CC BY
8
Развитие образования
Галиев Г. Т. Galiev G.T
доктор социологических наук, профессор, руководитель отдела дополнительного
образования, ФГБОУВО «Уфимский государственный нефтяной технический университет», г. Уфа, Российская Федерация
Гимаев И.З. Gimaev 1^.
кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Центра исследования территориального развития региона ГАНУ «Институт стратегических исследований Республики Башкортостан», г. Уфа, Российская Федерация
УДК 316.7:271.224(470)
DOI: 10.17122/2541-8904-2022-1-39-101-110
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИИ АУДИТ МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Актуальность данного исследования заключается в изучении социальных закономерностей развития отношений между конфессиональными общностями, форм проявления этих закономерностей, связанных с усвоением, сохранением и распространением религиозных идей, представлений, норм и ценностей. Теоретическая ценность статьи заключается в том, что в ней актуализируются вопросы конфессиональных и межконфессиональных отношений в постсоветский период, проблемы развития православной культуры и философской религиозной мысли как основания для более глубокого распространения христианского социального учения в России.
В работе дано определение роли Русской Православной церкви в период ее депопуляри-зации, рассмотрены причины снижения численности верующих и снижения популярности РПЦ в целом и среди молодежи в частности: бюрократизация, теократия - слияние государства и церкви, пассивная политика церкви в вопросах популяризации православия. Уделено внимание необходимости создания социальной концепции Русской Православной церкви как основного базового положения по вопросам отношения церкви, государства и общества. В статье освещаются взгляды отечественных и зарубежных писателей, теологов и философов И. Ильина, П. Чаадаева, А. де Кюстина, Ф. Достоевского, А. Солженицына, М. Марле, Х. Кюнга на проблемы церковного тоталитаризма и «клерикальной аристократии», вопросы влияния различных течений христианства на формирование национального характера, морально-нравственные и духовные ценности человека, история непростых отношений православия и католицизма, православия и советской власти. Ценность статьи заключается в том, что в ней поднимаются практические вопросы сближения христианских конфессий (экуменизм) в сфере межконфессиональных отношений, необходимость такого единения не в ущерб конфессиональной, региональной, национальной специфики, отмечается мировая тенденция снижении роли религиозных институтов в сознании людей и жизни общества (секуляризация) и ее причины: глобализация, урбанизация, развитие науки и образования, технического прогресса и материальных ценностей.
Ключевые слова: социально-политический аудит, межконфессиональные отношения, православие, христианство, социальная концепция, православная культура.
-101
Вестник УГНТУ. Наука, образование, экономика. Серия экономика. № 1 (39), 2022
Development of educaton
SOCIO-POLITICAL AUDIT OF INTERCONFESSIONAL RELATIONS IN THE POST-SOVIET SPACE
The relevance of this study lies in the study of social patterns in the development of relations between confessional communities, the forms of manifestation of these patterns associated with the assimilation, preservation and dissemination of religious ideas, ideas, norms and values. The theoretical value of the article lies in the fact that it actualizes the issues of confessional and interfaith relations in the post-Soviet period, the problems of the development of Orthodox culture and philosophical religious thought as a basis for a deeper spread of Christian social teaching in Russia. The paper defines the role of the Russian Orthodox Church during the period of its depopularization, considers a number of reasons for the decline in the number of believers and the decline in the popularity of the ROC in general and among young people in particular: bureaucratization, theocracy - the merger of the state and the church, the passive policy of the church in matters of popularizing Orthodoxy. The main attention is paid to the need to create a social concept of the Russian Orthodox Church as the main basic position on the relationship between church, state and society. The article highlights the views of Russian and foreign writers, theologians and philosophers I. Ilyin, P. Chaadaev, A. de Kustin, F. Dostoevsky, A. Solzhenitsyn, M. Marle, H. Kung, on the problems of church totalitarianism and "clerical aristocracy", issues of influence and mutual influence of various currents of Christianity on the formation of national character, moral-moral and spiritual values of a person, history of difficult relations between Orthodoxy and Catholicism, Orthodoxy and Soviet power. The value of the article lies in the fact that it raises practical issues of rapprochement of Christian confessions (ecumenism) in the field of interfaith relations, the need for such unity not to the detriment of the confessional, regional national specificity of Christianity, it notes a global trend towards a decrease in the role of religious institutions in the minds of people and the life of society - secularization and its causes: globalization, urbanization, the development of science and education, the development of material values and technological progress.
Key words: Socio-political audit, interfaith relations, Orthodoxy, Christianity, social concept, Orthodox culture.
Одним из парадоксов постсоветской России можно считать тот факт, что в стране с глубокими корнями православной культуры христианское социальное учение не получило широкого распространения. Можно было ожидать, что на смену коммунистической идеологии в эпоху духовного возрождения России вернётся христианское учение, а роль Русской Православной церкви в общественно-политической жизни России возрастёт. В период политических преобразований ее поддержки искали политические партии, общественные организации, государственные структуры, профсоюзы, государственные деятели высшего ранга. Первое время было странно видеть в соборах при свершении религиозных обрядов бывших руководителей обкомов коммунистической партии со свечами в руках и в то же время - священников в рясах, с горящим взором выступающих на политических митингах или в парламенте.
Надо отметить, что многие годы воинствующего атеизма не смогли полностью ликвидировать традиционную приверженность россиян христианским идеалам. По данным ВЦИОМ, в 1995 году церковь в России была самым уважаемым общественным институтом, чей рейтинг опережал парламент, президента и армию. По данным того же ВЦИОМ, в 1995 году в России верующие составляли 52 % всего населения, причем 50 % из них относили себя к православным, 4 % - к мусульманам, 0,7 % - к иудаистам [1]. Исследования фонда «Общественное мнение» конца 1996 года среди городского населения со среднеспециальным и высшим образованием выявили следующую тенденцию: чем ниже доходы россиян, тем больше вероятность, что они верят в Бога. Истинно религиозными назвали себя 40 % граждан из числа верующих, получавших среднюю заработную плату по стране, 23 % - из числа
верующих, получавших зарплату выше среднего, и только 13 % считали себя набожными среди людей с высокими доходами. По тем же данным, набожным себя считал каждый третий предприниматель.
Опрос, проведенный Ассоциацией Gallup International «Глобальный барометр надежды и отчаяния» в рамках масштабного ежегодного международного опроса в 2012 году, показал, что 55 % жителей России считают себя религиозными людьми, 26 % - нерелигиозными, 6 % - убежденными атеистами, 13 % затруднились с ответом. При этом с 2005 года, с момента проведения аналогичного опроса, индекс религиозности россиян понизился на 2 %, а индекс атеизма вырос на те же 2 %. Результаты опроса показали, что на уровень религиозности россиян в первую очередь оказывают влияние такие факторы, как образование и доход. Так, среди людей, не имеющих полного среднего образования, религиозными себя называли 67 %, а среди выпускников вузов - только половина (52 %). Двое из трех верующих с низким уровнем дохода считают себя религиозными; из тех, у кого доходы высокие или выше среднего, считают себя религиозными лишь половина [2; 4].
Ситуация существенно изменилась за последние 5 лет. По данным ВЦИОМ, в России вдвое выросла доля неверующих людей - с 7 % в 2017 году до 14 % в 2021 году. Православную веру исповедуют 66 % россиян, что на 9 % меньше показателей 2017 года. На последователей ислама приходится 6 %, буддизма и протестантизма - по 1 % опрошенных [3].
На фоне этих данных возникает вопрос, почему Русская Православная церковь не заняла подобающее положение в обществе. Причины существенного снижения численности верующих религиоведы и православные активисты видят в повсеместном распространении образовании и науки, в пассивности церкви в вопросах освоения духовного пространства, бюрократизации.
Прежде всего надо принимать во внимание, что Россия является многоконфессиональной страной, и нельзя ожидать, что все
Развитие образования
ее население будет придерживаться православной культуры. Нельзя отрицать и то, что и воинствующий атеизм, господствовавший в течение многих десятилетий советской власти, подорвал духовные основы общества. Однако определенная доля вины лежит на самой церкви. В Русской Православной церкви нет единства. Сразу же после революции она разделилась по меньшей мере на четыре части: Московская патриархия, официально узаконенная советской властью; так называемая «катакомбная» церковь, не пошедшая на компромисс с властью; русская церковь за рубежом, в эмиграции, которая тоже в свою очередь разделилась на несколько частей; мученическая, или исповедческая церковь, которая, как полагают, существовала в лагерях и тюрьмах. Этот раскол не мог не сказаться на силе и влиянии Русской Православной церкви.
Одной из главных слабостей Русской Православной церкви является то, что она никогда не имела своей социальной доктрины. Когда после начала перестройки люди буквально хлынули в православные храмы, они безусловно искали ответы на насущные вопросы социального и религиозного самоопределения и самоидентификации. К сожалению, православная церковь не смогла дать ответы на эти вопросы, да она и не считала, что должна заниматься мирскими, светскими проблемами и тем более ликвидацией политической или экономической безграмотности в обществе. И только в конце 1994 года на архиерейском соборе Русской Православной церкви было принято решение о создании рабочей группы по подготовке проекта социальной доктрины Церкви. Таким образом, в плане социальной доктрины Русская Православная церковь отстает от Римско-католической более чем на сто лет. К том же подобную доктрину нельзя было создать за несколько лет. По признанию церковного публициста и дьякона Андрея Кураева, человека, некогда близкого к Патриарху Алексию II, в административных структурах православной церкви нет людей, имеющих надлежащее образование, а также вкус и призвание к занятию общественными науками [4].
Development of educaton
Основы социальной концепции Русской Православной церкви - официальный документ, излагающий базовые положения учения Русской православной церкви по вопросам отношений церкви и государства, церкви и светского общества, церкви и политики, по ряду современных общественно значимых проблем, был утвержден Архиерейским собором в 2000 году. Если «Компедиум социального учения Католической церкви» -совокупность папских посланий по социально-политическим проблемам - претендует на исчерпывающую тематическую полноту, то предметом социального воззрения РПЦ являются «фундаментальные богословские и церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государства и общества, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем» [5; 79].
Нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что посещение храмов и сама вера в Бога стали одно время своеобразной модой в постсоветской России, и часть людей впоследствии снова отдалилась от церкви. Определенно, большую часть своей энергии в первые годы Русская Православная церковь потратила на восстановление разрушенных храмов, возращение церковного имущества и т.п. В то же время, по признанию самой Церкви, ряд острых проблем не нашёл своего должного решения. Например, не решена проблема доступности языка православного священного служения и религиозных текстов для тех, кто только вступает на путь к Храму. А ведь эти задачи были поставлены еще Поместным Собором Русской Православной церкви, проходившим в 1917-1918 годах. Показательно также и то, что сейчас православная церковь ставит задачу разработки новой концепции системы подготовки церковнослужителей и ученых-богословов. Эти проблемы отчасти объясняют наличие у Русской Православной церкви такого уязвимого места, как отсутствие своей социальной доктрины.
Какая-то часть россиян с опаской смотрит на формирование близких отношений между
церковью и политической властью. Известно, что в прошлом слияние православных иерархов с авторитарной самодержавной властью в старой России и сотрудничество с органами госбезопасности в СССР оттолкнуло широкие слои интеллигенции и просто верующих от церкви.
Это лишь некоторые причины того, что значительная часть людей, пришедших в Церковь после крушения прежнего идеала, впоследствии снова ее покинула. Самым важным здесь является, пожалуй, то, что основной массой людей, не получивших от Церкви ответов на насущные вопросы и вследствие этого покинувших Церковь, является молодежь. Кроме того, определенная часть интеллигенции увидела в усилении роли Церкви опасность возрождения клерикализма и новой теократии, что могло стать причиной новых межконфессиональных распрей. В этой связи обычно ссылались на идеи известного религиозного философа И. Ильина, который, размышляя об опасности церковного тоталитаризма, отмечал, что он создает «клерикальную аристократию, всемогущую и всеуправляющую знать, быть может, наполовину состоящую из лжецов и симулянтов» [6; с. 330].
Таким образом, можно сказать, что отношение к росту влияния Русской Православной церкви в новом российском обществе было далеко неоднозначным.
На фоне этих процессов в постсоветское время в Россию зачастили проповедники иного толка, также выступающие от имени христианства. Это в основном представители отдельных (иногда сомнительных) вероучений. Они вещали с экранов телевизоров, собирали полные стадионы и концертные залы, проводили агрессивную рекламную кампанию. Казалось бы, что плохого в том, что в Россию пришли зарубежные, тем более христианские, проповедники. Ведь можно рассуждать и так, что Христос создал единую Церковь, и это уже вина людей, что она разделилась, христианские ценности все равно остаются общими. Но, строго говоря, разница есть. И если евангельские слова, будучи правилами, неизменны, то их толкования
существенно расходятся. Кроме того, религия - это культурный слой, на котором строятся и многие другие человеческие отношения. В социально-экономической модели Северной Америки ярко просматриваются протестантские корни. Многие страны Западной Европы выросли на католицизме, Россия - на православии. Та или иная ветвь христианства является частью специфического национального характера.
Рассматривая влияние различных течений христианства на формирование национального характера, трудно разделить и оценить силу влияния универсальных общехристианских и специфических, присущих только данному течению, принципов. В реальной жизни, к сожалению, когда речь идет о католицизме или протестантизме применительно к России, зачастую задачей проповедников является не то, чтобы взять что-то полезное и нужное от этих течений, а то, чтобы заменить ими православие. Это недопустимо и означает потерю страной собственных исторических корней. Каждая ветвь той или иной религии предполагает свои моральные, нравственные, духовные ценности, которые имеют очень много особенностей. Попытка замены одного религиозного течения другим, по существу, означает ломку национального характера. Православная церковь, в свою очередь, заняла оборонительную позицию по отношению к католицизму и протестантизму и говорит о своей особой роли в религиозной деятельности в России.
Специально следует остановиться на отношениях между Россией и Ватиканом, так как сегодня именно он, опираясь на свою финансовую и организационную мощь, является основным источником христианского социального учения. Надо сказать, что православная церковь и власти Российской империи всегда с большим подозрением относились к католицизму и на протяжении столетий вели яростную антикатолическую пропаганду. Даже при Петре I и Екатерине II, когда в Россию хлынул поток западной культуры, проникновению католицизма всячески препятствовали. Более ярким примером негативного отношения к католицизму может
Развитие образования
служить реакция властей на «Философские письма» П. Чаадаева, опубликованные в начале XIX века в журнале «Телескоп». В них он выразил сожаление, что мы приняли христианство не от Рима, а от Византии, уже окостеневшей в имперском величии и утратившей жизненные силы. Это, по мнению П. Чаадаева, отрезало Россию от мирового прогресса, лишило исторической памяти и перспективы. «Мы движемся во тьме, не помня прошлого, не видя своего будущего, в то время как народы просвещенной Европы ясно видят цель на пути к свободе» [7; 180]. П. Чаадаев был объявлен сумасшедшим и посажен под домашний арест на всю жизнь.
Ватикан в свою очередь тоже не с большой симпатией относился к России. Дипломат, монархист, писатель и католический деятель Астольф де Кюстин писал: «Одною из жертв наваждения, против которого хотел бы я предостеречь всех нас, является Рим, с его противоестественным доверием к России. Рим и весь католический мир не имеют большего и опаснейшего врага, нежели император российский. Рано или поздно в Константинополе, под покровительством православных самодержцев, единовластно воцарится схизма; тогда-то христианскому миру, расколотому на два лагеря, станет ясно, сколько вреда принесла римской церкви политическая слепота ее главы» [8; 191]. Как бы отвечая французскому маркизу, Ф.М. Достоевский устами князя Мышкина говорит: «Католичество все равно что вера нехристианская. Это, во-первых, а во-вторых, католичество римское даже хуже самого атеизма... Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идет дальше: он искаженного Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного!» [9; 640].
В советский период отношение коммунистической власти к религии хорошо известно. Особенно яростно советская власть боролась с Ватиканом. Так, римский папа Пий XI, один из первых резко осудивший фашизм как «новое язычество», был назван в советской прессе пособником Муссолини. Во время сталинских репрессий наряду с самым страшным обвинением «враг народа» суще-
Development of educaton
ствовало и другое - «агент Ватикана». Долгое время СССР не имел даже дипломатических отношений с Ватиканом. Такие усилия советской пропаганды не пропали даром. У многих людей в подсознании прочно засел образ врага в облике католического священника. Дипломатические отношения между СССР и Ватиканом были установлены только в период горбачевской перестройки. После раскола Советского Союза Россия несколько лет потратила на то, чтобы установить полноценные дипломатические отношения. Далее появилась более серьезная почва для нормализации отношений между Русской Православной церковью и Римско-католической церковью. В Ватикане побывала представительная делегация Русской Православной церкви во главе с представителем отдела внешних церковных сношений митрополитом Смоленским. Однако серьезной осталась проблема прозелитизма, то есть попытки обратить в свою веру представителя другой христианской конфессии. В 1992 году специальная комиссия при Святом Престоле издала документ, призывающий всех католических священников, проповедующих на территории стран с преобладающим православным населением, воздержаться от прозелитизма. Однако на практике не все проходит так гладко, как записано в документе. В Московской патриархии считают, что некоторые представители католического монашеского ордена продолжают вести в нарушение достигнутой договоренности миссионерскую работу среди православных.
«Великим счастьем» назвал избрание Иоанна Павла II Александр Солженицын, который высоко оценивал его деяния. Однако католики, по словам писателя, должны заниматься своей упущенной паствой, а не стараться воспользоваться пустыней в России. И если не принять некоторые протекционистских мер, то наша странна станет бескрайним поле битвы между представителями различных религиозных течений за умы и души, в том числе между католиками и православными. Конечно, практически невероятно, что Ватикан победит в этой борьбе, но сфера вли-
яние православной церкви может быть существенна ограничена.
В постперестроечный период католическая церковь в России проявила все признаки активного миссионерства. По данным на 2005 год, на территории России функционировало 426 приходов, объединённые в четыре епархии в городах Москва, Новосибирск, Иркутск и Саратов, число католиков составляло 789 000 человек - 0,54 % от общей численности россиян [10]. В 2020 году в составе архиепархии насчитывалось 396 приходов, а число католиков - 796 тысяч [11]. В Москве действует католическая семинария и богословская академия имени Фомы Аквинского, на русском языке издаются различные журналы. При активном участии международного христианского университета была организована серия семинаров, в которых принимали участие как российские католики, так и их коллеги из стран Запада. Одним из участников этих семинаров был кардинал Роже Эчегарай, председатель совета «Справедливость и мир» Римско-католической церкви и один из ближайших сподвижников папы Иоанна Павла II. В первой половине 90-х годов проходили семинары, посвященные русскому религиозному движению в России, в которых активно принимали участие отечественные и зарубежные ученые. С середины 2000-х годов миссионерская и просветительская деятельность была перенесена в Польшу, Румынию, Украину и страны Балтии, где для этого были созданы более благоприятные условия.
В 90-е годы конфликт между церквями снова обострился. Папа Иоанн Павел II (как и президент США Клинтон) направил президенту России послание, в котором выразил своё неудовольствие по поводу принятия российской Государственной Думой «Закона о свободе совести и религиозных объединений». В то же время впервые Патриарх Алексий II открыто критиковал Бориса Ельцина за то, что он не подписал закон и направил его на дальнейшую доработку. Это был первый конфликт между патриархом и нынешней светской властью.
Конфронтационные отношения между Русской Православной церковью и Ватиканом негативно сказываются на установлении научных контактов в области христианского социального учения. Остаётся только сожалеть, что искусственные барьеры, связанные с идеологической конфронтацией между двумя церквями, препятствуют познанию христианского социального учения и таким образом обедняют интеллектуальную и духовную жизнь России.
В то же время появляются реальные надежды на сближение различных христианских конфессий (экуменизм). Одним из идеологов католицизма, а впоследствии и экуменизма, является Ханс Кюнг. В истории христианства Ханс Кюнг выделяет шесть парадигм теологии и церкви:
1. Апокалиптическая парадигма первоначальной церкви и иудеохристианства.
2. Эллинистическая византийская парадигма древней церкви.
3. Средневековая римско-католическая парадигма.
4. Реформационная (евангельская, протестантская) парадигма.
5. Современная, «модерная» просвещенческая парадигма Нового времени и постсовременная, «постмодерная», постпросвещенческая парадигма нашей эпохи.
Мы живем, считает Ханс Кюнг, в переходный период, на повороте от «модерной» к «постмодерной» парадигме. Последнюю теолог определяет как «экуменистическую» парадигму, которая распространяется на три главные сферы: сферу межконфессиональных отношений в христианстве, сферу отношений между мировыми религиями и межнациональную сферу [12; 475].
Ханс Кюнг полагает, что имеется вполне обоснованная надежда на экуменистическое единство между христианскими конфессиями. Все средневеково-раннемодерные (ран-неновоевропейские) самопритязания, привилегии и прерогативы католической церкви по отношению к другим христианским церквям, к их иерархическим структурам и литургической практике будут отброшены. Совокупное христианство будет существовать в рамках
Развитие образования
синодальных и концилиарных структур. На задний план должны будут отойти и региональный провинциализм, и библейский фундаментализм протестантских корней, уступая место ответственности перед миром церкви и просвещённой «свободе человека-христианина». Необходимо преодолеть и православный традиционализм, имея перед глазами более современное и менее ориентированное на истоки христианство, которое далее станет выполнять функцию своего рода закваски в трансформации общества православных стран с характерным для них государственным византизмом. Однако говоря об экуменическом единстве между христианскими церквями, нельзя жертвовать конфессиональной, региональной и национальной спецификой христианства ради унификации единой церкви. Напротив, целью единения должна быть примирённость в различиях.
Имеется также надежда на экуменическое единство между религиями. Трём великим профетическим религиям будет постоянно бросаться вызов со стороны единого мира, чтобы они, преследуя свои собственные интересы, не наносили ущерба другим -своим ревнивым отношением, мышлением, борьбой за власть, нетерпимостью, холодными и горячими войнами. Они должны приложить свои силы к осмыслению их общих корней и, не предавая вопроса об истине, ориентироваться на теологически обоснованный базисный консенсус, который создаст условия для религиозного мира между ними со всеми важнейшими последствиями в социальных и политических областях, причём не только на Ближнем Востоке. В экуменическом духе примирения иудаизм, христианство и ислам смогут подключится к богатствам великих религий Индии и Дальнего Востока: их духовным ценностям, мистической глубине, к их прошедшему испытание столетиями взгляду на мир и человека. Наряду с этим они могут одарить других, черпая силы из своего духовно-религиозного наследия и не стремясь к религиозной колонизации. Однако и здесь нужна оговорка: одной единственной мировой религии не будет, но возможны мирное сосуществова-
Development of educaton
ние, растущее сближение и творческое сосуществование религий друг для друга во взаимном поиске всё большей истины.
Всё это создаст условия для экуменического единства наций. Во всеобъемлющем экуменическом подходе религия сможет тогда совершенно по-новому воспринять свою моральную ответственность за внешнее умиротворение планеты и одновременно за устранение несправедливых социальных и политических структур и за жизнеспособность всякой твари в пределах необходимого для жизни окружающего мира. Речь идёт об экуменическом сообществе, о поистине «объединённых нациях». Но здесь опять же надо отметить, что не должно быть никакого всемогущественного правительства или всемирной диктатуры, но и никакого господства во имя той или иной религии, никакого старого или нового физического и духовного насилия под знаком юридизма, догматизма и морализма, никакого проявления авторитарной власти со стороны священников и буддистских бонз, исламских аятолл и гуру. Напротив, это должна быть религия, чья глубокая гуманная фундаментальная интенция - благо самого человека и всех людей - будет познана и реализована самими людьми.
В целом, в мире наблюдается тенденция к снижению роли религиозных институтов. Это признаётся и самой церковью. Фундаментальный труд «Церковь в Европе», подготовленный авторитетным исследовательским центром - Баварской католической академией - демонстрирует углубление кризиса католической церкви, выражающегося в прогрессирующей секуляризации, отходе населения от церкви, от активной веры в Бога [13; 161]. По данным этого исследования, наметилась тенденция снижения количества браков, заключаемых по церковному обряду, идёт усиление процессов секуляризации, особенно в важнейшем общественном звене - семье. По словам редактора книги кардинала Фридриха Веттера, «есть все основания опасаться, что в следующем поколении произойдет открытый разрыв с церковной традицией» [14; 178].
В качестве генераторов секуляризации повсеместно выступают большие города. Во Франции именно крупные города дают наибольшее снижение катехизации населения. В некоторых из них обучение основам религии охватывает не более одной трети детей. Как отмечает профессор философии из католико-теологической высшей школы г. Амстердама Михаэль Марле, среди жителей агломераций наблюдается «общая напряжённость, чрезмерный крен в сторону материальных ценностей и религиозное безразличие» [15; 28]. Здесь же особенно сильно падает престиж религиозных профессий, да и сами социально-экономические возможности пасторов непрерывно снижаются. Налицо прогрессирующая тенденция размывания религиозности и снижения роли церкви в обществе, которая распространяется и на Россию.
Кризис церкви затрагивает и её мирские институты. Католические социально-благотворительные организации теряют свои позиции. Отмечается обюрокрачивание и иссекание инициативы мирян, ослабление католических социальных движений. Во Франции практически пришла в упадок в прошлом весьма активная организация «Католическое действие». Во Франции, Италии, Германии развивается процесс дека-толизации политических партий, созданных в своё время под эгидой церкви, выход из-под непосредственной опеки католицизма. И хотя церковь и сейчас сохраняет эффективные рычаги влияния на политическую жизнь, постепенно она всё-таки оттесняется с первого плана.
В этой ситуации католическая церковь оказывается перед сложным выбором. Одна её часть, испуганная наплывом вольномыслия и прямого безверия, отклонилась резко вправо и порой смыкается с ультраправыми радикалами. На этом крайнем фланге догматиков находится группировка консервативных католиков-традиционалистов, отвергающая любые отклонения от вековых установлений, в том числе и умеренно-обновленческие концепции II Ватиканского собора. К этой группировке близок ряд других кружков в других странах, в том числе итальянская
организация «Объединение и освобождение». На почве борьбы за чистоту веры возможны и вариации возврата к самым реакционным и даже фашистским социально-политическим конструкциям. Меньшей агрессивностью, но зато большей распространённостью отличается направление умеренных фундаменталистов, не отвергающих полностью идеи церковных реформ и обновления, но также ставящих на первый план «сохранение католической идентичности». Здесь возможна прямая аналогия с преобладающей линией современного православия. Проявление фундаментализма может ещё более отдалить церковь от масс и в конечном итоге завести её в самоизоляцию. Более разумной выглядит позиция «открытости миру», в том числе и науке, с оглядкой, разумеется, на упомянутую «идентичность».
Однако прогрессирующая секуляризация не равнозначна полному отказу от религиозных убеждений. Имеет место скорее организационное размежевание с церковью, а не отказ от христианских моральных и культурных идеалов и ценностей. Покидая церковь и даже расставаясь с верой в Бога, люди очень часто как раз после этого демонстрируют повышенный интерес к религии и её истории, к этическим и моральным христианским принципам. Наблюдается так называемая «бесцерковная религиозность», которая выражается, в частности, в растущем интересе к восточноазиатским религиям и т.п.
Таким образом, наблюдающееся организационное размежевание с церковью не означает, что снижается и роль христианского социального учения. Напротив, оно уже давно вышло за рамки официальных церквей и динамично развивается как одно из перспективных направлений мировой общественной мысли.
Развитие образования
В заключение хотелось бы подвести некоторые итоги. Христианское социальное учение из всех направлений общественной мысли по своей природе в наибольшей степени связано с религиозным фактором. В этом одна из его специфических черт. Это учение не однородно, и разделительные линии проходят по различным его течениям: католицизму, протестантизму и православию. Исторически традиционный консерватизм православия объясняется тем, что Русская Православная церковь до самого последнего времени сознательно не шла на разработку своей социальной доктрины. Не случайно, что христианское социальное учение появилось в России в виде произведений светских учёных и писателей. Из всех христианских учений протестантизм, пожалуй, больше всего сближается с социально-экономическими концепциями либерализма. Что касается католицизма, то его отличает жёсткая критика как «дикого» капитализма, так и социализма, который католическая церковь рассматривает как одну из разновидностей государственного капитализма.
Борьба между различными ветвями христианства не могла не сказаться на распространении христианского социального учения в тех или иных регионах мира. Глубокие шрамы жестокой межконфессиональной борьбы мы находим и в России. Устойчивое предубеждение к католицизму - характерная черта российского общественного сознания и одновременно серьёзное препятствие для распространения социальной доктрины католиков в России. Протестантские взгляды на социальные отношения также более близки духу либерализма и, скорее всего, именно поэтому встречают резкое неприятие со стороны Русской Православной церкви.
Список литературы
1. https://fond.wciom.ru/ Дата обращения 15.11.2021
2. Добрынина Е. Богатые реже молятся. Уровень религиозности зависит от достатка и образования // Российская газета. - 2012. -№ 179 (5852). - 7 авг.
3. https://wciom.ru/analytical-reviews/ analiticheskii-obzor/velikii-post-2021. Дата обращения 15.11.2021
4. Котов Я. Надежды на патриарха погасли // Радио Свобода. - 2020. - 30 дек.
5. Ананьев Э.В. Социальная концепция Русской православной церкви: ответы церкви
-109
Development of educaton
на вызовы времени // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. - 2010. -№ 3.
6. Ильин И.А. Национальная Россия: наши задачи. - М.: Алгоритм, 2015.
7. Чаадаев П.Я. Философские письма // Статьи и письма. - М.: Современник, 1989.
8. Кюстин, Астольф де. Россия в 1983 году. - Т. 2. - М.: Терра - Книжный клуб, 2000.
9. Достоевский Ф.М. Идиот. - М.: Эксмо, 2002.
10. http://www.catholic-hierarchy.org/ country/sc4.html. Дата обращения 15.11.2021
11. http://catholic-russia.ru/history/ materialyi/istoriya-katolicheskoy-tserkvi-v-rossii/ Дата обращения 15.11.2021
12. Кюнг, Ганс. Христианский вызов. -Изд-во ББИ, 2012.
13. Kirche in Europa. Friedrich Kardinal Wetter (Hrsg). Patmos Vergal. - Dusseldorf, 1989.
14. Истягин Л. Католическая скрепа европейского единства // Международная экономика и международные отношения. - 1992. - № 12.
15. Апология здравого смысла. Православие в мире мифологий. Источник: http:// www.benjamin.ru/logos/kuraev/0006.html. Дата обращения 15.11.2021
References
1. https://fond.wciom.ru/
2. Dobrynina E. The rich pray less often. The level of religiosity depends on wealth and
education // Rossiyskaya Gazeta. 2012. No. 179 (5852). August 7.
3. https://wciom.ru/analytical-reviews/ analiticheskii-obzor/velikii-post-2021.
4. Kotov Y. Hopes for the patriarch are extinguished // Radio Liberty. December 30, 2020
5. Ananiev E.V. The social concept of the Russian Orthodox Church: the church's responses to the challenges of the time // State, religion, the Church in Russia and abroad. 2010. No. 3.
6. Ilyin I.A. National Russia: Our Tasks. M.: Algorithm. 2015.
7. Chaadaev P. Philosophical Letters // Articles and Letters. - M.: Contemporary, 1989.
8. Astolphe de Custine. Russia in 1983. T. 2. M.: "Terra-Book Club". 2000.
9. Dostoevsky F.M. Moron. Eksmo. 2002.
10. http://www.catholic-hierarchy.org/ country/sc4.html.
11. http://catholic-russia.ru/history/ materialyi/
12. Hans Kung. Christian challenge. Publishing house BBI. 2012.
13. Kirche in Europa. Friedrich Kardinal Wetter (Hrsg). Patmos Vergal. - Dusseldorf, 1989.
14. Istyagin. L. Catholic bond of European unity // International Economics and International Relations. - 1992. No. 12.
15. Apology of common sense. Orthodoxy in the world of mythologies. http://www.benjamin. ru/logos/kuraev/0006.html
