CC BY
34
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070
11. Рябушкина С.В. «Наследие Миллениума» в русской нумеративной системе // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2014. Т. 13. № 9. С. 47-51.
© Дупленко М.В., 2017
УДК 811.161.1'366
Дупленко М.В.
учитель русского языка и литературы, МБОУ «Лицей физики, математики и информатики № 40» при Ульяновском государственном университете, г. Ульяновск, Российская Федерация
СОБИРАТЕЛЬНЫЕ ЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Аннотация
Собирательные числительные отличаются избирательной сочетаемостью с существительными. Расширение их сочетаемости и продолжение их ряда создает тот или иной стилистический эффект и используется при создании художественного образа.
Ключевые слова Собирательные числительные, стилистика, одушевленность.
Собирательные числительные (СЧ) в современном литературном языке представляют собой малочисленную группу из девяти слов, от двое до десятеро. Ряд СЧ продолжается до второго десятка и далее крайне редко, хотя образование «больших» СЧ «возможно как реализация словообразовательного потенциала нумеральной системы» [5, с. 111].
СЧ обозначают определенное количество предметов как совокупность, «как цельно-раздельное множество» [1, 156] и выделяются избирательной сочетаемостью преимущественно с лично-мужскими существительными разговорного характера, о чем писал уже в середине ХУШ века М.В. Ломоносов: «сие употребляется только о людях, и то по большой части низких, ибо неприлично сказать: трое бояр, двое архиереев, но: три боярина, два архиерея» (цит. по [4]). Следует отметить, что избирательность характерна для восточнославянских и особенно русского языка, поскольку славянские языки «больше всего отличаются... в отношении собирательно-разделительных числительных» [6, с. 39] по их лексико-грамматическим свойствам и особенностям употребления.
В узусе регулярно употребляются «неправильные» сочетания типа двое женщин, трое сестер, причем «появляются иногда как бы вопреки воле говорящего» [5, с. 112]. Распространенность контекстов СЧ с существительными женского рода позволила исследователям сделать вывод о том, что «сочетания собирательных числительных с существительными женского рода употребляются как в именительном, так и в косвенных падежах, лексическое значение и стилевая отнесенность существительных на такую сочетаемость влияния не оказывают, а сочетания типа "трое женщин" в современном русском языке стали литературной нормой» [7, с. 15-16].
Сочетания СЧ с названиями животных также считаются нарушением литературной нормы, но «реальное употребление, узус всегда разнообразней, богаче наших представлений о нем и часто предлагает нам подобные "неправильности": Он не знает страха. Он съедает на завтрак пятерых быков (К/ф «Астерикс и Обеликс на Олимпийских играх», перевод)» [1, с. 159].
Такие контексты обычно стилистически маркированы, в первую очередь как персонификация, «очеловечение» животных, ставших героями художественного произведения. Например, главными героями одной из сказок группы авторов, известных под псевдонимом «Митьки», являются коты, которые названы
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
человеческими именами: Было трое котов: Прохор, Харлам и Терентий. Вместе их связала крепкая мужская дружба, закаленная переменными осадками, ветром, постоянной проголодью и другими вещами, известными всякому, кто жил на крыше или чердаке и дышал вольным воздухом необозримых пространств (Митьки. Три кота).
В повести для детей В. Медведева «Баранкин, будь человеком!» также появляются СЧ: Мы начали было кувыркаться, но тут я заметил, что из леса, то есть из травы, навстречу нам вышло человек шесть муравьев. ... - Ты, рыжий, - крикнул я самому здоровому мирмику, - давай один на один! Я тебя вызываю! Рыжий верзила, не говоря ни слова, сделал шаг вперед и раздвинул челюсти. Я размахнулся и изо всех сил двинул его сучком по башке. Мирмик покачнулся и, не издав ни звука, молча свалился на землю. Место сбитого моментально без шума заняли двое рыжих муравьев.
Исследователи считают, что расширение сочетаемости СЧ говорит о том, что они постепенно «становятся признаком персональности и даже одушевленности в широком смысле, охватывая зону высших животных - и домашних животных, чью самостоятельность и своеволие человек наблюдает в повседневной жизни, и неприрученных животных (жителей зоопарков или обитателей дикой природы), чье индивидуальное поведение обычным людям предсказать бывает трудно» [3, с. 530].
Стилистические эффекты могут создаваться и за счет использования потенциальных СЧ второго и даже третьего десятка типа двенадцатеро, двадцатеро, тридцатеро и под. Они могут «реализоваться в тексте в соответствии с коммуникативными задачами говорящего или же возникнуть под влиянием контекста» [2, с. 59].
Например, обнаруженное в Основном корпусе Национального корпуса русского языка «большое» СЧ восемнадцатеро использовано «в стилистически маркированных контекстах как средство речевой характеристики, как отсылка к тем стратам русского языка, в которых ряд СЧ не ограничен строгой нормой
- к просторечию и диалектам» [2, с. 59]. Это СЧ появляется в самом начале повести Н.С. Лескова «Запечатленный ангел» (1873) в речи извозчика, попросившегося ночью в пургу на ночлег в постоялый двор:
- Пусти, Христа ради, сбились... обмерзли. - А много ли вас? - Не много, не много, восемнадцатеро всего, восемнадцатеро, - говорил за окном, заикаясь и щелкая зубами, очевидно совсем перезябший человек.
Также СЧ «возникают в градационных контекстах: Сколько же вас. Ну и много же вас. Вас больше меня раз в сто. <... > Сколько же, сколько же вас? Двое, трое, четверо, пятеро, шестеро, семеро, восьмеро, девятеро, десятеро или же вас, уважаемые, одиннадцатеро и двенадцатеро, целая большая стена, широкая курганская стена плача? (А. Салангин. Слово. http://radiokurgan.narod.ru/slovo/salangin/ puteshestvie/puteshestvie.htm)» [4].
Итак, особенности употребления СЧ в современной речи показывают, что «дискриминационное грамматическое правило, разделяющее людей по гендерному принципу, постепенно теряет категоричность» [3, с. 531].
Список использованной литературы:
1. Рябушкина С.В. О стилистически маркированном употреблении собирательных числительных // Уральский филологический вестник. Серия: Психолингвистика в образовании. 2014. № 2. С. 156-163.
2. Рябушкина С.В. Потенциальные собирательные числительные как изобразительное средство // Поволжский педагогический поиск. 2015. № 4 (14). С. 58-61.
3. Рябушкина С.В. Русские собирательные числительные как маркеры одушевленности // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2015. № 2-2. С. 527-531.
4. Рябушкина С.В. Стилистический потенциал русских собирательных числительных // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 6. С. 781.
5. Рябушкина С.В. Собирательные числительные в современной русской речи: семантика и синтагматика // Вестник Вятского государственного университета. 2014. № 8. С. 110-114.
6. Супрун А.Е. Славянские числительные: Становление числительных как особой части речи. Минск: Изд-во БГУ, 1969. 232 с.
7. Щербаков Ю.И. Употребление собирательных числительных в современном русском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Куйбышев, 1969. 23 с.
© Дупленко М.В., 2017
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №04-3/2017 ISSN 2410-6070_
УДК 811.161.1'373
Иванова Т.А.
магистрант УлГПУ им. И.Н. Ульянова г. Ульяновск, Российская Федерация Павлова Л.В. магистрант УлГПУ им. И.Н. Ульянова г. Ульяновск, Российская Федерация
ОНОМАСТИЧЕСКАЯ ИГРА В ГОРОДСКИХ НАИМЕНОВАНИЯХ
Аннотация
Авторы рассматривают некоторые игровые приемы создания городских наименований, в частности использование креолизованных текстов, символики числа, прецедентных феноменов.
Ключевые слова
Ономастика, языковая игра, урбаноним, креолизованный текст, символика числа.
Людический (игровой) потенциал языкового знака наиболее ярко проявляется в художественной, публицистической и разговорной сферах функционирования языка; активно обыгрывается также в сфере рекламы и нейминга при создании яркого, запоминающегося названия той или иной фирмы, салона тех или иных услуг, предприятия общественного питания, магазина и проч. Главной функцией таких названий является привлечение внимания потенциальных покупателей. Языковая игра позволяет создать нестандартный многомерный языковой знак, вызывающий различные аналогии и ассоциации, совмещающий два или более содержательных плана, два или более способа кодировки информации.
Испытательным полигоном креативного потенциала различных языковых средств становится современная городская среда. Названия городских объектов, урбанонимы разных типов оказываются важнейшей сферой приложения лингвокреативных способностей человека. Креативное рекламное имя городского объекта (парикмахерской, кафе, ресторана, магазина, салона красоты и проч.) мгновенно привлекает внимание в первую очередь своей формой, причем профессионалы нейминга эксплуатируют несколько приемов:
1.Прецедентные феномены, обращение к которым в новом контексте создает эффект интертекстуальности: «контекст, в который помещено имя, активизируя те или другие признаки, направляет интерпретационною деятельность адресата» [2, с. 359], например: кафе «Кавказская пленница», кафе «Плакучая ива», ресторан «Товарищ СухоФъ», кофейня «Кошкина пижама».
2. Объединение нескольких средств кодировки и игры шрифтами. Например, буквы и цифры (магазин мужской одежды «Ари100крат»), двух русских алфавитов, современного и дореволюционного (рестораны «ОбломовЪ» и «ГрафинЪ», кафе «Онег1н», кондитерская фирма «ФабрикантЪ»), двух разных алфавитов, кириллицы и латиницы (кафе «ИТЮМ», фирма по производству пластиковых окон «ТВОКЕЦ», суши-бар «SUSHI ЯПОSHIK»). «Шрифтовое оформление вывесок также способствует реализации аттрактивной функции онимов» [1, с. 365].
3. Разбиение цельного слова на несколько смысловых частей, с использованием точки, пробела или игры шрифтом. Например, знак одобрения «ОК!» выделен в следующих урбанонимах: магазин «МастерОК», кафе «БлинОК», фирма «ОК!на».
3. Использование звукоподражаний и других способов игры созвучиями, (экспресс-кафе «Ням-ням»), рифмовки (кафе «Шашлык-Машлык», «Дас Колбасс», «Ели-пили», магазин «Пан Чемодан»), в том числе прецедентного характера (ресторан «Елки-Палки», кафе-пицца «Синьор-Помидор»).
4. Разные способы использования «семантизации» и «символизации» цифр и чисел. «Имиждевое, рекламное название должно сообщить о профиле объекта и привлечь внимание потенциальных клиентов:
