CC BY
19
семантические процессы в глагольной лексике древнерусского делового языка
А.А. МАКУШИНА
semantic processes in the verbs of the old Russian official language
A.A. MAKUSHiNA
В статье рассматривается употребление глаголов в древнерусских грамотах и княжеских уставах. Автор выявляет основные закономерности контекстуального варьирования семантики глаголов, разграничивая два типа изменений в семантической структуре глагольной словоформы - семантическую модуляцию и семантическую деривацию.
Ключевые слова: древнерусский язык, лексика, глагол, семантическая модуляция, семантическая деривация, официальный документ.
The article deals with the using of verbs in Old Russian official documents. The author finds out basic tendentions of contextual variation of verb semantics and distinguishes two types of changes in the semantic structure of the verbs - semantic modulation and semantic derivation.
Keywords: the Old Russian language, lexics, the verb, semantic modulation, semantic derivation, official document.
Рассмотрение языка в тесной связи с человеком, его духовно-практической деятельностью обращает исследователей к изучению тех областей, где особенно наглядно проявляется деятельность человека в языке, в частности, к изучению картины мира [3 : 88].
Среди лексических средств, обозначающих процесс восприятия, представления, познания окружающего мира человеком в языке, является глагол, так как именно эта часть речи обладает наибольшим потенциалом опосредованного отражения мира [8 : 53]. О природе глагольного слова и его объеме, о закономерностях функционирования глаголов в памятниках древнерусской письменности и механизме развития у глаголов переносных значений, о модификации смысла глагольного слова в речи (тексте) писали многие ученые-лингвисты [см: 1; 2; 4; 5; и др.]. Тем не менее эти вопросы остаются актуальными, поскольку связаны с общими вопросами развития и функционирования лексической системы русского языка. Исследование функционально-семантических особенностей лексических единиц, в том числе глагольного слова, в разножанровых памятниках древнерусской и старорусской письменности дает также возможности выявить пути формирования русского литературного языка, его стилистических подсистем.
Предпринятый анализ функционирования глагола в древнерусских деловых текстах сопряжен с названными проблемами исторической русистики. В данной статье мы остановимся на рассмотрении семантических изменений, происходящих в смысловой структуре древнерусских глаголов в процессе их функционирования. Объектом предпринятого исследования являются глаголы в текстах древнерусских грамот и княжеских уставов Х1-Х^ вв., предметом - функционально-семантические особенности глаголов в данных текстах.
Анализ языковых фактов опирается на предложенный в работах профессора С.П. Лопушанской комплексный подход, при котором рассматривается внутренняя
А.А. МАКУШИНА
системная организация языковых единиц, их парадигматические и синтагматические отношения на различных языковых уровнях, особенности функционирования в контексте. Существенным является разграничение семантической структуры слова в языке и смысловой структуры словоформы в контексте [4 : 3-5].
Семантическая и смысловая структура реконструируется как иерархическое единство категориально-лексической семы (определяющей вхождение глагола в ту или иную лексико-семантическую группу) и уточняющих ее интегральных (ИС) и дифференциальных (ДС) сем. Изучение глаголов разных лексико-семантических групп осуществляется с учетом семантических изменений в смысловой структуре словоформы: семантической модуляции и семантической деривации. Под семантической модуляцией понимаются такие изменения в смысловой структуре функционирующей словоформы, при которых категориально-лексическая сема (КС) не изменяется, реализуются синонимические отношения данного слова, сложившиеся в рамках исходной лексико-семантической группы (ЛСГ). Под семантической деривацией понимаются изменения, при которых изменяется исходная категориально-лексическая сема, что приводит к переходу глагола в другие лексико-семантические группы и поля [см: 4; 6; 7].
В древнерусских грамотах и княжеских уставах отмечены глаголы движения jn]4[fnb, ghb4[fnb и др., интеллектуальной деятельности pfVsikznb, ру£пЬ, d4lfnb и др., речевой деятельности d]cghjcbnb, ghjcbnb и др., социальной деятельности пЩи-jdfnb, щспЬпЬ и др., относящиеся к лексико-семантическому полю «действие и деятельность»; глаголы бытия ^пЬс5 и др., качественного состояния Цп4пЬ, nmhg4nb поля «состояние»; глаголы владения нпЬ, ^пЬ, d]p5nb, ьу£пь, г^ЬпЬ, pfgkfnbnb и др., социальных отношений ghbrfpsdfnb, gjn5y=nb, gjd'k4nb поля «отношение».
Глаголы употребляются в текстах в прямых (как правило, это глаголы действия и деятельности, глаголы владения) и в переносных значениях (в большинстве случаев глаголы поля «отношение»). При этом изменение значения может носить как модуляционный, так и деривационный характер.
Так, глагол 3,Ь14пЬ имел прямое значение «относиться несправедливо к кому-л., обижать, оскорблять кого-л.» [Срезневский II : 505], которое реализуется, например, в контексте: F 3 dc4[], хщ gh'lb gbcfyj, Ш];А] pf cdjbvb 3уЬ 3,Ь15пт щспЪ, f и14 ;bdjenm... (Устав новг. кн. Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых, ХГУв.). Конкретный, одушевленный субъект выражен формой Им. п. местоимения 3уЬ, которая соотносится в предложении с существительным ,jk5hs; одушевленный объект выражен формой В. п. мн. ч. существительного щспЪ. Глагол 3,Ь14пЬ в названном значении относится к ЛСГ глаголов межличностных отношений, выражая КС 'межличностные отношения'.
Сравним употребление рассматриваемого глагола в другом контексте: Cdjbv] пЬуеур] ghbrfpsdf. ^еН" w'hrjdyffu3 у' 3,Ь14пЬ (Устав новг. кн. Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых, XIV в.). Здесь 3,Ь14пЬ, сочетаясь с абстрактным существительным ^еН- ^Ъ^у:1Ти3), употребленным в позиции прямого объекта и обозначающим социальный институт, реализует переносное значение «нарушить судебные права церкви» [Срезневский II : 1187]. Конкретный, одушевленный субъект действия выражен словоформой существительного пЬ=у]. В смысловой структуре глагольной словоформы 3,Ь14пЬ нейтрализуется КС 'межличностные отношения' и актуализируется КС 'социальная деятельность', что свидетельствует о процессе семантической деривации и переходе глагола в другую ЛСГ.
Некоторые глаголы, широко употребительные в грамотах и уставах, отмечены в прямом и переносных значениях, а также в составе устойчивых сочетаний. К числу таких лексем можно отнести глагол lfnb, характеризующийся в деловых текстах разнообразием форм и значений. На его примере покажем варьирование семантики слова в процессе функционирования.
Глагол lfnb в прямом значении «давать что-либо кому-либо из рук в руки» выражает КС 'владение' (лексико-семантическое поле «отношение»), которая уточняется интегральными семами 'характер субъекта' (ДС 'конкретный', 'одушевленный'), 'характер объекта отношения' (ДС 'конкретный', 'одушевленный'), 'характер прямого объекта' (ДС 'конкретный', 'неодушевленный'), 'характер отношения владения' (ДС 'передача объекта'). Прямое значение глагола реализуется в контексте: Lfk' Abkbg' Cnjbre .a. he,k' c'h',hjv] b g uhbd'ym rey] b rjym (Берест. гр. №154). Одушевленный, конкретный субъект выражен именем собственным Abkbg' в Им. п., конкретный прямой объект - именными словосочетаниями с главным словом в В. п., обозначающими денежные единицы (.a. he,k' c'h',hjv], g uhbd'ym rey]), существительным, обозначающим домашнее животное (rjym, категория одушевленности формально не выражена). Объект отношения назван словоформой имени собственного в Д. п. Cnjbre (лицо, которому Филипп передал деньги и коня непосредственно из рук в руки).
Глагол lfnb может выражать также переносное значение «предоставлять что-либо в чье-либо распоряжение, пользование» [Срезневский I : 632], например, в контексте: P'vk. xnj lfk' cd'rh' v]' (Берест. гр. № 580). В данном случае одушевленный субъект выражен именем существительным со значением родственных отношений cd'rh', одушевленный объект отношения подразумевается. Словоформа В. п. p'vk. обозначает конкретный, неодушевленный прямой объект - земельные площади, который невозможно передать из рук в руки. Речь здесь идет о передаче права на пользование землей, КС 'владение' в смысловой структуре глагола сохраняется. Рассмотренное семантическое изменение в смысловой структуре глагольной словоформы имеет характер семантической модуляции.
В контексте могут изменяться признаки, характеризующие прямой объект, например: J;' ,jelje k.lb ghb rjvj ,jele lfkf hjerje pf p5n' (гр. Б 531). Одушевленный субъект не выражен, но на него указывает форма 1 л. вспомогательного глагола ,jele. В роли объектного уточнителя выступает абстрактное существительное hjerf «порука», что ведет к изменению лексического значения глагола, который образует с именной словоформой устойчивое сочетание lfnb hjerje «поручиться за кого-либо» [Срезневский I : 633]. Данное сочетание обозначает не владение, а социальные отношения. Глагол lfnb в этом случае отвлеченно обозначает отношение вообще, а существительное hjerf конкретизирует характер этого отношения - «поручительство, ответственность за кого-либо». Одушевленный косвенный объект выражен предложно-падежной формой pf + В. п. (pf p5n', одушевленность не выражена).
Сочетание с абстрактным существительным в роли прямого объекта влияет на значение глагола также в следующем контексте: F 'gbcrjgje y' jeghfdbd] njuj, pf dc' nj lfnb 'vje ckjdj d] l'ym d'kbrffuj cjelf (Устав новг. кн. Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых, XIV в.). В роли объектного уточнителя выступает абстрактное существительное ckjdj «ответ, обещание, предполагающее выполнение каких-л. обязательств» [Срезневский III : 419], с которым глагол образует устойчивое сочетание lfnb ckjdj «отвечать перед кем-л. за что-л.» [Срезневский I : 633]:
А.А. МАкушинА
одушевленному субъекту, выраженному формой существительного Д. п. 'gbcrjgje, необходимо отвечать в день Великого Суда в случае невыполнения каких-либо обязательств. Глагольно-именное сочетание выражает категориально-лексическую сему 'социальные отношения', при этом глагол обозначает отношение отвлеченно, а имя конкретизирует характер этого отношения.
В рассмотренных устойчивых сочетаниях ИпЬ Ь1=г= и 1ИпЬ ckjdj в смысловой структуре глагола сохраняется сема 'отношение', свидетельствующая о его принадлежности к лексико-семантическому полю «отношение» при нейтрализации КС 'владение', определяющей его вхождение в ЛСГ глаголов владения.
Семантические изменения глагола ИпЬ могут приводить к нейтрализации семы 'отношение' и к актуализации семы 'действие', что способствует переходу глагола в лексико-семантическое поле «действие и деятельность». Например: F х'щ ,е1'пт ЬсИпЬ vy4 Ь vjbv] Ь vjbv] ckeufV] е Yjd]ujhj1mwjd] Ь е Yjdjnjh];mw'd]
Ь е Djkjxfy]; И njve dc've се1] 1/пЬ ,'р g'h'djlf (Договорная грамота тверского в. кн. Михаила Ярославича с Новг., 1301 - 1302 гг.). Здесь употреблено устойчивое глагольно-именное сочетание се1] ИпЬ «разрешить тяжбу» [Срезневский I : 634], которое обозначает социальную деятельность; при этом глагол обобщенно выражает деятельность субъекта, а существительное конкретизирует характер этой деятельности - «суд, разбор дела, дознание виновности» [Срезневский III : 603]; предложно-падежная форма существительного ,'р g'h'dj1f уточняет направление осуществляемой деятельности - «разрешать тяжбу без перенесения дела для пересмотра, без перерешения».
Исследованный материал показал, что процесс семантической модуляции наблюдается в смысловой структуре глаголов всех лексико-семантических групп, тогда как семантическая деривация отмечена не у всех единиц (глаголы перемещения объекта, помещения, физического воздействия на объект не претерпевают деривационных изменений). В результате семантической деривации часто происходит переход глаголов разных лексико-семантических групп в ЛСГ глаголов социальных отношений, что способствует обогащению лексических средств выражения правовых, социальных отношений в деловых документах. Особое место в исследованных текстах занимают устойчивые глагольно-именные сочетания терминологического характера (ИпЬ Щеце «поручиться», 14гпЬ уИсЬкЬ' «делать насилие на ком, чем-либо», с/1] с/1ЬпЬ «делать суд над кем, чем-либо», d4h/ znb «верить, доверять», 1Ъ;ИпЬ uy4d «гневаться», dj1bnb с/1] «заводить судебное дело», bcghfd/ ИпЬ «разобрать дело, решение; расправиться» и др.), что является отражением формирования и развития делового языка в Древней Руси.
Варьирование семантики глагола во многом обусловлено характером субъекта и объекта, а также других уточнителей действия - пространственных (выражающих место совершения действия, направление движения), темпоральных (выражающих время совершения действия, конкретную длительность), цели, образа действия и др.
Таким образом, анализ семантики глаголов, функционирующих в текстах древнерусских грамот и уставов, убеждает в том, что в результате процессов семантической модуляции развивается многозначность слов; семантическая деривация приводит к образованию новых слов, характеризующихся иными парадигматическими и синтагматическими отношениями; все это способствует развитию и обогащению лексической системы русского языка. Семантическое варьирование глагола в процессе функционирования отражает разные пути осмысления и переосмысления древними русичами явлений окружающей действительности.
Литература
1. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. - М.: Русский язык, 2001.
2. Горбань О.А. Древнерусские глаголы движения в системе языка и в тексте / О.А. Горбань. - Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2002.
3. Гришина Н.В. Регулярные переносы в одной из ЛСГ семантического поля ВОДА (на материале древнерусского языка Х-ХГУ веков) // Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина: Сб. ст. - Н. Новгород, 2001. - С. 88-91.
4. Лопушанская С.П. Изменение семантической структуры русских бесприставочных глаголов движения в процессе модуляции / С.П. Лопушанская // Русский глагол (в сопоставительном освещении). - Волгоград : Изд-во ВПИ, 1988. -С. 3-5.
5. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола / С.П. Лопушанская. - Волгоград : Изд-во ВПИ, 1990.
6. Лопушанская С.П. Семантическая модуляция как речемыслительный процесс / С.П. Лопушанская // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2, Филология. Вып. 1. - Волгоград, 1996. - С. 6-13.
7. Лопушанская С.П. Семантическая vs. смысловая структура слова как компонент семантической структуры высказывания / С.П. Лопушанская // Русское слово в мировой культуре: материалы X Конгресса МАПРЯЛ. - СПб., 2003. - С. 150159.
8. Попова Т.В. Деривационно-семантическое пространство русского глагола: Ав-тореф. дисс. ... докт. филол. наук : 10.02.01 / Т.В. Попова. - Екатеринбург, 1998.
Источники и словари
1. Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С.Н. Валка. - М.: АН СССР, 1949.
2. Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. / Под ред. Л.В. Черепнина. - М.: Наука, 1976.
3. ЗализнякА.А. Древненовгородский диалект / А.А. Зализняк. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
4. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: В 3 т. / И.И. Срезневский. - М.: Книга, 1989.
5. Толковый словарь русских глаголов / Л.Г. Бабенко. - М.: АСТ-Пресс, 1999.
