CC BY
18Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 27 (66). 2014. № 1-2. С. 175-183.
УДК 130.2 + 323.2
СОЦИАЛЬНАЯ МИФОЛОГИЯ ЭПОХИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Вусатюк А.О.
В статье рассмотрен феномен социальной мифологии эпохи глобализации. Описаны основные подходы к процессу глобализации в ХХ ст. и связанные с ними мифологемы. Автором произведен анализ мифологемы «цивилизационный выбор».
Ключевые слова: социальная мифология, глобализация, модернизм, антиглобализм, постмодернизм, неолиберализм.
Предметом данного исследования является социокультурный феномен социальной мифологии периода глобализации. Основной задачей исследования является раскрытие характера и исследование структуры социальных мифов, возникающих по ходу глобализации. В связи с этим предполагается рассмотреть понятийный аппарат теории социальной мифологии, основные пути осмысления проблем глобального развития, а также базовые мифологемы глобального мира начала ХХ1 столетия.
Наше время до сих пор не рассталось с чрезвычайно стойким заблуждением, согласно которому мифология осталась в прошлом, что та выступает одной из «исторических» - преходящих - форм мировоззрения (наряду с религией и философией/наукой) и присуща одним лишь архаическим, отсталым, примитивным обществам. В реальности же миф (мифологическое начало) относится скорее к системным характеристикам общественной сферы и присутствует на всех её уровнях, во всех исторических периодах, включая новейшее информационное общество.
Социальный миф, как мощный социокультурный феномен, занимает важное место в современной политической, экономической и духовной жизни общества. Тем не менее, общий ход развития социальной мифологии, как и периоды её «внезапной» (для досужего наблюдателя) активизации и безудержного роста (с точки зрения специалиста), всё ещё недостаточно изучены. Остаётся открытым вопрос об особенностях реализации социальной мифологии в условиях глобализации. Особый интерес вызывают мифологемы, связанные с взаимодействием мировых цивилизаций и проблемой «цивилизационного выбора».
Явление социальной мифологии и её роль в обществе изучали А.Ф. Лосев, Р. Барт, М. Элиаде, К. Кереньи, Э. Кассирер и другие. Проблему мифотворчества разрабатывали такие исследователи, как А.В. Гулыга, П.С. Гуревич, В.М. Пивоев, Б.А. Успенский, Т.В. Чередниченко, В.П. Шестаков. Типологию и функции социальных мифов изучали Г.В. Осипов, М.Ю. Савельева, О.В. Ульяновський, О.В.
Андриенко. Взаимоотношениям современного социального мифа и идеологии посвящены работы О. Смазновой, А. Замалеева, А. Иванова, А. Кочергина, Л. Лазебного, А.С. Панарина, Л. Шалимовой, А. Ройфе. Ранее отдельные аспекты явления социальной мифологии затрагивали Ф. Ницше, 3. Фрейд, К.Г. Юнг, Н.А. Бердяев и др. Однако за рамками большинства этих исследований (в качестве немногих исключений могут быть названы работы В. Кара-Мурзы, О.А. Вусатюка, А.С. Панарина), остаются проблемы функционирования социальной мифологии в период современного процесса глобализации.
Существует множество определений понятия миф. Так, Большой Энциклопедический словарь определяет миф как повествование о богах, духах, обожествленных героях и первопредках, возникшее в первобытном обществе [1]. В толковом словаре В. Даля миф - это «иносказанье в лицах, вошедшее в поверье» [2]. Толковый словарь С.И. Ожегова называет мифом древнее народное сказание о легендарных героях, богах, о явлениях природы, недостоверную информацию [3]. В «Религиоведческом словаре» миф - это символическое представление людей о мире, порождение наивной веры, коллективного художественно-образного мышления [4, с. 197].В современном культурном мире миф занимает далеко не последнее место. Многие элементы мифологического мышления сохраняются в массовом сознании наряду с формами подлинно философского и научного знания, иногда - вперемешку со строгими научными рассуждениями. Порой мифы используются в политических целях, чаще всего реакционных, например, применительно к идее «избранного народа» [5, с. 15].
Социальный миф - это некая идея, принимаемая на веру; обобщенное представление о действительности, которое объединяет этические и эстетические установки, соединяя реальность с вымыслом. Социальные мифы служат основой для манипуляции людьми, не способными (или не желающими) критически и рационально мыслить. Эмоциональный настрой социальных мифов оказывает мощное воздействие на массовое сознание.Живучесть целого ряда стереотипов мифологического мышления может стать устойчивой основой для распространения «социального», или «политического» мифа. Так, немецкий нацизм не только стремился возродить и поставить себе на службу древнегерманскую языческую мифологию, но и сам порождал мощные мифологические комплексы (например, расовый миф, соединяющийся с культом фюрера, ритуалом массовых шествий).Политики нередко пропагандируют свои идеи посредством внедрения социальных мифов. Мифотворчество давно стало неотъемлемой частью политики, а социальный миф - основным инструментом манипулирования общественным сознанием, его деформации. По меткому выражению Р. Барта, «миф ничего не скрывает и ничего не демонстрирует - он деформирует; его тактика - не правда и не ложь, а отклонение» [6, с. 289].
Для формирования определённых - заданных - представлений о процессе глобализации в нынешнюю эпоху широко используется направленное информационное воздействие на общественное сознание. Наиболее эффективным методом такого воздействия является внедрение в общественное сознание мифологем, которые воздействуют в первую очередь на подсознание, поскольку они являются, в большинстве случаев, образными знаками («живыми картинками») и не вступают в прямую конфронтацию с рациональным мышлением, двигаясь
обходными путями. Особое внимание уделялось и уделяется теме «отсталых», «неправильных» и «несостоятельных» цивилизаций, а так же необходимости их стадиального «выравнивания». Постсоветское пространство на протяжении нескольких десятилетий настойчиво подвергается своего рода «бомбардировке любовью» - известным способом психологической обработки личности, используемым многими сектами по отношению к неофитам (в том числе потенциальным). Лишенные привычного устоя «осиротевшие» страны постсоветского пространства были окружены «заботой» и «опекой» со стороны Запада, который в свое время сделал «правильный» цивилизационный выбор и теперь пытается навязать его всем остальным. При этом обещается помощь в преодолении всевозможных кризисов и других проблем в этих странах. Однако, как указывает в этой связи О.А. Вусатюк, «попытки преодоления кризиса касаются не столько причин, сколько следствий, и сводятся к набору прагматических мер чисто текущей направленности, тогда как стратегические линии, построенные на анализе действительных вызовов нового века (экологическом, гуманитарном, экономическим, демографическом, глобалистским и т.д.) и поиске внутренних резервов для дальнейшей самостоятельной трансформации, забалтываются, отвергаются или не принимаются» [7, с. 188].
Стоит отметить, что в экспертном докладе Национального института стратегических исследований «Украша в 2007 рощ: внутршне i зовшшне становище та перспективи розвитку» среди основных задач национально-государственной политики присутствовала установка на «формирование национального исторического нарратива», его «отрыв от советской версии истории», которая, как отмечалось, «в официальных российских документах часто имеет название "общей истории"» [8, с. 15], на «поиск единой целостной украинской идентичности» [8, с. 19]. При этом подчёркивалось, что «речь идёт о принятии этой идентичности не только на сугубо рациональном, умственном, уровне, а и на эмоциональном, семантико-мифологическом» (выделено - А.В.) [8, с. 211].
Основные пути осмысления проблем глобального развития. Вторая половина ХХ столетия обозначила целый ряд подходов к видению будущего человечества в условиях глобализации. Были предложены различные варианты комплексного решения глобальных проблем, возникших либо обострившихся в условиях резкого ускорения научно-технического прогресса.Модернистский подход к процессу глобализации возник и доминировал в 50-60-е годы ХХ века. Представители этого подхода - Т. Парсонс, А. Инкелес, У. Ростоу, К. Кер, Л. Лернер, Д. Аптер, С. Айзенштадт - видели мир как единую систему, стремящуюся к единому будущему. Государства были условно разделены на два типа - традиционные (с преобладанием в них традиционных ценностей) и модернизированные (страны Запада, которые отошли от традиций навстречу развитию). При этом, именно ценностные и культурные установки Запада, которые характеризовались индивидуализмом, любовью к демократии, капитализму, секуляризацией религиозных традиций и обращенностью к науке, считались единственно правильными для развития человечества [9].
Основной установкой модернистского подхода была оптимистическая вера в быстрый всемирный переход от традиционализма к модернизму, как центральному
пути исторического развития. Теория линейного прогресса и универсальных ценностей, а также вера в силу и благость науки - всё это составляло модернистский миф о благости глобализации и развития человечества по западному образцу. С точки зрения модернизма, каждое государство имеет достаточный потенциал для броска в модернистское будущее. Пути к этому будущему - это подключение к мировой экономике, введение демократии во все социальные сферы, развитие науки, всемирная модернизация образования и т.д.
Прямо противоположное видение глобализации и её составляющих было у антимодернистов (антиглобалистов). Представителей этого течения можно также назвать «альтерглобалистами», поскольку они выступали не против глобализации вообще, а скорее искали пути для альтернативной глобализации, без безоговорочного превосходства Запада. Это течение возникло во второй половине 60-х - 70-е годы и «развенчало» миф об исключительно благих намерениях Запада и о западных ценностях как общемировых. Слепое следование западному пути развития начало считаться недостаточным, а игнорирования особенностей исторического развития и традиций государств - недопустимым. Вслед за выдвинутым Р. Миллсом тезисом о связи между историей и биографией страны, внимание западных исследователей было направлено на особенности развития незападных стран. На смену линейной прогрессистской теории пришла более сложная идея о мировой истории как о совокупности катаклизмов, где незападные страны не плавно переходят от традиции к модернистскому Западу, а пытаются занять мировое первенство путем войн и революций. Уже в 1966 году произошла подмена понятий, где место «модернизации» заняло понятие «революция».В противовес мифу о всеблагости намерений Запада и «общечеловеческим» (западным) ценностям пришел миф о капиталистическом Западе как исключительно об агрессоре, о всемирном противостоянии. Жесточайшая критика Запада и его ценностей привела к волне симпатий к незападным государствам, в частности - к социалистическим странам. В итоге социализм начал восприниматься дорогой в светлое будущее, а его агрессивная настроенность по отношению к Западу и изоляционистские наклонности - попытками защититься от западного разрушительного влияния.
Возникший в конце 70-х годов ХХ в. постмодернизм вновь изменил взгляд на борьбу Запада и не-Запада, перенеся внимание на личностный аспект. Представителями этого направления, такими как М. Фуко, Ж. Бодрийар, С. Лэш и Д. Харви, были отброшены идеи о линейной эволюции и революциях, как двигателях прогресса. Так же начала подвергаться сомнениям привлекательность социализма. Однако Запад начал противопоставляться всему остальному миру как система, дающая возможность для каждой отдельной личности свободы выбора, возможность воплотить любые идеи. Таким образом возник еще один социальный миф: постмодернистами был выдвинут постулат об универсальности мира, где существуют универсальные общемировые ценности, а не только западные. И главная разница между Западом и не-Западом в том, что последний отстаёт в развитии, в то время как первый - мир свободный, предоставляющий отдельной личности право на свободу выбора.
Однако вначале 90-х годов произошли события, заставившие пошатнуться все предыдущие представление о мире, как дихотомии Запада и Востока, о
противоборстве капитализма и социализма и т.д. В сложившейся ситуации, где грань между Западом и странами уже бывшего Советского Союза перестала быть столь ощутимой, потребовалось новое осмысление и объяснение сложившейся ситуации.Гибель социалистического мира, который ранее рассматривался как реальная альтернатива Западу, повлекла за собой крушение теорий антимодернизма, казавшихся дотоле безупречно логичными. «Железный занавес», стоявший на пути к сближению, пал, в результате чего привычное представление о мире, как о противоборстве двух систем, было разрушено. Капитализм вновь стал мыслиться как единственно возможный и безальтернативный путь к прогрессу. На передний план вышли идеи 50-х гг. о едином глобальном мире, об универсальных ценностях и т. д. Возникли новые социальные мифы, более соответствующие сложившейся ситуации в мире.
В 1989 году вышла статья американца Ф. Фукуямы «Конец истории?», а в 1993 году появилась его книга «Конец истории и последний человек», в которой автор заявил о том, что всемирное распространение либеральных демократий указывает на конечную точку социокультурной эволюции человечества и может стать окончательной формой правительства. По его мнению, победа либеральной демократии свидетельствует о завершении исторических конфликтов между государствами, поскольку демократия снимает желание верховенства и признания себя выше других, заменяя его на желание получить признание себя равным другим, что верно как для отдельных личностей, так и для целых государств. Однако конфликты будут продолжаться вне либерально-демократических -«постисторических» - стран, будет усиливаться терроризм, как конфликт между «историческими» (агрессоры) и «постисторическими» странами [10].
В итоге, возникло ещё одно («четвёртое») направление осмысления проблем глобального развития, названное неомодернизмом, которое в основном повторяло идеи модернизма 50-х годов. По отношению к нему часто использовалось определение неолиберализм, поскольку он противопоставил себя государственному вмешательству.
Базовые мифологемы глобального мира начала ХХ1 столетия. О.А. Вусатюк в своей статье «Мифологема «цивилизационного выбора» и её роль в размывании современной восточнославянской идентичности» обозначил три базовые модели макроисторической (глобальной) трансформации. Доминантной, на его взгляд, является неоглобалистская модель трансформации, сверхзадача которой -достижение мирового господства США и превращение всего мира в его «сферу жизненных интересов». Основным путями для достижения этих целей является комплекс действий, направленных на устранение любых возможных (даже в будущем) конкурентов на пути к ней. Причем удар наносится не по экономике, а по культуре - т.е. фундаменту любой страны. Второй базовой моделью является неомодернистская модель самоутверждающегоразвития, задачей которой является не только экономическое развитие, но и сохранение при этом культурной самобытности страны и её политической самостоятельности. Третья модель -модель дрейфующей трансформации - не имеет полной самостоятельности и служит чужим интересам. Основной её задачей является нивелирование всех прошлых достижений заданных государств, переведение страны в подвешенное состояние и утрату ею творческого импульса и самостоятельности [7, с. 191].Если
принять этот подход за основу, то можно говорить о том, что каждая из базовых моделей макроисторической трансформации, по-видимому, имеет в своем распоряжении соответствующий ряд мифологем.
В самом деле, работы Ф. Фукуямы можно отнести к мифологемам первой базовой модели, неоглобалистской модели трансформации. 10 сентября 2013 года в своей лекции в Киевском институте журналистики Ф. Фукуяма поведал о том, что «Украина не имеет другого выбора, кроме евроинтеграции. Вступление Украины в ЕС станет мощным стимулом к реформам. А какая альтернатива? Таможенный Союз? Это было бы катастрофой для Украины» [9]. Помимо мифологем, активно создающихся самим Западом для «внутреннего потребления» и для «всех остальных», во многих странах появляются ответные мифологемы, поддерживающие тенденции к стремлению попасть под европейский (или американский) протекторат. Работа А.С. Ахиезера, И.М. Клямкина и И.Г. Яковенко, известных российских учёных и авторов монографии «Истории России: конец или новое начало?» акцентируют внимание, в первую очередь, на том, что история России наполнена катастрофами и, по сути, состоит из них. А поэтому лучшим для России вариантом было бы интегрироваться всё-таки в западную цивилизацию, а не пытаться идти собственным путем, поскольку нецелесообразность таких попыток обусловлена историей [11].
Помимо общественно-политических проблем поднимаются вопросы о «культурной» глобализации. Основным аргументом её приверженцев является, прежде всего, то, что глобализация способствует налаживанию контактов между государствами (геополитический баланс), «диалогу культур», а значит в некоей мере - и между гражданами различных государств. «Общечеловеческие» ценности открывают возможности для ведения конструктивных диалогов, в которых собеседники способны понять друг друга. Помимо этого, акцент делается на том, что происходит сближение деловой и политической культуры между государствами, возрастает значение английского языка (как языка международного общения). Всемирная сеть Интернет позволяет легко получать информацию и способствует общению, а так же распространению фильмов, передач и программного обеспечения. Мобильность информации, порожденная глобализацией, превращает индивидов в «граждан мира». Но все эти блага цивилизации априори считаются западными достижениями, а значит и ведущая роль в процессе глобализации вновь отводится Западу.
В то же время, неомодернистскую модель самоутверждающего развития можно назвать не только альтернативной, но и той, которая критически рассматривает первую, неоглобалистскую модель. Так, по словам А.С. Панарина «в лице современного глобализма мы имеем дело с новейшей формой нигилизма, ищущего себе алиби в так называемых объективных тенденциях» [5, с. 5]. Иными словами, при всей внешней положительности процесса, происходит последовательное отстранение обществ, попавших под воздействие глобализации, от норм и традиций, им присущих. Американский публицист Н. Чомски в своей книге «Новый военный гуманизм» 1999 года указывает на постоянное применение военной силы Соединенными Штатами, и критикует позицию США о том, что у наиболее «просвещенного» государства есть права делать то, что оно считает нужным посредством силы [11]. По мнению А.А. Гезалова, глобализация меняет
мировоззрение в сторону более сложной комбинаторики глобального и локального, универсального и партикулярного. Помимо этого, происходит трансформация духовных сфер общества, которые формируют личность [12, с. 168]. Также под воздействием глобализации расшатываются традиционные системы ценностей, что ведёт к кризису ценностей в ряде обществ. По этим и другим причинам миф о глобализации как единственно положительном процессе в существующих условиях является неустойчивым. О.А. Вусатюк делает вывод, что никакого реального «цивилизационного выбора» на самом деле не существует, а главной задачей реализации мифологемы «цивилизационного выбора» является максимально долгое удержание общества в неуправляемом и «подвешенном» состоянии [7, с. 198].
Мифологемы модели дрейфующей трансформации для Украины зачастую сводятся к вопросам «с кем быть» и «кого брать в союзники». К примеру, О.О. Волович, глава Одесского филиала Национального института стратегических исследований Украины, уверен, что основным вектором цивилизационного развития Украины, без сомнения, должна быть евроинтеграция. В этом он усматривает несколько причин. Первая - в том, что географический центр европейского континента находится в Украине. Вторая - в том, что исторические, экономические, политические и культурные связи Украины с европейскими народами. Но самым главным доводом является то, что суммарный ВВП стран ЕС намного выше, чем у Таможенного союза. По мнению О.О. Воловича, «...именно сосредоточенность на проблеме «построения Европы в Украине» может стать той идеей, которая будет способствовать консолидации украинского общества от Львова до Луганска и от Чернигова до Севастополя и, соответственно, усилению позиций Украины на международной арене» [13].
Выводы. Итак, на основе рассмотренных в статье основных концептуальных прогнозов в отношении будущего человечества в эпоху глобализации, а также анализа мифов, сопровождающих данный социальный дискурс, можно сделать следующие выводы:
1. Миф, как форма социального мировоззрения, присуща не только древним обществам, но является неотъемлемой составляющей любого исторического типа общественного сознания. Социальный миф выступает базисным основанием современного общества. Он не выдерживает критического анализа и, тем не менее, принимается как заведомая истина.
2. Социальные мифы широко используются на всех общественных уровнях и во всех сферах общественной жизни, особенно в национальной политике и межгосударственных отношениях.
3. Период глобализации впервые создаёт исключительно благоприятные условия для безудержного тиражирования наиболее примитивных форм социального мифотворчества, а также относительно стойких социальных мифов, которые хотя и могут подменять друг друга, но чаще всего существуют параллельно, ибо составляют необходимый минимум мифологического мировосприятия в целом.
4. В условиях борьбы за общемировое господство ведущие страны мира создают сложный комплекс мифологем, призванный предотвратить возникновение новых сильных «полюсов», которые могут составить им конкуренцию. В этой связи
наиболее перспективным представляется исследование социальной мифологии, сопровождающей дальнейшее становление и, возможно, распад глобального мира.
Список литературы
1. Большой Энциклопедический словарь [Электронный ресурс] / Режим доступа : http://www.vedu.ru/bigencdic/39220/
2. Даль В. Толковый словарь [Электронный ресурс] / В. Даль. - Режим доступа : http://vidahl.agava.ru/cgi-bin/dic.cgi?p=100&t=15729
3. Ожегов С.И. Толковый Словарь русского языка [Электронный ресурс] / С.И. Ожегов. - Режим доступа : http://www.ozhegov.org/words/15993.shtml.
4. Релтезнавчий словник / За ред. професорiв А. Колодного i Б. Лобовика. - К. : Четверта хвиля, 1996. - 392 с.
5. Панарин А.С. Искушение глобализмом / А.С. Панарин. - М. :ЭКСМО, 2002. - 416 с.
6. Барт Р. Мифологии / Р. Барт ; [пер. с фр. С. Зенкина]. - М. : Академический проект, 2008. - 351 с.
Barthes R. Mythologies. Les Lettres nouvelles / Barthes Roland. - Paris : Editions de Seuil, 1957. -164 p.
7. Вусатюк О.А. Мифологема «цивилизационного выбора» и её роль в размывании современной восточнославянской идентичности / О.А. Вусатюк // Восточнославянская цивилизация: история и современность. Сборник материалов международной научно-общественной конференции / отв. ред. П.П. Толочко. - Киев-Минск-Москва : «Русское слово», 2013. - 240 с.
8. Украша в 2007 рощ: внутршне i зовншне становище та перспективи розвитку: Експертна доповщь. - К. : Н1СД. 2007. - 264 с.
9. Фукуяма Ф.: Украина не имеет другого выбора, кроме евроинтеграции [Электронный ресурс] / Фрэнсис Фукуяма. - Режим доступа : http://www.day.kiev.ua/ru/news/100913-frensis-fukuyama-ukraina-ne-imeet-drugogo-vybora-krome-evrointegracii.
10. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек [Электронный ресурс] / Фрэнсис Фукуяма -Режим доступа : http://www.lib.ru/POLITOLOG/FUKUYAMA/konec_istorii.txt
Fukuyama F. The End of History and the Last Man / Francis Fukuyama. - FreePress, 1992. - 464 p.
11. Ахиезер А. История России: конец или новое начало? / А. Ахиезер, И. Клямкин, И. Яковенко. -М. : Новое издательство, 2005. (Исследования Фонда «Либеральная миссия»). - 708 с. - Режим доступа : http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/ahiez/05.php.
12. Гезалов А.А. Глобализация и мировоззрение / А.А. Гезалов // Вопросы философии. - М. : Наука, 2012, №7. - 192 с. - С. 167-169.
13. Волович О.О. Глобалiзацiя: переваги i загрози для нашо! краши [Електронний ресурс] / О.О. Волович. - Режим доступу : http://izvestiya.odessa.ua/index.php?go=Newspaper&in=view&id=23646.
Вусатюк А.О. Сощальна мiфологiя епохи rao6aai3a^'i // Вчет записки Тавршського национального ушверситету ш. В. I. Вернадського. Серiя: Фiлософiя. Культуролопя. Полгголопя. Сощолопя. - 2014. - Т. 27 (66). - № 1-2. - С. 175-183.
У статл розглянуто феномен сощально! мiфологii епохи глобалiзацii. Описано основш тдходи до процесу глобалiзацii в ХХ ст. та пов'язаш з ними мiфологеми. Автором проведений аналiз мiфологеми «цившзацшного вибору».
Kro40Bi слова: сощальна мiфологiя, глобалiзацiя, модертзм, антиглобалiзм, постмодершзм, неолiбералiзм.
Vusatyuk A.O. Social mythology of the globalization era // Scientific Notes of Taurida National VI. Vernadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. - 2014.- Vol. 27 (66). - № 1-2. - P. 175-183.
This article discusses the phenomenon of social mythology of the globalization era. It analyzed the different views about the phenomenon of myth in general, and in particular the social myth. The author proceeds from the assumption that the social myth is present in any social system, including the modern, and accordingly is an integral part of social and individual consciousness. The article presents various options for introducing social myths into the public consciousness, as well as their use in various
applications. Basic approaches were described to the comprehension of global development leading world civilizations and social myths from them occurring and connected with them. The article was produced by the analysis of the basic myths of the global world at the beginning of the XXI century in terms of three basic models of macrohistorical transformation - the model of neoglobalizm, the model of neomodernizm and the model of the drifting transformation. Special attention was paid to the mythologem of the "civilizational choice", reasons of its occurrence and the consequences of its introduction into the public consciousness.
Key words: social mythology, globalization, modernism, anti-globalization, post-modernism, neo-liberalism.
