CC BY
42
30
Известия ДГПУ, №3, 2013
ern Caucasus. Vol. 2 P. 3. P. 78-80. 14. Shnitnikov F.A. Description of the Cuban province. 1832 // IGED. M : Nauka, 1958.
Primechanija
1. Agashirinova S. S. Material'naja kul'tura lezgin XIX - nachalo ХХ v. M., 1978. 2. Aglarov M. A. Obshhestvennaja i kul'turnaja zhizn' narodov Dagestana // Kul'tura i byt narodov Dagestana. M., 1971. 3. Aglarov M. A. Ocherk jetnografii zemledelija Juzhnogo Dagestana // DJeS. 1974. S. 204228. 4. Gerber I. G. Opisanie stran i narodov vdol' zapadnogo berega Kaspijskogo morja. 1728 g. // IGJeD. M. : Nauka, 1958. S. 60-120. 5. Zagurskij L. P. Poezdki g. Bekkera po Juzhnomu Dagestanu // Sbornik svedenij o kavkazskih gorcah (SSKG). Tiflis, 1876. Vyp. 9. S 30-51. 6. Zakarijaev Z. Sh. Ahtypara: kratkij istoricheskij ocherk // Ahty: istorija i sovremennost'. Mahachkala, 2010. 7. Krabbe K. K. Zamechanija o Dokuzpare, Ahtah i Rutule. Do 1835 g. // IGJeD. M. : Nauka, 1958. S. 335-336 . 8. Lavrov L. I. Jepigraficheskie pamjatniki Severnogo Kavkaza X-XX vv. M., 1980. Ch. 3. 9. Mago-medov R.M. Po aulam Dagestana. Vypiski iz polevyh dnevnikov. V. II. Mahachkala, 1979. 10. Opisanie Samurskogo okruga // Pamjatniki obychnogo prava Dagestana XVII-XIX vv. Arhivnye materialy. Sostavlenie, predislovie i posleslovie H.-M. Hashaeva. Mahachkala, 2007. S. 33-44. 11. Osmanov M.-Z. O. Formy tradicionnogo skotovodstva narodov Dagestana v XIX - nachale XX. M. : Nauka, 1990. 12. Panek L. B. Ahty kak jekonomicheskij, politicheskij i kul'turnyj centr lezgin Samurskoj doliny // Mat-ly Rukopisnogo fonda instituta istorii, arheologii i jetnografii DNC RAN. F. 3. Op. 3. D. 1722. L. 117-135. 13. Postanovlenija Ahtyparinskogo obshhestva ob usilenii roli shariata i po razlichnym
chastnym pravovym voprosam (ne pozdnee 1161/1748 goda) // Antologija pamjatnikov prava Severnogo Kavkaza. T. 2. Ch. 3. S. 78-80. 14. Shnitnikov F.A. Opisanie Kubinskoj provincii. 1832 g. // IGJeD. M. : Nauka, 1958.
Статья поступила в редакцию 22.04.2013 г.
УДК 94(470.67)
СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ОТХОДНИЧЕСТВА В РАВНИННОМ И ПРЕДГОРНОМ ДАГЕСТАНЕ
В XIX - НАЧАЛЕ XX В.
© 2013 Миронова Н.В.
Российский государственный педагогический университет
им. А.И. Герцена, Дагестанский филиал
На основании этнографических исследований рассмотрены особенности социальноэкономического положения отходников в равнинном и предгорном Дагестане в XIX - начале XXв., приводятся статистические данные.
On the basis of ethnographic researches the author of the article considers the features of the seasonal workers ’ economic and social status in flat and foothill Dagestan in the 19th - the beginning of the 20th cc. and provides the statistical data.
Ключевые слова: отходники, промысел, равнинный и предгорный Дагестан, заработки, округ, предприниматель.
Keywords: seasonal workers, trade, flat andfoothill Dagestan, earnings, district, businessman.
Под отхожим промыслом понимается временная, чаще всего сезонная работа сельских жителей за пределами постоянного местожительства, когда ситуация
требует «отходить», уходить из деревни или села. Люди, уходившие на заработки, назывались «отходниками». В России отхожие промыслы представляли собой
Общественные и гуманитарные науки •••
один из весомых источников дохода сельского населения.
Среди причин, обусловливавших происхождение и развитие отхожих промыслов, надо отметить недостаток в обеспечении крестьян, в первую очередь, землёй, орудиями производства, а также предметами первой необходимости.
Другая причина, влияющая на размеры отхода, заключалась в урожае той местности, откуда он направлялся. Неурожайные сезоны и голодовки ограничивали поле приложения труда крестьян в собственном хозяйстве, тем самым побуждая их искать заработки на стороне для удовлетворения своих главных потребностей и для уплаты податей. Неурожай в местностях, куда направлялся земледельческий отход, имел обратное действие, уменьшая количество лиц, рассчитывающих на заработки подобного рода.
Увеличение крупной собственности привлекал больший отход, чем господство мелкой. Распространение отхожего промысла зависело еще и от того, насколько в крестьянском хозяйстве тех мест, куда направлялись на заработки, был развит наём батраков. Спрос на пришлых рабочих на Северном Кавказе создавался вследствие достаточно крупного наделения казаков землёй (по спискам 1868 г. 30-16,5 десятин на душу мужского пола) и государственных крестьян (15 десятин), что обусловливается большим числом батраков у обеих групп [10. С. 57].
Распространение улучшенных орудий и машин в сельском хозяйстве тех местностей, куда направлялся отход, стало следствием сокращения заработков отхожих промышленников. Подобная причина оказывала существенное влияние и на изменение состава рабочих, например, развитие машинной уборки сена и хлеба увеличивало спрос на женский, детский труд, за счёт труда взрослых мужчин.
Профессии отправлявшихся на заработки были весьма разнообразны. Наибольшее число рабочих занималось земледельческими работами. Условия питания, одежда, жилища отхожих во время пути были крайне неблагоприятны. «Отсутствие или непригодность помещений для рабочих, - отмечал Ф. А. Щербина, -
31
скудное питание и длинный рабочий день в течение всего времени работ на местах отхода были обычным явлением» [15. С. 63]. Поэтому часто эпидемические болезни давали среди пришлых рабочих повышенный процент заболеваний по сравнению с местными.
Практика отходничества имело место и в равнинном и в предгорном Дагестане. По некоторым архивным и литературным источникам известно, что отходники из этих регионов отправлялись на заработки, примерно с XIX в., чему способствовал ряд экономических, социальных и демографических предпосылок. Однако отходничество в той форме, которая была характерна для первой половины XIX в., вероятно существовало и в предыдущие годы, т.к. экономическая необеспеченность, являющаяся основной причиной отходничества, имела место и раньше. «Ошибаются те, - справедливо отмечает Х. М. Ха-шаев, - кто считает, что отходничество появилось только после присоединения Дагестана к России» [12. С. 45]. По мнению Д. С. Габиева «зачатки генезиса собственно дагестанского капитализма мы можем усматривать в отходничестве населения Кумыкской плоскости еще и XVII
в. , нанимавшихся работников и матросов на интернациональные корабли, плававшие в торговых целях по Каспийскому морю»[4. С. 76]. Вместе с тем, с присоединением края к России число уходящих на заработки намного увеличилось. Например, к концу первой трети XIX в. в связи с увеличением населения Кизляр-ского уезда, не хватало рабочих рук для обработки помещичьих хозяйств. Поэтому состоятельные люди вынуждены были нанимать работников из соседних горских народов, которые ежегодно приезжали туда для обработки виноградников. При этом количество отходников с каждым годом возрастало. Например, в 1839
г. в Кизлярский уезд прибыло из Аксаев-ского владения 1478 чел., Эндиреевского - 2242 чел., Дженгутаевской деревни -345 чел. [11. С. 85].По данным начальника Кавказской области, в 1841 г. численность прибывших в уезд «с весны до осени простирается от 10 до 22, иногда и более тысяч человек» [5. С. 251]. «Осенью, - писал очевидец, - когда начинает-
32
Известия ДГПУ, №3, 2013
ся обрезка винограда, весною при торка-лах и летом во время зимней подвязки, вся местность между крепостью и городом забита толпой горцев, которые прибывают на работы в Кизляр из своих аулов» [14. С. 481].
К концу 1850-х годов число отходников, работающих на маренниках Дербентского уезда, достигло 40 тыс.; 2530 тыс. отходников работали на маренниках Кюринского и Кайтаго-Табасаранского округов; немало горцев прибывало также в шамхальство и Засу-лакскую Кумыкию; более 20-25 тыс. гор-цев-отходников прибывали ежегодно и в район Кизляра [7. С. 37]. Примерно такое же количество горцев уходило в Азербайджан и Грузию.
География дагестанского отходничества была достаточно обширна - помимо почти всего Кавказского региона, это и внутренние губернии России, Китай, страны Северной и Северо-Восточной Африки, Ближнего и Среднего Восток, Европы. Вопреки расхожему мнению, помимо знаменитых оружейников и ювелиров Кази-кумухского округа и Кубачи, жители других местностей Дагестана, в частности его равнинной и предгорной части, также уходили на заработки, например, на нефтяные промыслы Грозного и Баку, сезонные сельскохозяйственные работы по всему равнинному Кавказу, нанимались полицейскими, сторожами, чабанами, занимались извозным промыслом, создавали временные рыболовецкие артели на Каспии и др. [6. С. 22].'
Начиная с последней трети XIX в. мастера-оружейники работали не только в дагестанских селениях, но и отправлялись на заработки в города и населенные пункты Центрального и Северо-Западного Кавказа, Закавказья. «Там, - отмечает Э. Г. Аствацатурян, - они приноравливались к вкусам и особенностям местного населения, в связи с чем для Дагестана было характерно великое разнообразие украшений и форм кинжалов» [2. С. 221].
По наблюдениям Д. С. Габиева, к 1880м годам основная масса мастеров не приходила на место отхода, как на новое место. «Кто-то до них из сельчан, - писал он, - протаривал путь и, возвращаясь к осенним работам на родину, переманивал за
собой близких соседей, друзей или родственников, прельщая их высокими заработками. Но бывали и такие, которые приезжали специально, по поручению работонанимателя вербовать дешевую рабочую силу, заранее договариваясь, как подрядчик, об отчислении некоего процента из заработка, к примеру, за первые полгода в отходе, но, кроме того, получал и с хозяина мастерской. Некоторые односельчане отдавали своих детей в качестве учеников, либо в подмастерья... И сперва робко, единицами, а затем и десятками стали сельчане уходить в отход» [4. С. 23].
По свидетельству источника, «с осени, по уборке хлебов, рабочие люди расходятся из Дагестана по всему Кавказскому краю и далее в Закаспийскую область, а также во внутренние губернии Российской империи, находя себе заработок во всех видах труда. Знающие ремесла переходят из города в город, устраивая временные мастерские и сбывая свои произведения. Весною же рабочие возвращаются на родину для обработки и уборки своих полей. Кроме этих одиночных рабочих ... ежегодно почти 9 месяцев почти поголовно перекочевывает с своим скотом в смежные губернии, на зимние пастбища. Оставаясь там осень и зиму, кочевники возвращаются в горы в мае месяце. Численность этих кочевников доходит до 50000 душ обоего пола» [13. Л. 12].
За пределы Дагестанской области на заработки в 1884 г. уходило примерно 80 чел. из 1000 жителей, в 1913 г. - 152 чел., в 1916 г. - 128 чел. Отходники были задействованы на рыбных промыслах Каспия, нефтяных промыслах Грозного и Баку, на железных дорогах, на промышленных предприятиях - заводах, фабриках во многих регионах России, то есть из Дагестана уходило на поиски заработка на чужбину значительное количество людей. По мнению Б. Б. Булатова, «этот процесс «раскрестьянивания», обнищания основной массы крестьянства можно объяснить аграрной перенаселенностью внутри Дагестана, избытком трудовых ресурсов в регионе и нехваткой рабочих мест из-за отставания в промышленно-
экономическом развитии от других регионов России, где отходники находили работу и заработок» [3. С. 53].
Общественные и гуманитарные науки •••
Число жителей, отправившихся на отхожий промысел в 1892 г., достигало 70366. В том числе отправившихся на заработки по округам было: по Темир-Хан-Шуринскому - 7372 муж., Кайтаго-
Табасаранскому - 2755 муж., Кюринскому - 4240 муж. и Самурскому - 6395 семейств. В 1894 г. на заработки отправились из: Темир-Хан-Шуринского округа -7372, Кайтаго-Табасаранского - 1632, Кюринского - 3562, Самурского - 30000 ч. обоего пола, т.е. менее чем в 1893 г., что объясняется сравнительно лучшим урожаем хлебов и лучшим состоянием овцеводства» [13. Л. 14].
Раскрывая социальный аспект положения отходников, необходимо затронуть такую сторону отходничества, как выход за пределы социальной иерархии джамаа-та, дагестанской сельской общины. Для этого следует провести параллель с современным состоянием отходничества в Дагестане.
Как известно, население ряда обществ равнинного и предгорного Дагестана в дореволюционный период состояло из узденей (свободных общинников), не связанных ни с кем феодальными отношениями. Однако внутри селения существовала определенная иерархия, состоящая из «благородных» и худородных тухумов (родовых объединений). Во многих селах и по сей день сохраняется память о том, кто из жителей происходит от пленных грузин - лагов, домашних рабов. При этом в некоторых сельских обществах лаги, входящие в тухумы хозяев, не формировали отдельных тухумов. И сегодня, в XXI в., в бытовом общении тухумная иерархия и «рабское» или «свободное» происхождение являяется актуальным. «На эту систему, - отмечает Е. Л. Капустина, - причудливым образом наложилась имущественная дифференциация: в советское время, власть делала ставки на бедноту и социальные низы, в связи с чем потомки лагов часто получали больше доступа к колхозной власти и благам, тем самым, значительно улучшая свое материальное положение» [8]. На самом деле, подобная ситуация отчасти сохраняется и сегодня, когда от представителей «престижных» тухумов можно часто услышать, что сейчас лаги живут богато, так как у них
33
большие семьи, они более трудолюбивы, настырны и целеустремленны. Характерно, что в этих условиях представитель знатного тухума, работающий на потомка лага или даже на тухум, располагающийся на социальной лестнице ниже, становится объектом осуждения общества. «Более того, - продолжает Е. Л. Капустина, - работа на односельчанина, который равный тебе по происхождению, также воспринимается как потеря своего «свободного», «равного другим» статуса» [8]. То есть, осознание себя равным всем представителям общины не позволяет входить в зависимые отношения от односельчанина.
Схожие мотивы при занятии отходничеством отмечал и М. Османов: он рассматривал вопрос степени престижности работы как фактор выбора места, где ею можно заняться. «К сожалению, - пишет он, - помимо заработков, к отходничеству горца побуждал и своеобразный психологический стереотип непрестижности определенных видов труда в родных местах» [9. С. 115]. По такой же причине и сегодня внутри селения не всегда бывает возможным нанять односельчанина на работу в помощь по дому.
Некоторые, подобные сегодняшние воззрения на внутриобщинные отношения берут свое начало из дореволюционной эпохи. Тогда вопрос об «узденстве» бывший более актуальным, не нивелировался советской установкой на равенство всех трудящихся с уклоном в верховенство сельской бедноты. Так, М. Османов писал: «.. .в дореволюционном дагестанском ауле малоимущие жители не шли в сельские пастухи, а отправлялись в другие аулы» [9. С. 170]. Это подтверждает М. Алиха-нов-Аварский, заявляя, что «даже последний голыш нагорной части Дагестана скорее умрет с голоду, чем позволит себе заикнуться о подаянии. По этой же причине никакая бедность не может заставить горца идти в работники к такому же узденю, как он сам» [1. С. 194].
Таким образом, можно отметить, что если сезонная трудовая миграция в современном Дагестане заключается не только в способе заработать на хлеб насущный, но ив решении крупных «финансовых» задач, таких как проведение свадьбы, свадьбы детей, покупка автомобиля,
34
Известия ДГПУ, №3, 2013
строительство дома, оплата обучения детей в вузах, а также выстраивание в селении своего успешного образа, демонстрация наличия престижных компонентов современной сельской жизни (постройка дома в селе и пр.), то отходники XIX -начала ХХ вв. преследовали более скромную цель - заработать.
В рассматриваемый период отходничество приняло устойчивый и массовый характер, вместе с тем оно приобрело некоторые черты, присущие новой развивающейся капиталистической экономике, в русло которого Дагестан был вовлечен в состав Российской империи.
В пореформенный период, особенно в 90-х годах XIX в., крестьянская домашняя промышленность и ремесло перерастали в мелкотоварное производство, а последнее в отдельных отраслях - в простую кооперацию и раздаточную мануфактуру. Дагестан практически не знал формы мануфактуры, распространенной в России и, особенно в Западной Европе, для которой кроме прочих ее признаков (разделение труда на базе ручной техники, массовое производство, оптовые закупки сырья и сбыт продукции, низведение трудящихся на положение наемных рабочих, известное сочетание постоянного и переменного капитала), характерна концентрация наемных рабочих в специальных помещениях.
В металлообрабатывающем, шерстеобрабатывающем, художественно-
ювелирном и некоторых других промыслах по мере усиления спроса на их продукцию происходило дальнейшее разделение труда между производителями и выделение новых специальностей. Не только отдельные изделия, но и их составные части вырабатывались обособленными производителями, специализировавшимися на их изготовлении и проживавшими даже в разных аулах. Разделение труда и кооперирование мастеров смежных специальностей, необходимое для выпуска готовой продукции, было бы не-
возможно без скупщиков-посредников, которые располагали необходимыми средствами. Капиталистическая работа на дому усиливала, с одной стороны, процесс классового расслоения кустарей, процесс выделения небольшой эксплуататорской верхушки промышленников-
предпринимателей и скупщиков, с другой - массы производителей, работающих на этих предпринимателей у себя дома или у предпринимателя в мастерской.
Изъятие части общественных земель у крестьян казной, освобождение рабов и отдельных слоев зависимых крестьян, повышение классовой дифференциации, развитие товарно-денежных отношений привели к вытеснению некоторых кругов крестьян из сельскохозяйственной сферы производства. Увеличение ввоза товаров фабрично-заводской промышленности из центральных районов страны в Дагестан и в связи с этим падение цен на целый ряд видов изделий местной кустарной промышленности привели к последующему увеличению количества свободных рук в деревне. В то же время местная фабричнозаводская промышленность находилась на таком низком уровне, что была не в состоянии обеспечить работой и десятой доли высвобождавшихся в деревне рабочих рук.
Указанные обстоятельства, а также установление с окончанием военных действий на Кавказе прочных связей Дагестана с другими районами Российской империи вызвали усиленный отход мужского населения на заработки за пределы области. Отходничество, являющееся одним из характерных признаков разрушения патриархального уклада и капиталистического развития, втягивавшее горского крестьянина в водоворот экономической и общественной жизни тогдашней страны, ставшее возможным в широких размерах в Дагестане лишь после его присоединения к России, было в высшей степени прогрессивным явлением.
Примечания
1. Алиханов М. В горах Дагестана. Путевые впечатления и рассказы горцев. Махачкала, 2005. 2. Аствацатурян Э. Г. Оружие народов Кавказа. СПб., 2004. 3. Булатов Б. Б. Дагестан на рубеже XIX - начала ХХ в. Махачкала: ТОО «Радуга», 1996. 4. Габиев Д. С. Ремесленники Дагестана в городах Кавказа в 80-е гг. XIX в. / РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф. 3. Оп. 1. Д. 403. 5. Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. 6. Гаджиев В. Г. Проникновение и развитие капиталистических отношений в Дагестане во 2 половине XIX - начале XX в. (историография вопроса) // Проникно-
Общественные и гуманитарные науки
35
вение и развитие капиталистических отношений в Дагестане. Махачкала, 1984. 7. История Дагестана. М., 1968. Т. II. 8. Капустина Е. Л. Практика сезонной трудовой миграции как механизм регулирования экономических и социальных отношений в Республике Дагестан // URL:http://www.demoscope.ru Электронная версия бюллетеня «Население и общество» Институт демографии Государственного университета - Высшей школы экономики. 9. Османов М.-З. О. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана в советскую эпоху. М., 2002. 10. Пономарев Р. О передвижении сельскохозяйственных рабочих». СПб., 1896. 11. Фадеев А. В. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М., 1957. 12. Хашаев Х.-М. О. Занятия населения Дагестана в XIX веке. Махачкала: Тип. Даг. филиала АН СССР, 1950. 13. ЦГА РД. Ф.126. Оп. 2. Д. 14. 14. Цит. по: История Дагестана с древнейших времен до наших дней // Ин-т истории, археологии и этнографии. М. : Наука, 2004. Т. 1. 15. Щербина Ф. А. Общий очерк экономических условий района Владикавказской железной дороги. СПб., 1891.
Notes
1. Alikhanov M. In the mountains of Dagestan. Travel experience and stories of the mountaineers. Makhachkala, 2005.2.Astvatsaturyan E. G. Weapons of peoples of the Caucasus. SPb., 2004.3.Bulatov B. B. Dagestan on the border of 19th - the beginning of the 20th cc., Makhachkala: “Raduga” LLP, 1996. 4. Gabiev D. S. Artisans of Dagestan in the cities of Caucasus in the 80s of the 19th century. Russian Federation CMC, RAS F. 3. Op. 1. D. 403. 5. Gadzhiev, V.G. Russia's Role in the history of Dagestan. M., 1965. 6. Gadzhiev V.G. Penetration and development of capitalist relations in Dagestan in the 2nd half of the 19th - the beginning of 20th cc. (historiography of the issue // Penetration and development of capitalist relations in Dagestan. Makhachkala, 1984. 7. The history of Dagestan. M., 1968. Vol. II. 8. Kapustin E.L. The practice of the seasonal labour migration as a mechanism of regulating economic and social relations in the Republic of Dagestan // URL:http://www.demoscope.ru Electronic version of the Bulletin «Population and society» Institute of demography of the State University - Higher school of Economics. 9. Osmanov M-Z. O. Economic-cultural types (areas) of Dagestan in the Soviet era. M., 2002. 10. Ponomarev R.O. The migrations of agricultural workers. SPb., 1896. 11. Fadeev, A.V. Essays on the economic development of the steppe Ciscaucasia in the prereform period. M., 1957. 12. Khashaev Kh.-M. O. The Dagestan population's works in the 19th century. Makhachkala: Publishing house of Dagestan branch of AS USSR, 1950. 13. CSARD. F. 126. Op. 2. D. 14. 14. Citated on: the History of Dagestan from ancient times till our days / Inst. of history, archaeology and Ethnography. M : Nauka, 2004. Vol.1. 15. Shcherbina F. A. General essay on the economic conditions of the district of Vladikavkaz railway. SPb., 1891. Primechanija
I. Alihanov M. V gorah Dagestana. Putevye vpechatlenija i rasskazy gorcev. Mahachkala, 2005. 2. Astvacaturjan Je. G. Oruzhie narodov Kavkaza. SPb., 2004. 3. Bulatov B. B. Dagestan na rubezhe XIX - nachala ХХ v. Mahachkala: TOO «Raduga», 1996. 4. Gabiev D. S. Remeslenniki Dagestana v goro-dah Kavkaza v 80-e gg. XIX v. / RF IIAJe DNC RAN F. 3. Op. 1. D. 403. 5. Gadzhiev V. G. Rol' Rossii v istorii Dagestana. M., 1965. 6. Gadzhiev V. G. Proniknovenie i razvitie kapitalisticheskih otnoshenij v Dagestane vo 2 polovine XIX - nachale XX v. (istoriografija voprosa) // Proniknovenie i razvitie kapitalisticheskih otnoshenij v Dagestane. Mahachkala, 1984. 7. Istorija Dagestana. M., 1968. T. II. 8. Kapustina E. L. Praktika sezonnoj trudovoj migracii kak mehanizm regulirovanija jekonomicheskih i social'nyh otnoshenij v Respublike Dagestan // URL:http://www.demoscope.ru Jelektronnaja versija bjulletenja «Naselenie i obshhestvo» Institut demografii Gosudarstvennogo universiteta - Vysshej shkoly jekonomiki. 9. Osmanov M.-Z. O. Hozjajstvenno-kul'turnye tipy (arealy) Dagestana v sovetskuju jepohu. M., 2002. 10. Ponomarev R. O peredvizhenii sel'skohozjajstvennyh rabochih». SPb., 1896.
II. Fadeev A. V. Ocherki jekonomicheskogo razvitija stepnogo Predkavkaz'ja v doreformennyj period. M., 1957. 12. Hashaev H.-M. O. Zanjatija naselenija Dagestana v XIX veke. Mahachkala: Tip. Dag.filiala AN SSSR, 1950. 13. CGA RD. F.126. Op. 2. D. 14. 14. Cit. po: Istorija Dagestana s drev-nejshih vremen do nashih dnej / In-t istorii, arheologii i jetnografii. M. : Nauka, 2004. T. 1. 15. Shherbina F. A. Obshhij ocherk jekonomicheskih uslovij rajona Vladikavkazskoj zheleznoj dorogi. SPb., 1891.
Статья поступила в редакцию 21.04.2013 г.
