CC BY
51
ИСТОРИЯ — СОВРЕМЕННОСТИ
Т. И. Пашкова
«Рознь семьи и школы» и поиски путей ее преодоления
в начале XX века*
В XX столетие российская средняя школа вступила в состоянии серьезного внутреннего кризиса. В частности, в циркуляре министра народного просвещения Н. П. Боголе-пова попечителям учебных округов от 8 июля 1899 г. впервые официально было признано, что «среди педагогов и родителей учащихся в гимназиях и реальных училищах давно слышатся жалобы на разные недостатки этих учебных заведений». Одним из них называлась «отчужденность от семьи и бюрократический характер средней школы, вносящей сухой формализм и мертвенность в живое педагогическое дело» [1]. Для всестороннего обсуждения состояния школьного дела в январе 1900 г. Н. П. Боголеповым была созвана весьма представительная комиссия «из опытных, образованных и даровитых руководителей или преподавателей среднеучебных заведений всех учебных округов...и из членов от министерства и главных управлений, имеющих в своих ведомствах высшие и средние учебные заведения» [2]. В ее состав вошли не только представители Министерства народного просвещения, но и других ведомств: Морского министерства, Министерства юстиции, Министерства внутренних дел, Министерства финансов, Министерства путей сообщения, Министерства земледелия и государственных имуществ, Военного министерства, Ведомства учреждений императрицы Марии и Синода [3]. Комиссия заседала в течение двух месяцев, обсуждались самые разные вопросы, связанные с текущим состоянием и перспективами российского среднего образования. По распоряжению министра была создана подкомиссия «Об экзаменах и отметках, о функциях педагогических советов и об отношениях семьи и школы» под председательством директора Московской Седьмой гимназии К. К. Войнаховского [4]. В ее состав вошли представители всех учебных округов — 18 человек, из них 4 окружных инспектора, 7 директоров средних учебных заведений, 2 инспектора, 4 преподавателя и 1 доктор, специалист по школьной гигиене [5]. В целом состоялось четырнадцать заседаний подкомиссии; 8 февраля была заслушана докладная записка председателя Московского педагогического общества ординарного профессора университета П. Г. Виноградова «Об организации средней общеобразовательной школы» [6]. В ее обсуждении помимо председателя К. К. Вой-наховского приняли участие С. С. Григорьев, инспектор по учебной части Министерства финансов, М. М. Дмитриевский, директор Пермского реального училища, М. П. Соловьев, и. о. инспектора Пензенского реального училища, А. Д. Мохначев, окружной инспектор Санкт-Петербургского учебного округа, М. Р. Завадский, окружной инспектор Кавказского учебного округа, Н. А. Феликсов, учитель Вятского реального училища, Ф. И. По-катилов, директор Рижского реального училища императора Петра I, Н. А. Каминский, директор Одесского реального училища, В. Ф. Охременко, директор Петровской гимназии Варшавского учебного округа, С. В. Преображенский, инспектор Бобруйской прогимназии. По итогам дебатов были приняты решения подкомиссии и подготовлен доклад, который был зачитан председателем и подвергнут обсуждению в общем заседании министерской комиссии 15 февраля. На этом заседании выступили В. М. Михайловский,
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, грант 11-01-00101а.
директор Московской прогимназии, И. А. Анопов, член Совета министра народного просвещения, И. М. Каменский, директор Уральского реального училища, Я. Г. Гуревич, директор частной гимназии в Санкт-Петербурге, А. С. Вирениус, доктор медицины, а также члены подкомиссии: Н. А. Феликсов, П. Г. Виноградов, С. С. Григорьев, М. М. Дмитриевский и М. П. Соловьев. Содержание и результаты всех этапов дискуссии отражены в следующей таблице (в табл. 1 и 2 « + » — поддержка положений, обозначенных в столбце «Предлагаемые меры», «-» — отризательное отношение к этим положениям).
Таблица 1 [7]
Предлагаемые меры Заседания подкомиссии 8, 11 и 12 февраля 1900 г. Итоговые решения подкомиссии и доклад председателя К. К. Войнаховского XIX заседание комиссии под председательством министра 15 февраля 1900 г.
1. В дополнение к существующей инструкции классным наставникам предоставить им право созывать с разрешения педсовета родителей учеников своего класса на особые совещания + (П. Г. Виноградов) Предоставить классным наставникам право приглашать родителей учеников своего класса на совещания порознь или вместе (в последнем случае с разрешения директора) Педсовет с директором во главе могут приглашать совместно родителей учеников всех классов
2. Организовать при школе совещания с родителями (всего педсовета со всеми родителями и классного наставника и педагогов отдельного класса с родителями учеников этого класса) или родительско-педагоги-ческие вечера + (П. Г. Виноградов, М. П. Соловьев) - (К. К. Война-ховский) + (М. П. Соловьев)
3. Предоставить родителям отдельного класса право ежегодно избирать своих представителей — посредников между семьей и школой. Они могут собирать родителей на совещания и собираться на общий совет между собой + (С. С. Григорьев) Государственная школа должна быть независима и сама заботиться о своих учениках, она не может взять на себя ответственность за направление этих собраний + (С. С. Григорьев)
4. Приглашать в отдельных случаях родителей на заседания педсовета + (П. Г. Виноградов) Участие выбранных от родителей лиц в заседаниях педсовета с правом совещательного голоса признать нежелательным - (Я. Г. Гуревич, А. С. Вирениус)
5. Признать за родителями право подавать в совет заявления по вопросам школьного дела + (П. Г. Виноградов)
6. Предоставить родителям право лично подавать жалобы окружному начальству + (П. Г. Виноградов)
Продолжение таблицы 1
Предлагаемые меры Заседания подкомиссии 8, 11 и 12 февраля 1900 г. Итоговые решения подкомиссии и доклад председателя К. К. Войнаховского XIX заседание комиссии под председательством министра 15 февраля 1900 г.
7. Приглашать на заседания педсовета с совещательным голосом представителей общества вспомоществования учащимся, городских и земских учреждений, а также профессоров университета и представителей педагогических обществ + (П. Г. Виноградов) - (К. К. Война-ховский, А. Д. Мохначев, М. Р. Завадский) Присутствие на заседаниях педсовета представителей родительско-педагогических обществ с правом голоса признать нежелательным Педсовет должен быть независимым и самостоятельным - (В. М. Михайловский, И. А. Анопов) + (П. Г. Виноградов)
8. Печатать ежегодные отчеты и обеспечить полную свободу их обсуждения в печати, а также отдельных фактов текущей школьной жизни без указания точного названия школы и фамилий ее служебного персонала + (П. Г. Виноградов) Печатать отчеты, которые должны знакомить общество с жизнью школы, необходим Вопрос об их гласном обсуждении подкомиссия не сочла себя уполномоченной обсуждать
9. Учредить особые семейно-педагогические общества, которые заботились бы о нравственном, физическом и материальном благосостоянии учащихся + (М. М. Дмитриевский, С. С. Григорьев, А. Д. Мохначев, Н. А. Феликсов) Такие общества могут быть учреждены, но их представители не должны участвовать в заседаниях педсоветов + (М. М. Дмитриевский)
10. Ввести вместо классных наставников и их помощников должность особых воспитателей с университетским образованием + (Ф. И. Пока-тилов, М. М. Дмитриевский) Переименовать помощников классных наставников в воспитателей, назначать их из лиц с образованием не ниже среднего, а по возможности, с университетским, увеличить их материальное обеспечение
11. Изменить или вовсе отменить систему внешкольного надзора за учащимися + (В. Ф. Охре-менко, М. Р. Завадский, Н. А. Каминский, Н. А. Феликсов, М. М. Дмитриевский, С. В. Преображенский) + (Н. А. Феликсов)
12. Созывать раз в месяц совещания наиболее интеллигентных родителей с директором, инспектором и классными наставниками + (Я. Г. Гуре-вич)
13. Дважды в год рассылать родителям опросные листки о режиме жизни учеников + (Я. Г. Гуре-вич)
Окончание таблицы 1
Предлагаемые меры Заседания подкомиссии 8, 11 и 12 февраля 1900 г. Итоговые решения подкомиссии и доклад председателя К. К. Войнаховского XIX заседание комиссии под председательством министра 15 февраля 1900 г.
14. Упразднить балльную систему и чаще приглашать классными наставниками родителей малоуспешных учеников + (Я. Г. Гуре-вич)
Прежде всего необходимо отметить, что профессор П. Г. Виноградов, выступая от имени Московского педагогического общества, весьма критически отозвался о состоянии дел в средней школе. Главным ее недостатком он назвал бюрократический характер и чрезмерную централизацию [8]. Характеризуя взаимоотношения школы и семьи, докладчик заявил: «Школа относится к родителям, как к подчиненным; она не считает нужным считаться с их мнениями; она и в отношения с ними входит только... в криминальных случаях. Родители же относятся к школе со страхом и часто с ненавистью» [9]. Меры, необходимые для исправления сложившейся ситуации, предложенные выступавшим, охватывали широкий спектр вопросов и в целом сводились к установлению новой практики постоянных контактов между родителями и педсоветом, открытости заседаний последнего для представителей различных общественных организаций и гласного обсуждения школьных проблем в печати. Завершая свою речь, П. Г. Виноградов подчеркнул, что «только строгое и систематическое проведение принципов децентрализации учебного дела, доверия к учебному персоналу школы, поднятия его нравственного и материального положения, дружелюбного отношения к семье, обществу и печати — может поставить школу на надлежащую высоту. отдельные же частные мероприятия в этой области, как и все вообще полумеры, ничего коренным образом не улучшат» [10].
Доклад вызвал оживленную дискуссию на заседаниях подкомиссии, содержание которой, на мой взгляд, в целом свидетельствовало о неготовности большинства ее участников к серьезным переменам во взаимоотношениях школы и семьи. По существу был поддержан только п. 1 доклада, в котором предлагалось внести небольшую правку в инструкцию для классных наставников от 1877 г. [11]. Пп. 2 и 7 об учреждении постоянных совещаний педсовета с родителями или совместных родительско-педагогических вечеров, а также о приглашении на заседания педсовета посторонних лиц вызвали резкую критику со стороны председателя К. К. Войнаховского (заявившего, что «общие собрания школы с родителями, представителями общества. бесцельны, даже вредны: они будут деморализовать школу, колебать авторитет ее» [12]) и некоторых других членов подкомиссии. Пп. 4-6, предусматривавшие более активное участие родителей в школьной жизни и их большую независимость от администрации учебных заведений, были полностью проигнорированы, а п. 8 был квалифицирован как выходящий за пределы компетенции подкомиссии. В ходе дискуссии некоторыми участниками предлагались дополнительные меры по сближению семьи и школы (п. 3, 9-11), однако идеи о посредниках между педагогами и родителями в лице выборных и об участии представителей семейно-педагогических обществ в деятельности педсоветов были общими решениями подкомиссии отвергнуты. Собрание поддержало только п. 10 о переименовании классных наставников в воспитателей и о повышении их образовательного ценза и материального содержания. Еще одним пунктом повестки дня, вызвавший солидарную оценку всех,
подававших реплики по этому поводу, был п. 11, в соответствии с которым предлагалось видоизменить или полностью отменить существовавшую на тот момент систему внешкольного надзора за поведением учащихся [13], но, как ни парадоксально, он не был вынесен на голосование и не был включен в итоговый доклад председателя К. К. Война-ховского. На содержание данного доклада, на мой взгляд, сильно повлияли взгляды его автора, придерживавшегося весьма консервативной позиции, хотя он и пытался разубедить в этом своих слушателей, с самого начала объявив, что излагает «мнения и пожелания большинства членов подкомиссии» [14]. В разделе «Отношения семьи и школы» говорилось лишь о в самых общих выражениях об улучшении материального и общественного положения педагогов, устранении переполнения классов, предоставлении педсоветам большей самостоятельности и т. д., т. е. не затрагивалась сама суть конфликта, а наиболее «желательным, разумным, полезным и целесообразным» способом общения по-прежнему называлось посредничество директора, инспектора и классных наставников [15]. В разделе «Отношение общества и школы» «представительство для участия в школьных делах от обществ родителей, педагогических и сословных...» признавалось «не только нежелательным, но и могущим оказывать вредное влияние на учебную и воспитательную сторону» [16].
Далее доклад К. К. Войнаховского обсуждался на общем заседании комиссии под председательством министра. Содержание выступлений на нем членов подкомиссии свидетельствует, что все они остались при своем мнении. М. П. Соловьев, ссылаясь на опыт шведских и немецких учебных заведений, настаивал на необходимости устройства родительско-педагогических вечеров с участием всех членов педагогической корпорации [17], С. С. Григорьев ратовал за предоставление родителям права собираться по собственному почину и создание родительских кружков [18], М. М. Дмитриевский указывал на полезность учреждения семейно-педагогических обществ [19], Н. А. Феликсов вновь подчеркивал, что одной из преград, отдаляющих семью от средней школы, является «внешний формально-полицейский надзор, возведенный. на степень господствующей воспитательной системы» [20], наконец, П. Г. Виноградов, энергично возражая против «келейного быта» современной школы, которая «не желает никого знать, ни от кого выслушивать советов», полагал крайне необходимым предоставить известное участие в школьных делах обществам вспомоществования, земствам и городам [21]. Ряд новых предложений по сближению школы и семьи был высказан известным педагогом и методистом Я. Г. Гуревичем (см. пп. 12-14).
Подводя итоги, отмечу, что министерская комиссия так и не приняла никаких итоговых решений по существу дела, ограничившись лишь формулировкой ряда мнений, пожеланий и предложений. При всех нюансах в позициях выступавших можно заметить, что большинство участников обсуждения рассматривало «школьное дело» как свою монополию и не было готово предоставить представителям каких бы то ни было общественных организаций даже право совещательного голоса, а также не допускало возможности сделать деятельность педсоветов открытой и прозрачной, мотивируя это «интимностью» и «семейным характером» решавшихся на них проблем. Закрывая совещание 7 марта, министр Н. П. Боголепов подчеркнул, что в тех вопросах, решение которых зависит от его власти, «некоторое улучшение» школы последует в скором времени, «для более же крупных перемен потребуется более или менее продолжительное время» [22]. Следует также отметить, что глава ведомства фактически наложил запрет на распространение информации о деятельности комиссии: «Не хочу, чтобы вы совершенно замкнули уста и ничего не говорили по этому поводу. но прошу вас быть осторожными. чтобы вы. свои суждения по возбужденным в комиссии вопросам ограничивали частным кружком своих сослуживцев» [23]. В результате широкая общественность практически
так ничего и не узнала о содержании двухмесячной дискуссии: даже в профессиональных педагогических журналах было перепечатано только скупое сообщение «Правительственного вестника», причем о завершении работы совещания не было упомянуто вовсе [24]. К концу года появились сведения о создании комиссии по разработке реформы средней школы под руководством попечителя Кавказского учебного округа К. П. Яновского, но интересующаяся этим вопросом публика по-прежнему вынуждена была довольствоваться только отдельными слухами, проникавшими в печать [25].
Ожидания давно назревших перемен вновь появились в связи с назначением в марте 1901 г. на должность министра просвещения генерала П. С. Ванновского [26]. Однако им опять не суждено было сбыться. В дальнейшем попытки установления контакта между семьей и школой предпринимались только по инициативе отдельных представителей власти или начальников учебных заведений. Эти случаи были единичными и сразу попадали в поле зрения печати. Так, тульский губернатор В. К. Шлиппе попытался содействовать «примирению двух враждующих лагерей», созывая у себя на квартире периодические собрания педагогов и родителей для высказывания ими взаимных претензий [27]; в московской Пятой гимназии было собрано совещание родителей учеников подготовительного класса с преподавателями, в московской Медведниковской гимназии открылись родительские собрания, на которых происходил «оживленный обмен мнений и непринужденная беседа», состоялось такое собрание в Виленском коммерческом училище, наконец, в Курском реальном училище директор призвал родителей «на помощь для обуздания детей» [28]. Однако, как отмечалось в редакционной статье «Вестника воспитания», «гимназическая почва имеет какие-то неблагоприятные свойства для дальнейшего развития единения семьи и школы, так как попытки эти прекращаются в самом начале», причина, вероятно, заключается в том, что «гимназические педагоги усваивают с родителями учеников ненадлежащий тон» [29].
Очередной этап обсуждения насущной проблемы настал в 1904 г. 19 сентября новый министр народного просвещения генерал-лейтенант В. Г. Глазов дал аудиенцию директорам мужских и начальницам женских столичных и пригородных средних учебных заведений. На этой встрече вновь было заявлено, что «между родителями и школой чувствуется нежелательная рознь; появилась стена, в которой нужно пробить брешь». С этой целью министр решил создать совещание под руководством попечителя столичного учебного округа П. П. Извольского [30].
Через несколько дней, 23 сентября 1904 г., на свет появился циркуляр П. П. Извольского о единении семьи и школы № 14222 [31], в котором он просил педсоветы «под председательством начальников учебных заведений и по возможности при участии почетных попечителей и попечительниц обсудить поставленный министром вопрос» и представить свои заключения в виде протоколов. Кроме того, попечитель предложил директорам и преподавателям присылать в управление округа докладные записки с «изъяснением своих личных взглядов». 15 октября попечитель Санкт-Петербургского учебного округа рекомендовал директорам столичных средних учебных заведений выбрать в педагогических коллективах по одному лицу «преимущественно из числа классных наставников» для участия в предварительном совещании по поставленному мини-
и и <-» «-» ГА АП 1~\
стром вопросу о теснейшем взаимодействии между школой и семьей [32]. Это совещание, носившее частный характер и состоявшее из преподавателей 16 гимназий и реальных училищ Санкт-Петербурга, собралось 19 октября в Пятой гимназии [33]. Наконец, тот же вопрос был поставлен на повестку дня одного из ежемесячных собраний начальников учебных заведений [34].
В ЦГИА СПб в фонде Канцелярии попечителя отложилось два дела, содержащих в том числе материалы о работе комиссии П. П. Извольского: журналы ее заседаний, донесения
директоров разных учебных заведений столицы, переписку попечителя с министром и т. д. [35]. Из них видно, что в октябре началось формирование состава Совещания — ряду руководителей столичных средних учебных заведений были разосланы соответствующие приглашения [36]. Кроме того, по предложению попечителя учебного округа 6 октября Городская дума избрала своим представителем от Петербургского городского Общественного Управления председателя Комиссии по народному образованию П. А. Потехина [37] (однако последний не принял участия ни в одном из заседаний совещания; только 7 декабря 1904 г. его заместитель И. Ф. Оношкевич-Яцына посетил собрание комиссии П. П. Извольского) [38]. Журнал «Вестник воспитания» справедливо отметил, что министерство по-прежнему пыталось решить проблему исключительно своими силами, не привлекая к ее обсуждению представителей педагогических обществ, земств, городов и других общественных учреждений [39]. Приглашение новых лиц продолжалось и после того, как комиссия уже начала свою работу: так, 11 декабря попечитель отправил письмо директору московской гимназии И. и А. Медведниковых В. П. Не-дачину с предложением принять участие в заседаниях или, по крайней мере, поделиться данными о результатах опыта «по вопросу о возможном достижении взаимного общения между семьей и школой в деле воспитания» [40], а 12 января 1905 г. — заведующему педагогическим отделом министерства Е. П. Ковалевскому [41]. Гимназия Медведниковых, основанная в 1901 г., претендовала на то, чтобы считаться средним учебным заведением нового типа «на основах, соответствующих преобразовательным начинаниям... министра народного просвещения» [42]. Одним из важнейших провозглашенных ею принципов было как раз «сближение школы с семьей на почве взаимопомощи не только материальной (например, помощь недостаточным учащимся путем учреждения общества вспомоществования), но и внутренней взаимопомощи, достигаемой путем всяких целесообразных форм общения воспитателей с родителями и основанной на взаимном доверии, на общности интересов, одинаковом понимании учебно-воспитательных целей, поставляемых учебным заведением, и средств к наилучшему их достижению» [43].
Что касается присылки в управление округа протоколов заседаний педсоветов с обсуждением насущного вопроса, то создается впечатление, что, поскольку это была просьба, а не категорический приказ («я прошу — но отнюдь не обязываю», — подчеркивал попечитель в циркуляре № 14222), большинством педагогических коллективов она фактически была проигнорирована. Во всяком случае, в сохранившихся протоколах гимназий и реальных училищ за первую четверть 1904/05 учебного года отсутствуют сведения о таком обсуждении [44]. В итоге в комиссию поступили протоколы только трех заведений — III реального училища (от 1 декабря), Выборгской женской гимназии и Выборгского реального училища (от 30 ноября и 20 декабря) [45], при этом полные тексты двух последних документов в материалах дела отсутствуют. Педагогический персонал III реального училища во главе с директором А. фон Гефтманом занял, на мой взгляд, вполне конструктивную позицию. В протоколе заседания педсовета подчеркивалось: «Нельзя не помнить, что школа не сама для себя существует, а для семьи, общества, а потому мнение их в деле, воспитания и обучения имеет большое значение, все равно, как нельзя шить платье, не справившись с тем, кому шьют, а односторонность ведет к тому, что школа теряет доверие общества и не достигает своих целей» [46]. Осознавая, что учебное заведение не в состоянии «всегда следовать желаниям семьи, потому что . держится известных принципов, от которых отступить не может без вреда для своего дела, а от семей . может услышать столько разнообразных, часто противоречивых и нередко непедагогических требований, удовлетворить которые не окажется возможности», преподаватели, тем не менее, были готовы вести диалог с родителями — принять во вни-
мание их «правильные и разумные заявления и пожелания» и «отстранить другие, показав спокойно их нерациональность и неприменимость», проявить необходимый такт, в некоторых случаях «поступиться своим самолюбием» и т. д. [47].
До начала революционных событий в Петербурге состоялось три заседания комиссии П. П. Извольского — 30 ноября, 7 и 14 декабря 1904 г. [48]. Состав ее участников был достаточно стабильным: во всех трех совещаниях заседали уже известный нам И. А. Ано-пов, ставший к этому времени членом Совета министра финансов и управляющим учебным отделом этого министерства, помощник попечителя СПбУО В. А. Латышев, окружные инспектора А. Д. Мохначев и С. В. Певницкий, профессора столичного университета Ф. А. Браун и В. М. Шимкевич, начальницы частных женских гимназий М. Н. Стоюнина и Л. С. Таганцева, директора мужских казенных гимназий — Второй А. И. Давиденков, Третьей — Н. А. Козеко, Ларинской — И. А. Смирнов, Введенской — А. Е. Якубов, Десятой — Б. З. Коленко, Второго реального училища — К. В. Фохт, частной гимназии — Я. Г. Гуревич, Тенишевского училища — А. Я. Острогорский, приюта принца П. Г. Оль-денбургского — П. А. Сидоров. Таким образом, в основном были представлены разные типы средних учебных заведений, подчинявшихся Министерству народного просвещения [49]. Из перечисленных петербургских педагогов двое — Я. Г. Гуревич и К. В. Фохт — являлись в свое время членами министерской комиссии Н. П. Боголепова. Кроме того, два заседания посетил также академик А. С. Фаминцын, по одному — гласный Санкт-Петербургского губернского земства барон П. Л. Корф, член городской комиссии по народному образованию И. Ф. Оношкович-Яцына, окружной инспектор Н. В. Санчурский и старший чиновник Собственной Е.И.В. канцелярии по учреждениям императрицы Марии П. Ф. Кап-терев. На первых двух заседаниях, так же как и в частном совещании столичных преподавателей у попечителя, вновь обсуждались необходимые меры для преодоления розни семьи и школы.
Таблица № 2 [50]
Предлагаемые меры Частное совещание преподавателей 19 октября 1904 г. Комиссия П. П. Извольского 30 ноября и 7 декабря 1904 г.
1. Устройство частых бесед родителей с преподавателями и классными наставниками по поводу успехов и поведения + + (А. Я. Гуревич, Н. А. Козеко, И. А. Смирнов, А. Е. Якубов)
2. Рассылка опросных листков для родителей + + (А. Я. Гуревич)
3. Устройство совместных собраний родителей с преподавателями + + (П. П. Извольский, М. Н. Стоюнина, Н. А. Козеко)
4. Учреждение родительской лиги для наблюдения за поведением детей вне школы и дома +
5. Устройство постоянных педагогических (родительско-педагогических) кружков + + (А. Я. Гуревич)
6. Обсуждение педсоветами докладных записок и заявлений родителей +
7. Устройство различных вечеров с приглашением родителей +
8. Уничтожение системы ежедневных отметок +
9. Пересмотр правил о поведении учеников и о мерах взыскания +
Окончание таблицы 2
Предлагаемые меры Частное совещание преподавателей 19 октября 1904 г. Комиссия П. П. Извольского 30 ноября и 7 декабря 1904 г.
10. Участие родителей в педсоветах - (А. Я. Гуревич, М. Н. Стою-нина) + (А. С. Фаминцын, В. А. Латышев, П. Ф. Капте- рев)
11. Рассылка письменных оповещений родителей о ходе занятий + (А. Я. Гуревич)
12. Устройство родительских собраний общих и классных + (А. Я. Гуревич, А. Я. Острогорский, И. А. Смирнов, П. П. Извольский, А. С. Фаминцын, М. Н. Стою-нина, Н. А. Козеко)
13. Допущение родителей на уроки - (А. Я. Гуревич) + (А. Я. Острогорский, И. А. Анопов, И. А. Смирнов)
14. Создание попечительных советов (комитетов) из родителей и педагогов + (А. Я. Острогорский, И. А. Анопов. В. М. Шимке-вич, Н. А. Козеко)
15. Открытие дверей школы для всех заинтересованных лиц, а не только для родителей + (А. Я. Острогорский)
16. Свободное обращение родителей к директору и преподавателям + (А. Я. Острогорский)
17. Создание самостоятельных родительских кружков + (П. П. Извольский, A. С. Фаминцын, В. А. Латышев, М. Н. Стоюнина, B. М. Шимкевич)
Сравнение данных таблиц 1 и 2 свидетельствует, что за четыре года, прошедших со времени работы министерской комиссии Н. П. Боголепова, акценты в обсуждении названной проблемы несколько сместились. На данном этапе большинство членов комиссии уже не сомневалось в необходимости регулярного созыва родительских собраний и создания родительских кружков. Тем не менее некоторые педагоги считали, что их деятельность должна сводиться только к решению частных вопросов: «о физическом воспитании детей, о летних их занятиях, об образовании родительской лиги для борьбы с неодобрительным поведением учащихся вне стен учебного заведения, для устройства разумных развлечений» и т. д., но отнюдь не к участию в деле реформы учебного дела (И. А. Смирнов) [51]. В основе такого подхода лежало явное недоверие дипломированных профессионалов к родителям: так, неустранимые препятствия видели в «неразвитости семьи, непонимании ею требований школы, родительской небрежности и послаблениях... детям, бедности и прочих неблагоприятных условиях» (А. Е. Якубов) [52]. Из выступления того же А. Е. Якубова явствует, что казенная школа больше всего ценила родителей, которые вовсе не докучали ей своими посещениями, но при этом заставляли детей неукоснительно исполнять все требования школьного начальства [53]. Следует отметить, что некоторые участники совещания, сочувственно относясь к идее развития общественного начала в школе, ее полной самостоятельности и устранении излишней административной опеки, утверждали, что новые порядки возможно вводить только во вновь учреждаемых учебных заведениях, а серьезное переустройство правительственных
школ — дело далекого будущего (Я. Г. Гуревич, И. А. Смирнов) [54]. Другие же были настроены более решительно, заявляя о необходимости обсуждения прежде всего принципиальной стороны вопроса — изменения общего характера школы (А. Я. Острогорский, В. М. Шимкевич, И. А. Анопов) [55]. В итоге совещание все-таки сосредоточилось только на рассмотрении возможных форм взаимодействия между школой и семьей. Из контекста дискуссии очевидно, что пресловутая проблема «розни» касалась главным образом казенной (правительственной) школы ведомства Министерства народного просвещения. В качестве примера для комиссии П. П. Извольского министр В. Г. Глазов в упомянутой выше речи назвал средние учебные заведения Министерства финансов; Я. Г. Гуревич в этой связи указывал на Коммерческие училища, в которых существует «опыт привлечения и участия общества в школьном деле», и на некоторые столичные женские гимназии [56]; И. А. Анопов говорил, что школы финансового ведомства пользуются доверием общества и что там отсутствуют крайне стеснительные циркуляры [57]. Из «Положения о коммерческих учебных заведениях» 1896 г. следует, что они содержались на счет средств «земств, городских поселений, сословий и местных обществ», представители которых наравне с директором, инспектором и преподавателями входили в состав попечительских советов и педагогических комитетов, что способствовало развитию «внутренней инициативы и самодеятельности» [58]. Учебные заведения Министерства финансов представлял в комиссии директор Тенишевского училища А. Я. Острогорский. Его выступление показывало, что он не только был сторонником самого широкого участия любых членов общества (даже не имеющих детей) в делах учебных заведений, но в течение шести лет практиковал в своем училище с согласия преподавателей свободное посещение родителями уроков и видел в этом начинании огромную пользу [59].
Кроме того, из реплик членов комиссии и из предоставленных на ее рассмотрение документов видно, что опыт родительско-педагогических собраний и кружков уже имелся в Новгороде [60], в московской гимназии И. и А. Медведниковых [61], петербургском частном реальном училище Е. Ф. Шрекника [62]. Комиссии П. П. Извольского были предоставлены материалы частного родительского кружка при заведении Е. Ф. Шрекни-ка, созданного еще в 1901 г., из которых следует, что эта общественная организация воспринималась коллегией преподавателей во главе с заведующим как «верный и желанный союзник при разрешении множества вопросов., связанных с педагогической деятельностью» [63]. 27 января 1905 г. Е. Ф. Шрекник написал «педагогический эскиз» под названием «Жизненные потребности наших учащихся», присланный в управление учебного округа 15 марта. Касаясь обсуждаемого вопроса, автор отметил, что «влияние семьи на нашу школу и ее организацию совсем почти парализовано, благодаря бюрократическому устройству школы и только в последнее время замечается сильная реакция против такой ненормальной постановки дела, однако, это новое стремление не исходит от правительственных учебных заведений, а всецело обязано инициативе частных школ, частных лиц и замечательных педагогов по призванию» [64].
В Петербурге в ряде мужских и женских учебных заведений еще до начала работы комиссии П. П. Извольского были организованы родительские совещания [65]. В декабре 1904 — январе 1905 г. несколько школ столичного учебного округа прибегло в качестве опыта к совместным собраниям педсоветов и родителей. Раньше всех (12 декабря 1904 г.) такое совещание было созвано в Шестой гимназии. Повестка дня, согласно донесению директора Я. Г. Мора попечителю округа, заключалась в обсуждении следующих вопросов: «Об устройстве школьной дачи для недостаточных учеников, о содействии школе со стороны семьи в наблюдении за учениками вне стен учебного заведения и вне дома, о пропуске уроков учениками преимущественно старших классов без уважительной причины» [66]. Видимо потому, что это был первый опыт подобных совещаний (по крайней
мере в казенных учебных заведениях Петербурга) директор обратился к присутствовавшим с речью, в которой заявил, что «мысль о необходимости единения школы и семьи для разрешения сообща вопросов воспитательного характера является глубоко симпатичной и приветствуется одинаково обеими сторонами» [67]. Однако уже на этом первом заседании наметились разногласия между педагогами и родителями. Так, с точки зрения директора целью совместных совещаний должно было стать обсуждение «вопросов... общего характера, общих педагогических мер, относящихся до большинства или даже до всех учеников гимназии»; участие же родителей в заседаниях педагогических советов Я. Г. Мор считал невозможным. Некоторые родители высказали свое несогласие и заявили, что представители семьи обязательно должны быть допущены на педсоветы. Кроме Шестой гимназии санкцию окружного начальства на проведение аналогичных собраний запросили женское учебное заведение Н. М. Глаголевой по программам правительственных гимназий, Выборгская женская гимназия и Выборгское реальное училище [68]. Н. М. Глаголева собиралась сообщить родителям о программе своего учебного заведения, ознакомить их с пройденным материалом по Закону Божию, русскому, арифметике и другим предметам, а также обсудить программу детского праздника на Рождество; начальство Выборгских школ предполагало обсуждать с родителями учеников содержание циркуляра попечителя «о единении семьи и школы».
В заседании комиссии 7 декабря П. П. Извольский поручил профессору В. М. Шимке-вичу составить проект устава родительских кружков, а заседание 14 декабря было полностью посвящено обсуждению подготовленного документа [69]. После начала революционных событий в Петербурге в совещаниях комиссии наступил неизбежный и довольно длительный перерыв. Нервная остановка в средних учебных заведениях столицы и протестные действия школьной молодежи [70] вынудили окружное начальство сделать более решительный шаг навстречу семье. 4 февраля 1905 г. циркуляром попечителя за № 1598 педагогам было предложено искать в родителях учеников союзников и опору, для чего предписывалось извещать их о настроениях детей и как можно чаще приглашать в учебное заведение для беседы [71]. Во исполнение этого циркуляра администрация казенных школ весьма неохотно, но все-таки стала созывать родительские совещания.
Таблица 3 [72]
Родительские собрания в феврале-марте 1905 г.
Учебное заведение Дата собрания
Пятая гимназия 7 февраля — 7-й и 8-й классы 8 февраля — 5-й и 6-й классы 15 февраля — общее собрание 7 марта — 8-й класс 18 марта — 8-й класс
Ларинская гимназия 9, 11 февраля — старшие классы 25 марта — 6-й класс
Гимназия Императорского Человеколюбивого общества 9 февраля — 8-й класс 12 февраля — 7-й класс 19 февраля — 7-й класс (не состоялось из-за малого числа явившихся) 5-6 марта (не ясно, состоялось или нет) 9 марта — 8-й класс
Восьмая гимназия 16 февраля — 6-й класс 22 февраля — 7-й класс
Третья гимназия 18 февраля — 8-й класс (оба отделения)
I реальное училище 27 февраля — дополнительный класс
Введенская гимназия 2 или 3 марта — 6-й класс
Последнее заседание комиссии П. П. Извольского состоялось 29 марта — на нем обсуждался уже накопившийся к этому времени опыт взаимодействия школы с семьей. Родительские собрания были охарактеризованы как полезная и плодотворная мера [73]. Однако основная масса петербургских педагогов была настроена куда более консервативно. В тот же день, 29 марта, на совещании начальников гимназий и реальных училищ звучали весьма резкие оценки в адрес родителей, а 19 апреля П. П. Извольский в секретном докладе министру просвещения высказался совсем откровенно: хотя в тяжелые дни обращение к семье фактически спасло школу, оно было мерой вынужденной, «признанием своего собственного бессилия», это явление никак нельзя признать нормальным, так как оно было следствием отсутствия в учебных заведениях «необходимой силы и авторитетности» [74]. Сам же министр 10 марта на полях одного документа оставил такую резолюцию: «.Опыты петербургских гимназий. все кончались неудачами, ибо являлись говоруны, сбивавшие с толку все общество родителей, которое предъявляло уже свои требования, зачастую далеко не соответствовавшие педагогическим требованиям. Родительские кружки, как кажется, практиковались и с некоторым успехом. Но Боже сохрани от смешений родительских вожделений с педагогическими советами!» [75].
Подведем некоторые итоги. Проблема розни между школой и семьей к началу XX в. воспринималась как один из важнейших симптомов кризисного состояния школьного дела и вызывала острейшую дискуссию не только в профессиональных педагогических кругах, но и на страницах печати. Наиболее актуальной она являлась для казенных учебных заведений Министерства народного просвещения. В некоторых частных мужских и женских гимназиях того же подчинения, а также в школах, подлежащих контролю других ведомств (например, Министерства финансов) уже были предприняты вполне конкретные шаги навстречу родительской общественности: создавались постоянно действующие кружки и периодически созывались родительские собрания. Обсуждение этой насущной проблемы на разных уровнях в течение нескольких лет не принесло ощутимых результатов. Как министерские чиновники, так и большинство рядовых педагогов считали учебно-воспитательное дело исключительной прерогативой своей профессиональной корпорации и (за редкими исключениями) не стремились вступать в конструктивный диалог с родителями. Взаимные недовольство и недоверие семьи и школы, эффект «обманутых ожиданий», вызванный отсутствием реальных перемен, все больше и больше «подогревали» этот конфликт. Бурные политические события 1905 г. взорвали «котел» и вынудили Министерство народного просвещения, хотя и с существенным опозданием, предпринять некоторые давно назревшие меры [76].
Литература
1. Труды Высочайше учрежденной комиссии по вопросу об улучшениях в средней общеобразовательной школе. СПб., 1900. Т. 1. С. I.
2. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. XVI. Царствование государя императора Николая II. 1899-й год. СПб., 1903. № 174. С. 1619-1622.
3. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 1. С. Ш^ШП; см. также: Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902. С. 711-712.
4. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 1. С. 71.
5. Там же. Т. 2. Труды подкомиссий. СПб., 1900. С. I—II.
6. Московское педагогическое общество при Московском университете было создано в 1898 г. К 1900 г. включало в свой состав 846 человек, из них больше всего (267 человек) —
представители средней школы. В 1899 г. при обществе была создана комиссия по вопросу о желательных преобразованиях средней школы под председательством С. Г. Смирнова — см. Русская школа. 1900. № 4. Педагогическая хроника. С. 102. Текст этого доклада был подготовлен заранее и одобрен Московским педагогическим обществом — см. Русская школа. 1906. № 2. Педагогическая хроника. С. 101-108.
7. Составлена по материалам: Труды Высочайше учрежденной комиссии...Т. 2. С. 108-160, С. ХХГУ-ХХХ1; Т. 1. С. 208-222, Т. 8. С. 3-20.
8. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 2. С. 109-110.
9. Там же. Т. 2. С. 111-112.
10. Там же. Т. 2. С. 128.
11. Известный педагог А. Н. Острогорский утверждал, что в соответствии с этой инструкцией «классный наставник смотрит на родителей сверху вниз»; «если бы оказалось, что у родителя тоже есть свои взгляды на воспитание и обучение, то ему надо забыть о них» — см. Острогорский А. Н. Об отношении семьи к школе // Энциклопедия семейного воспитания и обучения. Педагогический музей военно-учебных заведений в Санкт-Петербурге. Родительский кружок. Ред. П. Ф. Каптерев. СПб., 1900. Вып. 22. С. 32.
12. Там же. Т. 2. С. 139.
13. Об этой системе см. подробнее: Пашкова Т. И. «Смерть бюрократизму!» Петербургские гимназисты о школьной реформе» // Родина. 2011. № 12. С. 139.
14. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 2. С. 1-11.
15. Там же. Т. 1. С. 210-211.
16. Там же. Т. 1. С. 211.
17. Там же. Т. 1. С. 217, Т. 8. С. 9-17.
18. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 1. С. 216.
19. Там же. Т. 1. С. 216-217, Т. 8. С. 3-5.
20. Там же. Т. 1. С. 213, Т. 8. С. 18-20.
21. Там же. Т. 1. С. 214-215.
22. Однако этого «времени» у Н. П. Боголепова оставалось совсем мало — как известно, через год он был смертельно ранен студентом П. Карповичем.
23. Труды Высочайше учрежденной комиссии. Т. 1. С. 420-421.
24. Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Март. Ч. СССХХУШ. Правительственные распоряжения. С. 86-88; Русская школа. 1900. № 1. Педагогическая хроника. С. 79-80; Правительственный вестник № 7 от 11 января 1900 г., № 25 от 1 февраля 1900 г.
25. Вестник воспитания. 1900. № 8. Хроника. С. 96-97.
26. Вестник воспитания. 1901. № 4. Хроника. С. 131-135, № 5. С. 116-131, 1902. № 1. Хроника. С. 84.
27. Вестник воспитания. 1901. № 4. Рефераты и мелкие сообщения. С. 80-81.
28. Вестник воспитания. 1902. № 4. Хроника. С. 109. № 6. Хроника. С. 102-103.
29. Вестник воспитания. 1902. № 6. Хроника. С. 103.
30. Новое время № 10257 от 20 сентября 1904 г.
31. Циркуляр по Санкт-Петербургскому учебному округу. Ноябрь 1904 г. СПб., 1904. С. 674675.
32. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. ЛЛ. 1, 2.
33. Там же. Д. 9905. Л.1-2, Д. 9906. Л. 2
34. Там же. Д. 9906. Л. 3
35. Там же. Д. 9905 («По вопросу об объединении семьи и школы»), 9906 («По вопросу о сближении школы с семьей и о родительских комитетах. 1904-1905 гг.»).
36. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. Л. 10.
37. Там же. Л. 24.
38. Там же. Д. 9906. Л. 23.
39. Вестник воспитания. 1904. № 8. Хроника. С. 101-102.
40. ЦГИА СПб. Ф 139. Оп. 1. Д. 9905. Л. 24-об.
41. Там же. Л.37-об, 43об.
42. Цветков Н. А., Недачин В. П. Проект организации учебно-воспитательной части гимназии имени Ивана и Александры Медведниковых в Москве. М., 1900. С. 3; Недачин В. П. Московская гимназия им. И. и А. Медведниковых. Основы учебно-воспитательной организации и первые годы жизни (1901-1904). М., 1904. С. 3.
43. Там же. С. 4.
44. ЦГИА СПб. Ф. 114. Оп. 1. Д. 9078; Ф. 17. Оп. 2. Д. 278; Ф. 44. Оп. 2. Д. 236; Ф. 494. Оп. 1. Д. 1247.
45. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. ЛЛ. 18-22, Д. 9905. ЛЛ. 28, 32.
46. Там же. Д. 9906. Л. 19об.
47. Там же. ЛЛ. 20, 22.
48. Там же. ЛЛ. 1, 23, 29.
49. Исключение составляло только Тенишевское училище, находившееся в ведомстве Министерства финансов.
50. Составлена по материалам: ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. ЛЛ. 1-8об, 23-28.
51. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. Л. 7об.
52. Там же. Л. 8.
53. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. Л. 8-8об.
54. Там же. Л. 3-3об, 6об.
55. Там же. ЛЛ. 4об-5, 6.
56. Возможно, имелся в виду опыт петербургской частной женской гимназии княгини Оболенской: в материалах Комиссии содержится докладная записка статского советника Н. К. Галатова министру народного просвещения от 31 декабря 1904 г., в которой он предлагал ввести с 1905 г. в мужских классических учебных заведениях практику воскресных или вечерних совещаний школьного начальства с родителями по примеру этой гимназии — см. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. Л. 97. Аналогичные собрания с ноября 1901 г. имели место и в частной женской гимназии Е. И. Песковской (обсуждались вопросы о каникулярных работах и чтении детей, экскурсиях и внешкольном общении) — см. Русская школа. 1901. № 12. Педагогическая хроника. С. 95-96; в гимназии Е. М. Гедда существовал педагогический кружок, в состав которого входили не только члены педсовета, но и некоторые родители учениц. По мнению педагогов гимназии, недоверие и недружелюбное отношение семьи к школе и отсутствие их организованного участия в жизни учебных заведений «составляют зло. педагогического дела, тормозящее его правильную постановку» — см. К годичному отчету женской гимназии Е. М. Гедда (1902-1903 уч. г.) // Русская школа. 1903. № 7-8. Педагогическая хроника. С. 95-96.
57. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. Л. 3об-4, 6об
58. Вестник воспитания. 1901. № 8. С. 102-104.
59. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. Л. 5об.
60. Там же. Л. 25.
61. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9906. ЛЛ. 53-61, Д. 9905. Л. 24.
62. Там же. Д. 9906. ЛЛ. 9-16.
63. Там же. Л. 10.
64. Там же. Д. 9905. Л. 100.
65. Там же. Д. 9906. Л. 2. Какие средние учебные заведения имелись в виду, в материалах комиссии не указано, но, скорее всего, речь шла о частных школах, так как правительственные гимназии не имели права такой инициативы без санкции высшего учебного начальства.
66. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. Л. 25.
67. СПб ведомости № 342 от 13 декабря 1904 г.
68. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. ЛЛ. 26-28, 32.
69. См. подробнее: Пашкова Т. И. «Здесь нужна бескорыстная любовь и гнетущая душевная боль отцов и матерей за благо и лучшее будущее своих детей.» (К вопросу о возникновении родительских организаций в петербургских гимназиях) // Вестник Тверского государственного университета. № 19. 2011. Серия: «История». 2011. Вып. 3. С. 45-46.
70. См. подробнее: Пашкова Т. И. Учащиеся средних учебных заведений Петербурга в первые месяцы революции 1905 г. // Политическая история России века: К 80-летию профессора Виталия Ивановича Старцева: Сб. науч. трудов. СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2011. С. 95100.
71. См. например: ЦГИА СПБ. Ф. 139. Оп. 1. Т. 4. Д. 10234. ЛЛ. 4-4об.
72. Русь № 36 от 12 февраля 1905 г.; ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 17912. Л. 22, 24об; РГИА. Ф. 733. Оп. 166. Д. 810. ЛЛ. 6-8; ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 17912. Л. 15, Ф. 276. Оп. 1. Д. 2734. ЛЛ. 3-4; Новое время № 10395 от 12 февраля 1905 г., № 10400 от 17 февраля 1905 г., Русь № 37 от 13 февраля 1905 г., № 41 от 17 февраля 1905 г., № 47 от 24 февраля 1905 г., ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 9905. ЛЛ. 53, 57 и др.
73. Вестник воспитания. 1905. № 5. Хроника. С. 96-97; Русь. № 79 от 28 марта 1905 г., № 84 от 2 апреля 1905 г.
74. См. подробнее: Пашкова Т. И. «Здесь нужна бескорыстная любовь.». С. 49.
75. ЦГИА СПб. Ф.139. Оп. 1. Д. 9906. Л. 54.
76. Дальнейшая история взаимоотношений школы и семьи рассмотрена в статье: Пашкова Т. И. «Здесь нужна бескорыстная любовь и гнетущая душевная боль отцов и матерей за благо и лучшее будущее своих детей.» (к вопросу о возникновении родительских организаций в петербургских гимназиях).
Т. Г. Фруменкова
ИМПЕРАТРИЦА АЛЕКСАНДРА ФЕДО РОВНА (1798-1860) КАК ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ И ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Императрица Александра Федоровна (урожденная принцесса Фридерика Шарлотта Вильгельмина Прусская) стала женой великого князя Николая Павловича в 1817 г. На следующий год она родила первенца — великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II (всего имела 7 детей). В конце 1825 г., после вступления на престол Николая I, Александра Федоровна получила титул российской императрицы.
По традиции, сложившейся к тому времени с легкой руки Екатерины II, императрице полагалось патронировать благотворительные заведения. Достойной преемницей Екатерины в этом отношении стала императрица Мария Федоровна, жена Павла I, мать императоров Александра и Николая. В мае 1797 г. венценосный супруг объявил ее «глав-ноначальствующей над воспитательными домами в обеих столицах». Мария Федоровна, женщина умная и энергичная, была не чужда, как считают многие историки, и стремлений к государственной власти, но обстоятельства вынудили ее ограничиться сферой благотворительности, зато здесь она развернулась в полную силу. Императрица взяла под полный контроль не только все заведения, возникшие при Екатерине и И. И. Бецком, но и создала много новых.
