CC BY
108
А. К. Беляев
СЕЧЕНИЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ И МОДЕЛЬ ЛАНДАУ—ЗИНЕРА*
Проведены точные квантово-динамические расчеты неупругих сечений при столкновениях Н + Ы, Ыа в энергетических диапазонах от порогов возбуждения и до 100 эВ и 600 эВ соответственно. Результаты сравниваются с сечениями, полученными в рамках модели Ландау—Зинера как в диабатиче-ском, так и в адиабатическом представлениях. Проведена независимая проверка численного интегрирования системы связанных уравнений, показавшая высокую точность квантовых расчетов. В рамках подхода теории возмущения получена аналитическая формула для вероятности неадиабатического перехода. Обнаружено как ландау-зинеровское, так и неландау-зинеровское поведение сечения возбуждения. Неландау-зинеровское поведение объяснено касательными столкновениями. Показано, что для неупругих столкновений Н + Ы адиабатическое представление модели Ландау—Зинера дает лучшие результаты, чем диабатическое, но для столкновений Н + Ыа диабатическое представление работает лучше, чем адиабатическое.
Процессы столкновения тяжелых частиц представляют как фундаментальный, так и практический интерес при определении свойств неравновесных газов — таких, которые, например, имеют место в атмосферах планет, в лазерах и в слабо ионизированной плазме. Столкновения между атомами различных химических элементов в астрофизических объектах определяют формирование космических лучей и эволюцию Вселенной [1, 2].
В некоторых случаях сечения процессов, знание которых необходимо для вычисления заселения возбужденных уровней и интерпретации спектральных данных, известны. В большинстве случаев, однако, требуемые данные по неупругим столкновениям отсутствуют. Сечения неупругих процессов могут быть получены как экспериментально, так и путем численных расчетов. Эксперименты по неупругим низкоэнергетичным (ниже 1 кэВ) столкновениям между атомами, ионами и молекулами затруднены. Низкоэнергетические пучки нейтральных атомов сложны для производства и контроля, в связи с чем атом-атомные столкновения при низких энергиях исследованы только для небольшого числа экспериментально благоприятных случаев. С другой стороны, хотя численные расчеты не имеют принципиальных трудностей [3, 4], число теоре-
* Автор благодарен профессору Й. Гроссеру за плодотворную дискуссию. Работа поддержана грантом ЮТЛ8 (№ 03-51-6170).
тических работ, имеющих дело с атомными или ионными столкновениями при энергиях в несколько электрон-вольт, мало, — возможно, из-за отсутствия надежных квантово-химических данных.
Неупругие атомные столкновения также важны для формирования линий в моделях нелокального термодинамического равновесия звездных атмосфер [1, 2, 5, 6]. Построение моделей фотосфер в значительной мере затруднено, так как даже порядки соответствующих сечений не известны [1, 2]. В работе [5] впервые отмечена важность неупругих столкновений атомов металлов с атомами водорода. Константы скорости возбуждения при столкновениях X + Н оценивались по модифицированной формуле Дровина [7] для столкновений Н + Н, которая сама является модификацией классической формулы Томсона для возбуждения электронами [1]. Недавно некоторый прогресс был достигнут для систем Н + Ыа, Ы. Были получены низкоэнергетические (между 10 эВ и 600 эВ) экспериментальные данные для столкновений Н + Ыа [8], и были проведены квантово-динамические расчеты для столкновений Н + Ыа [9] и Н + Ы (ниже 10 эВ) [10] вплоть до энергетических порогов. Было обнаружено, что модифицированная формула Дровина завышает константы скорости процессов Н + Ыа(Э^) ^ Н + Ыа(3р) и Н + П(2я) ^ Н + Ы/(2р) на несколько порядков [9, 10]. Квантовые результаты получены только для низших состояний системы. В то же время для расчетов заселенностей уровней требуются данные для переходов между всеми состояниями, которые влияют на заселение. В связи с этим модифицированная формула Дровина широко используется в астрофизическом сообществе несмотря на то, что она завышает столкно-вительные константы скорости.
Альтернативой модифицированной формуле Дровина является модель Ландау—Зинера [11-13] (см. также работу [14]). Эта модель и ее модификации широко используются в атомной и молекулярной физике. В работах [9, 10] показано, что модель Ландау—Зинера дает результаты, более близкие к квантовым, чем модифицированная формула Дровина. Сравнение точных квантово-механических расчетов с результатами применения модели Ландау—Зинера для процессов возбуждения Н + Ыа(3^) ^ Н + Ыа(3р) и Н + П(2я) ^ Н + Ы/(2р) при низких энергиях столкновений является целью настоящей работы. Другая цель работы заключается в проверке численных расчетов путем независимого подхода, который выполнен в рамках теории возмущения.
В стандартной версии [14], модель Ландау—Зинера формулируется как проблема двух состояний в диабатическом базисе, предполагая линейные зависимости диагональных матричных элементов от межъядерного расстояния с постоянными недиагональными матричными элементами. Существуют различные модификации модели Ландау—Зинера, такие как многоканальные модели [1519], другие неадиабатические модели [20-23], а также более детальные исследования модели [24-26]. Однако в практических применениях именно стандартная двухуровневая модель Ландау—Зинера наиболее широко используется для оценок вероятностей неадиабатических переходов, неупругих сечений и констант скоростей. В связи с этим в настоящей работе результаты применения стандартной модели Ландау—Зинера сравниваются с численными решениями связанных уравнений в двухканальном приближении.
Статья организована следующим образом. Раздел 1 представляет результаты решения связанных уравнений для столкновений Н + Ы, Ыа и их сравнение с вычислениями в рамках друхканальной модели Ландау—Зинера в адиабатическом и в диабатическом представлениях. Раздел 2 содержит независимую проверку квантовых вычислений. Там же в рамках теории возмущения получена аналитическая формула для вероятности неадиабатического перехода. Раздел 3 объясняет неландау-зинеровское поведение сечения при скользящих столкновениях.
1. Модель Ландау—Зинера и решение связанных уравнений
Вероятность неадиабатического перехода г ^/после двойного прохождения области неадиабатичности и усреднения по быстроосциллирующей фазе Штюккельберга равна
Pf (и) = 2pif (и) [l- pif (и)]
(1)
где и — радиальная скорость сталкивающихся атомов в центре области неадиабатичности Rc, на межъядерном расстоянии, при котором пересекаются
диабатические потенциалы, и p f (и) — вероятность неадиабатического перехода после однократного прохождения области неадиабатичности [14, 22]:
Plf (и) = exP((2)
S — параметр модели.
В диабатическом представлении параметр Ландау—Зинера равен
S = S ai = 2*H2 ' h\Hu - Hff\, (3)
где Hmn(R) — матричные элементы электронного гамильтониана в диабатическом базисе как функции межъядерного расстояния R. Штрихованные величины обозначают производные по отношению к R. Все величины вычисляются при расстоянии Rc.
Квантовохимические данные чаще получены в адиабатическом, чем в диабатическом представлении. Зная матрицу представления гамильтониана (2^2) в диабатическом представлении, легко вычислить адиабатические потенциалы и матричный элемент радиального неадиабатического взаимодействия
(i\ô/3R\f) , где \j) — адиабатическое состояние. Предполагая, что диабатиче-ские базисные функции не зависят от межъядерного расстояния, получаем следующую лоренцевскую форму для радиального неадиабатического взаимодействия:
(¿| д/дя\/) =
(Я - Яс )2 + 4Г2
(4)
где
Н
т =
У
Ни - Н11
(5)
т
Интеграл от неадиабатического взаимодействия (4) по межъядерному расстоянию Я равен п/2, что является обычной проверкой применимости модели Ландау—Зинера. Абсолютная величина матричного элемента неадиабатического взаимодействия имеет максимум при Я = Яс, поэтому в адиабатическом представлении центр области неадиабатичности может быть определен как максимум ||/) д/дЯ|/)| . Кроме того, при том же расстоянии расщепление адиабатических термов имеет минимум АУ. Окончательно легко получить соотношение между диабатическоми и адиабатическими характеристиками модели в центре области неадиабатичности:
Ну = АУ/2
и
где
Ни - Ну |= 2БАУ,
Б = тах
М-|/>
дЯ
(6)
(7)
(8)
Подставив выражения (6)-(8) в формулу (3), получим формулу для параметра Ландау—Зинера в адиабатическом представлении:
§ = § =ПУ14 (9)
Таким образом, в рамках двухуровневой модели Ландау—Зинера вероятность неадиабатического перехода может быть вычислена по формулам (1) и (2), где параметр Ландау—Зинера вычисляется либо в диабатическом представлении по формуле (3), либо в адиабатическом представлении по формуле (9). В случае точного выполнения условий Ландау—Зинера результаты использования различных представлений совпадают.
Неупругое сечение может быть затем вычислено через сумму по квантовому числу полного углового момента J или через интеграл по параметру удара Ь в случае, когда J имеет характер квазинепрерывной величины. Учитывая соотношение между Ь и J
А * Л
Ь = hA-, (10)
2ME
где M — приведенная масса сталкивающихся партнеров и E — энергия столкновения, получаем неупругое сечение перехода i ^ f :
^ 2 stat
Of ( E ) =П p £ Pf И J, E )](2 J + 1), (11)
2ME i K '
или
Of (E) = 2npfat J Pf [и(Ь, E)]bdb (12)
stat
где р — статистическая вероятность заселения начального канала /. Для обе-
зХоХ л I л
их рассматриваемых систем р1 = 1/ 4 .
Применим двухканальную модель Ландау—Зинера к неупругим столкновениям атомов водорода с атомами натрия и лития в основных состояниях и сравним результаты с точными квантово-механическими расчетами. Эти столкновения исследовались ранее путем численного решения системы связанных уравнений [9, 10]. Рассматриваемые столкновительные системы похожи, и было получено, что при низких энергиях столкновений, особенно при энергиях в при-пороговых областях, которые наиболее важны в астрофизике, сечения неадиабатических переходов между молекулярными 1£+ состояниями доминируют над другими сечениями. Основной интерес состоит в исследованиях переходов между двумя низшими молекулярными состояниями: Х 1Е+ и А 1Е+ Если столк-новительная энергия достаточно высока, то больше чем один канал (включая ионный канал) может заселяться в процессе столкновений, но в работах [9, 10] было показано, что при низких энергиях столкновений заселение состояний, отличных от состояний Ь1(2р) и Ыа(3р), не превышает нескольких процентов от полного заселения. Таким образом, в рассматриваемых случаях двухканальное приближение может быть применено с высокой точностью. Также было показано, что в каждой столкновительной системе неадиабатические переходы только в одной области неадиабатичности между молекулярными Х 1Е+ и А 1Е+ состояниями доминируют над переходами в других областях неадиаба-тичности. Таким образом, столкновительные системы Н + Ы(2^), Ыа(Ь^) благоприятны для применения двухканальной модели Ландау—Зинера.
Для того, чтобы получить систему связанных уравнений в адиабатическом представлении, необходимо записать полную волновую функцию системы у в
виде суммы слагаемых ^J,MJ , характеризуемых квантовыми числами полного углового момента J и (MJ > 0 ), и разложить состояние | ^ J,м: ) по бази-
су адиабатических электронных состояний | . Для молекулярных Е состояний такое разложение имеет вид
(К >1 V
I ^JMJ > = ^м, 1Л (13)
У я
где ^, — сферические гармоники, а 0 и Ф — сферические углы вектора Я. Функции р (я) описывают радиальное движение ядер. Подставив разложение (13) в стационарное уравнение Шредингера (Н - Еш) ¥J,MJ = 0 [Н — полный
гамильтониан, Еш = Е + у) — полная энергия, У)(Я) — адиабатическая потенциальная энергия канала у] и, домножив его на (к |, получим систему связанных уравнений в адиабатическом представлении [9, 10, 27]:
й2 а2 Й2 J (J +1)
--Г + (Я) +--2--ЕШ
2М ая 2М Я
(Я )
2 2 2
Й / ■ д . \ ар, (я) Й . , 5 . .
— у —— + —у — к)гк (я).
М к дЯ ая 2М к дя
(14)
Адиабатические потенциальные энергии у (я) и матричные элементы
первых производных могут быть рассчитаны при помощи квантово-химических программ. Матричные элементы вторых производных обычно непосредственно не вычисляют, но они могут быть оценены из матричных элементов первых производных [9]
у Iк)=^¿14 (15)
Программа, используемая в настоящей работе для численного интегрирования связанных уравнений (14) с соответствующими граничными условиями, описана в работе [9]. Процедура извлечения вероятностей переходов из решения связанных уравнений описана в работах [9, 10, 27, 28]. Неупругие сечения затем вычисляются по формуле (11) или (12).
В настоящей работе вероятности неадиабатических переходов и неупругие сечения для низкоэнергетических столкновений Н + Ы, Ыа вычислены в двухканальном приближении и сравниваются с результатами применения двух-канальной модели Ландау—Зинера. Многоканальное рассмотрение проводится в работах [9, 10].
Рассмотрим сначала столкновения H + Li. Квантово-химические данные (потенциальные энергии и неадиабатические взаимодействия) подробно обсуждаются в работах [10, 29-32]. Как диабатические, так и адиабатические термы были рассчитаны. Радиальные неадиабатические взаимодействия были вычислены путем численного дифференцирования коэффициентов конфигурационного взаимодействия [10]. Было показано, что наиболее важная для процесса возбуждения область неадиабатичности — это область между молекулярными Х 1Е+ и А Е состояниями в районе R ~ 7 а.е. В этой области диабатические потенциалы пересекают друг друга, адиабатические термы образуют псевдопересечение, неадиабатическое взаимодействие имеет форму, близкую (хотя и не точную) к лоренцовской, и площадь по кривой неадиабатического взаимодействия близка к п/2. Таким образом, ожидается, что модель Ландау—Зинера применима в этом случае, несмотря на не совсем точные линейные зависимости диабатических термов и непостоянные недиагональные матричные элементы.
Характеристики модели Ландау—Зинера в диабатическом представлении ( Rc, Hf, Hii - H f ) для квазимолекулы LiH опубликованы в работе [10]. Они дают параметр Ландау—Зинера = 0,145 а.е. при Rc = 7,3 а.е.,
(Hf = 0,022 а.е., \H ii H/А = 0,021 а.е.). В адиабатическом представлении, когда центр области неадиабатичности определен как максимум неадиабатического взаимодействия, параметр Ландау—Зинера £ad = 0,135 a.e. при Rc = 6,75 а.е
(AV = 0,0455 а.е., D = 0,264 а.е.). Помимо маленького различия Rc в адиабатическом и диабатическом представлениях, различие в параметрах Ландау—Зинера в разных представлениях имеет место благодаря тому, что формула (7) выполняется не точно, в то время как формула (6) приблизительно выполняется. Как следствие, разные значения параметра Ландау—Зинера приводят к разным сечениям процесса.
Ландау-зинеровские сечения, вычисленные как в диабатическом, так и в адиабатическом представлениях для низкоэнергетических неупругих столкновений H + Li, показаны на рис. 1 (пунктирной и точка-пунктирной линиями). Там же приведено сравнение этих сечений с результатами интегрирования связанных уравнений (сплошная линия). При энергиях столкновения E > 40 эВ Ландау-зинеровские сечения в различных представлениях практически совпадают, в то время как при низких энергиях наблюдается отличие вплоть до множителя 5. При рассматриваемых энергиях столкновений система проходит область неадиабатичности практически адиабатично, что приводит к большему
сечению в адиабатическом представлении, так как £ad <£id [см. формулу (2)].
Ландау-зинеровское сечение, полученное в адиабатическом представлении, лучше согласуется с точным квантовым расчетом, чем сечение, вычисленное в диабатическом базисе. Квантовое сечение демонстрирует осцилляторное поведение, что является следствием осцилляций Штюккельберга. Модельные расчеты не имеют таких осцилляций, так как вероятности перехода усреднены по штюккельберговским фазам. Помимо осцилляций, квантовое сечение показывает ландау-зинеровское поведение при энергиях столкновений E > 5 эВ. При
Е < 5 эВ квантовое сечение отличается от модельных вплоть до порядка величины, показывая неландау-зинеровское поведение сечения. Причина этого отличия обсуждается ниже.
Рис. 1. Энергетические зависимости сечения возбуждения Ы(28 ^ 2р) в столкновениях с атомами водорода. Сплошная линия — квантовый расчет для квазимолекулы НИ ('Е+).
Пунктир и точка-пунктир — сечения, полученные в рамках модели Ландау—Зинера в диабатическом и адиабатическом представлениях соответственно
Рассмотрим теперь столкновения И + Ыа. Квантово-химические данные для системы ЫаИ обсуждаются, например, в работах [9, 33, 34] (см. также ссылки в этих работах). Опять как диабатические, так и адиабатические термы были рассчитаны. Матричные элементы радиального неадиабатического взаимодействия были вычислены [9] посредством вариационного метода перекрестного конфигурационного взаимодействия при однократном и двойном возбуждениях (МКО-С1) [35, 36]. Наиболее важная для процесса возбуждения область неадиа-батичности между х V и А Е молекулярными состояниями имеет место при Я ~ 7,4 а.е. Неадиабатическое взаимодействие имеет максимум Б = 0,148 а.е. при Яс = 7,3 а.е., где расщепление адиабатических термов АУ = 0,0424 а.е. Это приводит к параметру Ландау—Зинера ^ = 0,226 а.е. Диабатические термы, восстановленные из адиабатических, пересекаются при Яс = 7,6 а.е., следова-
И' - И
тельно, И/ = 0,0209 а.е., и
/
= 0,021 а.е. Это дает параметр Ландау—
Зинера = 0,130 а.е. Полученная величина отлично согласуется с параметром
= 0,129 а.е. работы [8]. Работа [33] показывает диабатические термы для ЫаИ и дает Яс = 7,83 а.е. и АУ = 0,0441 а.е., но не приводит значение Иц — И// ,
что препятствует вычислению Оценки дают ~ 0,10 а.е., что близко и даже меньше величины, используемой в настоящей работе. Это бы привело к еще большему ландау-зинеровскому сечению и дало бы еще более плохое согласие с квантовыми расчетами. Для системы ЫаИ почти в два раза больше , что ведет к меньшим вероятностям перехода и меньшим сечениям в адиабатическом представлении, чем в диабатическом. Формула (7) не выполняется. Неадиабатическое взаимодействие почти в два раза меньше, чем полученные по формуле (4) с ландау-зинеровскими характеристиками, полученными в диабатическом базисе. В результате соответствующий интеграл от неадиабатического взаимодействия в области неадиабатичности в окрестности Я ~ 7,4 а.е. значительно меньше п/2, примерно в два раза меньше, показывая, что от ландау-зинеровской интерпретации не следует ожидать больше, чем качественное описание. Для этого есть две причины: во-первых, предположения модели Ландау—Зинера полностью не выполнены, и, во-вторых, другая широкая область неадиабатичности между Х V и А Е молекулярными состояниями (в районе Я ~ 1,6 а.е. с негативным радиальным взаимодействием) перекрывается с рассматриваемой областью.
Вычисленные ландау-зинеровские сечения в диабатическом и в адиабатическом представлениях показаны на рис. 2. Наблюдается большая разница,
10 100 Энергия столкновения (эВ)
Рис. 2. Энергетические зависимости сечений процесса возбуждения Na(3s ^ 3р) при столкновениях с атомами водорода. Сплошная линия — полный квантовый расчет для квазимолекулы
Пунктир и точка-пунктир — сечения в рамках модели Ландау—Зинера в диабатическом и в адиабатическом представлениях соответственно
вплоть до пяти порядков величины, в сечениях, рассчитанных в различных представлениях, особенно при низких энергиях. При высоких энергиях отличие меньше, вплоть до множителя 2 при E = 600 эВ. Так как Çad > (обратное соотношение для столкновений H + Li), ландау-зинеровское сечение в диабатиче-ском представлении больше, чем в адиабатическом. Точное двухканальное квантоводинамическое сечение также приведено на рис. 2. Следует отметить, что модельные сечения не совпадают с квантовым результатом за исключением энергий столкновений E > 300 эВ, но при E > 10 эВ имеет место ландау-зине-ровское поведение квантового сечения за исключением штюккельберговских осцилляций. При E < 10 эВ точное сечение демонстрирует неландау-зине-ровское поведение, так же как и в случае H + Li. Узкие пики сечения в припоро-говой области — результат орбитальных резонансов. Эти резонансы опущены в расчетах сечений в столкновениях H + Li. Природа неландау-зинеровского поведения сечения обсуждается ниже.
В работе [9] показано, что квантовое сечение возбуждения в столкновениях H + Na(3s) хорошо согласуется с имеющимися экспериментальными данными (E > 10 eV) [8].
Таким образом, одна и та же область неадиабатичности может приводить как к ландау-зинеровскиму, так и к неландау-зинеровскому поведению сечения в зависимости от диапазона энергии столкновения. Модельные сечения, вычисленные в разных представлениях, могут приводить к разным результатам; иногда адиабатическое представление дает лучшее согласие с точными квантовыми расчетами, чем диабатическое, но иногда и наоборот.
2. Возмущение
В этой части работы в рамках теории возмущения проводится дополнительная проверка численных расчетов вероятностей неадиабатических переходов и неупругих сечений.
Квазимолекулярные системы проходят области неадиабатичности практически адиабатично, что является результатом малых неадиабатических взаимодействий. В этом случае двухканальная система связанных уравнений (14) может быть решена в рамках теории возмущения. Предположим, что в асимптотической области R^ œ падающий ток полностью заселяет начальный канал i и что матричные элементы неадиабатичности (как первых, так и вторых производных) малы. Это означает, что Ff и Ff малы, и правая часть соответствующего уравнения для Fi пренебрежимо мала. В первом приближении радиальная волновая функция Fi может быть найдена в виде решения соответствующего однородного дифференциального уравнения
F, « Ff, (16)
где Fiel — решение уравнения
Н 2 ё 2
2М ёЯ
+ V, (Я) +
п2 J (J +1)
2 ]
- Е,
2М Я
ш
р, (Я) = 0
(17)
со следующими граничными условиями:
¥е1 ^ 0, Я ^ 0
(18)
и
К ^
Г -I(к.Я+3) +1(к.Я+3)'
1_е
+ е
Я ^ да,
(19)
где к — волновое число в асимптотической области
к =
ФМ [Еш - V (да)]
й
(20)
Предполагая теперь, что формула (15) справедлива, находим, что радиальная волновая функция К; в конечном канале в асимптотической области пропорциональна расходящейся волновой функции ¥}+
К = ЛР!
(+)
(21)
где амплитуда Л равна
Л =
I <'" ^
К
е1 ё¥1
- Е
е1
ёК
е1
ёЯ
/
ёЯ
ёЯ
(22)
и , упругая волновая функция рассеяния в конечном канале / есть решение
уравнения, подобного уравнению (17) с индексом / вместо I.
Окончательно вероятность неадиабатического перехода Р; в рамках подхода теории возмущения равна
Р; =
дЯ '
, ёЕ^ ,
р^1 - Р;1
ёЯ
ёК
е1
ёЯ
ёЯ
(23)
Если неадиабатическое взаимодействие в асимптотической области (Я^да) стремится к нулю, что часто наблюдается в практических применениях
со
[см., например, формулу (4)], то интеграл (22) сходится и формула (23) дает хорошо определенную вероятность перехода. После того, как были проведены тестовые вычисления вероятностей переходов при помощи формулы (23), обнаружилось, что результаты применения формулы (23) отлично согласуются с численными решениями системы связанных уравнений (14). Это подтверждает высокую точность квантово-динамических вычислений вероятностей неадиабатических переходов и неупругих сечений (см., например, рис. 1 и 2). Кроме того, в следующей части статьи показано, что формула (23) помогает понять не-ландау-зинеровское поведение сечений при низких энергиях столкновений.
Часто радиальное неадиабатическое взаимодействие стремится к постоянным неисчезающим величинам при Я^да, см., например, [27, 28] и ссылки в них. Эта проблема известна как проблема переноса электрона. В таком случае интеграл (22) не сходится, и, следовательно, вероятность перехода (23) имеет осцилляторное поведение как функция от верхнего предела интегрирования. Это то, что дают точные квантовые расчеты [27, 28]. В таком случае надо применить специальную процедуру для извлечения вероятности перехода из численного решения связанных уравнений [27, 28]. В случае двух каналов вероятность может быть вычислена путем усреднения результатов применения формулы (23) по периоду осцилляций. Опять формула (23) помогает понять результаты численных расчетов и извлечь точную вероятность перехода без решения системы связанных уравнений.
3. Скользящее падение
Рис. 3 показывает вероятности перехода для процесса возбуждения Ыa(3s ^ 3р) при столкновениях с атомами водорода как функции от параметра удара при различных энергиях столкновений. Результаты точных квантовых расчетов (сплошные линии) сравниваются с расчетами в рамках модели Лан-дау—Зинера в диабатическом представлении (пунктир). При сравнительно высоких энергиях столкновений модель Ландау—Зинера дает завышенные значения вероятностей переходов при всех значениях параметра удара. Результатом этого является тот факт, что при высоких энергиях столкновений модельное сечение имеет завышенное значение по сравнению с квантовым расчетом (см. рис. 2). Когда энергия столкновений уменьшается, модель Ландау—Зинера дает завышенные значения для вероятностей переходов при малых параметрах удара, но дает заниженные значения при больших параметрах удара. Учитывая, что в выражении для сечения (12) вероятность перехода домножается на параметр удара, видно, что точные квантовые сечения превышают модельные для низких энергий, показывая неландау-зинеровское поведение. При очень низких энергиях переходы происходят в основном при скользящих столкновениях, когда классические точки поворота близки к области неадиабатичности или даже внутри. В этом случае стандартная формула Ландау—Зинера (2) не является правильной, так как она получена при предположении, что классические точки поворота далеки от области неадиабатичности. В случае, когда классические точки поворота близки к области неадиабатичности, формула для вероятности перехода имеет поправки [22, 25, 37, 38] по сравнению со стандартной формулой Ландау—Зинера.
Рис. 3. Вероятности перехода для возбуждения Na(3s ^ 3р) при столкновениях с атомами водорода как функции от параметра удара для различных энергий столкновений.
Сплошные линии — результаты двухканальных квантово-динамических расчетов, пунктир — вычисления в рамках модели Ландау—Зинера в диабатическом представлении.
Числа — энергии столкновений
Формула (23) объясняет, почему вероятности переходов при касательных столкновениях имеют значительные величины. Упругая волновая функция имеет широкий максимум, расположенный вблизи классической точки поворота. Когда этот максимум близок к максимуму неадиабатического взаимодействия (/ , соответствующий интеграл в выражении (23) принимает заметное
значение, что приводит к значительным величинам вероятности неадиабатического перехода.
Величина вероятностей переходов при касательных падениях достаточно мала, в районе 10-4, и когда вероятности переходов при малых параметрах удара имеют много большие значения, вклад от касательных столкновений пренебрежимо мал. Этот факт является причиной того, что такой эффект заметен при энергиях столкновений только в припороговой области, что и приводит к не-ландау-зинеровскому поведению сечения в этой области энергии.
Этот же эффект имеет место в столкновениях Н + Ы (см. рис. 4), что также является результатом отклонения от ландау-зинеровского поведения сечения благодаря касательным столкновениям. Кроме того, рис. 4 объясняет осцилля-торное поведение сечения возбуждения (см. рис. 1).
Таким образом, касательное падение, учитываемое в квантовом неупругом сечении, увеличивает сечение и приводит к неландау-зинеровскому поведению сечения возбуждения.
Рис. 4. Вероятности переходов для процесса возбуждения Li(2s• ^ 2р) при столкновениях с атомами водорода как функции параметра удара для различных энергий столкновений. Толстые сплошные линии — результат двухканальных квантово-динамических расчетов, Тонкие пунктир и точка-пунктир — расчеты в рамках модели Ландау—Зинера в диабатическом и адиабатическом представлениях соответственно. Числа — энергии столкновений
* * *
Рассчитаны сечения электронного возбуждения Ы(2$) и Na(3s) атомами водорода для энергий от порогов возбуждения до 100 эВ и до 600 эВ соответственно. Расчеты проведены полностью квантово-механически в рамках двухка-нального приближения для того, чтобы проверить применимость стандартной двухканальной модели Ландау—Зинера. Использованы Е+ потенциальные энергии и неадиабатические радиальные взаимодействия из работ [9, 10]. Результаты численного интегрирования связанных уравнений проверены независимыми вычислениями при помощи простой аналитической формулы. Эта формула получена в рамках подхода теории возмущения. Получено отличное согласие между различными расчетами, что говорит о высокой точности численных расчетов.
В рамках модели Ландау—Зинера в обоих — диабатическом и адиабатическом представлениях рассчитаны сечения тех же переходов. Параметры Лан-дау—Зинера в диабатическом представлении были взяты из прямых расчетов ЫИ диабатических потенциалов [31] и из восстановления диабатических потен-
циалов из адиабатических для квазимолекулы NaH. Было обнаружено, что при практических применениях модели Ландау—Зинера разные представления могут давать близкие результаты (когда ландау-зинеровские предпосылки более или менее выполнены), как в случае столкновений H + Li при сравнительно высоких энергиях столкновений, но иногда результаты использования различных представлений могут существенно отличаться друг от друга, вплоть до нескольких порядков, как в случае столкновений H + Na. Было также найдено, что иногда адиабатическое представление модели Ландау—Зинера лучше согласуется с точными квантовыми расчетами, чем диабатическое представление (столкновения H + Li), но иногда диабатическое представление работает лучше, чем адиабатическое (H + Na).
При высоких энергиях столкновений точные квантовые сечения демонстрируют ландау-зинеровское поведение, совпадая с модельными расчетами (столкновения H + Li) или будучи подобными им (H + Na), за исключением штюккельберговских осцилляций. При низких энергиях столкновений, в несколько электрон-вольт над порогом, точные сечения имеют неландау-зине-ровское поведение. Касательные столкновения являются причиной этого в обоих случаях, и, видимо, это является общей закономерностью. Аналитическая формула, полученная в настоящей работе в рамках теории возмущения, объясняет результаты касательного падения. Таким образом, одна и та же область не-адиабатичности приводит как к ландау-зинеровскому, так и к неландау-зине-ровскому поведению сечения, в зависимости от энергии столкновений.
Ранее было показано [10], что в молекулярных системах Z+ псевдопересечения между ионными и ковалентными z молекулярными состояниями являются доминирующим механизмом для неадиабатических переходов. Условия модели Ландау—Зинера достаточно хорошо выполняются для высоколе-жащих псевдопересечений, поэтому стандартная, а лучше — многоканальная модель Ландау—Зинера, приводит к надежным результатам.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Lambert D. Quantitative stellar spectroscopy with large optical telescopes // Physica Scripta. V. T47. 1993. P. 186-198.
2. Holweger H. Solar element abundances, non-LTE line formation in cool stars and atomic data // Physica Scripta. V. T65. 1996. P. 151-157.
3. MottM. F., Massey H. S. W. The Theory of Atomic Collisions. Oxford, 1949.
4. Macias A., Riera A. Ab initio quantum chemistry in the molecular model of atomic collisions // Physics Reports. V. 90. 1982. № 5. P. 299-376.
5. Steenbock W., Holweger H. Statistical equilibrium of lithium in cool stars of different metallicity // Journal Astronomy and Astrophysics. V. 130. 1984. P. 319-323.
6. Barklem P. S., Belyaev A. K., AsplundM. Inelastic H+Li and H+Li+ collisions and non-LTE Lil line formation in stellar atmospheres // Journal Astronomy and Astrophysics. V. 409. 2003. P. L1-L4.
7. Drawin H. W. Zur formelmäszigen Darstellung des Ionisierungsquerschnitts für den Atom-Atomstosz und über die Ionen-Elektronen-Rekombination im dichten Neutralgas // Zeitschrift fur Physik. V. 211. 1968. P. 404-417.
8. Fleck I., Grosser J., Schnecke A., Steen W., Voigt H. Na atom excitation in low energy H + Na collisions // Journal Physics B. V. 24. 1991. № 18. P. 4017-4023.
9. Belyaev A. K., Grosser J., Hahne J., Menzel T. Ab initio cross sections for low-energy inelastic H + Na collisions // Physical Review A. 1999. V. 60. 1999. P. 2151-2158.
10. Belyaev A. K., Barklem P. S. Cross sections for low-energy inelastic H + Li collisions // Physical Review A. 2003. V. 68. art. № 062703 (9 pages).
11. Landau L. D. Zur Theorie der Energieübertragung bei Stössen // Phys. Z. Sowietunion. 1932. Bd. 1. № 1. S. 88-98.
12. Landau L. D. Zur Theorie der Energieübertragung bei Stössen. II // Phys. Z. Sowietunion. 1932. Bd. 2. № 1. S. 46-51.
13. Zener C. Non-adiabatic crossing of energy levels // Proceedings of Royal Society. 1932. V. A 137. P. 696-702.
14. Nikitin E. E. in Atomic, Molecular, and Optical Physics Handbook, ed by G. W. F. Drake. New York, 1996. Chap. 47.
15. Демков Ю. Н., Ошеров В. И. Стационарные и нестационарные квантовые задачи, решаемые методом контурного интеграла // Журнал экспериментальной и теоретической физики. 1967. Т. 53. С. 1589-1599.
16. Salop A., Olson R. E. Charge exchange between H(1s) and fully stripped heavy ions at low-keV impact energies // Physical Review A. 1976. V. 13. № 4. P. 1312-1320.
17. Belyaev A. K. Theoretical investigations of charge exchange with ion excitation in atomic collisions at thermal energies // Physical Review A. 1993. V. 48. № 6. P. 4299-4306.
18. Ostrovsky V. N., Nakamura H. Exact analytical solution of the N-level Landau—Zener type bow-tie model // Journal of Physics A. 1997. V. 30. P. 6939-6950.
19. Demkov Yu. N., Ostrovsky V. N. Multipath interference in a multistate Landau—Zener-type model //Physical Review A. 2000. V. 61. art. № 032705.
20. Демков Ю. Н. Перезарядка при малом дефекте резонанса // Журнал экспериментальной и теоретической физики. 1963. Т. 45. № 2. С. 195-201.
21. Никитин Е. Е. Вероятность неадиабатических переходов в случае нерасходящих-ся термов // Оптика и спектроскопия. Т. 13. 1962. № 6. С. 761-765.
22. Никитин Е. Е., Уманский С. Я. Неадиабатические переходы при медленных атомных столкновениях. М., 1979.
23. Ostrovsky V. N. Nonstationary multistate Coulomb and multistate exponential models for nonadiabatic transitions // Physical Review A. 2003. V. 68. art № 012710.
24. Stückelberg E. C. G. Theorie der unelastischen Strössen zwischen Atomen // Helv. Phys. acta. 1932. Bd. 5. S. 369-422.
25. Овчинникова М. Я. О форме кривых полного неупругого сечения атомных столкновений // Журнал экспериментальной и теоретической физики. 1973. Т. 64. С. 129-138.
26. Zhu C., Nakamura H. The complete solution of the Landau—Zener model // Advances in Chemical Physics. 2001. V. 117. P. 127-153.
27. Grosser J., Menzel T., Belyaev A. K. Approach to electron translation in low-energy atomic collisions // Physical Review A. 1999. V. 59. P. 1309-1316.
28. Belyaev A. K., Egorova D., Grosser J., Menzel T. Electron translation and asymptotic couplings in low-energy atomic collisions // Physical Review A. 2001. V. 64. art. № 052701 (9 pages).
29. Boutalib A., Gadea F. X. Ab initio adiabatic and diabatic potential energy curves of the LiH molecule // Journal Chemical Physics. 1992. V. 97. P. 1144-1149.
30. Gadea F. X., Boutalib A. Computation and assignment of radial couplings using accurate diabatic data for the LiH molecule // Journal Physics B. 1993. V. 26. P. 61-74.
31. Croft H., Dickinson A. S., Gadea F. X. A theoretical study of mutual neutralization in Li + H- collisions // Journal Physics B. 1999. V. 32. P. 81-94.
32. Bennett O. J., Dickinson A. S., Leininger T., Gadea F. X. Radiative association in Li+H revisited: the role of quasi-bound states // Monthly Notices of the Royal Astronomical Society. 2003. V. 341. P. 361-368.
33. Dickinson A. S., Poteau R., Gadea F. X. An ab initio study of mutual neutralization in Na+ +H- collisions // Journal Physics B. 1999. V. 32. P. 5451-5462.
34. Leininger T., Gadea F. X., Dickinson A. S. Broadening of the sodium 568.8, 589, 615.4 and 819.4 nm lines by atomic hydrogen // Journal Physics B. 2000. V. 33. P. 1805-1881.
35. Buenker R. J., Peyerimhoff S. D., Butscher W. Applicability of the multi-reference double-excitation CI (MRD-CI) method to the calculation of electronic wavefunctions and comparison with related techniques // Molecular Physics. 1978. V. 35. № 3. P. 771-791.
36. Bruna P. J., Peyerimhoff S. D. Excited-state potentials // Advances in Chemical Physics. 1987. V. 67. P. 1-97.
37. Быховский В. К., Никитин Е. Е., Овчинникова М. Я. O форме сечений в рамках модели Ландау—Зинера //Журнал экспериментальной и теоретической физики. 1964. Т. 47. С. 750-756.
38. Nikitin E. E., Ovchinnikova M. Ya., Andresen B., de Vries A. E. Semiclassical calculation of charge transfer: tunneling at large angular momentum // Journal Chemical Physics. 1976. V. 14. P. 121-127.
A. Belyaev
EXCITATION CROSS SECTIONS AND LANDAU—ZENER MODEL
The accurate quantum dynamical calculations of the inelastic cross sections in H + Li, Na collisions for energies from the thresholds and till 100 eV or 600 eV are performed. The results are compared with Landau—Zener model cross sections in both the diabatic and the adiabatic representations. The numerical integration of the coupled channel equations is checked by independent calculations indicating that the quantum calculations are accurate. The analytic formula for nonadiabatic transition probability is derived by means of the perturbation theory. Both the Landau—Zener-like and the non-Landau—Zener-like behaviour of the excitation cross sections are found. The non-Landau—Zener-like behaviour is explained by grazing incidence. It is shown that for inelastic H + Li collisions the adiabatic representation of the Landau—Zener model gives better results than the diabatic representation, but for H + Na collisions the diabatic representation works better.
