CC BY
73^ / 2 "Культурная жизнь Юга России "
М 4 (29), 2008
0. А. ТУРКАВ
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ В ОРБИТЕ ТОРГОВОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Автор исследует проблему русско-кавказских торгово-экономических и политических отношений, определяет место Северного Кавказа в экономической политике России.
Ключевые слова: Северный Кавказ, русско-северокавказские отношения, торговая политика России.
Одним из главных направлений деятельности Российской империи на Северном Кавказе была торговая политика в отношении горцев. Она представляет интерес для исследования, так как позволяет судить о целях российского правительства в разные периоды насильственного присоединения народов Кавказа. На начальном этапе не ставилась задача скорейшего включения этого региона в состав российского государства, отмечалось стремление строить добрососедские отношения, налаживать разнообразные связи (1). Российско-кавказские торговые отношения не были ровными и зависели в первую очередь от прочности политических связей. Не последнюю роль в этом играла разобщенность кавказского социума, в котором имели место группировки с различной ориентацией: на Крым и Турцию, на Персию, на Россию.
Российско-кавказские торговые отношения всегда были довольно рискованными и опасными. На купеческие караваны нападали местные феодалы и разбойники, постоянно державшие под своим наблюдением торговые пути (2). В первой половине XVIII века торговля России с Северным Кавказом развивалась сравнительно медленно, к середине столетия ее обороты значительно выросли. Продукты адыгского хозяйства превышали спрос на внутреннем рынке и нуждались в постоянных рынках сбыта.
По свидетельству Пейсонеля, наблюдавшего торговлю на черкесско-абхазском побережье Черного моря, в середине XVIII века только через порты Таманского полуострова ежегодно вывозилось от 80 до 100 тыс. центнеров мытой шерсти и 500 тыс. овечьих шкур, около 200 тыс. пар бычьих рогов и 5-6 тыс. голов крупного рогатого скота (3). Большой спрос был также на продукты пчеловодства и охоты: мед и воск, медвежьи, волчьи, лисьи, куньи, выдровые, бобровые меха
(4). Большая часть внешней торговли Северного Кавказа проходила через Тамань, Темрюк, Астрахань, Анапу и другие города. Основным товаром являлись рыба, икра, соль, шерсть, крупный рогатый скот и др.
Об оборотах торговли можно судить по пошлинам, которые взимались за привезенный на продажу товар. К примеру, размер пошлины на товар, доставляемый через Астрахань, за 5 месяцев (с января по май) 1747 года составил 59 137 руб. 80 коп.
(5) - сумму по тем временам не малую. Приход соли в Александровском казенном соляном мага-
зине за 1794 год был 2815 пудов 20 фунтов на сумму 1126 руб. 34 коп., а ее расход - 2813 пудов 160 фунтов на сумму 1124 руб. 34 коп. (6).
Большую роль в развитии и углублении торгово-экономических связей России с народами Северного Кавказа сыграло основание городов Кизляр и Моздок. Так, П. Г. Бутков писал, что в 1765 году в Кизляр доставляли товар из Кабарды: «бурки, башлыки, башмаки, выбойка, колеса, кур-печики, мерлушки на башлыки, ноговицы, носки, орехи грецкие, овчины, потники, табак, терлики, шкуры, шелк» (7). Из Грузии в Моздок и Кизляр купцы везли «меха, гилянский шелк, исфаганские выбойки, выбойки из бязи, бумажные и шелковые платки, шальвары из шелковой материи, шелковые покрывала, золотые перстни, кинжалы» и т. д. Главными предметами вывоза из Грузии были шелк-сырец и белая бязь (8).
Кизляр поддерживал интенсивные торговые связи с крупными кумыкскими и чеченскими селениями Эндирей, Аксай, Костек, Тарки, Брагуны, Старый Юрт, а также с ногайскими кочевьями и Кабардой. Из этих мест за неполных семь месяцев 1754 года в Кизляр было ввезено различных товаров на сумму 4859 руб. 63 коп.: хлопчатобумажных тканей - на 911 руб., пшена (риса) - на 649 руб.. сушеной марены - на 60 руб.. хлопка-сырца - на 537 руб., шелка-сырца - на 338 руб., сафьяна - на 246 руб., паласов и ковров - на 266 руб., сушеных фруктов - на 186 руб., «тавлинско-го чихиря» - на 213 руб. (9). Существовала и обратная связь: жители Кизляра, по свидетельству его коменданта Ступишина (1761), уезжая на время в Кабарду, брали с собой холст, а также недорогие вещи и меняли на нужные им товары (10). Из Ирана в Кизляр и далее в Россию поступали шелк, хлопчатобумажные и шелковые изделия, медь и др.
Кизляр был важным звеном на сухопутном пути: Астрахань - Терский городок - крепость Святого Креста - Кизляр - Эндери - Тарки -Дербент - Шемаха и далее. К середине XVIII века он как важный транзитный узел в торговле России со странами Востока стал, с одной стороны, средоточием российско-кавказских экономических связей, а с другой - многонациональным торговым центром, где народы Кавказа обменивались продукцией своей хозяйственной деятельности. Российское правительство, желая стимулировать дальнейшее развитие торговли, во второй половине столетия отменило всякие пошлины с жите-
№ 4 (29), 2008 "Культурная жизнь Юга России " ^^
лей Кабарды и Кумыкии при покупке ими товаров и продаже своих изделий и скота в Кизляре (11).
В XVIII веке на Северном Кавказе по-прежне-му осуществлялась контрабандная торговля, в том числе людьми. Она приносила большой доход феодальной знати и крымско-турецким купцам, поэтому ее поддерживала османская правительственная администрация, многие члены которой (синопский, трапезундский паши) принимали в ней непосредственное участие.
Еще в 1773 году комендант русской пограничной крепости Святого Креста граф Г. Дуглас доносил коллегии, что «турецкого владения азовские купцы с товарами для продажи в кумыцкие деревни беспошлинно ездят и на обратном пути по продаже тех товаров великое число ясырей грузинского народа человек по 200 и свыше проводят» (12). В указе коллегии от 11 мая 1733 года командиру казачьего низового корпуса генералу В. Я. Левашову говорилось, что воспрепятствовать провозу пленников русское правительство «формально» не может, и поэтому «сие дело передано, на Левашова, искусство». Смысл такого «искусства» состоял, по мнению коллегии, в умении «изобрести способ такой, дабы у турок и в покупке и к провозу через здешние земли пленных грузинцев, без подаяния подозрения Порте охоту убавить или и вовсе от той добычи отучить» (13). Большинство продаваемых невольников были девушки от 12 до 20 лет. Их цена зависела от состояния рынка, соотношения спроса и предложения, от молодости и красоты рабыни и составляла часто от 6 до 8 тыс. пиастров (14).
Контрабандисты вывозили не только невольников, но и предметы скотоводства, его продукты. У горцев они охотно покупали: мелкий рогатый скот, лошадей, кожу, коровье масло, говяжье и баранье сало, коровьи рога, мед, воск, медвежьи, волчьи, лисьи, куньи, выдровые, бобровые меха, пшеницу, кукурузу, ячмень, овес, фрукты и орехи, небольшое количество табака и т. д. Популярными предметами горского экспорта были искусно отделанное народными умельцами холодное оружие и изделия из шерсти (15).
Простые жители Северного Кавказа предпочитали отношениям с контрабандистами торговлю с Россией, носившую в основном меновой характер. Спрос на скот, хлеб и другие сельскохозяйственные продукты содействовал дальнейшему развитию сельского хозяйства. Иногда русские платили им за товары деньгами, т. е. наблюдались случаи денежной торговли.
В конце XVIII века Россия прочно утвердилась в Северном Причерноморье и Предкавказье, а в начале следующего столетия ее торговля с Северным Кавказом достигла значительных размеров. В дальнейшем торговая деятельность продолжала развиваться, в том числе за счет ее активизации на меновых дворах. Следует отметить, что черкесские торговцы все чаще становились участниками черноморских ярмарок.
Уже с 40-х годов XIX века русская торговля на Кавказе стала играть заметную роль в хозяйстве центральных промышленных районов. Северный
Кавказ делается удобным рынком сбыта товаров русской промышленности и источником сырья. В 1847 году на пятигорских ярмарках было сбыто товаров местного производства на сумму более 11 ООО руб. (16), а в 1852-м - почти на 20 000 руб. В целом по годам оборот был следующим: 1846 год - 23 970 руб., 1847 год - 25 429 руб., 1848 год - 52 327 руб., 1849 год - 21 885 руб., 1850 год -28 847 руб., 1857 год - 28 990 руб. (17).
В 1850-е годы торговля на Северном Кавказе поднимается на более высокую ступень. Удельный вес продуктов животноводства в ней увеличивается. В 1850 году через Моздокскую заставу проследовало 3756 человек с различными местными товарами на сумму 16 162 руб. (18). Постепенно горцы стали посетителями ярмарок и базаров в станицах, а русские торговцы все чаще скупали горские продукты непосредственно в аулах. Подтверждением этому является книга реестра удостоверений на право продажи скота горцами (19). На московском и петербургском рынках издавна славилось превосходное мясо «черкесских» быков.
Расширявшиеся торгово-экономические связи России и Северного Кавказа имели хорошую динамику и успешно конкурировали с экономическими и политическими притязаниями Османской империи и западноевропейских стран. Торговля способствовала целям сотрудничества и развития цивилизации. Иногда она выступала инструментом воздействия на тех, кто не желал следовать таким путем. Совершенствование хозяйственных и торговых связей способствовало постепенному преодолению отчуждения между русскими и народами северокавказского региона.
Литература и источники
1. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 249. Оп. 1. Д. 326. Л. 13 об.
2. Никитин А. Хождение за три моря. М., 1980. С. 7.
3. Пейсонелъ М. Исследование торговли на чер-кесско-абхазском берегу Черного моря в 1750— 1762 гг. Краснодар, 1927. С. 22-24.
4. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 1268. Оп. 1. Д. 1344. Л. 14-14 об.
5. Государственный архив Астраханской области. Ф. 681. Оп. 1. Д. 3085. Л. 40-48.
6. Там же. Ф. 886. Оп. 6. Д. 1. Л. 1-11.
7. Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Нальчик, 2001. С. 106.
8. Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Т. 1. С. 505.
9. ГаруноваН. Н. Кизляр в XVIII - первой половине XIX века: проблемы политического, социально-экономического и культурного развития. Махачкала, 2004. С. 97-98.
10. Тхамоков Н. Развитие ремесла и торговли в Кабарде в XVIII в. // Ученые записки Кабардино-Балкарскою НИИ. Нальчик, 1960. Т. 18. С. 171-172.
11. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958. С. 86.
12. Архив внешней политики Российской империи Министерства иностранных дел Российс-
"Культурная жизнь Юга России "
144 —
М> 4 (29), 2008
кой Федерации. Ф. Кизлярские и Моздокские дела, 1762-1768 гг. Оп. 118. Д. 1. Л. 3.
13. Там же. Л. 4.
14. Кох К Путешествие по России и в Кавказские земли // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик, 1974. С. 620.
15. ГАКК. Ф. 260. Оп. 1. Д. 88. Л. 1-16.
16. Государственный архив Ставропольского края. Ф. 20."Оп. 1. Д. 435. Л. 1-4, 111, 112.
17. Там же. Л. 196; Д. 27. Л. 177.
18. Там же. Д. 165. Л. 458.
19. Национальный архив республики Адыгеи. Ф. 21. Оп. 1.Д. 111. Л. 1-45.
0. A. TURKAV. NORTHERN CAUCASUS IN THE SPHERE OF TRADE POLICY OF RUSSIA IN THE XVIII - THE FIRST HALF OF THE XIX CENTURY
The article is dedicated to the problem of Russian-Caucasian trade economic and political relations. The author reveals the place of Northern Caucasus in Russian economic policy.
Key words: Northern Caucasus, Russian - Northern Caucasus relations, Russian trade.
М. А. ХУШТ
НАТЕЛЬНЫЕ ХРИСТИАНСКИЕ КРЕСТЫ ИЗ АДЫГЕИ
В статье рассматриваются новые находки нательных крестов на территории южного берега Краснодарского водохранилища (Теучежский район, Республика Адыгея). Нательные кресты датируются Х1-Х1Х веками, самые ранние находки, принадлежавшие средневековым адыгам, относятся к XI-X.IV векам.
Ключевые слова: христианство, крест-энколпион, средневековые адыги.
Изучение духовной культуры адыгских народов невозможно без исследования христианских древностей, оставшихся после 1500-летнего периода. Значительную часть материальных источников составляют христианские кресты, в том числе нательные и наперсные. Цель настоящей публикации - ввести в научный оборот новые находки крестов, обнаруженных автором статьи и А. А. Товом на южном берегу Краснодарского водохранилища на территории Теучежского района Республики Адыгея.
Ниже мы приводим описание находок.
1. Фрагменткреста-энколпиона(рис. ^«Распятие Христово» XII века н. э. (1). Медный сплав, литье. Размеры: 5,9 х 6,83 х 0,44 см. Лучи креста слегка сужаются к перекрестью. Их концы имеют вид полукругов. По краям лучей, ближе к концам, имеются противолежащие выступы, придающие кресту вид геральдического прямого, перекрещенного креста, символизирующего двенадцать апостолов. По краям креста окантовка типа буре-лет (скрученный жгут - веревка). На лицевой стороне в центре - Распятие Христово. На концах горизонтальных лучей, в медальонах, оконтуренных бурелетом, - погрудные изображения предстоящих Богоматери и апостола Иоанна Богослова. Под правой рукой распятия видна буква М, два неясных знака и О, над сгибом локтя правой руки - знак или часть буквы У, переданной двойными линиями. Над сгибом локтя правой руки видны буквы ///. Слева от распятия - следы вертикальной надписи: ОПГ Обломленный верхний луч креста на оборотной стороне и на изломе имеет следы пайки. Нижний луч креста имеет большую длину и оканчивается фрагментом крепления со второй, ныне утраченной створкой.
2. Крест нательный (рис. 2). Медный сплав, литье. Размеры: 5,6 х 3,5 х 0,29 см. Форма: плоско-
выпуклая, близка к латинскому типу креста, укороченному. Центральное изображение на лицевой стороне: восьмиконечный крест с копьем и тростью. Над верхним лучом восьмиконечного креста два неправильных четырехугольника - остатки надписи в две строки: ЦРЬ СВЫ (Царь Славы). Под основной перекладиной креста четыре неправильных четырехугольника - следы от надписи: N11КТКА (Ника-Победитель, копье, трость). Концы основных перекладин креста упираются в остатки надписи: 1С и ХС, а нижний луч восьмиконечного креста - в полукруг, символ Голгофы. В изножии - остатки двустрочной надписи: МЛ и РБ (Место лобное и Рай Бысть). Оглавление креста имеет вид плоского ушка, расположенного перпендикулярно плоскости креста. По общепринятой датировке относится ко второй половине ХУП-ХУШ векам. (2). По классификации Э. П. Винокуровой, относится к типу III нательных крестов ХУП-Х1Х веков (3). Крест массового производства. Оборотная сторона надписей и украшений не имеет.
3. Крест нательный (рис. 3). Медный сплав, литье. Размеры: 3,2 х 2,3 х 0,15 см. Форма: плоская. Тип: Георгиевский округленный. На лицевой стороне по краю лучей идет окантовка в виде углубленной линии шириной 0,4 мм. Оборотная сторона ровная, без надписей и украшений. Чаще всего встречается на Северном Кавказе. Датируется ХУП-Х1Х веками (4).
Все три креста в разное время были найдены на левом берегу Краснодарского водохранилища, в районе местечка, носящего у местных жителей название Пхэгугапэ. В настоящее время хранятся в частном собрании.
4. Крест нательный (рис. 4). Оловянисто-свинцо-вый сплав. Литье. Размеры: 1,75 х 1,47 х 0,17 см. Форма: плоская. Тип: предположительно прямой,
