CC BY
54
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СИСТЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Л.М. ФИЛИПЧЕНКО, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономических теорий Военного университета Минобороны России
Согласно Закону РФ «О безопасности», одна из основных функций системы безопасности страны — выявление и прогнозирование внутренних и внешних угроз жизненно важным интересам объектов безопасности, осуществление комплекса оперативных и долговременных мер по их предупреждению и нейтрализации [1]. В свою очередь, поскольку хозяйственная практика наиболее развитых и развивающихся стран свидетельствует о том, что в условиях объективно существующей ограниченности природных ресурсов задача энергетического обеспечения производства и жизнедеятельности населения уже давно является вопросом первостепенной важности, то для отечественной экономики, характеризующейся в последние годы ситуацией затянувшегося системного социально-экономического кризиса, решение проблем энергетического обеспечения, рационального использования природно-ресурсного потенциала страны и, в этой связи, эффективного функционирования всех отраслей топливно-энергетического комплекса (далее по тексту - ТЭК) должны стать приоритетным направлением в разработке и реализации органами власти государственной энергетической стратегии.
Ввиду же того, что успешность реализации данной стратегии во многом зависит от того, насколько качественно проведена предварительная работа по выявлению и научному обоснованию реальных и потенциальных опасностей для жизненно важных интересов страны в энергетической сфере, то, прежде всего, необходимо проанализировать современные угрозы энергетической безопасности Российской Федерации, а затем обосно-
вать приоритетные направления и пути развития России в интересах обеспечения ее энергетической безопасности.
Как отмечают многие исследователи, для большинства стран, обладающих недостаточными (по сравнению с собственными потребностями) топливно-энергетическими ресурсами (далее по тексту — ТЭР), задача обеспечения национальной энергетической безопасности сводится преимущественно к созданию необходимых условий, гарантирующих надежность внешних поставок энергетических ресурсов. С другой стороны, для государств, достаточно обеспеченных собственными природными ТЭР, на первое место выходит проблема обеспечения своей энергетической независимости [2].
Вместе с тем для выработки приоритетных направлений развития энергетической сферы страны органы власти, отвечающие за решение задачи обеспечения энергетической безопасности государства, должны проводить непрерывный мониторинг состояния национальной энергетики с целью выявления реальных угроз жизненно важным национальным интересам в данной сфере. При этом процесс обоснования необходимых мероприятий по обеспечению национальной энергетической безопасности (иными словами, целесообразность так называемого «государственного вмешательства» в экономику) будет напрямую зависеть от того, каковы характер и направленность угроз «энергетическим» интересам страны.
Как представляется автору статьи, анализ современных угроз (опасностей) базовым интересам государства в энергетической сфере целесообраз-
но проводить с точки зрения возможности обеспечения в стране следующих условий:
1. Сохранение и развитие трудового потенциала энергетики.
2. Формирование эффективной институциональной базы энергетики.
3. Сохранение и развитие минерально-сырьевой базы энергетики.
4. Обеспечение расширенного воспроизводства научно- и материально-технической базы энергетики.
Так, анализ современного состояния и тенденций развития трудового потенциала отечественного ТЭК позволяет сделать вывод об отсутствии существенных угроз энергетической безопасности России в данном направлении. Причем основными аргументами в этом отношении являются следующие:
• ежегодные темпы роста (снижения) количества занятых в электроэнергетике и топливной промышленности России не выходят за пределы средних значений данного показателя по отечественной промышленности в целом [3];
• сравнение показателей среднемесячной заработной платы работников в ТЭК и других отраслях экономики страны свидетельствует о достаточной привлекательности труда в энергетической сфере (см. табл. 1). При этом можно предположить, что более высокие доходы в ТЭК некоторым образом компенсируют менее комфортные условия труда в данной отрасли [4];
• насколько позволяют судить материалы периодической печати (специализированные журналы, газеты, веб-сайты), для руководства
Доходы работников различных от]
энергетических предприятий вопросы, связанные с нехваткой высококвалифицированных специалистов и миграцией работников, не являются актуальными (при этом доля иностранных специалистов в отечественном ТЭК крайне мала);
• ежегодный конкурс среди абитуриентов российских высших и средне-технических учебных заведений топливно-энергетического профиля один из самых высоких;
• в связи с обозначившейся тенденцией значительного роста мирового потребления ТЭР и, соответственно, общего повышения мировых цен на углеводородное сырье, можно с высокой долей вероятности утверждать, что в ближайшей перспективе снижения трудового потенциала ТЭК России не предвидится (за исключением того случая, когда данное снижение явится прямым следствием резкого ухудшения институциональной, ресурсной и материально-технической базы отечественной энергетики).
Между тем существенно иная и, к сожалению, далеко не благополучная ситуация сложилась в институциональной сфере ТЭК России.
В частности, на сегодняшний день в географии отечественной экономической преступности четко обозначились три основных «криминальных центра» (Центр (прежде всего, Москва), Северный Кавказ, Урал и Сибирь), что связано, прежде всего, со спецификой этих регионов [6]: центральные регионы представляют собой место сосредоточения финансовых потоков; Северный Кавказ — крупный центр нестабильности с повышенным
Таблица 1
:лей экономики России и США [5]
о £ Среднемесячная заработная плата в Российской Федерации Среднегодовые должностные оклады специалистов в США
Отрасли экономики Еуб. Должность дол. США
1 Нефтедобыча 27 302 Врач скорой помощи 128 000
2 Газовая промышленность 24 258 Инженер-нефтяник 100 230
3 Финансы, кредит, страхование 14 380 Юрист по недвижимости 95 924
4 Цветная металлургия 13 764 Исполнитель церковной музыки 85 000
5 Электроэнергетика 9 355 Разработчик сетевой архитектуры 77 600
б Черная металлургия 8 819 Инженер-электрик 71 379
7 Угольная промышленность 8 674 Руководитель строительных работ 65 064
8 Машиностроение и металлообработка 5 752 Директор по кадрам 65 050
9 Пищевая промышленность 5 551 Врач-физиотерапевт 57 200
10 Медицина 5 500 Специалист по микробиологии 50 000
11 ЖКХ 4 998 Разработчик веб-сайтов 49 600
12 Культура и искусство 4 084 Врач-логопед 44 000
13 Образование 4 032 Инспектор по охране среды 42 750
14 Легкая промышленность 3 103 Директор по снабжению 30 000
15 Сельское хозяйство 2 300 Няня 24 000
ЁЕЗВВЗЕЗ
уровнем преступности в целом; в Сибири и на Урале располагаются основные запасы природных ресурсов. Так, по оценкам специалистов, именно в энергетических отраслях России сложилась весьма серьезная криминогенная ситуация, специфика которой состоит в следующем [7]: массовый правовой нигилизм со стороны субъектов экономических отношений (заказные убийства, похищения и т.п.); широкое распространение коррупции на всех уровнях государственного управления; постоянный поиск хозяйствующими субъектами «лазеек» и «дыр» в налоговом законодательстве (создание все более изощренных схем ухода от налогов); наличие большого числа фирм-однодневок, что существенно затрудняет ведение контроля за теневыми финансовыми потоками в энергетической сфере.
Более того, участились случаи преступлений и правонарушений в местах разведки, добычи и переработки газа, нефти и газоконденсата, концентрации магистральных и промысловых трубопроводов. Например, по причине «неприкрытости» северной границы налоговыми органами в России до сих пор отсутствует реальный контроль за пресечением нелегального вывоза нефти морским транспортом через порты Обской губы. Еще одной болевой точкой данного округа являются около 1,5 тыс. км практически «прозрачной» границы с Республикой Казахстан, которая «прикрыта» немногим лучше северной. Как следствие, только в нефтегазовом комплексе Уральского федерального округа недопоступление налогов в бюджеты различных уровней составило в 2001 г. около 18 млрд руб. [8]. По-прежнему огромны финансовые потери российского государства по причине неэффективной нормативно-правовой базы энергетической сферы страны. В частности, достаточно распространенными являются так называемые «законодательные нестыковки» (когда одни нормы противоречат другим, что позволяет либо государственным чиновникам, либо хозяйствующим субъектам извлекать дополнительные доходы). В качестве примера можно привести ситуации, касающиеся: взимания платы с предприятий ТЭК за загрязнение окружающей среды; установления налоговой базы и ставки по налогу на добычу полезных ископаемых; разбалансированности правовой базы системы экспертизы достоверности, количественных и качественных оценок сырья, которая сегодня «расчленена» между различными ведомствами и подразделениями; и др. [9]. До сих пор продолжается яростная дискуссия вокруг проекта, можно сказать,
концептуального закона «О недрах», причем в очередной раз доработанный вариант данного законопроекта почти не снижает шквала критики в свой адрес [10].
В свою очередь, о весьма значительных объемах ежегодных финансовых потерь государства по причине коррупционных сделок в энергетической сфере говорит лишь тот факт, что прогнозируемый валовой доход приостановленного Указом Президента РФ проекта в рамках СРП «Сахалин-3» должен составить порядка 100 млрд дол. США [11] (иными словами, даже если рассуждать о достаточно распространенной в хозяйственной практике России «традиции» 10-процентного «отката» от сумм коррупционных сделок, то речь идет о сумме в пределах 10 млрд дол.).
Оставляют желать лучшего доли прямых и портфельных иностранных инвестиций в совокупном объеме иностранных вложений (по итогам 9 месяцев 2003 г. — 22,3% и 0,4%, соответственно, а оставшаяся часть — это так называемые прочие инвестиции, в состав которых входят разного рода кредиты). В этом отношении Россия заметно отличается от большинства развитых стран, где примерно 90% совокупных иностранных инвестиций составляют портфельный капитал и прямые инвестиции. Причем в 2003 г. объем прямых иностранных инвестиций оказался в полной зависимости не просто от положения дел во всей нефтегазовой отрасли, а от ситуации вокруг всего лишь двух ее крупных проектов в рамках СРП («Сахалин-1» и «Сахалин-2»), удельный вес которых составил 50% от этих инвестиций [ 12].
Нельзя также не обратить внимания и на симптомы «заболевания» российской экономики так называемыми «голландской» и «южнокорейской» болезнями. Между тем автор статьи хотел бы напомнить, что, по мнению ряда известных американских специалистов, именно тайно проводимая администрацией Рейгана в 1980-х гг. политика низких цен на нефть (соответственно, после достаточно значительного периода их «заоблачного» роста) в сочетании с гонкой вооружений по программе «звездные войны» привели к распаду коммунистического блока и Советского Союза [13]. Не ожидает ли нашу страну еще раз такая участь, если учесть, что уже достаточно длительный период мировые цены на углеводородное сырье бьют все рекорды, причем все специалисты прекрасно осознают реальную возможность СШАвлюбой момент «обеспечить» резкое снижение цен на нефть (посредством хотя бы военно-дипломатического дав-
ления на такого мощного «игрока» на «рынке предложения нефти», каким, бесспорно, является Саудовская Аравия).
Подводя итог сказанному, автор статьи считает, что в качестве основных путей формирования эффективной институциональной базы российского ТЭК должны выступать следующие.
1. Совершенствование законодательной и нормативно-правовой базы функционирования предприятий ТЭК\
• совершенствование системы налогообложения недропользователей, например переход к рентному принципу взимания налога на добычу полезных ископаемых (с тем чтобы не взимать его с предприятий, не извлекающих природной ренты вследствие истощенности запасов или транспортной удаленности от рынков сбыта);
• внедрение в законодательную и нормотворчес-кую практику института «моратория» на изменение установленных «правил игры»;
• создание действенного механизма рыночного ценообразования, исключающего использование природопользователями трансфертных цен для уклонения от уплаты налогов и нелегального вывоза капитала за рубеж;
• разработка нормативов внешней задолженности хозяйствующих субъектов ТЭК, при превышении которых автоматически происходит блокирование новых иностранных займов;
• формальное приведение «энергетического» законодательства в соответствие с обязательными правовыми стандартами ВТО, по возможности, переведя все виды государственной поддержки, запрещенные правилами этой организации, в «разрешенные» виды (при соблюдении условия их финансовой эквивалентности);
• создание и внедрение в практику эффективного механизма оценки таможенной стоимости продукции ТЭК в целях пресечения демпингового экспорта ТЭР;
• отстаивать право России неограниченно долго устанавливать таможенные пошлины (в том числе специфические) на экспорт ТЭР и нефтепродуктов;
• отстаивать право России самостоятельно распределять на платной конкурсной основе тарифные квоты на ввоз продукции отечественного ТЭК в ЕС, США и другие страны-члены ВТО (в случае установления ими таких квот);
• законодательно внедрить в практику хозяйствующих субъектов ТЭК институт «золотой
акции» (в частности, данный институт довольно широко распространен на Западе как норма государственного контроля над компанией, от деятельности которой во многом зависит устойчивость экономики и энергетическая безопасность страны).
2. Повышение эффективности борьбы с экономическими преступлениями в топливно-энергетической сфере. В данном отношении, с точки зрения автора статьи, органам государственной власти необходимо:
• пересмотреть размеры и виды санкций, установленных за совершение экономических преступлений и правонарушений, в сторону их ужесточения;
• разработать и внедрить эффективный механизм борьбы с несанкционированным вывозом капитала;
• ликвидировать институт «офшорных зон»;
• создать эффективную систему налогового и таможенного контроля на всех границах «цен -тров добычи энергоресурсов»;
• ввести уголовную ответственность за противодействие или неисполнение законных требований налоговых органов;
• предусмотреть меры ответственности за неведение бухгалтерских документов и за их утрату даже в случае отсутствия умысла и установить такой механизм (порядок) их хранения, который позволил бы обеспечить сохранность бухгалтерских документов.
3. Разработка системы мероприятий по профилактике коррупционных сделок в топливно-энергетической сфере. В связи с этим органам государственной власти необходимо:
• ускорить процесс принятия Закона РФ «О коррупции»;
• создать государственный орган (из представителей правоохранительных и общественных организаций) для проведения антикоррупционной экспертизы проектов всех «энергетических» законов, постановлений и инструкций, разрабатываемых органами государственной власти;
• формировать «банк данных» о фактах коррупции в сфере ТЭК, обеспечить максимальное информирование общественности о принятых мерах по борьбе с коррупцией в целях формирования в топливно-энергетической сфере антикоррупционного климата;
• принять закон, устанавливающий персональную ответственность государственных служащих за нарушения законов и за последствия ре-
шений, наносящих ущерб обществу, государству или конкретным гражданам;
• провести ревизию нормативно-правовой базы, предельно сокращая там, где это возможно, функции и количество инспектирующих органов;
• законодательно закрепить имеющиеся результаты «первоначального накопления капитала», что откроет многим хозяйствующим субъектам возможность легитимной деятельности;
• обеспечить «прозрачность» процесса подготовки решений по изменению «правил игры» на топливно-энергетическом рынке путем совершенствования процедуры опубликования результатов подготовки, анализа и квалифицированного обсуждения законопроектов.
4. Формирование в энергетическом секторе институциональной среды, привлекательной для отечественных и зарубежных инвесторов. В связи с этим органам государственной власти, по мнению автора статьи, необходимо:
• разработать комплексную правительственную программу повышения инвестиционной привлекательности предприятий ТЭК;
• совершенствовать методику оценки инвестиционной привлекательности предприятий ТЭК и в соответствии с ней ежегодно публиковать в печати рейтинговые сведения;
® расширить практику государственного долевого финансирования инвестиционных проектов в сфере ТЭК.
• восстановить в сфере ТЭК институт «инвестиционных налоговых льгот», упорядочить систему льготирования в направлении упрощения процедуры предоставления льгот и предотвращения случаев нарушений правил их использования (при этом установление льготного налогового режима, в принципе, должно идти по следующим направлениям: а) формирование целевых инвестиционных и других подобных фондов; б) бюджетное (безвозвратное, беспроцентное, льготное и т.п.) финансирование отдельных программ; в) снижение налоговых ставок или освобождение от уплаты налогов);
• разработать механизм государственного аудита инвестиционной деятельности естественных монополий;
• придать новым нефтегазовым территориям государственного программного статуса в целях стимулирования «запуска» новых проектов в энергетической сфере (при этом за государством сохраняется координирующая роль в согласовании лицензионных соглашений).
5. Разработка и внедрение системы мониторинга состояния топливно-энергетической сферы. Как представляется автору статьи, в данном отношении органам государственной власти особое внимание необходимо уделять мониторингу выполнения проектных решении по разработке и рациональному использованию запасов нефтяных и газонефтяных месторождении. Последний должен включать следующие элементы:
• проведение экспертизы запасов нефти и газа, осуществляемой территориальной, центральной и государственной комиссиями по запасам;
• ведение текущих балансов запасов углеводородов по месторождениям и лицензионным участкам;
• предварительное согласование недропользователями технических заданий по составлению проектных документов на разработку месторождений;
• проведение периодических плановых проверок выполнения недропользователями проектных решений и требований лицензионных соглашений;
• анализ ежегодных отчетов недропользователей о соблюдении проектных показателей и проведении геолого-технических мероприятий по каждому лицензионному участку, о текущем состоянии разработки, об эффективности выработки запасов, о полноте выполнения программ доразведки и НИОКР;
• комплекс мер административного воздействия к недропользователям, допустившим невыполнение проектных решений и несоблюдение требований лицензионных соглашений.
По мнению автора статьи, весьма угрожающая ситуация сложилась и в отношении минерально-сырьевой базы отечественного ТЭК. Как признают многие отечественные исследователи, сегодня нефтегазовый комплекс России находится на пороге больших перемен, однако анализ имеющихся факторов и обозначившихся тенденций позволяет утверждать, что они будут иметь негативные последствия, как для самой отрасли, так и для отечественной экономики в целом [14].
Так, в СССР за период с 60-х до начала 90-х гг. прошлого века эффективность энергопотребления повышалась — до 9 тыс. условного тарифа на человека при ВВП надушу населения, превышающем 15 тыс. дол., что соответствовало тогда уровню развитых стран. За последние же 14 лет эти показатели в России уменьшились более чем вдвое, в то время как в высокоразвитых странах производство
ВВП надушу населения достигло 30 тыс. дол. при том же уровне потребления энергетических ресурсов, что и в России.
Следует признать, что в нашей стране искажены ценовые соотношения на взаимозаменяемые энергоресурсы, что, в свою очередь, привело к деформации структуры спроса с чрезмерной ориентацией его на газ и со снижением конкурентоспособности угля. Соответственно, заложенный еще в годы советской власти потенциал развития нефтегазового комплекса уже достиг своего предела: запасы месторождений истощаются, основные фонды изнашиваются, заметных улучшений в инвестиционной сфере нет, а нефтегазовые ресурсы - национальное достояние государства - нередко используются неэффективно и зачастую в ущерб интересам значительной части общества. Все эти факторы создают реальную угрозу будущим экономическим достижениям России (причем, по мнению автора статьи, это проблема не далекой перспективы, а ближайших 5 — 6 лет).
Особую тревогу вызывает ресурсная составляющая ТЭК России. В частности: за десять лет восполнение извлекаемых из недр запасов их приростом составило по нефти — 73%, а по газу — 47%. При этом расчеты показывают: для того чтобы переломить данную тенденцию, требуется освоить месторождения, содержащие 3,5 трлн куб. м газа и 4,5 млрд т нефти (для этого в новые месторождения необходимо ежегодно вкладывать, как минимум, 30 •- 35 млрд дол.). Несомненно, представленные цифры весьма неутешительны, но цена вопроса — будущее отрасли и благополучие страны. Следовательно, на повестке дня России — не превентивные, а радикальные меры, которыетолько и могут дать желаемые результаты в ближайшее время (прежде всего, это четкая и эффективная государственная инвестиционная политика, позволяющая наращивать потенциал нефтегазового комплекса).
К сожалению, в настоящее время темпы роста инвестиций в нефтегазовый сектор почти в два раза отстают от темпов роста прибыли (в отрасль ежегодно вкладывается лишь около 8—12 млрд дол.), а ситуация с инвестициями в освоение новых районов и вовсе близка к критической (табл. 2).
Бол ьш и нство же ком пани й наращивают добы -чу углеводородного сырья, по большей части, лишь
Данные о глубоком развел
за счет восстановления производственно-технического потенциала ранее введенных месторождений в уже освоенных районах (именно такой подход позволяет ряду российских нефтегазовых компаний добиваться низких издержек в добыче и обеспечивать получение высокой прибыли).
Нельзя не учитывать и того факта, что в 2001 г. Правительством РФ был упразднен целевой бюджетный фонд воспроизводства минерально-сырьевой базы. Более того, проводимая в стране реформа налогообложения не только не усилила, а, наоборот, ослабила рентный характер бюджетно-налоговой системы, что негативно сказалось на темпах развития минерально-сырьевой базы и подготовке запасов ТЭР по стране.
Не оправдались и надежды, которые возлагались на иностранные инвестиции: ни одна из ведущих нефтегазовых компаний мира, имеющих свой бизнес в России, не инвестирует и, как представляется, не будет инвестировать в реальные новые проекты (СРП по Сахалину — это не исключение, а еще один удар по национальным ресурсам) [16]. Поэтому сегодня одна из важнейших задач государства - добиться изменения самой формулы привлечения иностранных инвестиций: вместо формулы «российские ресурсы и капитал + иностранные технологии, оборудование и специалисты», как это декларируется сейчас, необходимо перейти к формуле «российские ресурсы, технологии, оборудование, сервис и специалисты + иностранный капитал».
Так, основным механизмом запуска новых проектов могло бы стать решение о придании новым нефтегазовым территориям государственного программного статуса. Это означает, что за государством полностью сохраняется координирующая роль в согласовании лицензионных соглашений. Такой подход не противоречит российскому законодательству в сфере недропользования, и он способствовал бы снижению уровня концентрации властных полномочий в сфере управления недрами и повысил бы эффективность самого процесса управления.
Еще одно эффективное средство для преодоления негативных тенденций в развитии отечественного нефтегазового сектора — формирование действенной системы государственного регулиро-
Таблица 2
ном бурении в России [15]
Показатели 1990 1995 1998 1999 2000 2001 2002
Всего, тыс. м 5 299 1 526 1 255 1 235 1 722 1 850 1 108
В том числе на нефть и газ 5 286 1 521 1 250 1 234 1 719 1 847 1 105
вания процессов освоения и разработки недр, обеспечивающей мониторинг условий пользования недрами. К сожалению, в настоящее время на федеральном уровне подобная система отсутствует (лишь некоторые ее фрагменты были созданы в ряде регионов, и в частности в Ханты-Мансийском автономном округе, однако в связи с унификацией подходов к разграничению полномочий органов власти различного уровня деятельность региональных органов в данном направлении лишается необходимой финансовой основы [17]). Безусловно, названную выше систему невозможно разработать и внедрить в рамках единовременных кампаний по проверке выполнения условий лицензионных соглашений. Между тем отсутствие такой системы означает, что завтра, когда на территорию России придут ведущие мировые нефтегазовые компании, мы рискуем потерять свой энергетический и экономический суверенитет.
В последние три года наблюдается тенденция к разрушению нефтяного рынка России, главной причиной этого является процесс его монополизации, запущенный залоговыми аукционами середины 1990-х гг. Например, ликвидация рынка происходит за счет создания крупными нефтегазовыми компаниями региональных монополий: в результате, цены на бензин А-76 за год в среднем выросли на 50%, а на дизтопливо — на 40%.
Следовательно, на повестке дня еще одна острая проблема - разработка программы демонополизации нефтяной промышленности России и эффективных инструментов контроля за деятельностью вертикально интегрированных компаний (далее по тексту - ВИНК). И это особенно актуально в свете продолжающихся попыток ряда российских нефтяных компаний совершить прямую продажу нефтяных активов зарубежным покупателям, которая, вне всяких сомнений, не отвечает национальным интересам России, поскольку это резко ограничит приток прямых инвестиций в страну. Поэтому расширение и укрупнение ВИНК должно происходить не за счет поглощения тех кто оказался слабее на внутреннем рынке, а путем участия в зарубежных проектах, за счет своего продвижения на новые рынки, и в первую очередь в страны СНГ. Одновременно необходимо создавать условия для формирования и работы средних и малых нефтегазовых компаний.
Исходя из сказанного выше основными путями сохранения и развития минерально-сырьевой базы отечественной энергетики могут быть следующие.
1. Наращивание разведанных запасов ТЭР и развитие региональной ресурсной базы. В этой связи, с точки зрения автора статьи, органам государственной власти необходимо:
• разработать эффективную политику по «смещению» акцентов нефтяных компаний с экспорта сырьевых ТЭР на экспорт продукции нефтеперерабатывающей отрасли;
• разработать программы геологоразведочных работ, как в целом по России, так и по отдельным нефтегазовым регионам (причем координировать деятельность на региональном этапе геологического изучения с целью обнаружения новых перспективных комплексов на неосвоенных глубинах и зон нефте- и газонакопления в слабоизученных районах);
• законодательно закрепить возможность внеконкурсного получения права пользования недрами для компании, которая осуществляла поисковые работы за счет собственных средств;
• перейти на новую классификацию запасов и ресурсов ТЭР, основанную на рамочной классификации энергоресурсов ООН;
• привести в порядок систему экспертиз в энергетической сфере России;
• совершенствовать методологию и процедуры проведения адекватной стоимостной оценки запасов и ресурсов полезных ископаемых в недрах;
• всесторонне обсуждать и детально прорабатывать каждый пункт каждой статьи нового законопроекта «О недрах»;
• возвратиться к практике формирования целевого бюджетного фонда воспроизводства минерально-сырьевой базы;
• восстановить эффективный контроль за разработкой различных месторождений России (например, путем формирования в основных нефтедобывающих регионахспециальных уполномоченных органов, призванных контролировать процесс разработки месторождений);
• стимулировать топливно-энергетические компании к внедрению передовых методов увеличения ресурсоотдачи разрабатываемых ими месторождений;
• поощрять использование возобновляемых источников энергии, а также разработку и внедрение новых прогрессивных технологий их эксплуатации.
2. Разработка и реализация политики энергосбережения и снижения энергоемкости отечественного промышленного производства.
3. Создание эффективной системы государственных и промышленных резервов ТЭР {а объеме, эквивалентном 90-дневному общенациональному среднеянварскому потреблению энергоресурсов).
Между тем не вселяет оптимизма, по мнению автора статьи, и ситуация, сложившаяся в научной и материально-технической сферах ТЭК России. Так, на конец 2003 г. фонд эксплуатационных нефтяных скважин в стране составил около 150 тыс. единиц, из них более 25% простаивали. Происходит вывод низкопродуктивных скважин из эксплуатации при повышении среднего дебита новых скважин. Основные фонды нефтегазового комплекса имеют высокую степень износа: в нефтедобыче - 50 - 55%, в нефтепереработке - 75 - 80%, в газодобыче — 30 — 40%. Достаточно информативны данные по уровню отечественных минерально-сырьевых макротехнологий: в частности, по отношению к мировому уровню он на сегодняшний день составляет: ядерные технологии — 0,9; нефтедобыча и нефтепереработка — 0,5 [18]. Следует учесть и то обстоятельство, что в последние годы быстрый рост добычи в значительной мере происходил за счет применения методов интенсификации нефтеотдачи пласта при замедлении темпов роста эксплуатационного бурения и ввода новых скважин [19]. Вместе с тем в долгосрочной перспективе чрезмерная интенсификация может привести к резкому сокращению производства.
В России сложилась парадоксальная ситуация: пока в стране происходил прирост разведанных запасов нефти и газа, государство осуществляло меры по стимулированию увеличения коэффициента извлечения нефти (далее по тексту — КИН), но по мере снижения темпов прироста запасов, а затем наступления периода их «проедания» государство, напротив, стало отказываться от стимулирования роста КИН [20].
Проблема увеличения нефтеотдачи родилась в России и получила активное развитие в 50 — 60-х гг. прошлого века. В этот период народное хозяйство базировалось на принципах социалистической плановой экономики. В нефтегазодобыче действовали расчетные цены, которые периодически пересматривались и устанавливались по регионам вплоть до месторождений таким образом, чтобы обеспечить извлечение «технологически возможного» количества нефти из пласта, а по мере истощения месторождения эти цены возрастали. Это был законодательно введенный экономический механизм, обеспечивавший достижение установленного в проекте разработки коэффициента неф-
теотдачи. На основе предпроектных оценок определялись извлекаемые запасы. Государственная комиссия по запасам при Совете Министров СССР (ГКЗ) утверждала коэффициент нефтеотдачи, затем под него составляла проект разработки месторождения, который предусматривал динамику добычи, строго соответствовавшую заданному КИН (в принципе, действовавший порядок допускал возможность пересмотра утвержденного КИН на основе проектных расчетов, но такие случаи были исключением). Экономическая система позволяла реализовать проект практически с любым утвержденным КИН.
С переходом же на рыночные отношения, приватизацией основной массы нефте- и газодобывающих организаций старая система подсчета запасов и проектирования разработки месторождений потеряла смысл, стала анахронизмом, но, как ни странно, продолжает действовать (ГКЗ, как и прежде, на базе предпроектных расчетов устанавливает коэффициент нефтеизвлечения, под него делается проект разработки, обеспечивающий заданный объем добычи). Однако, если инвестор, не достигнув заданного КИН, вдруг принимает решение прекратить работы, управу на него найти практически невозможно. Соответственно, единственная возможность у государства в этой ситуации — снизить налоговую нагрузку, предоставить некие льготы, которые позволили бы инвестору продолжить добычу и тем самым увеличить нефтеотдачу.
Принятый в начале становления рыночных отношений (1992 г.) Закон «О недрах» (вредакции, действовавшей до 1 января 2002 г.) содержал ст. 48 «Скидки за истощение недр», которая позволяла в ряде случаев уменьшить налоги (по сравнению с советским плановым периодом это были весьма ограниченные меры, но они все-таки позволяли получить некоторое сокращение потерь нефти в пласте и прирост добычи). Между тем с 1994 г. возникла проблема обеспеченности добычи разведанными запасами (нефти стали находить меньше, чем добывали), что продолжается уже десять лет, и изменений пока не предвидится.
Необходимо отметить, что при дефиците запасов, возникновении угрозы сырьевой безопасности страны государству следует принимать радикальные меры, направленные на изыскание резервов прироста запасов (в этом отношении увеличение КИН равнозначно открытию новых месторождений). Логично было бы ожидать от государства, что оно примет меры по стимулированию нефтеизвлечения, однако практика показывает обратное.
Например, на конечной стадии разработки, когда дебиты падают, а затраты приближаются к цене, целесообразно (с любой точки зрения) полностью освободить инвестора от налогов. К сожалению, сегодня действия государства в сфере фискальной политики направлены совсем на другое.
Разработка месторождений нефти и газа характеризуется четко выраженной неравномерностью уровней добычи в различные периоды. Это обусловлено природными особенностями этих видов полезных ископаемых и организационно-техническими условиями их освоения. Единственной мерой, позволяющей устранить влияние этой неравномерности на текущие результаты производственно-хозяйственной деятельности предприятия, является введение тоже неравномерной, динамичной системы налоговых ставок. При этом подвижную шкалу налогообложения следует рассматривать не как установление льгот, а как введение специального налогового режима (т.е., налогообложение нефтегазодобычи должно быть выделено из общей системы налогообложения и отнесено к категории специальных налоговых режимов). Правомерность подобного шага диктуется значимостью налоговых поступлений от нефтегазодобычи для формирования бюджета, с одной стороны, и интересами будущих поколений, с другой.
Отечественное законодательство до некоторой степени уже учло специфику нефтегазодобычи: в нем даже предусмотрена возможность установления особого льготного налогового режима в зависимости от природных особенностей месторождений, чего нет в других отраслях промышленности. Но все дело упирается не столько в технические трудности, связанные с введением льгот и контролем за их реализацией (а они, безусловно, есть, и их нельзя не учитывать), сколько в недооценку народнохозяйственной значимости этих мер,их роли в сохранении и обеспечении экономической независимости и энергетической безопасности страны.
По сути, здесь имеет место «конфликт интересов» нынешнего и будущего поколений. Так, если исходить только из сиюминутных задач, месторождения должны осваиваться таким образом, чтобы при минимуме затрат можно было получить максимум дохода, прибыли (иными словами, «снять сливки»). При этом, однако, в недрах останется до 80 - 90% геологических запасов нефти. Если же решать проблемы нынешнего поколения с учетом интересов будущих поколений, на первое место необходимо выдвинуть разработку месторождений таким образом, чтобы терять в пласте
минимальное количество нефти. Для решения этой проблемы еще во времена СССР, как отмечалось выше, была создана и весьма эффективно действовала система экспертизы запасов нефти, а также одобрения проектов разработки месторождений. В принципе, она сохранилась и до сих пор, однако в условиях рыночных отношений и приватизации предприятий (преобладания доли акционерной и частной собственности) должны существенно видоизмениться как механизм действия, так и критерии оценки государственного контроля.
В основе же нынешней системы лежит принцип лицензирования пользования недрами (т.е., природные ресурсы являются государственной собственностью, и государство предоставляет недра в пользование на взаимосогласованных условиях и следит за выполнением недропользователем установленных требований). Вместе с тем вначале 1990-х гг., с ликвидацией Министерства нефтедобывающей промышленности, государственный централизованный контроль за разработкой месторождений был временно утрачен. Основное внимание уделялось процедуре предоставления недр в пользование, выдаче лицензий, а формулирование условий пользования недрами и контроль за их исполнением — отступили на второй план.
В последние годы положение постепенно начинает меняться: был поставлен вопрос об организации в основных нефтедобывающих регионах специальных уполномоченных органов, призванных контролировать процесс разработки месторождений; на Минэнерго России была возложена функция контроля за разработкой месторождений углеводородов в соответствии с проектной технологической документацией, а также выполнения условий лицензии на право пользования недрами и, в частности, фиксируемых в ней годовых уровней добычи нефти; Минэнерго была также поручена подготовка предложений по повышению эффективности разработки месторождений). Вместе с тем одной из причин, по которым до сих пор не устанавливались индивидуальные ставки акциза, налоговые ставки по отдельным объектам недропользования, являлось отсутствие учета затрат по месторождениям. В настоящее же время, как это ни странно, неизвестна себестоимость добычи по месторождениям (она определяется только в среднем по компании).
Весьма специфична и проблема права прекращения разработки месторождения в целом, а также права закрытия (отключения) отдельных скважин, участков месторождения (вопрос не разрабо-
тан ни юридически, ни организационно, ни экономически).
Как уже было сказано, в 2003 г. конъюнктура нефтяного рынка привела к существенному росту доходов российских нефтяных компаний. Однако нельзя не обратить внимания на то, что объемы закупок оборудования в России при этом снизились, причем на многих отечественных заводах нефтегазового машиностроения наблюдается серьезный спад производства [21]. В свою очередь, по мнению представителей Союза производителей нефтегазового оборудования, увеличение в России добычи и экспорта нефти не сопровождается адекватным развитием геологоразведки, бурения и, соответственно, обновлением оборудования, что свидетельствует о низком уровне инвестиций нефтяных компаний в техническое перевооружение и о деградации сырьевой отрасли страны.
Между тем есть и другое объяснение этому феномену: российское нефтегазовое машиностроение так и не смогло в 1998 - 2002 гг. воспользоваться предоставленным ему шансом и поднять производство на качественно новый уровень, а с укреплением рубля единственное преимущество отечественных машиностроителей по сравнению с иностранными конкурентами (низкие цены оборудования) постепенно сходит на нет, что и заставляет нефтегазовые компании вновь наращивать импорт техники.
Не секрет, что размещение заказов на российских машиностроительных предприятиях может способствовать повышению спроса на продукцию сопряженных отраслей (по существующим оценкам, так называемый эффект экономического мультипликатора для нефтегазовых проектов по соглашению о разделе продукции (далее по тексту — СРП) в России составляет 1,9). Следовательно, правильный подход к координации инвестиционных проектов в нефтегазовом комплексе может позволить России получить инвестиционный импульс для развития промышленности. Однако у предприятий-производителей нефтегазового оборудования сегодня имеются серьезные проблемы, связанные, прежде всего, с изношенностью основных фондов, их моральным старением, что порождает замкнутый круг: изношенные фонды -» низкое качество выпускаемой продукции -» низкая конкурентоспособность -> низкие объемы продаж недостаточные обороты по финансам нехватка денежных средств на обновление оборудования.
Между тем, по оценкам ряда экспертов, к 2015 г. объем инвестиций в Россию на условиях СРП может
составить 85 млрд дол., при этом большая часть инвестиционных ресурсов будет затрачена на приобретение оборудования и выполнение подрядных работ. Следовательно, вопрос использования в СРП потенциала отечественной промышленности является важной государственной задачей. Так, в действующем российском Законе «О соглашениях о разделе продукции» прямо предусматривается 70-процент-ная квота для отечественных предприятий в подрядах при разработке углеводородных и других месторождений на условиях раздела продукции (даже в ряде первых СРП, заключенных еще до вступления указанного закона в действие, также оговаривалось подобное пожелание). Однако реализовать эту норму на практике не удается — в трех ныне действующих проектах СРП доля российских подрядчиков составляет в среднем 50 — 60% (главные причина этого: во-первых, отсутствие системы контроля со стороны государства за выполнением договоров, за соблюдением условий тендеров; во-вторых, иностранные компании нередко без достаточных обоснований отказываются размещать заказы на российских предприятиях, предпочитая свои структуры; в-третьих, широкое использование инвесторами так называемых «связанных» кредитов, при которых оператор соглашения обязан потратить взятые кредиты в стране их предоставления).
Нельзя также не отметить и того факта, что на фоне растущего экспорта российской нефти в России имеет место острая нехватка танкеров [22].
На основе анализа изложенного выше материала в качестве основных путей обеспечения расширенного воспроизводства научно- и материально-технической базы отечественной энергетики могут выступать следующие.
1. Формирование оптимальных, научно обоснованных резервов производственных и складских мощностей ТЭК.
2. Обновление активной части основных производственных фондов ТЭК. (см. пункт «формирование в энергетическом секторе институциональной среды, привлекательной для отечественных и зарубежных инвесторов»).
3. Развитие транспортной инфраструктуры ТЭК. В связи с этим органам государственной власти необходимо:
• принимать участие в разработке и реализации проектов строительства новых нефте- и газопроводов;
• создавать стимулы для строительства танкеров, а также работы их «под флагом» Российской Федерации.
4. Стимулирование отечественного производства оборудования и технологий для ТЭК. В данном отношении, органам государственной власти, по мнению автора статьи, необходимо:
• предоставлять налоговые льготы корпорациям, активно участвующим в проведении «энергетических» НИОКР;
• создать эффективный механизм стимулирования разработок и внедрения современных высокоэффективных технологий добычи полезных ископаемых;
• исключить ситуации, когда компании, участвующие в СРП, закупают за рубежом товары и услуги, которые могут быть предоставлены на российском рынке;
• оговаривать в Соглашениях о разделе продукции временные интервалы, в течение которых обеспечивается 70-процентный уровень квоты на закупку оборудования у российских предприятий;
• совершенствовать систему государственной поддержки отечественныхтопливно-энергети-ческих предприятий;
• привести нормативно-техническую базу ТЭК в соответствие с требованиями Закона «О техническом регулировании».
5. Внедрение европейской системы стандартов безопасности объектов ТЭК. В связи с этим исключительное значение как для нашей страны, так и для других стран имеют достигнутый уровень проектного обоснования безопасности потенциально опасных топливно-энергетических объектов (желательно, чтобы он соответствовал международным нормам проектирования, изготовления и эксплуатации объектов ТЭК), а также значительный опыт обеспечения безопасного функционирования энергетических систем, накопленный в промыш-ленно развитых странах.
Что же касается так называемых «угроз транспортным коммуникациям ТЭК», на которые обращают внимание некоторые исследователи (особенно после участившихся случаев террористических актов в России и др. странах), то, с точки зрения автора статьи, данная проблема несколько преувеличена. Во-первых, структура коммуникаций отечественного ТЭК такова, что для серьезных нарушений энергоснабжения страны необходимо проведение серии террористических актов, причем одновременно на каком-то одном стратегическом направлении. Во-вторых, система охраны АЭС, ГЭС и др. системообразующих элементов энергетики вполне позволяет обеспечить их безопасность от угрозы совершения теракта.
Однако иное дело, когда речь заходит о развертывании локальных или крупномасштабных боевых действий (другими словами, о военной угрозе).
Несомненно, радикальные изменения международной обстановки, произошедшие за последнее время, оказали самое непосредственное воздействие на характер и уровень угроз национальной безопасности Российской Федерации. Особенно актуально этот тезис выглядит в контексте событий, произошедших в США 11 сентября 2001 г., которые, по сути, обозначили начало нового этапа международных отношений. Эти отношения на сегодня и, видимо, еще на длительную перспективу будут характеризоваться нарастанием глобальных противоречий экономического, социального, социокультурного характера между развивающимися и промышленно развитыми странами. Поэтому совершенно очевидно, что в новых политических условиях все субъекты международных отношений, в том числе и Россия, должны формировать новые представления о характере и направленности угроз в военной сфере и вырабатывать новые подходы к оценке необходимых сил, средств и ресурсов для их парирования.
Так, большинство отечественных ученых едины в следующем мнении [23]: на сегодняшний день Россия может (гипотетически) вести успешную вооруженную борьбу разве что только с соседями по СНГ, причем теоретически, наша страна сможет приблизить свою военную организацию куров-ню американской только при самом благоприятном политическом раскладе и многолетних чрезвычайных усилиях всей страны (кроме того, для этого нужен общенациональный подъем во всех сферах жизни российского общества). Иными словами, на ближайшие, по крайней мере 15 — 20 лет, США сохранят как абсолютное преобладание в военной мощи над всеми государствами мира (за исключением ядерной сферы, где Россия еще несколько лет будет иметь примерное равенство), так и доминирование на мировом «информационном поле», в мировых финансах, в массовой культуре, в масштабах усилий по развитию прикладной и фундаментальной науки. В то же время судить о стратегическом курсе США позволяет перечень тех первоочередных задач, которые в качестве приоритетных ставятся перед американской армией.
При этом нельзя не признать того факта, что США и ряд ведущих западноевропейских государств рассматривают Россию, прежде всего, в качестве «поставщика сырья» и плательщика по «старым» и «новым» долгам (когда же российское ру-
Энергетическая безопасность
л ты,шяштвттш»тп*1пяшшшштгшптяяяшшятгшш
ководство начинает проявлять и отстаивать в международных делах самостоятельную политику, отношения, как правило, переходят в стадию «холодного мира», а порой и на лексикон «холодной войны») [24]. При этом для России возможны следующие варианты развития событий: конфронтаци-онные отношения; тесные союзнические отношения; проведение независимой от Запада политики, ориентированной на отстаивание национальных интересов, с одновременным избеганием прямой конфронтации. Несомненно, первый вариант взаимоотношений, хотя теоретически и возможен (для этого российское население должно пожертвовать своим будущим социально-экономическим благополучием и сосредоточить свои усилия только на приумножении военного потенциала страны), но совершенно бесперспективен для нашего государства [25].
Что же касается варианта союзнических взаимоотношений России с НАТО, то пока такое развитие событий существенным образом затруднено наличием серьезных противоречий между ними (в первую очередь, между Россией и США), которые, отнюдь, не будут сняты лишь дружескими объятиями глав государств. В частности, одно из самых важных противоречий находится в энергетической сфере. Так, экономика США в дополнение к добываемым у себя 350 млн т нефти в год нуждается в получении из других стран порядка 700 млн т. Естественно, привозная нефть не должна быть дорогой. Поэтому политика США направлена на облегчение доступа к нефтяным запасам мира, а также на снижение цен на нефть (примерно до 10 дол. за баррель), что обеспечивает стабильный рост их экономики. В то же время для России «хорошей» ценой является 20 — 25 дол. Причем падение мировых цен ниже этой отметки для России означает как экономический, так и политический кризис. Соответственно, нетрудно определить цену данного противоречия: она составляет примерно 70 - 90 млрд дол. в год [26].
Более того, Запад прекрасно осознает потенциальные возможности России и не заинтересован в «превращении» ее в серьезного конкурента. Сюда можно отнести и борьбу за энергетические рынки, за влияние в различных регионах мира и т.п. Поэтому сегодня мало кого удивляет тот факт, что в «коммунистический» Китай льется нескончаемый поток инвестиций, в то время как «дружественная» Западу Россия не может добиться от США отмены поправки Джексона—Вэника и продвинуть свою продукцию на американские рынки.
Возможен ли, в принципе, вариант проведения Россией независимой от Запада политики с одновременным избеганием прямой конфронтации? Опыт Китая и Индии демонстрирует положительный ответ: данные страны опираются на свои развивающиеся экономики, территориальный и людской потенциал, энергетические ресурсы, наконец, на ядерное оружие. Все это есть и у России, а также большие запасы природных богатств, не до конца растраченный высокий интеллектуальный уровень населения.
Таким образом, успешность реализации стратегии национальной энергетической безопасности во многом зависит оттого, насколько качественно органами власти проведена предварительная работа по выявлению и научному обоснованию реальных и потенциальных опасностей для жизненно важных интересов страны в энергетической сфере.
На сегодняшний день в энергетической сфере ТЭК России обозначился ряд негативных факторов, препятствующих формированию эффективной институциональной, минерально-сырьевой, научной и материально-технической базы энергетики и, тем самым, создающих реальные угрозы энергетической безопасности страны. Это, соответственно, ставит перед российскими органами государственной власти насущную задачу разработки комплекса конкретных мероприятий по снижению негативного воздействия данных факторов.
Литература
1. Закон РФ от 05.03.1992 № 2446-1 «О безопасности» (в ред. Закона РФ от 25 декабря 1992 г. № 4235-1, Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. № 2288).
2. Трипутина В.В. Разработка инструментария для исследований направлений развития ТЭК (с учетом требований энергетической безопасности): Дис. ...канд. техн. наук: 05.13.16. — Иркутск, 1999.-С. 14- 15.
3. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. — М., 2003. — С. 341 - 358.
4. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. — М., 2003. — С. 162.
5. Среднемесячная заработная плата в Российской Федерации // Московский комсомолец. — 2004. — 31 марта; Экономидес М., Олини Р. Цвет нефти. Крупнейший мировой бизнес: история,
деньги и политика / Пер. с англ. — М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004. - С. 34.
6. Хорее A.B. Федеральная служба налоговой полиции в системе обеспечения военно-экономической безопасности Российской Федерации в современных условиях: Дис. ...канд. экон. наук: 20.01.07. - М., 2002. - С. 116.
7. Ролик А.И. Итоги работы Управления ФСНП России по Приморскому краю и проблемы выявления и раскрытия экономических преступлений в рыбохозяйственном и топливно-энергетическом комплексах // Сборник ФСНП России. - 2002. - № 2(50). - С. 50 -54; Жириновский В. ТЭК России — настоящее и будущее // Нефть России. - 2004. - № 4. -С. 26.
8. ЯцковА. Ф. Состояние правоохранительной деятельности органов налоговой полиции Ураль-т ского федерального округа в нефтегазовом и металлургическом комплексах// Сборник ФСНП России. - 2002. - № 2(50). - С. 38 - 42.
9. Овчарова Е. Правовой практикум // Нефть России. - 2004. - № 3. - С. 68 - 69; Савсерисе С. Правовой практикум // Нефть России. - 2004. -№ 3. - С. 78 - 79; Жириновский В. ТЭК России -настоящее и будущее // Нефть России. -2004.-№ 4.-С. 24- 27.
10. Даниленко М. Подвижки в недрах // Нефть России. - 2004. - № 3. - С. 62 - 66.
11. Субботин М. Давным-давно, на далеком острове ...// Нефть России. - 2004. - № 3. - С. 23.
12. Субботин М. Давным-давно, на далеком острове. .. // Нефть России. - 2004. - № 3. - С. 22 - 25.
13. ЭкономидесМ., ОлиниР. Цветнефти. Крупнейший мировой бизнес: история, деньги и политика/ Пер. с англ. — М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004. — С. 101; Баранов А. Сдержанный оптимизм высокосного года // Нефть России. — 2004. - № 3.
14. Шафраник Ю. Вопрос энергетической безопасности // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 28 — 31; Федоров С. Несогласованные недра // Нефть России. - 2004.-№ 4. - С. 16, 17.
15. Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. — М., 2003. - С. 355.
16. Авт.: соискатель придерживается точки зрения, согласно которой США и Европа в целом заинтересованы, прежде всего, в управляемом распаде Российской Федерации, вее постепен-
ной и медленной дезинтеграции, которая позволила бы нашей стране, имеющей достаточно неравновесную экономику, искать и находить все новые точки равновесия, но, конечно же, на все более низких уровнях (См., например: Володин A.B. Региональная политика России и ее влияние на национальную безопасность страны: Дис. ...докт. полит, наук: 23.00.02. - М., 2002. - С. 292; и др.),
17. Толстолыткин И. и др. Рост продолжается. Надолго ли? // Нефть России. - 2004. — № 3. — С. 40-43.
18. Шафраник Ю. Вопрос энергетической безопасности // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 31; Российский статистический ежегодник. 2003: Стат. сб. / Госкомстат России. — М., 2003. - С. 353.
19. Конторович А., Коржубаев А., Курчиков А. На переломе: Стратегия развития нефтяной промышленности России в первые десятилетия XXI в. // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 8; Лисовский Н. Нефть за так не отдается // Нефть России. - 2004. - № 3. - С. 36 - 39.
20. Перчик А. Обособленная нефть // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 73 - 77.
21. Баскаев К. «Черное золото» для машиностроителей // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 58 — 61; Гусейнов Т. Свои здесь не ходят // Нефть России. - 2004. - № 4. - С. 62 - 65.
22. Баскаев К. Удобный флаг // Нефть России. — 2004. - № 4. - С. 53 - 56.
23. Грачев Н. Национальная идея — категория невечная // Независимое военное обозрение. — 2002. — 19 июля; Кокошин А. Военно-стратегический вектор для России в 2003 г. // Независимое военное обозрение. — 2003. — 17 января; Стратегия национальной безопасности США в следующем столетии // Зарубежное военное обозрение. — 1999. — № 3.
24. Кокошин А. Военно-стратегический вектор для России в 2003 г. // Независимое военное обозрение. — 2003. — 17 января.
25. Жинкина И.Ю. Военное превосходство США и национальная безопасность // США*Кана-да. -2003.- №1,- С. 89- 99.
26. Супян В. Зачем экономике США победоносная война //Банковское обозрение. - 2003. — № 6. - С. 10, 11; Волков Л.И. Военная реформа в России. Трудности и надежды // Стратегическая стабильность. — 2002. — № 1.
