CC BY
6
5. Blumer, H. Fashion: from Class Differentiation to Collective Selection / H. Blumer // The Sociological Quarterly. - 1969. - Vol. 10.- № 3.-Р. 275-291.
6. Бурдьё, П. Различение: социальная критика суждения / П. Бурдьё; пер. с фр. О. И. Кирчик // Западная экономическая социология: хрестоматия современной классики / сост. и науч. ред. В. В. Радаев; пер. М. С. Добряковой и др. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 680 с.
7. Барт, Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / Р. Барт. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. - 512 с.
8. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. - М.: Добросвет, 2000. - 387 с.
9. Гурова, О. Ю. Социология моды: обзор классических концепций / О. Ю. Гурова. - URL: http://ecsocman.hse.ru/data/2011/ 12/19/1270386284/Gurova.pdf (дата обращения: 19.09.2018).
10. Бутанаев, В. Я. Этническая культура хакасов / В. Я. Бутанаев. - Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1996. - 221 с.
11. Кидиекова, И. К. Народное искусство в традиционной культуре хакасов: дис. ... канд. ист. наук / И. К. Кидиекова. - Абакан, 2002. -233 с.
12. Кидиекова, И. К. Орнамент хакасов / И. К. Кидиекова. - Абакан, 1997. - 118 с.
13. Киштеева, О. В. Хакасский костюм в художественном пространстве традиционной культуры: автореф. дис. ... канд. культурологи / О. В. Киштеева. - Кемерово, 2009. - 24 с.
© Топоева М. В., 2018
УДК 31/33:[001.1+009]
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДЕФОРМАЦИИ СОЦИОГУМАНИТАРНОЙ АКАДЕМИЧЕСКОЙ НАУКИ
Д. В. Ушаков
Институт философии и права Сибирского отделения РАН
В статье на основе ретроспективного анализа прослеживается логика проводимых реформ отечественной науки. В частности, на примере тенденций в области социогуманитарных наук показаны наиболее пагубные негативные явления, приводящие к деформации логики научного творчества и деградации науки. Это рост бюрократических требований властных органов от научных организаций при изменении форм и сокращения объемов финансирования научных разработок, увеличение зарплат за счёт сокращения и перевода сотрудников на половину ставки. Запрет отчитываться публикациями, написанными по грантам по теме госзадания, увеличение количества статистических показателей в ущерб поддержке содержательной научной деятельности — всё это ввергает учёных в депрессию и подталкивает к её имитации научных результатов.
Ключевые слова: реформирование, социогуманитарные науки, этапы, развитие, деградация, деформация, финансирование, последствия, рынок, учёные.
Обычное состояние учёного - это состояние рефлексии или размышления над тем, как чётко обозначить, сформулировать проблему, которая беспокоит его и тревожит социальное окружение. Периодически учёному самому полезно разобраться в тех проблемных ситуациях, в которые он попадает. Любая деятельность имеет свои предпосылки, историю, актуализированную проблему и способы её решения.
Проблема заключается в том, что российские учёные в результате современного реформирования отечественной науки ощущают своё положение как ущемлённое в социальном плане, ущербное в экономическом состоянии и затруднительное в возможности развития своей дальнейшей профессиональной деятельности [1]. Предварительным, отчасти косвенным доказательством этой гипотезы являются факты усиления оттока научных кадров за границу, сокращение финансирования исследований, снижение качества научных разработок, происходящие за последние четыре года. Так, по данным, предоставленным учёным секретарём Президиума РАН Николаем Долгушкиным, «в период с 2013 по 2016 гг. число высококвалифицированных специалистов, эмигрировавших из России, выросло с 20 до 44 тысяч... с 1990 года количество исследователей в России уменьшилось в 2,7 раза, а среднегодовое сокращение персонала, который занимается исследованием и разработками, с 2000 года составляет 1,3 % в год» [2].
Однако необходимо воспроизвести логику происходящих событий. Объектом нашего внимания будут реформы и их последствия в социогуманитарной науке, при этом под социогуманитаристикой будем подразумевать как науки о человеке, так и об обществе (в данном случае разделение на социальные и гуманитарные науки будем считать несущественным).
В советские годы развитие науки в большей степени регулировалось тем, какие цели и задачи ставились перед обществом и наукой руководящими органами общественного управления (партией, правительством или другими управляющими органами). Наука финансировалась и управлялась, исходя из этих целей и задач. Значимость научного знания и внедрения его результатов в общественное производство, в народное хозяйство было приоритетным. Развитие науки было сложным с точки зрения возможностей получения финансирования и последующей публикацией результатов. Стимулирование труда учёных осуществлялось с большим бюрократическим цензом того нового, что предлагалось и внедрялось. Тем не менее были прорывные проекты, которые внедрялись в практику социального управления.
В годы перестройки, развала Советского Союза эта система была поставлена на грань выживания, так как поменялась парадигма самого существования с коллективизма на индивидуализм, с плановости на рынок. Изменили саму концепцию финансирования любой деятельности, в том числе и научной. Усилиями и авторитетом Академии наук была поставлена задача выживания и сохранения научных направлений, которые не могут существовать вне сохранения традиций научных школ, но вынуждены доказывать свою состоятельность на рынке товаров и услуг. При минимальном финансировании ставилась задача сохранить и по возможности раз-
вить наиболее активные и актуальные направления путём стимулирования их деятельности с помощью гран-товской (конкурсной) системы финансирования. Отчасти эта система стимулировала развитие отечественной науки. Данная система позволяла получать хотя бы минимальное финансирование (вместо должного и необходимого) проведения исследований.
Но система грантов порождала систему «заявок - отчётности» (возможности получения порой сиюминутной выгоды из фальсификации самих исследований), где ради отчётов утрачивалось планомерное получение результатов по долговременным и фундаментальным темам. Это ещё была и эра хозяйственно-договорных тем, когда учёные непосредственно взаимодействовали с теми управленцами, кто реально ощущал проблемы, ставил их перед учёными (например, муниципальные органы управления) и был готов финансировать новые научные разработки. В качестве одной из таких тем можно привести пример собственных исследований по заказу мэрии г. Новосибирска «Воспроизводство этнической структуры в системе межэтнических и конфессиональных взаимоотношений населения г. Новосибирска» [3]. Но эти темы были в основном прикладными. Фундаментальные работы если и не давали чёткого практического результата, то нацеливали практиков на научно доказанные и обоснованные возможные решения. Тем не менее эта система позволяла самим учёным определять в ходе совместного взаимодействия с заказчиками наиболее значимые темы исследований, обоюдно выгодные и значимые результаты. Была значительная возможность творчески разрабатывать практически любые темы.
Новым этапом развития взаимоотношений государства и научного сообщества стало принятие решений «о косности Академии наук и невозможности её реформирования». Собственность этой организации была передана в ведение ФАНО - прототипу министерства, управляющего наукой и финансирующего его. Была похоронена идея Академии наук как общественной организации, которая была способна к самоорганизации благодаря выстроенной системе внутренней стимуляции своих членов. Образование нового органа управления наукой - Федерального агентства научных организаций - было призвано наладить руководство научными институтами. Невообразимый шквал отчётности по линии ФАНО в отношении научных институтов и попытка регулирования деятельности научных организаций без должного финансирования самих исследований привела к ситуации, когда финансирование исследований фактически прекратилось. Осталась лишь одна заработная плата, которая не индексировалась в соответствии с инфляцией. Кроме этого, значительное ограничение деятельности зарубежных фондов, реорганизация отечественных (слияние РГНФ с РФФИ, создание РНФ с увеличением размеров грантов, но при одновременном ограничении количества грантополучателей) создали значительные сложности с поддержкой новых исследований.
Современное состояние науки представляется ещё более тревожным. С одной стороны, переход на внедрение статистических показателей отчётности, увеличение публикационной активности стимулирует возможности коммерционализирования деятельности издательств. Но, с другой стороны, при отсутствии финансирования самих исследований и исследователей, увеличение статистических показателей публикационной активности стимулирует научных сотрудников и преподавателей к имитации научной деятельности. Отчитываться статьями, в которых публикуются результаты исследований, сделанных по грантам, теперь запрещается. Прямой финансовой поддержки самого исследовательского процесса нет. Но при этом учёным предлагается повысить публикационную активность и желательно в журналах, зарегистрированных в отечественных и зарубежных рейтингах, которые требуют вполне солидные денежные суммы за публикацию результатов научной деятельности.
На электронную почту научных сотрудников посыпался ежедневный вал предложений опубликовать их статьи в журналах, учитывающихся в российской рейтинговой системе «Elibrary» - от 3 до 7 тыс. руб., а ещё за более значительные суммы денег в «Web of Science» и «SCOPUS». В качестве примера приведём лишь некоторые из этих журналов и компаний: «Здоровье и образование в XXI веке»; «National science journal»; «International Journal of Business and Economics Research»; «Консалтинговая компания Юком», которая приглашает опубликовать свои статьи в журналах «Вестник научных конференций» и «Научный альманах»; центр дополнительного образования «Cognitus»; «Slovak international scientific journal»; «НИЦ Знание»; издательство «Научное обозрение» и редакция журнала «Hayra и Мир»; издательство «Научное обозрение» и редакция журнала «Путь науки»; «Международная исследовательская организация «Cognitio»«; «Евразийский союз учёных» и т. п. Совсем откровенные объявления с ценами на издания предлагает «Центр научного сотрудничества ВАК24». Публикация статей в иностранных журналах «SCOPUS» и «Web of Science» по всем отраслям - от 45 000 руб. При публикации от 10 статей - от 40 000 руб. Возможна публикация за 30 дней. Публикация статей ВАК по всем отраслям - цена от 10 000 руб. Публикация статей РИНЦ по всем отраслям - от 2 000 руб. Публикация по педагогическим наукам в журнале ВАК - 9 000 рублей. Публикация по экономическим наукам в журнале ВАК - до 15 июля - 10 000 рублей. Печать монографий, пособий, методичек по самым низким ценам и в любом количестве. Присвоение ISBN, размещение в Elibrary и обязательная рассылка в ИТАР-ТАСС. Центр научного сотрудничества пишет буквально следующее: «приглашаем к сотрудничеству издательства, журналы которых входят в ВАК, РИНЦ, SCOPUS и Web of Science» [4].
Подобного рода центры с ценами на публикацию статей и есть те, кто выигрывает от лоббирования решений о повышении «показателей увеличения публикационной активности». Данная околонаучная, а точнее сказать, антинаучная деятельность, становится самоцелью, значительным, выгодным «коммерческим проектом», но далеко не для самих учёных, месячная зарплата которых порой не соответствует даже половине цены статей, предлагаемых этими агентствами к публикации в рейтинговых журналах SCOPUS и Web of Science.
Кадровая оптимизация организации за счёт увольнения учёных пенсионного возраста, сокращение финансирования за счёт перевода сотрудников на половину ставки и увеличение финансирования при требовании увеличить публикационную активность - это путь к уничтожению любых долгосрочных и качественных исследований. Фактически он означает разрушение научных коллективов, их традиций, собственно, научных школ.
Попытка оптимизировать научную деятельность путём слияния разных направлений в более крупные, как это сделали с многочисленными кафедрами в вузах и секторами в научных институтах, чтобы сократить издержки на содержание управленческого аппарата, приводит, не к углублённому изучению той или иной научной темы, а к обобщению, абстракции и обеднению понимания конкретного содержания тем и направлений. Стремление сделать научно-исследовательские институты структурными подразделениями кафедр ведущих университетов, подверстав науку под шаблоны и образцы тех стран, где исторически не было отдельной академии наук, но науку были вынуждены развивать преподаватели, формируя свои научные лаборатории, вовсе является не реформированием, а деформированием и деградацией традиционной академической отечественной науки.
Можно ли вести речь о реформировании науки, когда сложившаяся система её финансирования продолжает стремиться к сокращению расходов на науку? В данном случае имеется в виду поэтапное сокращение именно гражданской, а не военной науки. «По итогам 2017 года из федерального бюджета на гражданскую науку было выделено 377,9 млрд рублей, следует из подсчётов Высшей школы экономики. По сравнению с 2016 годом финансирование гражданской науки номинально сократилось на 24,8 млрд рублей, или 6,3 %, а если сравнивать с докризисным уровнем (2014) - на 13,5 %, или 59,4 млрд рублей. Если же учесть инфляцию, составившую 133 % за последние 10 лет, и рассчитать ассигнования на науку в постоянных ценах, то их реальное сокращение достигает 29,7 % за последние 4 года» [5].
Можно стараться усилить результативность за счёт финансового стимулирования исследовательского интереса учёных в тех отраслях хозяйства, которые признаются приоритетными, но их значимость должна быть очевидна как для заказчика, так и исполнителя. Обозначить необходимость и важность фундаментальных исследований для заказчика, нацеленного на быстрый, но практический и финансово значимый результат, дело чрезвычайно сложное. Малый, средний и крупный бизнес в условиях финансового кризиса не пойдёт на венчурные издержки, и уж тем более на поддержку фундаментальных социогуманитарных исследований. Фундаментальные темы в этой отрасли научного знания могут поддерживаться лишь государством. Но если государство выражает себя лишь в том, чтобы извлекать прибыль из самих предпринимателей, то в данном случае ему тоже не до фундаментальной и не до прикладной науки.
Учёные в последнее время занимаются больше подсчётом опубликованных статей в рейтинговых журналах, проведённых мероприятий, погоней за показателями, чтобы войти в различные рейтинги, желательно мировые, чтобы «не разогнали» и не сократили. При этом ранее глава Федерального агентства научных организаций, а ныне Министр науки и высшего образования М. М. Котюков говорит буквально следующее: «везде речь идёт об эффективном контракте. На протяжении четырёх лет мы проводили системную работу. У каждой организации была дорожная карта повышения результативности труда. В коллективах существуют локальные нормативные акты (указы), которые устанавливают систему оплаты труда или систему мотивации. Есть базовая часть - это оклад, к нему применяется термин «полная ставка», «неполная ставка». Оклад - это совсем не определяющая часть в структуре зарплаты. Существенное внимание уделяется стимулирующим выплатам, которые зависят от результативности работы. В научной сфере - это то, что связано с публикационной активностью, патентной активностью, грантовыми и конкурсными программами, привлечением партнёров в хоздоговорные проекты. Коллективы сами настраивают эту систему, исходя из профиля работы института. Мы лишь принимаем ту практику, которая есть» [6].
Но для этого не следует объявлять грантовское финансирование дополнительным к основной деятельности по госзаданию, а экспедиционную деятельность по грантам делать дополнительной и оплачиваемой за счёт неоплачиваемого отпуска («за свой счёт»). И уж тем более не стоит запрещать отчитываться по госзаданию результатами, полученными по грантам. Сегодня это требование «рубит на корню» идею поддержки инновационных научных инициатив.
В условиях сокращения финансирования, минимизации грантовского финансирования, разрушения устоявшихся направлений, отсутствия чётко обозначенных политически и социально значимых приоритетов для науки можно ожидать лишь деградацию как фундаментальной, так и прикладной науки. Даже обозначение «сиюминутных», но актуальных тем, без должного финансового обеспечения самих исследовательских работ не исправит ситуацию.
Нельзя одновременно требовать исполнения заведомо несопоставимых условий, как то: повышения качества исследований при сокращении их финансирования. Такие меры, даже при условии повышения заработной платы исследователей и предоставления возможности учёным самим выбирать тематику, по которой потом необходима сложная формальная отчётность, ведут к демотивации научной деятельности, а требование увеличения количества конкурентно значимых публикаций в ведущих журналах просто абсурдным. В данном случае это не соединение рынка с плановой экономикой, а уничтожение формальными требованиями способности учёных к производительному труду, в том числе, и к востребованному конъюнктурой самого рынка. Тем более это уничтожение творческого порыва учёных к разработкам фундаментальным, наиболее абстрактным или не магистральным исследованиям. Именно таких разработок, которые, возможно, принесут пока неверифицируемый и
в ближайшем будущем не выражаемый в денежном эквиваленте долговременный эффект при сложившихся условиях трудно ожидать.
Кроме того, нормальное развитие науки идёт несколько иными способами, чем развитие законов рынка. Наука возможна лишь как накопление, передача знания и совместное сотворчество, где наличие лидера, наиболее знающего и опытного, не отменяет прорывные идеи и темы, которые могут зарождаться у любого участника коллектива. Это похоже на коммерческий коллектив, но конкуренция, доведённая до абсолюта, когда все друг другу конкуренты, просто разрушает коллектив. Для науки это крах, так как уничтожается именно живое (а не текстовое) сотворчество в сотрудничестве коллективов. И если для рынка с его конъюнктурой это дело обычное, то для научной традиции - это самоуничтожение, так как утрачивается сама идея научности. Та идея научности, когда знание поэтапно накапливается из поколения в поколение и имеет свою устойчивость и преемственность, которая лишь переходит в новое понимание сути исследуемой проблемы в связи с новыми научными гипотезами и их проверками, и лишь при накоплении противоречивых знаний воплощается в революционный прорыв в общей магистрали познания.
Что касается именно гуманитарных и социальных наук, то при принятии определённой социальной идеологии они становятся как будто и вовсе не нужными [7]. При определённости сложившейся идеологической конъюнктуры (будь то социализм, коммунизм, национал-социализм, капитализм, либерализм) они оказываются как наука (то есть сомнение и поиск нового и более позитивного и рационального способа социального общежития) совершенно лишними, скорее чуждыми и даже враждебными существующему и принятому социальному порядку. Неужели людям, занимающимся этими науками, можно ставить в вину их непродуктивность в сравнении с более полезными естественными или техническими науками? Но что будет делать любое общество или государство, когда его начнут разрывать на части накопленные социальные, этнокультурные, конфессиональные проблемы, особенно в условиях постоянной рыночной, экономической и социально-экономической и политической нестабильности?
Полагаю, что рыночные условия, в которые сегодня отечественные либерально настроенные политики поставили науку как сферу производства знания и развития интеллектуально-компетентных личностей на службу конъюнктуре рынка мало способствуют развитию самих наук. Помочь учёным в этих условиях можно лишь в плане их ориентации на наиболее актуальные и сиюминутные темы. Но наука, как локомотив наиболее рационального развития культуры, экономики и производства благ в условиях приоритета лишь отрасли торговли, а не производства новых идей и технологий, будет деградировать. Гуманитарная наука в таких условиях становится просто вредна. В условиях, когда нет приоритета производства и даже некоторого приоритета производителя над торговцем, развитие науки невозможно. Когда производитель и распределитель (торговец) поставлены налогами и бюрократическими надзорами в равное положение - производить не товары, не идеи, не людей становится невыгодным. Для такой, например, области науки, как социология, особенно значимым является то, что нет средств не на распечатку анкет и опросных листов, нет средств для найма интервьюеров, на командировочные расходы, на оплату труда тем людям, которые вводят определённое количество данных в электронные базы.
В качестве примера рассмотрим такой удручающий элемент бюрократизации и выхолащивания научного знания, как новые требования к публикациям статей в виде «прокрустова ложа» схемы: «актуальность - введение - объект, предмет, цель, методология - процедуры - результаты исследования». Данная схема хороша для студента и для проверки квалификационных работ, но требовать её исполнения в каждой статье от каждого научного сотрудника - это «убить» в нём живую мысль и желание творить. Эта схема, возможно, удобна для чиновника или для начинающего исследователя, так как можно быстро отчитаться о том, что якобы «сделано», просто заполнив эти «графы», но сама живая мысль и её развитие будут при этом условии уничтожаться.
В качестве иронии сформулируем в этой логике аннотацию к настоящей статье: «данное исследование актуально в силу крайне затруднительного существования научного творчества при сложившейся политической и экономической конъюнктуре развития науки, бюрократического, околонаучного, нормотворчества и рейтинго-вания в условиях сокращения финансирования. Во введении проблема обозначается как рефлексия над сущим, исходя из авторского понимания должного в современных тенденциях развития отечественной социогумани-тарной науке. Цель статьи - повышение публикационной активности автора в условиях ограниченного финансирования актуальных социогуманитарных исследований. Объектом исследования является наука как социальный институт организации деятельности учёных, предметом - условия, факторы и логика развития отечественных социогуманитарной науки. Методология - диалектический материализм, системно-генетический подход, процедуры и методы: включённое наблюдение, рефлексия, интроспекция и эйронейя. Результат в качестве вывода: научная деятельность в области гуманитарных наук становится экономически невыгодной, вредной для психического здоровья, а в конечном итоге и физиологического выживания учёных и их семей». Эта практика уже сложилась как международная, так что критические замечания в данном случае уже практически неуместны. Тем не менее фактическое, строгое соблюдение всех требований к сегодняшним ВАКовским статьям или статьям SCOPUS и Web of Science не упрощает задачу изложения сути полученного научного результата.
Однако для учёных не это главное. Погоня за высшие места в международных рейтингах, возможно, кому-то повысят статус и дадут экономическую прибыль, но что делать учёным, если результаты их исследований больше важны не для дальних зарубежных коллег, а для исследователей из отечественных регионов: для Тувы, Алтая, Хакасии, Бурятии? Если публикации в их сборниках статей, в журналах их региональных конференций не удостаиваются теперь статуса серьёзных научных публикаций и практически не учитываются в отчётах пе-
ред ФАНО или Министерством науки и образования? Данная ситуация грозит девальвацией значимости результатов отечественной региональной науки.
Возможно, не всё так плохо будет в будущем для развития науки. «Из 1,4 трлн руб. в 2019-2024 годах предлагается израсходовать почти 1 трлн руб. по статье «Генерация фундаментальных научных знаний». Это исключительно редкий случай определения цели госрасходов научной деятельности как таковой. Проект также предполагает концентрацию научных и научно-образовательных центров на базе сильнейших учреждений, исследовательскую аспирантуру с 2023 года, создание госинфраструктуры свободного цифрового доступа к информации, новую схему аттестации научных сотрудников с 2022 года [8]. Однако при позитивности обещанного беспокоит создание очередной госинфраструктуры свободного цифрового доступа к информации и очередная перспектива новой схемы аттестации научных сотрудников.
Скорее всего, в условиях неопределённости, постоянного реформирования, экономического кризиса, усиления бюрократизации негативные тенденции будут усиливаться. Тем не менее, для поступательного развития социогуманитарных наук сегодня требуется, прежде всего, сократить бюрократическую нагрузку в отчётности, увеличить финансирование по графе «заработная плата» и прекратить порочную практику переведения научных сотрудников на половину ставки. Следует поощрять инновационные проекты по грантам, отменить запреты на занятия грантовской деятельностью и не рассматривать её как дополнительную нагрузку к основной работе по госзаданию. Устранить требования к исполнению грантовских командировок за счёт неоплачиваемых отпусков. Заложить отдельную строку финансирования командировок по госзаданию, а также командировки на зарубежные конференции. Отдельную долю финансирования по госзаданию резервировать на приобретение необходимого оборудования, оплату труда временно работающих наёмных сотрудников и инженеров. Прекратить порочную практику увеличения обязательств по повышению публикационной активности, и достойно финансировать тех, кто имеет возможность её повышать. Прекратить навязывать отчётность только по статьям в ВАКовских журналах, в журналах SCOPUS и Web of Science. Отдельно предусмотреть достойное финансирование по подготовке и изданию монографий.
Библиографический список
1. Аблаже, А. М. Реформируемая наука / А. М. Аблажей, А. А. Гордиенко, А. Б. Дидикин [и др.]. - Новосибирск: ИД «Манускрипт», 2018. - 366 с.
2. За три года «утечка мозгов» из России выросла в два раза. - URL: https://newizv.ru/news/society/30-03-2018/za-tri-goda-utechka-mozgov-iz-rossii-vyrosla-v-dva-raza (дата обращения: 11.09.2018).
3. Ушаков, Д. В. Новосибирск многонациональный: межэтнические отношения и воспроизводство этничности / Д. В. Ушаков. - Новосибирск: ООО Издательский дом «Манускипт», 2013. - 200 с.
4. Центр научного сотрудничества ВАК24 предлагает. - URL: https://vak24.ru/ (дата обращения: 12.09.2018).
5. Финансирование науки сократили до минимума за 10 лет. - URL: https://www.finanz.ru/novosti/aktsii/finansirovanie-nauki-sokratili-do-minimuma-za-10-let-1027325607 (дата обращения: 11.09.2018).
6. Глава ФАНО отвечает на вопросы читателей. - URL: https://indicator.ru/article/2018/02/08/onlajn-intervyu-mihaila-kotyukova/?utm_source=indifb&utm_medium=social&utm_campaign=v-pyatnitsu-v-redaktsiyu-indicator.ru-prihod (дата обращения: 11.09.2018)
7. Ольга Крыштановская: Вся академическая интеллигенция превратилась в беднейший класс. - URL: https://philologist.livejournal.com/8331725.html (дата обращения: 12.09.2018).
8. Батурин, Д. Наука концентрации внимания. Две трети средств научного нацпроекта предлагается потратить на исследования. - URL: https://www.kommersant.ru/doc/3688368 (дата обращения: 12.09.2018).
© Ушаков Д. В., 2018
УДК 167.2:62
МЫСЛЕННЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ В ФИЛОСОФИИ ТЕХНИКИ
Н. А. Ястреб
Вологодский государственный университет
Статья посвящена рассмотрению возможностей использования мысленного эксперимента в философии техники. Рассмотрены примеры мысленных экспериментов, в которых используются технические объекты. Показано, что мысленные эксперименты «утопии» моделируют ситуацию технического прорыва и демонстрируют степень готовности человечества к результатам технического прогресса. Мысленные эксперименты «совершенный механизм / суперкомпьютер» моделируют ситуацию идеального познавательного процесса, без ошибок и часто без временных ограничений. Технические объекты в этических экспериментах используются для того, чтобы смоделировать ситуацию, обостряющую какую-либо этическую проблему.
Ключевые слова: мысленный эксперимент, философия техники, аналитическая философия, проблема вагонетки.
Одним из наиболее сложных вопросов философии техники с момента её возникновения является выбор метода исследования. Методологическая неоднородность философии техники определяется тем, что исторически данная области формировалась в работах философствующих инженеров и философов, обратившихся к осмыслению техники. И те и другие применяли те методы исследования, которые были им привычны в собственных исследованиях. Итогом стал методологический плюрализм, проявляющийся в том, что в современной философии техники можно встретить использование самых разных подходов - от постмодернистской деконструкции до логико-философского анализа. При этом открытым остаётся вопрос адекватности используемых методологических приёмов и их соответствия объекту познавательного процесса.
