CC BY
38
ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
УДК 342.56 ББК 67.400
В. Н. Цыганаш, Н. В. Бровко
СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ФЕНОМЕНА
СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ
В статье делается попытка доказать социально-философское содержание понятия «судебная власть». Авторы исходят из предположение о том, что судебная власть представляет собой отношение между судом и участниками процесса, возникающее в связи с необходимостью рассмотрения правового спора. Доказывая предлагаемое определение, авторы рассматривают его составные части: властность, государственное принуждение, показывают роль и предназначение судебной системы.
Ключевые слова: суд, судебная власть, государственная власть, право, судебная система, судья, правосудие.
SOCIAL AND LEGAL DEFINITION OF THE PHENOMENON JUDICIARY
In the article makes an attempt to prove the social and philosophical content of the notion «judicial power». The authors proceeds from the assumption that the judiciary is the relationship between the court and participants of process arising in connection with the consideration of a legal dispute. Proving the proposed definition the author considers its constituent parts: the authority, state coercion, shows the role and purpose of the judicial system.
Keywords: court, the judiciary, government, law, judiciary, judge, justice.
Одной из актуальных проблем современной юридической науки является расплывчатость и неоднозначность определений судебной власти. Юристы рассматривают судебную власть инструментально - как выражение судебной деятельности [1, с. 62; 2; 3]. Политологи относят ее к области юриспруденции, и это сильно влияет на изученность вопроса [6, с. 19; 7].
В результате в этой области научного знания плодятся научные химеры и определения, содержательно опустошающие термин, а юридическая практика, отталкиваясь от умозрительности содержания, формирует отношения произвольные и, на наш взгляд, умаляющие возможности судебной системы.
В данной статье мы предлагаем рассмотреть философско-правовой подход к определению судебной власти, отличающийся от правового шириной содержания и отсутствием описания юридических механизмов ее осуществления.
Судебная власть - это волевое (основанное на возможности выбора между двумя и более альтернативами) и государственно-властное (позволяющее изменять правовой статус субъекта в одностороннем порядке, что характерно только для государственно-властных отношений) отношение между судьей как носителем власти и лицами - участниками судопроизводства. Содержанием этого отношения является разрешение судом вопроса о социальном должном (справедливом) в правовом споре, а также о качестве, количестве и мере изменения статусов участников разбирательства для реализации оспариваемого отношения.
Такова, на наш взгляд, социально-философская конструкция судебной власти. Рассмотрим каждую часть этого определения.
Власть - исключительно сложный объект для анализа, имеющий динамично-многофакторный характер, зависимый от обстоятельств и объекта, исторических условий и так далее. В этой связи рассмотрим только те факторы,
которые необходимы для доказательства наших определений.
Власть как таковая возможна лишь в ситуации альтернативы [4; 5]. Власть, не имеющая альтернативы или выбора, всегда превращается в процесс, процедуру. Рассмотрим для примера любой процесс: административный, конституционный, уголов-
и и "Г*
ный, гражданский. В каждом из них последовательность жестко задана и функции исполнения сводятся лишь к правильной очередности. В чем здесь заключается власть? Есть она или ее нет - последовательность будет сохраняться. В последовательности процесса возможность выбора отсутствует. Части и элементы его жестко регламентированы.
Совершенно иначе выглядит ситуация, когда есть и выбор, и альтернатива, например: наказать штрафом или административным арестом? Наказать реальным или условным лишением свободы? Предложить и обязать пойти по тому или другому пути. Именно альтернатива является необходимым условием власти. Кто может выбирать, тот (в данной ситуации) обладает и властью.
Власть как форма разрешения альтернативы - безусловно, волевой феномен, так как в вершине его ценностной пирамиды находится воля, а в основании воли - государственные, выраженные в праве, и частные, выраженные в обстоятельствах правового спора, интересы. Соотношение правовой нормы (в общем случае именно в ней заключена государственная воля) с ее частной проекцией - обстоятельствами, предложенными в качестве рассматриваемого дела, определяет круг заинтересованных волеизъявителей: государство - через норму и участники судопроизводства - через представление правовой проблемы. Мы это наблюдаем наиболее отчетливо в западной традиции судебных споров: государство vs лицо.
Социальные и правовые явления, порождаемые фактом существования любой власти, представляют собой категории качества, количества и меры [8]. Применительно к судебной власти речь идет о юридической ответственности. Таким образом, волевую составляющую и, соответственно, ценность мы видим в результатах судебной власти - в качестве, количестве и мере ответственности, накладываемой на лицо. Следовательно, произвольность (безвольность) назначения качества, количест-
ва и меры правовых ограничений ведет к обесцениванию власти.
Рассматривая вопросы воли в судебной власти, мы затрагиваем круг интересантов -государство и участников судопроизводства, в который не входит судья, потому что его личный интерес относительно предмета спора, имущественный или иной, формирует самостоятельную власть судьи, возможно, альтернативную государственному интересу. Это разрушает ценностную конструкцию воли, смещает источник власти от народа в лице его государства, выражающий всеобщий интерес во всеобщем порядке, к личности, стремящейся к собственной выгоде. Возникает конструкция «одна личность vs другой личности», но в отличие от конструкции гражданского права, где стороны равны, личность судьи всегда наделена государственно-властными полномочиями. Именно на этом основаны тезисы о независимости судьи от частных интересов: своих и чужих. Судья есть носитель судебной власти, но не ее интересант, как и госслужащий, поскольку ему запрещено использовать государственную власть в своих интересах.
Может ли быть судья носителем иной негосударственной социальной власти? Полагаем, что нет, так как только государственная власть позволяет изменять правовой статус лиц в одностороннем порядке. Никакая социальная власть не имеет этого преимущества. Например, проявив физически власть, мы достигаем желаемого - унижения статуса противника, но в то же время сами оказываемся в положении подследственного. В любой социальной негосударственной системе применение власти для изменения статуса одного лица обусловливает изменение статуса другого человека. Именно этим объясняется исключительная государственность судебной власти. Задачи суда, как и любого государственного органа, так или иначе сводятся к установлению, изменению, прекращению отношений.
Рассмотрим еще один аспект государственности судебной власти. «Институт судебной власти обеспечивает сохранение всеобщего универсального назначения права как объективного общественного регулятора. Право -это в первую очередь форма государственной коммуникации. Формализованная, реализующая общественный интерес (через механизм законотворческой деятельности) и обязательная под угрозой наказания форма коммуника-
Философия права, 2016, № 1 (74)
ции каждого отдельного члена общества друг с другом посредством созданных этими же членами общества государственных институтов» [9, с. 6]. Коммуникация, лежащая в основании отношений, оформленная правовой нормой и переведенная в статус правовых отношений, неизбежно направлена на государственный орган. Именно поэтому, выходя из государственного органа и требуя изменения статусов участников отношений, а порой и принуждая к этому, она опирается на государственную власть как на возможность делать это в одностороннем порядке.
К сожалению, приходится констатировать, что правовые нормы не идеальны, как и единственно возможная форма государственной коммуникации. Связано это, во-первых, с тем, что нормы устаревают в момент их принятия. Общество - саморазвивающаяся система, в отличие от законодательства, поэтому возникают расхождения между тем, как это регулировалось нормой в прошлом, и тем, как это должно регулироваться в данный момент и на данном уровне развития общества. Во-вторых, норма всегда абстрактна, а отношение всегда конкретно. Абстрактность нормы в этом случае является недостатком: либо она настолько абстрактна, что не позволяет урегулировать конкретное отношение (например, конституционные нормы требуют отраслевого законодательства, а отраслевое -поднормативного регулирования и т. п., вплоть до локальных нормативных актов), либо норма достаточно абстрактна, чтобы иметь различные толкования применительно к конкретной ситуации (то есть позволяет решить спор двумя и более способами). Приведем конкретный пример: квартира из 2 комнат может быть разделена таким образом, что лицо А остается в комнате А, Б - в комнате Б, либо так: лицо А - в комнате Б, лицо Б - в комнате А. Это отношение охватывается одной нормой, но реализуется двумя способами. В-третьих, правом невозможно урегулировать будущие отношения, субъект которых неизвестен.
Между тем любая правовая норма в своем философском пределе оказывается социальной и пытается ответить на вопрос о том, что есть правильного, а что - неправильного применительно к общему случаю. Однако в социальной практике, следовательно, в правовой ситуации спора, предложенной суду, всегда име-
ются факторы, не учтенные законодателем. Они настолько незначительны в правовом смысле и настолько важны в социальном, точнее, в индивидуально-социальном, что формируют понятие должного и правильного для конкретного случая.
Необходимость поддержания социального порядка как конечная задача любого государства и функция государственного института (по Н. Луману) требует от судьи осуществить выбор между правовым и социальным должным тогда, когда правовой спор это предполагает. Право может заранее это учитывать как, например, в случае с минимальным и максимальным видом и размером административного или уголовного наказания либо не учитывать, в том числе при урегулировании гражданско-правового спора, требовать точности и однозначности решения.
Таковы общие предпосылки необходимости определения правового должного в праве. Однако мы выше уже говорили о том, что независимость судьи относительна, так как он не имеет личного интереса в деле. При этом необходимость определить социально должное в праве ставит его в положение активного актора, независимо от его места во властной иерархии судей.
Судебная власть имеет законодательно закрепленную монополию на определенный вид деятельности, а именно на судебное усмотрение и судебную оценку. Так, указывалось, что «судебными средствами общественного регулирования являются судебные усмотрения и судебные оценки, позволяющие разрешить индивидуальный конфликт применительно к принципам социального порядка. Содержанием судебно-властных отношений является деятельность по поводу разрешения социальных конфликтов на основе норм права. Судебная власть легитимна лишь тогда, когда в результате ее деятельности наступает ситуация порядка, который воспринимается в данном обществе как ситуация должного. Характер деятельности определяется возможностью судебного усмотрения и судебной оценки, на основе которых судьей модифицируются правила понимания нормы, и это модифицированное правило в волевом и властном порядке применяется для урегулирования конфликтных общественных отношений» [8, с. 6].
Несамостоятельность в идеологической оценке тех правовых явлений, которые отне-
сены к компетенции судебных органов, ведет к сужению собственного социально-философского содержания судебной власти и, как следствие, к системным проблемам, связанным с ценностью судебной власти как социального института. Исчезает важнейший социально-философский элемент самостоятельности судебной власти - воля и интерес.
Ситуация с полной свободой судебных оценок очевидно опасна с точки зрения сохранения универсального назначения права как объективного общественного регулятора. Так, если в каждом субъекте государства существует своя практика правового применения, то бессмысленно говорить о ценности права. Для преодоления разницы в практиках правового регулирования Верховного и Высшего арбитражных судов их пришлось объединить.
Итак, судебная система является организационной средой, обеспечивающей институциональную идентичность, самостоятельность и независимость суждения о том, что есть право в данном конкретном случае с учетом тех или иных юридически значимых событий и фактов, имеющихся в конфликтном общественном отношении, а также гарантирующей единство смыслополагания правового должного каждым отдельным судьей. Как организационная среда
Литература
1. Абова Т. Е. Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003.
2. Абросимова Е. Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. М., 2002.
3. Абушенко Д. Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М., 2002.
4. Колоколов Н. А. Судебная власть как общеправовой феномен. Н. Новгород, 2007.
5. Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. М., 2001.
6. Хейвуд Э. Политология. М., 2005.
7. Хирши З. Социология права для юристов // Общественные науки за рубежом. Реферативный журнал. Серия 4: Государство и право. 1986. № 6.
8. Цыганаш В. Н. Судебная власть: понятие, технология, институт: концептуальный теоретико-правовой анализ. Ростов н/Д, 2007.
9. Цыганаш В. Н. Судебная власть в российском обществе: автореф. дис. ... д-ра фи-лос. наук. Ростов н/Д, 2011.
судебная система должна обеспечивать сохранение механизма власти в условиях существования оппозиции, под которой понимаются любые агенты, желающие присвоить себе право использования средств судебного регулирования.
_ и ____и
С содержательной точки зрения политическии статус судебной власти в российском обществе определяется возможностью самостоятельно по отношению к другим политическим акторам и институтам, уполномоченным обществом выражать в праве государственную волю и интерес, устанавливать должное как социальное понятие и реализовывать его в судебном акте. Наличие судебной власти позволяет осуществлять процедуру установления запрещенного и дозволенного в праве, являющегося в российском демократическом обществе формулой власти. Определяя право в случае индивидуального правоприменения, судья становится политическим актором в той мере, в какой в российском обществе власть выражена в праве. Обязанность трактовки государственной воли в ситуации индивидуального правоприменения обусловливает существование судебной власти вне зависимости от типа российской политической структуры, поскольку любая политическая система реализует свои решения через закон как составную часть права.
Bibliography
1. Abova T. E. The Judiciary / ed. by I. L. Petrukhin. Moscow, 2003.
2. Abrosimova E. B. Judicial power in the Russian Federation: the system and principles. Moscow, 2002.
3. Abushenko D. B. Judicial discretion in civil and arbitration process. Moscow, 2002.
4. Kolokolov N. A. Judicial power as a General legal phenomenon. N. Novgorod, 2007.
5. Ledyaev V. G. Power: a conceptual analysis. Moscow, 2001.
6. Heywood E. Political science. Moscow, 2005.
7. Hirshi Z. Sociology of law for lawyers // Social Sciences abroad. Abstract journal. Series 4: The state and law. 1986. № 6.
8. Tsyganash V. N. Judicial power: the concept, technology, institute: conceptual theoretical and legal analysis. Rostov-on-Don, 2007.
9. Tsyganash V. N. Judicial power in the Russian society: abstract dis. ... Doctor of philosophy. Rostov-on-Don, 2011.
