CC BY
74
Полунов А.Ю.
Социальные проекты Русской Православной Церкви: перспективы и
противоречия
Проблемы социального характера являются в наши дни чрезвычайно острыми для России и для всех постсоветских государств. Крушение государственного социализма с его громоздкой, но всеохватной системой социального обеспечения привело к резкому росту общественного неравенства. Стремительно вышли на первый план многочисленные проблемы переходного периода - речь идет о росте преступности, наркомании, алкоголизма, ухудшении демографической ситуации и др. Материальные трудности дополнились острым психологическим кризисом - сменой господствующих мировоззренческих установок и крушением духовных ориентиров, игравших ведущую роль на протяжении нескольких десятилетий. В социальной сфере возник своеобразный вакуум. Государственные структуры, унаследованные от социализма, переживают упадок, а общественные организации, которые могли бы прийти им на смену, еще не обрели достаточного веса в обществе. Известно, что в советскую эпоху были свернуты все виды независимой от государства социальной деятельности, и в наши дни восстановление этой сферы идет трудно и замедленными темпами.
В подобных условиях трудно переоценить роль, которую могут сыграть религиозные организации, и в первую очередь самая крупная из них - Русская Православная Церковь (РПЦ). По данным социологических опросов, о принадлежности или симпатиях к РПЦ заявляет большинство населения России. Причины этого явления очевидны. В советскую эпоху РПЦ (наряду с другими религиозными организациями) была, по сути дела, единственным институтом, не включенным до конца в официальную политическую систему. При всей жесткости внешнего государственного надзора над РПЦ было очевидно, что духовные основы этой организации полностью расходятся с официальной идеологией, что в советской системе эта организация является инородным телом. Все это по мере нарастания кризиса советского социализма обусловило рост симпатий к РПЦ. В годы перестройки и после крушения СССР эта тенденция привела к бурному росту числа прихожан РПЦ и расширению сети православных церковных учреждений.
Говоря об институциональном росте РПЦ, необходимо отметить, что этот процесс по своим масштабам, видимо, не имеет аналогов. Если в 1988 г. РПЦ по всему Советскому Союзу имела всего 6800 приходов, то к настоящему времени только в России их насчитывается 16 195. Количество монастырей за то же время выросло с 17 до 614, число богословских учебных заведений - с 5 до 91. В настоящее время РПЦ насчитывает 131 епархию, в ее составе находятся 155 епископов и 17 480 священнослужителей (только по России). На территории столицы государства -Москвы РПЦ имеет 560 храмов, в которых служит 959 священнослужителей (1). Разумеется, столь стремительный рост создает немало проблем. Представители Церкви жалуются на то, что им не хватает средств на восстановление разрушенных храмов и на поддержание работы учреждений, связанных с удовлетворением религиозных запросов населения (монастыри, семинарии и др.). Однако нельзя не отметить, что укрепление институциональной базы церкви (по крайней мере, в благополучных епархиях) может рассматриваться как важная предпосылка социальной работы.
Еще более важным фактором является имеющийся у церкви «кредит доверия», унаследованный с советских времен. Как уже отмечалось, о своем доверии к Церкви в настоящее время заявляет большая часть населения страны. Причем численность
"доверяющих" Церкви существенно превышает процент верующих. Высокий уровень доверия к Православию встречается не только среди его приверженцев. За "хорошее" и "очень хорошее" отношение к Русской Православной Церкви высказываются около 90% населения России (2). Даже далекие от Церкви люди в большинстве считают, что религия необходима как основа национального самосознания и культуры, как носительница базовых духовных ценностей, без которых невозможно существование общества.
Важным показателем доверия общества к РПЦ является возникновение групп поддержки Православия, объединяющих представителей разных профессий. Один из примеров - «Общество православных врачей», во главе которого стоит доктор медицинских наук, профессор Московской медицинской академии имени Сеченова А.В.Недоступ. По данным современного исследователя Н.Митрохина, в настоящее время существует 16 региональных отделений «Общества» (3). В социальной работе РПЦ участвует ряд других крупных ученых-медиков. В частности, доктор медицинских наук иеромонах Анатолий (Берестов) возглавляет Центр имени Святого Иоанна Кронштадтского, специализирующийся на антинаркотической деятельности. Важной инициативой является ежегодное (с 1992 г.) проведение Рождественских образовательных чтений, которые объединяют религиозно настроенных представителей гуманитарной интеллигенции. Можно назвать и другие примеры поддержки РПЦ со стороны различных групп населения. И хотя деятельность таких организаций не всегда вызывает однозначную реакцию общества (в частности, критически оцениваются выступления православных врачей против исследований, связанных с генетикой и трансплантологией), сам факт их существования говорит о достаточно широких возможностях РПЦ в социальной сфере.
Наличие у РПЦ «кредита доверия» позволяет этой организации в достаточно широком масштабе привлекать спонсорские средства для осуществления социальной работы. В 1990-е гг. именно через РПЦ проходила значительная (если не большая) часть гуманитарной помощи, поступавшая в Россию с Запада. К концу 1990-х гг. поток гуманитарной помощи в значительной степени иссяк. Этому способствовало как сворачивание на Западе соответствующих программ, так и финансовые скандалы середины 1990-х гг., в которых оказалось замешано руководство РПЦ. Однако и в настоящее время РПЦ поддерживает активные контакты с западными религиозными и благотворительными организациями. Так, в докладе Председателя отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ Митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия, представленном Архиерейскому собору 3-8 октября 2004 г., говорилось о сотрудничестве РПЦ со Всемирной Лютеранской Федерацией, Всемирным Советом Церквей, с католической благотворительной организацией "ЯепоуаЫв" и другими структурами.
Денежные суммы, которыми оперирует РПЦ в рамках социальной работы, сравнительно невелики, однако для малоразвитой российской благотворительности даже такие инициативы являются заметным явлением. Так, в 2001 году Отделом по церковной благотворительности при поддержке Министерства путей сообщения в адрес Якутского епархиального управления было направлено 120 тонн риса и муки, которые были распределены среди 10000 жителей городов Якутска и Ленска, пострадавших от наводнения. Стоимость проекта составила 67 тысяч долларов США. В 2002 году совместно с организацией "ЯепоуаЫБ" и Екатеринодарским епархиальным управлением Отдел по церковной благотворительности организовал оказание гуманитарной помощи жителям Кубани, пострадавшим от наводнения, для которых на сумму в 25 тысяч евро были приобретены постельные принадлежности и средства гигиены, одежда и обувь. В 2000-2001 гг. при поддержке зарубежных доноров Отделом был реализован проект "Обувь - детям", в соответствии с которым воспитанники 15
государственных детских домов, 6 церковных приютов и 1 центра милосердия получили 1391 пару обуви. Проект, стоимость которого составила 24 тысячи долларов США, охватил Архангельскую, Астраханскую, Барнаульскую, Вологодскую, Волгоградскую и ряд других епархий. В докладе Митрополита Сергия приведен целый ряд других примеров, свидетельствующих о стремлении РПЦ активно действовать в социальной сфере (4). Можно ли на основании данных фактов говорить о том, что к настоящему времени социальная работа стала органической составляющей частью деятельности РПЦ? Можно ли считать, что инициативы Православной Церкви существенно способствуют улучшению ситуации в социальной сфере?
Прежде чем дать ответ на эти вопросы, необходимо отметить, что руководящие круги РПЦ прекрасно сознают важность социальной работы для повышения социального статуса Православия. «Святая Церковь созидается не только через веру, через возвещение Божественного слова, но и через конкретные реальные добрые дела, без которых вера мертва», - отметил глава РПЦ Патриарх Алексий II в речи, подготовленной для Епархиального собрания г. Москвы (25 марта 2003 г.). В выступлениях иерархов постоянно подчеркивается стремление Церкви активно воздействовать на окружающий мир, отказаться от традиций советской эпохи, когда деятельность церкви фактически замыкалась в стенах храма. Подобная позиция, помимо стремления возвысить общественный статус Православия, обусловлена своеобразием современных взаимоотношений Церкви с государством. Последовательно отказываясь от статуса государственной конфессии (не желая попасть под бюрократический контроль, связанный с этим статусом), РПЦ в то же время требует преференций со стороны государства в качестве «традиционной конфессии» и «религии большинства». Фактическое преобладание в общественной сфере для РПЦ сейчас важнее, чем изменение юридического положения - добиться же такого преобладания можно в первую очередь через активизацию социальной работы.
Именно опора на религиозную идеологию создает реальную основу для социальной работы - эта мысль, также не раз звучавшая в выступлениях представителей РПЦ, должна обосновать в глазах общества особую роль Церкви в данной сфере. «Важно учесть, - заявил в своем докладе Митрополит Сергий, - то принципиальное отличие церковной благотворительности от социальной работы, осуществляемой государством и общественными организациями, которое касается мотивации. В православии милосердие - это не жалость, это образ жизни целого церковного организма, в котором отсутствуют прагматические критерии» По словам секретаря епархиальной комиссии Москвы по социальной деятельности Натальи Кузнецовой, «подход государственных органов, которые должны заботиться о бедных, больных, бездомных, чрезвычайно формальный. Настоящую помощь можно оказать, только когда действительно хочешь понять, что нужно конкретному больному или бездомному, а не просто выполняешь инструкцию. Помощь действенна, когда есть любовь. Людей, которые это понимают, может дать Церковь, но их работу надо скоординировать» (5).
Роль и место социальной работы в деятельности Церкви получили в последние годы и более четкое доктринальное оформление в связи с принятием на юбилейном Архиерейском соборе 2000 г. «Основ социальной концепции РПЦ». Обоснование необходимости социальной работы выводится в этом документе, в частности, из особенностей отношения Церкви к собственности и труду. Выступая против практики принудительных и безвозмездных конфискаций, РПЦ в то же время отрицает абсолютный характер собственности, считает, что она дарована Богом. «Материальные блага не могут сделать человека счастливым, - подчеркивается в «Основах концепции». - Погоня за богатством пагубно отражается на духовном состоянии человека и способна привести к полной деградации личности». При всех оговорках о
положительном отношении к «праведно нажитым» деньгам, Церковь в целом придерживается раннехристианской концепции «греховности богатства». «Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, Которому принадлежит все сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни - не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве». Условием оправдания собственности в рамках подобной доктрины становится лишь готовность разделить ее с ближними (6).
Не отдавая предпочтение никаким видам трудовой деятельности (кроме связанных с пропагандой порока), Церковь в то же время заявляет, что распределение результатов труда должно быть справедливым. «Заповедь Божия, - указывается в «Основах концепции», - повелевает трудящимся заботиться о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь, - о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах - и делиться с ними плодами труда» (7). Неимущие слои, подчеркивается в выступлениях православных иерархов, не должны страдать от проводимого современным руководством России курса рыночных реформ. Поощрение частной инициативы должно сопровождаться мерами по защите тех, кто по разным причинам не смог вписаться в новые социальные и экономические условия. Руководство РПЦ стремится в последние годы подкреплять установки социальной доктрины конкретными действиями, протестуя против тех мер правительства, которые явно расходятся с принципами социальной справедливости. Так, громкий общественный резонанс вызвало выступление Патриарха Алексия II против фактической отмены льгот для пенсионеров и малоимущих под предлогом их монетизации, состоявшейся в начале 2005 г. (8)
В своем заявлении Патриарх обратил внимание "мирских властей" на то, что социальная политика "должна быть справедливой и действенной, находить понимание у народа". Примечательно, что заявление Патриарха стало предметом оживленной дискуссии в Государственной Думе. Глава фракции Либерально-демократической партии А.Митрофанов расценил подобное выступление как недопустимое вмешательство церкви в политику, опасный прецедент нарушения конституционного принципа отделения церкви от государства. Заместитель Председателя Думы от фракции «Родина» Сергей Бабурин, напротив, одобрил выступление Патриарха, заявив, что служители Церкви должны оставаться «вместе с прихожанами, вместе с народом». Однако, при всем различии отношений к выступлениям иерархов РПЦ, очевидно, что реальный статус церкви в обществе зависит не столько от подобных деклараций, сколько от постоянной и планомерной работы, которая могла бы донести социальную заботу Церкви до рядовых граждан России. Как же обстоит дело в этой области?
На первый взгляд, предъявляемые публике отчеты о социальной деятельности РПЦ производят внушительное впечатление. Об этом свидетельствуют, в частности, приведенные выше данные из доклада Митрополита Сергия. По словам Митрополита, «данная сфера церковного свидетельства многопланова и многогранна. В нее входят оказание материальной помощи; социально-медицинский патронаж в домах ребенка, больницах и хосписах; социальная работа с престарелыми, осужденными, наркоманами и алкоголиками; оказание помощи мигрантам и жертвам стихийных бедствий». Благотворительной работой, по словам Митрополита, наряду с монастырями и епархиями, занимаются также многопрофильные учреждения, организации и фонды, которые оказывают социальную помощь по многим направлениям - от материальной до психолого-педагогической.
Размах социальной деятельности РПЦ, а также ее статус как «традиционной» конфессии и «солидной» общественной организации привлекает к ней внимание государственных органов. В докладе Митрополита Сергия указывается, что РПЦ наладила взаимодействие с Министерством здравоохранения РФ, Министерством труда
и социального развития РФ, Комиссией по вопросам гуманитарной и экономической помощи при Правительстве Российской Федерации, Комитетом по взаимодействию с религиозными организациями Правительства Москвы и рядом администраций субъектов Федерации.
На епархиальном уровне местные архиереи входят в состав региональной элиты и активно взаимодействуют с главами местных администраций как в строительстве новых храмов, так и в деле благотворительности. Особенно интенсивно развивается сотрудничество РПЦ с Правительством Москвы, глава которой, Ю.М.Лужков, не раз заявлял о своих симпатиях к Православию (9). Из числа общефедеральных учреждений РПЦ активно взаимодействует с Министерством юстиции, осуществляя социальную работу в местах заключения (10). Весьма интенсивным является также сотрудничество с Министерством здравоохранения, вылившееся в создание специальной Комиссии и подписание официального соглашения о сотрудничестве между Патриархом Алексием и Министром здравоохранения РФ Ю.Л. Шевченко 5 марта 2003 г. (11).
Достаточно внушительно выглядят и количественные параметры, характеризующие социальную работу РПЦ. В ведении Отдела по церковной благотворительности находится ряд крупных социальных учреждений - в частности, Свято-Алексиевская Центральная клиническая больница г. Москвы, в которую больные поступают как через службу «Скорой помощи», так и через Отдел по церковной благотворительности. Больница является по сути базовой моделью для епархиальных лечебных учреждений. При Свято-Алексиевской больнице функционирует Консультативно-диагностический центр, в который ежегодно обращается за медицинской помощью более 37000 человек. Практика оказания медицинской помощи существует также в Санкт-Петербургской, Вологодской, Волгоградской, Костромской и других епархиях. Заботой о подрастающем поколении занимаются приходские и монастырские приюты, ремесленные и воскресные школы, культурно-образовательные учреждения, профильные учебные заведения. Богатый опыт в этой сфере социальной работы накоплен в Белгородской, Владимирской, Иваново-Вознесенской, Костромской, Минской, Московской, Оренбургской, Санкт-Петербургской и Ярославской епархиях.
С целью более активного вовлечения женщин в социальную деятельность при Отделе по церковной благотворительности работает Координационный совет женских благотворительных организаций. В течение 2000-2004 гг. этим Советом был проведен ряд благотворительных вечеров и концертов для ветеранов, деятелей науки и культуры, пациентов лечебных учреждений; передана медицинская гуманитарная помощь в интернаты для престарелых и военные госпитали. Важную роль в деятельности церкви играла работа с вынужденными переселенцами (мигрантами), жертвами стихийных бедствий и террористических актов. Нередко эта помощь осуществлялась с участием международных религиозных и благотворительных организаций. Вместе с тем наряду с фактами, свидетельствующими о значительном размахе и определенных успехах социальной деятельности РПЦ, в этой сфере существуют и немалые проблемы.
Первая из них связана с тем, что количественные показатели, характеризующие социальную работу РПЦ, являются значительными именно в абсолютном выражении. В плане относительном, при сопоставлении с численностью населения России и масштабом стоящих перед страной проблем, эти показатели говорят не столько о достижениях, сколько о недостатках. По свидетельству Н.Митрохина, за исключением ряда крупных московских больниц, в остальных лечебных учреждениях присутствует лишь несколько человек. Недостаточно интенсивно развивается и работа в местах заключения (12).
Недостатки социальной работы должны были признать и сами представители Церкви. Так, Митрополит Сергий в своем докладе отметил, что «в целом число богаделен ничтожно мало». По словам Патриарха Алексия, «социальное служение
Московской епархии остается на количественно и качественно недостаточном, низком уровне». Глава РПЦ отметил, что «в большинстве приходов нет почти никакой социальной работы или она ведется неорганизованно, эпизодически, людьми пенсионного возраста. Молодежь к этой работе не привлекается... Очень мало священнослужителей, готовых участвовать в социальных проектах, возглавлять эту работу, воодушевлять прихожан словом и своим собственным примером. Во многих анкетах говорится об окормлении больниц. Однако при проверке выяснилось, что зачастую имеется в виду лишь то, что священники не отказываются прийти в больницу по просьбе родственников или пациентов, чтобы причастить или окрестить тяжело больных. Подобное нерадение наблюдается и в тюрьмах, где в настоящее время лишь немногочисленные священники проводят пастырскую работу».
Недостаточное внимание, уделяемое социальной работе, делает РПЦ уязвимой к конкуренции со стороны иноверцев. Особенно заметно это в медицинских учреждениях и в местах заключения. По словам Н.Митрохина, деятельность РПЦ в местах заключения зачастую ограничивается возведением силами заключенных храмов или часовен, в то время как иные конфессии (прежде всего, протестанты) ведут активную благотворительную работу и пропаганду своей веры. Соперничество со стороны иноверцев побуждает представителей церковных структур (прежде всего, епархиального уровня) обращаться за помощью к государственным властям. И если в центре подобное случается нечасто (велика опасность негативной реакции со стороны мирового сообщества), то на местах такие явление происходят достаточно регулярно, о чем свидетельствуют многочисленные сообщения в средствах массовой информации (13).
Справедливости ради следует отметить, что обращения православных иерархов за помощью к государственной власти связаны в первую очередь с деятельностью так называемых «сектантов» (пятидесятников, мормонов, свидетелей Иеговы и др.). С иными, «традиционными» конфессиями у РПЦ в области социальной работы установилось достаточно тесное сотрудничество. Однако, учитывая участившиеся в последние годы обвинения Римско-Католической Церкови в «прозелитизме» и протесты консервативных православных кругов против всяких контактов РПЦ с иноверцами, можно утверждать, что и это сотрудничество чревато конфликтами и срывами.
Обращения к государству с требованием «силового» подавления активности иноверцев вредит репутации РПЦ в глазах мирового сообщества, однако этим не ограничивается негативный эффект подобных обращений. Постепенное «сращивание» с государством подрывает в глазах российского общества представление об РПЦ как о независимой общественной организации, что наносит дальнейший урон «кредиту доверия», унаследованному с советских времен. Следует отметить, что обращения иерархов РПЦ к государственной власти связаны не только с конкуренцией иноверцев на социальном поприще. Настойчиво звучат требования обеспечить церкви льготный режим и в экономической сфере (14). Представители РПЦ добились для Церкви значительных послаблений после принятия новой редакции Налогового кодекса (2002). Ведутся переговоры о неприменении к Церкви ряда положений Земельного кодекса, вступившего в силу в 2005 г. Подобные действия вызывают настороженное отношение к РПЦ уже со стороны государственных чиновников, стремящихся к установлению в России единого экономического и правового пространства. В чем же причина подобных действий РПЦ?
Объясняя свою политику, представители РПЦ заявляют, что Церковь еще не оправилась от потерь советского времени и без льгот со стороны государства не сможет существовать и тем более проводить активную социальную работу. Определенные основания для таких заявлений имеются. Однако надо отметить, что они далеко не
всегда соответствуют реальности. При всей тяжести потрясений советского времени РПЦ в 1990-е гг. успела, пользуясь расположением властей, существенно укрепить свою материальную базу. В течение 1990-х гг. Церкви выделялись квоты в получении ресурсов, распределяемых государством (вывоз нефти, вылов ценных пород рыб). РПЦ был разрешен беспошлинный ввоз в Россию ряда товаров, что, в частности, стало причиной финансовых скандалов середины 1990-х гг. (среди ввозимых товаров большое место занимали табак и алкоголь). Государство фактически закрывало глаза на неофициальную экономическую деятельность церкви и неуплату налогов, предоставляло церковным учреждениям значительные льготы по коммунальным платежам и др. К настоящему времени РПЦ владеет значительной недвижимостью и располагает рядом производственных предприятий, приносящих немалый доход.
Довольно заметные суммы приносит Церкви и собственно религиозная деятельность. Здесь следует назвать приношения в храм, плату за требы, покупку свечей и религиозной литературы и др. По данным Н.Митрохина, годовой бюджет храма в районном центре или обычного (некафедрального) храма в крупном городе составляет в настоящее время 25-60 тыс. долларов США. Годовой оборот кафедрального собора может доходить до 1 млн. долл., а минимальный годовой доход епархиальных управлений составляет около 7 млн. долл.(15). Тем не менее наличие у РПЦ значительных средств слабо влияет на активизацию социальной работы. С чем же это связано?
Одна из причин подобной ситуации - отсутствие у православной церкви давних традиций организованной в массовом масштабе благотворительности. Для православной традиции характерно противопоставление «пути Марфы» и «пути Марии», предпочтение чисто духовного подвига всем видам мирской деятельности. Несмотря на все призывы к активизации социальной работы со стороны иерархии, эти импульсы, по-видимому, наталкиваются на мощные преграды в сознании массы православных прихожан. В выступлении на епархиальном собрании Москвы Патриарх Алексий должен был специально подчеркнуть, что «Божественная литургия, молитва, храм, где они совершаются, - это фундамент, корень церковной жизни, а ствол и ветви этого насажденного Господом древа должны прорасти в тело всей народной жизни». По словам главы РПЦ, «нам нельзя ограничиваться лишь реставрацией порушенных святынь и строительством новых храмов, думая, что возвращение народа к Богу произойдет как бы само собой». Сама необходимость подобных призывов ясно говорит свидетельствует о неблагополучии в данной сфере.
Это не значит, разумеется, что в православии отсутствуют традиции благотворительности как таковой. Однако в рамках восточного христианства данная сфера осмысливается принципиально иначе, чем на почве западных конфессий. Забота о бедных, помощь страдающим, милосердие - все это в православии чаще всего замыкалось на уровне прихода и было делом скорее отдельных подвижников, а не специально созданных организаций. Представляется, что эта специфика православного сознания сохраняется и в наши дни. Так, на заседании Епархиальной комиссии Москвы по церковно-социальной деятельности, состоявшейся 4 апреля 2003 г. непосредственно после выступления Патриарха, отмечалось, что «за десять лет свободы в Церкви действительно появилась социальная работа». Однако, как было подчеркнуто на заседании, «чаще всего это работа, которую делают отдельные приходы, отдельные активные священники. И до сих пор, не смотря на вертикаль церковной дисциплины, в Церкви нет единого понимания того, как должна организовываться социальная работа» (16).
Наиболее успешными, как показывает опыт последних лет, оказываются те социальные инициативы, которые базируются на православной традиции, находят отзвук в историческом опыте Церкви. К числу таких форм относятся различные виды
храмовой благотворительности - раздача одежды и кормление странников (бездомных и бродяг) при храмах и монастырях. По поручению настоятеля храма прихожанки нередко помогают пожилым людям - приносят продукты, помогают помыться, убраться в доме, дойти до церкви и др. Такая помощь редко оформлена организационно, зато относительно широко распространена. По словам Митрополита Сергия, «церковная система помощи сегодня, как и в конце XIX века, возвращается к своим исконным традициям, когда призрение осуществляется через монастыри и приходы, где предоставляется комплекс социальных услуг: обучение, лечение, воспитание, вспомоществование, предоставление приюта».
Успешной оказывается социальная работа, основанная на подвижничестве малых коллективов и традициях монашеского аскетизма - в частности, деятельность сестричеств, осуществляющие работу в медицинских учреждениях . Сестричествами именуются группы женщин (до 30 чел.), как правило, готовящихся принять постриг. Широкую известность получают начинания отдельных выдающихся деятелей в социальной сфере - работа семейного детского дома священника Николая Сремского в Оренбургской епархии, богадельни и детского дома священника Михаила Патолы в Белгородской епархии (17). Однако, несмотря на все значение подобных инициатив они не снимают проблем, стоящих перед Церковью в социальной сфере. Многие из проявлений традиционного подвижничества (особенно прихрамовая благотворительность) попросту не попадают в официальные отчеты и в силу этого являются как бы «несуществующими». Нередко сестричества, прихрамовые богадельни и др. не оформляют официальную регистрацию, стремясь избежать бюрократических процедур и проблем, связанных с выплатой налогов. Кроме того, существуют серьезные сомнения относительно того, достаточно ли подобных форм благотворительности в современных условиях, требующих широкого масштаба социальной работы.
Сложная ситуация в современной России требует перенесения акцента на развитие организованных, институционализированных форм социальной работы, заимствования опыта западных благотворительных организаций. Однако достичь этой цели, видимо, не удастся, пока не произошла смена поколений в православном клире. По словам Патриарха Алексия, «сейчас от пастырей требуются не только такие качества, как сдержанность, осторожность, терпеливость, гибкость, мудрость, спокойствие, дисциплина, которые были столь необходимы в прошедшую эпоху, но инициативность, образованность, коммуникабельность, воспитанность». Очевидно, что формирование нового поколения пастырей невозможно без преобразования системы подготовки кадров православного клира, разворачивания разветвленной сети церковных учебных заведений, что также является серьезной проблемой для РПЦ.
Следует отметить, что подготовка кадров явно отстает от потребностей Церкви и масштаба проблем, стоящих перед РПЦ. Согласно данным Патриарха, приведенным на Епархиальном собрании Москвы, в 2002 году Московскую академию окончили всего 43 выпускника очного отделения, 39 выпускников по заочному сектору, из них степень кандидата богословия была присвоена 23 выпускникам. Московскую Духовную семинарию по заочному сектору окончили 119 священнослужителей, Регентскую школу при МДА - 29 выпускниц, Иконописную школу при МДА - 16 выпускников. В 2002 году Православный Свято-Тихоновский богословский институт закончили 278 специалистов, из них - 115 священников, 35 диаконов. В настоящем учебном году на всех факультетах Свято-Тихоновского института обучается 1749 студентов по очному и 1982 - по заочному отделению. Очевидно, что в ближайшее время Русской Православной Церкви предстоит серьезная работа по модернизации системы подготовки кадров священнослужителей и церковных работников. Кроме того, наряду с кадровой проблемой и вопросом о согласовании исторических традиций Православия
с современной ситуацией перед РПЦ стоит и другая проблема, связанная с финансовой системой Церкви и особенностями ее административной структуры.
Чтобы понять роль этих факторов в развитии социальной работы РПЦ, необходимо вкратце остановиться на их характеристике. С советских времен для всех церковных учреждений, начиная с низшего (приходского) уровня, была характерна «двойная бухгалтерия» - получение значительной части доходов в форме наличности и стремление скрыть эти доходы от контроля со стороны государства. Подобная система не исчезла, а лишь укрепилась в постсоветское время. Виной тому был экономический хаос, наступивший в эпоху рыночных реформ, официальная политика монетаризма с ее конфискационным налоговым законодательством, слабость правоохранительной системы. Приношения прихожан, доходы от торговли свечами, религиозной литературой и др. редко подвергались официальному учету, а их расходование во многом оставлялось на усмотрение епископа или священника. Все это привело к тому, что внутрицерковная система перераспределения средств, официально зафиксированная в Уставе РПЦ, на практике так и не заработала. Средства, собираемые на каждом уровне церковной структуры (приход, епархия, общецерковный уровень) в значительной степени остаются в руках того, кто эти средства собирает (18).
К этому следует добавить, что даже при наличии внутрицерковной системы перераспределения средств РПЦ, видимо, не смогла бы существовать на платежи прихожан - слишком значительным было падение уровня жизни основной массы населения в 1990-е гг. В подобной ситуации деятельность общецерковных, межъепархиальных и епархиальных структур, занятых социальной работой, напрямую зависела от средств, которые мог собрать руководитель данной структуры. Возможность же собрать такие средства во многом зависела от льгот, предоставлявшихся государством. В современных условиях, когда государство проводит курс на равенство всех общественных организаций в вопросах налогообложения и владения имуществом, подобные льготы неизбежно уйдут в прошлое. Подобная ситуация должна побудить РПЦ немедленно перейти к преобразованию своей финансовой структуры.
Не меньше проблем связано с существующей в рамках РПЦ системой управления. Несмотря на официально провозглашенный принцип «соборности», с точки зрения своей административной структуры РПЦ является авторитарной системой. Поместный собор, являющийся высшим органом церковного управления, не собирался уже более десяти лет. Требование регулярного созыва Поместных соборов, введенное в 1988 г., было отменено в новом Уставе РПЦ 2000 г. Относительно регулярно созываются Архиерейские соборы - коллегии епископов РПЦ. Однако их организация фактически исключает возможность развернутой дискуссии. Реальная власть на высшем уровне церковного управления сосредоточена в руках узкой группы так называемых постоянных членов Священного Синода во главе с Патриархом при значительном влиянии чисто канцелярского органа - Управления делами. (19) Соборные органы общецерковного масштаба фактически не действуют или действуют в ограниченной форме.
Подобная ситуация неизбежно порождает индифферентность, безразличие к делам общецерковного управления. «Общаясь с простыми верующими людьми, порой поражаешься их неведению в церковной жизни Москвы и общецерковной жизни, -заявил Патриарх на епархиальном собрании. - Многим неведомы наши викарные епископы, неведомо современное церковное устройство, тем более, что до их сведения не доводятся те проблемы, которых мы касаемся на каждом Епархиальном собрании». Такое положение не может не мешать развитию независимых социальных проектов, которые могли бы реализоваться на общецерковном уровне.
Необходимо отметить также, что авторитаризм внутри Церкви не означает повышения управляемости, наличия реальной соподчиненности и взаимосвязи отдельных церковных структур. Фактически в Церкви сложилась явление, обозначенное Н.Митрохиным как «вотчинная» или «сеньориальная» система: высшие органы церковного управления мало вмешиваются в дела епархий, а те по целому ряду вопросов не могут оказать нажим на приходы. В этой ситуации церковному руководству крайне трудно получить информацию с мест, организовать общецерковные инициативы в сфере социальной работы. Даже в рамках Московской епархии попытка провести опрос о масштабах реально проводимой социальной работы среди настоятелей храмов и монастырей закончилась, по существу, неудачей. По словам Патриарха, на 208 разосланных анкет было получено всего 144 ответа. При этом выборочная проверка на местах (в 50 процентов опрошенных приходов) показала существенные расхождения с сообщенными епархиальному руководству данными. Выяснилось, что большинство (29 из 38) благотворительных столовых, указанных в анкетах, принимают только клириков и людей, работающих в храме (от 5 до 15 человек), и только в дни праздников. Также на самих прихожан или работников храма рассчитано и большинство благотворительных аптек (7 из 9). Из 9 богаделен, указанных анкетах, 4 еще только предполагается организовать, а одна обслуживает лишь одного человека. Из двух заявленных мастерских для бездомных и инвалидов одна временно не работает, а во второй работает один инвалид. Из 14 заявленных сестричеств 5 признало себя группами милосердия, 2 - не существуют. По словам Митрополита Сергия, до сих пор в ряде епархий нет общеепархиальных структур, которые бы целенаправленно, ежедневно и планомерно занимались организацией благотворительной деятельности, хотя Циркулярное письмо о необходимости создания таких отделов или комиссий по благотворительности было направлено Патриархом епископам еще в 1996 году. На Архиерейских соборах 1997 и 2000 годов особо отмечалось, что епископы обязаны информировать соответствующие отделы Синода о проводимой в их епархиях деятельности. Однако большинство епископов, по словам Митрополита Сергия, «видимо, считало зазорным ежегодно направлять в Отдел по церковной благотворительности отчет о совершающихся в епархии делах милосердия». Без информации и статистических данных из епархий, подчеркнул Митрополит, мы даже не можем сказать, сколько в самой многочисленной и крупнейшей в мире Православной Церкви имеется приютов, богаделен, благотворительных столовых и тому подобных социальных учреждений.
Именно на эту слабую сторону социальной работы РПЦ была направлена критика Патриарха, содержащаяся в его речи на Епархиальном собрании Москвы. По предложению Патриарха состав Комиссии по церковной социальной деятельности г. Москвы был значительно расширен, в нее были введены представители от каждого благочиния (группы приходов). Патриархом было предложено в ближайшее время завершить создание информационной карты о социальной деятельности в Москве (20); наладить координацию социального служения на уровне благочиний; сформировать подкомиссии с привлечением активных мирян по таким направлениям социальной работы, как служение больным и инвалидам; работа с детьми, оставшимися без попечения родителей; работа с бездомными беженцами и переселенцами; работа с заключенными, с наркоманами и страдающими алкоголизмом; служение нуждающимся и престарелым. Остается, однако, неясным, последуют ли за примером Москвы представители других епархий, обладающие значительной автономией от центрального церковного управления. Сомнения вызывает и предложенный Патриархом преимущественно бюрократический способ решения стоящих перед Церковью проблем без учета необходимости коренных изменений в административно-финансовой системе РПЦ. Так или иначе, очевидно, что Православной Церкви предстоит пройти
значительный путь, прежде чем ее социальная работа станет действительно значимым фактором общественной жизни.
Примечания:
1. Поспеловский Дмитрий. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996. С. 371. Обращение Святейшего Патриарха Алексия к участникам ежегодного епархиального собрания города Москвы 25 марта 2003 года. См.: кйр:/^’^^ги881ап-orthodox-church.org.ru/nr304114.htm
2. Киммо Каариайнен, Дмитрий Фурман. Религиозность в России в 90-е годы. -Старые Церкви, новые верующие: Религия в массовом сознании постсоветской России. СПб.-М., 2000, С. 11-16.
3. Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и
актуальные проблемы. М., 2004. С.292.
4. В 2001-2002 годах при участии Отдела были переоснащены пекарни в Костромской, Московской и Саранской епархиях. Общая стоимость данных проектов развития составила 122 тысячи долларов США. В 2000-2002 годах Отделом по церковной благотворительности и Международной православной благотворительной организацией (10СС) в Брянской, Владимирской, Вологодской, Воронежской и ряде других епархий было распределено 55 тысяч 147 тонн муки, риса, гречки, фасоли, сухого молока и растительного масла среди 2 миллионов 938 тысяч 255 человек. Общая стоимость данного проекта составила более 54 млн. американских долларов. В 20032004 годах совместными усилиями Отдела по церковной благотворительности и 10СС был реализован проект по обеспечению церковных и государственных учреждений социальной сферы и физических лиц одеялами. На 200 тысяч американских долларов в епархиях было закуплено 16 тысяч 313 одеял, которые были направлены в 46 церковных и 172 государственных учреждений социальной сферы. В 2004 году на 14,5 тысяч долларов США для 6 церковных приютов и 12 государственных детских домов в Костромской, Саранской, Тверской и Ярославской епархиях были приобретены постельные принадлежности, столовые приборы и посуда. В 2004 году при участии Отдела и Института перевода Библии 1300 детей в Бакинской, Берлинской, Вологодской, Воронежской и Саранской епархиях получили "Библию для детей". В 2000-2004 годах через детские дома, общества инвалидов, коррекционные школы, приюты, воскресные школы, лечебные учреждения и храмы Брянской, Воронежской, Московской и Ярославской епархий Отделом по церковной благотворительности было распределено вещевой и медицинской гуманитарной помощи, рождественских и пасхальных подарков на сумму 2 миллиона 22 тысячи 883 рубля. В 2002-2003 годах при участии Отдела по церковной благотворительности и финансовой поддержке компании " Ингосстрах" удалось оказать помощь в строительстве и возрождении ряда храмов в Московской и Тульской епархии, городах Южно-Сахалинске и Ростове-на-Дону. Текст доклада Митрополита Сергия см.: http://www.xxc.ru/sobor/comissions/doklad_sergiy.htm
5. «Помогает тот, кто нуждается сам». Активнее других жертвуют на благотворительность люди среднего достатка, - считает секретарь епархиальной комиссии Москвы по социальной деятельности Наталья Кузнецова. - Независимая газета-религии (далее НГР). 12 мая 2004.
6. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. Москва, 13-16 августа 2000 г. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Раздел VII. Собственность. См.: http://www.russian-orthodox-church.org.ru/sd00r.htm
7. Там же. Раздел VI. Труд и его плоды.
8. Александр Петров. "Блаженны нищие..." Алексий II призвал российские власти обеспечить "безболезненный" переход к новой системе льгот для пенсионеров и малоимущих. - НГР.19 января 2005.
9. О сотрудничестве с Правительством Москвы см.: http://religion.sova-
center.ru/events/13B74BA/14C8A53/2C8286E
10. См.: О.Недумов. Храм за решеткой. - НГР. 2003. 3 сентября.
11. См.: Доклад Митрополита Сергия Архиерейскому Собору русской
Православной церкви. О соглашении между РПЦ и Министерством здравоохранения см.: http://www.russian-orthodox-church.org.ru/nr303071.htm http://www.russian-orthodox-church.org.ru/nr303061.htm http://religion.sova-center.ru/events/13B74BA/14C8A53/14DC26A
12.См.: Н.Митрохин. Ук. соч. С.275-315.
13. Факты вытеснения неправославных религиозных организаций из медицинских учреждений были отмечены на круглом столе "Право на социальное служение", организованным Ассоциацией социальных инициатив и "Радио России" в декабре 2002 г. (http://www.religare.ru/news1390.htm). Так, в Чебоксарах суд едва не ликвидировал небольшую общину пятидесятников, молившуюся за исцеление больных: Управление юстиции обратило внимание на то, что община не имеет лицензии на медицинскую работу. В результате религиозные организации нередко лишаются возможности вести социальную деятельность. Достаточно часто они получают необоснованные отказы в аренде помещений, у многих возникают трудности с регистрацией.
14. См.: Д. Щипков. Дебют Сергея Попова и бенефис Митрополита Кирилла. В Государственной Думе прошли парламентские слушания о религиозном законодательстве. - НГР. 2 июня 2004. О.Недумов. Вера в законе. Государство готово наделить традиционные религии особым юридическим статусом. - НГР. 21 апреля 2004.
15. Митрохин Н. Ук.соч. С.121-172.
16. О заседании Комиссии см.: http://www.religare.ru/news2984.htm
17. Митрохин Н. Ук. соч. С.278. 285, 296.
18. Там же. С.121-172.
19. Там же. С.76-91.
20. К настоящему времени создан сайт «Милосердие.т» - база данных по социальной деятельности московских приходов РПЦ. См.: http://miloserdie.ru/
