CC BY
142
СТАТЬИ, СООБЩЕНИЯ, ЗАМЕТКИ
СООТНОШЕНИЕ КАТЕГОРИИ ВИДА И МНОГОЗНАЧНОСТИ ГЛАГОЛА
Р.П. Козлова
Kozlova R.P. Correlation between the category of aspect and polysemy of the verb. The category of aspect is seen as correlation of lexico-semantic variants of polysemantic verbs. The author discovers that none of the generally acknowledged models of aspect pair formation - perfectivation, imperfectivation, suppletivism - proves to be unquestionable. Most of the aspect oppositions are influenced by the verb’s lexical meaning.
Общеизвестно, что категория вида глагола выявляется в сопоставлении глаголов совершенного и несовершенного вида тождественных лексически и различающихся только грамматической семантикой. Таким образом, определяющим для признания видового соответствия глаголов является общность их лексического значения, которая позволяет рассматривать глаголы в видовой паре как семантическое целое.
Большинство слов, в том числе и глагольных, представляют собой сложное семантическое единство, являясь уникальными структурами, состоящими из иерархически организованных лексико-семантических вариантов (ЛСВ), то есть, иными словами, представляют собой многозначные лексемы.
В многозначном слове имеется несколько смысловых центров, и каждый из них может быть основой для образования видовой пары. Эту семантическую сложность глагольной лексемы нельзя не учитывать. Многозначные глаголы вступают в видовые отношения не как единое целое, а как совокупность, хотя и очень близких, но все-таки разных лексических значений. Но тот факт, что многозначность влияет на образование видовых соотношений глаголов, давно было обращено внимание лингвистов.
Так, В.В. Виноградов подчеркивал, что «категория вида является ареной борьбы и
взаимодействия грамматических и лексических форм. В то время как грамматика выстраивает группу глаголов, произведенных от одной и той же основы в соотносительные видовые пары, - в лексике, в словаре, напротив, обнаруживается стремление к созданию от одной и той же основы множества разных глаголов, в которых семантически дифференцированы разные стороны и вариации какого-нибудь действия» [1].
А.В. Бондарко и Л.Л. Буланин в книге «Русский глагол» совершенно справедливо замечают: «У многих глаголов нередко наблюдается расхождение образований несовершенного и совершенного вида в части значений» [2].
Т.В. Булыгина считает, что «о видовой соотносительности во многих случаях можно говорить именно применительно к отдельным значениям многозначного глагола» [3]. Вследствие этого «центральным вопросом русской грамматики, - писал В.В. Виноградов, - является выяснение тех условий и закономерностей, какими определяется видовое расширение форм одного слова» [1].
Однако серьезных аналитических работ, посвященных проблеме образования видового соотношения многозначных глаголов, до сих пор мало, а те, что имеются, содержат нередко противоречивые факты [4-5]. В настоящей статье предпринимается попытка
анализа того, как взаимодействуют многозначность глагола и его видовые соответствия. При этом мы исходим из положения о том, что видовые пары являются формами одного и того же слова, и не затрагиваем вопрос о соотношении частных и общих значений глаголов совершенного и несовершенного вида, хотя в исходных позициях опираемся на них.
Известно, что главные видовые значения глаголов заключаются в том, что глаголы несовершенного вида обозначают действие в его течении, а глаголы совершенного вида -действие в его завершенности, результате. Глаголы совершенного вида в видовой оппозиции являются маркированными, а несовершенного вида - немаркированными, слабыми членами оппозиции по виду.
Общепризнано, что видовые пары образуются путем имперфективации, перфекти-вации, супплетивизма, а также в результате контекстного употребления, когда один и тот же глагол, обладающий потенциальной способностью выражать то совершенное, то несовершенное видовое значение, проявляет какое-либо из них по требованию контекста. Общеизвестно также, что видовые пары, образованные в результате имперфективации, либо полностью, либо в части своих значений считаются формами одного и того же слова. Квалификация же видовых пар, образованных путем перфективации, не получила однозначного толкования. Так, А.Н. Тихонов утверждает, что существуют чистовидовые приставки, которые при присоединении к глаголу образуют форму совершенного вида соответствующего глагола несовершенного вида (делать - сделать) на основе тождества их лексического значения [6-7].
А.В. Бондарко и Л.Л. Буланин, наоборот, придерживаются мнения о том, что «нет ни одной приставки, которую можно было бы назвать чистовидовой». К разным словам они относят и супплетивные пары (типа брать -взять) [2].
«Чистовидовая соотносительность, -считает В.В. Гуревич, - во многих случаях сохраняется благодаря наличию в лексическом значении глагола каузативного компонента; ...если в каком-либо из производных значений глагола этот компонент утрачивается, видовая соотносительность разрушается» [8].
Иную точку зрения на перфективацию высказывает П.А. Соболева: «Перфективи-
рующие префиксы, - пишет она, - являются двухчастными - деривационно-грамматическими. В них обязательно содержится компонент видового значения и компонент словообразовательного значения. Деривационный компонент значения варьируется по шкале от полной смысловой нагрузки, как в случаях запеть, отсидеть (срок); искусать, запачкать; выскочить, перепрыгнуть; до ничтожной или даже нулевой: сделать, написать, приготовить и так далее... то есть у аффикса остается чисто аспектуальное значение» [9]. Такой разброс мнений неслучаен, во-первых, потому что приставки в русском языке являются, в отличие от суффиксов, межчастеречными, во-вторых, подавляющее большинство приставок многозначно [10], в-третьих, нередко присоединение приставки способствует модификации лексического значения производного слова под влиянием контекста (заговорить - начать говорить, заговорить - утомить разговорами), в-четвертых, важно учитывать, отражается ли значение производящей основы, то есть глагола несовершенного вида, в производном - глаголе совершенного вида - целиком, в совокупности всех ЛСВ, или частично, представляя в производном глаголе лишь один из нескольких ЛСВ многозначного слова [11].
Как справедливо заметила Н.Н. Шмелева, «при анализе конкретного материала можно отметить, что значения многозначного глагола далеко не всегда представляют собой единство при образовании видовых пар. В некоторых случаях все значения бесприставочного многозначного глагола соотносительны со значением одного и того же префиксального глагола; в других же случаях лишь отдельные значения соотносительны со значением одного и того же префиксального глагола, остальные же имеют свои собственные видовые соответствия или вообще их не имеют» [12].
Таким образом, при видовом соотношении беспрефиксного и префиксного глаголов может главенствовать один какой-либо ЛСВ, и именно он является основой для создания видовой пары, например, прятать - спрятать, ставить - поставить, делать - сделать, когда приставка не изменяет семантику глагола и имеет чистовидовое значение.
Семантические связи многозначного глагола могут осуществляться по нескольким смысловым каналам, и тогда один и тот же глагол имеет несколько видовых соотношений.
Подобные видовые соответствия характерны, например, для глагола будить, структура которого в МАС [13] состоит из двух ЛСВ. В первом значении «прерывать чей-либо сон, заставлять проснуться» он составляет видовую пару с глаголом разбудить (будить - разбудить); во втором значении «вызывать к жизни, возбуждать» он вступает в видовые связи одновременно с двумя глаголами: разбудить и пробудить, который также в одном из своих ЛСВ соотносится с глаголом будить (будить - разбудить, пробудить). Таким образом, глагол будить соотносится с глаголом разбудить во всех своих значениях, и кроме того, во втором ЛСВ он вступает в видовые отношения с глаголом пробудить, который в этом значении синонимичен глаголу разбудить. Следовательно, видовые пары будить - разбудить, будить -пробудить выражают очень близкие значения, отличающиеся незначительными сем-ными вариациями. Глагол пробудить в двух других ЛСВ составляет видовую пару с глаголом пробуждать, образуя, таким образом, своеобразную видовую параллель: будить -пробудить, пробудить - пробуждать. В данном случае уместно вспомнить замечание
В.В. Виноградова, который говорил, что, «русский глагол представляет собой систему форм, расположенных в двух параллельных видовых сериях» [1].
По этой же модели образует видовые пары глагол диктовать, который в одном из своих ЛСВ соотносится с глаголом продиктовать (диктовать - продиктовать), а в другом составляет видовую пару с глаголом надиктовать, которые в некоторых контекстах могут заменять друг друга без изменения смысла: надиктовать, продиктовать письмо, текст.
Однако это лишь один из возможных вариантов образования видовых форм многозначных глаголов путем перфективации. Иная картина наблюдается при образовании форм совершенного вида у глагола знакомить. Этот глагол в структуре своего значения имеет также 2 ЛСВ, но в каждом из них он составляет особые видовые пары: знакомить - познакомить приятеля с матерью. И знакомить - ознакомить сотрудника с постановлением.
Своеобразная модель образования категории вида присуща и глаголу стареть. Его семантика включает 3 ЛСВ. В значении «становиться старым или старше» он состав-
ляет видовые пары как с глаголом постареть, так и с глаголом устареть: стареть -постареть, стареть - устареть, каждая из которых не является тождественной друг другу, так как передает значение некоторой градации в процессе старения.
В значении «становиться устарелым» этот глагол составляет видовую пару только с глаголом устареть: стареть - устареть (о моде, об оборудовании).
В значении «изменить свои свойства под влиянием различных физико-химических условий» соотносительной формой совершенного вида становится глагол постареть: стареть - постареть о металле, резине.
Таким образом, с одной стороны, стареть - устареть, постареть, а с другой -стареть - устареть, стареть - постареть. Своеобразие видовой соотносительности этого глагола является, на наш взгляд, одним из фактов, свидетельствующих о его многозначности, так как вариативность форм совершенного вида у него носит замкнутый характер.
Нередко семантика глагола в целом, или некоторых из его ЛСВ препятствует образованию формы совершенного вида, и тогда глагол остается одновидовым. Например, глагол держать имеет в структуре своего значения 9 ЛСВ. Из них только в одном, в значении «служить опорой» он соотносится с глаголом поддержать, который, в свою очередь, составляет видовую пару с глаголом поддерживать. В других ЛСВ глагол держать одновидовой, хотя, как нам представляется, в значении «заставлять, принуждать находиться, оставаться где-либо» этот глагол может соотноситься с глаголом совершенного вида «продержать» (держать в плену 3 года - продержать в плену 3 года).
Структура глагола поддерживать состоит из 2 ЛСВ. В первом он является видовой парой глагола держать, а во 2-ом соотносится с глаголом поддержать.
Бесприставочный глагол играть включает, согласно МАС, 11 ЛСВ. Из них в девяти это глагол одновидовой, и только в значениях «проводить время в каком-либо занятии, служащем для заполнения досуга» (играть - сыграть в карты), «исполнить что-либо на музыкальном инструменте (играть, сыграть сонаты Бетховена) этот глагол составляет видовую пару с глаголом сыграть.
Таким образом, резюмируя все сказанное, можно сделать вывод, что приставка
может изменить лишь видовое значение глагола, сохранив его лексическое тождество с бесприставочным глаголом несовершенного вида. Приставка также может изменить и видовое, и лексическое значение глагола. Одна и та же приставка может в один глагол вносить чисто видовое значение, а в другой глагол - видовое и лексическое значение одновременно.
По наблюдениям А.А. Спагис, наиболее часто теряют свое лексическое значение приставки по-, об-, с-, за-, реже приставки из-, на-, вы-, про-, у-, вз-, от-, и в единичных случаях приставки при-, воз-, пере-, раз-, под-. Почти никогда не теряют своего лексического значения и не образуют парных глаголов совершенного вида приставки до-, над-, на-до-, низ-, обез-, пре-, пред- [14].
Большинство многозначных бесприставочных глаголов составляют видовые пары с приставочными глаголами хотя бы в части своих значений, причем нередко каждый отдельный ЛСВ глагола несовершенного вида имеет свой приставочный глагол совершенного вида. Так образуется очень сложная, у каждого глагола своя, чрезвычайно многообразная система соотношений глаголов несовершенного вида с глаголами совершенного вида, несомненно подчиняющаяся определенным закономерностям.
Что касается имперфективации, то считается, что она «представляет собой процесс, служащий специально для образования производных форм несовершенного вида. У этого процесса нет других целей. Наблюдаемое в ряде случаев частичное расхождение в лексических значениях исходного и производного образований является лишь побочным следствием данного процесса» [2]. Однако сложная семантическая организация большинства русских глаголов заставляет и в этом случае заметить, что их видовые соответствия далеко не однозначны, то есть нельзя без оговорок утверждать, что любой глагол несовершенного вида соотносится с имперфективным глаголом совершенного вида.
Безусловно, в русском языке имеются глаголы, все видовые значения которых тождественны лексически и различаются лишь по виду, например, к таким можно отнести глаголы подступить - подступать, пропустить - пропускать, подплыть -подплывать, поддернуть - поддергивать, уделить - уделять, удержать - удерживать, выдавить - выдавливать и многие другие.
Вместе с тем немало и таких глаголов, видовые соотношения которых полностью зависят от его лексического значения, от возможности или невозможности именно с лексической точки зрения образовывать формы соответствующего вида.
Так, глагол встать имеет, согласно МАС, 9 ЛСВ. Из них в шести он составляет видовую пару с глаголом вставать: встать -вставать с места; встать - вставать рано; встать - вставать на защиту родины; вставать - вставать к станку; встать -вставать (о солнце); встать - вставать (о трудностях). В значении же часы встали, это дорого встанет, встать у стены - это одновидовой глагол.
Другой глагол наложить включает в структуру своего значения 6 ЛСВ. Из них в пяти он составляет видовую пару с глаголом накладывать: наложить - накладывать заплату, наложить - накладывать позолоту, наложить - накладывать шину на сломанную ногу, наложить - накладывать яблоки в корзину, наложить - накладывать клеймо.
В значении «подвергнуть чему-либо» этот глагол составляет видовую пару с глаголом налагать: наложить - налагать арест, взыскание, запрет, резолюцию и так далее. Кроме того, во фразеологически связанном значении этот глагол является одновидовым: наложить печать на что - запретить пользоваться; наложить печать иа кого - оставить след, оказать воздействие; наложить руку - завладеть; наложить на себя руки -покончить жизнь самоубийством.
Глагол прогнать имеет в своей структуре 5 ЛСВ. Из них в первом значении «направляя заставить проехать, проплыть, пройти, пролететь» он составляет видовую пару с глаголом прогонять: прогнать - прогонять лошадей в ночное. В значении «заставить, принудить, уйти куда-либо» глагол прогнать соотносится как с глаголом прогонять, так и с глаголом гнать: прогнать - гнать, прогонять с места.
В значении «быстро проехать, пробежать» глагол прогнать - одновидовой: прогнать на машине все расстояние за несколько минут. В значениях «устроить режиссерский просмотр спектакля или кинофильма» и «вколачивая, пропустить насквозь» глагол соотносится с глаголом прогонять. Во фразеологически связанном зна-
чении «прогнать сквозь строй» глагол также соотносится с глаголом прогонять.
Таким образом, при образовании видовой пары путем имперфективации также не наблюдается единообразия. Совершенно справедливо утверждение Н.С. Авиловой об очевидности того факта, что существующее в науке мнение о регулярности вторичной имперфективации преувеличено [15]. Механическое видовое соотношение, без учета лексических особенностей каждого глагола неминуемо приведет к смысловым нарушениям, к невозможности научиться правильно, без ошибок использовать по требованию контекста то или иное видовое значение имперфективного глагола.
Кроме того, с лексическим значением любого производного глагола напрямую связано лексическое значение производящего. Следует принимать во внимание лексическое значение корня и тогда, когда видовые пары образуются путем имперфективации и оставляют, казалось бы, бесспорно видовую пару.
В языке имеется большое число примеров, когда формально глаголы образованы путем имперфективации, например: посветить - посвечивать, отсветить - отсвечивать. Однако анализ значения каждого из членов видовой оппозиции свидетельствует о том, что иногда лексическое тождество нарушается. Глагол осветить в значении «сделать более заметным, выделить, оттенить», а глагол отсвечивать в значении «отражать свет, покрываясь бликами» и «создавать блики на какой-либо поверхности, отражаться в чем-либо, на чем-либо» не являются видовой парой, в каждом из них произошло семантическое развитие, и, несмотря на один и тот же корень, их лексическое значение нетождественно.
Глагол «посветить» в значении «светить некоторое время», а глагол посвечивать «светить не ярко, поблескивать» также не составляет видовой оппозиции на том же основании - расхождение лексического значения.
Часто это связано, считает З.Г. Кеворкова, с семантическим развитием производного слова. Так, глагол светиться в значении «пропускать сквозь себя лучи света» не имеет соответствия ни с одним значением глагола светить [16].
По наблюдениям Н.С. Авиловой, особое место в видовой системе глагола занимают глаголы однократного способа действия, имеющие формантом суффикс -ну- (коль-
нуть, прыгнуть). Эти глаголы соотносительны с группой глаголов, входящих в семантический тип «многоактных глаголов» (колоть, прыгать), и составляют видовые пары только в строго определенных употреблениях, если производящий глагол имеет значение многоактного, многофазисного действия, но употреблен в значении одного акта актуального настоящего (внимание! я прыгаю в воду!) в соотношении с одним актом в будущем, который выражен однокоренным глаголом с однократным значением (сейчас я прыгну в воду), то имеется чисто видовое соотношение этих глаголов. В других употреблениях у глагола совершенного вида превалирует значение однократности, несопоставимое с простыми глаголами несовершенного вида (ср.: он любит прыгать через препятствие, и он прыгнул через препятствие). Значение однократности выводит глагол совершенного вида из видового соотношения с глаголом несовершенного вида с многоактным значением, то есть с общим значением длительности, расчленяемой на ряд моментов. Таким образом, очевидно, что в системном плане парадигматически, невозможно говорить о наличии у однократных глаголов видового соотношения [15].
Препятствием в образовании видовой пары путем имперфективации могут быть и другие причины. Например, у глагола почувствовать, как считает Н.С. Авилова, образовать видовую пару не позволяет такая структурная особенность, как отсутствие образования суффиксального имперфектива для глаголов с суффиксом -ствова- из-за ударения на корне [15].
Исследования супплетивного видового соотношения также свидетельствуют о том, что ни в одном из общепризнанных супплетивных видовых пар (брать - взять, говорить -сказать, класть-положить) нет полного соответствия смыслов.
Значение глагола брать, по МАС, состоит из 14 ЛСВ, во всех этих значениях он соотносится со значением первого ЛСВ (!) глагола взять. Хотя трудно согласиться с тем, что в значении «брать налоги» (5 ЛСВ) этот глагол составляет видовую пару с глаголом взять. На наш взгляд, в этом значении глагол брать состоит в видовой оппозиции с глаголом собрать (брать - собрать налоги).
У глагола взять, согласно МАС, 4 ЛСВ, из которых в значении «задержать, арестовать (он был взят милицией под стражу), в
значении «неожиданного или внезапного действия в сочетании с союзами «да», «и», «да и» (взять и поехать), в значении «остановить внимание, подвергнуть рассмотрению нередко в сочетании с «хотя» или «хотя бы» (взять хотя бы тебя) - это глагол одновидовой.
Многозначный глагол говорить составляет видовую пару с глаголом сказать только в значении «выражать в устной речи ка-кие-либо мысли, мнения, факты, сообщать», во всех других ЛСВ каждый из названных глаголов выступает либо как одновидовой, либо образует видовые соотношения с другими глаголами, например, говорить - поговорить, говорить - проговорить.
Супплетивная видовая пара класть -положить имеет еще более сложное соотношение. Эти глаголы составляют видовую оппозицию со всеми из девяти ЛСВ глагола класть. Лишь в значении «класть какую-либо метку, знак, отпечаток» глагол класть выступает как одновидовой. Что касается глагола положить, то он состоит в видовых отношениях с глаголом класть только в значении 1-ого ЛСВ, во всех остальных ЛСВ -«решить, постановить», «полагаться, быть обязательным», а также во многих фразеологически связанных значениях - он одновидовой.
Таким образом, и при супплетивном способе образования видовых оппозиций нет единообразия, и все определяется лексическим значением конкретного глагола.
Диалектическая природа слова выражается в том, что ему, как основной единице языка, присуща асимметрия отношений между планом выражения и планом содержания. Проявление асимметрии связано с многозначностью слова. Как видно из всего сказанного, асимметрия распространяется и на видовые отношения глагольных слов и, следовательно, также зависима от полисемии глагола. Категория вида, как свидетельствуют наблюдения над фактическим материалом, находится под контролем лексического значения конкретного глагола.
Каждый глагол в своем видовом пространстве имеет особую упорядоченность, так как, включая в структуру значения от двух до десяти и более ЛСВ, по-разному организуется в этом пространстве. В видовом плане каждого конкретного глагола может быть, независимо от количества ЛСВ в его структуре, только одно видовое соответствие, а может быть столько, сколько он имеет
ЛСВ, он может быть в части своих значений одновидовым и так далее.
Иначе говоря, при определении видового соотношения каждого конкретного глагола необходимо учитывать его лексическое значение, и, вследствие чрезвычайно сильного влияния лексического значения на образование видовых корреляций, невозможно говорить о регулярности образования категории вида ни одним из известных до сих пор способов.
Таким образом, и сегодня актуальной остается задача выявления закономерностей образования видовых соответствий, группировки глаголов по типам видового соотношения. Лишь в этом случае можно отразить более полно и точно всю сложность и многообразие структур лексического значения глагольной лексемы, регулирующего столь противоречивые и разнообразные видовые связи, а это чрезвычайно важно для всестороннего и глубокого понимания одной из важнейших категорий русского глагола - категории вида.
Этот аспект изучения видовой дифференциации глаголов русского языка открывает новые оттенки в семантике глагола, дает возможность более глубоко проникнуть в сложные взаимосвязи лексического и грамматического значений.
1. Виноградов В.В. Современный русский язык. Грамматическое учение о слове. Вып. II. М., 1938. С. 396-397.
2. Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. Л., 1967. С. 36,38, 39,41.
3. Булыгина Т. В. Классы предикативов и аспек-туальные характеристики высказывания // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983. С. 212.
4. Гуревич В.В. Вид и лексическое значение глагола // НДВШ. ФН. 1979. № 5.
5. В.В.Гуревич о значении глагольного вида в русском языке // Русский язык в школе. 1971. №5.
6. Тихонов А.Н. Чистовидовые приставки в системе русского видового формообразования // ВЯ. 1964. № 1.
7. Тихонов А.Н. Члены видовых корреляций грамматические формы одного и того же слова//НДВШ. ФН. 1965. №2.
8. Гуревич В.В. Модальность семантики глагольного вида // ВЯ. 2000. № 2. С. 75.
9. Соболева П.А. Опыт упорядочения способов глагольного действия // Аспектуальные и темпоральные значения в славянских языках. М., 1983. С. 46.
10. Волохина Г.А., Попова З.Д. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения. Воронеж, 1993.
11. Начинкина Г.М. Разновидности смысловых отношений между производными и базовыми словами и условия многозначности производных // Русский язык в школе. 1973. № 6.
С. 8.
12. Шмелева Н.П. О видовых соответствиях многозначных глаголов // Русский язык в школе. 1979. №6. С. 82.
13. Словарь русского языка: В 4 т. (МАС). М., 1981-1984.
14. Спагис А.А. Образование и употребление видов глагола в русском языке. М., 1961.
15. Авилова Н.С. Способ глагольного действия и возможности видовой соотносительности глагола // НДВШ. ФН. 1975. № 2. С. 14
16. Кеворкова З.Г. О степени семантической связанности между членами словообразовательного гнезда // Русский язык в школе. 1979. № 6. С. 79.
СИНТАКСИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ ДРЕВНЕРУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ И ОСОБЕННОСТИ ЕГО ОБЪЕКТИВИЗАЦИИ
Н.В. Новикова
Novikova N.V. The syntactic future of Old Russian chronicles and peculiarities of its objectivisation. The article analyses the factors on which the objectivisation of the future was dependent.
Синтаксические образцы футурума, представленные в древнерусских сводах летописей Лаврентьевской 1377, Ипатьевской 1425 г. и Новгородской (первой) старшего и младшего изводов1 [1-3], очень разнообразны как по оттенкам выражаемых ими футу-ральных смыслов, так и по составу персоналий, манифестирующих идею будущего времени. Вместе с тем функционально-жанровое своеобразие этих памятников, имеющих сложную языковую структуру, отчетливо проявляется и при вербализации концепта «будущее». В данной статье речь пойдет о наиболее регулярных способах реализации футуральной идеи и особенностях ее объективизации. При этом будущее время понимается как функционально-семантическая категория, репрезентация которой проводится различными языковыми средствами: «Лингвистическим аспектом категории времени, или лингвистическим временем (=темпораль-ностью), мы называем всю совокупность способов выражения средствами языка сущности физического и философского аспектов рассматриваемой категории» [4].
Все контексты, где обнаруживается фу-туральная перспектива, условно можно разделить на два вида: контексты, где будущее инициируется и провозглашается конкретной
1 Условные обозначения при цитировании следует читать так: ЛИ, 232 об. (1190) - Летопись Ипатьевская, лист 232 оборотный, события 1190 года.
личностью (или несколькими лицами), и контексты нарративно-повествовательные, где будущее декларируется летописцем.
Первый тип контекстов формируется в летописях, как правило, на основе прямой речи персонажей и представлен несколькими вариантами футуральных смыслов:
Будущее объективных предпосылок. Формируется в широком контексте и содержит обоснование выбора варианта действия в будущем: Дюрги же устави оу Пе-
реіаСДАКЛИ СНА СВОЄ (г) Гл’ІїБА. А САМЪ ИДЄ в Городокт». и Андреи НСПрОСНСА оу СЗца НА переді» Оуждллю рекА се намъ оуже СЗце зде оу Рускои земли НИ рАТИ НИ ЧТО (ж) А за теплА оуидемъ и пусти И <А>ЦЬ ЛИ, 160 (1151); дружинА же рекошА ему. кнже не ЛЗ’й тн П0ИТИ НА ИЬ... А еще СТОИТЬ ЗАЛ0-
жпвъсл л’Ъсомъ. ЛИ, 132-132 об. (1148);
Црь НА МА Грецкыи ВЪСТАВАСТЬ рАТЬЮ. И СЄІ5 ми зимы и весны Н^ЛЗ^ НА конь к ток'Ъ всісти ЛИ, 148 (1150); и ре(ч) Блудт» ГАрОПОЛКу. вндиши колько воин у БрА(т) тв(0)ег0. НАМА И^ НЄ ПЄрЄБОрОТИ ЛЛ, 24 об. (980).
Объективной неизбежности’, врлте х0_
Т^ЛЪ БЫХТ» ЄХЛТИ НА ВЄЖА ПОЛОВЕЦЬКИЙ. А ^УЦИ НАШИ ДАЛЄ СОуТЬ. А ИНЬ^Ъ СТАРЕЙШИХ!» ігкть. А МЫ БОудеВА ЗА СТА-Р^ншага. ЛИ, 232 об. (1190) (=поскольку никого из старших не осталось - мы будем за
