CC BY
49
летопись, научный трактат, историческую лического преувеличения и сатирического
сводку. Однако художественный мир мало заострения фактов действительности массоотносим с реальностью из-за гипербо- сового значения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М. М. Эпос и роман (о методологии исследования романа). М., 1972.
2. Восток: Альманах. № 3 (39). 2006, май.
3. Гусейнов А. Об А. А. Зиновьеве // «Зиновьев» — исключительный журнал. 2002. № 2. http:// www.zinoviev.ru\rus. I b^rahy^ 12.11.10
4. Лейтес Н. С. Роман как художественная система: Учебное пособие по спецкурсу. Пермь: Пермский ун-т., 1985.
5. Лихачев Д. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8.
6. Михайлов А. В. Язык культуры. М., 1997.
7. Ортега-и-ГассетХ. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991.588 с.
8. Пестерев В. А. Модификации романной формы в прозе Запада II половины XX в. Волгоград, 1999.
9. Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. Современная идиллия. Сказки // Вст. ст.: Лебедева Ю. В. «Он проповедует любовь враждебным словом отрицанья». М.:Современник, 1987. 718с.
10. Фурсов А. Великий вопрекист // «Завтра». 2002. № 7.
11. Карел Чапек. Сочинения. М., Госмитиздат, 1959. Т. 5.
REFERENCES
1. Vostok: Al'manah, № 3(39) 2006, maj.
2. Bahtin M. M. Epos i roman (o metodologii issledovanija romana).M., 1972.
3. Gusejnov A. Ob A. A. Zinov'eve // «Zinov'ev» — iskljuchitel'nyj zhurnal. 2002. № 2. http:// www.zinoviev.ru\rus.| biograhy.ot 12.11.10
4. Lejtes N. S. Roman kak hudozhestvennaja sistema: Uchebnoe posobie po speckursu. Perm': Permskij un-t., 1985.
5. Lihachev D. Vnutrennij mir hudozhestvennogo proizvedenija // Voprosy literatury. № 8. 1968.
6. Mihajlov A. V Jazyk kul'tury. M., 1997.
7. Ortega-i-Gasset H. Jestetika. Filosofija kul'tury. M.: Iskusstvo, 1991.588 s.
8. Pesterev V A. Modifikacii romannoj formy v proze Zapada II polovinyXX v. Volgograd, 1999.
9. Saltykov-TsedrinM. E. Istorija odnogo goroda. Sovremennaja idillija.Skazki / Vst. st. Ju.V. Lebedeva «On propoveduet ljubov' vrazhdebnym slovom otrican'ja». M.:Sovremennik, 1987. 718 s.
10. Fursov A. Velikijvoprekist // «Zavtra». 2002. № 7.
11. Karl Chapek. Sochinenija. M.: Gosmitizdat, 1959. T 5.
Н. С. Панкрашкин
РУССКАЯ ЖУРНАЛЬНАЯ КРИТИКА О ПОВЕСТЯХ ДЛЯ ДОШКОЛЬНИКОВ
(ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 1960-х годов)
Статья посвящена описанию жанра повести для детей-дошкольников в русской литературе 1960-х годов в связи с формированием современной критики детской литературы.
Ключевые слова: русская литература для детей, повесть, критика.
N. Pankrashkin
TOE RUSSIAN JOURNAL CRITICISM ON STORIES FOR PRE-SCHOOL CHILDREN (The first half of the 1960s)
The article describes the genre of stories for preschool children in Russian literature of 1960s in view of the development of modern criticism of children literature.
Keywords: Russian literature for children, story, criticism.
После двух с половиной десятилетий по-лувнимания, полуравнодушия к проблемам детской литературы и детского чтения, во второй половине 1960-х годов произошел резкий подъем интереса к ней. С 1966 года начинает выходить журнал «Детская литература», сменив закрывшийся в 1941 году журнал «Детская и юношеская литература»
— специализированное научно-критическое и библиографическое издание. В 1969 году в Москве открывается Государственная республиканская детская библиотека (ныне
— Российская государственная детская библиотека), что, по идее, должно было придать и более высокий статус, и новый стимул к развитию не только детского библиотечного дела, но и литературноиздательского процесса. В 1970-е годы появляются статьи Е. О. Путиловой, посвященные осмыслению критики 20-х годов ХХ века. Однако уже накануне этих важных новаций начались процессы обновления в самой детской литературе, обусловленные, с одной стороны, не реализованным вполне творческим наследием «оттепели», а с другой — стремлением писателей угадать новый горизонт творчества, открыть нового читателя — маленького ребенка, способного воспринимать не только малые жанры, но и настоящий эпос.
В первой половине 1960-х годов заметное распространение получил жанр повести для совсем юных читателей, вместе с тем оживилась критика всей литературы для детей дошкольного возраста — самой сложной читательской аудитории.
Одна из специфических черт дошкольной литературы обусловлена тем, что ребе-
нок выполняет роль не читателя, а слушателя, этим во многом объясняется как доминирование малых жанров (рассказ, стихотворение), так и преобладание в критике статей о поэзии. Следовательно, жанровая поэтика повести, в которой и без того заложены возможность отдельного образа повествователя и особые приемы имитации устного слова, должна была обнаружить и активизировать подобные художественные возможности в обращении к маленьким слушателям. Одновременно должно было произойти нарушение некоторых канонизированных форм, что и прозошло. Повесть должна была измениться, чтобы обрести нового читателя-слушателя.
В эти годы свет увидели повести для дошкольников Э. Цюрупы «Олешек», «Дед Илья и внук Илья», «У кольца нет конца», Ю. Яковлева «Мишуткина командировка», Г. Снегирева «Чембулак», «Мендуме», «Про пингвинов», С. Гарина «“Сокол” вышел в море», В. Смирновой «Девочки», В. Пути-линой «Дашины письма», Р. Погодина «Откуда идут тучи». Распространение подобных повестей, на наш взгляд, было связано с общим процессом «повзросления» литературы для детей. Однако в составленных позднее рекомендательных списках литературы (например, «Что читать дошкольникам» (1980) [7]) повести все-таки оставались редкими примерами. Возникло несоответствие между развитием литературы и реальным продвижением книги к детям, иными словами, между обновленной литературой и нормативно-каноническим представлением о ней, обусловленным воспитательно-образовательной доктриной. Крити-
ка и призвана была снять или хотя бы ослабить это противоречие путем широкого обсуждения и модернизации эстетических установок.
Заметим, что все названные повести являются реалистическими. Повести-сказки 60-х годов критиками не рассматривались. Возможно, все еще давала себя знать заниженная репутация жанра сказки, сложившаяся еще в довоенные годы борьбы со сказкой и «чуковщиной».
Повести для дошкольников, как правило, совсем небольшие по объему Г. Снегирев, например, назвал свои произведения «Чембулак», «Мендуме», «Про пингвинов» «маленькими повестями», хотя, на наш взгляд, эти десятистраничные произведения больше подходят под определение «цикл рассказов-миниатюр». Повесть Р. Погодина «Откуда идут тучи» И. Свирская определяет как «цикл новелл-миниатюр» [5, с. 115]. Подчеркиваем, что мы называем только те произведения, которые сами авторы назвали повестями.
Проблема состояла в том, что сама критика детской литературы была не готова к решению задачи, ей и самой предстояло пережить второе рождение — после успехов и провалов 20-30-х годов.
Еще в 1958 г. П. Пустовойт в статье «Некоторые проблемы критики детской литературы» отмечал, что «есть целые области в детской литературе, которые критика обходит своим вниманием. В частности, книги для дошкольников редко бывают предметом глубокого анализа, а о некоторых писателях, десятилетиями работающих в детской литературе, критика не сказала своего слова» [4, с. 77]. Хотя к тому времени уже выходили ежегодники «О литературе для детей», «Детская литература» и «Книги
— детям», недостаток в этой специфической области ощущался довольно остро. Редкая периодичность этих изданий не позволяла специалистам вовремя реагировать на новинки литературы, а между тем произведения с такой узкой адресацией требова-
ли особого внимания профессиональных критиков, писателей и педагогов. Заметим, что нехватка критики и критиков относилась и к другим возрастным сегментам текущей детской литературы, но именно дошкольной книге уделялось первоочередное внимание.
В феврале 1962 года в Московском Доме детской книги Детгиза состоялось отдельное совещание по вопросам современной литературы для детей дошкольного возраста. В совещании приняли участие писатели Я. Аким, В. Берестов, С. Михалков, С. Баруздин, Ю. Яковлев, критики В. Глоцер, В. Лейбсон, сотрудники Дома детской книги Е. Малахова, Н. Павлова, О. Хузе, а также преподаватели. Пожалуй, это было первым после 20-30-х годов обсуждением вопросов литературы для дошкольников в подобном формате, достаточно солидном; оно не только привлекло внимание к теме, но и способствовало росту критики в ближайшие годы.
Повести для дошкольников начинают рассматриваться и отдельно — в обзорах сотрудников Детгиза И. Скороходовой, Н. Тереховой и в общем контексте детской литературы (например, статья А. Алексина «Хочется перечитать! (Заметки писателя)» [1]. Такие подходы позволили определить специфику подобных произведений и соотнести их с «детским» литературным процессом.
В 1965 году на страницах журнала «Дошкольное воспитание» педагоги, писатели и поэты, немногие профессиональные критики обсуждают литературные вопросы. Для них создается рубрика под названием «Большую литературу — маленьким». Перефразируя название доклада С. Я. Маршака «О большой литературе для маленьких» на Первом съезде советских писателей, по сути, выражавшего горьковскую программу развития детского чтения, редакция ясно давала понять, на каких традициях предпочитает строить критический дискурс. Вопросы ставились частные, практические,
без горьковского размаха: спорили об использовании уменьшительно-ласкательных имен собственных в текстах и размышляли о допустимости тем, связанных с жалостью и состраданием.
В некоторых публикациях заметно стремление авторов перейти к вопросам более широким, имеющим выход к общественной проблематике и касающимся и детских, и взрослых книг. Например, отмечалось недостаточное отображение современности: «До сих пор большинство прозаиков
— авторов книг для дошкольников — совсем обходят тему современной действительности или отображают ее так осторожно, так поверхностно, что о времени действия героев можно лишь догадываться... В содержании таких книг иногда невозможно найти отражение какого-либо конкретного времени» [5, с. 110-111]. Характерно, что в те же годы требования «связывать произведения с жизнью» критики предъявляли и к «взрослым» писателям.
С середины 60-х годов в журналах «Вопросы литературы», «Детская литература», «Дошкольное воспитание», «Нева» отмечалась тенденция повзросления детской литературы. Поначалу явление было зафиксировано именно в дошкольной литературе. Кандидат педагогических наук И. Свирская в статье «Или нам, мальчишкам, только в палки играть да в скакалки скакать?..» (1965) заметила, что «многие произведения прошлого, адресованные школьникам, начали постепенно и прочно входить в круг чтения малышей... Эта тяга детей к большой литературе подтверждает отставание современнной литературы для маленьких от их развития и потребностей» [5, с. 111]. Обращает на себя внимание, что это отставание литературы от потребностей ребенка было замечено впервые не основными участниками литературного процесса — писателем или критиком, а педагогом — по сути, представителем читате-лей-детей, которые не смогли бы так четко сформулировать запрос на нужные им кни-
ги. Следовательно, педагог в детской литературе мог играть роль не цензора или интерпретатора, но и роль собственно критика, внимание которого направлено на те именно эстетические свойства произведения, которые «отвечают» за процесс читательской рецепции в части, подлежащей педагогическому контролю. Критик-педагог стремится к тому, чтобы литература полнее осуществляла свои функции, чтобы диалог между писателем и юным читателем протекал естественно. Для критика-педагога литература существует не в пространстве печатных страниц, а в сознании обычного читателя, причем читателя вполне конкретного, «знакомого» по педагогической практике. Вместе с тем, нельзя не отметить ангажированность педагога его профессиональным сообществом, которой объясняются нердкие заданные суждения о читательских запросах детей, стремление выдать желаемое за действительное.
В критике отмечалась тенденция отсутствия четких границ в классификации повестей для дошкольников. По наблюдению поэта В. Д. Берестова, «“познавательные” при ближайшем рассмотрении оказываются лирическими, нравоучительные — веселыми, а веселые — чуть ли не самыми серьезными. Да и трудовому воспитанию иной раз служат книжки, посвященные другим вещам, например жизни пингвинов» [3, с. 45].
Н. Банк в статье «Школа человечности» (1965) заметила, что в повестях о детстве начинает освещаться тема последствий войны. В повести Э. Цюрупы «Олешек» тема безымянных героев присутствует в сюжетной линии мальчика и летчика: «Летчик я. Был и есть. Всю войну летал. И после войны летал <...>. Что на ногу смотришь? Нога, паренек, ерунда. Ерунда! — повторил он громко, будто спорил с кем-то. — Человек может летать и без ноги, если крепко захочет. А вот когда сдаст мотор — крышка!» [6, 60-61]. Менялись не только принципы изображения войны, но и отношение к героическому: «Герои великой вой-
ны — не только те известные всей стране люди, о которых написаны поэмы и сняты фильмы, это еще множество других, оставшихся безымянными» [2, с. 179]. Эти идеи выражены и в книгах для детей других возрастных групп (например, повесть для старшеклассников Э. Шима «Королева и семь дочерей», 1962), и в прозе для взрослых.
Критики, как правило, не обращали внимания на сходство идей, характерных для произведений разных детских возрастных групп (одна из причин — в том, что книги для разных возрастов редко рассматривались в контексте всей современной детской литературы). Например, после выхода повести Н. И. Дубова «Беглец» (1966) произошло активное обсуждение повести в журнальной критике. Практически всеми отмечалось снижение роли занимательного сюжета, но повышенное внимание к внутреннему миру героя. Годом раньше И. Свирская описала обсуждение подобных процессов в дошкольной литературе: «Слишком осторожно и даже настороженно относятся критики к своего рода психологическим произведениям для малышей. Многие классики русской дореволюционной и советской, а также зарубежной прогрессивной литературы доказали закономерность этих довольно сложных произведений для маленьких. Рассказы и сказки А. Гайдара уже почти не вызывают споров. Но современная критика как бы не замечает, что начали возрождаться подобные произведения, якобы неспецифические для дошкольной литературы» [5, с. 114].
Традиция Гайдара во многом повлияла на развитие повестей для детей. Так, повесть В. Путилиной «Дашины письма» (1964),
которая «почему-то встречена безмолвием» [5, с. 114], во многом перекликается с «Голубой чашкой» Гайдара («пафос гуманизма и оптимизма, тема счастливого детства, сочетание реального и сказочного») [5, с. 114], а главный герой повести Р. Погодина «Откуда идут тучи» (1965) Коля Уральцев близок гайдаровскому Геку: «Он романтик, фантазер, с богатым эмоциональным миром. Но это уже сегодняшний Гек, со своим характером, с философским складом ума. Он интеллектуально сложнее, самостоятельнее. <...>. Оригинален жанр. Повесть похожа на цикл новелл-миниатюр. У каждой свой сюжет, своя композиция, своя эмоциональная тональность и даже стилистические особенности. Все это делает повесть притягательной не только для детей, но и для взрослых. Широкий возрастной адресат
— один из верных признаков подлинного произведения искусства» [5, с. 115].
Развитие повести для дошкольников и ее критики в первой половине 1960-х годов было заметным явлением — во всяком случае, для тех, кто интересовался «детским» литературным процессом. С позиций нашего времени, это явление представляется моментом обновления и трансформации всей «детской» составляющей русской литературы, ее жанровой системы и эстетического ожидания.
Писатели возрождали традицию реалистической прозы 20-30-х годов, новинки сравнивались с достижениями именно этого времени. Вместе с тем, критики отмечали тенденции, характерные для всей текущей литературы, детской и взрослой: усиление психологизма, актуализация тем (мотивы подвига безымянных героев), смешение стилевых черт.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексин А. Хочется перечитать! (Заметки писателя) // Книги детям: Сборник материалов в помощь учителям, библиотекарям и пионерским вожатым. М.: Детская литература, 1964. С. 5-23.
2. БанкН. Школа человечности // Нева. 1965. № 9. С. 174-179.
3. Берестов В. Человеку будущих времен. (О книгах для дошкольников, изданных в 1960-1961 гг.) // Детская литература-1962. Вып. 2. М.: Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР, 1962. С. 3-49.
4. Пустовойт П. Некоторые проблемы критики детской литературы // Детская литература, 1958 год. М.: Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР, 1958. С. 77-99.
5. Свирская И. «...Или нам, мальчишкам, только в палки играть, да в скакалки скакать?..» // Дошкольное воспитание. 1965. № 9. С. 110-115.
6. Цюрупа Э. Друзья мои мальчишки. М.: Детская литература, 1987. 367 с.
7. Что читать дошкольникам: Рекомендательный список литературы для дошкольников. М.: Государственная республиканская детская библиотека РСФСР, 1980. 9 с.
REFERENCES
1. Aleksin A. Hochetsja perechitat'! (Zametki pisatelja) // Knigi detjam: Sbornik materialov v pomoshch' uchiteljam, bibliotekarjam i pionerskim vozhatym. M.: Detskaja literatura, 1964. S. 5-23.
2. Bank N. Shkola chelovechnosti // Neva. 1965. № 9. S. 174-179.
3. Berestov V. Cheloveku budushchih vremen. (O knigah dlja doshkol'nikov, izdannyh v 1960-1961 gg.) // Detskaja literatura-1962. Vyp. 2. M.: Gosudarstvennoe izdatel'stvo detskoj literatury Ministerstva prosvewenija RSFSR, 1962. S. 3-49.
4. Pustovojt P. Nekotorye problemy kritiki detskoj literatury // Detskaja literatura 1958 god. M.: Gosudarstvennoe izdatel'stvo detskoj literatury Ministerstva prosveshchenija RSFSR, 1958. S. 77-99.
5. SvirskajaI. «...Ili nam, mal'chishkam, tol'ko v palki igrat', da v skakalki skakat'?..» // Doshkol'noe vospi-tanie. 1965. № 9. S. 110-115.
6. Tsjurupa E. Druz'ja moi mal'chishki. M.: Detskaja literatura, 1987. 367 s.
7. Chto chitat' doshkol'nikam: Rekomendatel'nyj spisok literatury dlja doshkol'nikov. M.: Gosudarstvennaja respublikanskaja detskaja biblioteka RSFSR, 1980. 9 s.
Ю. О. Поспелова
КОМПОЗИЦИОННО-СИНТАКСИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ИЗОБРАЖЕНИЯ ВРЕМЕНИ В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР»
Раскрывается текстообразующая роль сложноподчиненных предложений с придаточными времени — одной из композиционно-синтаксических доминант текста. Данные предложения рассматриваются не только как структурно-семантическое единство, но (вслед за С. Г. Ильенко) прежде всего — как коммуникативно-структурное единство, обладающее большим текстообразующим потенциалом. Анализируется своеобразие их функционирования в разных персонажных зонах романа, способность к порождению синкретизма семантики и контаминации как с другими типами придаточных предложений, так и с лексико-грамматическими средствами выражения темпоральности.
Ключевые слова: композиционно-синтаксическая организация текста, функционирование, образ автора, персонаж.
Yu. Pospelova
COMPOSITION AND SYNTACTICAL SPECIFICITY OF COMPOUND SENTENCES WITH SUBORDINATE CLAUSES OF TIME IN LEO TOLSTOY’S «WAR AND PEACE»
The article deals with the text formation role of compound sentences with subordinate clauses of time - one of the compositional syntax dominants of the text. These sentences are discussed not only as structural and semantic unities, hut primarily, as suggested by S.G. Ilienko, as communicative and structural unities with a great text formation potential. The specificity of their functions in different areas the novel’s characters are analyzed, as well as their capacity
