CC BY
1Жулина Л. Р. Сергей Иванович Танеев и Александр Иванович Герцен... УДК 78.071.1
Жулина Л. Р.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ТАНЕЕВ И АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ГЕРЦЕН. ЗАГАДКА МАДАМ МОНО
Аннотация. В данной статье исследуется связь семей С. И. Танеева и А. И. Герцена, разбираются общие черты мировоззрений, идеалов и творческих устремлений двух великих деятелей. На примере писем и воспоминаний современников и наследников Герцена автор статьи подробно прослеживает судьбу писателя и его членов семьи, раскрывая тот факт, что одна из его дочерей — Ольга — и есть мадам Моно, с которой был дружен Танеев. В ее салоне в Париже молодой композитор мог встречаться с очень интересными людьми и находить то тепло, которого он был лишен вдали от семьи. Данная статья дополняет образы двух великих людей и пробуждает интерес к их творчеству.
Ключевые слова: Герцен, Танеев, Моно, Мейзенбуг, Огарев
Zhulina L. R.
SERGEY IVANOVICH TANEEV AND ALEXANDER IVANOVICH HERZEN. THE MYSTERY OF MADAME MONO
Abstract. This article examines the connection between the families of S. I. Taneev and A. I. Herzen, examines the common features of the worldviews, ideals and creative aspirations of the two great figures. Using the letters and memoirs of Herzen's contemporaries and heirs, the author of the article traces in detail the fate of the writer and his family members, revealing the fact that one of his daughters, Olga, is Madame Monod, with whom Taneyev was friends. In her salon in Paris, the young composer could meet very interesting people and find the warmth that he was deprived of away from his family. This article complements the images of two great people and awakens interest in their work.
Keywords: Herzen, Taneyev, Monod, Meysenbug, Ogarev
Читая письма Сергея Ивановича Танеева из Парижа родителям в 1876-1877 годах, можно встретить высказывания, которые вызывают особый интерес и вместе с тем ряд вопросов.
В письме от 16 мая 1877 года находим: «По субботам бываю иногда у Моно» [12, с. 380]. Кто такие Моно? Круг знакомых и друзей упоминается во многих трудах о Тане-
еве, но имени Моно там нет. Письмо от 20 ноября 1876 года: «В субботу вечером был в гостях у Моно (он издает ученый журнал — Revue historique). Он женат на младшей дочери Александра Ивановича Герцена» [там же]. Композитор Сергей Танеев и революционер и писатель Александр Герцен — что общего может быть между этими людьми? В следующем письме: «Старшая
дочь Александра Ивановича Герцена здесь и живет вместе со своей сестрой, m-me Моно. Вот их адрес: 76, rue d Assas, monsieur Gabrial Monod» [12, с. 383]. В другом письме Танеев еще раз уточняет этот адрес. Эти письма, как мы указали выше, адресованы родителям Танеева, что позволяет нам предположить: знакомство с дочерями А. И. Герцена было давнее и семейное. Так каким же образом семья Танеевых была связана с семьей А. И. Герцена?
Как известно, молодой Герцен вместе со своим другом Николаем Огаревым входил в революционный кружок, где молодые люди непринужденно острили, вели беседы на вольные темы и поругивали самодержавие. Никакого антиправительственного заговора и планов свержения самодержавия не было, не могло бы быть. Один из них сочинил стихотворение на антиправительственную тему. В кружке нашелся провокатор, представивший стихотворение огласке, и это в то время, когда Николай I еще остро переживал восстание декабристов. Только за этот стишок молодым людям дали большие сроки заключения и отправили в ссылку. В 1835 году А. И. Герцен был выслан сначала в город Пермь, потом в Вятку.
Сын богатых родителей, столичный денди 25 лет, попав в маленький провинциальный городок, очень скучал. Однако в 1837 году в Вятку приехал престолонаследник — Александр II. Герцен устроил к его приезду выставку народ-
ных ремесел и провел блестящую экскурсию. Воспитатель Александра II Василий Андреевич Жуковский, узнав у Герцена, почему тот здесь, передал информацию цесаревичу, который в свою очередь написал своему отцу Николаю I прошение о смягчении приговора. Герцена перевели из Вятки во Владимир, на 700 верст ближе к столице.
Но не все складывалось так гладко, как может показаться на первый взгляд. В это же время невесту Герцена — Наталью Захарьину — решили выдать замуж, разумеется не за молодого писателя. Герцен был вынужден принять решение о похищении невесты. Добираясь до Москвы, арестант петлял, менял извозчиков, чтобы никто не догадался, кто он и откуда приехал — разоблачение угрожало новыми годами долгой ссылки. Романтическое похищение удалось. Молодые приехали во Владимир, где обвенчались в церкви Казанской иконы Божьей Матери. Весть об этой таинственной свадьбе облетела весь город. Губернатор отнесся к молодоженам с симпатией.
У ссыльного Герцена и его жены Наташи начался счастливый период. Александр Иванович давал уроки дочерям губернатора Ивана Эммануиловича Куруты, редактировал «Прибавление к "Владимирским губернским ведомостям", был членом и правителем дел Владимирского губернского попечительного о тюрьмах комитета, потом чиновником особых поручений при губернаторе. В конце концов Герцен получил чин коллежского асессора, который помог ему войти в дворян-
ское сословие (писатель был незаконнорожденный).
У Владимирского губернатора И. Э. Куруты имелись свои причины помогать карьере Герцена. Во-первых, продвигая молодого человека по карьерной лестнице, он таким образом благодарил его за бесплатные уроки со своими дочерями, во-вторых, отвлекал его от революционной работы и, в-третьих, оказывал услугу отцу Герцена Ивану Алексеевичу Яковлеву, богатому и влиятельному человеку в Москве, куда Ивану Эммануило-вичу хотелось перебраться, что он потом и сделал.
В своей книге о пребывании Герцена во Владимире [8] Р. Ф. Савинова высказывает предположение, что супруги Герцены были знакомы с Иваном Ильичом Танеевым, отцом композитора1. Она ссылается на письмо Юлии Федоровны Куруты, жены губернатора, писавшей им в Москву: «Вчера у нас обедали Похвиснев с молодым московским артистом Афанасьевым, которого выписал сюда нам артист Танеев, а сам уехал в деревню...» [8]. Иван Ильич, как известно, в это время жил во Владимире и служил советником в палате государственных имуществ. Артистом его называли видимо потому, что он играл на скрипке, гитаре, флейте, фортепьяно и очень любил музыку.
Кроме того, дом Танеевых, как пишет Р. Ф. Савинова, находился недалеко от дома лесничего А. Н. Апрянина, где Герцены некоторое время снимали квартиру. Иван Ильич любил устраивать музыкаль-
ные вечера, а Герцены любили музыку. Все биографы С. И. Танеева пишут о радушном гостеприимстве Ивана Ильича, который затаскивал к себе в дом всех мало-мальски известных людей, появлявшихся во Владимире. Чету Герценов Иван Ильич пропустить не мог. Известно, что он вместе с Герценом «помогал своим пожертвованием устройству физического кабинета при местном пансионе» [1, с. 36].
По воспоминаниям А. Белого [2, с. 354], Иван Ильич слал ежедневно обед ослепшему Егору Ивановичу Герцену (1803-1882), старшему брату Александра Ивановича (от другой матери), жившему в Ситцевом Вражке [1, с. 36]. Значит, связи между двумя семействами развивались и дальше.
Во Владимире у Герцена родился первенец — Александр, а в 1839 году Герцена помиловали и сняли с него полицейский надзор. Во второй половине марта 1840 года чета Герценов перебралась в Москву. Именно здесь А. И. Герцена ждало новое испытание. Во время революционных событий в Европе он оказался на баррикадах. Будучи активным участником революции, Александр Иванович скомпрометировал себя в глазах и французского правительства, и российского. После разгрома революции, что безусловно повергло его в отчаяние и смятение, Герцен осел в Ницце.
С 1848 по 1852 год Александр Иванович переживал самый страшный период в своей жизни, описанный в его автобиографии «Былое и думы» (глава «Семейная
1 О знакомстве Ивана Ильича с Герценом пишет и Н. Бажанов в своей книге о С. И. Танееве [8, с. 106-107].
драма» [3]), когда Наталья Александровна всерьез увлеклась немецким поэтом — романтиком Георгом Гервегом.
В результате поражения революции Гервегу негде и не на что было жить. В революции он показал свою позорную сущность, бежав с поля боя, будучи главнокомандующим. От него все отвернулись, и единственный человек, который протянул ему руку помощи, был Герцен. Гервег с женой поселились в его доме. Обе пары надеялись, что, в условиях поражения революции, их высокие отношения на основе духовных связей послужат «образцом для всего мира» — прообразом грядущего социалистического общества, а каждый из них выработает в себе «нового человека», свободного от чувства собственности и буржуазной морали.
Однако одних духовных отношений не получилось. Наталья Александровна металась между мужем и любовником, Герцен благородно выжидал, чем это кончится, говоря, что она сама должна решить. А Гер-веги воплощали в жизнь популярную в то время идею жить вместе, рядом, коммуной, одним хозяйством, так как это бы решило все их проблемы — Александр Иванович и правда был богат. Для этого они пытались даже шантажировать Герцена, угрожая самоубийством, когда тот пытался выдворить их из собственного дома. Семейство Гервегов все-таки уехало, но выяснилась пикантная подробность. Жена Герве-
га попросила лавочника включить в счета, оплачиваемые Герценом, предметы, которые она не покупала. Таким образом Герцен оплатил и фактические расходы, и подлог. Естественно, что после таких событий Александр Иванович хотел добиться общественного суждения поведения Гервега. Он обратился к революционному сообществу, и история двух семей стала достоянием гласности, о чем знали даже Александр II и Карл Маркс. Но за границей революционное сообщество (включая Рихарда Вагнера и Жорж Санд) осудило Герцена — якобы он принуждал жену жить не так, как она хотела.
Беда не приходит одна... 16 ноября 1861 года на пути из Марселя в Ниццу затонул корабль, на котором плыли мать и сын Александра Ивановича, глухонемой Коля. От него осталась маленькая перчатка, ее нашли, на месте крушения. Наталья Александровна заболела (при этом она была беременна от Гервега) и больше не поднималась с кровати. Вскоре она умерла, а через две недели и ее ребенок.
Александр Герцен вместе с тремя детьми переехал в Лондон, где теперь занимался изданием «Колокола», революционной работой. Детей же на себя взяла Мальвида Мейзенбуг1, писательница, баронесса, имевшая свои виды, безусловно безответные, на богатого статного вдовца2. Сюда же, в Лондон, приехал и друг юности Герцена Николай Огарев с женой. Они
1 Мальвида фон Мейзенбуг — немецкая писательница, номинантка I Нобелевской премии в 1901 году.
2 Мейзенбург написала воспоминания о Герцене [см: 7], которые он прочитал и сказал, что она его идеализирует.
поселились в доме Герцена, и вечерами Александр Иванович рассказывал друзьям свою горькую историю жизни. Наталья Алексеевна Тучкова, жена Огарева была женщиной доброй, и прониклась сочувствием к одинокому вдовцу и постепенно влюбилась. Когда она это поняла, то ужаснулась и решила вернуться в Россию. Но Огарев, которому она все честно рассказала, не хотел жертвы и решил подождать. Александр Иванович тоже был в смятении: он дружил с Огаревым около тридцати лет, и сейчас все идеалы их дружбы были под угрозой. Известно, что в молодости они дали романтическую клятву на Воробьевых горах служить освобождению России от самодержавия и быть верными друзьями. Он честно все рассказал Огареву. Они встретились втроем и решили разрубить этот гордиев узел, понять, как им жить и что делать. Идеалы дружбы оказались выше1 и Огарев, который очень любил свою жену, решил самоустраниться. Так Наталья Алексеевна стала гражданской женой Герцена.
Дети Александра Ивановича встретили ее очень насторожено: взаимной любви здесь не возникло ни с той, ни с другой стороны. Мальвиде Мейзенбуг пришлось убраться из герценовской семьи. Когда у Герцена и Натальи Алексеевны родилась общая дочь Лиза, то в доме начались скандалы, истерики, упреки. Герцен метался между
своими детьми и Натальей с Лизой. При этом он сохранял хорошие отношения с Николаем Огаревым. Они договорились, что Наталья Алексеевна возьмет фамилию Герцена, а Лиза будет носить двойную — Герцен-Огарева.
К сожалению, девочка была изуродована истерическим материнским воспитанием. Из нее выросло эгоистическое капризное существо. В 17 лет она влюбилась в 44-летнего француза Шарля Летурно, не ответившего ей взаимностью. Лиза покончила жизнь самоубийством, отравившись хлороформом2.
Из восьми детей Герцена в живых остались только трое: Александр, Наталья, которую в семье звали Та-той, и Ольга.
Старший сын Александр (18391906) учился в Италии, стал профессором физиологии и с 1881 года преподавал в Университете Лозанны. Он женился на итальянке Терезине, у них родилось десять детей: семь сыновей и три дочери. Александр был исключительно ответственным и заботливым отцом, и для него было важно, чтобы все дети получили прекрасное образование и профессию. Александр Герцен-младший так никогда и не побывал в России. Когда в молодости он намеревался совершить эту поездку, то обратился за документами в российское консульство. Там на вопрос, как он относится к идеям Александра Ивановича Герцена, юноша прямо заявлял:
1 Одной из причин развода с первой женой Н. П. Огарева Марией Львовной Рослав-левой было ее требование порвать отношения с Герценом. Как ценил Н. Огарев дружбу с А. Герценом!
2 Эта трагичная история легла в основу очерка Ф. М. Достоевского «Два самоубийства».
«Полностью поддерживаю». Въезд в Россию ему запретили как небла-гонадежному1.
Дочь Наталья (1844-1936) — самая красивая, самая талантливая из детей Герцена, серьезно занималась живописью. Замуж она так и не вышла. Русские революционеры за границей всегда нуждались в деньгах, с этой целью они решили вовлечь в свое дело Наташу и добраться до наследства Герцена. Один из них, Сергей Нечаев2, преследовал ее лживыми признаниями в любви. Вскрывшаяся правда довела Наташу до нервного расстройства. Однако девушка окрепла здоровьем и посвятила себя сохранению отцовского наследия. Наташа жила, ухаживая за сыном брата Александра Александровича — Николаем. После взрыва приборов отопления, на второй день после свадьбы, погибла его жена, а сам он оказался прикованным к инвалидной коляске. Но это не помешало ему стать блестящим профессором права в университете в Лозанне. Когда он женился второй раз, Наташа стала жить с овдовевшей женой своего брата Терезиной и заниматься семейным архивом.
Младшая дочь Ольга (18501953) большую часть времени жила с Мальвидой Мейзенбуг во Флоренции. В какой-то степени Герцен пожертвовал своей младшей дочерью, хотя и часто навещал ее и Мальви-ду, поддерживал их материально. По сути дела, Мальвида Мейзенбуг ее воспитала и считала своей приемной дочерью. Она следила за ее образованием и учила музыке. В своих воспоминаниях Мальвида писала: «С раннего детства этот язык (музыкальный) был языком моей внутренней жизни. <...> Вызвать в душе Ольги потребность в этой пище стало главной целью моего воспитания. Я занималась с Ольгой музыкой, но, разумеется, этого было недостаточно, чтобы доставить мне наслаждение» [7, с. 496].
Мальвида учила Ольгу игре на фортепьяно. В письме Николаю Огареву из Флоренции от 6 марта 1868 года она пишет: «Музыкальное развитие Ольги протекает хорошо. Ее игра с каждым днем приобретает большую тонкость и выразительность; она только сейчас приступила к Бетховену, и, я думаю, с полным основанием; она обладает для этого
1 Зато внук А. И. Герцена Петр Александрович (1871-1947) переехал в Россию и впоследствии стал одним из основоположников советской онкологии. Он был профессором Московского университета, членом-корреспондентом Академии наук СССР, членом Международного общества хирургов. Московский научно-исследовательский институт онкологии носит его имя.
2 Тот самый Нечаев, революционную группу которого защищал на судебном процессе В. И. Танеев, за что получил от К. Маркса фотографию с личной подписью. Этот факт описывают все биографы С. И. Танеева.
Он был революционным экстремистом, считавшим, что для достижения цели все средства хороши, в том числе и ложь, подлость, мистификация и т. д. Из интервью Наташи Узер мы узнаем, что после смерти Герцена он еще пытался угрожать его семье. Швейцарское правительство его выдало России, а там он был посажен в Петропавловскую крепость. Один народоволец предлагал ему побег, но тот гордо отказался и пытался распространять свои идеи среди охранников. Двоих из них арестовали и осудили. Сам он умер несгибаемым после 10 лет заключения. Деятельность «нечаев-цев» была толчком к написанию романа Ф. И. Достоевского «Бесы». 62
необходимой техникой и может целиком сосредоточиться на понимании».
Ольга обладала неплохим голосом, и Мальвида наняла для нее учителя пения Генриха Панофку1. Из письма А. И. Герцену от 22 (10) апреля 1869 года из Флоренции: «Теперь, если вы придерживаетесь мнения, что нужно продолжать уроки еще в течение года (потому что через год Ольга, судя по ее теперешнему состоянию, сможет стать прекрасной певицей), — посмотрим; если Панофке удастся основать тут школу пения, мы могли бы остаться здесь на следующую зиму, и это было бы намного дешевле, чем частные уроки. Если же Панофка вернется в Париж, мы тоже поехали бы в Париж, чтобы продолжить с ним занятия». Таким образом, Мальви-да воплощала свою идею об умении женщины самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, независимо от мужчин.
Вместе с Мальвидой Ольга была поклонницей Рихарда Вагнера. О премьере в Париже его «Тангей-зера» находим воспоминания: «Малютка Ольга была так же страстно возбуждена, как и я. Она уже стала большой почитательницей Вагнера и до глубины своей детской души была взволнована его музыкой, впервые приобщавшей ее к царству звуков. Эта музыка имела над ней такую решающую, необычайную власть, что лишний раз дала возможность мне понять ее истинную сущность. Ольга приняла ревност-
ное участие в борьбе партий, перегнулась через барьер лоджии и закричала изо всех сил: "A la porte, A la porte!"2 , показывая на элегантных свистунов. Два господина, бывшие рядом с нами в ложе, казалось были восхищены возбуждением ребенка и несколько раз повторили: "Elle est charmante!"» 3 [7, с. 506].
Из письма Мейзенбуг к Фридриху Ницше, с которым она дружила, об Ольге: «Она не была крещена, по желанию отца. А когда после смерти матери перешла ко мне двухлетним ребенком, я ее воспитала вне всякого религиозного обучения, вне всякой догмы. Когда она достигла 18 лет, следовательно, совершеннолетия, я с ней проводила некоторое время на Лаго-ди-Гарда, в глубоком чудном уединении. Там, на развалинах римской виллы, на мечтательном берегу лежащего у наших ног темно-синего озера, с возвышающимися перед нами, в розовом освещении живописными горами итальянского Тироля, в такой глубокой тишине, что ящерицы доверчиво играли на наших платьях, — читала я ей из древней мудрости Вед и окрестила ее этим посвящением: "auf das Mysterium der Atma"».
6 марта 1873 года Ольга вышла замуж за Габриэля Моно. Фридрих Ницше, в то время увлекавшийся музицированием и композицией, посвятил молодоженам музыкальный этюд, заглавие которого гласит: «Une Monod а deux». С левой стороны вместо secondo написано «Monsieur Monod», с правой вместо
1 Панофка Генрих (1807-1887) — скрипач и учитель пения, основатель Академии пения. С 1886 жил во Флоренции, где давал уроки пения Ольге Герцен.
2 Вон, вон!
3 Она очаровательна!
primo — «Madam Monod» [7, с. 589]. Интересно, что задолго до знакомства с Ольгой Габриэль Моно писал отцу о Герцене: «Я не встречал столь блестящего, столь естественного и столь многостороннего собеседника. Нет такого научного, философского и литературного вопроса, которого б он не коснулся с оригинальностью и неистощимым остроумием».
Ольга прожила долгую, достойную жизнь. У нее было шестеро детей, она стала основательницей кланов Ристов, Моно и Амфу, сохранила традиции, завещанные отцом, сберегла значительную часть его архива, позже перешедшего к ее детям, внукам и правнукам.
Об этих событиях в жизни Герцена и его детей рассказала его потомок по швейцарской линии Наташа Узер-Герцена в своем интервью Людмиле Клот в 2012 году [6]. Многие факты подтверждаются письмами потомков Герцена, любезно переданными в Дом-музей А. И. Герцена в Москве.
По-видимому, 20-летний Сергей Иванович Танеев, навещая семью Моно, находил у них домашнее тепло и участие, которого был лишен в Париже. Можно предположить, что в доме Моно был музыкально-литературный салон, в котором он мог встретиться с интересными людьми науки и искусства. Танеев всегда тяготел к расширению своего образования и кругозора. Не случайно в своей записной книжке он написал: «Хочу быть образованным человеком». Общение с таким человеком, как Габриэль Моно, несомненно повлияло на мировоззрение композитора.
В дневниках Танеева есть упоминание о том, что Сергей Иванович купил собрание сочинения А. И. Герцена в семи томах и все перечитал. Значит, он нашел что-то общее и созвучное своим мыслям и чувствам.
С самим А. И. Герценом Танеев не встречался. Александр Иванович умер в 1870 году, когда Танееву было 14 лет, но в мировоззрении Танеева и Герцена есть общие точки соприкосновения. Например, стремление к свободному выражению своих взглядов. Герцен начал за границей печатать «Колокол», в котором распространял свои революционные идеи. Танеев тоже не сдерживался в выражении своего мнения, порой не всегда удобного для окружающих. Достаточно вспомнить его конфликт с ректором Сафоновым, после которого Танеев ушел из консерватории.
Оба были очень образованными людьми с широкими взглядами. Известно, что Танеев читал труды античных историков, посвященные Греции и Риму, работы отечественных авторов: «Историю Петра Великого» К. Валишевского, Историю Александра I Шильдера. Круг художественного чтения Танеева был необычайно широк. Модные в то время Э. По, Метерлинк, Гауптман, Нор-дау, Пшибышевский и др. Много раньше была освоена русская классическая литература. Часто упоминается Чехов, Достоевский и т.д.
Герцен в письмах к дочери Наташе давал наставления: «Ты спрашиваешь о книгах. Многого ты не прочтешь и потому — читай только очень хорошие вещи; вообще у нас есть несколько вечных
книг — и притом вечно новых. Вчера я читал вам Медного всадника — я смело его причисляю к этому числу. — Ты берешь с собой Онегина и Кольцова и родные нам стихи Н. Огарева <...> Возьми с собой том лирических стихотворений Байрона и том Шекспира — какой хочешь. Возьми маленькое издание Фауста и, пожалуй, Гетев Torquato Tasso. (Во Флоренции все это можно достать.) <...> Разумеется, ты там выучишь по-итальянски — читай сначала I promessi sposi — это и вечно и знакомит с былым Флоренции. Читай Ариосто — Orlando furioso — и, наконец, Данта. Т. Тассо мне был всегда скучен. Впрочем, спроси сама Dall'Ongaro 13 — о новых поэтах. Я очень люблю стихи Leopardi. <...> Кроме поэзии — читай исторические книги, рассказы о средневековой истории итальянских городов, историю художников»1.
Разносторонность образования Герцена описаны многими авторами. Сидя в молодости в одиночной камере, он начал учить итальянский язык, читал в подлиннике «Божественную комедию» Данте. В годы владимирской ссылки изучал греческую и римскую историю и литературу, на латинском языке сочинения Тацита, Вергилия, давая им свою оценку, работал над научной диссертацией в области истории и философии, увлекался философией Гегеля, занимался литературным творчеством.
Как и Герцен, Танеев очень интересовался философией. В его дневниках можно найти упоминания о том, что он читал «Этику» Спинозы. Л. Корабельникова пи-
шет, что его привлекала идея поклонения красоте в жизни и в искусстве. «Лекции по метафизике и рациональной логике» Канта, Паскаля, Декарта и других философов. А на слова Ф. Ницше Танеев сочинил романс «Среди врагов». В письме к А. И. Масловой от 4 января 1903 года он пишет: «По приезде в Москву буду склонять Юлию Афанасьевну к совместному чтению «Also sprach Zarathustra» («Так говорил Заратустра»). Так как Ницше больше поэт, чем философ, и в книгах его нередко попадаются стихотворения, то, быть может, она и согласится. Одному же его читать трудно и тоскливо, что я в эти две недели достаточно испытал» [11, с. 405]. Если вспомнить, что Ольга Александровна Герцен была лично знакома с Ницше, то Танееву было о чем с ней поговорить.
На премьере «Тангейзера» Вагнера в Париже Ольга была в детстве с Мальвидой Мейзенбуг. Танеев ценил Вагнера и играл его оперные переложения для фортепьяно, защищал его в спорах со Львом Николаевичем Толстым, который Вагнера терпеть не мог. Это уважение к Вагнеру тоже сближала Танеева и Ольгу Герцен.
Запись в дневниках: «Читал о метафизике музыки Шопенгауэра. Удивительно приятно» [9, с. 91]. В другом месте в дневниках встречаем: «От Ланга принесли сочинения Шопенгауэра — 12 книг» [10, с. 286]. И Танеев все прочитал.
А. И. Герцена считают гегельянцем, последователем Сен-Симона и Фурье. С. И. Танеев тоже пишет в дневниках о спорах Льва Толстова
1 Письмо А. И. Герцена из Лондона от 10 декабря 1862 г.
и Н. Н. Страхова о Гегеле и Шопенгауэре [10, с. 120].
Общефилософские проблемы, занимающие интересы А. И. Герцена, — это единство бытия и мышления, жизни и идеала, поиски метода, в котором гармонично сочетались бы эмпирический и рациональный приемы человеческого ума. Одна из идей философии Герцена заключается в том, что грядущий мир есть царство разума.
Вспомним, что Танеев являлся, по выражению Б. Асафьева, создателем «интеллектуального» симфонизма. Можно вспомнить спор Танеева и Чайковского в письмах об их творческом методе, когда Чайковский утверждает, что пишет, «как бог на душу положит», а Танеев говорит о большой подготовительной работе, о множестве вариантов, из которых он выбирает один и вставляет его в произведение. То есть, когда исследователи указывают на то, что каждая мысль у Танеева обдумана и отточена, — это не пустые слова. Рациональное в его музыке занимает большое место.
Будучи в Париже, Санкт-Петербурге, Танеев регулярно посещал Лувр, Эрмитаж, Русский музей, в Москве — Третьяковскую галерею, Античный музей (ныне Изобразительный музей им. А. С. Пушкина), а также Малый театр, Художественный, театр Корша. Он общался с А. М. Васнецовым, Н. А. Касаткиным, В. Е. Маковским1.
Можно вспомнить письма Герцена из Франции и Италии в 18471852 годах.
«. Наконец я увидел Расина дома, увидел Расина с Рашелью — и научился понимать его. Это очень важно, более важно, нежели кажется с первого взгляда, — это оправдание двух веков, то есть уразумение их вкуса. Расин встречается на каждом шагу с 1665 года и до Реставрации; на нем были воспитаны все эти сильные люди XVIII века»2.
«. Посмотрите, как фрески Ми-келанджело хороши в своем одиночестве на одной из стен Сикстинской капеллы; его Моисей в церкви — просто дома.»
«.Вторая великая сторона Рима — это обилие изящных произведений, той гениальной окончен-ности, той вечной красоты, перед которой человек останавливается с благоговением, со слезою, тронутый, потрясенный до глубины души, очищенный тем, что видел, и примиренный со многим.»
«Вы более любите иной мир — мир, воспроизводящий жизнь во всей ее истине, в ее глубине, во всех изгибах света и тьмы — словом, мир Шекспира, Рембрандта — любите его, но разве это мешает вам остановиться перед Аполлоном, перед Венерой? Что за католическая исключительность! Понимание Бетховена разве отняло у вас возможность увлекаться "Севильским цирюльником"?»3
На т. н. академических обедах своего брата Танеев встречался с А. Г. Столетовым, К. А. Тимирязевым и другими учеными из Московского университета.
1 Последний написал портрет его няни Пелагеи Васильевны Чижовой.
2 Письмо А. И. Герцена из Парижа от 20 июня 1847 г.
3 Письмо А. И. Герцена из Рима. Декабрь 1847 г. 66
В дневниковых записях за 1905 год мы находим воспоминания о том, как он следил за революционными событиями и переживал за своих знакомых, которых собирались ночью разгромить, а утром Танеев бежал к ним узнать, как дела.
Это был очень разносторонне образованный человек. Кроме того, ему был присущ демократизм во взглядах и общении. Можно вспомнить о Танеевских вторниках, на которые могли прийти и студенты, и преподаватели, и кто угодно. Каждый встречал приветливое и доброжелательное отношение.
Герцен получил дворянское воспитание, неизменной частью которого являлось обучение музыке.
В его письмах можно встретить разные впечатления от музыки и оперных постановок. Любовь к музыкальному искусству перешла и к дочери Герцена Ольге, причем не только от Мейзенбуг, но и от отца. В доме Моно звучала музыка и наверняка играл сам Сергей Иванович.
Возможно, что с Герценом мог встретиться и Владимир Иванович Танеев, брат композитора. Его политические взгляды сформировались под воздействием Н. Г. Чернышевского и А. И. Герцена. Братья, конечно же, общались друг с другом на эти темы и находили какие-то точки соприкосновения. Однако эта тема требует дальнейшей разработки и поисков доказательств.
Список литературы:
1. Бернандт Г. Б. С. И. Танеев. М.: Художественная литература, 1983.
2. Белый А. Н. Начало века. М.: Художественная литература, 1990.
3. Герцен А. И. Былое и думы. Книги 1-5. М.: Художественная литература, 1969.
4. Герцен А. И. Собрание сочинений в тридцати томах: Том 5. Письма из Франции и Италии, 1847-1852. М.: Издательство Академии наук СССР, 1955.
5. Желвакова И. А. Новые письма из зарубежных семейных собраний потомков Александра Ивановича Герцена // НЛО. 2001. № 3.
6. Клот Л. Наташа Узер-Герцен: «Среди потомков Герцена — инженеры, архитекторы, врачи». URL: https://ruvek.mid.ru/publications/ natasha_uzer_gertsen_sredi_potomkov_gertsena_inzhenery_ arkhitektory_vrachi_6713 (25.08.2024).
7. Мейзенбуг М. А. Воспоминания идеалистки. М., Л.: Academia, 1933.
8. Савинова Р. Ф. Тогда все дышало надеждой: А. И. Герцен во Владимире, 1838-1840. Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1982.
9. Танеев С. И. Дневники, 1894-1909. В трех книгах. Книга 1: 18941898. М.: Музыка, 1981.
10. Танеев С. И. Дневники. 1894-1909. В трех книгах. Книга 2: 18991902. М.: Музыка, 1982.
11. Танеев С. И. Дневники. 1894-1909. В трех книгах. Книга 3: 19031909. М.: Музыка, 1985.
12. Чайковский П. И., Танеев С. И. Письма. М.: Госкультпросветиздат, 1951.
Сведения об авторе:
Жулина Лилия Равильевна — преподаватель Калужского областного музыкального колледжа имени С. И. Танеева. Email: [email protected]
