии, безопасности; создающая угрозу для его психологического, психического, физического благополучия [3].
Представление нами феномена привязанности, в первую очередь, как поведенческой характеристики личности, соответственно, включающей в себя специфическую основу, паттерны, действия, заимствовано нами из психологии развития [2].
По нашему мнению, данный тип привязанности может также проявляться в виде тяжелых, амбивалентных эмоциональных переживаний, страданий, которые могут порождать агрессивные чувства по отношению к самому себе и партнеру по тому же механизму, что и возникновение базальной ненависти у ребенка к фрустрирующей матери. Причиной этого является, согласно психоаналитической интерпретации, фиксация на травматических отношениях с фундаментально необходимым объектом, переживаемым как абсолютно «плохой» или как абсолютно «хороший» [6]. Возникающие в близких отношениях с объектом привязанности переживания вызывают боль, бессилие, чувство парализованности. Обостренный страх остаться одному, прервать отношения с объектом способствует еще большему укреплению связи с ним. Кроме того, неудовлетворенность потребностей субъекта привязанности в любви, принятии со стороны романтического партнера, способна еще более усугублять страх потери близких отношений
и субъективное чувство одиночества в данных отношениях. Иными словами, субъект испытывает постоянный стресс, находясь в неудовлетворяющих его отношениях с партнером. Такой подход в пониманию объекта исследования кажется нам обоснованным и может быть подвергнут эмпирической проверке.
Проблема нашего исследования заключается в следующем: каким образом субъект деструктивной привязанности совладает со стрессом, вызванным проявлениями данного типа привязанности.
В нашем исследовании принимало участие 48 человек, в возрасте от 23 до 48 лет, состоящих в романтических отношениях от 0,5 до 12 лет. Из них 24 мужчины, средний возраст которых 28 лет; и 24 женщины, средний возраст - 31 год. В законном браке состоят 12 человек, 21 человек проживает со своим партнером в гражданском браке. Одного ребенка имеют 10 испытуемых, двоих детей - 5 испытуемых. Все испытуемые имеют или получали в период проведения исследования высшее или средне-специальное образование.
В ходе исследования нами были использованы следующие методики:
1. 16-факторный личностный опросник Р. Ке-телла (Форма С), (адаптация А.Н. Капустиной, Л.В. Мургулец и Н.Г. Чумаковой, 1972).
2. Авторское полу-структурированное интервью на тему «Стресс в романтических отношениях».
3. Мульти-опросник измерения романтической привязанности у взрослых (адаптирована Т. Л. Крюковой, О.А. Екимчик, 2009).
4. «Опросник способов совладания» (адаптация Т.Л. Крюковой и Е.В. Куфтяк, 2004).
5. Опросник «Опыт близких отношений» (адаптация Т.В. Казанцевой, В.Н. Куницыной, 2008).
Полученные нами данные позволили разделить испытуемых на две группы по критерию наличия/ отсутствия проявлений деструктивной привязанности к романтическому партнеру. Таким образом, выборку испытуемых, проявляющих деструктивную привязанность к романтическому партнеру, составили 22 человека (из них 12 женщин (55%) и 10 мужчин (45%)). У остальной части выборки была диагностирована надежная форма привязанности.
Для изучения специфического комплекса эмоциональных и поведенческих проявлений деструктивной привязанности в романтических отношениях взрослых, присущих субъекту данной привязанности, нами было проведено авторское полуструк-турированное интервью и контент-анализ полученных результатов. Было выявлено, что субъекту деструктивной привязанности свойственно испытывать тревогу в романтических отношениях: 22 испытуемых (100% выборки), проявляющих деструктивную привязанность к романтическому партнеру, говорили о повышенном чувстве тревоги, кото-
рое они испытывают в романтических отношениях. Пытаясь определить источник данного чувства, они отмечали:
1. Тревога связана с опасениями, что романтический партнер «не любит» испытуемого (13 человек - 60%, 9 женщин, 5 мужчин).
По нашему мнению, подобные опасения могут быть связаны с неудовлетворенностью потребностей в любви и принятия со стороны романтического партнера, чувством субъективного одиночества в отношениях, завышенными ожиданиями относительно партнера. По поводу своей тревоги, испытуемые говорили следующее:
«Возможно, он меня не любит, ему просто удобно со мной, потому что я все ему прощаю. Другая девушка на моем месте давно бы от него ушла. Но я его люблю, и поэтому прощаю»;
«Может быть, он со мной просто хочет забыть свою несчастную любовь»;
«Наверно, она меня не любит. Если бы она любила, то старалась бы измениться ради меня; она знает, что меня многое в ней не устраивает».
2. Тревога, связанная с опасениями, что романтический партнер «разлюбит, уйдет, разочаруется» (21 человек - 95%, 16 женщин и 5 мужчин).
Данные опасения, по нашему мнению связаны с тем, что чувства другого человека - область, практически неподконтрольная для других. А если и поддается контролю - то, скорее, опосредованному. Отсутствие контроля за тем, что, по сути, служит источником безопасности (любовь партнера), вызывает беспокойство, тревогу. С другой стороны, несмотря на то, что угроза того, что партнер может однажды перестать отвечать взаимностью на наши к нему чувства существует практически в любых межличностных отношениях. Но наши испытуемые, по-видимому, склонны ощущать данную угрозу особенно остро в силу низкой удовлетворенности потребности в безопасности, характерной для деструктивной привязанности.
3. Тревога, связанная с опасениями измены партнера, ревностью (22 человека или 100% испытуемых).
Возникновение данной тревоги, по нашему мнению, также связано с чувством небезопасности, испытываемой в отношениях; с недоверием к партнеру. Несмотря на то, что наличие подобной тревоги отмечали и испытуемые с надежной привязанностью, именно у субъектов деструктивной привязанности переживание данного чувства особенно острое и менее поддается контролю, как было ими отмечено.
4. Тревога, связанная с общим недоверием партнера, без точного определения предмета (5 человек - женщины, около 20%).
С нашей точки зрения, именно данный тип тревоги, источник которой практически не осознается, наиболее тяжело переживается испытуемыми.
Рис. 1. Наиболее частые опасения испытуемых с деструктивной привязанностью (п=22), выделенные с помощью контент-анализа ответов в интервью
Возможно, это связано с активной деятельностью психологических защит, высокой личностной тревожностью. Но, тем не менее, все 5 женщин отмечали трудность в совладании и контроле над данным чувством, а также его негативное влияние на их общий эмоциональный фон.
Таким образом, основные опасения, лежащие в основе высокой тревожности в романтических отношениях испытуемых, испытывающих деструктивную привязанность, выглядят следующим образом (см. рис. 1).
Также были выявлены наиболее часто испытываемые субъектами деструктивной привязанности эмоции и чувства в отношениях с романтическим партнером, представленные на следующей таблице (см. табл. 1).
1. Страсть. Испытуемые сообщали о страсти, как о особо сильном чувстве, испытываемой к партнеру, заключающемся в желании полностью обладать им; а также о страсти как аффекте, возникающем у них в связи с различными событиями в отношениях. Событиями, при которых испытуемые оценивают, что переживают наибольшую страсть, они считают ссоры с партнером, а также периоды разлуки с ним. Несмотря на то, что данное чувство характерно для такого типа любви, как «эрос» [5], нельзя утверждать, что испытуемым, участвовавшим в исследовании присущ именно этот стиль любви, поскольку страсть в их переживаниях неотделима от других чувств, часто противоположных.
2. Раздражительность, которую отмечали и описывали испытуемые, проявлялась ими: по отноше-
Таблица 1
Эмоции, чувства и состояния испытуемых с деструктивной привязанностью
(выделены с помощью контент-анализа ответов в интервью, где п=22)
Страсть 21 человек
Раздражительность 18 человек
Гнев 14 человек
Опустошение 12 человек
Внутренняя напряженность 11 человек
Ненависть 11 человек
Наслаждение 5 человек
Любовь 4 человека
нию к партнеру: к его словам, поступкам, достижениям, успехам, неудачам; по отношению к себе: к собственному поведению, трудностям в контроле над ними и своими эмоциями. Также испытуемые отмечали трудности в контроле над данным переживанием и негативные последствия, вызванные им и заключающиеся в ухудшении отношений с близкими людьми, а также чувстве истощенности, усталости, испытываемом ими самими.
3. Гнев испытуемые описывали как кратковременные сильные негативные чувства, направленные преимущественно на романтического партнера. Особенностью в переживании данного чувства была отмечена его, на первый взгляд, беспричинность, или в ответ на незначительный раздражающий стимул.
4. Опустошение. Чаще всего чувство опустошения связывалось испытуемыми с усталостью от частых ссор с романтическим партнером; невозможностью изменить партнера; невозможностью улучшить отношения с партнером; невозможностью выйти из отношений; трудностями в совлада-нии с негативными эмоциональными переживаниями в отношениях; ощущение бессилия. Для испытуемых, отмечавших переживание подобных проявлений во многом характерны также признаки снижения эмоционального тонуса, меланхолического состояния.
5. Внутренняя напряженность. Чувство внутренней напряженности, о которой говорили испытуемые, в небольшой степени способно осознанию и проработки для них. Вот что говорили они об этом чувстве:
«Я постоянно думаю о том, почему он так изменился. Ни на чем другом не могу сосредоточиться, и это выводит меня из себя»;
«Даже когда у нас все хорошо, я чувствую, что-то все равно что-то не так, и не могу по-настоящему расслабиться»;
«Рядом с ней я все время напряжен, не знаю почему. Я чувствую, что она во всем лучше меня и злюсь».
6. Ненависть. 11 испытуемых (50%) признавали, что временами они испытывают чувство ненависти к партнеру. Несмотря на то, что в любых романтических отношениях возможно возникновение агрессивных чувств по отношению к партнеру,
в отношениях субъектов деструктивной привязанности они часто проявляются в более искаженной форме. Яркий пример:
«Зачем мы только познакомились? Он испол-тил мне всю жизнь, я жалею, что вообще стала с ним разговаривать». Женщина продолжает отношения со своим партнером уже 6 лет. На вопрос, почему бы ей в таком случае не прекратить их, отвечает, что раз он, по мнению испытуемой, своим отношением к ней «помешал» ей построить те отношения, о которых она мечтала, то и она теперь не хочет, чтобы он встретил другую женщину и был с ней счастлив. Таким образом, ненависть чаще представляет собой кратковременное чувство, возникающее в результате различных неоправданных ожиданий от партнера.
В связи с этим особо важно подчеркнуть, что наличие стойких, выраженных агрессивных чувств по отношению к себе и партнеру отличает субъектов деструктивной привязанности как от субъектов надежной привязанности, так и от страдающих зависимыми расстройствами личности, для которых переживание гнева, ненависти по отношению к партнеру как здоровой адекватной реакции на его соответствующее поведение крайне затруднено.
7. Наслаждение. Партнеры, говорящие об испытываемом в отношениях чувстве наслаждения, отмечали, что без ссор, конфликтов с партнером их жизнь была бы скучной, не интересной. Они отводят положительную роль тому накалу страстей, которые присутствуют в их отношениях.
8. Любовь. Всего четверо испытуемых на вопросы о том, какие чувства они чаще всего испытывают в романтических отношениях со своим партнером, одним из первых называли чувство любви. Возможно, это связано с тем, что для остальных испытуемых наиболее актуально было переживание иных чувств. 12 испытуемых, говоря о любви, сообщали, что не хотели бы любить своего партнера, хотели бы избавиться от чувств к нему, поскольку считают, что именно они причина их переживаний. Но говоря об этих чувствах, они не называли их «любовью». Характерны были фразы: «Я зависла на нем»; «Я привязался к ней»; «Это (моя) судьба»; «Я сгораю по ней». Возможно, это связано с избеганием, непринятием собственных чувств; искаженном их восприятии. Тем не менее, только 4 испытуемых уверенно заявили, что они именно «любят» своих партнеров.
Особенно стоит отметить то факт, что испытуемые довольно редко говорили и положительных эмоциях и чувствах, испытываемых в романтических отношениях. Чаще всего, они отмечали их кратковременность, нестабильность и прямую связь с поведением партнера.
Таким образом, мы видим, что субъекту деструктивной привязанности присуще испытывать разнообразные чувства и аффекты, большинство из
которых они оценивают как отрицательные. Все испытуемые отмечали их силу и тяжесть, что в некоторой степени характеризует их восприятие своих отношений с романтическим партнером как уникальных, мистических. С одной стороны, они склонны оправдывать наличие столь сильных переживаний именно уникальностью своего опыта, что схоже с работой такого защитного механизма как рационализация; с другой стороны, ими отмечается «ненормальность», деструктивность данных переживаний. Особенно это проявляется в желании испытуемых избавиться от чувств, которые доставляют им дискомфорт, а иногда и от самих романтических отношений.
Кроме того, нами были выделены следующие паттерны поведения, присущие субъектам деструктивной привязанности:
1. Поведение, направленное на сближение с партнером. Оно выражается в действиях, направленных на осуществления контроля над партнером (частые звонки домой, на работу; проверки мобильного телефона партнера; расспросы о состоянии его дел; оказание ему помощи без его согласия и др.); поведении «жертвы» (уступки партнеру вопреки своим интересам; пренебрежение личными делами; прощение партнера вне зависимости от тяжести обиды и др.); демонстративном поведении. Сюда мы отнесли действия, направленные на попытки обратить на себя внимание партнера (плач; обида; демонстрация беспомощности; угрозы; попытки вызвать чувство ревности у партнера и др.).
2. Поведение, направленное на избегание близости с партнером. Чаще всего, подобное поведение выражается в действиях, направленных на то, чтобы сделать центром своего внимания другой объект (увлечение хобби; друзья; поиск второго партнера; измена). Особенностью реализации данных моделей поведения в романтических отношениях является их поочередное воспроизведение. Испытуемым оказалось не свойственно полное осознание мотивов, целей своего поведения, слабый контроль над ним. Часто они сами отмечали, что страдают от неэффективности собственных действий.
Данные, полученные нами в интервью, свидетельствуют о том, что проявления деструктивной привязанности в романтических отношениях взрослых является стрессом для субъекта данной привязанности: из 22 человек 16 (64%) признают у себя наличие стресса и желания изменить ситуацию. Среди признаков стресса они называют: высокую тревожность, эмоциональное напряжение; невозможность сосредоточиться, чувство опустошения; трудность контролирования ситуации и эмоций; растерянность; тяжелые переживания; желание изменить свое состояние и отношения. 7 человек -считают, что не испытывают стресса. Одной из особенностей, присущей партнерам, испытывающим
деструктивную привязанность в романтических отношениях, является сложность в конкретизации источников своего напряжения и стресса в романтических отношениях. Это выражается в обобщенности их ответов на вопросы о том, чем именно они неудовлетворенны в отношениях с партнером, закрытостью, слабой рефлексии источников стресса.
Сравнительный анализ испытуемых с деструктивной и надежной привязанностями, проведенный по результатам методики «Мульти-опросник измерения романтической привязанности у взрослых» показал, что испытуемые с деструктивной привязанностью испытывают больший уровень фрустрации (и=48, при р=0); самоподдержки (Ц= 75,5, при р=0); ревности (Ц= 46, при р=0); «срастания» с партнером (Ц= 68,5, при р=0); чем партнеры с надежной привязанностью.
Также нами было выявлено, что партнеры с деструктивной привязанностью больше склонны к использованию копинг-стратегий «дистанцирования» (и=133 при р=0,002); «самоконтроль» (0=157; при р=0,008); «принятие ответственности» (и=169; при р=0,154); «бегство-избегание» (и=1,5; при р=0,001) при совладании с негативными эмоциональными переживаниями и поведением, чем партнеры с надежной привязанностью.
Использование копинг-стратегии «дистанцирование» связано с когнитивными усилиями, направленными на уход от проблемы, желанием уменьшить ее значимость. Вероятно, большее использование данной копинг-стратегии у испытуемых с деструктивной привязанностью, по сравнению с испытуемыми с надежной привязанностью к партнеру, связано с большей тяжестью испытываемых ими переживаний. Невозможность избавиться от источника данных переживаний, которым чаще всего воспринимается партнер, приводят к желанию отгородиться от них. Вероятно, негативные переживания также обусловливают высокую напряженность таких копинг-стратегий как «самоконтроль» и «бегство-избегание» у испытуемых с деструктивной привязанностью. Более высокая напря-
женность копинг-стратегии «Принятие ответственности», по нашему мнению, связана с возможной интернальной направленностью их личности, склонностью видеть причину стресса в романтических отношениях и негативных переживаний в себе, развитие чувства вины. С другой стороны, возможно, что переживая негативные чувства, данные испытуемые не склонны ожидать поддержки или обращаться за помощью к партнеру, что подталкивает их самим искать пути решения проблемы.
Анализ полученных данных позволяет нам рассмотреть средние значения в напряженности ко-пинг-статегий, используемых испытуемыми с деструктивной привязанностью для совладания со стрессом в романтических отношениях (см. рис. 2).
Таким образом, мы видим пограничную и высокую напряженность копинга у испытуемых с деструктивной привязанностью к романтическому партнеру, что говорит о значительной силе стресса, переживаемом ими в отношениях, несмотря на активное использование всех копинг-стратегий для совладания с эмоциональными и поведенческими проявлениями деструктивной привязанности. Вероятно, имеет место непродуктивность совладания или частичное несовладание, причины которых могут лежать в недостаточной рефлексии, слабой осознанности источников негативных переживаний, слабости Я и т.д. Партнеры подобных отношений продолжают испытывать стресс и страдать в отношениях и от этих отношений, то есть сила затраченных ими усилий на совладание с эмоциональными и поведенческими проявлениями деструктивной привязанности («цена копинга») не соответствует достигнутому эффекту, поскольку неудовлетворенность, напряженность, стресс в романтических отношениях остаются на высоком уровне.
Выводы
1. Под деструктивной привязанностью к романтическому партнеру во взрослом возрасте мы понимаем, прежде всего, дезадаптивную, слабо поддающуюся сознательному контролю, модель поведения субъекта, способствующую сохранению его
Рис. 2. Сравнение напряженности копинг-стратегий у испытуемых с деструктивным и надежным типами привязанности по методике ОСС
связи с партнером в романтических отношениях, не удовлетворяющих его потребностей в любви, принятии, безопасности; создающая угрозу для его психологического, психического, физического благополучия.
2. Взрослому, находящемуся в романтических отношениях и испытывающему деструктивную привязанность к романтическому партнеру, свойственны специфические для данной формы привязанности эмоциональные проявления, выражающиеся в испытываемых преимущественно негативных эмоциях, чувствах к партнеру. Они могут проявляться как внезапно и мощно, так и протекать в хронической форме. Положительные чувства у субъектов возникают реже, также они не акцентируют их переживание. Субъектам деструктивной привязанности свойственно восприятие своих переживаний как «ненормальных», деструктивных. Особенно это проявляется в желании испытуемых избавиться от чувств, которые доставляют им дискомфорт, в непринятии собственных переживаний.
3. Взрослому, находящемуся в романтических отношениях и испытывающему деструктивную привязанность к романтическому партнеру, свойственны следующие модели поведения: поведение, направленное на сближение с партнером; поведение, направленное на избегание близости с партнером. Особенностью реализации данных моделей поведения в романтических отношениях является их поочередное воспроизведение.
4. Для большинства взрослых, испытывающих деструктивную привязанность к романтическому партнеру, характерно восприятие ее эмоциональных и поведенческих проявлений как стресса. Признаками стресса они называют: высокую тревожность, эмоциональное напряжение; невозможность сосредоточиться, чувство опустошения; трудность контролирования ситуации и эмоций; растерянность; тяжелые переживания; желание изменить свое состояние и отношения; субъективное чувство одиночества.
5. Взрослым, испытывающим деструктивную привязанность в романтических отношениях, более свойственны такие компоненты привязаннос-
ти как «фрустрация», «самоподдержка», «ревность»; «срастание границ» и тревожность в отношениях по сравнению с взрослыми - субъектами надежной привязанности.
б. Взрослые, испытывающие деструктивную привязанность к романтическому партнеру, для совладания с негативными эмоциональными и поведенческими проявлениями данной привязанности склонны значимо чаще использовать такие ко-пинг-стратегии как «дистанцирование»; «принятие ответственности»; «бегство-избегание» и «самоконтроль» по сравнению с взрослыми, испытывающими надежную привязанность. Также, им свойственна пограничная и высокая напряженность копин-га, что говорит о значительной силе переживаемого стресса. Их совладание с эмоциональными и поведенческими проявлениями деструктивной привязанности непродуктивно, «цена» совладания чрезвычайно высока, частично можно констатировать несовладание с остротой переживаний подобного стресса.
Библиографический список
1. БоулбиДж. Привязанность. - М.: «Гардари-ки», 2003.
2. Боулби Дж. Создание и разрушение эмоциональных связей. - М.: Академический проект, 2004.
3. Григорова Т.П. Деструктивная привязанность и совладание с ее проявлениями в романтических отношениях взрослых: Квалификационная работа. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2012.
4. Комер Р. Патопсихология поведения: Нарушения и патологии психики. - СПб.: «Прайм-Еврознак», 2005.
5. Крукс Р., Бауэр К. Сексуальность. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2005.
6. Куттер П. Любовь, ненависть, зависть, ревность: Психоанализ страстей. - М. Изд. Дом «София», 2004.
7. Fraley R.C. A Brief Overview of Adult Attachment Theory and Research [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://internal.psychology.illinois.edu/ ~rcfraley/attachment. htm (дата посещения: 10.03.2012).
