CC BY
387
РЕЗУЛЬТАТЫ НАУЧНОГО ПОИСКА
УДК 37.035; 37.013.78; 37.01; 351.858
В. П. Исаенко, Д. В. Смирнов
СЛАГАЕМЫЕ МЕНТАЛИТЕТА РУССКОГО НАРОДА
Авторы рассматривают менталитет как особый способ видения и объяснения окружающего мира, выраженный в специфических мыслях, образах и действиях. Предпринята попытка разгадки загадочной русской души и выделения личностных качеств, которыми тем или иным образом характеризуют русского человека, на примерах высказываний известных государственных деятелей, ученых, историков, философов, писателей и поэтов. Авторы отмечают, что в каждом представителе русского народа присутствует некая амбивалентность (двойственность) личностных поведенческих характеристик. Этнический характер русского народа рассматривается через призму, лежащую в основании характера индивидуального, ибо человек - это уменьшенное и сгруппированное общество, а общество - это расширенный и увеличенный человек. Рассмотрены факторы, от которых, по мнению авторов, зависят процессы формирования ментальности большинства россиян.
The authors consider mentality as a special way of seeing and explaining the world around, expressed in specific thoughts, images and actions. On the examples of statements of famous statesmen, scientists, historians, philosophers, writers and poets an attempt to unriddle the mysterious Russian soul and markingof the personal qualities that one characterize the Russian man was made. The authors note that each Russian representative has a certain ambivalence (duality) of personal behavioral characteristics. The ethnic character of Russian people is seen through the prism of the underlying character of the individual, because man is reduced to a grouped society, and the society is an advanced and increased person. The factors on which the mentality of the majority of Russians depends, according to the authors, are considered.
Ключевые слова: менталитет, ментальность, россиянин, амбивалентность, русская душа, генотип, традиции, обычаи, социокультурная среда.
Keywords: mentality, mentality, Russian, ambivalence, Russian soul, genotype, traditions, customs, sociocultural environment.
Хорошо бы розу вышить, Если не на что купить, Хорошо б России выжить, Если не умеем жить.
Инна Лиснянская
Мы очень часто употребляем такие понятия, как ментальность, менталитет, не задумываясь над их содержанием. В словарях русского языка термин «ментальность» отсутствует, хотя его появление отмечено более чем полтора века назад (авторство приписывается Ралфу Эмерсону, американскому философу и писателю).
В педагогическом словаре категория ментальность (менталитет) рассматривается как «устойчивая настроенность внутреннего мира людей, сплачивающая их в социальные и исторические общности; совокупность установок и предрасположенности людей к определенному типу мышления и действия» [1].
Таким образом, под ментальностью понимается наличие у определенных групп людей определенного умственного, интеллектуально-психологического инструментария, который обеспечивает им возможность по-своему воспринимать, осознавать окружающий мир, самих себя и на этой основе определять свои действия.
С нашей точки зрения, менталитет - это особый способ видения и объяснения окружающего мира, выраженный в специфических мыслях, образах и действиях.
Русский менталитет складывался веками. Исследователи -ученые, философы, писатели и поэты - делали попытки к разгадке загадочной русской души и выделяли некоторые качества, которые тем или иным образом характеризовали русского человека. В своих поисках они то делали «остановки», акцентируя внимание на очень негативных сторонах характера, то утверждали только о позитиве. Очень часто их умозаключения носили сугубо субъективный характер.
А. П. Волынский, русский государственный деятель и дипломат, кабинет-министр Анны Иоанновны, отмечал в россиянах такую черту ментальности, как «взаимопожирание». «Нам, русским, не надобен хлеб, мы друг друга едим и с того сыты бываем», - часто повторял он [2]. Достоверность этой черты менталитета он прочувствовал и на себе: был «съеден» ближайшим окружением импе-
ратрицы, претерпев мучительную казнь через отрезание языка, отрубание руки и головы.
Ф. М. Достоевский, знаток человеческих душ, ментальную особенность россиян своего времени охарактеризовал так:
«Все в новых костюмах, и никто не умеет носить костюм; все веселятся, и никто не весел; все самолюбивы, и никто не умеет себя показать; все завистливы, и все молчат и сторонятся» [3].
«Загорелось село и в селе церковь, вышел целовальник и крикнул народу, что если бросят отстаивать церковь, а отстоят кабак, то выкатит народу бочку. Церковь сгорела, а кабак отстояли» [4].
«Русские люди долго и серьезно ненавидеть не умеют, и не только людей, но даже пороки, мрак невежества, деспотизм, обскурантизм, ну и все эти прочие ретроградные вещи» [5].
«За границей, в толпе иностранцев, мне всегда бывает легче: тут каждый идет совершенно прямо, если куда наметил, а наш идет и оглядывается: "что, дескать, про меня скажут". Впрочем, на вид тверд и незыблем, а на самом деле ничего нет более шатающегося и в себе неуверенного. Незнакомый русский если начинает с вами разговор, то всегда чрезвычайно конфиденциально и дружественно, но вы с первой буквы видите глубокую недоверчивость и даже затаившееся мнительное раздражение, которое, чуть-чуть не так, и мигом выскочит из него или колкостью, или даже просто грубостью, несмотря на все его "воспитание", и, главное, ни с того ни с сего. Всякий как будто хочет отмстить кому-то за свое ничтожество, а между тем это может быть вовсе и не ничтожный человек, бывает так, что даже совсем напротив. Нет человека готового повторять чаще русского: "какое мне дело, что про меня скажут", или: "совсем я не забочусь об общем мнении" - и нет человека, который бы более русского (опять-таки цивилизованного) более боялся, более трепетал общего мнения, того, что про него скажут или подумают» [6].
Наиболее полную характеристику ментальности большой конкретной группы людей - великороссов (под названием «психология великоросса») дал В. О. Ключевский, который писал:
«Народные приметы великоросса своенравны, как своенравна отразившаяся в них природа Великороссии. Она часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя го-
лову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось.
...Житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденный путь, чем соображать и дальнейший, больше оглядываться назад, чем заглядывать вперед. ...Он стал больше осмотрителен, чем предусмотрителен, выучился больше замечать следствия, чем ставить цели, воспитал в себе умение подводить итоги насчет искусства, составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем задним умом. Поговорка русский человек задним умом крепок вполне принадлежит великороссу. Но задний ум не то же, что задняя мысль. Своей привычкой колебаться и лавировать между неровностями пути и случайностями жизни великоросс часто производит впечатление непрямоты, неискренности. Великоросс часто думает надвое, и это кажется двоедушием. Он всегда идет к прямой цели, хотя часто и недостаточно обдуманной, но идет, оглядываясь по сторонам, и потому походка его кажется уклончивой и колеблющейся. Ведь лбом стены не прошибешь, и только вороны прямо летают, говорят великорусские пословицы. Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить на прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит. Кажется, что можно придумать кривее и извилистее великорусского проселка? Точно змея проползла, а попробуйте пройти прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу.
Так сказалось действие природы Великороссии на хозяйственном быте и племенном характере великоросса» [7].
Н. А. Бердяев, русский философ, так понимал российскую ментальность:
«Русская душа стремится к целостности, она не мирится с разделением всего по категориям, она стремится к Абсолютному и все хочет подчинить Абсолютному, и эта религиозная в ней черта. Но она легко совершает смещение, принимает относительное за абсолютное, частное за универсальное, и тогда она впадает в идолопоклонство. Именно русской душе свойственно переключение религиозной энергии на нерелигиозные предметы, на относительную и частную. Русская душа способна на радикальные эксперименты, на которые неспособна душа европейская слишком оформленная, слишком дифференцированная, слишком закованная в пре-
делах и границах, слишком связанная с традицией и преданием своего народа» [8].
Нестандартна и поразительна оценка ментальности россиянина, данная выдающимся русским физиологом, лауреатом Нобелевской премии И. П. Павловым:
«Должен высказать свой печальный взгляд на русского человека, он имеет такую слабую мозговую систему, что не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действиями, а со словами», - писал он в 1932 г. [9]
Делали попытки понять характерные особенности ментальности россиян и иностранцы. К примеру, граф Сегюр (время царствования Екатерины II) понимал россиян так:
«Так как у низшего класса народа в этом государстве нет все-оживляющего и подстрекающего двигателя - самолюбия, нет желания возвыситься и обогатиться, чтобы умножить свои наслаждения, то ничего не может быть однообразнее их жизни, проще их нравов, ограниченнее их нужд и постояннее их привычек. Нынешний день у них всегда повторение вчерашнего; ничего не изменяется» [10].
Интересна, на наш взгляд, сравнительная характеристика ментальности американца и русского, данная французским историком, социологом и политическим деятелем Алексисом Токвилем в годы царствования Николая I:
«Американец борется с препятствиями, предоставляемыми ему природою, - писал будущий министр иностранных дел Франции, - русский борется с людьми. Один воюет с пустынями и варварством, другой - с цивилизацией, находящейся во всеоружии; поэтому завоевания американцев делаются плугом земледельца, завоевания русского - мечом солдата.
Для достижения своей цели первый полагается на личный интерес и предоставляет свободу действий, направляя их силам и разуму отдельных лиц.
Другой сосредоточивает, так сказать, в одном человеке все силы общества.
Для одного главное средство действия есть свобода, для другого - повиновение.
Их исходные точки различны, пути их тоже различны; и однако каждый из них предназначен, по-видимому, тайно волею провидения держать когда-нибудь в своих руках судьбу половины мира» [11].
По мнению ряда исследователей, в ментальности россиян зачастую рядом «уживаются» такие личностные качества, как меценатство и скупость, бесхозяйственность и редкий прагматизм, бесшабашность и скрупулезность.
Писатель Б. А. Можаев охарактеризовал скупость (или хозяйственность?) русского мужика Прокопа Алдонина так:
«Когда молотобоец Серган, желая покрасоваться перед Прокопом, сплющил в кулаке шестидюймовый гвоздь в розочку, тот не стерпел: "Что ж ты добро портишь? - сказал он, кидая это Сергано-во изделие. - Был гвоздь, а теперь финтиклюшка". <...> Серган поднял розочку, стиснул опять гвоздевую шляпку в своей каленой ладони и, ухватив за конец, пыхтя и синея от натуги, вытянул гвоздь на всю длину. Кто-то бы онемел от восторга силой Сергана, кто-то бросился бы его хвалить, но не Прокоп. Для него гвоздь есть только гвоздь, и вещь эта предназначена для единственной цели» [12].
Современные исследователи выделяют следующие качества ментальности россиян:
• Необычайная доброта. Качество положительное, но для россиян имеющее и обратную сторону - терпимость к трудностям, страданиям.
• Гуманное мировоззрение. Россиянин чаще думает о судьбе человечества, чем о судьбе своего народа и личной жизни.
• Высокоразвитое чувство подвижничества. Россиянин может полностью посвятить себя делу, которому служит.
Поэт А. Софронов так характеризует русскую ментальность:
Если здесь - так уж здесь! Если весь - так уж весь!
Интересно, как последнюю строчку А. Сафронова дополнил, раскрывая свое видение ментальности русской души, А. К. Толстой.
Коль любить, так без рассудку, Коль грозить, так не на шутку, Коль ругнуть, так сгоряча, Коль рубнуть, так уж сплеча! Коли спорить, так уж смело, Коль карать, так уж за дело, Коль простить, так всей душой, Коли пир, так уж горой!
Каждый народ, каждая нация имеет свой ярко выраженный менталитет, который на протяжении исторической эволюции несколько видоизменяется и ретушируется. Но в каждой нации, в каждом ее представителе присутствует некая амбивалентность (двойственность), которая хорошо иллюстрируется словами Омара Хайяма:
«Мы источник веселья - и скорби рудник.
Мы вместилище скверни - и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир, - многолик.
Он ничтожен - и он же безмерно велик!» [13]
Русский человек также «грешит» этой амбивалентностью, которую очень точно подметил Н. Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма». «Два противоположных начала, - пишет он, - легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисийская стихия и аскетически монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт» [14].
Все эти черты отражены в генотипе, под которым понимается «совокупность особенностей организма, обусловленных в своем развитии действием генетических наследственных факторов». В ходе истории генотип может смягчаться и размываться, поэтому на современной популяции это не чистый генотип. Это продукт длительного взаимодействия между природой и культурой, вот только как бы проглядывает из-за напластований нашей культуры. Однако типичные действия людей, побуждаемые генотипом, группируясь, составляют определенный этнический характер народа, лежащий в основании характера индивидуального, ибо человек - это уменьшенное и сгруппированное общество, а общество - это расширенный и увеличенный человек.
Генотип оказывает большое влияние на функционирование социокультурной среды обитания и на формирование образа жизни. Это выражается в том, что человек, исходя из собственных им-
пульсов, инстинктов, потребностей, как бы придумывает такие формы деятельности, бытия, культуры, отдыха, которые в большей степени соответствуют его природе, а они, в свою очередь, оказывают определенное воздействие на его внутренний мир. Таким образом происходит процесс взаимообогащения.
От каких факторов, от чего зависит ментальность большинства россиян?
Во-первых, влияние многовековой крестьянской общины. Община на Руси возникла и распространялась не вдруг и не спонтанно. В древние времена население заставляло объединяться все - от природных условий (суровые природно-климатические условия, трудности в возделывании почвы, риск остаться без урожая из-за капризов погоды и т. п.) до необходимости самовыживания (захватнические набеги соседей, голод, войны, возрождение после войн и т. п.). Отдельная сельская семья в российских условиях не могла выжить, она органически вынуждена была стремиться к сотрудничеству с другими людьми. Взаимопомощь стала естественным состоянием односельчан: в постройке дома, возделывании целинного, лесистого земельного участка, в справедливом решении возникшего спора и т. д. Каждому россиянину известны выражения: «всем миром», «с миру по нитке - голому рубашка», «один за всех и все за одного» и т. д. Это об общинности.
Сходные обстоятельства заставили объединяться и посадский
люд.
Черты человека, обусловленные общинностью, неизменны, несмотря на смену политического строя, экономических отношений, войны и т. п. Они всегда сохранялись, и попытки властей разрушить общинность российского общества всегда носили болезненный характер. Когда, к примеру, в России в XIX в. отменили зависимость крестьянина от помещика, он тут же без сопротивления вошел в полную зависимость от общины. И в условиях столыпинской аграрной реформы отправить крестьянина в отруб или на хутор оказалось делом весьма сложным. Тем же, кто первыми выходил из общины, нередко сами общинники подпускали «красного петуха» - не отрывайся от «обчества». Община требует от своих членов жить примерно одинаково: «не высовывайся»; «я как все», «чем ты лучше других» и т. п.
Сходное положение исследователи наблюдают и в конце XX - начале XXI в. Обретающие силу рыночные отношения рас-
полагают крестьянина к широкому развитию фермерства. Крестьянин же не спешит выйти из общины-колхоза (по-новому - акционерного общества), опасается социального одиночества, изоляции от односельчан и т. д.
Во-вторых, высокая роль государства. Независимо от господствовавшего строя в России, царского или советского, частная собственность всегда получала развитие - больше или меньше, но не больше и не меньше того, насколько это было, по мнению правящей элиты, выгодно или нужно самому государству.
Писатель и историк Н. Я. Эйдельман, выделяя две особенности российской истории (первая - «сравнительно малая буржуазность»), особенно обращал внимание на вторую - «огромную роль государства в России как нигде, - отмечал он. - И слабость противовеса государственной силе. На Западе короли были тоже дай бог: Генрих VIII, например, Людовик XI. Но их мощь отчасти уравновешивалась парламентами, местным, самоуправлением, судами.
У нас так сложилось... что мощнейшее централизованное государство не имело противовесов» [15].
Исходя из этого, россиянин привык полагаться на государство, его регулирующие механизмы, а не на рынок, как это укоренилось в странах Запада.
Крепкая, одномерная государственная власть для россиянина не нечто такое, с чем надо бороться. Напротив, для россиянина государство - источник порядка, стабильности, инициатор и двигатель любых перемен: ведь «наверху виднее».
Влияние государства на общественную организацию, а следовательно, и на формирование ментальности народов, в России и на Западе шло в различных формах, разнонаправленных векторах. Историк и государственный деятель П. Н. Милюков отмечал, что у нас, в России, государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обусловила государственный строй.
В-третьих, обожествление авторитарной власти (княжеской, царской, генсековской, президентской) и почти всегда безусловное подчинение ей. Поэт А. И. Полежаев в своем памфлете «Четыре нации» (1827) так охарактеризовал эту черту ментальности русского народа:
В России чтут царя и кнут... А русаки, не дураки, Разинув рот, во весь народ Кричат: «Ура! Нас бить пора! Мы любим кнут!» Зато и бьют Их, как ослов, без дальних слов.
Издавна на Руси заповедными словами стали пословицы, поговорки, патриотические лозунги, постулаты, связанные с именем царя: «Без царя народ - сирота»; «Все во власти Божьей и государевой», «За Бога, царя и Отечество!», «Царь пошел воевать», «Царь дал волю», «Царь дает землю», «Царь раздает хлеб», «Что царь скажет, то и будет», «Вот приедет барин - барин нас рассудит» и др. Это обстоятельство приводило к тому, что, к примеру, в конце XIX в., во времена отмены крепостного права, многие крестьяне, подписав соглашение «о воле», вскоре начинали требовать вернуть им барина, несмотря на то что на их спинах еще не зарубцевались раны от помещичьих розог.
В XX в., после свержения царя, началось обожествление вождей. По всей стране можно было встретить миллионы портретов В. И. Ленина, И. В. Сталина, сотни тысяч их памятников и бюстов. С лозунгом «И Ленин великий нам путь озарил.» россияне строили социализм. В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. бойцы шли в атаку с призывом «За Родину, за Сталина!».
На Западе не меньше было и есть портретов президентов и национальных флагов на домах, но там с давних пор утверждались либеральные ценности, набирал силу парламентаризм, демократия трансформировалась вширь и вглубь. Нашим же потомкам трудно будет представить, что только в конце XX в. в России впервые всем народом и на альтернативной основе был избран глава государства. Всю предшествующую историю глава государства либо получал власть по наследству, либо захватывал ее силой, либо избирался узким кругом людей.
В-четвертых, религия в виде православного христианства. Церковь в России во все времена была на стороне власти, иногда вынуждена была лишь имитировать отделенность от света. Редкие попытки выступить против самодержавия, большевизма (митрополит Филипп против Ивана Грозного, патриарх Никон против Алексея Михайловича, патриарх Тихон против большевиков) всегда заканчивались поражением представителей церкви.
Устремление верующих россиян направлялись не на решение проблем повседневной жизни, не на текущие заботы, а на достижение духовного самосовершенства. Православное христианство всегда проповедовало приоритет общественных ценностей над личными, что, в общем-то, соответствовало и коммунистической идеологии. Религиозные нормы воспринимались и теми, кто был далек от всякой веры.
Русское православие сосредоточено на стремлении к Царству Божию, к сверхземному абсолютному добру. Этот характер православия ярко выражен во всем богосмирении и в годовом цикле церковной жизни, в которой «праздников праздник» есть Пасха, Воскресение Христово, знаменующее победу над смертью в форме Преображения, а в иконах отражена не земная миловидность, а сверхземная духовность. В церковной жизни сочетаются два трудно соединимых принципа - свобода и единство. П. Хомяков охарактеризовал это явление как соборность. Он отмечал, что в католической авторитарной церкви есть единство без свободы, а в протестантской есть свобода без единства. Принципом строения русской православной церкви является соборность. Это единство многих лиц на основе общей любви к Богу и к правде Божией. Эта любовь свободно объединяет верующих людей в Церкви как Теле Христа.
В-пятых, самое большое в мире смешение различных народов в одном государстве. Это привело к выработке у россиян взаимной религиозной, культурной, житейско-бытовой терпимости, уважению национальных особенностей народов и т. д.
Видимо, поэтому мордвин Никон стал митрополитом Русской православной церкви, а непримиримая борьба с другим мордвином - Аввакумом - расколола дух православия в России.
Несомненно, поэтому многие из монголо-татар, на протяжении двух с половиной веков терзавших Русь, после свержения ига стали крупными чиновниками, военачальниками и даже святыми в Московии, а затем и в Российской империи [16].
В походе на Казань (1552), по некоторым данным, московское войско включало в себя больше татар, нежели войско, защищавшее этот город. Иван Грозный назначил начальными воеводами ряда полков своего войска крымского царевича Тахтамыша, касимовского царя Шигалея, астраханских царевичей Кайбулу и Дер-быш-Алея. Наконец, чего стоит факт оставления Иваном Грозным
в качестве наместника, пусть формального, татарского хана Саина Булату (Симеона Бекбулатовича).
Вот почему, как ни в какой другой стране, в России имело место братство людей различных национальностей под общим названием «русские». Герой Отечественной войны 1812 г. Петр Багратион считал себя русским грузином, первые советские правительства во главе с В. И. Лениным состояли в основном из евреев, представитель небольшой по численности национальности грузин И. В. Сталин почти 30 лет правил Советским Союзом, в котором большинство населения составляли русские, украинцы и белорусы.
В-шестых, географические, природные, климатические условия. Историк П. Н. Кудрявцев подметил этот общечеловеческий феномен, изучая жизнь туземцев Индии. «Туземный обитатель старой Индии до сих пор остается живым памятником своей давно минувшей истории; даже европейская цивилизация бессильна поколебать в нем те убеждения, которые сложились в одну отдаленную эпоху его исторической жизни и потом как будто срослись с самою его природою» [17].
Н. И. Кареев, отмечая данный фактор, писал: «Климат не только известным образом действует на физику и психику людей, тем самым так или иначе влияя на проявления их деятельности, но обусловливает и потребности людей, и способы удовлетворения этих потребностей» [18].
И. Кант, давая определение «народ», считал, что основой характера являются прирождённые черты предков, которые даже при смене места жительства остаются у человека и «выдают» в нём его национальный тип. Так, русские эмигранты трудно приспосабливались к новым условиям и новому образу жизни, сохраняли свою ментальность, а их дети, родившиеся в другой стране, в других социально-экономических условиях, в другой языковой культуре, не видя России, приобретали некоторые новые черты характера, но русский генотип в них явно проявлялся.
Более того, современные ученые, изучая ДНК, пришли к выводу о том, что в формировании генотипа участвуют 254 человека. Можно предположить, что при смене места жительства, при других климатических и социально-экономических условиях только следующие два человека после 254 будут закладывать абсолютно новый генотип, заретушированный и стертый в процессе жизни предыдущих поколений.
О проявлении русского генотипа славянофил Н. Я. Данилевский в XIX в. писал: «Едва ли можно найти такую черту народного характера, которая совершенно не соответствует другому народу: разница только в том, что в другом народе она встречается чаще». Доброта присуща каждому народу, но у одних народов эта черта выражена более ярко, у других она заретуширована (немцы, американцы и другие народы). Таким образом, полагаем, что менталь-ность народа проявляется в акцентуированных сгруппированных и ярко выраженных чертах характера. Н. Я. Данилевский развивает мысль о том, что национальные черты не изменяются по сути, но принимают лишь различные формы (модификации). Эти модификации происходят за счёт смены идей и господствующих идеалов в том или ином временном отрезке развития нации.
Целым народам суждено жить и умереть с теми чертами мен-тальности, какие выработались у них с древних времен человеческой цивилизации. Проходили века, а люди оставались верными инстинктам, традициям, обычаям, вложенным в них природой. Поэтому попытки отдельных деятелей резко изменить социокультурную среду, жизнь русского народа, например за 500 дней или два-три года перевести далеко не легкую на подъем Россию из строго планового в рыночное состояние, говорят лишь об абсолютном незнании ими истории России и непонимании менталитета россиян. «Действительного обновления не происходит - исторический процесс состоит в постоянном варьировании одних и тех же принципов или архетипических образований, заданных структурой «русской души» [19]. Может быть, поэтому история России, по сути, это внешнее движение - движение явления, а не сущности, формы и содержания.
Примечания
1. Коджаспиров Г. М., Коджаспирова А. Ю. Педагогический словарь. М., 2003. С. 79.
2. Хрестоматия по истории России : в 4 т. Т. 2. Кн. II. М., 1995. С. 54.
3. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. СПб.: Наука, 1994. Т. 13. С. 13.
4. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. СПб.: Наука, 1994. Т. 13. Там же. С. 34.
5. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. СПб.: Наука, 1994. Т. 13. С. 45.
6. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. СПб.: Наука, 1994. Т. 13. С. 217-218.
7. Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Том 1. Курс Русской истории. С. 315-317.
8. Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры, искусства : в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 107; Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 19.
9. Цит. по: Независимая газета. 1999. 29 янв.
10. Хрестоматия по истории России : в 4 т. Т. 2. Кн. II. М., 1995. С. 125.
11. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 156-157.
12. НГ - Кулиса. 1999. № 5.
13. http: //www.vtvmir.kz/chst/chom0 3 .htm
14. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 8.
15. Цит. по: Миронов Г. Е. История государства Российского : истори-ко-библиогр. очерки. XIX век. Рос. гос. б-ка. - М. : Кн. палата, С. 405.
16. См.: КожиновВ. История Руси и русского слова. М., 1999.
17. Кудрявцев П. Н. Лекции // Сочинения. Избранное. М.: Наука, 1991. С. 201.
18. Кареев Н. Историология. Пг., тип. М.М. Стасюлевича,1915. С. 73.
19. Социальная философия : учеб. пособие. 4-е изд., перераб. и доп. / Т. С. Васильева, В. В. Орлов ; Перм. гос. ун-т. Пермь, 2007. 352 с.
УДК 37.035; 351.858; 373,21; 37.012
А. А. Коваленко
ФОРМИРОВАНИЕ ПАТРИОТИЧЕСКИХ КОМПЕТЕНЦИЙ У ДЕТЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА В РОССИИ И КАЗАХСТАНЕ: КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ*
В статье сравниваются российские и казахстанские образовательные технологии формирования патриотических компетенций в период дошкольного детства; рассматриваются формы взаимодействия дошкольных образовательных организаций и семьи; выделяются основные условия и контент патриотического воспитания детей.
The article compares the Russian and Kazakh educational technologies of formation of Patriotic competences in the period of preschool childhood; the forms of interaction between preschool educational organizations and the family are con-
*Статья подготовлена под научным руководством профессора С. Г. Молчанова. 20
