CC BY
92
УДК 159.922:292
СОЦИАЛЬНО-УНИВЕРСАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ИНТОНАЦИИ РЕЧИ
И.А. Журавлева
Анализируется интонация речи как уникальная характеристика каждого языка. Интонация - это музыкально-языковая память, в ней скрыт культурный опыт человечества, которая передается с помощью звуковых волн. Каждый язык имеет свою неповторимую интонацию, как и каждый объект вселенной, имеющий свою собственную характеристику энергетического излучения.
Ключевые слова: язык, интонация, фольклорная музыка, социум, Вселенная, энергетика.
Сложно однозначно ответить на вопрос, как появляется язык, почему древний человек выбрал именно эту форму общения. Выражая слова, а через слова и мысли о предмете, язык перешел в состояние сложной конструкции с множеством связей. Возникнув из чистого атомарного конгломерата символов, язык превращается в логические системы, которые существует у всех племен и народов на земле. Петренко В. отметил что: «Язык является чем-то значительно большим, чем просто набором символов. Он, в сущности, является органической, функционирующей системой, главные элементы которой, а также производимые ею продукты являются символами» [11].
Вопрос о связи языка и мышления впервые был поставлен еще в работах античных философов. Ответ на него составляет одну из центральных теоретических проблем языкознания и философии языка. Уже достаточно давно была осознана когнитивная функция языка - функция формирования мышления, познания. Также тесно связаны понятия культура и язык. Кассирер П. отчетливо выражает взаимосвязь этих понятий: «культура понимается как продукт символической деятельности человека, в свою очередь, опосредованный символикой речи», а самого человека определяет как «животное, создающее символы», где основным символом любой культуры является язык [7] . Французский мыслитель Т. Карлейл отметил, что человек по природе своей может быть определен как «воплощенное слово». Высказывается мнение о том, что язык и энергетика народа оказываются тесно связанными.
Кассирер П. зафиксировал, что коль скоро задача человеческой речи состоит в том, чтобы имитировать данный порядок вещей, в таком случае будет иметь первостепенное значение не «работа» языка, а его «энергия» [7]. Гумбольд В., работая в том же направлении, определил язык как установленную энергию: «объединенная духовная энергия народа и через взаимосвязь этих звуков понятна всем говорящим и возбуждающая в них примерно одинаковую энергию» [3]. Сосредоточим внимание на этом мо-
менте, и в дальнейшем попытаемся более детально изучить связь языка и энергетики говорящего индивидуума, что и будет являться целью данной работы.
Обратимся к истокам культуры, к той эпохе, когда человек уже выработал свое представление о мире и о своем месте в этом мире. Каждый народ формирует определенную картину мира и через эту картину выражает в языковой форме свое видение мира. В картину мира включаются все направления деятельности человека, через картину мира с большой вероятностью можно объяснить поведение индивида в каждой конкретной ситуации. Огромному многообразию культур соответствует и языковое разнообразие. Данте будущее языков видится как букет, в котором много разных цветов. Каждый цветок по-своему выражает Божественную гармонию.
Так рождался миф, и его необходимо было передать всем соплеменникам, обогатить его мыслями всех соплеменников. Этот миф пересказывался на определенном языке, свойственном каждой группе людей и сформированного для пересказа данного мифа. Мифология неизбежна, она является присущей языку необходимостью. Мифологические образы были единственными средствами осознания мира. Миф предстает особым способом сочетания представлений, отложившихся в палеонтологической семантике в виде смысловых форм. Это проявляется в перцептивном смешении и отождествлении части и целого, единичного и общего, человека и животного, индивидуума и коллектива. Каждый символ, язык, миф представляет собой определенный тип видения и таит в себе особый, только ей присущий источник света. Эко У. в своей книге «Отсутствующая структура» пишет: «О чем бы ни рассказывали мифы, они всегда рассказывали и рассказывают одну и ту же историю. И эта история есть экспозиция законов духа, их обосновывающего. Не человек мыслит мифы, а мифы мыслят людьми, более того, взаимно трансформируясь, мифы мыслят друг друга» [17] .
Кассирер Э. отметил, что функции видения, само духовное становление света никогда не может быть реалистически понято, исходя из вещей или из происходящего. «Мы познаем в языке внешнюю форму мысли, она является той темной тенью, которую язык отбрасывает на мысль и которая никогда не исчезнет, пока язык и мысль полностью не будут соответствовать друг другу, что никогда не произойдет» [8].
Каждое слово является символом, но что символизирует слово? Разумеется, только представления, будь они сознательными или, чаще, бессознательными; не может же слово - символ соответствовать той внутренней сущности, отражением которой являемся мы сами вместе с миром. Ницше Ф. отвечал на такой вопрос: «Только как представления знаем мы эту сущность, только в ее образных проявлениях познаем мы ее; кроме них нигде нет непосредственного пути, который вел бы к ней самой. Так и вся
совокупность инстинктивной жизни, игра чувств, ощущений, эффектов, волевых актов при более точном самоиспытании известны нам как представления, но не как сущность» [9].
Таким образом, приходим к выводу, что только одни слова, знаки-символы не способны передать всей информации, необходима соответствующая энергия данного народа, которая сопровождала бы произнесение символов-слов и отражала характер их мифа. Наше сознание воспринимает происходящие, фиксируя одновременно многочисленное количество объектов и их качеств, которые индивидуум улавливает при помощи рецепторов. Фиксируя это в слове, человеку необходимо установить ряд последовательных символов, не имея возможности выразить все это в одном. И даже в таком ряду выражается только часть объектов, участвующих в каждом событии, отсюда и возникает понятие «темной тени», только того, что возможно отобразить через язык. Однако были попытки создания слова, которое отражало множественность понятий, примером может служить русское слово «лепота», где одновременно отображаются понятия и красоты, и пользы, и доброты. Изначально язык выражал не мысли или идеи, а содержал и передавал только чувства и аффекты.
Для передачи более полной картины происходящего использовалась музыка и жесты. Если быть точнее, то музыка и жесты использовались раньше возникновения первого слова. На музыку накладывалось слово, музыка пронизывала само слово, благодаря чему устная речь является еще и носителем музыки. Без элементов музыки, без правильной интонации, без умения произносить и модулировать звуки не могло бы появиться самое простое слово. Или, как указывает Талалаева Н.: «Интонация - это микро-средоточие мысли в звуковой структуре, выражение чувств и пластический абрис в звучащей микро-материи. Как бы человек не позиционировал себя Миру, как бы ни обращался к нему, как бы не воспринимал Мир, он оперирует интонациями, которые есть суть речи и суть музыки». В иной момент тот же автор замечала: «Интонация также есть музыкально-языковая память, в которой скрыты мелодико-ритмические, образные, пластические и другие запечатления жизненно-культурного опыта человечества. Осмысливать интонацию, ощущать её индивидуальность и неповторимость, чувствовать её образ, проникать в её сокровенное естество, любоваться лаконичностью построения, предугадывать её развитие сложно, но невероятно интересно» [12]. Заключенная в интонации голоса изначальная информация обобщается и конкретизируется со временем. Исключительно важная роль интонации заключается в том, что именно она определяет общий смысл или смысловую тональность транслируемой информации. Интонацию надо рассматривать не как какой-то штрих, но как важнейший инструмент общения человека [13].
И вот было создано неделимое триединство - музыка, слово, миф. Каждая культура имеет свой миф, свой язык, свою музыку, и это триедин-
ство создает основу данной культуры, на котором строится культурно -историческое здание каждого народа. Постепенно из мифов возникали религии. Сила каждой культуры базируется на этом единстве.
То есть музыка существовала всегда, она рождается раньше языка, на нее накладываются слова. Изначально зарождается музыка, интонация произношения. Произнесенное слово является той энергией, которую говорящий направляет от себя к слушателю, звук распространяется волновым способом, с определенной длиной волны и частотой. Интонация, с одной стороны, выступает как сохранившийся в интонационных формулах след их прошлого значения, связанного с контекстом музыцирования, с первичным жанром; с другой стороны - продолжается процесс «вбирания» смысла в интонацию «извне», из образующихся новых связей музыки и слова. Музыка проникла в само слово, благодаря чему устная речь является еще и носителем музыки. Без элементов музыки, без умения произносить и модулировать звуки не могло бы появиться самое простое слово. Шопенгауэр О., говоря о музыке, подчеркивает, что из уст человека извлекается слово - оно прежде всего рождается в качестве корня слова и того основного тона как отзвук приятных и неприятных ощущений; как все наши физические переживания относятся к первоначальной форме явления - воле, так и каждое слово речи относится к основному ее тону. Ницше Ф. продолжает развивать эту мысль: «Что же касается источника музыки, то я уже заявлял, что он никогда и ни в коем случае, не может лежать на "воле" - скорее он покоится на фоне той силы, которая под формой воли порождает собой мир видений; происхождение музыки лежит вне всякой индивидуации» [9]. Чтобы выйти из этого двойственного понятия термина «воля», воспримем, с некоторыми ограничениями, под шопенгауэрской «волей» в данном случае, некую энергию, которой обладает материя, та энергетика, о которой говорили вышеупомянутые философы [15].
Австралийские аборигены, рассказывая о своей культуре и мифах, часто упоминали слово «тайна» - необходимый элемент их культуры, который полностью раскрывает смысл их мифов. И этой «тайной» предстал их музыкальный инструмент, музыка которого сопровождала ритуалы. Танец и мелодия помогают раскрыть скрытый смысл мифа. О значимости танца и музыки, Ницше Ф. говорит: «В пении и пляске являет себя человек сочленом более высокой общины: он разучился ходить и говорить и готов в пляске взлететь в воздушные выси". Если речь идет об общине, следовательно, танец имеет у Ницше также социальное значение. На ранних этапах развития общества танец и музыка являются сакральными действиями, ибо "его телодвижениями говорит колдовство. Во время танца в человеке звучит нечто сверхприродное, он чувствует себя богом" [10]. В африканских племенах существует множество обрядов, и все они сопровождаются определенным танцем: «Густой дым обволакивал танцующих, двигающихся под ритмичный звук барабанов. Прошлое - твёрдое, настоящее - жид-
кое, будущее - воздушное. Прошлое - единственно прочное и ясное, ощущаемое, понятное. Будущее это дым от костра, который они вдыхали; без формы, лёгкий и постоянно меняющийся. Всмотреться в него, увидеть. Только Орича может увидеть. Кто всё знает? Они. Белый - Обакала. Красный - Шанго. Синий - Иеманжи. Золото - для Очуна. Очун или Очун Бейра-Мат, или Ромпе-Мато, или Меже» [4].
На Руси ни один обряд древности не производился без танца и музыки, обряд сопряжен ли с радостью или горем. В музыке и танце существовал дополнительный скрытый смысл. Человек вбирает этот смысл на подсознательном уровне, он его радует или печалит, придает храбрости, зовет к бунту. Не напрасно с приходом христианства хороводы запрещались, в хороводах рождался дух языческой силы, более дикий и непокорный. После принятия христианства на Руси народ еще долго прибегал к обрядовым хороводам. У народностей славянских племен бытует свое понятие мистики, уходящее корнями в языческую славянскую культуру, где сила рождается не столько в «верхах», сколько исходит «из святой земли, оплодотворенной святой водой, как и от рвущихся к небу языков пламени, святого огня». Святое Рождество народ пытался объединить с языческим праздником Коляды: «Коляда-колядки! Везли вам блины, оладки, в рисованном возочке, на вороном конечке». Этот древний обряд, сохраняющий свою музыку, передает поющим определенное послание, несущий определенный смысл, хотя уже забытый, но позволяющий на эмоциональном уровне коснуться своих культурных корней. Из летописей, дошедших до нас, узнаем о том, как праздновали Коляду, как возмущались светские и религиозные власти: «многие люди поют бесовские, сквернословные песни, и в субботу вечерами и в воскресные дни, в Господские и Богородичные праздники топят бани и платья моют; и многие ж люди бранятся меж себя матерными и всякою неподобною лаею, и жены и девицы бранят позорными словеса. Да на Рождество Христово и до Богоявлень собираются на игрища бесовские. Да пьяныя же ходят на Москве попы и иноки, и всяких чинов православных христианских, и бесчинною бранью бранятся, и бьются и вопят, и без памяти упиваются» [5].
Привлекает внимание в культуре европейского Средневековья, музыкальное искусство кельтов. Хранителями священных преданий и текстов и официальными пророками здесь были филиды. Считалось, что они обладают магической силой и передают ее в гимническом пении. По тому или иному поводу, тому или иному правителю филид мог спеть "песнь восхваления" или "песнь поношения", первая из которых приносила удачу, а вторая - сбывалась как проклятие.
О необходимости сохранения основ культуры, если мы хотим сохранить нашу культуру, уже говорили древние мыслители. Сохранить культуру означает сохранить ее основы - то первоначальное триединство, которое и лежит в основе каждой культуры. Еще Платон в своем «Государ-
стве» предостерегал: «Нужно избегать введения нового рода музыки - это подвергает опасности все государство, так как изменение музыкального стиля всегда сопровождается влиянием на важнейшие политические области». Аристотель отмечал, что только музыка имеет силу формировать характер. При помощи музыки можно научить себя развивать правильные чувства.
Сохраняя нашу музыку, одновременно сохраняем наш язык и наши мифы, идущие неразрывно. В историческом контексте развитие музыки неотделимо от деятельного развития чувственных способностей человека. В рамках первобытного синкретического искусства, музыка также содержала зачатки танца и поэзии. Затем совершается формирование автономного музыкального языка, не равнозначного ни быту, ни церемониалу. Но именно звуковые ряды формируют и придают каждому языку неповторимую окраску. Звуковысотность, зафиксированная в музыкальном строе, предполагает развитие слуховых навыков, особой музыкальной памяти, удерживающей положение звука в высотном диапазоне относительно других звуков. Обретая точную высоту, интонация становится определяющей в языке, способной воплотить широкий образный смысл. С одной стороны, выступает как сохранившейся в интонационных формах след прошлого значения; с другой - позволяет процесс вхождения нового смысла.
Речь существует благодаря атмосфере, в которой мы живем. Там, где плотность атмосферы намного ниже, сложно представить именно такой способ передачи информации. В пустоте невозможно разговаривать, так как отсутствие воздуха не позволяет проводить звуковые волны: там передача информации должна иметь иную основу, отличную от той, что используется людьми. И, напротив, где окружающая среда является более плотной (вода например), звуковые волна распространяются на большие расстояния и с большей скоростью. Скорость распространения звука в воде в пять раз больше. Киты слышат своих сородичей на очень больших расстояниях.
Музыка интенсивно воздействует на психику и, будучи воспроизведена, она превращает потенциальную энергию эмоционального тока в кинетическую и заставляет слушателя подчиниться воздействию определенного настроения [13]. Можно предполагать, что мукзыкально-языковое развитие начинается еще в эмбриональном периоде и продолжается всю жизнь [6]. Существует большое количество литературы, посвященной изучению языка ребенка в его становлении. Иванов В. вспоминал, «на проведенных в середине 1990-х гг. конференциях в Москве и Женеве, посвященных памяти Выготского, я убедился в том, что вслед за этими крупнейшими психологами прошлого века большинство исследователей сосредоточено на изучении сменяющих друг друга периодов развития человека» [6]. С детства и даже еще до рождения индивидуум воспринимает определенную интонацию языка, он ее впитывает и она становится индикато-
ром той культуры, которой он принадлежит. Эту музыку человек узнает мгновенно, она превращается в культурный ключ. Носители определенного языка пользуются усвоенными звуковыми сочетаниями, которые в силу привычных ассоциаций вызывают соответствующие переживания.
Известный немецкий мыслитель Шопенгауэр А. так говорит о музыке: «Музыка, в противоположность другим искусствам, вовсе не отпечаток идей, а отпечаток самой воли, объектностью которой служат и идеи; вот почему действие музыки настолько мощнее и глубже действия других искусств» [16]. Мелодия, выражающая культуру через определенную энергетику, может являть часть того «прасимвола» или часть души культуры, о которой говорил немецкий философ О. Шпенглер. Шпенглер связывал «прасимвол» с характерным для каждой культуры представлением о пространственной протяженности, с душой народа. Этому прасимволу он дает такие характеристики, как «абсолютный», «безличностный», «совершенный», как «..первичный опыт, который не поддаётся человеческому пониманию. ... полный значения леденящий кровь своей чужеродностью. Он поднимается из глубин безвременья, захватывающий, демонический и гротескный, он подрывает человеческие ценности и эстетические нормы, запутанный клубок первичного хаоса.» [14].
Шопенгауэр А. связывает существование музыки и материи, и их связь представляет таким образом: «Высота тона имеет границу, дальше которой не слышен уже никакой звук; это соответствует тому, что никакая материя не воспринимается без формы и свойств, то есть, без обнаружения той или другой, далее необъяснимой силы, в которой и выражается определенная идея, — говоря общее, это соответствует тому, что никакая материя не может быть совершенно безвольной; значит, подобно тому, как от тона, в качестве такого, неотделима известная степень высоты, так от материи неотделима известная степень обнаружения воли» [16].
Открытие в 1965 году реликтового излучения стало одним из важнейших достижений естествознания XX века. Слабое реликтовое излучение несет нам сведения о первых мгновениях существования нашей вселенной, о той далекой эпохе, когда вся вселенная была горячей и в ней еще не существовало ни планет, ни звезд, ни галактик. Проведенные в последние годы детальные измерения этого излучения с помощью наземных, стратосферных и космических обсерваторий приоткрывают завесу над тайной самого рождения Вселенной. Этот «реликтовый» шум регистрируется круглые сутки в течение всего года, он приходит из-за пределов Солнечной системы, даже из-за пределов нашей Г алактики. Эти энергетические волны возникли в момент формирования Вселенной, когда сформировалась первая материя, ее существование сопровождает этот шум. Используется также и синхротронный механизм для интерпретации излучения объектов как нашей Галактики, так и других галактик: радио-оптического и рентгеновского излучения туманностей, остатков вспышек
сверхновых звезд и некоторых других видов излучения Солнца, пульсаров, квазаров. Постепенно человек начинает более тонко и глубоко понимать и слышать Мир, а также понимать и слышать себя в этом мире [2]. И именно этот шум, сопровождающий первую материю, мы можем сопоставить с той музыкой, о которой говорил О. Шпенглер. Эта музыка появляется в момент формирования первой материи, и если исчезнет материя, исчезнет вместе с ней и эта музыка.
Следовательно, появляется возможность связать воедино современные достижения физики с высказыванием мыслителей гуманитарных направлений: музыка была всегда, с момента зарождения материи и именно ею пронизана вся Вселенная. Электромагнитные излучения свойственны каждой планете, определяют ее особые характеристики. Специфика электромагнитного излучения связана с характерным химическим строением каждой планеты, по этим излучениям можно определить ее строение, характер движения.
Так же и человек именно с помощью музыки или с помощью энергетических звуковых волн обменивается информацией с себе подобными. Каждая культура имеет присущую только ей интонацию, свою специфическую мелодию произношения, по этой мелодии можно определить принадлежность говорящего к той или иной культуре. По интонации - «мелодии», присущей каждой культуре, можно описать окружающий мир, где она рождалась, характер носителей данной культуры. Языкознание вступает в область, пограничную не только с психологией и философской прагматикой, но и с современной физикой, где на первый план выдвигается наблюдатель и соответственно вырастает роль субъективного начала. Антропный принцип, утверждающий потенциальную значимость будущего наблюдателя с самого начала той Вселенной, в которой мы живем, среди нескольких возможных следствий может иметь семиотические и лингвистические: предполагаются наличие у наблюдателя средств сообщения о наблюдаемом и соответственно эволюция, направленная на то, чтобы их выработать. Хокинг С. формулирует следствия из слабой версии антропного принципа как обусловленную структурой Вселенной, возможность задавания ее разумными обитателями и наблюдателями вопросов о ее устройстве. Тем самым предполагается наличие у них и разума, и способов выражения и обсуждения мыслей, основанных на наблюдениях [2].
В процессе развития общества происходило формирование зон соседствующих культур, где различные языки определяют различные общества, различное восприятие мира. Для народностей, у которых зарождается и развивается язык, появление его представляется следующим шагом на пути развития, так как язык это не только средство коммуникации, но и инструмент, который позволяет думать именно так и не иначе о мире, он помогает не только взаимодействовать с «другим», но и отмечает нас самих как мыслящих индивидуумов.
Таким образом, необходимо найти новые формы участия и активности всех составляющих социума, а также необходимо развить подход восприятия культуры и в космическом ракурсе. Следовательно, общение людей, то есть языковая форма обмена информацией, построено на основе всеобщего энергетического обмена. Каждая культура -
отдельный мир, отдельная планета, и слова - это артикулированный звук, передающийся при помощи определенной энергетики звуковой волны. Однако, слова возникают намного позже, после того, как весь мир и человек уже давно общались при помощи музыки.
Список литературы
1. Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс. Донецк: Высш. шк. 1992. 235 с.
2. Гинзбург В.Л., Синхротронное излучение. / Теоретическая физика и астрофизика. М.: Наука. 1975. 156 с.
3. Гумбольдт В. Антология культурологической мысли. М.: РОУ. 1996. 74 с.
4. Журавлева И., Nueva informacion acerca de la ceramica del sitio Arrollo del Palo. / “El Cfribe Arqueologico” Cuba: Santiago de Cuba. 2004.
С. 31-43.
5. Журавлева И. В поисках оптимальных научных методах для изучения истории: // материалы Международной конференции: Россия на грани рубежей. Курск: КПУ, 2005. 279 с.
6. Иванов В. Происхождение древнегреческих эпических форм и метрических схем текстов: структура текста. М.: Наука. 1980. 65 с.
7. Кассирер Э. Опыт о человеке. М.: Гардарики, 1998. С. 593-597.
8. Кассирер Э. Философия символических форм. 3т. М.: Мысль. 2002. 178 с.
9. Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотом. М.: Мысль, 1990. 139 с.
10. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М.: Мысль, 1990. 215 с.
11. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ.
Сер. «Философия». 1988. С. 34-37.
12. Талалаева Н.В. Развитие интонационного мышления на основе учебно-методического комплекта «Музыка» // Фундаментальные исследования. М., 2008. № 5. С. 125-126
13. Фролов Е.П. Звукотерапия. М.: Вузовская книга. 2004. С. 321-350.
14. Шпенглер О. Закат Европы. М.: Наука. 1993. 145 с.
15. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М.: Мысль. 2001. Т.2. 290 с.
16. Шопенгауэр А. О сущности музыки. // Выдержки из соч. Шопенгауэра // Историко-эстет. секции и со вступ. статьей К. Эйгес. Петроград: Музыкальное государственное издательство. 1919. 178 с.
17. Eco Н., La estructura ausente // Introduction a la semiotica. Espana: Editorial Lumen. Barcelona. 1976. 348 с.
Журавлева Ирина Алексеевна, канд. ист. наук, доц., Guravleva@mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
SOCIAL AND UNIVERSAL ASPECTS OF SPEECH INTONATION
I. А . Zhuravleva
In this article speech intonation is analyzed as a unique feature of every spoken language. The intonation is a music-and-lingual memory that stores human cultural experience, which spreads with the help of sound waves. Every language has a unique intonation as every object in the Universe has a unique, representative energetic radiation.
Key words: language, intonation, folklore music, society, Universe, energy
Zhuravleva I.A., candidate of historical science, docent, Guravleva@mail.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 27-4
ПРОТОПРЕСВИТЕР ВАСИЛИЙ БАЖАНОВ КАК ПРИМЕР ДЛЯ ВОЕННЫХ ПАСТЫРЕЙ
А.Л. Иванов
Протопресвитер Василий Борисович Бажанов, главный священник гвардии и гренадер, член Святейшего Синода, духовник Российских Императоров и доктор богословия. Он оставил колоссальный след в истории развития военного духовенства, усердно заботясь о духовно-нравственном состоянии вверенных его попечению пастырей и военнослужащих русской армии, в научном мире - как специалист по переводу Библии и в области нравственного богословия. Его жизненный путь - образец для подражания любому: студенту, педагогу, священнику и человеку науки.
Ключевые слова: пастырское богословие, история Российской армии, Тульское краеведение, биографии военных священников, духовно-нравственное воспитание военнослужащих.
Основным источником, из которого можно почерпнуть сведения о жизни нашего знаменитого земляка, является автобиография протопресвитера Василия Бажанова, доведенная им до 1848 года [1, с. 90]. Дальнейшее написание данного труда, к сожалению, приостановила смерть. Из авто-
