CC BY
201
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА КНР
В. Я. Портяков'
РОССИЙСКО-КИТАЙСКИЕ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Масштабные по объему и разнообразные по формам торгово-экономические связи являются неотъемлемой составной частью общего комплекса российско-китайских отношений стратегического партнерства и равноправного взаимодействия. Более того, как свидетельствует опрос общественного мнения, проведенный осенью 2008 г. экспертами Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая, для рядовых граждан КНР наиболее важным компонентом китайско-российского взаимодействия выступают именно торгово-экономические связи, а не, например, сотрудничество двух государств на международной арене1.
Главным звеном российско-китайского торгово-экономического взаимодействия неизменно служит двусторонняя торговля. Ее объем за период 2000—2008 гг. увеличился с 8 до 56,8 млрд долл., лишь немного не дотянув до намеченного на 2010 г. лидерами двух государств уровня в 60 млрд долл. Россия
* Портяков Владимир Яковлевич, д. э. н., проф., зам. директора ИДВ РАН.
с долей в 2,22 % заняла 8-е место среди ведущих торговых партнеров КНР2. В свою очередь, Китай с долей во внешней торговле России порядка 7—8 % стабильно занимал 2-е место в российском импорте после Германии и 3—4-е место в российском экспорте (после Германии, Нидерландов и в отдельные годы — Италии). В структуре российского экспорта в Китай доминировали нефть и нефтепродукты: по стоимости они составляли в 2005—2008 гг. более половины всех российских продаж в КНР, тогда как доля машин и оборудования снизилась до 1—2 %. Напротив, китайская сторона, сохранив большие объемы экспорта в Россию продукции легкой промышленности (текстиль, одежда, обувь, игрушки), одновременно резко нарастила поставки бытовой техники, электроники, стройматериалов.
В такой ситуации задача совершенствования структуры взаимных поставок, в частности, повышения доли машин и оборудования в российском экспорте в Китай, казалась главной для успешного развития двусторонней торговли в обозримой перспективе. Однако мировой финансовый экономический кризис, вступивший в открытую фазу во второй половине 2008 г., существенно затронул российско-китайскую торговлю. Понадобилась заметная корректировка концептуальных представлений о перспективах ее развития.
С сентября 2008 г. в двусторонней торговле наблюдался нараставший спад. Он был вызван ухудшением экономической конъюнктуры и снижением инвестиционного и потребительского спроса в России, падением курса рубля, повлекшим удорожание импортируемых из Китая товаров, и, наконец, снижением мировых цен на нефть и нефтепродукты. В результате в 2009 г. объем российско-китайской торговли сократился, по данным таможенной статистики КНР, на 31,8% — до 38,8 млрд долл. Экспорт Китая в Россию снизился на 47,1 % — до 17,5 млрд долл., а импорт Китая из России упал на 10,7 % и составил 21,3 млрд долл. (табл. 1).
С 8-го места в перечне ведущих торговых партнеров Китая Россия отступила на 11-е, пропустив вперед Австралию, Индию и Бразилию. Доля России во внешнеторговом товарообороте КНР снизилась до 1,76 %.
Таблица 1. Товарная структура торговли Китая с Россией в 2008—2009 гг.
Экспорт Импорт
млн допп. % мпн допп. %
2008 г. 2009 г. 2008 г. 2009 г. 2008 г. 2009 г. 2008 г. 2009 г.
Всего 33 005,4 17 513,8 100 100 23 825,1 21 282,9 100 100
Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье 1320,7 1106,6 4,0 6,3 1319,2 1284,3 5,5 6,0
Минеральная продукция В том числе топливно-энергетические 375,4 125,8 1,13 0,7 13 363,7 10 497,3 56,1 49,4
товары 265,1 89,4 0,8 0,5 11 937,9 9386,2 50,1 44,1
Продукция химической промышленности, каучук 2423,1 1416,7 7,3 8,1 3092,7 2147,3 13,0 10,1
Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них 816,2 959,1 2,5 5,5 17,3 8,7 0,07 0,05
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия 408,7 254,9 1,35 1,4 3860,2 2945,5 16,2 13,8
Текстиль, текстильные изделия и обувь 8661,4 4866,4 26,25 27,8 5,2 3,1 0,02 0,02
Драгоценные камни, драгоценные металлы и изделия из них 27,6 19,8 0,07 0,1 78,5 144,6 0,35 0,7
Металлы и изделия из них 3410,5 1494,4 10,3 8,5 1669,6 3812,6 7,0 17,9
Машины, оборудование и транспортные средства 12151,7 5856,6 36,8 33,5 404,1 432,3 1,7 2,0
Другие товары 3410,1 1413,5 10,3 8,1 14,6 7,2 0,06 0,03
Источник: Данные таможенной статистики КНР (Haiguan Tongji, Beijing) и расчет по ним.
Российская таможенная статистика дает близкие цифры объема двустороннего товарооборота в 2009 г. — 39,51 млрд долл., что на 29,4 % меньше товарооборота 2008 г. Однако другие сводные параметры торговли в российской версии заметно отличаются от китайских данных. В частности, экспорт России в Китай сократился на 21,2 % — до 16,67 млрд долл., а ее импорт из Китая — на 34,3 %, до 22,84 млрд долл. Главное качественное отличие данных двух национальных таможенных служб состоит в том, что в китайском варианте положительное сальдо торговли с Россией, сложившееся по итогам торговли 2007—2008 гг., в
2009 г. сменилось на отрицательное (около 3,8 млрд долл.), тогда как по российской версии, напротив, в 2009 г. Китай сохранил положительное сальдо в размере свыше 6 млрд долл. Различие в данных о китайском экспорте—российском импорте отчасти может быть объяснено разницей в цене изделий легкой промышленности и бытовой электроники в заявляемой предпринимателями соответственно китайской и российской таможне (т. е. проблемой так называемой серой растаможки). В случае с российским экспортом — китайским импортом с большой долей вероятности присутствуют неучтенные российской таможней поставки рыбы и морепродуктов (улов без завоза в российские порты поставляется сразу в КНР) и, возможно, какие-то манипуляции с ценами на основные товары российского экспорта.
Из российских данных о внешней торговле страны в 2009 г. следует, что Китай, несмотря на снижение объема торговли с Россией, стал ее 2-м по значимости торговым партнером с долей в 8,4 % (в 2008 г. — 7,6 %); при этом в российском импорте Китай даже вышел на 1-е место3. Выросло и значение КНР как рынка сбыта ряда важных товаров российского экспорта. Например, доля Китая в вывозе из РФ стального проката с 1 % в 2008 г. возросла до 10,2 % в 2009 г., а в экспорте алюминия — с менее 1 % до 5 %4.
Одновременно в России в условиях кризиса усилилось стремление защитить отечественного производителя, в том числе в переживающей крайне тяжелые времена легкой промышленности. Именно это стремление сыграло решающую роль в принятии руководством Москвы под прямым нажимом прави-
тельства России решения о закрытии мелкооптового Черкизовского рынка в столице. Поскольку в обслуживание товаропото-ков для Черкизовского рынка было вовлечено, по разным данным, 50—60 тыс. китайских торговцев, то, скорее всего, общая численность трудовых мигрантов из Китая, находящихся в России, в 2009 г. сократилась (в 2008 г. — 281 тыс. человек). Ряд экспертов полагает, что «конец Черкизона», наряду с закрытием в 2007 г. аналогичной по функциям иркутской «Шанхайки», знаменует общий закат эры «народной торговли» между Россией и Китаем, длившейся два десятилетия. Вместе с тем этот закат явно не будет одномоментным, а растянется на довольно длительный период. В Екатеринбурге, например, продолжает успешно работать рыночный комплекс «Таганский ряд» с доминирующим присутствием китайских товаров. Кроме того, китайский бизнес, накопивший солидные знания, опыт и связи, вполне способен освоить новые торговые форматы и в этом смысле может остаться в России навсегда5.
2010 год стартовал с весьма динамичного роста объема внешней торговли КНР в целом и с Россией в частности. Так, за январь—март объем двустороннего товарооборота составил, по данным таможенной статистики КНР, 11,99 млрд долл. (рост на 57,7 % по сравнению с январем—мартом 2009 г.). При этом экспорт КНР в Россию увеличился на 37,8 % и достиг 5,2 млрд долл., а импорт из России — на 77,9 %, до 6,79 млрд долл. Хотя столь высокая динамика внушает оптимизм, она все же носит преимущественно восстановительный характер и не гарантирует выхода объема двусторонней торговли на докризисный уровень уже в 2010 г.
Общее же развитие двусторонней торговли в ближайшей и среднесрочной перспективе будет складываться под влиянием ряда достаточно разнонаправленно действующих факторов.
Вряд ли останется без последствий ставшее прямым результатом мирового экономического кризиса дальнейшее изменение в пользу Китая соотношения экономических потенциалов двух стран. В 2009 г. прирост ВВП Китая достиг 8,7 %, тогда как ВВП России сократился на 7,9 %. Как следствие, соотношение годовых объемов ВВП двух стран (в долларах 2008 г.) с
2,63 : 1 в 2008 г. повысилось до 3,13 : 1 в 2009 г. с перспективой еще более значительного роста к 2012 г., когда Россия рассчитывает только восстановить докризисный уровень в экономике.
Также изменилось не в пользу России соотношение общих масштабов внешней торговли двух стран. Если у России общий экспорт товаров в 2009 г. упал по сравнению с 2008 г. на 36 %, а ее товарный импорт сократился на 34 %, то у Китая такое падение было существенно меньшим — на 16 и 11 % соответственно. Китай опередил Германию в качестве крупнейшего мирового экспортера товаров и вышел на 2-е место в мире вслед за США по объему товарного импорта (табл. 2).
Таблица 2. Мировая торговля товарами в 2009 г.
Наименование Экспорт Импорт
млрд долл. падение, % млрд долл. падение, %
Мир в целом 12147 -23 12 385 -24
США 1057 -18 1604 -26
Китай 1202 -16 1006 -11
Европейский союз 4567 -23 4714 -25
В том числе Германия 1121 -22 931 -21
Россия 304 -36 192 -34
Япония 581 -26 551 -28
Индия 155 -20 244 -24
Бразилия 153 -23 134 -27
Источник: WTO: 2010 Press Release //http://wto.org/english/news_e/ press1-_e/pr598_e.htm.
Россия, с объемом внешней торговли в 4,45 раза меньшим, чем у КНР, заняла в 2009 г. 13-е место в мире по экспорту и 17-е — по импорту товаров. Как следствие, России в ближайшие годы трудно рассчитывать на возвращение на прежние позиции в перечне крупнейших торговых партнеров КНР, т. е. на 7—8-е место. Похоже, что в торговле, как и во внешней поли-
тике, связи с Западом становятся для Китая относительно все более важными. Российское же направление рискует остаться более или менее приоритетным лишь для северных регионов КНР — провинций Северо-Востока, автономных районов Синьцзян-Уйгурского и Внутренней Монголии.
Разумеется, потенциал достаточно динамичного развития российско-китайских торгово-экономических связей далеко не исчерпан. Свое веское слово могут сказать наработанные в предыдущие годы солидные заделы.
В первую очередь следует назвать новые серьезные договоренности о сотрудничестве в такой ключевой сфере, как нефтегазовая. Они, в частности, включают соглашения о строительстве нефтепровода Сковородино—Дацин и о предоставлении китайской стороной российским компаниям «Транснефть» и «Роснефть» кредита в 25 млрд долл. под будущие поставки российской нефти в Китай по трубопроводу (300 млн т в течение 20 лет, начиная с 2011 г.). По итогам 14-й встречи глав правительств в октябре 2009 г. в Пекине достигнута договоренность о поставках в Китай российского природного газа примерно с 2014—2015 гг.6
Хотя и официальные круги двух стран, и большинство российских и китайских экспертов расценили существенное продвижение двустороннего сотрудничества в нефтегазовой сфере как серьезный успех, в России и за рубежом раздались и скептические голоса. В частности, некоторые российские специалисты отметили чрезвычайно высокую стоимость сооружения нефтепровода Сковородино—Мохэ (предварительная цена 65-километрового участка — 12 млрд руб., по цене за километр — одна из самых высоких в России), а также высказали сомнения в оправданности «стратегии поставок газа в Китай любой ценой»7. А японский эксперт Шоичи Ито, апеллируя к тому факту, что не далее как в августе 2009 г. проект сооружения газопровода Алтай—Синьцзян был, казалось бы, окончательно «положен на полку» по причине его экономической несостоятельности, полагает, что и новые российско-китайские договоренности о поставках природного газа в КНР нельзя считать окончательным решением вопроса — для этого надо как минимум дождаться
завершения строительства газопровода, на которое уйдет не-
о
сколько лет .
На наш взгляд, оснований для сомнений в серьезности намерений России активизировать сотрудничество с Китаем в нефтегазовой сфере нет. Оно продиктовано как заинтересованностью Москвы в более интенсивном освоении ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока, так и, не в последнюю очередь, желанием подстраховаться на случай падения спроса на российские углеводороды в Европе. Как известно, в конце 2008 г. в условиях углубления мирового финансового кризиса прогнозы потребления Европейским союзом нефти и газа были существенно снижены. Так, если до кризиса прогнозировался выход ЕС в 2020 г. на потребление 651—707 млн т нефти (соответственно, при цене нефти в 100 и 61 долл. за баррель), то ориентиры обновленного прогноза были снижены до 569—610 млн т (в 2005 г. было потреблено 590 млн т). Прогноз потребления газа при тех же ценовых параметрах нефти снизился с 386—456 млрд куб. м до 287—340 млрд куб. м (в 2005 г. фактическое потребление природного газа в ЕС составило 301 млрд куб. м).
В данном контексте необходимо упомянуть и такие новые факторы, как растущая популярность концепции низкоуглеродной экономики и быстрое развитие соответствующих технологий, стремительное наращивание в мире добычи сланцевого газа и объемов морских перевозок сжиженного природного газа. С их учетом «окно возможностей» для России в завоевании весомой ниши на китайском рынке углеводородов обретает достаточно жесткие временные рамки, с чем, разумеется, приходится считаться при определении темпов и масштабов взаимодействия.
Что касается Китая, то для него поставки нефти из России по сухопутному маршруту на обозримую перспективу сохранят существенное значение как весомый фактор обеспечения энергетической безопасности. Стабильный рост спроса на газ обусловлен более высокими требованиями к экологичности экономики КНР.
Несомненным положительным моментом является одобрение главами государств в сентябре 2009 г. Программы сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Си-
бири Российской Федерации и Северо-Востока КНР на 2009— 2018 гг., конкретизировавшей направления и перечень потенциальных объектов совместного освоения. Даже частичная реализация данной Программы позволит существенно нарастить объем межрегиональных торговых связей и инвестиционного сотрудничества и задать долгосрочный импульс их дальнейшему развитию.
Очевидным, однако пока практически не используемым резервом развития двусторонней торговли представляется крупномасштабный экспорт продовольствия, прежде всего пшеницы, из России в Китай. Ограниченность пахотных площадей при сохраняющемся росте населения в КНР заставляет китайских экспертов прогнозировать нарастание к 2020 г. разрыва между производством (540 млн т) и потреблением (572,5 млн т) зерна. Напротив, Россия, все более активно позиционирующая себя в качестве крупного экспортера зерна, располагает большими резервами пахотных площадей, ныне недоиспользуемых из-за отсутствия гарантий сбыта выращиваемой продукции и отчасти — из-за нехватки рабочих рук. Самые разнообразные формы взаимовыгодного сотрудничества с Китаем на этом направлении напрашиваются сами собой. Естественно, реализация имеющегося здесь потенциала требует серьезных организационных усилий, проработки нормативно-правовой базы кооперации, решения проблем фитосанитарного контроля, логистики и т. п. Однако какие-либо непреодолимые препятствия для взаимовыгодной кооперации России и Китая в зерновом производстве отсутствуют. Первым шагом к ней должна стать отмена запрета на импорт Китаем пшеницы из России, введенного еще в 1997 г.
Вместе с тем российско-китайская торговля не может не испытывать на себе возрастающего влияния тех крупных подвижек в экономической стратегии, которые ожидаются и в Китае, и в России. На основе анализа уроков мирового экономического кризиса Пекин заявил о безотлагательности задачи смены модели экономического роста, а Москва — о необходимости радикальной модернизации экономики страны. Одновременно и Россия, и Китай предполагают решать и выдвинутые не-
сколько ранее, еще в докризисный период, задачи перехода на «инновационную модель развития» (Россия) и «создания государства инновационного типа» (Китай).
Модернизация экономики России предполагает в первую очередь серьезное обновление производственной базы и развитие транспортной инфраструктуры страны, в значительной мере за счет крупномасштабного привлечения иностранных инвестиций и импорта современных машин и оборудования. Отчасти эта задача может быть решена с помощью Китая: свободные средства в КНР есть, и с ратификацией Россией двустороннего соглашения с КНР о поощрении и взаимной защите инвестиций9 формальные препятствия для притока китайских капиталов в РФ устранены. Кроме того, Китай, заслуженно обретший статус «всемирной фабрики», по технико-экономическим характеристикам производимых машин и оборудования на многих направлениях приблизился к уровню развитых стран, что позволило ему выйти на крупномасштабный экспорт продукции машиностроения. С Россией уже имеются договоренности о поставках оборудования китайского производства для электростанций.
С другой стороны, Россия прилагает серьезные усилия по сохранению за собой лидирующих позиций в мире по 7—8 макротехнологиям из примерно 50, определяющих ключевые направления научно-технического прогресса. Это, в частности, космос, нанотехнологии, авиастроение (на базе военного), использование атомной энергии и атомное машиностроение10. По всем этим позициям Россия намерена занять весомые ниши на мировом рынке или существенно расширить имеющиеся. Например, долю РФ в глобальном строительстве и эксплуатации АЭС предполагается увеличить с нынешних 16 до 25 %11. Естественно, Москва заинтересована в наращивании своего инновационного и высокотехнологичного присутствия и на китайском рынке — одном из крупнейших в мире и динамично растущем.
По каким-то другим направлениям (например, телекоммуникации, биотехнологии, аквакультура), напротив, Россия может выступать в качестве интересного рынка для китайских
инновационных технологий. Не следует забывать, что на сегодняшний день Китай, по большинству международных экспертных оценок, заметно опережает Россию по рейтингам инновационности и развития информационных технологий12.
В целом, на наш взгляд, очевидно, что устойчивое наращивание инновационно-модернизационного вектора экономического развития России и Китая может способствовать расширению общего поля и определенному облагораживанию структуры торгово-экономического взаимодействия двух стран.
В качестве прообраза «инновационно-модернизационной модели» российско-китайского торгово-экономического взаимодействия можно рассматривать План двустороннего инвестиционного сотрудничества, одобренный в июне 2009 г. главами государств13. В нем достаточно конкретно прописано видение обеими сторонами своих ожиданий друг от друга и приоритетов в работе на рынке страны-партнера, в том числе в машиностроении, сфере информационных технологий, инноваций и научно-прикладных разработок.
Вместе с тем вряд ли стоит рассчитывать, что уже в ближайшие годы «инновационно-модернизационная модель» сотрудничества станет определяющей в формировании объема и структуры российско-китайской торговли. Прежде всего, какой-либо «инновационный прорыв» в торговле на отдельно взятом китайском направлении невозможен в принципе. Такой прорыв может стать результатом лишь общего повышения технологического уровня экономики России, а оно будет явно небыстрым вследствие и самой масштабности задачи, и скудости финансирования (расходы бюджета могут сохраниться на по-сткризисном уровне на протяжении всего следующего десятилетия), и весьма вероятного замедления темпов экономического роста страны14. Сказывается и то обстоятельство, что в сфере НИОКР и высоких технологий, а отчасти и в гражданском машиностроении, Россия и Китай являются друг для друга малознакомыми партнерами, и им еще многое предстоит отладить и в механизме взаимодействия, и в адаптации к требованиям конкретных российских и китайских потребителей. При этом самостоятельной и чрезвычайно важной проблемой является
реальная защита прав интеллектуальной собственности, без налаживания которой российско-китайское сотрудничество в сфере НИОКР рискует остаться на уровне единичных примеров. Так что облагораживание структуры двусторонней торговли требует от России и Китая и неустанных разнообразных усилий, и накопления опыта взаимодействия в новых областях, и дальнейшего повышения взаимного доверия. Ключевое значение при этом имела бы готовность Москвы и Пекина открыть свой рынок для высокотехнологичной продукции партнера.
Поэтому, на наш взгляд, в ближайшие несколько лет доминирующее положение сохранит действующая модель двусторонней торговли с преобладаем в российском экспорте углеводородов и продукции первичного передела (металлы), а в китайском экспорте — потребительских товаров. Оптимизация этой модели может идти, во-первых, за счет наращивания количественных объемов взаимных поставок с повышением доли России во внешнеторговом товарообороте КНР минимум до 2,5—3 % и, во-вторых, за счет постепенного расширения взаимных поставок машин и оборудования и углубления сотрудничества в сфере НИОКР.
Примечания
1 Элосы Дун Оу Чжун Я яньцзю : [Изучение России, Восточной Европы и Центральной Азии]. 2009. № 5. С. 85.
2 Данные Хайгуань тунцзи : [Таможенная статистика]. Пекин, 2008. № 12. С. 3—6 и расчет по ним.
3 Данные сайта www.rusimpex.ru.
4 Тест на сопротивляемость. Рейтинг эффективности отраслей российской промышленности в 2009 г. // Время новостей. Москва. 24.03.2010.
5 «Китайские рынки» российских городов — «уходящая натура»? // Трансграничные миграции и принимающее общество: механизмы и практики взаимной адаптации / под ред. В.И. Дятлова. Екатеринбург. 2009. С. 287—288.
6 Ding Ying. Sino-Russian Ties Strengthened by Economic Bonds // Beijing Review. 22.10.2009. P. 14—15.
7 Симонов ^.Китайский калькулятор // Ведомости. 29.10.2009.
8 Shoichi Itoh. Sino-Russian Energy Relations: True Friendship or Phony Partnership? // Russian analytical digest, Center for Security Studies. Zurich. № 73. 23.02.2010. P. 9-12.
9 Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений и Протокола к данному Соглашению» был принят Государственной Думой 27 марта 2009 г. и одобрен Советом Федерации 1 апреля 2009 г., после чего его подписал Президент РФ.
10 Богатуров А. Равновесие недоверия. Приоритеты России на фоне смены власти в США // Международные процессы. Москва. Т. 7. № 3, сентябрь-декабрь 2009. С. 33—34.
11 Миронова Ю. Ядерный бизнес //Время новостей. 19.03.2010.
12 Подробнее см.: Хейфец Б., Селихов Д. Китай: инновационное развитие в условиях экономического кризиса // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 1. С. 47.
13 Текст Плана размещен на сайте Торгпредства РФ в КНР (www.russchinatrade.org.cn).
14 По прогнозу ученых Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, прирост ВВП России после «восстановительных» 7,5 % в 2010 г. начнет затем снижаться: 5,1 % — в 2011 г., 2,2 % — в 2012 г. и 2,4 % — в 2013 г. Узяков М., Широв А., Гусев М. Перспективы экономического роста в России // Общество и экономика. 2010. № 2. С. 145.
