CC BY
165
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2012. № 2
П. Х. Полтавский
СИНТАКСИЧЕСКАЯ ДЕРИВАЦИЯ
В АСПЕКТЕ СОВРЕМЕННЫХ
ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В статье рассматривается явление синтаксической деривации в аспекте традиционных и новейших лингвистических исследований. Особое внимание уделяется частеречному и функциональному аспекту синтаксической деривации.
Ключевые слова: синтаксическая деривация, транспозиция, лексическое значение, словообразовательное значение, семантическое расстояние, словообразовательное гнездо.
In this article the phenomenon of syntactic derivation through the aspects of traditional and up-to-date linguistic research is considered. Special attention is given to the aspect of parts of speech and the functional aspect of syntactical derivation.
Key words: syntactic derivation, transposition, lexical meaning, word-formative meaning, semantic distance, word-formative nest.
Феномен синтаксической деривации был предметом разноа-спектного изучения во второй половине ХХ в., однако и в настоящее время исследование синтаксической деривации является одной из актуальных проблем русского словообразования.
Основы концепций синтаксической деривации заложены Ш. Бал-ли (в рамках учения о транспозиции) и Е. Куриловичем [Балли, 1955; Курилович, 1962]. Синтаксическая деривация представляет собой один из видов словообразовательной транспозиции наряду с субстантивацией и суффиксальной транспозицией, к которой относится и нулевая суффиксация. Синтаксическая деривация является самым продуктивным типом словообразовательной транспозиции, в ней в наиболее абстрактном виде отражается противоречие между категориальным значением производящего слова и категориальным значением производного.
Синтаксические дериваты неоднократно привлекали к себе внимание исследователей-русистов. В рамках общего, базисного описания явления синтаксической деривации можно выделить исследования таких авторитетных лингвистов, как Е.С. Кубрякова, Е.А. Земская, О.П. Ермакова, А.Н. Тихонов, О.М. Ким [Кубрякова, 2004; Земская, 1981; Ермакова, 1984; Тихонов, 1971; Ким, 1978].
В последние десятилетия наблюдается обострение интереса к словообразованию, в том числе к транспозиционным словообразо-
107
вательным процессам. Закономерно, что это совпадает с усилением внимания к всестороннему исследованию частей речи как в русистике, так и в зарубежном языкознании. Существенно, что Е.С. Кубрякова считает части речи (ЧР) важнейшими когнитивно-дискурсивными категориями [Кубрякова, 2004: 37]. На современном этапе развития русского словообразования можно отметить опыт описания и представления проблематики синтаксической деривации в работах Т.И. До-ценко, Н.В. Беловой, М.Б. Ташлыковой, Д.Р. Шарафутдинова [Доценко, 2006; Белова, 2007; Ташлыкова, 2001; Шарафутдинов, 2002].
В современной лингвистике синтаксические дериваты рассматриваются в аспекте когнитивной лингвистики, психолингвистики, теории речевой деятельности, предпринимаются попытки расширить границы синтаксической деривации, пересмотреть ее сущность и природу. Как отмечает М.Б. Ташлыкова, «обнаружив способность некоторых типов производных слов, сохраняя лексическое значение производящего, транспонировать его в другую частеречную форму, лингвисты сосредоточились на описании функциональных характеристик таких производных. Следствием этого чисто функционального подхода к синтаксическим дериватам явился тот факт, что они практически не рассматривались "изнутри" — не исследовалась их семантика как таковая» [Ташлыкова, 2001: 157]. Исходя из данного высказывания, традиционный подход к синтаксической деривации можно представить как некое единое, монолитное направление, что не соответствует действительности.
Идея разграничения синтаксической и лексической деривации, была выдвинута в 30-е гг. XX в. создателем термина «деривация» выдающимся польским лингвистом Ежи Куриловичем [Курилович, 1962: 57-61]. Данная идея была поддержана практически всеми крупными дериватологами, однако уже на ранних стадиях изучения синтаксической деривации выявились существенные расхождения во взглядах русистов (шире — славистов) на ее сущность, терминологическое определение и область распространения, наметились разные аспекты применения оппозиции лексической и синтаксической деривации.
Функциональный аспект синтаксической деривации максимально полно исследован Е.А. Земской. В частности она отмечает: «Деривационный механизм языка по своим функциям неоднороден. В самом общем виде можно выделить пять функций словообразования: 1) собственно номинативная; 2) конструктивная: 3) компрессионная; 4) экспрессивная: 5) стилистическая. Эти пять функций словообразования отражают различные коммуникативные установки говорящего: 1) создать необходимое наименование; 2) изменить синтаксическое построение речи; 3) произвести более краткую номинацию; 4) получить экспрессивную форму выражения; 5) использовать средство
108
выражения, соответствующее той или иной сфере речи, т.е. согласовать свой способ выражения с определенной сферой речи, областью общения» [Земская, 2005: 8].
Необходимо отметить, что в конкретных актах создания или употребления производного слова нередким или даже вполне обычным является пересечение указанных функций, например, экспрессивной со стилистической (в стилистике обычным является выделение экспрессивно-стилистической окраски лексемы), компрессионной (компрессивной) со стилистической (разнообразные формы семантического или формального сжатия информации, вплоть до аббревиации характерны прежде всего для разговорной речи), конструктивной и стилистической (с конструктивной функцией связаны синтаксические дериваты, тяготеющие к книжной сфере общения).
С экспрессивной и стилистической функцией тесно взаимодействует прагматическая функция словообразования, выделяется также связующая функция, весьма характерная для синтаксических дериватов. Относительно синтаксических дериватов Е.А. Земская отмечает: «Основная роль синтаксических дериватов в тексте — "облегчить" говорящему построение высказывания. Это "облегчение" касается употребления более кратких конструкций, включающих синтаксические дериваты, синонимических более длинным, включающим более сложные синтаксические построения» [Земская, 1981: 87]. Синтаксическая деривация воплощает полифункциональность русского словообразования, причем для синтаксических дериватов характерны преимущественно конструктивная, связующая и компрессивная функции, однако, на наш взгляд, синтаксическим дериватам, как и другим производным, нельзя отказывать в номинативной функции.
В трудах Е.А. Земской, Е.И. Голановой, А.Н. Тихонова исследуется таксономический аспект синтаксической деривации [Земская, 1991; Голанова, 1991; Тихонов, 1971]. Так, в работе Е.А. Земской «Относительные прилагательные как конструктивный элемент номинативной системы современного языка» продемонстрировано развитие качественно-характеризующих значений у относительных отсубстантивных прилагательных, например, парфюмерная дама, акварельный закат, акварельная повесть, брюквенная зима, квартальное мясо и др. [Земская, 1991: 149-152].
Следует отметить, что процессы транспозиции, в том числе и словообразовательной, были предметом основательного изучения в Узбекистане в 70-80-е гг. ХХ в. В частности, О.М. Ким определяет языковую транспозицию так: «Транспозиция в широком смысле — это перевод знака из одной категории в другую. Она пронизывает все уровни, все звенья языковой структуры и является одним из принципиальных законов языка. Ею, в частности, определяются противоречия, взаимодействия и соотношения в области фонетики,
109
морфологии и синтаксиса... Транспозиция важна и для лексико-семантической системы языка ... Без учета транспозиции не может быть представлен во всем многообразии и аппарат словообразования. С ней связано, например, деление словообразовательных типов на транспозиционные и нетранспозиционные в зависимости от того, относится ли слово производное к той же части речи, что и производящее, или транспонируется в другую часть речи» [Ким, 1978: 4].
Следует обратить внимание на то, что О.М. Ким все словообразовательные типы делит на транспозиционные и нетранспозиционные, чему соответствует деление деривационных шагов на два типа — идентифицирующие и транспонирующие — в теории и терминологии П.А. Соболевой [Соболева, 1980].
Бинарную классификацию производных слов Е. Куриловича необходимо соотнести с классификацией М. Докулила, который делит производные на три класса: модификационные, мутационные и транспозиционные, а также с бинарной классификацией деривационных шагов на два типа — идентифицирующие и транспонирующие РокиШ, 1962].
При бинарной классификации Е. Куриловича модификацион-ные производные (например, студентка, школьница, красавица, слоненок, тигренок, поваренок,развеселый, премилый, посидеть, полежать) следует отнести к лексической деривации, однако в данном случае противопоставление модификационных и мутационных производных, чрезвычайно важное в теории словообразования, теряет смысл. На самом деле модификационные производные, «антиподы» семантических дериватов как нетранспозиционные производные, близки к ним по незначительности семантических преобразований производящего и высокой продуктивности лексических реализаций.
Таким образом, на первом уровне классификации все производные слова следует делить на транспозиционные и нетранспозиционные. Первые делятся на синтаксические дериваты и мутационные производные, а вторые делятся на собственно мутационные и мо-дификационные производные. Примечательно, что термином «синтаксическая деривация» обозначаются синтаксические дериваты как относительно целостный класс транспозиционных производных, в то время как за «лексической деривацией» стоят лексические дериваты (главным образом, мутационные производные), распадающиеся на транспозиционные и нетранспозиционные производные, чрезвычайно разнообразные по структуре и семантике.
В современных исследованиях по синтаксической деривации широко используется понятие «семантическое расстояние». Так, в кандидатской диссертации О.П. Болдиной «Экспериментально-теоретическое исследование семантического расстояния дериваци-
110
онно связанных слов в современном русском языке» анализ синтаксических дериватов проводится в рамках системно-функционального подхода, с учетом сознания говорящих [Болдина, 2006]. О.П. Болдина пишет: «В данном аспекте могут быть изучены различные фрагменты деривационной системы в семантическом пространстве языка. Изучение производных лексических единиц открывает новые возможности в решении проблемы ассоциативного измерения семантического расстояния между деривационно связанными словами» [Болдина, 2006: 5]. Объектом исследования в данной работе является отглагольная деривация (существительные со значением отвлеченного процессуального действия).
Можно согласиться с автором в том отношении, что в лексикографии не до конца разработана традиция словарного представления отглагольных существительных, которая в полной мере отражала бы систему их значений.
Данное диссертационное исследование связано с когнитивной лингвистикой и психолингвистикой, в нем используются понятия признакового семантического пространства, системы координат, стратификации и т.д. Однако само понятие «семантическое расстояние» остается не вполне определенным, хотя автор пишет: «В нашей работе в понятие семантического расстояния входят количественно-качественные различия в лексическом значении исследуемых слов, определяемые на основе их ассоциативных полей» [Болдина, 2006: 24]. В теоретической части диссертации автор рассматривает вполне традиционные понятия смысловых связей, формальной и семантической соотносительности, отношения пересечения, тождества, подобия и т.д. Конкретным материалом исследования послужили вполне традиционные парадигмы типа получить — получение — получка.
Рассматривая глагол и отглагольный именной дериват в их сравнении, Н.Г. Долженко пишет: «...при действительной близости их семантики говорить о нулевом расстоянии их семантических пространств не совсем правильно. Различия в семантике даже близких слов все же существует. Иначе подобные имена не получили бы столь широкого употребления, а их словообразовательная модель не была бы столь продуктивной» [Долженко, 2004: Интернет-ресурс]. Далее автор сопоставляет значения глагола читать и синтаксического деривата чтение.
По поводу вышесказанного можно сделать следующие замечания.
Во-первых, далеко не все дериватологи второй половины ХХ в. считали «семантическое расстояние» между синтаксическим дериватом и его производящим нулевым. Так, Л.Л. Ким, анализируя разные трактовки понятия «тождество лексических значений», отмечает, что само это понятие обычно не оговаривается в дериватологических
111
исследованиях (хотя именно оно должно считаться ключевым при разграничении лексической и синтаксической деривации) [Ким, 1975: 171]. Главным остается вопрос о вхождении/невхождении ча-стеречного значения в состав лексического значения слова. С нашей точки зрения, рассмотрение синтаксической деривации в ономасиологическом аспекте, выявляющее подлинную роль ЧР в процессах деривации, позволяет дать положительный ответ на данный вопрос: именно взаимодействие частеречного ономасиологического базиса и признака и создает определенные типы транспозиционных словообразовательных значений.
Во-вторых, само понятие семантического расстояния нам представляется неопределенным и в какой-то мере искусственным. На наш взгляд, его можно употреблять лишь как метафору. Синтаксические дериваты, как другие производные, отличаются от своих производящих вполне определенной единицей семантики — словообразовательным значением транспозиционного характера.
В-третьих, сопоставление синтаксических дериватов и их производящих в таксономическом аспекте, в аспекте многозначности — хорошо разработанный аспект традиционной теории синтаксической деривации.
Уже в 70-е гг. ХХ в. синтаксические дериваты подвергались подробному лексикологическому анализу, в ходе которого выявлялась их способность к приобретению семантической и синтаксической самостоятельности. В сложившейся лингвистической традиции синтаксические дериваты изучались в динамическом (порождающем) и таксономическом аспектах, в рамках функционального и ономасиологического подходов к словообразованию, а также в рамках чисто синтаксического или морфолого-синтаксического подхода (в связи с проблемой номинализации), в стилистическом аспекте. При этом были выявлены многие специфические свойства синтаксических дериватов в семантическом, формальном и функциональном аспектах. Следует особо подчеркнуть роль ономасиологического подхода, при котором объективно освещается роль частеречного фактора в процессах номинации и в устройстве системы словообразования. Синтаксические дериваты представляют собой своеобразный класс производных слов русского языка, в то же время как и другие классы производных (модификационные и мутационные производные), они характеризуются наличием двусторонней, формально-семантической связи с производящими, расчлененностью семантической структуры, наличием словообразовательных значений транспозиционного типа.
В современном русском словообразовании предпринимаются попытки расширить область синтаксической деривации в русском
112
языке за счет субстантиватов [Белова, 2007]. Однако субстантивация, будучи несомненно одним из важнейших транспозиционных процессов (и результатом этих процессов) в современном русском языке, не относится к области синтаксической деривации. Дериваты больной, дежурный, рулевой, рабочий, пеший, слепой, нищий, фабричный, деревенский; учительская, ординаторская, перевязочная, пельменная, моечная, сварочная; новое, старое, пирожное, первое, второе; суточные, наличные, оптускные, северные, премиальные — это транспозиционные производные с мутационным типом семантического преобразования, содержащие «семантические добавки»: «лицо», «помещение», «абстрактное понятие», «деньги» с особым формантным оформлением — флективным.
С нашей точки зрения, область синтаксической деривации в русском языке целесообразно ограничить теми подклассами производных слов, которые наиболее определенно выделены О.П. Ермаковой как «типичные» синтаксические дериваты:
1) имена действия (наказание, рисование, пение, тление, умение, издание, задание, уныние, спасенье, борьба, прибытие, забытье, ковка, рубка, грабеж и др.);
2) имена качества (новизна, глубина, открытость, резвость, непредсказуемость, ширь, высь и др.);
3) относительные прилагательные (зерновой, цифровой, стенной, металлический, завтрашний, вчерашний и др.);
4) наречия на -о, образованные от качественных имен прилагательных (быстро, громко, откровенно, терпеливо, суетливо, радостно и др.) [Ермакова, 1984: 11].
Схематически эти виды транспозиционных преобразований можно обозначить следующим образом:
1) синтаксические дериваты, образующиеся по модели V ^ N;
2) синтаксические дериваты, образующиеся по модели Adj ^ N;
3) синтаксические дериваты, образующиеся по модели N ^
Adj;
4) синтаксические дериваты, образующиеся по модели Adj ^
Adv.
В то же время необходимо отметить, что максимальную близость по типу семантических преобразований проявляют имена действия и имена качества, а относительные прилагательные и особенно качественные наречия — это весьма своеобразные и далеко не до конца изученные (даже в традиционных аспектах) подклассы производных слов. Синтаксические дериваты проявляют максимальную семантическую близость со своими производящими (на фоне семантических преобразований, характерных для других классов ПС): имена действия сохраняют значения процессуальности, однако при
113
8 ВМУ, филология, № 2
переключении на имя существительное, т.е. в опредмеченном виде; имена качества — значение признака, однако опредмеченное; относительные прилагательные выражают общее, недифференцированное отношение к предмету (реже к действию); наречия на -о максимально близки по семантике к качественным прилагательным. Ср. точку зрения А.И. Смирницкого в отношении наречий на -1у в английском языке: «Совпадение семантических, синтаксических и морфологических признаков "качественных наречий" и прилагательных позволяет поставить вопрос о том, не являются ли "качественные наречия" не отдельными словами, а лишь той грамматической формой, которую прилагательное принимает тогда, когда оно относится не к существительному, а к глаголу или к другому прилагательному...» [Смир-ницкий, 1959: 174-175].
В совокупности же они действительно представляют собой класс производных, максимально близких к грамматическим формам, что подтверждается их высокой продуктивностью в парадигматическом аспекте. Тем не менее приравнивание их к грамматическим формам, словоформам, что неизбежно, если довести до логического конца рассмотрение фактора «тождество лексического значения», с нашей точки зрения, является нецелесообразным.
Весьма существенную проблему лексикографического представления синтаксических дериватов рассматривает Д.Р. Шарафутдинов. Анализируя в основном в критическом плане данные традиционных и новых словарей, автор приходит к закономерному выводу о необходимости создания нового словаря или серии словарей, отражающих процессы и алгоритмы словообразовательного синтеза [Шарафут-динов, 2002].
С нашей точки зрения, несмотря на значительное число интересных работ, в разных аспектах затрагивающих проблемы синтаксической деривации, в настоящее время в русистике отсутствуют работы обобщающего характера, раскрывающие специфику синтаксической деривации как особого явления. В целом говорить о принципиально новой концепции синтаксической деривации пока еще рано.
К актуальным проблемам исследования синтаксической деривации относятся вполне традиционные, но по сути мало разработанные, в частности, такие, как роль синтаксических дериватов в структуре словообразовательных гнезд. К таким проблемам можно отнести изучение специфики синтаксических дериватов в аспекте ступенчатого строения гнезда, особенностей их соотношения с производящими и другими однокоренными словами в тексте. Актуально также дальнейшее изучение синтаксических дериватов как средства связи и взаимодействия трех языковых ярусов: словообразовательного, морфологического и синтаксического.
114
Список литературы
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.
Белова Н.В. Словообразовательная транспозиционная парадигма русских прилагательных и ее семантико-коммуникативный потенциал: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2007.
Болдина О.П. Экспериментально-теоретическое исследование семантического расстояния деривационно связанных слов в современном русском языке: Дисс. ... канд. филол. наук. Бийск, 2006.
Голанова Е.И. Словообразовательные средства, выражающие категорию отвлеченности в разных типах речи // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. М., 1991.
Долженко Н.Г. Глагол и отглагольный именной дериват: сравнительный анализ // Образ человека и человеческий фактор в языке: словарь, грамматика, текст: Материалы расширенного заседания теоретического семинара «Русский глагол», 29 сент. — 1 окт. 2004 г. // mmj.ru: МУЛЬТИ МЕДИА ЖУРНАЛ. 2002-2010. URL: http://mmj.ru/index.php?id=44&article=355 (дата обращения: 19.01.2010).
Доценко Т.И. Осознание и объяснение синтаксических дериватов в речевой деятельности: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2006.
Ермакова О.П. Лексические значения производных слов в русском языке. М., 1984.
Земская Е.А. и др. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.
Земская Е.А. Относительные прилагательные как конструктивный элемент номинативной системы современного языка // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. М., 1991.
Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 2005.
Ким Л.Л. О понятии «тождество лексических значений» в синхронном словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Ташкент, 1975.
Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. Ташкент, 1978.
КубряковаЕ.С. Язык и знание. М., 2004.
Курилович Е. Деривация лексическая и синтаксическая: К теории частей речи // Очерки по лингвистике: Сборник статей. М., 1962.
Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М., 1959.
Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1980.
Ташлыкова М.Б. Семантический потенциал синтаксического деривата (на материале отвлеченного имени качества) // Материалы международной научно-методической конференции «Русский язык: вопросы теории и инновационные методы». Ч. I. Иркутск, 2001.
115
Тихонов А.Н. Проблемы составления гнездового словообразовательного
словаря русского языка. Самарканд, 1971. Шарафутдинов Д.Р. Особенности представления субстантивных синтаксических дериватов в толковых словарях современного русского языка // Известия Уральского государственного университета. 2002. № 24. Dokulil M. Tvoreni slov v cestine. 1, Teorie odvozovani slov. Vyd. 1. Praha, 1962.
Сведения об авторе: Полтавский Панайот Христофорович, стажер-исследователь-соискатель кафедры русского языкознания факультета зарубежной филологии Национального университета Узбекистана имени Мирзо Улугбека (Ташкент). E-mail: panayotispoltavsky@mail.ru
