CC BY
39
#
РОССИЙСКИЙ МИРОВОЙ СУД В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ДИСКУССИЯХ 1860-1880-х гг.
THE RUSSIAN MAGISTRATES' COURT IN THE SOCIO-POLITICAL DEBATES IN 1860-1880
А. Г. Галкин
Статья посвящена анализу общественных дискуссий по проблемам организации и деятельности системы мировых судов, созданной в рамках имперской судебной реформы 1864 г. Автор обращается к основным дискуссионным вопросам, обсуждавшимся в периодической печати, выделяет широкий спектр мнений, систематизирует имеющиеся материалы консервативной и либеральной направленности, показывает сильные и слабые стороны российского мирового суда.
A. G. Galkin
This article analyzes the public debate on the organization and activities of the magistrates' courts established under the imperial court reform of 1864. The author addresses the main controversial issues discussed in the press, identifies a wide range of views, classifies available materials of conservative and liberal orientation, demonstrates the strengths and weaknesses of the Russian magistrates' court.
Ключевые слова: судебная реформа, мировой суд, общественно-политическая борьба.
Keywords: judicial reform, the magistrates' court, the socio-political struggle.
Принятие судебных уставов 1864 г. явилось одной из наиболее прогрессивных, поистине знаковых составляющих реформ императора Александра II. Положив начало назревшей судебной реформе, они радикально изменили весь порядок российского судоустройства и судопроизводства, создали принципиально новую, причем достаточно упорядоченную судебную систему, включавшую две самостоятельные ветви -«общие судебные места» (окружные суды и судебные палаты), а также мировые судьи и их съезды.
Институт мирового суда был заимствован реформаторами у передовых стран Западной Европы. Вместе с тем их опыт использовался творчески, с учетом российских реалий (учрежденные Екатериной II и существовавшие до 1862 г. совестные суды, введенный Манифестом 19 февраля 1861 г. институт мировых посредников). В итоге, с одной стороны, учитывая степень обособления российской мировой юстиции, нужно признать, что она не имела аналогов в мире. В то же время качественно новым явлением она стала и для России, во всей судебной системе которой только мировые судьи являлись выборными должностными лицами. Оценивая введение выборного начала с позиций того времени, нельзя не признать, что оно стало поступком поистине революционным. О смелости этого шага говорит, в частности, следующее высказывание более позднего времени: «Назначение судей по выбору населения - это такая реформа, которую только коммунары вносят в свою программу» [1].
Огромное общеправовое и общественно-политическое значение мировых судов показали уже споры на стадии разработки реформы. С сентября 1862 г., когда началось обсуждение «Основных положений» судебной реформы, общественное мнение привлек, в частности, вопрос об имущественном цензе для претендентов на пост мировых судей.
Разработчики реформы придавали цензу принципиальное значение, видя в нем основу независимости судей. Однако общественность увидела здесь угрозу превращения мирового суда в «аристократический» орган. В этой связи борьба за снижение ценза на выборах мировых судей приобрела принципиальное значение. Заметим, что под нажимом общественности у власти в итоге был вырван компромисс. Имущественный ценз решено было не учитывать в случае единогласного избрания мировых судей гласными.
Поскольку имущественный ценз все же сохранялся в принципе, причем заметно сужал круг избираемых лиц, зачастую оставляя за бортом редких для провинции юристов-профессионалов, вопрос о его понижении постоянно поднимался в земских ходатайствах, в печати на протяжении всего рассматриваемого периода (см., напр., [2]). Современники совершенно справедливо отмечали: «Охрану и опору для независимости мировых судей следует искать не в имуществе, которым они владеют, а в личных качествах, в образовании их, в составе избирательных собраний, в гласности, которой окружены мировые судьи и их съезды, в свободном разборе их решений» [3]. Однако, к сожалению, никаких изменений данная ситуация не претерпела.
Несмотря на определенное улучшение, Закон 1864 г. оставлял много неясностей, не разрешенных и в последующем. В данной связи вопросы о том, должен ли мировой судья руководствоваться законом или совестью, кому и как жаловаться на решения мировых судей и их съездов и т. д., оставались предметом оживленных дискуссий [4].
В частности, в полемике о роли мирового суда редакция «Северной Почты» высказывала мнение о том, что прежде всего это суд «по совести», наподобие английского. В свою очередь, «Русский вестник», «День», «Северная Пчела» доказывали, что это суд по закону (хотя и с более упрощенным судопроизводством). По их мнению, миро-
ф
вой судья в своей деятельности в первую очередь опирается на закон. Продолжая данный спор, «Библиотека для чтения» даже высказывала весьма не характерный для своего времени тезис о чрезмерной широте компетенции мировых судов («право делать безответственно все то, что даже теперешние становые и исправники делали под угрозой ответственности») (цит. по: [5]).
Несмотря на ряд критических выступлений, в целом мировой суд изначально получил самые высокие оценки современников. При этом многие были склонны и к его известной идеализации: «В будущем институте почетных мировых судей мы видим главный источник и силу истинного самоуправления, гораздо более, чем в самих земских учреждениях» [6]. Даже откровенные консерваторы (В. П. Безобразов) приветствовали мировой суд, как инструмент, который «вносит право в такую среду, где не существовало и призрака права, даже и понятия о возможности права» [7].
То, что мировой суд пользовался симпатиями в различных общественно-политических лагерях, доказывают споры о порядке введения новых судов, в ходе которых, в отличие от министра юстиции Д. Н. Замятина, известный консерватор, председатель Государственного Совета П. П. Гагарин предлагал поэтапный переход к новому судопроизводству. Реформу мыслилось осуществлять с введения мировых, и только затем - общих судов.
С первых своих шагов, учрежденные поначалу в столицах империи, мировые суды привлекли большое внимание прессы (см., напр., [8]). Учитывая успех их деятельности, это было вполне справедливо. Мировой суд существенно продвинул судопроизводство, вывел его на качественно новый уровень. Согласно отчету министра юстиции Д. Замятина, с 17 мая по 17 ноября 1866 г. в 28 участках Петербурга было возбуждено 56 144 дела, из которых было решено и прекращено «миром» 44 770 дел. В свою очередь, в 17 участках Москвы за то же полугодие было разрешено 17 171 из 31 608 дел. На каждого мирового судью в столице приходилось в среднем по две тысячи дел. В то же время прежде все суды столицы рассматривали ежегодно порядка восьми тысяч дел. Таким образом, четыре мировых судьи заменили собой весь дореформенный судебный аппарат столицы. Дела рассматривались быстрее, беспристрастнее. Население стало активнее обращаться в суды (в основном дела о взыскании долгов, о побоях, кражах, клевете и прочих «обидах»). В итоге мировой суд «с первых дней сделался популярен именно в народной среде» [9].
В отчете Александру II Д. Н. Замятин отмечал: «Простота мирового разбирательства, полная гласность и отсутствие обременительных формальностей вызвали всеобщее к мировому институту доверие» [10]. Более того, мировой суд стал приобретать важное воспитательное значение. Так, в селе Васильеве Уфимской губернии под влиянием публикаций столичных газет о деятельности мировых судов среди местных жителей получил распространение такой вид частного и общественного досуга, как театральные постановки сцен мирового разбирательства [11].
1С
Нравственное воздействие мирового суда оказывало очевидное воздействие на общую картину народного мировосприятия. В данной связи показательным стало появление новых поговорок («за это мировой по голове не погладит» и пр.). Учитывая, что в пореформенной России оформилась тенденция устойчивого роста преступности, что в городской и сельской повседневности получали все большую распространенность мелкое воровство, всевозможные ссоры, драки и пр., а крестьяне и горожане все чаще обращались в суд (см., напр., [12]), это представляется весьма важным.
Появление мировых судов оказало особенно заметное благотворное воздействие на жизнь русской провинции: «Вдруг, как бы чудом каким упразднены патриархальные отношения»; «Словно из земли выросли камеры мировых судей, с гуманными уставами 64-го года, обстановкой, не имевшей ничего общего с трущобами становых» [13]. В определенной степени реформа оградила население от абсолютного всевластия полиции. Даже околоточный теперь «имеет дело с мировыми судьями, которые иногда оправдывают тех, кого он обвиняет; маленькие газетки следят за каждым его шагом; сам становой и тот знает, что волостной суд есть учреждение, и что нельзя наехать и пересечь волостной суд, или если и можно, то разве только в Пермской губернии, и то потому опять, что она - дореформенная» [14].
Поскольку в ходе реализации реформы «быстро копалась могила старому порядку, а между тем приверженцам его хотелось еще жить, с той властью и с тем положением, в которых они выросли и воспитывали свои воззрения» [15], эволюция института мировых судей происходила в условиях перманентного конфликта с администрацией. Данная проблематика находила свое постоянное отражение в текущей прессе. К примеру, широкую огласку в ней получила деятельность вятского губернатора Тройницкого. Именно из газет общественность узнала о том, как этот сановник «истреблял мировых судей по губернии» [16].
Конфликт мировых судей и представителей администрации довольно подробно описывался и в художественных произведениях. В частности, в одном из известных романов начала 1980-х гг. губернатор следующим образом аттестовал одного из местных деятелей: «Как помещик, живет без дела и проматывает доходы имений, как земский гласный, высказывает зловредные идеи в собраниях, а как мировой судья - подучает несчастного пристава красть для него старую водку» [17].
В данной связи нельзя не учитывать, что, действительно, в провинции, с ее крайне низким уровнем общей культуры, элементарной грамотности, а также с наличием глубокой консервативной традиции, становление мирового суда шло весьма непросто. В частности, здесь более ярко проявляла себя доминанта личных связей и отношений. По всеобщему признанию, в провинции мировой судья был чересчур связан мнением «общества», узкого местного мирка «света». Поскольку избирали мировых судей на уездных земских собраниях, они заметно зависели и от земств. В то же время, ввиду неразвитости местной печати, а также отсутствия значительных контингентов
посещающей суды «праздной публики», здесь не столь важной и очевидной была и гласность.
Отмеченные вопросы оживленно обсуждались общественностью. При этом особая надежда ею возлагалась на периодическую печать, которая «не должна дать заглохнуть и даже заплесневеть провинциальному мировому суду, не находящему достаточного возбуждения и проверки в той среде, в которой он действует» [18]. Однако на деле рассчитывать на местную печать было довольно трудно. К примеру, по наблюдениям Н. Г. Таракановой, в Пензенской губернии печать обратилась к вопросам функционирования мировых судов только с середины 1870-х гг. Между тем в данной сфере накопилось немало по-настоящему серьезных проблем. В частности, в 1876 г. съезд мировых судей Пензенского мирового округа обратил внимание на массу нареканий и жалоб, вызванных решениями судьи 1-го участка Пензы (отсюда поступило 36 из 52 спорных дел, вынесенных на съезд; из них обоснованными съездом были признаны только 5-6 решений) [19].
Осмысливая ход общественных дискуссий вокруг мировых судов, важно видеть, что в 1870-х гг. современники все более писали о недостатках, фиксировали бессистемность реформ, их «отрывочность», в том числе отрыв крестьянской реформы от судебной. По их обоснованному мнению, это создавало хаос, подрывало юридический быт [20]. Особое недовольство деятельностью мировых судов выражала консервативная пресса. В то же время либералы, причем даже весьма умеренные, несмотря на критику в адрес мировых судов признавали их работу «весьма удовлетворительною как в смысле правильности постановляемых мировыми судьями решений, так и в отношении быстроты судопроизводства» [21].
В основе подобного размежевания лежали доминирующие общественные ожидания. Соответственно, осознавая несовершенство мировых судов, но в то же время отчетливо понимая их общее значение, либералы избегали крайностей в критике этого института.
Нужно признать, что такая тактика не позволила все же избежать контрреформы. 12 июля 1889 г., в связи с введением института земских начальников, мировые суды были упразднены. И все же большое общественное значение данного института, его широкая поддержка различными общественными силами в 1860-1880-х гг. заложили тот фундамент, который позволил возродить его в начале XX столетия.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Русский Вестник. - 1868. - № 8. - С. 12.
2. Вестник Европы. - 1886. - Кн. 10. - С. 867.
3. Арсеньев К. К. Итоги судебной реформы // Вестник Европы. - 1871. - Т. 3. - Кн. 5. - С. 371.
4. Гессен И. В. Судебная реформа. - СПб., 1905. -С. 88.
5. Коротких М. Г. Судебная реформа 1864 года в России: сущность и социально-правовой механизм формирования. - Воронеж, 1994. - С. 184.
6. Весть. - 1864. - № 7.
7. Русский Вестник. - 1866. - № 12. - С. 450.
8. Мировые суды в Москве // Судебный вестник. -1866. - № 3 (1 июня).
9. Джаншиев Г. Эпоха великих реформ: исторические справки. - СПб., 1905. - С. 464, 460.
10. Джаншиев Г. Из эпохи великих реформ. - М., 1894. - С. 457.
11. Журнал Министерства юстиции. - 1867. - № 5.
12. Асташова А. Н. Крестьянство Воронежской губернии в 50-90-е годы XIX века (духовно-психологический облик): Дис. ... канд. ист. наук.
- Воронеж, 2003. - С. 40-44.
13. Назарьев В. Современная глушь. Из воспоминаний мирового судьи // Вестник Европы. - 1872.
- Кн. 2. - С. 605-606.
14. Внутреннее обозрение // Вестник Европы. -1971. - Т. 6. - Кн. 12. - С. 841-842.
15. Хрулев С. С. Суд присяжных. Очерк деятельности судов и судебных порядков. - СПб., 1886. -С. 5.
16. Русская Мысль. - 1881. - № 2. - С. 39.
17. Забелло М. П. Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу // Русская Мысль. 1881. - № 1. - С. 133.
18. Корф Н. А. Мировой суд в провинции // Вестник Европы. - 1869. - Кн. 10. - С. 914.
19. Тараканова Н. Г. Судебная реформа 1864 г. в российской провинции (на примере Пензенской губернии): Дис. ... канд. ист. наук. - Саранск, 2002. - С. 175.
20. Г. Десять лет реформ. 1860-1870 г.// Вестник Европы. - 1871. - Т. 1. - Кн. 2. - С. 784.
21. Русские Ведомости. - 1889. - № 241.
