CC BY
71
СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЯ РУССКОЙ АМЕРИКИ В 1920-1940-е гг.
I О.В. Воробьева
Аннотация. Статья содержит анализ системы образования и просвещения, созданной российскими эмигрантами в Северной Америке в 1920-1940-е гг. Автор приходит к выводу о том, что специфика общественной жизни Русской Америки в этот период определялась идеологическими, социальными и ментальными различиями между «старой» эмиграцией и прибывшими в СШа и Канаду беженцами послереволюционной волны. Культурно-просветительная активность российской колонии, направленная на сохранение отечественных традиций и языка, выразилась в создании Русского Народного университета в Нью-Йорке, а также системы русских школ, культурных клубов, музеев. Она стала платформой для объединения представителей различных миграционных потоков, составлявших социум Русской Америки.
Ключевые слова: США, Канада, российская эмиграция, Русская Америка, образование, просвещение, культура.
Summary. The article analyses the system of education and enlightenment of Russian emigration in North America in 1920-1940s. The author comes to the conclusion that the specificity of social life of Russian America in 1920-1940s become formed on the base of ideological, social and mental differences between the community of "old" emigration and the refugees, arrived in the United States and Canada after 1917. Cultural activity aimed at conservation Russian traditions and language was realized in organization of Rissian Public University in New-York and the system of Russian schools, cultural clubs, museums. It became a consolidating platform for different migratory streams that compiled Russian America.
Keywords: USA, Canada, Russian emigration, Russian America, education, enlightenment, culture.
140
В течение последнего десятилетия в отечественной историографии российского зарубежья наблюдается рост интереса к проблеме русской Америки ХХ века [1].
Одной из важных тем в истории российского зарубежья в Северной Америке является деятельность в области образования и просвещения, ко-
торая осуществлялась российской диаспорой в различных формах на протяжении всего периода ее существования. Некоторые аспекты данного вопроса нашли отражение в монографиях и статьях, посвященных феномену зарубежной России в целом и ее североамериканской составляющей [2] и социально-профессиональным группам [3].
Следует подчеркнуть, что образовательная и культурно-просветительная деятельность российских эмигрантов в Северной Америке имела ярко выраженную региональную специфику, определявшуюся социально-ментальными характеристиками диаспоры и условиями ее развития в ХХ веке. В 1920 г. на территории США находилось около 1 836 600 бывших россиян, главным образом, представителей дореволюционной трудовой, политической и религиозной эмиграции. Считается, что в межвоенный период в США прибывало, в среднем, 2-3 тысячи россиян ежегодно [4, 109]. По оценкам ряда американских исследователей, число прибывших в США выходцев из России в 1918-1945 гг. составляет 30-40 тысяч человек [5, 195].
Социальный состав российской пореволюционной эмиграции в Северную Америку определялся спецификой данного миграционного потока: в большинстве своем это были участники антибольшевистских вооруженных формирований и члены их семей, представители интеллигенции, студенчества, предпринимательских кругов, чиновничества, духовенства, которые покидали родину вслед за белыми армиями. Хотя в Америку устремлялись, главным образом, те российские беженцы, которые были готовы начать жизнь с чистого листа, войти в американское общество, все же многие из них были в той или иной степени носителями идеологии «белого дела», включавшей резкое неприятие большевизма, а нередко и монархические идеи.
Уже существовавшая в США и Канаде российская колония представляла собой несколько иной социальный
срез с преобладанием рабочих, фермеров, леволиберальной и социал-демократической интеллигенции. Различия между «старой» и «новой» эмиграцией вели к конфликтности внутри диаспоры на идеологической и общественно-политической почве, что оказывало определенное влияние на развитие системы образования и просвещения в русской Америке 1920-1940-х гг.
Общение этих групп, а тем более их совместное участие в общественной жизни было крайне осложнено, особенно в 1920-е гг., когда те и другие сохраняли надежду на реализацию своих политических целей на родине [6].
Специфика культурно-просветительной и образовательной активности российских эмигрантов в США и Канаде определялась и более слабым уровнем институционализации диаспоры в целом, более активными, чем в Европе, Китае, Африке и других регионах мира, ассимиляционными процессами, влиянием американской культуры и образа жизни.
Если в Юго-Восточной и Центральной Европе, а также в Харбине в рамках российского зарубежья была создана сеть русских школ, средних профессиональных и высших учебных заведений, в ряде стран вошедших в национальные системы образования, то в США и Канаде русские школы и другие образовательные центры имели статус диаспоральных культурно-просветительных учреждений.
Характерной особенностью русских колоний в Америке была изолированность их социальных страт друг от друга. В Париже, Берлине, Праге интеллектуальная элита эмиграции,
141
142
за редким исключением, была ориентирована на эмигрантское же общество, ведущие ученые и деятели искусства принимали активное участие в устройстве школ и библиотек, помощи детям и молодежи, читали публичные лекции для русской аудитории и т.п. В США и Канаде российские эмигранты, интегрированные в бизнес и науку, как правило, не проявляли интереса к традиционному просветительству. Их помощь соотечественникам заключалась в большей степени в привлечении к деловым и научным проектам, в том числе приглашений в США из Европы, создании рабочих мест и т.п.
В результате, основные формы массовой культурно-просветительской работы — школы, библиотеки, молодежные кружки и клубы, самодеятельные театры и т.п. — являлись сферой активности дореволюционной политической эмиграции социалистического и анархического направления, которая не располагала кадрами для эффективной просветительской деятельности. В то же время, пореволюционная эмиграция принесла в США и Канаду опыт культурно-просветительской работы, получивший широкое распространение в начале ХХ века и в 1910-е гг. Она же оказала влияние на развитие системы светских и церковно-при-ходских школ для детей российской эмиграции, родившихся в Америке или приехавших туда в дошкольном возрасте.
В отличие от Европы, в США и Канаде в довоенный период не существовало активных объединений российской научной эмиграции, которая во Франции, Чехословакии и других странах стояла у истоков мно-
гих образовательных и культурно-просветительских проектов русского зарубежья. 4 декабря 1923 г. была учреждена Русская академическая группа в Америке, целью которой было всемерное содействие российским ученым в США и Союзу русских академических организаций за границей.
Академическая группа должна была содействовать обеспечению для российских ученых и деятелей высшей школы возможности заниматься наукой за рубежом и публиковать свои труды, помогать им в трудоустройстве по специальности. Предполагалась также деятельность в области организации и развития в США русских высших ученых и учебных учреждений, помощь студенчеству и школьникам. Одной из задач Русской академической группы, определенных в ее уставе, являлось установление связей с американскими научными и учебными центрами, представительские функции для российской эмигрантской науки в американском обществе. Планировался также сбор средств в пользу Союза русских академических организаций за границей и помощь ученым и профессорам в советской России [7]. Однако в последующие годы академическое объединение российской эмиграции в США фактически прекратило свою деятельность. «Русских академических организаций здесь нет никаких, руководящих людей тоже нет, — в 1927 г. отмечал М.М. Карпович. — Есть отдельные лица, разбросанные по всей Америке, как Ростовцев, Васильев, Сорокин, Максимов, но никто из них никогда не проявлял желания объединиться или руководить» [4, 109].
Главным наследием Русской академической группы в Америке стал открывшийся при ее участии в 1919 г. на средства американских и российских эмигрантских благотворителей Русский Народный университет (Russian Collegiate Institute) в Нью-Йорке. Среди основателей и сотрудников университета были К.М. Оберучев, А.И. Пет-рункевич, Н.А. Бородин, И.А. Галац-кий, Д.И. Виноградов, В.А. Яхонтов, И.И. Сикорский [8, 27].
Программа и учебные планы Народного университета были разработаны аналогично дореволюционным народным университетам с учетом эмигрантской специфики. В то же время он мог выполнять функцию общеобразовательной русской средней школы.
Университет имел три отделения: подготовительное, общеобразовательное (академическое) и специальное. В первоначальном проекте устава на подготовительном отделении предполагалось преподавать только русский язык, арифметику, географию и историю России и США. Однако позднее его программа дополнилась английским языком и литературой, русской литературой, алгеброй, геометрией, прикладной математикой, черчением, элементарной физикой и химией, т.е. включал основные предметы средней школы. Русский язык был обязателен для всех слушателей, а английский — для всех, его не знающих. Остальные предметы посещались по выбору слушателей.
Общеобразовательное отделение предлагало циклы лекций по точным, естественным и гуманитарным наукам, а специальное — различные профессиональные курсы: земледелия, рыболовства, плодоводства,
электричества, механики. Как и в большинстве дореволюционных просветительских учреждений, в Русском Народном университете читались курсы по русской литературе, культурологи, философии, гигиене, педагогике. Довольно большое внимание уделялось вопросам развития социальных идей, коммерческим знаниям, кооперации, экономике, рабочему вопросу в России и США. Основной задачей университета было обучение по курсу средней школы и подготовка к поступлению в американские вечерние высшие школы. При университете действовала средняя (6-классная) школа, которую закончило за 6 лет около 50 человек. В середине 1920-х гг. Русским Народным университетом разрабатывалась программа по подготовке учителей для начальной школы.
В уставе и других материалах университета всячески подчеркивался неполитический, культурно-просветительский характер его деятельности. Принимались в университет все желающие не моложе 16 лет, обучение было платным, но доступным.
В течение первого учебного года на лекциях в Русском Народном университете побывало около 50 тысяч слушателей. Как писала одна из русских зарубежных газет, «после долгих рабочих часов интенсивного физического труда в условиях американской потогонной системы, они приходили в классы регулярно и ежедневно, не пропуская положенных часов, не пользуясь отдыхом и развлечениями, исключительно преследуя единственную цель — получить нужные знания» [9]. Наиболее популярными явились уроки грамоты и арифметики [10], что свидетельствует, по всей
143
вероятности, о принадлежности большинства студентов к «старой эмиграции» — русской рабочей молодежи Нью-Йорка и его окрестностей, не получившей среднего образования. Парижская газета «Последние новости» в сентябре 1920 г. писала: «Потребность в просвещении среди нью-йоркских русских рабочих огромна; большинство из них неграмотно и поэтому беспощадно эксплуатируется американцами» [11].
Помимо основ системного образования, Русский Народный университет в Нью-Йорке предлагал просветительские лекции и лекционные циклы по различным отраслям знания. Его сотрудниками только за первый год работы было проведено около 160 выездных лекций в других городах штата. К 1925 г. от Массачусетса на севере до Мериленда на юге русские колонии штата Нью-Йорк обслуживались лекторами Народного университета. Из 1300 прочитанных за шесть лет лекций, которые посетило свыше 50 тысяч человек, около половины приходилось на провинци-'44 альные города [8, 27].
15 июля 1924 г. состоялся первый выпуск Народного университета в Нью-Йорке. Работа университета продолжалась и впоследствии, хотя с 1925 г. университет не имел почти никаких средств, ряды преподавателей редели. Не существовало установленной таксы за лекции по приглашениям организаций — гонорары составляли порой пять, семь или десять долларов. Декан Русского Народного университета А.Л. Фовицкий писал: «Тяжела жизнь интеллигентного культурного работника в Америке. И никто ему в помощь не идет» [12]. Действовал также Русский Народный
университет в Чикаго, где сотрудничал, в том числе профессор Новаков-ский.
Значительная часть культурно-просветительской работы в русской колонии в 1920-1940-е гг. осуществлялась в рамках организаций, основанных «старыми» эмигрантами.
Еще в начале ХХ века (в сентябре 1905 г.) в Нью-Йорке российскими эмигрантами было создано Общество взаимопомощи «Наука», филиалы которого к 1920-м гг. имелись в нескольких штатах США. У истоков общества стояли приверженцы левых политических течений, в основном, члены Американской социалистической партии. «Наука» открыла первый в Америке клуб Русской рабочей организации, при котором имелась читальня и чайная (где за 3 цента предлагался «русский чай с русским мармеладом»). В период кризиса 1905-1908 гг. общество оказывало помощь безработным путем дотаций и трудоустройства [13, 16]. После всплеска политической активности в 19171921 гг., характерной для подобных организаций, «Наука» сосредоточилась на культурно-просветительской работе в рабочей среде; оно издавало журнал «Наука и жизнь», в котором печатались разнообразные материалы о развитии техники, международном положении, новостях культуры и т.п. Отдел общества «Наука» в Йонкерсе за период 1917-1931 гг. организовал 150 лекций и 16 литературных вечеров. С 1923 г. при нем действовала детская школа.
С 1912 г. в Нью-Йорке действовало общество «Просвещение», организованное группой молодежи под руководством д-ра Ю.Ф. Гекера. Данная организация работала под лозунгами
беспартийности и христианского просвещения, в то же время, в его аудитории выступали лекторы самых разнообразных политических и религиозных направлений: П.Н. Милюков, Е.К. Брешко-Брешковская, Н.И. Бухарин и т.п.
При содействии «Просвещения» нескольким молодым людям удалось получить университетское образование в области различных наук — педагогических, технических, юридических и пр. В 1920-е г. «Просвещение» оказывало поддержку Русскому Народному университету и Техническому институту. При обществе «Просвещение» действовала школа для детей эмигрантов, в которой преподавался русский язык, история и география России, а также велось обучение игре на струнных инструментах. «Просвещением» устраивались литературно-музыкальные вечера с участием известных писателей, поэтов, музыкантов и других представителей творческой интеллигенции. Его участниками были основаны русские хоры В.И. Кибальчича и С.В. Савицкого.
Для российских эмигрантов в США и Канаде были доступны также существовавшие с 1921 г. Русские курсы заочного преподавания American YMCA, предоставлявшие возможность заочного получения аттестата зрелости и политехнического образования по специальностям: среднего техника, машиниста, монтера, практического инженера. Производился прием на отделы — электротехнический, машиностроительный, гражданский инженерный, путей сообщения, агрономический, коммерческий, религиозно-философский. Предлагались также курсы французского, английского и немецкого языков.
В 1927 г. Нью-Йоркское Русское народное общество взаимопомощи, Нью-Йоркское Русское православное народное общество, Филадельфийское объединенное общество и Федерация русских прогрессивных обществ объединились в Русское объединенное общество взаимопомощи в Америке (РООВА). Общество заявило о себе как о «братской кооперативной организации», целью которой являлось объединение российских эмигрантов, проживающих в США и Канаде и организация взаимопомощи. РООВА вело работу по нескольким основным направлениям, включая культурно-просветительную деятельность — организацию и содержание детских школ и школ и других учебных центров для взрослых, библиотек, клубов, театров, устройство лекций, диспутов.
Центральный просветительный комитет РООВА конце 1920-х гг. вел достаточно широкую лекционную работу. Так, в 1927 г. для русских организаций в США и Канаде им предлагались лекции Н.А. Бородина по био- . ... логии («Анабиоз», «Жизнь и смерть в I45 животном царстве») и на тему «Современная Америка». В. Казакевич читал лекции «Россия и Китай», «Русско-английские отношения за 150 лет», по истории сельскохозяйственного кредита и банковского дела в США. К.М. Оберучев — циклы лекций по кооперации, истории общественных движений в России, по программам политических партий, рабочему движению в США и России, промышленности, сельскому хозяйству, административному устройству СССР. В. Некрасов и Я. Полонский предлагали лекции по философии, М.Л. Харасухин — по философии, гигиене, учению Льва
146
Толстого. Циклы лекций по русской литературы читали Н.Ф. Фаленберг и А.Л. Фовицкий. Кроме того, предлагались общеобразовательные курсы по 10 лекций: русская словесность, русская история, история цивилизации, экономическая теория, америко-ведение, основные моменты истории Европы с 1815 по 1927 г. Организационные и финансовые вопросы по устройству лекций решались через бюро Комитета в составе профессора Н.А. Бородина и В.С. Колесникова. В конце 1920-х гг. РООВА были открыты курсы заочного обучения, где преподавалось бухгалтерское дело (В.С. Колесников), коммерция (К.В. Пестрецов), русский язык (В.В. Родкевич), экономическая география и кооперация (В.И. Терещенко). При 1-м отделе РООВА действовала школа, в которой в начале 1930-х гг. обучалось 230 человек. Старшие школьники и выпускники создали при ней кружок молодежи, выступавший инициатором различных культурных акций — спектаклей, балов, концертов и т.п. [14, 110-113].
РООВА продолжало активно действовать и расширяться в течение 1930—1940-х гг. и пользовалось авторитетом в широких слоях русско-американской общественности. В 1940-е годы при РООВА действовал Комитет молодежи, различные кружки и клубы.
В Филадельфии «Прогрессивное землячество» открыло в 1925 г. школу грамоты, где преподавались русский и английский язык, арифметика и ряд других предметов. Землячеством было объявлено также об устройстве лекций, открытии библиотеки, организации певческого, драматического и музыкального кружка [15, 28].
При Обществе взаимопомощи в Балтиморе в 1926 г. была открыта детская школа грамоты, которую посещало свыше 30 детей. Устроители школы отмечали, что к концу учебного года дети стали удовлетворительно читать и писать по-русски. При Обществе организовывались спектакли, лекции, планировалась школа музыки [16].
В Монреале в 1924 г. возник Союз русских тружеников, состоящий из «рабочих, стремящихся к самообразованию». Им была организована школа и библиотека, книги выдавались всем желающим бесплатно. В 1925/26 учебном году в школе Союза обучалось 30 детей в двух классах; преподавательскую работу вел на общественных началах А. Животников. Вскоре Союзом стали устраиваться литературные вечера, на которые приходило по 50-60 человек [17, 27].
Во второй половине 1920-х гг. общественно активные круги российской колонии в Северной Америке, отказавшись от открытой политической деятельности, стали уделять больше внимания вопросам просвещения и благотворительности, которые способствовали объединению «старой» и «новой» эмиграции на идеологически нейтральной почве. В этот период в Америке растет число русских школ, просветительских кружков, библиотек, клубов. В крупных центрах русской Америки — Нью-Йорке, Сан-Франциско, Чикаго, Лос-Анджелесе в 1920-1940-е гг. действовали русские школы, светские и цер-ковно-приходские, а также различные детские и молодежные культурные центры. В частности, в Чикаго к 1931 г. существовали четыре школы имени русских писателей —
И.А. Крылова, А.С. Пушкина, Максима Горького и Ф.М. Достоевского, действовала Федерация русских детских школ в Чикаго.
При многочисленности российской диаспоры русские школы в США и Канаде в конце 1920-х гг. охватывали небольшое количество детей и деятелей просвещения. Так, при Русском Христианском Народном доме в Нью-Йорке обучалось около 100 человек; выпуск 1929 г. составил 15 человек (7 девочек и 8 мальчиков). В школе работало два преподавателя — О. Корниенко и Т. Бассанская [18, 23]. В школе имени Ф.М. Достоевского обучалось 37 человек, и также было два преподавателя. В 1941 г. один из русских журналов Нью-Йорка констатировал, что «за очень малым исключением дети забыли свой русских язык» [19, 3].
Спецификой российских просветительских учреждений 1920-1940-х гг. в США и Канаде было слабо выраженное внимание к проблеме воспитания кадров для будущей России — важнейшего лозунга эмигрантской школы в Европе. Их задачей была помощь в получении знаний и организации досуга русских американцев, причем эта особенность совершенно адекватно воспринималась общественностью в других центрах зарубежной России. Так, «Последние новости» в 1920 г. вполне одобрительно писали, что Русский Народный университет в Нью-Йорке «всегда готов помочь делу "американизации" русских эмигрантов, создавая из них лояльных граждан» [11].
Одновременно с ростом интереса к русской литературе и искусству, развитием системы школьного просвещения, во второй половине 1920-х гг. в эмигрантской среде развивается дви-
жение в сторону ассимиляции с одновременным повышением образовательного уровня: «Русские, как никогда раньше, теперь бросились к книгам, ревностно занимаются самообразованием, изучают английский язык, посещают лекции на английском языке и всячески стараются расширить кругозор свой» [20, 29]. В марте 1928 г. в Сиэтле 18 учредителями был основано Русско-американское объединенное общество под председательством Н.Н. Михайлова, которое ставило перед собой цель «войти в американскую жизнь» достойными членами общества. В то же время, что очень характерно, Обществом была открыта русская школа [21, 165-166].
Можно предположить, что это явление перекликается с аналогичными процессами в других центрах Зарубежной России, в первую очередь, в Европе, где также ускорился процесс натурализации российских беженцев.
Во время Второй мировой войны просветительско-культурная активность российских колоний продолжала развиваться. Например, летом 1944 г. .... возник Русский кружок Колумбийского университета по главе с Е.Т. Могилат. Кружком устраивались лекции, прослушивание пластинок, была основана библиотека, насчитывавшая через год около 300 книг [22, 5].
Важное место в системе культурно-просветительной работы российской эмиграции в Северной Америке играла православная церковь и другие религиозные организации: церковноприходские школы, эмигрантские христианские центры и клубы способствовали сохранению и передаче культурных традиций и языка последующим поколениям русских американцев.
В целом, образовательная и просветительская деятельность явилась одним из главных направлений институционального и общественно-культурного развития российской эмиграции в Северной Америке в 1920-1940-е гг.
Система образования и просвещения, созданная российскими эмигрантами в США и Канаде в 19201940-е гг., явилась основой для развития образовательной, издательской, культурно-просветительской активности в рамках Русской Америки в последующие десятилетия, что сделало возможным воспитание нескольких поколений российской североамериканской диаспоры на основе соединения наследия традиций отечественной культуры и ценностей американского общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ручкин А.Б. Русская диаспора в Соединенных Штатах Америки в первой половине ХХ века. — М., 2006.
2. Пивовар Е.И. Российское зарубежье. Социально-исторический феномен,
148 роль и место в культур но-историчес-ком наследии. — М., 2008.
3. Ершов В.Ф. Российское военно-политическое зарубежье. 1918-1945 гг. — М., 2000; и др.
4. Российская научная эмиграция: двадцать портретов. — М., 2001.
5. Adamic L.A. Nation of Nations. — N.Y., 1945.
6. ГАРФ. — Ф.5829. — Оп.1. — Д.9. — Л.12.
7. ГАРФ. — Ф. 5930. — Оп.1. — Д.33. — Л.4-11.
8. Зарница. — Нью-Йорк. — 1925. — Т. 1.
— № 5.
9. ГАРФ. — Ф. 5930. — Оп.1. — Д.65. — Л.12.
10. ГАРФ. — Ф. 5930. — Оп.1. — Д.87. — Л.12 об.
11. Последние новости. — Париж. — 1920.
— 3 октября. — № 111.
12. ГАРФ. — Ф. 5930. — Оп.1. — Д.87. — Л.2.
13. Наука и жизнь: Журнал общества взаимопомощи «Наука». — Нью-Йорк. — 1923. — № 3.
14. Русский календарь-альманах на 1932 год. — Нью-Гейвен, 1931.
15. Зарница. — Нью-Йорк, 1925. — Т. 1. — № 4.
16. ГАРФ. — Ф. 5930. — Оп.1. — Д.87. — Л. 2об.
17. Зарница. — Нью-Йорк. — 1925. — Т. 1. — № 7.
18. Москва: Литературно-художественный и общественный журнал. — Чикаго, 1929. — Т. 1. .
19. Вера в победу. — Нью-Йорк. — 1941. — № 7.
20. Ретап С. Два слова о русской колонии // Зарница. — Нью-Йорк. — 1925. — Т. 1.
— № 3.
21. Хисамутдинов А.А. В Новом Свете или история русской диаспоры на Тихоокеанском побережье Северной Америки и Гавайских островах. — Владивосток, 2003.
22. Новое Русское слово. — Нью-Йорк. — 1945. — 16 июня. — № 12098. ■
