CC BY
71
relations theory (pp. 111-131). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum., 1989.
11. Pearson R. A theory of public relations ethics. Unpublished doctoral dissertation: Ohio University. 1989.
12. Sampaio da Silva R. Public relations and dialogical ethics // Gon3alves G (Org.) The Dialogue Imperative. Trends and challenges in strategic and organizational Communication. Lab Com Books, 2012. - P. 19-32.
УДК 316.37
Калустьянц Жанна Суреновна
кандидат философских наук Северо-Кавказский горно-металлургический институт г. Владикавказ
СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ В РАМКАХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
Статья посвящена рассмотрению выживания в новых динамичных социально-экономических условиях. Профессиональное становление, как превращение индивида в профессионала, сопровождается изменением представлений человека о себе, своем месте в профессиональном и социальном мире, т.е. обретением профессиональной идентичности, в более широком смысле, профессиональным самоопределением личности.
Ключевые слова: мобильность, модернизированная реальность, человек и общество, профессиональная идентификация, самоопределение личности, маргинальность, социальное расслоение.
Модернизированная реальность лишает альтернативности соотношения со. словного устройства и классовой структуры. Они не альтернативны друг другу ни как теоретические конструкции, ни как их поведенческие реализации. Разумеется, и сословия, и классы трансформированы под воздействием модернизирующих факторов. Так, внешними признаками принадлежности к современному сословию часто является наличие у его членов разных символов сословности - удостоверений личности, особых украшений, наград и знаков различия, часов определенной марки, униформы или, напротив, дизайнерской одежды, причесок, способа передвижения (марки и номера автомобилей, в частности), места компактного обитания. Кроме того, для сословий характерны специфические правила поведения -сословная мораль (моральный кодекс) и институты контроля за соблюдением сословных норм.
Сложившийся в условиях модерна рынок потребовал изменения от индивида-профессионала. Рынок оказался «чем-то большим, нежели определенное место, совокупность участников рынка и движение цен... это место, .. .в котором сливаются его агенты, механизмы их действия и пространство осуществления сделок, сам он начинает наделяться особыми субъектными свойствами» [3, с. 118]. Рыночное поведение (не служение или обслуживание, а работа ради потребления) для членов такого общества выходит за границы их картины мира и воспринимается как маргинальное. В сословном обществе, согласно принципам его устройства, не может быть богатых и бедных (в современном смысле этих понятий), ведь ресурсы распределяются «по заслугам» перед сувереном или потому, что «так положено». Стремление к богатству (к на-
живе) или демонстрация благосостояния, не соответствующего сословному статусу, обычно считаются аморальными и негативно санкционируются, в отличие от самоограничения в потреблении, которое иногда культивируется как сословный идеал.
Само понятие труда ради заработка чуждо сословному устройству, в котором вместо рыночной оплаты по труду и доходов от бизнеса доминируют институты довольствия, жалования, сословной ренты, гонорара, пенсии, пайки и другие формы распределения ресурсов, сообразно сословной принадлежности и статусу в сословии. Чем выше статус сословия и статус человека в сословии, тем больше ресурсов ему «положено» (согласно принципам сословной социальной справедливости).
Продажа труда и получение дохода в ходе рыночных операций-спекуляций, в отличие от ренты с сословного статуса, не может считаться в сословном устройстве легитимным ресурсом, принадлежащим тому, кому он принадлежит по стечению обстоятельств или по результатам труда. Этим ресурсом «надо делиться» между всеми членами сословного общества, причем пропорции деления определяются критериями сословной (социальной) справедливости. Деление ресурсов составляет содержание общественной жизни в сословном обществе, в отличие от классового общества, экономика которого основана на конверсии ресурсов в капиталы и их расширенном воспроизводстве.
Люди, социализированные в сословном мироустройстве, но не желающие вписаться в классовые различения и не готовые работать ради более высокого уровня потребления, в классовом обществе обречены на маргинальность, если при этом не являются членами сословия, сохраняющего значимое место в социальной системе благодаря моно-
88
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2013
© Калустьянц Ж.С., 2013
полии на ресурс. Персонажи, сохраняющие вопреки жизненным обстоятельствам сословную определенность, считают, что им как членам сословия (может быть уже не существующего) что-то «положено», но не предоставлено, и потому они прозябают. Их усилия часто направляются на отстаивание права своего сословия на ресурсы и иногда превращаются в политические действия, в борьбу за социальное равенство и справедливость при распределении ресурсов. Именно такие социальные акторы наиболее восприимчивы к марксистской и аналогичным социальным классификационным конструкциям.
Неоднозначность и многомерность социального расслоения стимулируют формирование собственно политических институтов и идеологий, необходимых для согласования интересов сословных и имущественных групп. Власть разделяется на ветви, возникают выборы как институт и различные конфликтующие идеологии. А государство, выступая в роли высшего института власти, должно вырабатывать оптимальные сочетания сословного устройства и классовой структуры, обеспечивающие рыночную динамику и политическую стабильность при минимально возможной аномии.
Во многом к функциональным останкам сословной стратификации можно отнести современный институт профессии и профессиональной общности. По мнению Т.Ю. Сидориной, изменение характера труда, прежде всего, динамичность производственной и обслуживающей сферы, создали условиях для кризиса профессиональной идентичности, потому что: «Если ничто не постоянно, нет ничего, о чем нужно заботиться, выращивать, ждать долгосрочного результата, все интересно только сегодня, сейчас, а завтра может быть другой город, другая работа, другой брак, другая машина - тогда зачем вкладывать душу, отдавать всего себя делу, которым только сейчас занимаешься». И далее она продолжает: «Никто уже не создаст “скрипки Страдивари”. На смену индивидуальному рукотворному творчеству (даже ремеслу) сначала пришло машинное производство, затем конвейер, а в перспективе - обезличенные автоматизированные производственные комплексы. Индивидуальность становится маргинальной - в науке, творчестве, политике, бизнесе» [4, с. 42].
Но на наш взгляд, кризис профессиональной идентичности, вызванный современной общественной динамикой, заключается в том, что особенности занятости в постсовременном обществе выдвинули новые требования к подготовке специалистов, которая должна быть качественной, гибкой и порой быстрой. Новые проблемы хозяйственного, экономического, политического и культурного плана постоянно подвергают проверке устоявшиеся критерии профессионального развития и стимулируют осмысление процесса профессионального самоопределения, профессионализации личности.
В практическом плане, чтобы выжить в новых динамичных социально-экономических условиях, выдержать конкуренцию, обеспечить благополучие и стабильность на будущее, профессионал должен быть способен к постоянному развитию, а также анализу своего места в социальной и профессиональной среде. Профессиональное становление, как превращение индивида в профессионала, сопровождается изменением представлений человека о себе, своем месте в профессиональном и социальном мире, т.е. обретением профессиональной идентичности, в более широком смысле, профессиональным самоопределением личности.
Профессиональное самосознание появляется в ходе профессионального развития, а в процессе карьерного роста может трансформироваться, что неизбежно приведет к более общей концептуальной идентичности (знание своего статусного и ролевого положения, обусловленного принадлежностью к профессии). Концептуальная идентичность и является той характеристикой, которая определяет движение по карьерной лестнице и степень вхождения в профессию.
На первый взгляд, возникает впечатление, что профессиональная идентичность носит сугубо личностный характер и не имеет социального контекста, так как в основе представлений о себе как профессионале лежит знание специфики деятельности, ее требований к человеку и своих возможностей, качеств (физических, интеллектуальных и т.п.), которые позволяют эффективно выполнять деятельность. Но на самом деле, процесс формирования профессиональной идентичности, по сути, выступает как соотнесение индивидуальных особенностей и социальных воздействий в ходе профессионализации, что позволяет человеку осуществлять профессиональную саморегуляцию.
Несомненно, что процессы модернизации могут выступать теми самыми социальными воздействиями, так как сопровождаются разрушением устоявшихся представлений о содержании деятельности и усложнением определенных нормативных требований. Чтобы преуспевать, профессионалу необходимо подстроиться под новые требования работы и профессионального окружения, оформившиеся в результате модернизационных процессов. При этом происходит трансформация прежней внутренней схемы представлений человека о том, каким он должен быть, что уметь делать и как вести себя в профессиональном сообществе для того, чтобы эффективно реализовать себя в профессии.
Все это свидетельствует о том, что профессиональная идентичность изменяется, так как зависит от контекста ситуации. Можно ли на этом основании утверждать, что у человека вообще нет зафиксированной, предопределенной идентичности: она подвижна, ее изменение зависит от контекста и от окружающих данного человека людей? Вряд ли, так
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2013
89
как даже признавая динамичность идентичности, ее следует представлять как стабильную характеристику. В каждый конкретный период времени под влиянием различных социальных и экономических ситуаций человек по-разному определяет себя и относит к различным социальным общностям. В то же время человек, порой, тяжело отказывается от прошлых определений.
Несомненно, профессиональная идентичность -это определенное эмоциональное состояние, которое возникает на основе отношения к профессиональной деятельности, профессионализации и к себе как профессионалу. Это объяснимо тем, что экономика в целом, как и производство в частности, есть совокупность «взаимодействующих субъектов, можно сказать, что для эффективного функционирования экономики необходимы четыре вида действий: организация (деятельности каждого субъекта); координация (деятельности каждого субъекта); гармонизация (состояния субъектов); диверсификация (обеспечение необходимого разнообразия субъектов). Первую функцию выполняют объектные системы, вторую - средовые, третью - процессные и четвертую - проектные» [1, с. 108]. Но есть еще и комплекс потребностей, интересов, установок, убеждений и других компонентов мотивационной сферы личности, которые реализуются и удовлетворяются в процессе профессионального пути. Важнейшей функцией профессиональной идентичности является стабилизирующая, которая заключается в обеспечении необходимой степени профессионального центризма и устойчивой профессионально-ментальной позиции, параметрами которой являются: константность (способность к сопротивлению изменениям), адаптивность (способность к разрушению неадекватных профессиональных стереотипов), дистантность (представление о месте профессии в семантическом, информационном и межкультурном профессиональном пространстве).
Но идентичными могут считаться только профессионалы, обладающие как стабилизирующей базой, так и преобразующим потенциалом. Преобразующая функция связана с направленностью на развитие, смену профессиональной позиции и зависит от 1) диапазона изменения профессионально важных качеств и степени идентификации себя с профессией - возможности адаптации выше у людей с широкой идентификацией; 2) дистанцирования образа своей профессии от других - профессиональная самоизоляция затрудняет адаптацию в изменившихся условиях и «наведение мостов» при переходе в иное профессиональное пространство; 3) системности или «рыхлости» структуры идентичности. Все эти факторы составляют преобразующий потенциал профессионала.
В результате исторической эволюции форм организации деятельности произошла смена доминан-
тных регулятивов, вместе с которыми сменились адаптационные механизмы и начали доминировать диалоговые формы управления. Другими словами, глобальная социокультурная динамика вызвала глобальную профессиональную «революцию», спровоцировав трансформацию всех оставшихся от прежних эпох форм совместной деятельности. Моральные коллизии социокультурной динамики обеспечили противоречивый характер всему многообразию человеческой деятельности, придав если не деструктивную направленность, то, хотя бы, деструктивную окраску любому из профессиональных видов. Любая деятельность дает шансы для взаимного манипулирования. И, кроме того, на переходных фазах процесса профессионализации отчетливо проявился феномен дилетантизма.
Под предлогом формирования специалистов на основе их уникальных способностей, в профессию берутся дилетанты, которые сохраняют универсалистский взгляд на проблемы возникающей специальной области знания и стремятся сохранить в унифицируемых типах деятельности черты личностной уникальности. Формирование профессиональной контркультуры в автоматизируемых областях деятельности приводит к вытеснению специалистов и массовых работников. В результате появляются кластеры дилетантов-транспрофессиона-лов: манипуляторы символами, гибридные менеджеры, суперлидеры, которые на свой страх и риск осваивают все новые «сквозные компетенции», чтобы получить уникальные комбинации профессиональных компетентностей, либо ориентированы на глубинный трансдисциплинарный синтез.
Кризисы могут протекать кратковременно, бурно или постепенно, без ослепительно выраженных изменений профессионального поведения. В любом случае они порождают психическую напряженность, неудовлетворенность социально-профессиональной средой, собой. Часто кризисы протекают без ослепительно выраженных изменений профессионального поведения. Однако перестройка смысловых структур профессионального сознания, переориентация на новые цели, коррекция социально-профессиональной позиции подготавливают личность к изменению профессиональной биографии. Но, по мнению Д.А. Леонтьева, «идентичность не является проблемой для того, кто ощущает свое Я как внутренний центр помимо словесно формулируемой идентичности: он способен разрешать конфликт идентичностей, конструируя свое Я в соответствии со своими ценностями, а не наоборот» [2, с. 10].
Кризисы нельзя игнорировать, не примечать. Уход от них грозит человеку дезадаптацией, крушением надежд. Кризисные явления - неотъемлемый атрибут динамического процесса становления личности. Степень осознания личностью кризисов индивидуальна. Она зависит от способа протека-
90
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2013
ния кризисной ситуации, так как при благополучном ее прохождении человек редко осознает данное явление как кризис.
Наступление кризиса обусловлено целым рядом факторов: постепенными качественными изменениями способов выполнения деятельности, социально-профессиональной активностью личности, социально-экономическими условиями жизнедеятельности, возрастными психофизиологическими изменениями, а также полной поглощенностью профессиональной деятельностью. Однако на любой стадии профессионального становления в качестве фактора, детерминирующего появление кризиса, чаще выделяется социально-профессиональная активность. Именно чувство постоянной неудовлетворенности собой, поиск новых форм и способов самоосуществления в профессиональном труде, концентрация на вопросах профессиональ-
ного развития личности неизбежно приводят человека к противоречию с реальностью, порождают конфликт с собой.
Библиографический список
1. Клейнер Г. Б. Системная парадигма и экономическая политика (окончание) // Общественные науки и современность. - 2007. - № 3. - С. 108-111.
2. Леонтьев Д.А. Лабиринт идентичностей: не человек для идентичности, а идентичность для человека // Философские науки. - 2009. - № 10. -С. 10-13.
3. Радаев В.В. Что такое рынок: экономико-социологический подход // Общественные науки и современность. - 2007. - № 3. - С. 118-121.
4. Сидорина Т.Ю. Человек и его работа: из прошлого в информационную эпоху // Общественные науки и современность. - 2007. - № 3. - С. 42.
УДК 1:316
Нартдинова Сания Сабирьяновна
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы
ОСНОВЫ ВОСПИТАНИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ В ОБЩЕСТВЕ: ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ
В данной статье автор обращает внимание на зависимость бытия в мире от многочисленных факторов, которые изменчивы; стремится подтвердить, что толерантность, особенно межнациональные и конфессиональные отношения и воспитание молодежи в духе толерантности, являются главной проблемой современного общества.
Ключевые слова: человечество, семья, этнос, религиозная толерантность, межнациональные и конфессиональные отношения.
В опрос о человеческой сущности относится к так называемым «вечным вопросам философии и культуры», т.е. к тем вопросам, которые человечество пытается решить всю свою историю, вновь и вновь обращаясь к ним при любом изменении общественных отношений. И каждый раз ответ на, казалось бы, очевидный вопрос звучит по-новому.
Античной философией проблема человеческой сущности рассматривалась как одна из центральных проблем. Разделив мироздание на микрокосм и макрокосм, бескрайний космос Вселенной и столь же безграничный космос человеческой души, древние греки усматривали сущность человека в отражении микрокосмом макрокосма. «На этом основании старейший софист Протагор провозгласил человека мерой всех вещей. Но эту характеристику назвать исчерпывающей нет оснований» [1, с. 53].
В то время как философия занималась высокими материями, а практическая деятельность человека требовала конкретных знаний, наука стала описывать как устроен и как развивается мир, претендовать на нишу, занятую религией и философией и вытеснять их из нее. В основе философии лежит логика, связывающая отдельные истины. На-
ука требует доказательства и основана на цепочке: факт, теория, эксперимент. Наука изначально рождалась фрагментарной. Отдельные, не связанные между собой знания, описывали и объясняли разные явления. Такая наука не могла конкурировать с религией и философией в описании картины мира в целом.
Религия основана на вере в догматы. По мере развития разума, человека перестал удовлетворять набор несвязанных и, как оказалось, противоречивых догм. Разум, овладевший более сложным инструментарием, индукцией и дедукцией, требовал приведения в систему этих догматов. Так появилась теософия, обосновывающая эти догматы и само существование Бога. Из теософии выросла и философия - мировоззрение, построенное на логике, пытающееся сконструировать непротиворечивую картину мира.
Тема человеческой природы неисчерпаема. Понимание бытия человека всегда, при любых обстоятельствах, в любых исследованиях относительно. Человек - единственное в известной нам части Вселенной живое существо, обитающее в двух мирах одновременно. С одной стороны, он - природное тело, подчиненное всем физическим, химичес-
© Нартдинова С.С., 2013
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2013
91
