CC BY
59
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 1 (50). С. 14-21.
УДК 340.11:316
СИСТЕМА ЮРИДИЧЕСКОГО ПРАВА И НЕПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ ОБЩЕСТВА:
ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ
THE SYSTEM OF LEGAL LAW AND NON-LEGAL SYSTEMS OF SOCIETY:
PROBLEMS OF DISTINCTION
С. В. БИРЮКОВ (S. V. BIRYUKOV)
Обобщаются представления о месте права среди других систем (подсистем) общества. Право и другие общественные системы рассматриваются в единстве регулятивных и поведенческих элементов как социальные институты и сферы деятельности. Это позволяет сделать различные общественные системы сравнимыми, показать их тесную взаимосвязь и пересечение, что имеет значение для социолого-правовых, историко-правовых исследований. Автор показывает невозможность полного отсутствия права в обществе, анализирует распространенные в рамках системного подхода, синергетики, коммуникативного правопонимания взгляды на право как открытую и частично автономную систему. Выявляются основные аспекты взаимодействия права и иных социальных систем; критикуются представления о судебной системе как единственном «адапторе» права к реальной жизни; показывается, в чём проявляется частичная автономность права.
Ключевые слова: право; система; открытая система; автономная система; система права; система общества; социальный институт; сфера деятельности; политика; экономика; культура.
In this article ideas of place of law among other systems (subsystems) of society. The law and other social systems are considered in unity of regulatory and behavioral elements as social institutions and sphere of activity. It allows to make different social systems comparable, to show their close interrelation and intersection that have a particularly meaning for sociological and legal, historical and legal researches.
The author shows impossibility of complete absence of law in society, analyzes common within system idea, synergetics, communicate rights awareness ideas about law as open and partially autonomous system. In this article principal aspects are isolated of interaction of law and other social system, criticized ideas of court system as only «adapter» of law to real life, showed of demonstration of partially autonomous of law.
Key words: law; system; open system; autonomous system; system of law; legal system; system of society; social institute; sphere of activity; policy; economy; culture.
Представители многих наук заинтересованы в получении адекватного представления о месте права в обществе. Отсюда востребованность системного подхода, структурализма, функционализма, исследование взаимосвязей права с иными феноменами. Обратим внимание на развитие в рамках западной науки направлений «право и общество», «право и экономика», «право и политика», «право и культура». Одним из любопытных аспектов данной тематики является само разграничение права и смежных социальных институтов, сфер деятельности.
Это разграничение логично осуществлять с помощью термина «система права», который, во-первых, устоялся и синонимичен понятию «право», во-вторых, в силу основ
системного подхода должен отражать соотношение права с внешней средой. Между тем собственно в отечественной юриспруденции подобные исследования редки: указанный термин используется для отражения строения права; авторы, которые размышляют о месте права чаще употребляют иные термины, иногда не совпадающие с «правом» по объёму, иногда сомнительные, метафорические (например, «правовая жизнь»).
Если оставаться на позициях системного подхода, то внешней социальной средой для права выступают иные системы - экономика, политика, наука, образование, религия, нравственность, культура и т. п. Само количество систем, их перечень разнятся в зависимости от особенностей социума, методологии иссле-
© Бирюков С. В., 2017 14
дования, степени обобщения сфер деятельности (институтов).
В отечественной науке традиционно выделяют 4 основные потребности, соответственно 4 сферы отношений (социальная, экономическая, политическая, духовная), 4 института (семья, экономика, политика, образование (религия)) [1]. Как следствие, можно сделать вывод о наличии 4 складывающихся из них систем общества. В этой, наследующей представления К. Маркса схеме право не выделяется отдельно, а соотносится с политикой.
По Т. Парсонсу, существуют такие основные функции, как поддержание образца, интеграция, достижение цели, адаптация. Как следствие, выделяются система поддержания институциональных образцов, социе-тальное сообщество, политическая система, экономическая система. В этой модели право также первично не обособлено, распределено между социетальным сообществом и политической системой, но отмечается возможность дальнейшей дифференциации, «развития автономной системы права» [2].
П. Бурдье отдельно рассмотрел такие социальные поля, как поле религии, юридическое поле, поле экономики, поле литературы, поле науки, поле бюрократии (политическое поле) [3]. В основе этой классификации - выделение основных видов взаимодействия, схем восприятия действительности и капитала. Н. Луман, исходя из кода коммуникации, описал такие системы коммуникаций, как экономика, право, политика, наука, образование, религия, искусство, масс-медиа, любовь [4].
Различение права и других систем общества зависит от того, что понимается под содержанием (элементами, субстратом) таких систем.
Если право (как и мораль, религию) свести к регулятивным элементам, а политику и экономику, напротив, - к сферам деятельности, то вывод будет состоять в том, что право является нормативной (нормативно-ценностной) основой политической, экономической и других систем [5]. В рамках этого взгляда показывается обособление права от политики, экономики, культуры. Фактические отношения существуют отдельно от права, они только взаимнообусловлены. Проблема различения элементов систем во мно-
гом снимается. Подобная схема презюмиру-ется многими юристами.
Если принять во внимание неразрывное единство сущего и должного, институтов и сфер деятельности, в том числе в рамках права, то неизбежен вывод, что все социальные системы проникают друг в друга, что их можно изобразить как круги Эйлера, «взаи-мопересекающиеся сферы». Право, мораль, религия не только регуляторы, но и типы поведения. Экономика, политика, сфера культуры, семья (социальная сфера) не только виды социального взаимодействия, но и регулирующие их нормы. Очевидно, например, что юридические нормы и ценности, на которые ориентируется субъект в своём поведении по присвоению ограниченных ресурсов, соответствующие отношения можно в различных аспектах связать и с правом, и с экономикой.
Данное понимание более адекватно практике, оно делает социальные системы сравнимыми, но в то же время актуализирует проблему различения права и иных систем общества. В частности, возникают следующие вопросы:
1) могут ли иные системы общества существовать без системы права?
2) насколько право открыто другим системам общества?
3) благодаря чему оно не поглощается полностью другими системами?
Каждый из этих вопросов имеет в социальной философии, юриспруденции свою традицию рассмотрения. Выскажем по ним своё мнение.
1. Наличие юридического права в обществе. Некоторые авторы фиксировали полное отсутствие права в конкретном «огосударствленном» социуме. Устойчивой традицией для мыслителей некоторых направлений стало утверждение отсутствия права в СССР, отсутствия у России подлинно правовой истории, поглощения права иными институтами, сферами жизни. Можно сослаться на таких разных исследователей, общественных деятелей, как А. А. Зиновьев, В. С. Нер-сесянц, В. И. Новодворская, Ю. С. Пивоваров, А. Э. Черноков [6]. Последний, например, пишет: «По сравнению с Западом Россия, разумеется, общество неправовое и даже, к сожалению, антиправовое... Оно (право) не нашло массовой поддержки своих
принципов и основных институтов, что, по сути, послужило причиной его распада [в результате событий 1917 г. - С. Б.]. ...В советский период... приоритет получили внеправо-вые формы социального регулирования» [7].
Для других авторов общество без права выступает фактически достижимым идеалом. Такова позиция классического марксизма, многих анархистов, некоторых христианских мыслителей. Встречаются призывы к правовому минимализму, отказу от определённых источников права. Возьмём для примера высказывание респектабельного либерала, юриста Б. Леони: «Смещение центра тяжести правовых систем. может произойти в результате изменения общественного мнения о роли законодательства по отношению к личной свободе. необходимо отказаться от законодательства в случаях, когда его используют исключительно как средство подчинить меньшинства... [фактически - везде, где это только возможно. - С. Б.]» [8].
Наконец, отмечается, что правовые отношения не характерны для определённых типов обществ (восточных; небуржуазных, аграрных, традиционных), определённых территорий (деревень, бандитских окраин), отдельных социальных слоёв и групп. Так, может фиксироваться, что характер поведения внутри элиты определятся не правовым статусом, а функциональной полезностью [9], что для низших слоёв характерно бесправие, они должны даже не бороться (по Р. фон Иерингу), а воевать за своё право (по В. И. Ленину) [10]. Таким образом, официальное право «придумано» скорее для среднего класса.
Подобные утверждения связаны не только с научными или политическими мифологемами, но и с объективными тенденциями. Можно увидеть, что юридические нормы, принципы и отношения в различной степени востребованы в разных обществах, группах, организациях. Как выразился В. И. Червонюк, возможен различный уровень функционирования права [11]. Значительная часть экономических, политических отношений в обществе может протекать во внеюридических формах (внутрисемейные, дружеские отношения, натуральное хозяйство, моральная, теневая и криминальная экономика, клиентизм, трайбализм, коррупция, незаконный лоббизм).
В таком случае официальные лица говорят о «неправовых практиках», «пережитках», а юридическое право оказывается присуще определённым сегментам отношений («легальным отношениям») и правосознания («лояльному правосознанию»), нормы законодательства фактически применяются выборочно. Эта сегментированность может быть обобщена по кругу лиц («законопослушные» - «незаконопослушные»), по территории («спокойные районы» - «неспокойные районы»). Вместе с тем, скажем, законопослушные граждане в спокойном районе могут устойчиво не использовать право в определённых отношениях. Поэтому следует говорить о выборочном использовании права как таковом.
Невозможно не согласиться, например, с тем, что предприниматели, чиновники используют разные стратегии по отношению к закону: действия в соответствии с законом, действия с учётом его наличия, действия вопреки закону [12], - с тем, что «лояльность» правосознания может быть «как очень высокой, так и крайне низкой» в отношении конкретных предписаний [13] и принципов права. Применительно к российской действительности 90-х гг., современного периода соответствующие факты фиксировались во множестве научных наблюдений, в опросах общественного мнения [14].
Для многих официальных систем права не характерна западная система ценностей; частное право играет меньшую роль по сравнению с публичным; суд, законотворчество по факту не отделяются от администрации; законодательство не регулирует ряд значимых сфер жизни. В результате юридическое право оказывается частично поглощено политикой или религией.
Вместе с тем представления о возможности полного отсутствия в современном обществе юридического права, полного поглощения его другими системами, конечно, ошибочны.
Во-первых, степень востребованности юридического права растёт по мере увеличения общества, его стратификации. Большое общество не может в полной мере опираться на этническую, сословную нравственность, ненормативные распоряжения, политические установки, отношения «лицом к лицу». Раз-
витие стандартизированных с помощью писаных норм, судебного «посредничества» отношений в таком обществе неизбежно.
Опыт того же СССР показал, что даже при огромной зависимости от политики законодательство судебная система продолжают существовать, сохранять некоторую автономность. То право, которое фактически действовало, поддерживалось как населением, так и правоохранительными органами, не совпадало полностью с политическими установками, пусть даже и закреплёнными в праве. Оно корректировалось самой жизнью, обычаями, «судебной практикой»: скажем, идеологические штампы о классовом характере любого преступления, полном отсутствии частного права, собственности не играли большой роли в правоотношениях обывателей друг с другом.
Государственный аппарат не может осуществить полный демонтаж системы юридического права также потому, что она играет огромную роль в легитимации власти. Даже в тоталитарном государстве право используется в случае значимых конфликтов между элитой и иными группами (конечно, наряду с неправовыми методами). Показательные судебные процессы являются выборочным использованием права, но не декорацией. Они легитимируют власть, а заодно формально или фактически подтверждают, восстанавливают значимость юридического кода в общественной жизни (несмотря на то, что значительная часть отношений осуществляется по иным правилам).
Во-вторых, по мере поглощения юридического права иной социальной системой (политикой, религией и т. д.) последняя неизбежно начинает выполнять часть социальных функций юридического права. В гипотетическом случае полного поглощения юридического права, вероятно, произойдёт диффузия: политика или религия частично усвоят юридический язык, юридическое право отчасти сохранится в их рамках как подсистема. Кроме того, неразвитость или распад юридического, официального права в обществе будет компенсирован развитием иного социального, неофициального права.
Любопытным примером деформации системы права является история непризнанной Чеченской Республики Ичкерия. Госу-
дарственное строительство здесь началось с принятия Декларации о государственном суверенитете (1990), Конституции Чеченской Республики (1992) по российскому и американскому образцам. Конституция провозгласила правовой, демократический, светский характер государства, большую роль парламента, судебной системы, созданной на базе российских судов, расположенных на этой территории [15].
К середине 1990-х гг. произошло разрушение «западной» модели государственности и права, наблюдалась попытка консолидации общества на базе ислама: были распущены светские суды, юридический аппарат, учреждена шариатская юстиция, создан религиозно-государственный орган - шура, соответствующим образом изменялось законодательство, оспаривались полномочия парламента как органа власти, несовместимого с исламом [16]. Но и в этом виде институты во многом не работали. Фиксировалось отсутствие подготовленных судей и законности, избирательное отношение к подсудимым, вандализм, неправовое насилие, жизнь по обычаям. Тем не менее шариатское судопроизводство действовало. Выносились и приводились в исполнение судебные решения, включая приговоры [17]. Подобную ситуацию можно оценить как активное поглощение юридического права политикой и религией. Заметны, однако, наличие свобразного юридического суррогата на основе религии и роль иного социального права (обычного права).
2. Юридическое право как открытая система. В социальной и юридической литературе встречаются характеристики права как открытой [18], диссипативной [19], адаптивной [20] системы. Эти эпитеты являются схожими, пересекающимися по смыслу. В частности, открытость системы означает, что она обменивается с внешней средой энергией (веществом, информацией) в количестве большем, чем это необходимо для компенсации энтропии [21].
В отношении собственно права это означает обмен информацией с иными системами: норма права, принцип права, правовое отношение возникают не сами по себе, а в связи с социальными фактами, изменениями в сферах политики, экономики, культуры. Эту очевидность всегда фиксировали исследователи
общества. Достаточно указать на К. Маркса или П. Бурдье. Сегодня М. Хук называет это когнитивной открытостью права [22]. Юрист-практик согласится с тем, что принятие закона, возникновение правоотношения, вынесение решения основано на фактах. Он может назвать эти факты юридическими, относимыми к праву, но это будет иным обозначением информации о социальных событиях, действиях. В других категориях фиксируется, что право возникает в ответ на ожидания людей, выполняет социальные функции. Вне этих фактов, ожиданий и функций право бессмысленно. Поэтому любые виды юридической деятельности, подсистемы права в этом смысле открыты по отношению к другим системам общества.
Право не только обменивается информацией с иными системами. Оно с ними пересекается, включает в себя элементы, соотносящиеся одновременно с другими системами. Одни и те же акт поведения, ценность, норма могут рассматриваться как часть права или экономики, права или политики. В различных системах эти элементы «перекодируются», соотносятся с разными смежными элементами. Тем не менее одно (представленное двумя аналогами) средство регулирования, один акт поведения могут принадлежать различным системам. Подобным образом возникают межсистемные образования.
Так, конкретный акт поведения на языке экономики будет называться рыночной трансакцией, на языке права - правовым отношением. Для экономиста это проявление экономики, для юриста - права. Однако понять его особенности в рамках одной системы в полной мере невозможно.
Обмен информацией, взаимопересечение с иными системами возможны в силу частичного сходства языка, подобия организационной (институциональной) структуры, профессиональных знаний, умений и навыков, процедур. Так, юридическое право почти всегда использует преобладающий естественный язык данной культуры. Терминологию права отличает большое количество единиц, принадлежащих общему языку, на начальном этапе - опора на представления, сложившиеся в рамках наивной картины мира, религии [23]. В результате правовой опыт оказывается частью культурного опыта, пра-
во - частью общества. Юристы частично пользуются профессиональными терминами других систем, другие специалисты - юридическими терминами и стилем. Органы политической власти являются одновременно органами правотворчества и правосудия, организаторами экономики, культуры, социального общения, образования, науки. Знания, умения и навыки, процедуры работы юриста в значительной степени могут быть описаны как часть единых бюрократических «компетенций» специалистов.
В итоге общество в единстве всех своих открытых друг другу систем в каком-то смысле противостоит отдельному человеку, личности, тому, что Ю. Хабермас называет непосредственно жизненным миром [24].
Право может быть настолько открыто отдельным системам, что большой проблемой оказывается их разграничение. В частности, это касается различения права и политики. Нет сомнения в том, что не всё политическое есть правовое, однако многие учёные полагают, что «политика есть везде, где есть право» [25], всё право входит в более обширную сферу политики [26]. В самом деле, политика заключается в том числе в участии в делах государства (использовании власти для решений проблем, относящихся к жизни общества в целом) [27], юридическое право определяется через связь с государством, является его признаком, отражает значимые для всего общества решения.
Политика, государство необходимы для функционирования юридического права. В теоретических построениях этот факт отражается различным образом. Одни авторы называют государство источником, основанием права (суверен Дж. Остина, основная норма Г. Кельзена), другие указывают на то, что право невозможно без государственной защиты, третьи отмечают, что заявляемая юристами неприязнь к политике не исключает полного признания установленного государством порядка [28]. Характерна роль юристов в возникновении самого понятия «государство», его объективации. К. Шмитт и П. Бурдье показали, что идеи и реальность, соотносимые с понятиями «государство», «государственный суверенитет» частично были порождены европейскими юристами Средневековья, их интересами [29].
Другим подобным случаем является родство права и нравственности. Укажем на устойчивую традицию рассмотрения права как части нравственности, для которой тоже есть явные предпосылки. В этом случае право предстаёт как поддерживаемая государством часть нравственности.
В рамках конкретных исследований может изучаться особая открытость отдельных видов деятельности, подсистем права. Например, способом открытия системы права, адаптации законодательства к потребностям жизни объявляются судебное толкование права, принципы права, используемые в процессе этого толкования, собственно суд [30]. Напротив, нормы законов считаются обособленными от реальности. Бывает, что в рамках либеральной риторики высказывается утверждение о зависимости публичного права от политики (в отличие от самоценного, «естественного» частного права). Отношение к подобным воззрениям, вероятно, должно быть неоднозначным.
С одной стороны, конкретная часть системы права действительно может быть более открытой, отвечать за адаптацию права к внешней среде. Анализ положительных и отрицательных сторон влияния общества на конкретную подсистему, вид юридической деятельности (например, на судебную систему) очень продуктивен, является удачным способом рассмотрения социальной обусловленности права. С другой стороны, любой вид юридической деятельности, подсистема права по-своему открыты обществу.
В опровержение того, что «адаптером» права является только суд, можно заметить, что законодатель тоже действует, опираясь на реальность. Условием выживания права является если не социальная обоснованность законодательства, то, во всяком случае, видимость таковой. Это и позволяет работать судье. Кроме того, понятно, что судья опирается и на иные виды юридической деятельности, которые ещё более погружены в реальную жизнь (представительство, невластная реализация права и т. д.), сведения о локальных актах, договорах. Что же касается частного права, то его «естественность», конечно, связана со спецификой общественных отношений, идей и ценностей в целом, в том числе отношениями собственности, нравственными
принципами. Это доказывалось многими философами различной ориентации - от К. Маркса до Ф. фон Хайека. Например, по мнению последнего, «силы рыночной экономики, правовые институты и судебные органы при непрекращающейся поддержке моральных традиций и озвучивающего все элементы языка», спонтанно растут и взаимно поддерживают друг друга. Так появляются абстрактные правила - обмен, честный и исполняемый договор, конкуренция, набор запретов, в том числе неприкосновенность частной собственности [31].
Конечно, и системы юридического права в целом открыты для внешней среды в разной степени. Право может быть открытым почти до степени поглощения иной системой (мусульманское право смыкается с религией, советское право смыкалось с политикой и т. п.), а может характеризоваться самостоятельностью, наличием доктрины, профессиональной специализацией, воспроизведением стратификации внешней среды внутри системы (право «западного» типа). В любом случае юридическое право никогда не является полностью замкнутым. Проблема его соотнесения со средой является для права наиболее значимой.
3. Юридическое право как частично автономная система. Тем не менее любая система должна также выделяться из внешней среды, поддерживать жизнеспособность. Право, несомненно, отличается от других социальных систем и поэтому характеризуется как автономная [32], нормативно (функционально) закрытая [33], самоорганизующаяся («ауто-пойетическая») [34] система. Чаще всего эти эпитеты используют философы, социологи. Для юристов этот вывод самоочевиден и проявляется в том, что они изучают и используют именно право, придавая ему особое значение по отношению к иному социальному. Определение права как самодостаточной «вещи в себе» есть, например, основная идея Чистого учения о праве Г. Кельзена.
Конечно, возможность полной автономии права при том, что оно перерабатывает внешнюю информацию, пересекается с другими системами, выглядит сомнительно. Все попытки полностью выделить сферу права из других социальных институтов и отношений обречены на неудачу.
Так, если под юридическим правом понимать систему институтов и отношений, гарантированных государством, то очевидно, что такая система пересекается, по крайней мере, с политикой, связана с ней. Если, согласно обыденному представлению, под правом понимать самые значимые для общества нормы, принципы и формы поведения, то очевидно, что они соотносятся с разными системами и не все из них в реальности являются частью права. То же соображение можно адресовать либеральному представлению о праве как системе свободы. Если, наконец, объём права ограничивать судебным состязанием и урегулированием споров, то очевидно, что полученная автономность права достигается произвольным его усечением.
Точнее будет, вслед за М. Хуком, указать на частичную содержательную, формальную, процедурную, профессиональную, доктри-нальную, «легитимационную» автономию права [35]. Такая автономия проявляется, на наш взгляд, прежде всего в следующем:
1. Часть элементов системы права являются специфическими, не пересекаются с элементами других систем. Таковы, например, правовые отношения в сфере судопроизводства (в определённом смысле и правотворчества), принцип правовой законности (в определённом смысле также принципы правовой определённости, правовой справедливости и формального (правового) равенства), многие процессуальные (процедурные) нормы. Это позволяет праву сохранять собственную внутреннюю логику оценки внешней информации.
2. Эта логика, как показал Н. Луман, основана на коде «законно / не законно» («в соответствии с нормами права / в противоречии с ними») и этим отличается от логики иных социальных систем. Вся информация, поступающая в систему права, перекодируется согласно этой логике.
3. Элементы, попавшие в систему права, в значительной степени оцениваются обособленной группой людей (юристами), поддерживающими особенности языка, стиля, аргументации, знатоками которых они являются («символический капитал» П. Бурдье).
4. Система права пытается «воспроизвести в себе» всё общество, стать его аналогом (правовым сообществом Г. Кельзена). Все
элементы системы «поддерживают» друг друга, пытаются, по возможности, ограничиться взаимной связью, не обращаясь без необходимости к внешней среде (так, М. Хук называет это внутренней циркуляцией и самолегитимацией).
Можно увидеть, что даже системы политики или нравственности по этим признакам значительно отличаются от права. Так, политика изначально ориентируется на иные принципы (повиновения, целесообразности), отличается большей динамичностью (опирается скорее на команды, установки, а не на нормы), имеет иную логику («повиновение / неповиновение», «свой / чужой» [36]), оценивается иной профессиональной группой. Та часть политики, которая вовлекается в сферу юридического права, становится межсистемным образованием, сочетает в себе признаки обеих систем. Понятно также, что каждая подсистема права, вид юридической деятельности тоже являются относительно автономными (по отношению к другим подсистемам права, иным социальным системам).
1. См., например: Добреньков В. И., Кравченко А. И. Фундаментальная социология: в 15 т. Т. 4. - М., 2004. - С. 679-681.
2. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения. - URL: sbiblio.com /biblio/archive/parsons_ponjatie/ (дата обращения: 12.03.2016).
3. См.: Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. - М., 2007; Его же. Социология социального пространства. - М., 2007. -С. 255-288.
4. Луман Н. Общество общества. - М., 2011. -С. 11 и далее.
5. См., например: Корчевский Д. С. Современная правовая система Российской Федерации : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2000. -С. 11.
6. См.: Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. - М., 2003. - С. 296-302, 305, 307, 311, 321, 337; Нерсесянц В. С. Философия права. -М., 2005. - С. 34-35; Новодворская В. И. Мой Карфаген обязан быть разрушен: Из философии истории России. - URL: http://ds.ru/ books/karf01 .htm; http://ds.ru/books/karf06.htm; http://ds.ru/books/karf07.htm (дата обращения: 04.03.2015); Пивоваров Ю. С. Русская политическая традиция и современность. - М., 2006. - С. 171; Черноков А. Э. Антрополого-юридические проблемы российского право-понимания // Социальная антропология права современного общества / под ред. И. Л. Чест-нова. - СПб., 2006. - С. 203, 217.
7. Черноков А. Э. Указ. соч. - С. 203, 217.
8. Леони Б. Свобода и закон. - М., 2008. -С. 200, 203.
9. Рулан Н. Юридическая антропология. - М., 1999. - С. 239-241.
10. См.: Неновски Н. Право и ценности. - М., 1987. - С. 230.
11. Червонюк В. И. Теория государства и права. -М., 2010. - С. 303.
12. См., например: Панеях Э. Л. Чиновник против предпринимателя: манипуляция законом как базовая техника контроля в постсоветской России // Полития. - 2007. - № 2. - С. 5-26; Панеях Э. Л. Неформальные институты и формальные правила: закон действующий У8. закон применяемый // Политическая наука. -2003. - № 1. - С. 33-52.
13. Белканов Е. А. Лояльность правосознания // Российский юридический журнал. - 1996. -№ 3. - С. 74-76.
14. См., например: Бляхер Л. Е. Государство и несистемные сети «Желтороссии», или Заполнение «пустого пространства» // Полития. -2010. - № 1. - С. 52-79; Бляхер Л. Е. Можно ли согласовать спонтанный порядок и полицейское государство? Государство У8. локальное сообщество в малых городах Дальнего Востока России // Полития. - 2013. - № 2. -С. 50-73; Волков В. В. Силовое предпринимательство в современной России. Главы 2 и 3 // Экономическая социология. - 2002. - № 2. -С. 25-43; Клямкин И. М., Тимофеев Л. М. Теневая Россия. - М., 2000.
15. Гумашвили Л. Э. К вопросу о структуре и содержании Конституции Чеченской Республики Ичкерия // Известия Чеченского государственного педагогического института. - 2010. - № 3. - С. 86-89.
16. Бабич И. Северный Кавказ: Проблема «государственности» в деятельности национальных исламских и политических движений // Центральная Азия и Кавказ. - 2005. - № 6. -С. 73, 76; Мусайханов С. С. «Шариатское государство» в реалиях Ичкерии (Чечни) // Социология власти. - 2009. - № 6. - С. 73-78.
17. Бабич И. Указ. соч. - С. 76; Мусайханов С. С. Указ. соч. - С. 73-78.
18. См., например: Бачинин В. А. Основы социологии права и преступности. - СПб., 2001. -С. 36-38; Евсеев М. А. Право как открытая самоорганизующаяся система // Философия и общество. - 2006. - № 4. - С. 142-151; Лу-ман Н. Самовоспроизводство права и его пределы // Правовая мысль XX века: сб. обзоров и рефератов. - М., 2002. - С. 96-99.
19. См., например: Котковец С. П. Правовая система России в контексте тенденций глобализации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -Краснодар, 2010. - С. 10.
20. См., например: Шиянов В. А. Правовая система и правовая жизнь общества: Теоретиче -ский аспект взаимодействия : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - С. 9.
21. Берталанфи Л. Общая теория систем - критический обзор. - URL: http://grachev62. narod.ru/ (дата обращения: 16.03.2016).
22. ХукМ. Право как коммуникация. - М., 2012. -С. 59.
23. Лыкова Н. Н. Генезис языка права: начальный этап (на материале французских и русских документов X-XV веков) : дис. ... д-ра филол. наук. - Екатеринбург, 2005. - С. 20.
24. См.: ДефлемМ. Системная теория от Парсонса до Лумана и Хабермаса (границы закона об абортах) // Социальные и гуманитарные науки. Серия 11, Социология. - 1999. - № 1. - С. 19.
25. Ирхин Ю. В., Зотов В. Д., Зотова Л. В. Политология : учебник. - М., 1999. - С. 18.
26. Фаткуллин Ф. Ф. Политические нормы социализма. - Казань, 1968. - С. 27-28.
27. Политология для юристов : курс лекций. -М., 1999. - С. 75.
28. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. - С. 109.
29. Бурдье П. Социология социального пространства. - С. 235-238, 249, 278-281; Шмитт К. Государство как конкретное понятие, связанное с определённой исторической эпохой // Логос. - 2012. - № 5. - С. 208-209.
30. См.: Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. - С. 87-90; Ершов В. В. Спор между Г. Хартом и Р. Дворкиным: анализ концептуальных положений и связанных с ними актуальных дискуссионных проблем теории права // Российское правосудие. -2009. - № 3. - С. 4-22; Третьяков С. В., Ка-шанин А. В. Принципы права как способ сделать правовую систему открытой // Правоприменение: теория и практика / отв. ред. Ю. А. Тихомиров. - М., 2008. - С. 61.
31. Хайек Ф. Конкуренция, труд и правовой порядок свободных людей. - СПб., 2009. -С. 18, 36.
32. См., например: Бочаров Т. Антропология права по Латуру: от сетевого анализа к языку ценностей // Социология власти. - 2015. -№ 2. - С. 258-263.
33. См., например: Луман Н. Самовоспроизводство права и его пределы. - С. 96-99.
34. См., например: Кравитц В. Право и теория систем // Право XX века: Идеи и ценности : сб. обзоров и рефератов. - М., 2001. - С. 116120; Луман Н. Самовоспроизводство права и его пределы. - С. 96-99.
35. См.: Хук М. Право как коммуникация. -С. 56-76.
36. См. об этом: Шмитт К. Понятие политического // Социология власти. - 2011. - № 8. -С. 174-190.
