CC BY
72
УДК 800.1+882.09.
Дмитрук Людмила Александровна
кандидат филологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
llyudmila-dmitruk@mail.ru
СООТНОШЕНИЕ ПОМЕТ ОБЛАСТНОЕ, ПРОСТОЕ, ПРОСТОРЕЧНОЕ И ПРОСТОНАРОДНОЕ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ РЕГИОНАЛЬНОЙ ОТНЕСЁННОСТИ ЛЕКСИКИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.О. АБЛЕСИМОВА «МЕЛЬНИК-КОЛДУН, ОБМАНЩИК И СВАТ» (синхронно-диахронный аспект)
В статье лексика произведения А.О. Аблесимова анализируется как источник «Словаря русского языка XVIII века», где большая часть лексики пьесы имеет стилистические пометы областное, простое, просторечное, простонародное, указывающие на принадлежность лексем к народной разговорной речи конца XVIII века. Слова пьесы рассмат-
риваются в синхронно-диахронной перспективе с точки в языке XVIII века.
Ключевые слова: А.О. Аблесимов, «Словарь русского ческие пометы, глагол.
Комическая опера А.О. Аблесимова «Мельник-колдун, обманщик и сват», созданная в 1772 году писателем-выход-цем из костромских мелкопоместных дворян, по сей день не утратившая своей сценической актуальности, - одно из знаковых драматических произведений конца XVIII века. Длительный успех пьесы во многом обусловлен яркой демократической атмосферой, которую составляют все уровни организации произведения: сюжет, образы героев, элементы народной культуры, песни и обряды и, конечно, живой национально-колоритный язык. В нём естественно сочетаются все явления общенародного речевого узуса предпушкинской эпохи: общеупотребительные нейтральные, просторечные, жаргонные, диалектные, разговорные, фольклорно-обрядовые, этнографические единицы. Несмотря на обилие слов, связанных с народно-разговорной языковой средой, «Мельник» Аблесимова уже нельзя отнести к числу произведений «низкого штиля» хотя бы потому, что его лексика отражает значимые для нации элементы материальной и духовной культуры, формы народного быта, хозяйства, верований, ментальных представлений. Сами эти элементы (предметная лексика), их связи и взаимоотношения, словесно выраженные (непредметная лексика), оказались доступными для понимания общества в тот период и во многом сохранили жизнеспособность до настоящего времени.
В список источников академического «Словаря русского языка XVIII века» (СРЯ XVIII), работа над составлением которого велась под руководством Ю.С. Сорокина, объёмного и разножанрового нарратива произведений эпохи, включены сочинения, отражающие в большинстве своём «живой узус разговорной речи авторов и переписчиков» [8, с. 20] той поры. К ним принадлежит и комическая опера Аблесимова, также причисленная к источникам СРЯ XVIII. Иллюстрации из текста пьесы здесь часто приводятся к словам, моносемантам и поли-
зрения их семантики и особенностей функционирования языка XVIII века», народно-разговорный язык, стилисти-
семантам, имеющим в системе своих значений регионально маркированные компоненты. А.О. Аблесимов, уроженец Г аличского уезда Костромской губернии, в «Мельнике» нередко использует слова, характерные для говоров центра России, в том числе и костромских: авось-либо, большой (в дому,) вздуриться, видать, ворожить, гнедко, гожий, давишный, -жа, зачурать, ин, -ка, колотовка, кросна, крушить, крючок, куликать, курны-кать, мерочка, мошна, набольший, охреян, поезжанин, пригожайка, пырь, рахманной, рыскуша, савраско, сговор, сладить, старшой, подзатыльник, поднизь, посиденки, сулейка, -та, -тка, тын, ухват, хлопотунья и др. Большая часть такой лексики пьесы имеет в СРЯ XVIII стилистические пометы простое, просторечное, простонародное или областное, что позволяет отнести слово к народно-разговорному источнику формирующегося литературного языка [7, с. 35]. Однако до сих пор практически невозможно решить вопрос о составе и функционировании региональной лексики в языке XVIII века. В наши дни достоверно это можно определить только по данным СРЯ XVIII, который опирается на сведения словарей того периода и прежде всего на Словарь Академии Российской (1789-1794), куда, как известно, диалектная лексика практически не включалась.
Материал о подобных словах, добытый из различных современных диалектных словарей, в первую очередь «Словаря русских народных говоров», для решения данного вопроса также не всегда показателен. Это связано с тем, что лексика, обладающая региональной или разговорной окраской в конце XVIII века, пройдя длительный путь постоянного и непрерывного развития, в наши дни не во всех случаях (хотя и достаточно часто) сохранила принадлежность к системе народных говоров. Ф.П. Сороколетов, говоря о сложных взаимоотношениях, в которые подчас вступает лексика различных пластов национального языка, отмеча-
120
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
© Дмитрук Л.А., 2013
ет, что «народные говоры влияли в прошлом и продолжают оказывать определённое воздействие на литературный язык нашего времени» [10, с. 204]. Областное или близкое к нему слово в течение двух веков могло переместиться с периферии в ядро национального языка, став принадлежностью языка литературного (например, слово девушка (Просто-нар. ^ Прост. ^ Лит.), могло утратиться вовсе вследствие исчезновения обозначаемого предмета или же сохраниться в пассивном словарном фонде, поменяв свою стилистическую характеристику и сферу распространения (например, слова большой ‘старший, главный в доме’ (Нейтр. ^ Обл.), крючок ‘мера вина, водки’ (Простореч. ^ Обл.), матушка ‘мать’ (Прост. ^ Устар., Народно-поэт.), сокол ‘жених’ (Фольк. ^ Устар., Народ-но-поэт. и т. д.). Поэтому, по нашему мнению, анализировать народно-разговорную, регионально маркированную лексику пьесы Аблесимова необходимо в синхронно-диахронной перспективе, от века XVIII к веку XXI, с привлечением данных исторических, областных, толковых словарей современного русского языка. Такое изучение словарного состава языка XVIII века позволит выявить подвижные лексические пласты, изменившие свой статус на рассматриваемом временном отрезке, выявить промежуточные ступени на пути передвижения лексемы из одного пласта национального языка в другой и, в конечном счёте, установить с большей степенью вероятности специфику слова в XVIII веке.
Рассмотрим в синхронно-диахронном аспекте глагольную лексику пьесы Аблесимова. Выбор этой группы не случаен. Глагол, обладая широким набором категорий, форм, а отсюда и оттенками значений, является одним из главных средств выражения динамики разговорной речи. Для анализа нами взяты лексемы, имеющие в СРЯ XVIII пометы, связывающие слово с народно-разговорной, иногда локально приуроченной, речью:
- слова благословить, болтать, вздуриться, ворочать, всполошить, городить, дотянуть, кручиниться, крушиться, ломить, морочить, нишкнуть, орать, отвесить, отъехать и др. имеют помету прост., то есть «простое слово, противопоставленное книжным синонимам, хотя и лишённое резкой экспрессии сниженного, грубого или фамильярного характера» [7, с. 36];
- влепить, завернуть, итить, куликать, молоть, мыкать, наплевать и др. отмечены как простореч. - «просторечное слово, наделённое экспрессией сниженности, грубости или фамильярности...» [7, с. 36];
- лексемы запропаститься, зачурать, курны-кать и др. приводится с пометой простонар. -«простонародное слово, употребление которого характерно прежде всего для речи низших социальных слоёв, простого народа (крестьян, посад-
ских мещан и т. п.); не являясь в собственном смысле слова диалектно ограниченными, они близки к областным словам по признаку их чуждости собственно литературной речи, речи образованных людей» [7, с. 36]. Слово настрехтать имеет помету обл., которая «указывает на слова, ограниченные территориально одним или несколькими наречиями этого времени» [7, с. 37].
В качестве примера более детально рассмотрим слова кручиниться, куликать, курныкать, настрехтать.
Слово кручиниться в пьесе А.О. Аблесимова звучит в куплетах Мельника: «Мельн. Не кручинься, молодецъ, Горю сделаемъ конецъ, Назову тебя я братомъ И пойду к невесте сватомъ... » [1, с. 20]. Эта цитата в СРЯ XVIII приводится в качестве иллюстрации к слову кручиниться со значением ‘печалиться, горевать’ и пометой прост. [12, вып. 11, с. 50], то есть это слово, активно функционирующее в разговорном языке XVIII века, но не претендующее на книжное употребление. В языке XIX века, по данным словаря В.И. Даля и «Словаря церковно-славянского и русского языка» (СлЦСРЯ), лексема употреблялась с тем же значением ‘грустить, тосковать, печалиться, горевать’ [4, II, с. 172; 9, II, с. 228] без каких-либо стилистических помет. Вероятно, на данном этапе слово воспринималось носителями языка как нейтральное, допустимое и в книжной, и в разговорной речи. В современном узусе XX-XXI веков семантическое наполнение слова не изменилось, однако оно стало употребляться ограниченно: в толковых словарях находим пометы простореч. [2, т. 5, с. 1747] и народно-поэт. [2, там же; 6, II, с. 140; 3, с. 475]. В языковом сознании современности лексема ассоциируется прежде всего с фольклорным употреблением.
Слово куликать в пьесе Аблесимова встречается в финальных предсвадебных куплетах главных героев и хора: «Все. Зачинать пора пирушку намъ смекать, И въ весёлости затеем куликать» [1, с. 52]. В XVIII веке слово употреблялось в значении ‘пить вино, пьянствовать’ [12, вып. 11, с. 71]. В СРЯ XVIII оно приводится с иллюстрацией из «Мельника» и пометой простореч., которая говорит о принадлежности лексемы к сфере разговорного языка, где она была распространена с экспрессией сниженности. В словарях, фиксирующих лексический состав языка на синхронном срезе XVIII-XIX веков, слово отмечено без стилистических ограничителей с семантикой ‘пьянствовать, опиваться’ [4, II, с. 180] или ‘предаваться пьянству’ [9, II, с. 234], что говорит о разговорном характере употребления. С течением времени значение слова осталось прежним, однако значительно изменилась сфера его распространения. В XX-XXI веках лексема куликать стала атрибутом пассивного запаса, однако до сих пор активно функционирует в народных говорах, что возможно ус-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
121
тановить по характеру помет в БАС - устар., про-стореч., обл. [2, т. 5, с. 1818]. В более поздних словарях современного русского литературного языка -МАС и «Большом толковом словаре русского языка» (БТСРЯ) - фиксация лексемы отсутствует. В диалектах, по данным «Словаря русских народных говоров» (СРНГ), слово куликать со значением ‘выпивать, пьянствовать’ имеет большой ареал распространения. В числе прочих здесь указаны пометы Моск., Яросл., Костром., то есть лексема по сей день свободно функционирует в центральных русских говорах, к которым относятся и костромские.
Слово курныкать звучит в реплике крестьяни-на-однодворца Филимона: «Фил. Што жъ мне делать? ничего иного, какъ орать что есть мочи... Нетъ! стану курныкать помаленьку, только штобъ не такъ страшно-то мне было» [1, с. 16]. Данная цитата приводится в СРЯ XVIII к слову с семантикой ‘петь вполголоса; мурлыкать’ и пометой простонар. [12, вып. 11, с. 86], что говорит о близости слова в XVIII веке диалектам, вероятно, здесь точнее будет сказать о полудиалектном характере лексемы. В XIX столетии значение и сфера распространения слова не изменились: словари фиксируют семантику ‘петь себе под нос’ [4, II, с. 187], ‘петь тихо про себя’ с пометой простон. [9, II, с. 238]. На современном синхронном срезе слово является областным, отмечено в БАС в значении ‘тихо, едва слышно напевать’ и пометой обл. [2, т. 5, с. 546]. В более поздних по времени своего создания словарях современного литературного языка (МАС, БТСРЯ) не фиксируется. В наши дни лексема принадлежит диалектам и имеет семантику ‘мурлыкать, петь себе под нос’ [11, вып. 16, с. 138], однако в СРНГ география распространения у слова кур-ныкать не указывается. По данным картотеки Костромского областного словаря [ККОС], лексема распространена на территории области и иногда смешивается по значению со словом курлыкать.
Слово настрехтать включено в куплеты крестьянина Анкудина: «Анкуд. Мне на спорщицу-же-нищу Купить добрую плетищу, Настрехтать ея спинищу... Будетъ жить, какъ я хочу» [1, с. 42]. Во времена Аблесимова данное слово имело значение ‘выстегать, выпороть’ и было локально ограниченным. В СРЯ XVIII к слову настрехтать с пометой обл. приводится единственная иллюстрация из текста «Мельника» [12, вып. 14, с. 66]. Словари XIX века фиксируют вариант этого слова в форме настрекать и тождественным значением ‘нахлыстать’, например, «Шалуну настрекали спину» [9, II, с. 409]. В.И. Даль же приводит глагол на-стрекать, разъясняя его значение при помощи ин-струментатива: «нахлестать розгой, нажечь крапивой» [4, II, с. 397]. В отношении данного слова в языке XIX века, по нашему мнению, можно говорить
о функциональной синонимии, когда один из вариантов лексемы, настрекать, свободно употребля-
ется в разговорной речи всех слоёв населения, другой вариант, настрехтать, имеет ярко выраженную региональную отнесённость. В языке середины XX века это слово функционирует в форме настрекать и фиксируется в БАС с семантикой ‘нахлестать, нажечь (крапивой)’ и пометой простореч. [2, т. 7, с. 1871], то есть слово всё ещё сохраняется в сфере разговорного языка, но уже с оттенком сниженнос-ти. В словарях современного русского литературного языка, МАС и БТСРЯ, фиксация слова в модификации настрекать отсутствует, так как в настоящее время эта форма характерна для диалектов, где имеет несколько значений с достаточно узкой географией. В СРНГ у лексемы настрекать в значении ‘нажечь, обжечь крапивой’ не указывается ареал распространения, слово приводится со ссылкой на толковый словарь В.И. Даля. Отсутствует здесь и более архаичный вариант настрехтать, который, вероятно, уже вышел из употребления во всех пластах национального языка. На пути устаревания, как кажется, находится и лексема настрекать.
При анализе в синхронно-диахронной перспективе лексики произведения Аблесимова со стилистическими характеристиками простое, просторечное, простонародное и пометой областное на материале исторических, диалектных, современных толковых словарей, картотеки Костромского областного словаря, нами установлено:
- на синхронном срезе ХХ-ХХ! веков значительная часть таких слов относится к лексике региональной,
- ряд лексем пополнил пассивный запас литературного языка и отмечен в современных словарях пометами «устар.» или «фольк.»,
- некоторая часть слов вошла в словарный состав современного русского литературного языка, потеряв свои локальные характеристики.
Таким образом, лексическая система произведения А.О. Аблесимова, отражающая факты и явления языковой действительности центра России, -одно из необходимых звеньев в изучении истории русского литературного языка, истории народных говоров предпушкинского периода.
Библиографический список
1. Аблесимов А.О. Мельник-колдун, обманщик и сват. - СПб.: Издание А.С. Суворина, 1887. - 52 с.
2. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.- М.; Л.: АН СССР, 1950-1965.
3. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. - СПб.: «Норинт», 2000. - 1536 с.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.
5. Картотека Костромского областного словаря. Хранится на кафедре русского языка КГУ им. Н.А. Некрасова.
122
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2013
6. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1985-1988.
7. Словарь русского языка XVIII века. Правила пользования словарём. Указатель источников / под ред. Ю.С. Сорокина. - Л.: Наука, 1984. - 141 с.
8. Словарь русского языка XVIII века. Проект / отв. ред. Ю.С. Сорокин. - Л.: Наука, 1977. - 164 с.
9. Словарь церковно-славянского и русского языка: в 4 т. - СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1847.
10. Сороколетов Ф. П. Лексико-семантическая система и словарь национального языка // Сороколетов Ф.П. Избранные труды / сост. О.Д. Кузнецова, Е.Ф. Сороколетова; отв. ред. С.А. Мызников; Ин-т лингв. исслед. РАН. - СПб.: Наука, 2011. - С. 201-222.
11. Словарь современных русских народных говоров / сост. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. Вып. 1-41. - М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2007.
12. Словарь русского языка XVIII века. Вып. 119. - СПб.: Наука, 1984-2011.
УДК 804+808.2
Дубова Марина Евгеньевна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ФРАЗЕОСЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ» КАК ФРАГМЕНТ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА (на материале русского и английского языков)
Соотношение английских и русских фразеологических единиц (ФЕ) выявляется в плане их структурно-семантической общности. Эквиваленты и аналоги дифференцируются на основании сопоставления особенностей внутренней формы и типа мотивировки соотносящихся ФЕ русского и английского языков.
Ключевые слова: фразеологическая единица, фразеосемантическое поле, эквивалент, аналог, внутренняя форма.
Одним из наиболее эффективных способов сопоставительного описания фразеологии двух и более языков является изучение фразеологизмов в пределах фразеосеманти-ческих полей, при котором фразеологические единицы (ФЕ) подвергаются сравнительно-сопоставительному анализу.
Благодаря своей семантической значимости, многочисленности компонентов и сложности структурной организации фразеосемантическое поле «речевая деятельность» представляет особый интерес для структурно-типологического изучения на межъязыковом уровне. Материалом исследования послужили 887 ФЕ, из них 460 русских ФЕ и 427 английских ФЕ.
Фразеологизмы поля, объединяясь во фразео-семантические микрополя, активно участвуют в формировании языковой картины мира, ее национального своеобразия. Особенности отдельных фрагментов языковой картины мира запечатлены фразеологизмами в пределах фразеосемантическо-го поля «речевая деятельность» в русском и английском языках. Сопоставительный структурносемантический анализ этих систем фразеологических образов позволяет репрезентировать национальную специфику образного мировосприятия в пределах определенных фрагментов языковой картины мира.
Принципы построения словарных дефиниций фразеологических единиц русского и английского языков фразеосемантического поля речевой деятельности служат выявлению их соотношения в плане структурно-семантической общности. Эквиваленты и аналоги дифференцируются на основании сопоставления особенностей внутренней
формы и типа мотивировки соотносящихся фразеологизмов русского и английского языков. Для определения границ фразеосемантического поля, обозначающего речевую деятельность, мы использовали характеристику словарных дефиниций ФЕ поля. С этой целью сопоставлялись толкования ФЕ в разных фразеологических словарях, выбирались наиболее полные, развернутые толкования. Вводились также наши собственные формулировки дефиниций, обобщающие семантизацию ФЕ в словарях. Значение речевой деятельности для ФЕ устанавливается на основании:
1) наличия в дефинициях фразеологизмов одного из глаголов говорения: рус. отвечать, спрашивать, говорить, разговаривать, рассказывать; англ. answer, ask, reply, say, speak, talk, tell и т.п. Ср., например: рус. заговаривать зубы кому - «посторонними разговорами намеренно отвлекать внимание собеседника от чего-либо; вводить в заблуждение, обманывать» [3]; кричать благим матом -«очень громко, неистово, исступленно кричать (орать, выть, вопить и т.п.)»; болтать языком -«излишне много разговаривать; говорить вздор, чепуху; говорить зря, попусту; говорить то, что не следует»; англ. tell tales about sb. - «сплетничать о ком-либо, доносить, ябедничать на кого-либо» [1]; talk till one is blue in the face - «говорить до хрипоты»; speak daggers - «поражать словами, острыми как кинжал; говорить зло, со злобой; бросать гневные слова» и т.п.;
2) наличия в дефинициях свободных словосочетаний, обозначающих процесс говорения: рус. брать слово - «начинать выступление»; англ. put into words - «выразить словами, облечь в слова» и т.п.;
© Дубова М.Е., 2013
Вестник КГУ им. KA. Некрасова ♦ № 4, 2013
123
