CC BY
24
3. Исхаков Д.М. Джадидизм // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: История и современность: очерки / Под ред. Р. Мухаметшина. - Казань: Мастер-лайн, 2002.
4. Кашаф Ш.Р. Модернизация исламского образования как фактор религиозной и национальной безопасности России // Ислам в современном мире. - 2015. -Т. 11. - № 4. - С. 47-62.
5. Кашаф Ш.Р. Вызовы национальной идентичности: мусульманский ответ, российский случай // Власть. - 2015. - № 4. - С. 107-115.
6. Мухаметшин Р.М. Джадидизм: Идеология обновления // История татар. -Казань, 2013. - Т. 6.
7. Мухаметшин Р.М. Система мусульманского образования в современной Центральной России в контексте внутриконфессиональных процессов // Ислам и государство в России. - Уфа, 2013. - С. 17-21.
8. Мухаметшин Р.М. Стратегические направления развития мусульманского образования в России // Ислам в современном мире. - 2015. - Т. 11. - № 4. -С. 35-46.
9. Якупов Валиулла хазрат. Соотношение религии и общества в духовном образовании // Система мусульманского религиозного образования у татар: История, проблемы, перспективы: сборник материалов одноимённой научно-практической конференции. Казань, 13 октября 2004 г. - Казань, 2005.
«Ислам в современном мире», М, 2016 г., № 12(1), с. 198-210.
Р. Мамараев,
младший научный сотрудник Отдела социологии (Институт истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН) СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Одним из существенных факторов, влияющих на современное состояние и будущее развитие северокавказского общества, является процесс политизации и радикализации ислама в регионе. От интенсивности и тенденций развития, векторов направленности данного процесса зависит, какой вариант развития предпочтут северокавказские республики: светский, базирующийся на российской и республиканской конституциях, или религиозный.
Как известно, особенностью исламского движения в СевероКавказском регионе является традиционный ислам, приверженцами которого являются «традиционно-верующие» мусульмане, т.е. те, кто отправляет характерные для той или иной республики
религиозные обряды на бытовом уровне. В структуру данной категории также входит административно-управленческий аппарат религиозных организаций - духовные управления мусульман (ДУМ) [6]. Однако не во всех республиках Северного Кавказа традиционный ислам является единой монолитной системой. В частности, население Чечни, Ингушетии и Дагестана является носителем суннитской ветви ислама, причем шафиитского мазхаба, выраженного в форме суфийских орденов (тарикатов). В свою очередь, накшбандийский и кадирийский тарикаты включают в себя мюридские / вирдовые братства. Количество зарегистрированных мюридских братств в Дагестане - 15, в Чечне и Ингушетии более 30. Однако необходимо отметить, что взаимоотношения между некоторыми из них довольно натянутые, если не сказать враждебные, вследствие чего традиционалисты неизбежно политизируются [5]. Причины кроются, с одной стороны, в идейных разногласиях, с другой - в их искусственном противопоставлении официальной власти. В центральной и западной частях Северного Кавказа больше распространен ханифитский мазхаб суннизма, считающийся в мусульманском мире самым лояльным и гибким по отношению к этническому фактору и обычному праву (адату). Впрочем, как признают практически все религиоведы и исламоведы, исламизация в этих регионах значительно ниже, чем в Дагестане, Чечне и Ингушетии [3].
По мнению И. П. Добаева, на Северном Кавказе Духовные управления (ДУМ) активно занимаются исламизацией населения. Например, в последние годы значительно активизировалась работа Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД) по расширению своих рядов. Политизация тарикатского ислама происходит по нескольким направлениям и проявляется в превращении ДУМД во влиятельный центр общественно-политической жизни, который соответственно проводит свою политическую линию, одновременно выстраивая вертикаль конфессиональной власти в республике и продвигая своих сторонников в органы гражданской администрации [6].
ДУМД располагает собственными религиозными печатными изданиями, имеет свободный доступ к средствам массовой информации, поэтому может принимать самое активное участие в формировании соответствующего общественного мнения и оказывать влияние на различные общественно-политические и гражданские процессы в современном дагестанском обществе. Так, ДУМД контролирует несколько массовых печатных изданий на русском
и национальных языках, часть из них имеют свои электронные версии, свой собственный сайт в Интернете, ведут передачи на местных телеканалах на русском языке. Исламская пропаганда ведется работниками ДУМД и религиозными деятелями по каналам республиканского радио, муниципальных СМИ, местных студий телевидения. Таким образом, проникая во все сферы жизнедеятельности дагестанского общества, ДУМД самостоятельно наделяет себя функциями по регулированию общественной жизни в республике посредством религии.
ДУМД ориентировано на установление тесных взаимосвязей с государственными структурами, преследуя цель получить максимальную поддержку со стороны руководства республики. Данная тенденция направлена на то, чтобы показать потенциальным противникам ДУМД среди религиозных деятелей и из числа государственных чиновников, что любые попытки противодействия ему, как легитимному и признанному государством религиозному органу, бесполезны и противоречат линии руководства республики.
Политизация ислама заключается в усилении тенденции к установлению религиозного контроля в духовной и светской сферах общественной жизни. Своей активной религиозной деятельностью представители духовенства пытаются показать различие между истинным религиозным и современным светским укладом жизни и состоянием общества, благодаря чему на сегодняшний день остается самой влиятельной духовной силой в республике. Для сравнения: подобная тотальная исламизация общества духовными лидерами, поддерживаемая и продвигаемая главой республики, наблюдается и в Чеченской Республике.
ДУМД и его представители проводят целенаправленную политику по воздействию на массовое сознание дагестанской молодежи, выражающуюся в его стремлении проникнуть в светские учебные заведения с требованием предоставить возможности для преподавания религиозных дисциплин в учебных заведениях республики. Конечно, не вызывает сомнений, что выпускники мусульманских учебных заведений изначально ориентированы на исламизацию сознания подрастающей молодежи. Уровень профессионализма и компетентность таких «учителей» как в религиозной, так и светской сферах оценивается как низкий.
Проникновение в светское образование религиозного компонента противоречит основному закону о светском государственном образовании. И это проникновение осуществляется при наличии более чем достаточного числа учреждений профессионального
религиозного образования. Дело складывается таким образом, что количество различных религиозных образовательных учреждений мусульманских лидеров не удовлетворяет. Имея почти достигнутое равновесие сил, они ставят цель и имеют реальную возможность перейти к приоритетному положению на рынке разнообразных образовательных услуг [12]. С открытием большого количества религиозных школ существенно сокращается число детей в общеобразовательных школах [2]. По информации Координационного центра мусульман Северного Кавказа, всего в ЮФО действует 26 высших исламских учебных заведений, из них на Северном Кавказе - 23, все они зарегистрированы как религиозные организации. В Дагестане существует 19 исламских вузов, в то время как в Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии по одному, и при этом ни одно из них не аттестовано и не аккредитовано. Еще слабее развита система начального и среднего исламского образования.
Большую озабоченность вызывает то, что, согласно экспертным данным, в течение 90-х годов более 4 тыс. молодых людей из Северо-Кавказского региона получили исламское образование за рубежом. По возвращении на Родину их последующая религиозная деятельность и убеждения, как правило, вступают в противоречие с традиционными на Северном Кавказе течениями ислама.
По данным социологического опроса, проведенного в Дагестане З.М. Абдулагатовым в 2004 г., «убежденно верующими» в возрасте «до 20 лет» себя назвали 15,8%, «верующими» - 65,8%. Суммарно это 81,6%. В возрасте «от 20 до 29 лет» эти показатели, соответственно, равны 24,4, 56,5 и 80,9%. Общий показатель религиозности в группе молодежи возраста «до 29 лет» примерно 81,0%. Среди взрослых этот показатель на тот период оказался равным 77,1%, т.е. чуть ниже. Опрос 2010 г. показал неожиданно высокие показатели отнесения себя молодыми людьми к верующим. Дело в том, что, начиная с 1996 г., по итогам четырех опросов, проведенных отделом социологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, религиозность населения Республики Дагестан медленно спадала -от 85,0 до 79,1%. У молодежи показатель религиозности в опросе 2010 г. оказался равным 95,0%. Показатель религиозности городской молодежи равен 92,5%, сельской - 94,5% [1].
Политизация и радикализация верующих обусловливаются в том числе и кризисом официальных исламских структур - духовных управлений мусульман, которые, погрязнув в неумелой
борьбе со своими оппонентами (прежде всего, неоваххабитами) и междоусобных дрязгах, все более политизируются и отдаляются от рядовых верующих, утрачивая свой авторитет [11]. Данный вывод подтверждается результатами социологического исследования [13, с. 290], в ходе которого респондентам был задан вопрос: «Как Вы оцениваете роль Духовного управления мусульман Дагестана в современном обществе?» По всей совокупности опрошенных преобладает позитивное отношение к ДУМД: «положительно, ДУМД способствует укреплению дружбы между дагестанскими народами» (29,7%), «положительно, ДУМД способствует разрешению межнациональных разногласий» (21,1%), «отрицательно, ДУМД погрязло в финансовых махинациях и наживе» (16,0%), «отрицательно, ДУМД допустило появление ваххабизма на территории республики» (11,1%), «положительно, ДУМД способствует разрешению религиозного противостояния» (10,8%), «отрицательно, ДУМД способствует появлению противостояния между дагестанскими народами» (6,7%), «отрицательно, ДУМД допустило обострение межрелигиозных отношений» (6,7%), «отрицательно, ДУМД сводит счеты с теми, кто не согласен с их политикой» (4,4% опрошенных). Однако в разрезе этнической принадлежности опрошенные лезгины отметили отрицательную роль ДУМД в современном обществе - «способствует появлению противостояния между дагестанскими народами» (28,0%); 24,0% лезгин, 22,2% русских, 19,6% кумыков, 19,0% даргинцев и 16,7% аварцев считают, что «ДУМД погрязло в финансовых махинациях и наживе». В связи с чем именно безграмотность и неумение традиционного духовенства и властей противостоять идеологически религиозным радикалистам, поддерживаемых внешними силами, и выходу ситуации из-под контроля составляет самую серьезную угрозу национальной безопасности России [8], поэтому позиция «отрицательно, ДУМД допустило появление ваххабизма на территории республики» близка 25,9% русских, 14,3% лакцев и 13,5% аварцев.
По мнению ряда экспертов, в некоторых районах Северного Кавказа образовались благоприятные условия для «талибаниза-ции» всего региона. Очевидно, что народы Северного Кавказа, если вытеснить из их сознания национальные элементы, являются подходящим объектом для исламизации и в дальнейшем «талиба-низации» по американо-пакистанским технологиям. В первую очередь, это связано с той скоростью и интенсивностью, с которой идет пропаганда и политизация ислама на Северном Кавказе;
с деятельностью внешних экстремистских сил в регионе; с низким культурным уровнем; сложным социально-экономическим положением региона, для которого характерны спад промышленного производства, сельского хозяйства, высокий уровень безработицы, снижение жизненного уровня населения; с нерешенностью проблем ранее репрессированных, депортированных и разделенных народов; с интенсивными процессами внутренней, внешней и этнической миграции; с наличием внутриконфессиональных противоречий, клановости и т.д. При таком положении дел на Юге России образовалась питательная среда для «талибанизации», которая вполне способна в нужное время создать дестабилизирующую ситуацию на Северном Кавказе. Учитывая потенциальную политическую и экономическую нестабильность на Юге России, нельзя исключать сценарий, по которому Северный Кавказ может подвергнуться частичной или полной «талибанизации». Именно так развивались события в Чечне [8]. На Северном Кавказе сегодня ситуация усугубляется настолько, что можно говорить об откровенном навязывании мусульманского образа жизни через широко распространенную сеть религиозно-образовательных учреждений, периодических изданий, теле- и радиопередач, обширную религиозную литературу как официального, так и неофициального характера. В условиях, когда насаждение религиозных идей достигает высшей степени интенсивности, очевидно, что в обществе происходит заметное отчуждение от светских традиций и эта ситуация имеет тенденцию к нарастанию [12]. Особую опасность вызывает внедрение религиозных основ в образовательную сферу, что подтверждается в исследовании Г. Гебекова [4].
Надо отметить, что такая картина прослеживается и в опросе М.М. Шахбановой. На вопрос: «Есть ли необходимость во введении преподавания "Основ православной культуры" в государственных учебных заведениях Российской Федерации?» верующие и неверующие придерживаются мнения, что введение данного предмета в школьное образование возможно при условии, если будут введены «Основы мусульманской культуры» - 43,9 и 27,3%, соответственно. Далее неверующие считают, что ОПК будет «способствовать знакомству с иной религиозной культурой» (40,9%) и «формированию нравственности у подрастающего поколения» (36,4%). Последнее мнение разделяют 35,7% верующих. Против ОПК в основном выступают неверующие, считая, что «основы религии можно преподавать только в вузах, но не в школах», «в нашем государстве религия (церковь) отделена от государства»
и «это не способствует формированию религиозной терпимости в дагестанском обществе» (по 18,2% опрошенных). Все эти позиции разделяют и верующие (по 10,2%). Таким образом, результаты исследования свидетельствует о том, что в массовом сознании отсутствует отрицательное отношение к введению «Основ православной культуры» в образовательный процесс, хотя респонденты-лакцы отметили, что нет необходимости во введении «Основ православной культуры» в государственных учебных заведениях РФ, так как «это не способствует формированию веротерпимости в дагестанском обществе» и «изучение основ религии не способствует формированию нравственности у подрастающего поколения» (по 31,4%) [13, с. 291].
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос: «Как вы относитесь к стремлению церкви (духовных управлений) ввести богословие (учение о Боге, Аллахе) в учебные программы государственных образовательных учреждений (школ, училищ, институтов и т.д.)?» (%)
Группы респондентов Положительно Отрицательно Мне всё равно Затрудняюсь ответить
Школьники 59,6 25,6 8,4 6,4
Учителя школ 38,5 44,0 3,6 13,9
Студенты вузов 54,8 17,2 9,7 17,2
Преподаватели вузов 25,0 58,3 5,0 11,7
Родители школьников и студентов вузов 45,2 33,7 9,2 11,4
Итого 44,6 35,8 7,2 12,1
* Опрос проведен Г. Гебековым в гг. Махачкала, Кизляр, Дербент, Каспийск, Кизилюрт, Дагестанские Огни, Дербентском, Кизлярском, Каякентском, Карабудахкентском, Кумторкалинском, Тарумовском и Хасавюртовском районах (2008). N = 792.
На сегодняшний день усиление религиозного сознания молодежи на Северном Кавказе обусловлена низким образовательным уровнем, поэтому беспокойство, тревогу и опасение вызывают состояние культуры межнационального, межрелигиозного общения в российских регионах; социально-экономическое положение населения; уровень образованности; кризис института семьи; специфика досуга молодежи, ее увлечения и пристрастия; рас-
пространение в молодежной среде негативных явлений (наркомания, алкоголизм и т. д.); восприятие насилия и жестокости как нормы; упадок моральных норм и ценностей. Такая ситуация непременно приведет к тому, что Северный Кавказ в скором времени может стать одним из самых отсталых регионов нашей страны. И именно прослойка необразованных людей в большей степени подвержена влиянию, в том числе и исламизации, причем в большинстве случаев в радикальной форме, ибо ими легче всего манипулировать. На данный факт указывают дагестанские исследователи: «Одновременно при бурном росте исламского самосознания северокавказских народов и влиянии внешнего фактора на религиозную составляющую региона сохраняется религиозная безграмотность населения. Традиционные духовные управления мусульман (ДУМ) не владеют ситуацией в должной мере» [11]. Автор придерживается аналогичной позиции с теми, кто считает, что подавляющее большинство мусульман Кавказа, в том числе и те, кто выдает себя за мулл, не умеют читать в оригинале Коран, не знают основы ислама, не владеют научно обоснованными и выверенными объективными знаниями о возникновении ислама и достижениях исламской культуры. При этом доминируют поверхностные, искаженные представления, мешающие налаживанию внутрикон-фессиональных и межконфессиональных отношений, преодолению и разрешению разного рода религиозных, этнонациональных и т. д. противостояний и конфликтов, с которыми сталкиваются мусульмане России в современном динамично меняющемся мире. Специалист исламского права Л.Р. Сюкияйнен справедливо отмечает, что в духовно-культурной сфере «ислам пока не раскрыл своих возможностей, не стал органичной частью нравственно-интеллектуального обновления страны, не играет заметной роли в формировании культурного и идейного потенциала российского общества. Как и на систему религиозного образования и просвещения, на указанную область негативно влияют недостаток кадров, крайне медленный процесс восстановления традиций и их соединения с достижениями современной исламской мысли» [10]. Проблемой является то, что в качестве позитивной политико-правовой культуры ислам, как носитель таких принципов, как умеренность, поиск компромиссов, терпимость, лояльность законной власти, пока что мало влияет на политическую жизнь страны.
Понимание многих негативных процессов, происходящих сегодня на Северном Кавказе, необходимо искать не в инспирируемой Западом угрозе религиозного экстремизма, а в социальной
и политической ситуации, сложившейся в регионе в целом и в каждой отдельно взятой национальной республике в частности.
С целью предотвращения негативных последствий необходимо, чтобы религия и религиозные объединения не находились в руках некомпетентных людей и непрофессионалов, ставящих целью не столько духовное просвещение, сколько преследование корыстных целей. Просветительско-воспитательную работу должны проводить работники культуры, государственных светских министерств и ведомств, профессиональные ученые-востоковеды и религиоведы, способные активно противостоять всякого рода реакционным течениям. А религиозным деятелям следует не соперничать с ними, не противостоять, а, занимаясь своей духовно-нравственной деятельностью, дополнять их, тесно сотрудничая с ними в борьбе с таким негативным явлением, как религиозный экстремизм и терроризм. По мнению Р.Т. Курбанова, «совместное сплоченное идеологическое противодействие религиозно-политическому экстремизму не менее эффективно и важно, чем силовое. Физическое насилие не искореняет идеологию, а лишь загоняет ее вглубь, и в определенный момент может произойти неожиданный всплеск экстремизма» [9], следовательно, «главной задачей в профилактике религиозного экстремизма и терроризма является формирование религиозного сознания, построенного на глубоком понимании основ религии» [7].
Вместе с тем огромная ответственность лежит на органах государственной власти в предотвращении этих негативных явлений, проявляющаяся в ее отношении к своим собственным гражданам в сфере соблюдения законности и равенства, в предоставлении народу возможности открыто реализовывать свою политическую, экономическую свободу, свободу слова и волеизъявления, исключив применение неоправданной силы, преследования и насилия со стороны государства, в улучшении социально-экономического положения и росте благосостояния общества, в повышении образовательного и культурного уровня общества и т. д.
Литература
1. Абдулагатов З.М. Особенности социализации современной молодежи и социальные деформации в молодежной среде. - Махачкала, 2011. - С. 159.
2. Абдулгамидова Н.А. Сфера культуры и религия: Проблемы взаимодействия // Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. Республиканская научно-практическая конференция. - Махачкала, 2002. - С. 55.
3. Акаев В.Х., Магомедов С.С. Суфийские братства в Чечне, их взаимоотношения и участие в современной общественно-политической жизни // Научная мысль Кавказа. - 1996. - № 3. - С. 61.
4. Гебеков Г.Ф. Мировоззренческие конфликты в современной государственной системе образования (на примере Республики Дагестан). - Махачкала, 2011. -С. 265.
5. Добаев И.П. Новейшие тенденции в развитии исламского движения на Северном Кавказе // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. -№ 12. - С. 86-93.
6. Добаев И.П. Северный Кавказ: Традиционализм и радикализм в современном исламе // Мировая экономика и международные отношения. - 2001. - № 6. -С. 21.
7. Караханов М.Х. Радикализация мусульман на Северном Кавказе: Причины и пути разрешения // Ислам на Северном Кавказе: История и современность. Всероссийская научно-практическая конференция. - Махачкала, 2006. -С. 443-445.
8. Кисриев Э.Ф. Ислам и власть в Дагестане. - М., 2004. - С. 127-156.
9. Курбанов Р.Т. Факторы радикализации салафитских групп на СевероВосточном Кавказе // Ислам на Северном Кавказе: История и современность. Всероссийская научно-практическая конференция. - Махачкала, 2006. -С. 437-438.
10. Сюкияйнен Л.Р. Российская государственная политика в отношении ислама: Исходные принципы, цели и направления. [Электронный ресурс] // Справоч-но-информационный портал «Религия и СМИ». 20.01.2004. URL: http://subscribe.ru/archive/religion.religare/ 200401/20121642.html (Дата обращения 12.10.2015.)
11. Ханбабаев К.М. ДУМД в условиях трансформации дагестанского общества // Традиционализм и модернизация на Северном Кавказе: Возможность и границы совместимости. Вып. 23. - Ростов н/Д., 2004. - С. 163-192.
12. Шайдаева Г.М. Религия и проблемы образования в современном Дагестане // Религиозный фактор в жизни современного дагестанского общества. Республиканская научно-практическая конференция. - Махачкала, 2002. - С. 129.
13. Шахбанова М.М. Межэтническое общение и межнациональная толерантность в Республике Дагестан: Состояние, тенденции и взаимовлияние. - Махачкала, 2010. - 398 с.
«Социальные аспекты региональной политики», Махачкала: Изд. ДГУ, 2015 г., с. 64-74.
