CC BY
96
Проблемы управления: теория и практика
Горохова Е.Ю.
Социально-экономические последствия либеральных реформ и межнациональные отношения в России 1990-х гг.
Горохова Евгения Юрьевна — кандидат социологических наук, кафедра управления в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва, РФ. E-mail: apeiron [email protected] SPIN-код РИНЦ: 1351-3959
Аннотация
Статья посвящена рассмотрению негативных явлений социально-экономической сферы, ставших причиной напряженности в межэтнических и межрегиональных отношениях и во многом не учтенных при выработке этнонациональной политики в 1990-е гг. Непрозрачные финансовые взаимоотношения между федеральной властью и регионами, дробление и приватизация естественных монополий, распад существовавших экономических связей при отсутствии новых — все это не способствовало укреплению основ межнационального и межрегионального сотрудничества. Борьба за объекты собственности на всех уровнях власти становилась причиной конфликтных ситуаций, в основе которых лежали, в частности, этнические проблемы. Бедственное положение населения и значительные межрегиональные различия в уровне жизни служили дополнительной почвой для межнациональных конфликтов. В статье делается вывод о том, что отсутствие адекватных мер в рамках государственной национальной политики свидетельствовало о незаинтересованности руководителей исполнительной власти в смягчении последствий либеральных реформ и гармонизации межэтнических отношений в стране.
Ключевые слова
Межэтнические отношения, межрегиональное взаимодействие, последствия либеральных реформ.
После распада СССР в социально-экономической жизни России произошел ряд
значительных перемен, которые не могли не отразиться на состоянии
межнациональных отношений в стране. Неудачные реформы в экономике страны в
1990-е гг. привели к разрушению материальных основ межнационального и
межрегионального сотрудничества, а также возникновению препятствий различного
характера, к формированию новых экономических связей в рамках федерации.
Похожие перемены происходили не только на федеральном и межрегиональном
уровнях, но и на местах. С реформированием местного самоуправления, не
подкрепленным соответствующими преобразованиями в бюджетной и налоговой
сферах, замерала локальная хозяйственная деятельность, традиционно являвшаяся
основой для интернационального сотрудничества с целью обеспечения
жизнедеятельности того или иного населенного пункта. Наконец, среди последствий
социально-экономических реформ начала 1990-х гг. можно назвать деструктивные
изменения в психологии межличностного общения, что в том числе негативно
225
сказалось на сфере межнациональных отношений. Из-за значительного снижения уровня жизни большинство населения страны не было в состоянии работать. Одновременно, по причине новых идеологических установок правящей верхушки, в СМИ дискредитировалось понятие труда, традиционно сплачивавшего межнациональные трудовые коллективы в советское время. Резкое социально-экономическое расслоение, несправедливое по своей сути и имевшее в том числе этническую подоплеку, порождало чувства униженности, зависти, обвинения в адрес представителей того или иного народа России.
Таким образом, в рамках этнонациональной политики рассматриваемого периода требовался учет не только политических, но и социально-экономических факторов, влиявших на межнациональные отношения. Несмотря на то, что в документах основного субъекта этнонациональной политики периода 1990-х гг. (Государственного комитета, а позднее — профильного Министерствасодержится частичный анализ социально-экономической ситуации, этот анализ не был комплексным, системным и регулярным. При этом своевременное исследование влияния данных факторов на сферу межнациональных отношений помогло бы разработать адекватные меры в рамках этнонациональной политики, способные смягчить последствия либеральных реформ. Ниже предложен анализ социально-экономических факторов периода 1990-х гг., вызывавших напряженность в межэтнической сфере и во многом не учтенных при выработке этнонациональной политики рассматриваемого периода. Так как отголоски зародившихся в начале 1990-х гг. проблем напоминают о себе и в настоящее время, исследование причин их зарождения не теряет своей актуальности.
Среди распространенных негативных явлений 1990-х гг. можно назвать регионализацию и национализм, которые возникали вследствие ломки привычной идеологии, определявшей общие цели и задачи совместного проживания народов в России2. Об особенностях бюджетного федерализма в России исследуемого периода
1 В ноябре 1989 г. в структуре исполнительной власти РСФСР был образован Государственный комитет РСФСР по национальным вопросам, впоследствии ставший министерством и просуществовавший с многочисленными изменениями и преобразованиями до конца 1990-х гг.
2 Анализируя проявления национализма 1990-х гг., руководитель Центра исследований межнациональных и региональных отношений ИСПИ РАН Иванов В.Н. с тревогой отмечал, что, по данным экспертных опросов 1992 г., 1997 г., 1999 г., в национальных республиках был зафиксирован высокий уровень поддержки утверждения, что каждый народ, проживающий на территории Российской Федерации, должен иметь самостоятельную государственность, а республики — право на выход из состава федерации (см. подробнее: Иванов В.Н., НазаровМ.М. Политико-идеологические и социально-экономические аспекты российского федерализма // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 23-29).
опубликовано значительное количество работ3. Исследователи отмечали, что в новой ситуации лидеры и элиты национальных регионов были далеки от общегосударственных задач, в том числе задач социально-экономических, не видели смысла поддерживать федеральный центр, диктующий им свои условия4. Не последнюю роль сыграло и то, что с распадом СССР разрушалась экономическая взаимозависимость регионов, отлаженные механизмы их взаимодействия. По словам доктора экономических наук, профессора С.Д. Валентея, в советское время размещение производительных сил базировалось на регионально-отраслевом принципе, где каждый регион был своеобразным цехом «единой фабрики», но с 1992 г. эта «единая фабрика» оказалась в дезорганизованном состоянии5. Советское хозяйственное пространство было уничтожено: нарушены межрегиональные хозяйственные связи, потеряны привычные рынки сбыта как в границах СССР, так и в границах стран социалистического лагеря. В худшем положении оказались индустриально развитые регионы и регионы с большим количеством научных центров и вузов, а в относительно лучшем — регионы с сырьедобывающими отраслями. Вместо формирования единого экономического пространства федерации произошло замыкание региональных хозяйственных комплексов на себя на фоне углубления региональных диспропорций. По мнению С.Д. Валентея, в 1990-е гг. федеральные власти не смогли предложить государственную региональную политику, адекватную характеру переживаемого страной кризиса, что усугубило стихийные процессы распада российской экономики6.
По причине расчленения естественных монополий в ходе приватизации (например, нефтегазовый комплекс к 1992 г. был раздроблен почти на 2000 предприятий и объединений) также нарушалось единство экономического пространства страны. В своих воспоминаниях о 1990-х гг. О.М. Попцов писал, что на
3 См., например: Кольба А.И. Политико-конфликтные аспекты отношений в системе бюджетного федерализма современной России (центр — регионы — муниципалитеты) // Вестник воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2012. № 2. С. 107-111; Журавская Е.А. Бюджетный федерализм в России: проблемы, теория, опыт. М.: Инфра-М, 2005; Лавров А. Конфликты между центром и регионами в российской модели бюджетного федерализма // Эволюция взаимоотношений центра и регионов: от конфликтов к поиску согласия / Под ред. Д. Азраэла, Э. Паина, Н. Зубаревич. М.: Комплекс-Прогресс, 1997. С. 101 - 131; Полищук Л. Российская модель переговорного федерализма (политэкономический анализ) // Вопросы экономики. 1998. № 6. С. 67-77; Туровский Р.Ф. Отношения «центр-регионы» в 1997-1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития. 1998. № 1(7). С. 5-32.
4 См., например: Солник С. «Торг» между Москвой и субъектами Федерации о структуре нового российского государства: 1990- гг. // Полис. 1995. № 6. С. 95-108.
5 Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. М.: М-ОКО, 1998. С. 104.
6 Валентей С.Д. Ук. соч. С. 105.
7 О.М. Попцов — председатель ВГТРК с 1990 по 1996 гг.
дроблении единых систем транспортной, энергетической, топливной, системы связи и информации настаивал Международный Валютный Фонд, тем не менее именно такие системы, по его мнению, «наподобие стальных обручей, сохраняют
многонациональную, многоукладную, многоязычную, разнопотенциальную страну как
8
единое целое» .
Можно отметить, что с первых шагов Правительством Российской Федерации был взят курс на непрозрачное финансовое управление регионами государства. В бюджетном послании 1992 г. не были расписаны бюджеты территорий, взаимодействие бюджетов территорий с республиканским бюджетом. В частности, на заседании палат Верховного Совета в марте 1992 г. А.П. Починок, председатель Комиссии по бюджету, планам, налогам и ценам Совета Республики Верховного Совета России, констатировал, что наполняемость бюджетов многих территорий не превышала одной трети, тем не менее за аксиому была принята стопроцентная обеспеченность территорий финансовыми ресурсами. Одновременно с этим происходило беспрецедентное изменение обязанностей в пользу территорий, передавались социальные расходы. По словам депутата, из-за этого территории были «поставлены в положение просителей, вынуждены выпрашивать субвенции, дотации». Такая политика вела «к усилению изоляционистских, сепаратистских, националистических тенденций и по большому счету — к развалу Российской Федерации. Во многом из-за этой политики усилилось стремление отдельных республик и областей к большей
9
регионализации и отделению» .
Финансовая политика федеральных властей была не одинаковой по отношению к различным регионам. Особенно резко это проявилось в первой половине 1990-х гг. На основании итогов Зонального совещания руководителей органов исполнительной власти республик и областей Уральского региона по вопросам социально-экономического положения Российской Федерации, проходившего в 1993 г., Государственный комитет по делам федерации и национальностей сделал выводы о том, что отсутствие ясных и общепризнанных критериев и механизма, в соответствии с которым осуществлялась резкая дифференциация налоговых отчислений в бюджеты субъектов федерации, порождала у субъектов федерации ощущение несправедливости, заставляла подозревать федеральные органы в проведении тайной протекционистской
8 Попцов О.М. Тревожные сны царской свиты. Россия, Кремль. М.: Совершенно секретно, 2000. С. 61-62.
9 Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 49. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 27 марта 1992 г. С. 29.
политики в отношении тех или иных регионов, вызывала обострение межнациональных противоречий и сепаратистских настроений. «Проблема взаимоотношений территорий и федеральных бюджетов все более приобретает политическое значение», — сообщалось в записке по итогам вышеназванного совещания 10.
Похожие высказывания звучали и на заседаниях парламента: фактически они сводились к обвинению Правительства в непрозрачности финансовой политики по отношению к регионам. В частности, отмечалось, что различные проценты отчислений НДС в региональные бюджеты устанавливались без открытых обсуждений и разъяснений, причем различия в процентах были весьма значительны. К началу 1993 г. для таких отчислений был установлен минимум — 20%. При этом при поступлении средств в бюджеты ряда регионов (например, Самарской, Нижегородской областей и др.) данный минимум не превышался, между тем были регионы, где отчисления устанавливались на уровне 30 и даже 50%11.
Кроме того, депутаты Верховного Совета отмечали то обстоятельство, что в
федеральном бюджете дотации регионам утверждались одной суммой и затем
Правительство решало, кому и сколько выделить средств. Таким образом, регионы как
бы замыкались на Правительство, ставились в зависимое положение от субъективных
12
решений властной верхушки . Отмечались большие различия в суммах дотаций по отдельным регионам: создавалось впечатление, что руководство страны стремилось «купить» лояльность отдельных регионов с помощью дотаций.
Неравенство регионов проявлялось и в том, что в них были установлены различные экспортные квоты на дефицитные виды сырьевых ресурсов и различные экспортные пошлины на вывозимые за границу товары. На территории федерации не было единства в определении тарифов на энергоносители. Наконец, не существовало четкой системы распределения обязательств регионов перед федеральным центром, что приводило к политическому «торгу» между ними и предоставляло возможность центру оказывать давление на субъекты федерации. Руководители регионов отмечали прямую
10 Итоги Зонального совещания руководителей органов исполнительной власти республик и областей Уральского региона по вопросам социально-экономического положения Российской Федерации / Замечания к аналитической записке Института экономики РАН «Об Основах формирования экономического механизма, федеративных отношений в современных условиях». 1993 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 143. Л. 39-40.
11 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 5. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 28 января 1993 г. С. 43.
12 Там же. Бюлл. № 48. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 8 июля 1993 г. С. 24. ЧТО ЗНАЧИТ ТАМ ЖЕ??
связь величины налогового бремени с интенсивностью попыток областей
13
преобразовываться в республики или создавать свободные экономические зоны13.
Как сообщают А. Малашенко и Д. Тренин, в ходе «торга» центра и региональных элит за предоставление материальных выгод последним немаловажное значение имело отношение этих элит к политике чеченского лидера Д.М. Дудаева: лояльность центру в чеченском вопросе стала своеобразной разменной монетой, так как в обмен на лояльность можно было получить уступки в первую очередь финансового характера14
В этой ситуации финансовой непрозрачности возникло недоверие многих регионов к центральной власти. Представители субъектов федерации отмечали, что центр разрабатывал федеральные программы, затрагивавшие интересы регионов, без согласования с последними. То же самое происходило и при разработке региональных бюджетов. В связи с этим на совместном заседании палат Верховного Совета в феврале 1993 г. депутат от Ивановской области В.Н. Тихомиров говорил: «Хотел бы обратить ... внимание на диктат Минфина России при согласовании бюджета области. Суммы, которые предлагаются области, никак не подкреплены точными расчетами и хотя бы полунаучными прогнозами. Складывается мнение, что работники министерства оперируют лишь указаниями больших авторитетов и не принимают во внимание никаких расчетов областей и краев»15.
Положение субъектов федерации осложнялось и по причине происходившего в них дележа собственности. Возникал целый ряд проблем и противоречий как между центром и регионами, так и между разными регионами. В первом случае центр, пользуясь властью, закреплял за собой большую долю (доходившую иногда до 80%) предприятий, так что местные власти не могли организовать на них производство товаров, пользующихся спросом на местном рынке16. Во втором случае уже между регионами шла борьба за объекты собственности и за уровень их подчинения. К примеру, широко обсуждался конфликт между республиками Марий Эл и Чувашия из-за Чебоксарской ГЭС: власти Марий Эл считали необходимым, чтобы станция была передана в федеральную собственность, власти Чувашии хотели закрепить ГЭС за
17
своей республикой .
13 Замечания к аналитической записке... Там же. Л. 28.
14 Малашенко А., Тренин Д. Время Юга: Россия в Чечне, Чечня в России. М.: Гендальф, 2002. С. 52.
15 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 12. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 февраля 1993 г. С. 20-21.
16 См., напр.: Замечания к аналитической записке. Там же. Л. 39-40.
17 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 12. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 февраля 1993 г. С. 20.
Если к началу 1990-х гг. имелись диспропорции в региональном развитии Российской Федерации, то в течение 1990-х гг. они многократно усилились. Инвестиционное пространство стало более ассиметричным. Наиболее благополучные субъекты (Москва, Московская и Свердловская области, Республики Татарстан и Башкортостан), занимавшие лидирующие позиции по количеству инвестиций к началу 1990-х гг., в рассматриваемый период наращивали долю в общем объеме инвестиций, перехватив инициативу в инвестиционном пространстве. Более половины субъектов Российской Федерации потеряли в течение 1990-х гг. свою долю в инвестициях.
До 1994 г. центральной властью осуществлялось произвольное выравнивание бюджетов территорий (субъективные размеры налоговых отчислений, дотаций, льгот). С 1994 г. в Российской Федерации был введен трансфертный механизм выравнивания региональных диспропорций. С 1994 по 1997 гг. данный механизм предполагал общефедеральное выравнивание региональных бюджетов: доведение бюджетного дохода на душу населения нуждающегося в поддержке региона до среднего по Российской Федерации и доведение доходов особо нуждающихся регионов до текущих расходов. С 1997 г. регионы были разделены на группы и выравнивание стало производиться только внутри группы, но не в масштабах страны. С 1999 г. выравнивание производилось с доведением бюджетного дохода на душу населения до максимальной суммы в пределах Фонда финансовой поддержки регионов, выравнивание с целью покрытия текущих расходов регионов не производилось18. Хотя трансфертный механизм явился шагом на пути упорядочения произвольного выделения финансовых средств регионам со стороны центральной власти, региональные диспропорции продолжали расти. При этом количество нуждающихся регионов увеличивалось, и наблюдалась тенденция к резкому сокращению реальных объемов трансфертов и увеличению социальных обязательств регионального уровня (например, с федерального на региональный уровень перекладывались расходы на печать школьных учебников и некоторые др.)19. Отмечался также другой недостаток системы выравнивания бюджетов: не был определен предельно допустимый уровень снижения качества жизни населения каждого конкретного региона (предельно допустимые по регионам уровни безработицы, снижения доходов населения, роста цен и др.).
18 Лавровский Б.Л., Новиков А.В. Практический анализ. Региональное выравнивание и межбюджетные отношения: уроки 1990-х // Экономический журнал ВШЭ. 2002. Т. 6. № 1. С. 33-37.
19 См., напр.: Стенограмма заседания 24 мая 1995 г. // База данных «Стенограммы заседаний Государственной Думы» [Электронный ресурс]. URL: http://transcript.duma.gov.ru/node/3054/ (дата обращения: 27.02.2018).
Все эти особенности межбюджетных отношений и неуклонное снижение качества жизни населения приводили к попыткам региональных властей обособиться, защитить свои собственные интересы даже в ущерб федеральных. Это проявилось и в стремлении региональных властей смягчить последствия от экономических реформ центральной власти местными мерами, «купить» лояльность населения конкретных территорий посредством сниженных цен, льгот и социальных выплат на местах20. Эта тенденция нашла также отражение и в отношении региональных властей к федеральным налогам: в начале 1990-х гг. ряд регионов (Башкирия, Татарстан, Чечня, Якутия, Карелия) перестал платить налоги в федеральный бюджет. Чуть позже неуплата налогов стала принимать облик не только льгот, но и отсроченных платежей. В документах Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям Российской Федерации можно почерпнуть сведения, относящиеся к середине 1990-х гг., о том, что отсроченные платежи в федеральный бюджет на тот момент составляли 58,6% всей недоимки, а по некоторым регионам (Татарстан, Ростовская,
Новосибирская, Ярославская, Нижегородская, Курская области, Санкт-Петербург и др.)
21
этот показатель достигал 70-87% от недоимки по этим регионам . Финансовые льготы сохранялись в некоторых субъектах на всем протяжении периода 1990-х гг.
Неуплата налогов была не только ответом регионов на налоговую политику федерального центра. Как показывают материалы парламентских заседаний конца 1991 г., в Правительстве были силы, желавшие еще до начала реформ осуществить переход в федерации на одноканальную систему сбора налогов, разрушив тем самым единое экономическое пространство государства, его бюджетную и налоговую системы. Одноканальная система межбюджетных отношений предполагала, что налоги, собранные на территории субъекта, оставались бы полностью в распоряжении его властей, а в федеральный центр при этом отчислялся бы своеобразный «оброк»: фиксированный взнос или процент от собранных налогов. Таким образом, реализовалась бы идея перевода регионов «на хозрасчет». По мнению специалистов, это породило бы бесконечный торг регионов-доноров с федеральным центром, лишило
20 См., например, речь Ф.Х. Мухаметшина в парламенте по поводу внутренней политики Татарстана в период общероссийского экономического кризиса: «В Татарстане ... продолжаются экономические реформы по принятой нами модели «мягкого» вхождения в рынок с установлением приоритетов социальной защиты граждан. (...) Полностью оправдала себя политика ... поддержки агропромышленного комплекса. (...) Это позволяет гарантировать снабжение населения Татарстана продовольствием по доступным ценам. Сейчас Правительством и Верховным Советом республики готовится программа адресной социальной защиты малоимущих слоев населения. (...) Этот курс (...) находит всеобщее одобрение и поддержку населения республики» (цит. по: Седьмой съезд народных депутатов России. Бюлл № 3. Заседание от 2 декабря 1992 г. С. 22).
21 Поручения Правительства Российской Федерации по бюджетному финансированию регионов и документы по их выполнению. Том 1. 1996 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 280. Л. 115.
бы нуждающиеся регионы и без того недостаточных дотаций из федерального бюджета и, наконец, сконцентрировало бы рычаги финансового влияния в государстве в руках 10-15 глав богатых регионов, что превратило бы федерацию в правление «удельных князей»22.
26 декабря 1991 г. на совместном заседании Совета Республики и Совета Национальностей обсуждался Указ Президента Российской Федерации от 19 декабря 1991 г. № 308, который предполагал переход на одноканальную систему сбора налогов в стране. Кроме того, обсуждались факты заключения «ответственными работниками Правительства» договоров с отдельными республиками по одноканальной системе
23
(например, с Башкирией) . Данный Указ вызвал большое недовольство в парламенте, раздавались просьбы выяснить его конкретных авторов в Правительстве. Возможно, что благодаря этому парламентскому обсуждению Президент Российской Федерации отменил свой Указ, о чем сообщил Р.И. Хасбулатов 27 декабря 1991 г.: «Вчера у нас, помните, взорвало обстановку обнародование Указа Президента о финансировании государственных расходов из бюджета в первом квартале 1992 года. Так вот, Президент
24
в недоумении от этого Указа, как мы с вами и предполагали. Взяли и подсунули» .
Несмотря на отмену названного Указа, мысль о переходе на одноканальную систему сбора налогов активно звучала в регионах. Депутат от Кемеровской области А.М. Тулеев на VI съезде народных депутатов Российской Федерации в апреле 1992 г. указал на то, что на местах «нарастали страсти по поводу образования Дальневосточной Республики, Сибирской Республики и так далее», во многих регионах звучала «идея одноканальной системы формирования бюджета». По его мнению, это происходило по причине сокращения местных бюджетов, снижения платежеспособности предприятий, обнищания населения из-за либерализации цен и жесточайшей налоговой политики. «Центр пытается уменьшить дефицит российского бюджета за счет «обдирания» регионов, — констатировал депутат, — ограниченность средств не позволяет (...) на местах обеспечить (...) социальную защиту своего населения. (...) То есть регионы брошены на произвол, на самовыживание»25. Таким образом, сепаратизм регионов депутат считал итогом непродуманной экономической политики начала 1990- гг.
22 Лавров А., Христенко В. Экономика и политика российского бюджетного федерализма // [Электронный ресурс]. URL: https://www.minfin.ru/ru/document/7id 4=4850 (дата обращения: 20.10.2018).
23 Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 26. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 26 декабря 1991 г. С. 18-19.
24 Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 27. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 26 декабря 1991 г. С. 2.
25 Шестой съезд народных депутатов РФ. Бюлл. № 5. Заседание от 8 апреля 1992 г. С. 21.
Трудности с пополнением оборотных средств предприятий привели к выпуску денежных суррогатов (казначейских обязательств, казначейских налоговых освобождений, государственных краткосрочных облигаций). Демонетизация экономики во второй половине 1990-х гг., по мнению специалистов, по своим масштабам была сравнима с аналогичным процессом в период гражданской войны 1918-1922 гг.: треть всех доходов и расходов территорий стала обеспечиваться денежными суррогатами. В бюджете 1996 г. ими было заменено 145 триллионов рублей26.
Отдельно стоит остановиться на реформе местного самоуправления, на которую возлагались большие надежды в 1990-е гг.: начатая еще в 1994 г., она предполагала большую степень самостоятельности местных властей. Тем не менее делегированные на места полномочия не были подкреплены соответствующим финансированием, не была обеспечена налоговая база местных программ, что привело к фактической ликвидации местного самоуправления27. Сложившаяся ситуация с реформой местного самоуправления была подробно рассмотрена в Докладе Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям Правительству Российской Федерации по реализации федерального закона об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации. Прежде всего, в документе подчеркивалось, что развитое местное самоуправление способно активно влиять на снижение напряженности в сфере межнациональных отношений, так как практическое решение конкретных хозяйственных вопросов, обеспечение жизнедеятельности того или иного поселения — это по своей сути интернациональная сфера деятельности. В докладе перечислены правовые основы осуществления местного самоуправления, описан успешный эксперимент, проведенный в семи субъектах федерации, но тем не менее отмечено, что разработанные и апробированные методики не внедряются из-за отсутствия финансирования и нерешенности вопросов формирования муниципальных финансовых средств, доходных источников местных
26 Лысенко В.Н. Разделение власти и опыт Российской Федерации // Федерализм власти и власть федерализма / Отв. ред. М.Н. Губогло, сост. А.Н. Аринин и др. М.: ТОО «ИнтелТех», 1997. С. 48.
27 См. подробнее: Гельман В., Рыженков С., Белокурова Е., Борисова Н. Автономия или контроль? Реформа местной власти в городах России, 1991-2001. СПб.: Летний сад, 2002; Гельман В., Рыженков С., Белокурова Е., Борисова Н. Реформа местной власти в городах России, 1991-2006. СПб.: Норма, 2008; Митрохин С. Особенности реализации муниципального проекта в России: некоторые аспекты федеральной политики // Реформа местного самоуправления в региональном измерении. По материалам из 21 региона Российской Федерации / под ред. С. Рыженкова, Н. Винника. М.: МОНФ, 1999. С. 29-30; Рыженков С. Реформа местной власти в городах России: «обусловленный путь» или хаос произвола и случая? // Местное самоуправление: стратегические направления развития / Под ред. С. Рыженкова. М.: МОНФ, 2000. С. 245-259.
бюджетов, объектов собственности, муниципальных земель, кадров. Таким образом,
одной из главных проблем, тормозящих процесс становления местного
28
самоуправления, названа неразвитость его финансово-экономической основы .
Слабо финансировалось не только местное самоуправление, но и другие программы в рамках этнонациональной политики государства. Названная проблема (слабая обеспеченность финансовыми средствами основных направлений и программ национальной политики) была характерна для всего рассматриваемого периода. В этой связи выступление на коллегии Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям в 1996 г. начальника Департамента по делам национальностей (Ф.И.О. не указано) вскрывает большие разногласия между данным Министерством и Минэкономики России. В выступлении звучали замечания в адрес Минэкономики России, исключившего из проекта бюджета 1997 г. «значительное количество мероприятий, в том числе и федеральных целевых программ», несмотря на то, что последние были ориентированы на решение наиболее острых и безотлагательных языковых, культурных, информационных и других гуманитарных проблем народов России. Сами мероприятия, как подчеркивалось в выступлении, разрабатывались органами власти субъектов Российской Федерации и национальными общественными объединениями, находившимися в сложном социально-экономическом и культурном положении. Исключение мероприятий из плана, по мнению выступавшего, способствовало росту националистических и сепаратистских тенденций, а также недоверия к федеральному центру29.
Фонд национально-культурного возрождения народов России, созданный в мае 1994 г., был скорее декоративной организацией, чем реальным инструментом национальной политики. Его обеспеченность финансовыми средствами не превышала
30
16% . Отказы Комитета (Министерства) на ходатайства национальных образований о получении средств на проведение мероприятий в сфере межнациональных отношений были нормой 1990-х гг. В конце 1990-х гг., несмотря на протест руководства Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям, указанный фонд был ликвидирован.
28 Протокол № 4 заседаний коллегии Министерства и документы к нему. 1996 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп 2. Д 321. Л. 9-39.
29 Отчеты региональных отделов Министерства о работе за 1995 г. Том 1. 1995 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д 211. Л. 41-42.
30 См., напр.: Отчет о работе Миннаца России за 1996 год. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 324. Л. 9-23.
Таким образом, в 1990-е гг. сильно изменились как межрегиональное взаимодействие, так и взаимодействие федерального центра и регионов. На сферу межнациональных отношений не мог не оказывать влияния правительственный курс на введение рыночных отношений «любой ценой» и на основе западных моделей (в соответствии с условиями Международного Валютного Фонда), который проводился в жизнь революционными методами. Этот курс (на фоне глобальных политических изменений, волны суверенизации, распада хозяйства СССР, представлявшего собой единую согласованную фабрику) включал в себя одномоментную либерализацию цен, в том числе на энергоносители, фактическую поддержку спекуляции и иностранных производителей при отсутствии поддержки отечественного производства, стремительную смену собственника предприятий в ходе форсированной приватизации, дробление крупных хозяйственных комплексов и другие меры. На протяжении рассматриваемого периода представители регионов постоянно сообщали центральной власти о том, в каком состоянии находятся региональные предприятия: десятками тысяч тонн сгнивали произведенные на местах отечественные продукты, лишенные
31
сбыта (сливочное масло, зерно и др.) , в то время как в продаже распространялись иностранные продукты питания низкого качества; неограниченное поднятие цен на сырье лишало предприятия оборотных средств, что вместе с высокими налогами парализовало производство; резко возросло количество технологических катастроф, так как вложения в капитальный ремонт сокращались до минимума; тяжелые экологические проблемы регионов не решались. Несмотря на поступавшую тревожную информацию, Правительство Российской Федерации не стремилось решать проблемы совместно с субъектами федерации. Красноречиво об этом свидетельствует и неохотное посещение членами Правительства встреч с представителями регионов, что,
32
в частности, обсуждалось на заседании парламента в октябре 1992 г.
Итогом вышеперечисленного явилось значительное ослабление связей между центром и регионами, стремление последних освободиться от всевластия центра, не
31 См., напр.: Замечания к аналитической записке Института экономики РАН «Об Основах формирования экономического механизма, федеративных отношений в современных условиях». 1993 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 143. Л 28-38; Шестая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 48. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 8 июля 1993 г. С. 26.
32 Пятая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 7. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 8 октября 1992 г. С. 13.
лишаясь при этом его финансовой поддержки33. Национально-политическая асимметрия государственного устройства приобрела форму социально-экономической асимметрии прав и ответственности субъектов федерации. В конечном итоге все это сказывалось на различиях в качестве жизни населения по регионам (например, разрыв в конечном потреблении на душу населения между Москвой и Ингушетией составил 18-кратную величину по данным конца 1990-х гг.)34.
Успех пропаганды местных националистов, рост преступности, конфликтов на межнациональной почве были теснейшим образом связаны с низким уровнем обеспеченности большинства населения многонациональной страны, а также со становлением института частной собственности в условиях «дикого» рынка. Тогда как Правительство при проведении реформ опиралось на мнение МВФ, специалисты последнего не могли учесть специфику российских условий. В.С. Соколов, председатель Совета Республики, в частности, констатировал на заседании палат Верховного Совета в феврале 1993 г.: «Россия — многонациональная страна, и любой конфликт в экономике сразу приобретает форму спора народов. А в межнациональных
35
конфликтах действуют факторы, о которых модель МВФ даже не подозревает» . Проблема дележа собственности при отсутствии общих целей совместного проживания народов легла в основу межнациональной нестабильности внутри России. Вопрос выживания, ставший для большинства российских семей первостепенным в 1990-е гг., с одной стороны, способствовал резкому подъему националистических настроений в стране, а с другой — был постоянным фактором, с которым приходилось считаться при реализации национальной политики. Поскольку последнее утверждение нуждается в пояснении, обратимся к данным о фактическом уровне жизни населения России рассматриваемого периода.
При участии зарубежных специалистов в России в 1992 г. был разработан физиологический минимум36. Председатель Комиссии Совета Республики Верховного Совета Российской Федерации по социальной политике М.Л. Захаров на совместном
33 Специалисты отмечают, что доля федеральной финансовой помощи в доходах республик в первой половине 1990-х гг. составляла: в Ингушетии и Тыве — до 90%, в Дагестане — до 80%, в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии — более 70% (см. подробнее: КокорхоеваД.С. Модель федерализма в России 1990-х годов: институциональный аспект // Известия Саратовского университета. 2011. Т. 11. № 1. С. 82; Туровский Р.Ф. Отношения «центр-регионы» в 1997-1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития. 1998. № 1(7). С. 5-32.
34 Валентей С.Д. Ук. соч. С. 74, 115.
35 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 12. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 февраля 1993 г. С. 29-30.
36 Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М.: Госкомстат России, 1995. С. 75.
заседании палат парламента в марте 1992 г. констатировал: «Мне стыдно за то, что в нашей стране разработан физиологический минимум, и для разработки этого минимума привлечен иностранный специалист. (... ) По моим сведениям, такие физиологические минимумы разрабатывались в двух странах: в гитлеровской Германии и в Советском
37
Союзе для тех, кто находится в тюрьмах и концлагерях»37. Другой депутат (в стенографическом отчете не уточнялось его имя) добавил: «Насколько обоснована входящая в жизнь терминология о физиологическом минимуме? (...) Знаю, что
38
физиологический минимум есть в рационе питания — при откорме, отёле, надое» . Физиологический минимум предполагал удовлетворение только самых необходимых потребностей человека: был рассчитан соответствующий рацион по возрастным группам населения, на деле позволявший вести лишь полуголодное существование. При этом стоимость минимальной потребительской «корзины», положенной в основы расчетов, не обеспечивалась минимальным размером оплаты труда (даже взятой в 3-5 кратном размере) и минимальной пенсией (со всеми компенсационными выплатами), не говоря о пособиях и стипендиях. Следствием этого явилось то, что большая часть населения России (от 30 до 60%) искусственно ввергалась в неработоспособное состояние.
В марте 1992 г. Министр труда А.Н. Шохин признал, что 25% населения «живет ниже реальной черты выживания», минимальные пенсии не покрывают и половины размера прожиточного физиологического минимума, а «слои неимущих ... растут»39. Таким образом, в правительстве вполне осознавали, какая ситуация с доходами сложилась в реальности. В последствии это подтвердили воспоминания Г.Х. Попова и Ю.М. Лужкова, вышедшие в 2010 г. Авторы рассказали о том, что на известие о ряде голодных смертей, зафиксированных медицинскими работниками в г. Зелиноград, Е.Т. Гайдар «ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, — дело естественное»40. Официально в сентябре 1992 г. Е.Т. Гайдар
37 Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 44. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 марта 1992 г. С. 13.
38 Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 47. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 25 марта 1992 г. С. 37.
39 Там же. С. 34; Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 44. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 марта 1992 г. С. 10.
40 Лужков Ю.М., Попов Г.Х. Еще одно слово о Гайдаре // Московский комсомолец. 2010. № 25259 [Электронный ресурс]. URL: https://www.mk.rU/politics/article/2010/01/21/416001 -esche-odno-slovo-o-gavdare.html (дата обращения: 20.10.2018).
сообщил: «Детальный анализ показывает, что в настоящее время подавляющая часть населения сохраняет потребление продуктов питания на приемлемом уровне»41.
Об общем уровне жизни населения красноречиво говорят следующие официальные данные: в 1992-1993 гг. треть населения имела доходы ниже физиологического минимума (33,5-31,5% населения). С 1994 по 2000 гг. данный процент колебался между 20 и 30, то есть не менее пятой части населения России голодало. Процент людей, имевших доходы в районе 2-х физиологических минимумов, колебался в рассматриваемый период от 57,9% (минимальное значение) до 78,9% (максимальное значение за период). 10-20% населения имело доходы в диапазоне между двумя и тремя физиологическими минимумами. От 10 до 17% входили в категорию «обеспеченных», обладая тремя физиологическими минимумами и доходами намного выше этой планки. Категория наиболее обеспеченных в статистике предусмотрительно не выделялась, но растворялась среди тех, кто имел более трех прожиточных минимумов.
Уже в первый год реформ возникло колоссальное социально-экономическое расслоение населения России. На парламентских заседаниях в конце 1992 г. были озвучены данные американских исследователей, констатировавших 100-200-кратное расхождение доходов обеспеченной верхушки и беднейшего слоя населения в России
42
по итогам неполного первого года реформ . На Седьмом съезде народных депутатов Российской Федерации председатель Верховного Совета Р.И. Хасбулатов привел данные Института социально-экономических проблем народонаселения: «произошла, по существу, поляризация общества: 10% считают себя достаточно благополучными, 50% отождествляют себя с обездоленными, 30% с ущемленными и оставшиеся 10% — находящимися на краю физического выживания. На фоне горстки обеспеченных абсолютное большинство семей полностью лишились накоплений, живут в долг,
43
зачастую растрачивая ранее накопленное имущество» . С одной стороны, по данным депутата Б.В. Тарасова, «в 1992 г. только в московской зоне России было продано автомобилей иномарок высшего класса... больше, чем во всей Западной Европе»44, с другой стороны, констатировалось нищенство большинства трудящихся: например, на
41 Пятая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 1. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 22 сентября 1992 г. С. 26.
42 Пятая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 24. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 ноября 1992 г. С. 42.
43 Седьмой съезд народных депутатов России. Бюлл № 2. Заседание от 1 декабря 1992 г. С. 2.
44 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 40. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 июня 1993 г. С. 16.
месячную зарплату санитарки (1450 руб. при физиологическом минимуме в 2500 руб.) нельзя было купить даже аспирин в аптеке (стоил 1500 руб.)45. Обнаружилась диспропорция в доходах тех, кто работал в государственных структурах, и тех, кто был занят в коммерческих компаниях, особенно с иностранным капиталом: приводился пример, что зарплата профессора Омского политехнического института была на четверть ниже зарплаты уборщицы, работавшей на одном из подобных предприятий46. «Мы имели в виду, что переход к рыночным отношениям активизирует человека, его трудовую деятельность, стремление заработать как можно больше, чтобы жить лучше и так далее. На сегодняшний день мы имеем совсем противоположное. (...) При столь значительном росте цен человек потерял надежду, уверенность в том, что он своими слабыми усилиями сможет компенсировать потери. То есть у нас трудовая апатия не
47
разрушилась, а возросла», — констатировал депутат М.Л. Захаров в марте 1992 г.
Однако Президент России был другого мнения. Признавая, что «экономические показатели . объективно плохие», в своих воспоминаниях он ставил в заслугу Гайдару, что с начала 1990-х гг. в стране появились люди «с новой психологией»: «с психологией мужиков, которые не ждут чужой помощи, ни на кого не надеются, ... поругивают всех и упрямо делают своё дело». Реформы в экономике, по мнению Президента, заставили людей «мобилизовать силы», человек приобрел
48
«уверенность и собранность» . Президента явно не волновало, что процент таких людей, сумевших адаптироваться к переменам, был очень мал.
Стоит добавить, что практически вся социальная инфраструктура страны пришла в упадок за рассматриваемый период: происходило запустение дворцов культуры, массово закрывались библиотеки, бесплатные спортивные секции, больничные учреждения, десятки тысяч дошкольных учреждений и сотни тысяч учреждений начального профессионального образования. Высшее образование переводилось на платную основу. Народное творчество не могло выжить в условиях дикого рынка: культурному наследию России был нанесен большой ущерб.
Наконец, нельзя не коснуться основных данных о демографической ситуации в России в рассматриваемый период. С учетом высокого миграционного прироста все
45 Пятая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 24. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 ноября 1992 г. С. 37.
46 Седьмой съезд народных депутатов России. Бюлл № 3. Заседание от 2 декабря 1992 г. С. 21.
47 Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 44. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 марта 1992 г. С. 12-13.
48 Ельцин Б.Н. Записки президента: Размышления, воспоминания, впечатления. М.: РОССПЭН, 2008. С. 223.
население России за период с конца 1991 по 2000 гг. сократилось на 2,6 млн человек49. Сокращение было неравномерным по регионам: в северных регионах страны численность населения снизилась наиболее резко (в Северном районе — на 493 тыс. человек, в Восточно-Сибирском — на 270 тыс. человек, в Дальневосточном — на 897 тыс. человек)50. В целом по стране смертность превысила рождаемость почти в 2 раза к концу 1990-х гг., а в 12 областях с преимущественно русским населением — примерно в 3 раза.
В то же время из горячих точек, где происходили межнациональные конфликты, из стран СНГ, где обнаружились тенденции к построению этнически однородных государств, переезжали сотни тысяч человек, в большинстве своем русских по национальности. С территории Грузии (в первую очередь из Абхазии и Южной Осетии) прибыло более 400 тысяч человек за период с 1991 по 2000 гг.; из Прибалтики за тот же период — более 270 тысяч человек; из Казахстана — 2 миллиона человек; из Молдавии — около 200 тысяч человек; из Таджикистана — более 350 тысяч человек; из Узбекистана — около 750 тысяч человек; из Украины — более 1 миллиона 600 тысяч человек. Всего за период с 1992 по 2000 гг. было зарегистрировано более 330 тысяч семей беженцев и вынужденных переселенцев, приехавших в Россию из стран ближнего зарубежья (808 тысяч человек)51. Прибывшие соотечественники неминуемо сталкивались с бытовыми трудностями. Только по официальным данным к концу 1990-х гг. более 10-12 млн трудоспособного населения России было безработным, более 2 млн состояло на учете в связи с алкогольными заболеваниями, около 2 млн человек страдало наркоманией, до 1 млн детей были беспризорными.
Изменению демографической ситуации в регионах способствовали и факторы внутренней миграции. По данным доклада группы экспертов, опубликованного в 2016 г., регион Северного Кавказа покинуло более 360 тыс. русских в период 1990-х гг.52 Произошла так называемая «моноэтнизация» ряда национальных республик.
49 В период с 1993 по 2000 средняя ежегодная убыль коренного российского населения (превышение смертности над рождаемости) была равна 826 тысяч человек, то есть ежегодно Россия теряла количество населения, сопоставимое с численностью населения одной дореволюционной губернии (например, Костромской - 0,8 млн. населения). Наибольшие потери понесло не пожилое население России, как принято считать, а трудоспособное мужское население страны.
50 Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М.: Госкомстат России, 2001. С. 104-124, 128.
51 Там же. С. 128-129.
52 Северный Кавказ: русский фактор. Доклад группы экспертов / под ред. В. Коровина // Изборский клуб. Русские стратегии. 2016. № 10(46). С. 56-58.
Вынужденные переселенцы должны были заново налаживать быт в Центральной России в период экономической нестабильности.
Таким образом, уровень жизни населения объективно препятствовал гармонизации межнациональных отношений, этнокультурному развитию народов страны. Как было сказано выше, мероприятия Государственного комитета (Министерства) по делам национальностей, направленные на укрепление межнационального мира и согласия, практически не финансировались. В этих условиях народы России активно откликались на финансовую поддержку иностранных государств, перехватывавших инициативу у федеральной власти. Имели место финансовые вливания в сферу этнокультурного развития народов России со стороны следующих государств: США, Эстония, Латвия, Финляндия, Венгрия, Турция, Иран, Саудовская Аравия, Нидерланды, Япония и др.53, что можно образно назвать финансовой и идеологической «интервенцией» в российскую этнонациональную политику.
Подытоживая сказанное, можно отметить, что социально-экономическая подоплека межнациональных отношений была малоизученной темой. В сложных экономических условиях было необходимо детальное исследование последствий либеральных преобразований для межэтнических отношений с целью выработки рекомендаций со стороны Государственного комитета (Министерства) для Минэкономики России, Госкомимущества России и других заинтересованных ведомств. Объективно требовалась инициативная поддержка спектра мероприятий в сфере этнокультурного развития народов России, недопущение вмешательства иностранных и международных спонсоров, преследующих свои интересы в нашей стране. Наконец, положительную роль могла сыграть конструктивная пропаганда дружбы и сотрудничества народов, исторических традиций добрососедства и мирного сосуществования, положительных примеров служения интересам Российского
53 См. подробнее: Добаев И.П. Пантюркизм как идеологическое обоснование политики Турции в отношении Кавказа // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2001. № 3. С. 15-24; Жириков А.А. Этнические факторы политической стабильности. М.: Славянский диалог, 1995. С. 105-110; Сваранц А.А. Пантюркизм во внешнеполитической стратегии Турции в 90-х годах // Армянский вестник. 2000. № 1-2. С. 70-77; Шабаев Ю.П., Чарина А.М. Финно-угорский национализм и гражданская консолидация в России (этнополитический анализ). СПб.: Университет сервиса и экономики; ИЭА РАН, 2010. Также см. документы: Поручения Правительства Российской Федерации по бюджетному финансированию регионов и документы по их выполнению. Том 1. 1996 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 280. Л. 2-10; Документы (отчет, аналитическая записка) по национальной политике в отношении финно-угорских народов России. 1999 г. ГА РФ. Ф. 10156. Оп. 1. Д. 111. Л. 36; Протоколы №№ 9-11 заседаний коллегии Министерства за 1996 г. и документы к ним. 1996 г. Там же. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 319. Л. 102.
государства представителей разных народов, совместный с субъектами Российской Федерации поиск объединяющих целей, задач, ценностей в новой России.
Список литературы:
1. Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. М.: М-ОКО, 1998.
2. Гельман В., Рыженков С., Белокурова Е., Борисова Н. Автономия или контроль? Реформа местной власти в городах России, 1991-2001. СПб.: Летний сад, 2002.
3. Гельман В., Рыженков С., Белокурова Е., Борисова Н. Реформа местной власти в городах России, 1991-2006. СПб.: Норма, 2008.
4. Добаев И.П. Пантюркизм как идеологическое обоснование политики Турции в отношении Кавказа // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2001. № 3. С. 15-24.
5. Документы (отчет, аналитическая записка) по национальной политике в отношении финно-угорских народов России. 1999 г. ГА РФ. Ф. 10156. Оп. 1. Д. 111.
6. Ельцин Б.Н. Записки президента: Размышления, воспоминания, впечатления. М.: РОССПЭН, 2008.
7. ЖириковА.А. Этнические факторы политической стабильности. М.: Славянский диалог, 1995.
8. ЖуравскаяЕ.А. Бюджетный федерализм в России: проблемы, теория, опыт. М.: Инфра-М, 2005.
9. Замечания к аналитической записке Института экономики РАН «Об Основах формирования экономического механизма, федеративных отношений в современных условиях». 1993 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 143.
10. Иванов В.Н., Назаров М.М. Политико-идеологические и социально-экономические аспекты российского федерализма // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 23-29.
11. КокорхоеваД.С. Модель федерализма в России 1990-х годов: институциональный аспект // Известия Саратовского университета. 2011. Т. 11. № 1. С. 80-87.
12. Кольба А.И. Политико-конфликтные аспекты отношений в системе бюджетного федерализма современной России (центр — регионы — муниципалитеты) // Вестник воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2012. № 2. С. 107-111.
13. Лавров А. Конфликты между центром и регионами в российской модели
бюджетного федерализма // Эволюция взаимоотношений центра и регионов: от
243
конфликтов к поиску согласия / Под ред. Д. Азраэла, Э. Паина, Н. Зубаревич. М.: Комплекс-Прогресс, 1997. С. 101 - 131.
14. Лавров А., Христенко В. Экономика и политика российского бюджетного федерализма // [Электронный ресурс]. ЦКЬ: https://www.minfin.ru/ru/document/7id 4=4850 (дата обращения: 20.10.2018).
15. Лавровский Б.Л., Новиков А.В. Практический анализ. Региональное выравнивание и межбюджетные отношения: уроки 1990-х // Экономический журнал ВШЭ. 2002. Т. 6. № 1. С. 28-44.
16. Лужков Ю.М., Попов Г.Х. Еще одно слово о Гайдаре // Московский комсомолец. 2010. № 25259 [Электронный ресурс]. №Ь: https://www.mk.ru/politics/article/2010/01/21/416001-esche-odno-slovo-o-gaydare.html (дата обращения: 20.10.2018).
17. Лысенко В.Н. Разделение власти и опыт Российской Федерации // Федерализм власти и власть федерализма / Отв. ред. М.Н. Губогло, сост. А.Н. Аринин и др. М.: ТОО «ИнтелТех», 1997. С. 166 - 192.
18. Малашенко А., Тренин Д. Время Юга: Россия в Чечне, Чечня в России. М.: Гендальф, 2002.
19. Митрохин С. Особенности реализации муниципального проекта в России: некоторые аспекты федеральной политики // Реформа местного самоуправления в региональном измерении. По материалам из 21 региона Российской Федерации / под ред. С. Рыженкова, Н. Винника. М.: МОНФ, 1999.
20. Отчет о работе Миннаца России за 1996 год. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 324.
21. Отчеты региональных отделов Министерства о работе за 1995 г. Том 1. 1995 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д 211.
22. Полищук Л. Российская модель переговорного федерализма (политэкономический анализ) // Вопросы экономики. 1998. № 6. С. 67-77.
23. Попцов О.М. Тревожные сны царской свиты. Россия, Кремль. М.: Совершенно секретно, 2000.
24. Поручения Правительства Российской Федерации по бюджетному финансированию регионов и документы по их выполнению. Том 1. 1996 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 280.
25. Протокол № 4 заседаний коллегии Министерства и документы к нему. 1996 г. ГА РФ. Ф. 10121. Оп 2. Д 321.
26. Протоколы №№ 9-11 заседаний коллегии Министерства за 1996 г. и документы к ним. 1996 г. Там же. Ф. 10121. Оп. 2. Д. 319.
27. Пятая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 7. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 8 октября 1992 г.
28. Пятая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 1. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 22 сентября 1992 г.
29. Пятая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 24. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 ноября 1992 г.
30. Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М.: Госкомстат России, 1995.
31. Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М.: Госкомстат России, 2001.
32. Рыженков С. Реформа местной власти в городах России: «обусловленный путь» или хаос произвола и случая? // Местное самоуправление: стратегические направления развития / Под ред. С. Рыженкова. М.: МОНФ, 2000. С. 245-259.
33. Сваранц А.А. Пантюркизм во внешнеполитической стратегии Турции в 90-х годах // Армянский вестник. 2000. № 1-2. С. 70-77.
34. Северный Кавказ: русский фактор. Доклад группы экспертов / под ред. В. Коровина // Изборский клуб. Русские стратегии. 2016. № 10(46). С. 56-87.
35. Седьмой съезд народных депутатов России. Бюлл № 2. Заседание от 1 декабря 1992 г.
36. Седьмой съезд народных депутатов России. Бюлл № 3. Заседание от 2 декабря 1992 г.
37. Солник С. «Торг» между Москвой и субъектами Федерации о структуре нового российского государства: 1990- гг. // Полис. 1995. № 6. С. 95-108.
38. Стенограмма заседания 24 мая 1995 г. // База данных «Стенограммы заседаний Государственной Думы» [Электронный ресурс]. ЦКЬ: http://transcript.duma.gov.ru/node/3054/ (дата обращения: 27.02.2018).
39. ТуровскийР.Ф. Отношения «центр-регионы» в 1997-1998 гг.: между конфликтом и консенсусом // Полития. 1998. № 1(7). С. 5-32.
40. Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 26. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 26 декабря 1991 г.
41. Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 27. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 26 декабря 1991 г.
42. Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 44. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 марта 1992 г.
43. Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 47. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 25 марта 1992 г.
44. Четвертая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 49. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 27 марта 1992 г.
45. Шабаев Ю.П., Чарина А.М. Финно-угорский национализм и гражданская консолидация в России (этнополитический анализ). СПб.: Университет сервиса и экономики; ИЭА РАН, 2010.
46. Шестая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 48. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 8 июля 1993 г.
47. Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 12. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 26 февраля 1993 г.
48. Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 40. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 18 июня 1993 г.
49. Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 5. Заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РФ от 28 января 1993 г.
50. Шестой съезд народных депутатов РФ. Бюлл. № 5. Заседание от 8 апреля 1992 г.
Gorokhova E.Y.
The Socio-Economic Consequences of the Liberal Reforms and the Sphere of Ethnonational Relations in Russia in 1990-s
Evgeniya Y. Gorokhova — PhD (Sociology), Department of Administration in the Sphere of Interethnic and Interconfessional Relations, School of Public Administration, Lomonosov Moscow State University, Moscow, the Russian Federation. E-mail: apeiron [email protected]
Abstract
The article deals with the analysis of the negative phenomena in the socio-economic sphere which aroused tension in ethnonational and interregional relations and which were not taken into account when elaborating the ethnonational policy in 1990-s. The intransparent financial relations between federal and regional authorities, the fragmentation and the privatization of the natural monopolies, the economic disintegration and the absence of new economic bindings between the regions did not promote strengthening of the ethnonational and interregional cooperation. The process of property splitting on the all levels of authority caused multiple conflicts including those with ethnonational background. The plight of the people and considerable difference in living standards between the regions of the federation turned to be an additional source for the ethnonational conflicts. The absence of adequate measures within the ethnonational policy of the state showed the lack of interest of the executive authorities in mitigation of the liberal reforms consequences and the harmonizing of the ethnonational relations in Russia.
Key words
Ethnonational relations, interregional relations, liberal reforms consequences.
