CC BY
157
РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
УДК 327:321.01
1.
На протяжении всей своей истории Россия принимала во внимание внешнее окружение, та или иная схема взаимоотношений с ним отражалась и на ее внутриполитическом курсе. Долгое время определяющим фактором являлась религиозная идентичность, принадлежность к восточной ветви христианства, что автоматически подразумевало под собой общую цивилизационную принадлежность. Отношения же с представителями иных религий и конфессий зачастую были антагонистическими. Особенно отчетливо это проявилось после освобождения от ордынского ига, падения Константинополя и Флорентийской унии греков с турками, которую на Руси трактовали как предательство.
В этот период уже формируются мессианские идеи исключительности и богоизбранности, что во многом оказало существенное влияние на общественно-политическую мысль той эпохи и формирование апокалиптических настроений. Концепция «Москва - Третий Рим» наглядно показывает, что уже тогда Московское царство осознает себя частью мирового пространства, хотя бы и представляемого в то время в искаженной, мифологической форме.
Послание монаха Филофея не только утверждало главенствующее положение Москвы в христианском мире (концепция «Москва - Третий Рим»), но и провоцировало нетерпимость ко всему иностранному, влияло на выбор стратегии самоизоляции, вело к закоснелости общественного развития и неприятию инакомыслия. Это хоронило надежды на появление в стране социального и политического плюрализма, несмотря на трактовки данной концепции как мессианской идеи мирового спасения [4, с. 79].
Религиозная нетерпимость была настолько сильна, что спустя примерно полтора века потребовался указ Петра I, чтобы разрешить въезд иностранцев в Россию. Концепция «Третьего Рима» означала православную универсализацию, религиозную избранность и требовала военных побед над иноверцами (Казань, Астрахань, Ливонская война). Но для этого нужны зна-
А.В. ШУКЛИН
ния и технологии, отсюда и вынужденная вестернизация, смягчить которую было призвано административное насаждение православия [6, с. 119].
При Петре Великом ощущается необходимость сближения со странами Европы с целью технологических заимствований, в первую очередь, вооружения. Тогда же значительно расширяется география контактов российских элитарных кругов, укрепляются связи с представителями западной цивилизации, начинается заимствование ее ценностей. Слишком очевидной была невозможность выполнения своей миссии в условиях отсталости и закрытости. Именно в петровский период Россия целенаправленно вышла из изоляции и приобщилась к круговороту мировой жизни. С того момента русская аристократия стала видеть себя частью европейской элиты, а в России началось культурное раздвоение, о котором впоследствии будут говорить Н.А. Бердяев, С. Хантингтон и А.Г. Дугин.
В советскую эпоху существовало свое идеологически обусловленное видение мировой политики, тогда были противопоставлены друг другу космополитизм и интернационализм. В эти два понятия, не смотря на их кажущееся сходство, вкладывалось различное содержание. Так, под космополитизмом понималась не его изначальная идея мирового гражданства, но реакционная буржуазная (т.е. относящаяся к капиталистическим странам) идеология, утверждающая национальный нигилизм, отрицающая государство и национальный суверенитет и служащая силам империализма. Идеологии космополитизма противостоял интернационализм, предполагающий наличие патриотизма, сотрудничества, равноправия и солидарности всех народов, вставших на путь социализма [11, с. 10-11]. В данных определениях налицо дифференцированный подход и ангажированность, предполагающие оценку проводимой политики в зависимости от идеологических предпочтений. В Советском Союзе представления о космополитизме и интернационализме как о двух версиях мирового устройства были результатом сложивше-
гося противоборства двух мировых систем - капитализма и социализма.
Интернациональное мировосприятие советской эпохи и связанный с ним стиль внешней политики были производными от осознания своего исторического предназначения, миссии, продиктованной наличием сильной идеологии, ее экспортом. На сегодняшний день проблема современной России заключается в том, что таковой идеологии у нее нет, символический капитал отсутствует, и в этом плане ей попросту нечего предложить миру, другим обществам и культурам. Взаимодействие же между ними в настоящее время настолько интенсивно, что они попросту начинают «вдавливаться» друг в друга.
2.
Это и есть глобализация, исторически и духовно обусловленное взаимопроникновение цивилизаций, она затрагивает все стороны жизни общественной жизнедеятельности. Системно ее можно представить как развитие интеграционных процессов, углубление и усложнение контактов, появление в мировой структуре новых связей и отношений. Глобализация проявляется в создании наднациональных политических и военных блоков, региональных и межрегиональных объединений, различных коалиций. В экономике тоже наблюдаются координация и интеграция, глобальное разделение труда, усиление роли и влияния транснациональных компаний, которые неизбежно проявляют себя и как политические акторы, глобализация идет и в сфере культуры [14, с. 121].
Но при системном рассмотрении во всех, - экономическом, политическом и культурном, - отношениях одновременно, неизбежно обнаруживается сложность, и порой даже разнонаправленность глобализацион-ных процессов. Так, экономическая интеграция, вовлечение в мировое разделение труда, участие в качестве крупного игрока на рынке товаров и услуг вовсе не означает интеграции политической, не говоря уже об интеграции культурной. Напротив, налицо тенденция к усилению традиционализма, культурный сепаратизм, обособление, сопровождаемое широким экономическим и политическим сотрудничеством.
Глобализация создает среду для межкультурного диалога и взаимодействия. В современном мире она интегрирующий фактор. Если ранее цивилизации рассматривались как разнородные и изолированные друг от друга общества, то сейчас их мож-
но представить элементами одной мировой системы. При этом связи и отношения между ними асимметричны, то есть разные цивилизации имеют различную величину получаемых извне и исходящих импульсов.
Таким образом, глобализация сама выступает сложно организованной, динамичной и развивающейся системой цивилизаций, культур, социальных общностей. Она дает им возможность продемонстрировать свои импульсы, стимулирует их к дальнейшему развитию. Глобализация подразумевает объединение мира, но никто точно не может ответить, на каких началах. Попросту мир в ней подразумевается как единая система с какими-то консолидированными интересами. Она создает проблему соотношения общих и местных интересов, будь то экономическое развитие, выживание или даже антикарбон-ное движение. Что характерно, эта проблема острее всего там, где присутствуют этнический и конфессиональный аспекты.
На существование данной проблемы указывал Э. Геллнер, говоря о том, что при решении вопросов, выходящих за пределы юрисдикции нынешней утилитарной и бюрократической рациональности, то есть тех, основания которых следует искать не в разуме, а в «крови», страсти и преданности, политические деятели утрачивают привычную и надежную опору [3, с. 206-208]. Помимо экономических факторов, на ее решении сказываются исторический опыт, религия, язык, национальное самосознание. К тому же вступление в наднациональное объединение всегда влечет за собой потерю суверенитета, пусть даже и частичную. А с потерей суверенитета многие связывают и потенциальную утрату своей идентичности, что провоцирует усиление традиционализма и регионализацию общественной жизни. Отсюда и возник термин «глокализация», подчеркивающий амбивалентность и противоречивость глобали-зационных процессов [1, с. 98]. Если желание участвовать в экономическом наднациональном объединении и бывает велико, то политический блок создать уже гораздо сложнее, особенно когда существуют различия между политическим устройством партнеров.
Как уже было сказано выше, вся логика глобализации направлена на единение, интеграцию мира. В то же время, с другой стороны наблюдается и формирование новых контуров исторических цивилизаций.
К причинам такой реорганизации можно отнести то, что разные этносы включились в этот процесс с различных социально-экономических и культурных позиций, зачастую из разных исторических времен, у
них различные возможности и способности к освоению основополагающих ценностей друг друга. Это усиливает роль архаичной политики государственных, национальных и религиозных приоритетов. Отсюда и стремление многих обществ встроиться в глобальный мир по своим правилам [8, с. 106-107].
Межкультурный диалог и взаимодействие цивилизаций вместе со всеми проблемами идет не только в международном масштабе, что зачастую подразумевает под собой глобализация, но и в пределах одной страны или культурного региона. Внутри них можно найти субцивилизации, имеющие в своей основе определенный тип культуры.
3.
Особенно это актуально для такого географически протяженного, мультикультурно-го, полиэтнического и поликонфессионального государства, как Россия. Так, по мнению С.Г. Кара-Мурзы, идеологии Запада (социал-демократия и либерализм) уходят корнями в протестантизм, a коммунизм - в раннее христианство, ближе к которому православие. Русский коммунизм, бывший идеологией народничества и славянофильства, нашел отклик в мировоззренческих основах широких масс, в основном крестьянства. В начале XX века в среде православных крестьян казалась самоочевидной идея «всеобщего предназначения имеющегося добра», a частная собственность трактовалась как небогоугодное настроение [7, с. 107].
О подобных вещах задолго до Кара-Мурзы писал русский философ Н.А. Бердяев. Он в работе «Истоки и смысл русского коммунизма» называет практически те же самые идейные истоки Октября и нового политического режима, что и названные выше. Причем Бердяев указывает на то, что Россия развивалась через прерывность и изменение типа цивилизации, но всегда одинаковой оставалась «структура души», менталитет и, что немаловажно, мессианская составляющая. Менялись лишь идеологический базис государственности и направленность миссии, но не само мессианское сознание.
Россия является, согласно теории С. Хантингтона, «разорванной страной», то есть она имеет у себя одну господствующую культуру, но ее лидеры стремятся к другой цивилизации [13, с. 209]. В то же время Россия является стержневым государством православной цивилизации, ее доминирование здесь бесспорно. И в случае если она действительно примкнет к иной цивилизации или же сменит свой цивилизационный тип, существует
опасность, что и вся православная цивилизация попросту исчезнет. Думается, что прав А.С. Панарин, по мнению которого российская цивилизация, коренящаяся в православном архетипе, должна активно участвовать в создании будущего облика мироустройства [10, с. 13-15].
Н.А. Бердяев, задолго до С. Хантингтона считавший Россию разорванной страной, указывал на то, что в ней существует столкновение между сознанием империи, выражаемом властью, и самосознанием населения. При этом в недрах последнего утверждались революционные настроения, а во власти - консервативные. Разорванность России, по Бердяеву, заключается в сочетании внешнего принудительного единства с отсутствием внутреннего ментального единства [2, с. 35]. Актуальность слов Бердяева и сегодня подтверждается большей распространенностью протестных настроений с высокой степенью оппозиционности, чем желания вести диалог с инакомыслием; ростом религиозного экстремизма, усилением традиционализма и разных форм нетерпимости, прежним отсутствием единства и цельности культуры.
Данная дифференциация может выступать в виде культурной «многоярусности», своеобразного внутригосударственного отображения многоярусности глобальной. Она представлена множеством разнонаправленных социальных практик, задающих правила социокультурного взаимодействия, которые, с одной стороны, могут обогащать и взаимодополнять друг друга при условиях движения к единой цели и диалога, о значимости которых говорил Ю. Хабермас [12, с. 92-93]. С другой стороны, равновесия между общекультурным прогрессом и регрессом быть не может, эти тенденции антагонистичны, и судьба страны, ее целостность зависит от того, какая из них окажется сильнее. Сегодня же наблюдаются, во-первых, надкультурные призывы к единству, а во-вторых, усиление этнокультурного и региональнокультурного разнообразия на мифологической основе.
Россия во многом напоминает глобализирующийся мир, тем, что наряду с процессами интеграции (в России централизации) наблюдаются асимметричность развития и фрагментация пространства. При этом разрыв между центром и периферией проявляется во всех сферах жизни общества, от экономики (построенной по образцам современного западного типа в крупных городах и полунатурального хозяйства в «глубинке») до культуры (инновационной и инерционной).
Российский политолог Д.Н. Замятин говорит о том, что разрыв между Москвой и Россией даже не пространственный, а временной: Москва живет уже по законам современного постиндустриального общества, регионы, вроде Урала, «застряли» где-то на мировом уровне индустриальных 1930-х годов, а отдаленные районы и вовсе живут еще по законам доиндустриального общества [5, с. 221].
По мнению современного исследователя А.В. Павлова, Россия не является культурой, существующей обособленно, она вписана в мировой процесс и содержит в себе в качестве русских явлений огромное число культурных напластований, имеющих внешнее для нее происхождение: китайское, арабское, западноевропейское, североамериканское и т.д. [9; 87]. При этом некоторые крупные регионы России, которые порой можно рассматривать как субцивилизации, подвергаются воздействию со стороны других цивилизаций (условно, южные регионы - исламская цивилизация, столичные города - западная и т.п.).
Можно говорить о том, что в России сейчас протекают подобные процессы, что и в современном мире в целом. Не оставляет никаких сомнений тот факт, что Россия сегодня втянута в глобализационные процессы, проблема ее существования в глобальном мире уже начала оказывать влияние и на внутреннюю политику. Однако на первый план пока выходят имен-
но экономические проблемы по причине их наибольшей очевидности и остроты. Глобализационный контекст, в котором сейчас находится Россия, требует критического анализа экономического, социального и политического порядка. При этом здесь более необходима не столько сама теория, которая смогла бы дать ответы на основополагающие вопросы и указать способы решения проблем, сколько создание условий для споров теоретиков.
Проблема заключается в том, что Россия как Россия сможет существовать, если расширит свое цивилизационное пространство, главным капиталом в котором будет капитал символический. И от того, как сама российская цивилизация будет консолидирована, от того, способна ли культура стать более интегративной, нежели дезинтегративной, в конечном счете будет зависеть и способность сохранения ее цивилизационного пространства. Влияние внешних факторов, возникающих в настоящее время в контексте глобализации, будет определять и внутреннюю структуру цивилизаций, придавать импульсы для развития их культур, диктовать те или иные закономерности общественного развития. В конечном итоге, от того, каким образом будет консолидирована российская цивилизация, будет зависеть и то, как Россия впишется в сложное, противоречивое, диалектическое единство глобального мира.
1. Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества [Текст] / З. Бауман. - М.: Весь мир, 2004. 188 с.
2. Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: Наука, 1990. 220 с.
3. Геллнер, Э. Разум и культура. Историческая роль рациональности и рационализма [Текст] / Э. Геллнер. - М.: Московская школа политических исследований, 2003. 252 с.
4. Дугин, А.Г. Проект «Евразия» [Текст] / А.Г. Дугин. - М.: Эксмо, 2004. 512 с.
5. Замятин, Д.Н. Власть пространства и пространство власти: Географические образы в политике и международных отношениях [Текст] / Д.Н. Замятин. - М.: РОССПЭН, 2004. 352 с.
6. Имгатулин, Р.С. Социальный идеал: формирование и развитие цивилизационных стратегий Российской империи [Текст] / Р.С. Имгатулин // Философия и общество. - № 2 (54). Апрель - июнь. - 2009. С. 119-137.
7. Кара-Мурза, С.Г. Советская цивилизация. От начала до Великой Победы [Текст] / С.Г. Кара-Мурза. - Харьков: Книжный клуб «Клуб семейного досуга», 2007. 640 с.
8. Мельник, В.И. Цивилизованность как мера развития индивида и общества [Текст] В.И. Мельник. - Екатеринбург: Банк культурной информации, 1999. 168 с.
9. Павлов, А.В. Российский сюжет [Текст] / А.В. Павлов // Социум и власть. - 2004. - № 4. С. 87-96;
2005. № 1. С. 86-91.
10. Панарин, А.С. Православная цивилизация в глобальном мире [Текст] / А.С. Панарин. - М.: Эксмо, 2003. 544 с.
11. Троицкий, Е.С. Русская нация: социалистическое преобразование и обновление: социально-философские очерки [Текст] / Е.С. Троицкий. - М.: Сов. Россия, 1989. 272 с.
12. Хабермас, Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью [Текст] / Ю. Хабер-мас. - М.: Академия, 1995. 245 с.
13. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций [Текст] / С. Хантингтон / пер. с англ. - М.: АСТ,
2006. 571 с.
14. Штомпка, П. Социология социальных изменений [Текст] / П. Штомпка / пер с англ. под ред. В.А. Ядова. - М.: Аспект Пресс, 1996. 416 с.
