CC BY
38
УДК 811.34
Т. В. Писанова
доктор филологических наук, профессор;
профессор каф. испанского языка и перевода переводческого факультета и кафедры теории регионоведения ИМО и СПН МГЛУ; e-maiL: ptp1@bk.ru
СОЦИАЛЬНАЯ И АРХАИЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ КАК СТРУКТУРООБРАЗУЮЩЕЕ СЛАГАЕМОЕ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Статья посвящена исследованию исторических истоков и лингвокультурных оснований мифологических аллюзий и архетипических коннотаций, инкорпорированных в художественные и публицистические произведения писателей стран Латинской Америки. Целью исследования является систематизация особенностей включения мифологических комплексов в ткань текста, призванного реконструировать многогранную латиноамериканскую идентичность. Объект исследования составляют социальные и архаические мифологемы, участвующие в репрезентации культурно-цивилизационной идентичности в литературных текстах.
Ключевые слова: культурная идентичность; социальная и архаическая мифология; мифологемы; художественный образ; реконструкция; художественные произведения.
T. V. Pisanova
Professor, Doctor of Philology (Dr. habiL),
Professor at the Department of Spanish language of Translation faculty and Department of regional theory, Faculty of international relations and socio-political science, MSLU; e-mail: ptp1@bk.ru
SOCIAL AND ARCHAIC MYTHOLOGY AS A STRUCTURAL COMPONENT OF CULTURAL IDENTITY IN THE TEXTS OF LATIN AMERICAN WRITERS
The article looks into the historical origins and linguistic and cultural foundations of mythological aHusions and archetypical connotations incorporated into artistic and journalistic works of writers from Latin America countries. The aim of the study is to systematize the features of mythological complexes in the texts, designed to reconstruct a multifaceted Latin American cultural identity. The object of the research is the social and archaic myths involved in the representation of the cultural identity in artistic and journalistic texts.
Key words: cultural identity; social and archaic mythology; myths; artistic image; reconstruction; literary texts.
Культурно-цивилизационная идентичность Латинской Америки - важнейшая черта общественного сознания десятков народов, населяющих американский континент. Пресловутые истоки этой идентичности скрыты не только в историческом прошлом, но и в противоречивом настоящем. Исторические знания представляют собой одну из важнейших форм самосознания общества. При этом само слово «история» имеет два значения: историческое знание и исторический процесс. «И если первое озабочено поиском начал, то во втором общество ищет причины» [Харитонович 2011, с. 467]. Подобно утверждению Р. Бартлетта, которое состояло в том, что история Франции начинается с французского языка, а язык - это главный отличительный признак народного духа, можно утверждать, что история Латинской Америки начинается с испанского языка, завезенного испанскими колонистами на американский континент. Принципы, лежащие в основе поиска истоков самосознания, обычно сводятся к территориальному и этническому компонентам, а также истории страны в целом, включая историю создания национального государства.
Миф - фундаментальный механизм функционирования человеческой культуры. Идея, связанная с тем, что миф присутствует в каждом из наших повседневных поступков, лежит в основе фундаментального труда «Мифологики» К. Леви-Стросса [Леви-Стросс 2006; Леви-Стросс 2007]. Курт Хюбнер, автор «Истины мифа», подчеркивал, что «многообразные формы мифического мышления продолжают жить в современном духовном мире, для большинства, однако, оставаясь на уровне бессознательного [Хюбнер 1996, с. 6].
В ХХ в. общераспространенным стало представление об универсальном характере мифологии и механизмах продуцирования мифологии деятельностью человеческого мышления и психического мира в целом. Определение З. Фрейдом бессознательного как источника мифа, положено в основу психоаналитического направления теории мифа, нашедшего развитие в трудах Дж. Кэмпбелла [Кэмпбелл 2002; Кэмпбелл 2004; Кэмпбелл 2016; Кэмпбелл 2018; Campbell 1981; Campbell 1986], Э. Фромма [Фромм 1997; Фромм 1989; Фромм 1999] и других ученых. Рассмотрение мифа вне социокультурной детерминации осуществлялось в рамках символической школы, лингвистическое направление которой представлено трудами А. Н. Афанасьева, М. М. Маковского, В. А. Масловой, а философское - трудами
А. Ф. Лосева. Исследование мифомышления в виде целостной способности создания символической системы реализовано Э. Кассире-ром, С. Лангер, М. Фоссом. Бинарная логика архаического мышления исследовалась Вяч. Вс. Ивановым и В. Н. Топоровым, а также развивалась в работах А. Жолковского, В. Мароши, О. Ревзиной. Вместе с тем исследования, реализованные в вышеназванных направлениях, не уделяют должного внимания литературному мифотворчеству.
Статья посвящена исследованию истоков мифологических аллюзий и архетипических коннотаций, инкорпорированных в художественные и публицистические произведения писателей стран Латинской Америки для художественной репрезентации культурно-цивилизационного самосознания латиноамериканцев средствами испанского языка.
Так, литературное творчество выдающегося колумбийского писателя Г. Гарсиа Маркеса характеризуется огромным количеством открытых и скрытых цитат, реминисценций, мифологических аллюзий, «встроенных» в текст романа «Сто лет одиночества» [Marquez 2012]. Эти языковые феномены вынуждают читателя вычитывать универсальные или привычные смыслы, ориентированные на структурообразующие архаические и социальные мифы. Развитие смыслов оказывается очень трудно проследить, так как писатель использует символы с оборванными смысловыми связями. Художественные образы разнообразных смыслов наслаиваются один на другой, создавая многочисленные вариации сюжета. Автор играет с универсальными символами, образами и понятиями, порождая фантомные смыслоо-бразы. «Механизм травестийного парафраза в сочетании с приемом снижающей высокий мифологизм «профанации» трансформирует самые высокие классические мифологемы» [Гирин 2011, с. 667-668].
Целью нашего исследования является систематизация особенностей включения мифологических комплексов, или «мифологических контентов», в «ткань» текста, призванного реконструировать многогранную и противоречивую латиноамериканскую культурную идентичность. Объект исследования составляют социальные и архаические мифологемы, участвующие в репрезентации культурной идентичности латиноамериканцев в художественных и публицистических текстах. Предметом исследования является художественный образ латиноамериканской культурной идентичности, репрезентируемый
на основе вербально выраженных архаических и социальных мифов. Под репрезентацией латиноамериканской культурной идентичности следует понимать многогранный художественный образ исторически обусловленной самобытности, опосредованный искажением или обогащением информации в процессе литературного мифотворчества.
В традициях рациональной программы исследования следует вскрыть сущность социальной и архаической мифологии как основы репрезентации и осмысления культурной идентичности средствами испанского языка в художественных и публицистических произведениях писателей Латинской Америки. В целях решения данной задачи необходимо определить истоки социальной и архаической мифологии и проанализировать ее современный облик как структурообразующего слагаемого культурной идентичности в литературном тексте. Задача объяснения того, как было прежде и стало тем, что есть теперь, является далекой от сферы желаемого целью как исчерпывающего в своем реальном воплощении проекта. Лингвистические основания социальной теории мифа находятся на стадии формирования. Вместе с тем обнаружить новое среди многообразия мифологических тенденций, ориентированных на структурирование культурно-цивилизационной идентичности латиноамериканцев языковыми средствами, означает подтвердить самостоятельность и нетривиальность исследовательской позиции.
Как подчеркивают современные философы, культурологи и лингвисты, задача сохранения культурно-цивилизационной идентичности стала особенно актуальной в контексте глобализации, обострившей проблему культурного многообразия и сосуществования разноплановых культурных традиций в условиях нового мирового порядка. Важность данной проблемы для стран Латинской Америки обусловлена тем, что западная культура еще со времен конкисты выступала дискриминационной по отношению к автохтонной. Сохранение и защита латиноамериканцами собственной культурной самобытности нередко реализуется в формах противопоставления себя Западу и отторжения европейских и североамериканских моделей развития и миропонимания. Главными этнодифференцирующими сущностями и реалиями признаются язык, религия и мифология. При этом стремление к утверждению своей культурно-цивилизационной самобытности проявляется через призму устоявшихся архаических и социальных
мифологем, верований, представлений и традиций. Как утверждал Э. Кассирер, в латиноамериканской культуре с помощью мифа структурируется жизнь народа, определяется его история.
В современной латиноамериканской культуре в целом, и литературе в частности, продолжают играть большую роль культурно-мировоззренческие и психологические стереотипы доколумбовых цивилизаций, прослеживается стойкость древних онтологических концепций, однако вместе с тем присутствуют универсальные европейские культурные константы. Творчество таких выдающихся представителей культуры стран Латинской Америки, как чилийский поэт Пабло Неруда, кубинский писатель Николас Гильен, колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес, бразильский писатель Жоржи Амаду и других, является живым свидетельством того, что латиноамериканская литература развивается, сохраняя традиции и порождая ценности мирового значения. Растущий интерес мировой общественности к латиноамериканской литературе и мифологическому наследию народов американского континента показывает, что понимание текстового знакового характера мифов открывает доступ к бесценной информации для лингвистов, культурологов, историков, философов и предлагает новый взгляд на функционирование мифологий в современном осмыслении культурной идентичности. В связи с тем, что литература является проводником латиноамериканской философской мысли, их синтез способствовал выделению двух важнейших тенденций - европоцентристской, прозападной, и латиноамериканист-ской, «индепендистской». Последняя отстаивает самостоятельный путь развития, рассматривающий идею множественности культурно-исторических типов цивилизаций (Х.Э. Родо, М. Гонсалес Прада, Л. Сеа, Ф. Миро-Кесада и др.). Это направление акцентирует внимание на аутентичности и этнической идентичности, идее возрождения «автохтонного способа быть и мыслить».
Как утверждают современные исследователи, единство глобального мира держится на глобальном потреблении и глобальных мифах. Систематическое целенаправленное мифотворчество определяет облик эпохи. Феномен мифа как предмет теоретического осмысления и соответствующая исследовательская область продолжают оставаться дискуссионными. До сих пор не имеет однозначного определения понятие мифа. Многогранность данного явления породила несколько
десятков определений понятия «миф» и множество развернутых интерпретаций мифотворчества. В ХХ в. насчитывается более десяти подходов к изучению мифологии: психоаналитический (В. Вундт, З. Фрейд, К.Г. Юнг), ритуально-мифологический (Дж. Фрейзер, Б. Малиновский), символический (Э. Кассирер), этнографический (К. Леви-Брюль), структуралистский (К. Леви-Стросс, М. Тернер), постструктуралистский (Р. Барт, М. Фуко) и др. Существует более четырех сотен теорий мифа. В зависимости от контекста под мифом понимаются разные феномены: от проявления глубинных структур бессознательного до иллюзий и заблуждений, бытующих в повседневной жизни, современной культуре и литературе. Важно подчеркнуть, что в отечественной науке исследования мифа представлены в научных трудах лингвистов-семиотиков (В. В. Иванов, Е. М. Мелетинский, В. Я. Пропп, В. П. Топоров).
Естественность мифотворчества для человеческой культуры, как утверждают некоторые ученые (С. В. Тихонова и др.), не тождественна его стихийности. Все созданные на сегодняшний день формы производства мифа интенсивно используются или могут использоваться в управлении человеческим миром. Перед литературоведением, лингвистикой, лингвокультурологией, социальной философией стоит насущная задача формирования методологического инструментария, способного выявить механизмы стратегии управляемого мифотворчества. Декларированная в виде мощных проектов Модерна рационализация общественной жизни обернулась не менее мощными мифологическими потоками, направленными на поддержание господствовавших идеологий. Мифотворческие приемы, характерные для политического пространства, заимствуются художественной литературой.
Зарождение интереса к мифам латиноамериканского континента восходит к эпохе конкисты. В процессе знакомства с иной реальностью колонизаторы и миссионеры способствовали собиранию и сохранению индейских мифов, преданий, произведений древней литературы. Возникшее в XIX в. движение костумбризма и его инициаторы литераторы-креолы внесли значительный вклад в собирание легенд со слов индейцев-информаторов, которые впоследствии обрабатывались и публиковались (Palma R.; Payano M.; Carrasquella T.).
В зарубежной латиноамериканистике выделяются монографии и статьи, посвященные исследованию автохтонных индейских мифов.
Кроме того, детально изучен процесс христианизации коренных народов Америки и проблема латиноамериканского мифологического сознания (Dorfman A. 1970; Frankovich G. 1980; Paz O. 1979). Труды российских ученых-этнографов, историков, литературоведов, искусствоведов посвящены мифообразованию в Новом Свете (Ю. В. Бе-резкин, Г. Г. Ершова, Р. В. Кинжалов, Е. А. Козлова, С. Н. Якушенков и др.). Следует отметить значительное культурологическое исследование А. Ф. Кофмана [Кофман 1997], а также научный труд Я. Г. Шемякина [Кэмпбелл 2018]. В этих научных работах анализируются вопросы межцивилизационных контактов на американском континенте.
Проблематика культурной идентичности, получившая глубокое осмысление в Европе, изначально опирается на идеи европейских исследователей (Ю. Хабермас и др.), выделяющие разные измерения идентичности, включая концепт «самости», по К. Попперу, и ставящие акцент на понимании времени (В. Хесле), а также подчеркивающие общественные регламентации как условия процесса самоидентификации (Р. Баумайстер). Широкое обсуждение в мировой научной мысли проблематики культурной идентичности сконцентрировалось на вопросах национального характера, групповой (коллективной) идентичности и свелось к следующим теоретико-методологическим положениям:
- индивид всю свою жизнь формируется в группировках с определенной географической и исторической спецификой: семья, община, нация (Э. Эриксон);
- групповая культурная идентичность осознается на рациональном и интуитивном уровнях в единстве группы людей по культурному основанию (А. Я. Флиер);
- культурными основаниями выступают: общее историческое прошлое, историческая память, пространственно-временные характеристики, мифология, религия, ритуалы, географическое местоположение, предрассудки, отношение к чужим ценностям (Э. Эриксон, З. Фрейд);
- компоненты культурной идентичности (ее культурные основания) находят выражение в дискурсивном сознании (Э. Гид-денс);
- компоненты культурной идентичности рождаются вследствие взаимопроникновения нескольких культур, а идентичность
проявляет себя внутри культурной группы как чувство принадлежности, сопричастности и наследования (М. Гарате).
Результаты исследования теоретиков идентичности полностью применимы к обоснованию латиноамериканской культурно-цивили-зационной идентичности. Культурные рефлексии о самобытности берут свое начало в период борьбы за независимость колониального общества от метрополии, зарождаются в креольской среде и условно подразделяются на внешние и внутренние. Первые делают акцент на внешних воздействиях как решающем факторе развития латиноамериканской культуры, вторые исходят из определяющей роли внутри-континентальных факторов. При этом особо выделяются следующие направления:
- «панамериканизм», согласно которому Латинская Америка является родиной множества самобытных молодых государств-наций, противостоящих западной гегемонии (С. Боливар, С. Родригес);
- «европоцентризм», полагавший, что «варварская» Америка должна стать отражением «цивилизованной» Европы (Д. Ф. Сармьенто, А. Бельо);
- «индеанизм», присуждавший почетное место в латиноамериканском будущем автохтонному (индейскому) населению (Х. К. Мариатеги, Х. М. Аргедас);
- «космополитизм», обосновывавший, что Ибероамерика - место рождения «космической расы» и новой общечеловеческой культуры (Х. Васконселос, Х. Э. Родо, Х. Марти);
- «философия освобождения», для которой будущее латиноамериканской культуры заключается в ее самобытности и ассимиляции «европейского» с учетом внутренних особенностей этнокультурной метисации (Л. Сеа, Э. Дуссель, А. Ронг, А. Ар-дао, Ф. Миро Кесада).
Вышеперечисленные писатели, публицисты, исследователи, принадлежащие к разным национальным культурам, несмотря на локальные особенности стран, сошлись в понимании Латинской Америки как самобытной цивилизационно-культурной целостности. При этом компоненты, особенности которых предопределили специфику латиноамериканской культурной общности, опосредовали ее целостную самоидентификацию. Среди этих компонентов присутствуют:
иберийский (европейский, испано-португальский) в виде господствующего, наиболее целостного; автохтонный (индейский), целостность которого была нарушена; африканский (негроидный), как долгое время «безмолвствующий» участник взаимодействия культур.
Признание ведущей роли иберийского компонента в формировании единой латиноамериканской цивилизационно-культурной общности вынуждает подчеркнуть следующие черты: особый характер испанской культуры (синтезный), открытость и терпимость испанского сознания к «другому», порожденные полуостровным географическим положением и историей страны; доминирование в испанском менталитете мессианской идеи об особой роли Испании, опосредованной сложными процессами историко-культурного развития; наличие индивидуализма, порожденного переходным характером эпохи великих географических открытий. Кроме того, к другим этнокультурным компонентам относятся вынужденные участники взаимодействия: коренное индейское население и ввозимые в колонии африканские невольники. Господство иберокатолической традиции не помешало характерным чертам этих компонентов повлиять на специфику латиноамериканской культуры. Индейские и африканские этнокультурные группы внесли свой вклад в культурную идентичность латиноамериканских народов в виде следующих характеристик:
- мифологическое мировоззрение и символичность мышления;
- цикличность времени, поклонение прошлому;
- фаталистическое восприятие истории, ожидание катастрофы;
- магические религиозно-зрелищные ритуалы;
- господство устной традиции, склонность к пересказу;
- интровертность, обособленность.
Необходимо подчеркнуть, что политика и практика испанской колонизации состояла в установке на взаимодействие с покоренными народами и их особенными культурами. Автохтонные народы насильственно включались в сферу иберокатолической культуры и при этом они верили в то, что испанское завоевание предопределено их богами. Африканские невольники в условиях рабства не смогли сохранить целостность своих традиций. Этническая метисация стала первым этапом культурной метисации, что в конечном счете привело к более чем 20 вариантам смешения рас и этносов. Сложные процессы транс-культурации, метисации и идентификации способствовали созданию
пространства креативности и многогранной творческой деятельности. Пластическое выражение всех культурных элементов в их единстве сконцентрировалось в художественном образе мира.
Концепция латиноамериканского этнокультурного синтеза особенно ярко выразилась в барокко. Латиноамериканское барокко «выросло» из фрагментов культур, участвующих в процессе метисации. «Ультрабарокко» - мексиканский вариант - стал апогеем латиноамериканского барокко. Барочность проникла во все сферы латиноамериканского сознания и превратилась во всеохватывающее явление латиноамериканской культуры. Еще одним показательным примером синтетического феномена латиноамериканской культуры является праздник - способ разрешения противоречий между мирским и сакральным, между индивидом и обществом, между традицией и новацией (М. Бахтин). Праздник превратился в креативное поле межкультурного диалога в Новом Свете. Европейцы в роли первооткрывателей участвовали в индейских праздниках тогда, когда еще не было установлено вербальной коммуникации. Одновременно автохтонное население вовлекалось в религиозные праздники колонизаторов с целью приобщения к их собственной системе ценностей. Латиноамериканский праздник синтезировал иберокатолическую традицию с африканской и автохтонной, сохранив и включив музыкально-зрелищные элементы последних. Карнавал -наиболее яркий пример праздника в Латинской Америке. Карнаваль-ность, вместе с барочностью, признается важнейшей характеристикой латиноамериканского сознания и культуры.
Латиноамериканская литература представляет собой рефлексию исторического пути культуры и подчеркивает историческую ретроспективу литературного процесса в Латинской Америке, включая социокультурный контекст формирования «нового романа» как важнейшего латиноамериканского культурного явления. В литературе культурная идентичность репрезентируется сквозь призму основных этапов латиноамериканской истории: открытие и освоение континента, описанное в хрониках, признанных первыми латиноамериканскими литературными памятниками; колониальный период с характерным для него господством религиозно-католической традиции, влиянием фольклорно-европейского наследия и индейской мифологии; национально-освободительная борьба и обретение независимости, сопровождавшиеся самобытными произведениями
костумбризма, почвенничества и испано-американского модернизма; 40-50-е гг. ХХ в. - начало взлета латиноамериканской литературы, способствовавшего рождению концепта «чудесная реальность» (А. Карпентьер), формированию «магического реализма» (Г. Гарсиа Маркес, М. А. Астуриас, Ж. Амаду и др.) и оформлению «нового латиноамериканского романа» (Х. Кортасар, М. Варгас Льоса, К. Фуэн-тес и др.).
Репрезентация культурной идентичности в текстах латиноамериканских авторов осуществляется на основе следующих специфических особенностей литературы:
- соединение в едином контексте мифологического, религиозно-католического и рационалистического мировоззренческих пластов;
- конструирование специфического пространственно-временного континуума;
- отражение процессов самоидентификации;
- использование знаков, символов и архетипов собственной культуры;
- формирование отношения к «другому», утверждение латиноамериканской самобытности;
- заимствование из других сфер культуры принципов отображения культурной картины мира: барочность, карнавальность, мозаичность в построении повествования и реализации сюжетных линий [Протоковилова 2013].
Литература в виде модели латиноамериканской культуры превратилась в пространство для реконструкции и репрезентации идентичности этой культуры, компоненты которой в их символической форме нашли отражение в повествовании. Присутствующий в латиноамериканской литературе так называемый мифогенный фактор представляет собой определенное смысловое пространство, конкретизирующее мифологические направления как в социуме, так и в коммуникационном пространстве литературного творчества.
Под влиянием научных работ Р. Барта, созданных в семиотическом ключе, миф приобрел статус эффективной методологической категории для исследования повседневности, рекламы, управления, а также литературы с «мифогенным контентом». Необходимо подчеркнуть, что в данном методологическом направлении следует
концентрировать внимание не только на самих мифологических феноменах, но и субъектах, их создающих. В сфере литературы мифологическое воздействие реализуется посредством художественной коммуникации. Подчеркивание социально-онтологического статуса социальной мифологии в социальном порядке современного общества невозможно без понимания механизмов мифотворческих процессов, эволюционирующих вместе с развивающимися обществами и находящими отражение в художественной литературе. Решение данной задачи возможно при использовании комплексного системного подхода, основанного на синтезе теорий, принципов, приемов вышеупомянутых направлений, способного обеспечить приращение лингвокультурологического и социально-философского знания, а также эффективность практического конструирования и управления мифотворческими процессами.
Результаты исследования структурообразующего характера социальной и архаической мифологии в коммуникационном пространстве литературы Латинской Америки свидетельствуют о том, что рассмотренная проблема чрезвычайно актуальна. В настоящее время наблюдается отсутствие единого подхода к специфике социальной мифологии применительно к художественному тексту. Радикальные трансформации общественного бытия, происходящие в ХХ-ХХ1 вв., коснулись структур как общественного, так и художественного сознания. Механизмы целеполагания общественного бытия мифологизировались и стали менее прозрачными. На индивидуальном уровне жизненные стратегии испытывают жесткое воздействие со стороны глобальной культуры потребления. Социальное пространство мифологизировано в результате целенаправленных миротворческих практик, поддерживающих манипуляцию человеческим поведением согласно логике развития глобального мира.
В произведениях Г. Гарсиа Маркеса катастрофические финалы, преодолевающие жизненную фактичность, всегда означают торжество иной, над- и внежизненной реальности [Гирин 2011, с. 670]. Разомкнутая освобожденность замкнутого мира в виде финала означает и гибель, и торжество, и начало, и конец. Все происходит симультан-но, на всех уровнях. Бесконечность правды жизни противопоставлена единой истине авторитарности. Гарсиа Маркес возвеличивает, воспевает совмещение человека и преданной ему природы. Происходит
слияние мифологем дома и лабиринта в переходном состоянии, в состоянии мерцания жизни и смерти. Здесь находит кульминацию один из ведущих смыслов латиноамериканской литературы, предполагающий отказ от европейской рациональности и утверждающий метафизическую «инаковость».
Мир Гарсиа Маркеса и других латиноамериканских писателей не имеет однозначности. Для их произведений характерна «оборотность» художественного мира, не сводимого к европейскому сознанию абсолютизации ценностей. Все их художественные образы взаимоперехо-димы и взаимопроницаемы. Многие произведения представляют собой модель, которая поверх сюжетных, событийных, архетипических рядов воспроизводит движение от ущербности к целостному бытию, самообретению вне времени и вне пространства. В латиноамериканских произведениях заложено понимание и признание такого мироустройства, которое альтернативно онтологическому порядку западноевропейской культуры. В таком мире порядок и беспорядок, сказка и реальность существуют на равных условиях. В молодой культуре Латинской Америки, находящейся в процессе становления, мир всё еще предстает таким, в котором «многие вещи не имели названия».
Множественность возможных реальностей составляет суть понимания культурно-цивилизационной идентичности латиноамериканцев в текстах известных писателей. Доминирование не антропоморфного принципа, а изоморфного осмысления мира и сознания, которые имеют прихотливо-ветвистую структуру, свидетельствует о взгляде на мир как на неосвоенное пространство. Стиль мышления, письма, синтаксис имеют вид лабиринта, в то время как итог, выход не имеет ценности, смысл заключается в ветвлении древовидных структур текста. Принципиально иное осмысление пребывания человека в мире как самобытийной естественности предполагает отсутствие принципиальной конечности, присутствие добра и зла, жизни и смерти реальности и ирреальности. Концепция времени и образ мира диверсифицированы, множественны и имеют форму лабиринта. Образ распада всегда заключает в себе обновление, безграничную жизненность. Экстраординарное обычно изображается как образно-типическое, при этом писатели, публицисты убеждают в этом читателей даже в текстах внехудожественного ряда: в публицистических статьях, беседах, «круглых столах». При этом экстраординарное, как
правило, лишено дополнительных коннотаций и переходит в разряд обыденности.
Архаические мифы низводятся до уровня расхожих топосов массового сознания, подчеркивая образ культуры с неустоявшейся системой координат. Социальные мифы создаются из множества разнопорядковых культурных фрагментов, при этом прием травестийного парафраза, как это особенно характерно для Г. Гарсиа Маркеса, служит созданию нового художественного качества, акцентирующего иной онтологический строй и иной миропорядок. Дискретное вбирание мифосознания в литературные произведения латиноамериканских писателей можно считать типичным для художественного сознания. Принцип мифотропной агглютинации широко распространяется на пространство всей латиноамериканской литературы и культуры в целом, являясь их значимой характерологической чертой.
Литературное творчество оказывается под влиянием нечетких ориентиров социального развития, фрагментации повседневности, нерешенных проблем повседневной жизни. Старые модели объяснения «ремифологизации» как социальной, так и художественной реальности, основанные на эволюционно-стадиальном подходе к мифологии, сведения ее к специфическим для первобытного общества образованиям, не работают в современном мире, где мифотворчество является основой многих профессий, включая творчество писателя. В этой связи возрастает значение нового методологического инструментария для объяснения социальной мифологии, который бы прояснял сущность и характерные черты нынешних мифов, инкорпорированных в «ткань» текста. В этом аспекте существенное место должно принадлежать анализу закономерностей становления и функционирования целенаправленно создаваемых «мифологических контентов» в художественном дискурсе, что позволит представить художественное мифопространство в виде комплекса процессов сознательного авторского мифотворчества. Вышеназванные процессы требуют нового осмысления в терминах художественной и социальной коммуникации в их единстве для минимизации негативных последствий, продуцируемых манипулятивным мифотворчеством.
Иными словами, требуется осмысление возможностей альтернативы существующей современности, в целях создания иной логики социального функционирования, где антагонизм противоречия
между индивидуальным и общественным не концентрировался бы на уровне мифологии.
Привлечение коммуникационного подхода как адекватного методологического инструмента к достижению цели исследования позволило проанализировать коммуникационную природу мифа как основу моделирования культурной идентичности в художественных и публицистических текстах. Роль социальной и архаической мифологии в непрерывных процессах воспроизводства художественной реальности осуществляется в форме коммуникационных взаимодействий в рамках единого культурного пространства и единой идентичности народов Латинской Америки. Коммуникационный подход позволяет установить взаимовлияние и взаимосвязь мифотворческих процессов в рамках единого мифопространства.
«Встроенность» мифотворческих процессов, управляющих повседневной жизнью народов Латинской Америки, в литературное художественное пространство предполагает появление новых форм мифотворческих практик, реализуемых как в символическом, так и в реальном социальном пространстве. Методологический потенциал коммуникационного подхода к социальной мифологии современного общества способствует выявлению современных трансформаций мифотворческих процессов. Перспективу в исследовании лингвистических и философских проблем социальной мифологии современного общества могут составить такие направления, как исследование уровней мифологических сообщений и анализ специфических для мифотворчества рисков.
Мифологизация создает угрозу новой наивной веры в самом первобытно-наивном виде, но без всякой первобытной вынужденной структурированности сообщества на этой символической основе. «Возникает угроза создания некой «эстетической мифологии» - чего-то вроде эклектической смеси не ставящихся под вопрос суеверий» [Никонова 2011, с. 644]. Существует понимание того, что именно литературный рынок способен стать сдерживающей силой, так как он в первую очередь подвергается критике. Художественная литература под влиянием рыночной культуры вбирает в себя и переваривает протестные и радикальные ценности, лишая их шокирующего воздействия. При этом она предстает как товар на рынке, стремясь соответствовать потребности в развлечении любыми средствами. Мистификация и демистификация в своем уравнивающем виде разоблачают
широко распространенные идеологии. Культурная идентичность предстает мифом о реальности, который создается и одновременно разрушается мифологическим контентом, призванным удовлетворять единую тягу к удовольствию созерцать и поглощать разнообразные формы фиктивного и реального. При этом фиктивное оказывается более реальным, чем реальное.
В заключение отметим, что важна проблема социального контроля за мифотворчеством, так как, с одной стороны, ограничение и изымание мифологического пласта обедняет человеческое бытие, а с другой - возрастание манипулятивной мифологии ведет к подавлению автономии индивида и свободы. Принятие факта естественности мифологии для социального бытия и литературного творчества должно быть связано с ответственностью во внедрении новых мифотворческих литературных практик, основанных на гармоничном взаимодействии индивида и мира.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Гирин Ю. Н. Функции мифа в культуре Латинской Америки // Миф и художественное сознание ХХ века / отв. ред. Н. А. Хренов ; Гос. ин-т искус-ствозн. М. : «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2011. 687 с. Гуревич А. Я. Европейское Средневековье и современность // Европейский
альманах. М.,1990. С. 137-148. Кофман А. Ф. Латиноамериканский художественный образ мира. М. : Наследие ИМЛИ им. А. М. Горького, 1997. 320 с. Кэмпбелл Дж. Мифы, в которых нам жить. М. : София, Гелиос, 2002. 256 с. Кэмпбелл Дж. Мифический образ. М. : АСТ, 2004. 688 с. Кэмпбелл Дж. Мифы и личностные изменения. Путь к блаженству. М. : Питер, 2016. 256 с. Кэмпбелл Дж. Мифы для жизни. М. : Питер, 2018. 304 с. Леви-Стросс К. Мифологики: Сырое и приготовленное. М. : Флюид, 2006. 399 с.
Леви-Стросс К. Мифологики: Человек голый. М. : Флюид, 2007. 784 с. Никонова С. Б. Язык мифа и миф о языке. Демифологизация модерна и «новое мифологическое мышление» // Миф и художественное сознание ХХ века / отв. ред. Н. А. Хренов ; Гос. ин-т искусствозн. М. : «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 629-644. Пискунова А. В. Транскультурация латиноамериканского мифа в эпоху великих географических открытий : дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2006. 143 с.
Протоковилова Е. А. Культурная идентичность в современной латиноамериканской литературе : дис. ... канд. филос. наук. Ростов-н/Д, 2013. 139 с.
Топоров В. Н. История и мифы // Мифы народов мира : энциклопедия. М.,1980.
Фромм Э. Человек для себя. Иметь или быть? : пер с англ. Минск : Издатель В. П. Ильин, 1997. 416 с.
Фромм Э. Бегство от свободы : пер. с англ. М. : Прогресс, 1989. 272 с.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности : пер с англ. Минск : Изд-во попурри, 1999. 624 с.
Харитонович Д. Е. Миф как слагаемое национальной истории, или проблемы национальной идентичности в зеркале национальной историографии: поиск истоков // Миф и художественное сознание ХХ века / отв. ред. Н. А. Хренов ; Гос. ин-т искусствозн. М. : «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 463-471.
Хюбнер К. Истина мифа. М. : Республика, 1996. 448 с.
Шемякин Я. Г. Европа и Латинская Америка: Взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории / Рос. акад. наук. Ин-т Лат. Америки. М. : Наука, 2001. 390 с.
Marquez G. G. Cien anos de soledad. Edición Catedra, 2012. 560 p.
Campbell J. The Mythic Image. Princeton University Press, 1981. 552 p.
Campbell J. The Inner Reaches of Outer Space: Metaphor as Myth and as Religion. New World Library, 1986. 160 p.
