CC BY
39
условиям и слабой материальной заинтересованностью в преобразовании сложившейся системы.
Анализ отдельных компонентов повседневности городских рабочих позволяет более детально увидеть уклад, стиль жизни городской среды в эпоху индустриального строительства. Во многом возникающие в этот период явления, связанные с морально-психологическими, поведенческими, мировоззренческими факторами обыденной жизни городских рабочих, определили моральные устои последующих поколений.
Нам видится необходимым более глубокое исследование повседневной жизни рабочих города Иркутска на примере поселка авиастроителей, поскольку в региональной историографии этих материалов немного,
недостаточно научных трудов посвящено этой стороне городской реальности. Внимание к этой теме предполагает обращение как к традиционным историческим источникам, так и специфическим документам - мемуарам рабочих, печатным материалам заводской газеты «Сталинец», интервью с бывшими работниками завода, являющимися потомками первострои-телей.
Изучая прошлое, мы отдаем дань уважения ушедшим поколениям и обращаем свой взор в будущее. История городской повседневности отражает многочисленные детали бытовой обустроенности граждан, что позволяет более полно представить и понять жизнь наших предков в условиях строительства социалистического общества.
Библиографический список
1. Кузнецов В.А. Современный толковый словарь русского языка. СПб.: 2005. С. 583.
2. Стацюра Ю.А. Повседневная жизнь молодежи в 20-30-е гг. ХХ века в период советской модернизации. М.: 2009. С. 58.
3. Дмитренко В.П. История Отечества ХХ век. 11 кл. М.: Дрофа, 2000. С. 608.
4. ГАИО, Ф. 2280. Оп. 1. д. 2. С. 24.
5. Богатов П.А. Воспоминания. Архив авиазавода. 1932. С. 5.
6. «Восточно-Сибирская правда». 1934. №5.
7. ГАИО, Ф. 2478. Оп. 1. д. 2. с. 56.
8. ГАНИИО, Ф. 162. Оп. 1. д. 138. С. 21.
9. ГАНИИО, Ф. 162. Оп. 1. д. 138. С. 21.
10. «Сталинец». 1938. №40.
11. Аксенов С.Н. Иркутский авиационный завод. История становления 1932-1956: хроникально-документальная история ИАЗ. Иркутск: Изд-во ООО «Типография ИРКУТ», 2009. 736 с.
12. «Сталинец». 1938. №40.
13. Буторин В.П. Просвещение рабочих Западной Сибири в 1928-1933 гг. М.: Наука, 1977. С.27.
14. Там же. С. 52.
15. Колмаков Ю.П. От станции Иннокентьевская до Ленинского района города Иркутска (1899-1935) // Земля Иркутская. Иркутск, 2010. С. 129.
16. Там же с. 131.
17 . «Сталинец». 1938. №34.
18. Там же.
19. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского народа: нормы и аномалии. 1920-1930 годы. Спб.: Нева, 1999. С. 23.
20. «Сталинец». 1938. №40.
21. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: (Голоса из хора). М., 1996. С .58.
22. Там же. С. 59.
23. «Сталинец». 1938. №40.
24. Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. 1917-1937 гг. Новосибирск, 1982.
25. «Иркутский рабочий». 1932. 16 марта.
26. «Профсоюзное движение». 1929. №2. С. 49.
27. Московский А.С. Рост культурно-технического уровня рабочих Сибири. 1920-1937 гг. Новосибирск. 1979. С. 279.
28. ГАИО, ф. 2280, оп.2, д. 491, л. 14.
УДК 341.8(47+94)" 1907/1910"
РОССИЙСКАЯ КОНСУЛЬСКАЯ СЛУЖБА НАЧАЛА XX ВЕКА: МАТВЕЙ ГЕДЕНШТРОМ
В.П.Олтаржевский1
Иркутский государственный университет, 664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1.
На основе неопубликованных архивных документов автор характеризует деятельность одного из консульских учреждений Российской империи - генерального консульства в Австралии, которая внесла большой вклад в развитие двусторонних отношений и в обоснование интересов России в юго -западной части Тихого океана. Показана роль одного из представителей отечественной дипломатии. Матвей Геденштром представлен в статье как дипломат с несомненными аналитическими способностями, глубоким проникновением в суть обстоятельств и событий в неизвестном обществе и формирующемся государстве, с обоснованными оценками и приверженный делу создания информационной базы для российского внешнеполитического ведомства по одному из неприоритетных, но перспективных направлений политики России. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: международные отношения; Юго-Западная часть Тихого океана; внешняя политика России; консульская служба; история российско-австралийских отношений.
1Олтаржевский Владимир Павлович, доктор исторических наук, профессор кафедры мировой истории и международных отношений, тел.: (3952) 241974, e-mail: [email protected]
Oltarzhevsky Vladimir, Doctor of History, Professor of the Department of World History and International Relations, tel.: (3952) 241974, e-mail: [email protected]
RUSSIAN CONSULAR SERVICE OF EARLY XX CENTURY: MATVEI GEDENSHTROM V.P. Oltarzhevsky
Irkutsk State University, 1 Carl Marx St., Irkutsk, 664003.
Based on unpublished archival documents the author describes the activities of one of the consulates of the Russian Empire - the Consulate General in Australia, which contributed greatly to the development of bilateral relations and to the foundation of Russia's interests in the south-west Pacific. The role of one of the representatives of domestic diplomacy is demonstrated. The article presents Matvei Gedenshtrom as a diplomat with undoubted analytical abilities, deep insight into the circumstances and events in the unknown society and the forming state, with reasonable estimates and devoted to the creation of the information base for the Russian Foreign Ministry on one of the non-priority, but promising courses of Russian policy. 10 sources.
Key words: international relations; south-west Pacific; Russian foreign policy; consular service; history of Russian-Australian relations.
Консульская служба играет важную роль во внешней политике любого государства. Регулируемые двусторонние контакты начинались, как правило, с обмена консулами, которые должны были защищать интересы граждан представляемого государства и способствовать развитию торговых и иных связей. Россия свои первые консульства учредила в начале XVIII века, при Петре I, в западноевропейских странах и в двух странах Востока - Китае и Иране. В год образования МИД России (1802) за рубежом работали более двадцати штатных консульских учреждений. В начале XX века их насчитывалось 137, а нештатных (почетных) консулов было более трехсот.
Начало официальных отношений между Россией и Австралией было связано с назначением первых российских консулов в эти самые отдаленные британские владения. Сначала это были нештатные консульские представители, т.е. иностранцы (в данном случае жители Австралии), не состоявшие на дипломатической или консульской службе, но выполнявшие консульские функции по поручению представляемого государства и с согласия государства пребывания. Первыми представителями интересов Российской империи в Австралии были негоциант Джеймс Дамион (в Мельбурне, считавшимся центром австралийских колоний) с марта 1857 г. и Эдмунд Поль (в Сиднее) с апреля 1861 года. Оба имели ранг нештатного вице-консула (Дж. Дамион с августа 1874 г. стал нештатным консулом и оставался в этой должности до 1893 года; Э. Поль получил этот ранг в 1875 г.) и подчинялись российскому посольству в Лондоне. Их деятельность получила высокую оценку русских моряков, посещавших Австралию начиная с 60-х годов XIX века [6,9].
Вторая половина 50-х - начало 60-х годов XIX в. отмечены активизацией российской внешней политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Наиболее масштабные акции были осуществлены в северной части АТР, т.е. в Восточной Азии. Именно в это время происходит закрепление России в Приамурье и присоединение Приморья. Территориальное размежевание Российской и Китайской империй и установление между ними официальных отношений было закреплено Айгуньским, Тяньцзиньским и Пекинским двусторонними договорами. Эти же проблемы решал российско-японский договор 1855 г., и первый русский консул И.А. Гошкевич в январе 1858 г. прибыл в Хако-
дате. В 1861 г. назначается нештатный вице-консул в Гонолулу (Гавайские острова, в то время независимое государство), в 1865 г. - в Гонконг и Сингапур (британские владения) [5,1862, с. 38; 1865, с. 36,51].
Все вышеназванные события были следствием результатов Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг. Потерпев в ней поражение, Россия, по решениям Парижского мирного договора 1856 г., была существенно ограничена в своей политике в Европе и на Ближнем Востоке. Хотя российской дипломатии удалось избежать еще более жестких условий, сыграв на соперничестве между своими главными противниками в войне - Англией и Францией, могущество Британской империи оставалось неоспоримым. В то же время противоречия, вызвавшие войну, - а главными были англо-российские противоречия на Среднем и Дальнем Востоке, - сохранились. Отсюда закономерно желание Петербурга получать максимально полную информацию о британских владениях и британской политике, особенно в зонах взаимных интересов в Восточной Азии и на Тихом океане. Стремление России выйти из послевоенной изоляции, компенсировать утраченное влияние в Европе как раз и привело к активизации ее «восточной» политики.
70-80-е годы XIX века не улучшили российско-британские отношения, хотя Россия сумела выйти из навязанной ей системы ограничений и вернулась в число великих держав. Все эти обстоятельства объясняют взаимное внимание сторон к результатам их внутренней и внешней политики. В частности, в России большой интерес вызывали «белые» самоуправляющиеся колонии Великобритании в Австралии и Новой Зеландии, добившиеся значительных успехов в экономическом, социальном и политическом развитии. Поэтому принимается решение о назначении штатных консульских представителей России в Австралию, Сингапур и Гонконг.
Первым штатным консулом российской империи в Мельбурне (Австралия) был А.Д. Путята, назначенный в июле 1893 г. После него и до 1918 года в консульский округ, в который с начала XX в. включались все австралийские колонии, Новая Зеландия и британские владения на островах Океании, было назначено шесть российских штатных консульских представителей: Р.Р. Унгерн-Штернберг, Н.Г. Матюнин, Н.П. Пас-сек, М.М. Устинов, М.М. Геденштром, А.Н. Абаза. Из
них реально работали пятеро, т.к. Н.Г. Матюнин, известный русский дипломат, связанный со становлением отношений России с Кореей, в Австралию так и не прибыл, получив новое назначение [7, 10].
Матвей Матвеевич Геденштром поступил на службу в МИД России в 1900 г., довольно поздно, в возрасте 40 лет. Он окончил юридический факультет университета Св. Владимира в Киеве в 1882 г., после чего долго путешествовал по Востоку (в Россию вернулся в 1890 году). Затем работал по ведомству министерства внутренних дел, в том числе служил в Томске, в канцелярии губернатора, в Благовещенске (последняя должность - правитель канцелярии Военного Губернатора Амурской области), где получил чин коллежского асессора (восьмой из четырнадцати по табели о рангах). В марте 1900 года он обратился к императору с прошением о переводе на службу в МИД [1, Д.1351; 5, 1908, а44]. В апреле того же года М.М. Геденштром назначается вице-консулом в российское консульство в Хакодате (о-в Хоккайдо), первое консульское учреждение России в Японии [1, Д.1351; 5, 1900, с. 325]. В годы русско-японской войны он был командирован в Джибути, центр колонии Французское Сомали (Северо-Восточная Африка, ныне это независимое государство), для наблюдения за морскими путями, идущими от Суэцкого канала по Красному морю к проливу Баб-эль-Мандеб, с целью обеспечения безопасности от японской разведки и диверсий при прохождении российских военных судов [1, Д.217]. Менее года, с августа 1906 г. М.М. Геденштром - российский консул на Мальте. 22 июня 1907 г. подписан приказ о его назначении консулом в Мельбурн [5, 1908, &44].
М.М. Геденштром прибыл в Мельбурн 18 февраля 1908 г. в качестве нового штатного консула Российской империи в Австралии в чине коллежского советника, в июле того же года он получил патент генерального консула [4, Д.1233, л.280; Д.1281, л.139; Д.1037, л.470]. Судя по документам, М. Геденштром сразу же энергично приступил к исполнению своих обязанностей. Он встречается с представителями местных властей, предпринимателями, партийными функционерами (в то время в Австралии активно действовали лейбористская партия, группировки либералов и аграриев), журналистами, учеными. В результате был собран большой, многообразный материал о внутренней ситуации в Австралии, ее внешних интересах, реакции правящей элиты и общественности на международные события и внешнеполитические акции отдельных государств, на основе которого был написан и направлен в МИД России ряд обстоятельных донесений. По объему и регулярности посылаемой и центр информации он, пожалуй, был одним из лидеров среди российских консулов на «пятом континенте».
Первое крупное донесение М.М. Геденштрома датировано 15/28 июля 1908 года и в сопроводительном письме названо автором «о международном положении Австралии» (сам документ заглавия не имеет). Донесение представляет собой рукописный текст объемом 30 листов, заполненных с лицевой и оборотной
сторон, без исправлений и помарок. Первая страница - на официальном бланке российского консульства. Документ хранится в Архиве внешней политики Российской империи Историко-документального департамента МИД РФ [2, лл.18-47, 8].
Содержание донесения не совсем соответствует названию, хотя можно согласиться с тем, что все сведения, которые в нем приводятся, помогают более основательно оценить международное положение доминиона. М.М. Геденштром отмечает особый «тип» государства, возникшего в Австралии, т.к. оно не может быть отнесено ни к суверенным, ни к «полунезависимым», ни к колониям. Это стало следствием, по мнению консула, нового характера отношений между метрополией и колониями, что, в свою очередь, связано с возможными вариантами «направления английской колониальной политики». Прогноз российского дипломата таков: восторжествует политика «либерального империализма», при которой «центральная власть не касается внутреннего управления своих владений» [2, л.19]. Действительно, известно, что с 1 января 1901 г. Австралия, а с 26 сентября 1907 г. Новая Зеландия получили статус доминиона (М.М. Ге-денштром употребляет термин «автономная колония»), впервые установленный еще в 1867 г. в Канаде под названием «самоуправляющаяся Канадская конфедерация». Кстати, Австралия и Канада отнесены в документе к автономным колониям Великобритании, имеющим «выдающееся положение по громадности своей территории, значению своей торговли, ценности природных богатств» [2, л.21].
Характеризуя доминион как федерацию шести австралийских штатов (бывших колоний), автор пишет, что центральные органы власти доминиона управляют «страной в общих интересах, соблюдая, однако, некоторые ограничения и подчиняясь некоторым обязательствам». Они несут ответственность за «интересы ... внешние, т.е. те, которые имеют соприкосновение с другими государствами», тогда как штаты сохраняют за собой внутреннее самоуправление. В то же время он подчеркивает, что «хотя федеральное правительство и ведает делами внешними, но с точки зрения дипломатической сама Австралия не несет никакой ответственности и не имеет никакого самостоятельного представительства», и провозглашение статуса доминиона не изменило «положения этого нового государства по отношению к иностранным правительствам». Оно осталось фактически в положении «английской провинции», не имеющей собственных дипломатических сношений, несмотря на то, что конституция относит к компетенции федерального парламента «законодательство по иностранным делам» и что существует министерство иностранных дел [2, лл.23, 23об., 36об., 37]. В дальнейшем роль доминионов возрастала как в делах Британской империи, так и в системе международных отношений и, в конечном итоге, была закреплена Вестминстерским статутом 1931 г., который устанавливал полный суверенитет доминионов, в том числе и во внешнеполитической сфере.
Коснувшись в конце донесения российско-австралийских отношений, М.М. Геденштром утверждает, что «интересы России в Австралии пока столь ничтожны, что, конечно, не может быть и речи о том, чтобы официальным путем выдвигать щекотливый вопрос о положении Австралии с точки зрения дипломатической» (т.е. об установлении с нею прямых дипломатических отношений - В.О.). В то же время в ситуации необходимости выбора между правительством метрополии и австралийским федеральным правительством, «в отдельных случаях» (надо полагать, в делах, касающихся Австралии и российско-австралийских связей), консул рекомендует отдать предпочтение «федеральным властям» [2, лл.46 - 47]. Для 1908 года это была довольно смелая рекомендация.
До конца 1908 года М.М. Геденштром направил в российское посольство в Лондоне еще три донесения: «Социализм в Австралии», об экономическом и политическом положении Австралии, о визите в Мельбурн крупной эскадры американского ВМФ. Это весьма пространные документы, свидетельствующие о тщательном изучении консулом страны, в которой он представлял интересы России. Первое из названных донесений глубоко проанализировано крупным российским специалистом-австраловедом А.Я. Массовым.
Цель донесения об экономическом и политическом положении Австралии консул сформулировал так: «Выяснить, какую ценность и величину может представлять Австралия в глазах европейских и некоторых других государств». Оно было составлено в декабре 1908 г. и представляет собой в первой своей части свод данных об экономическом развитии, основных отраслях экономики, ресурсообеспеченности, торговле Австралии в виде статистических сведений и обобщений по состоянию на первые годы XX столетия [4, Д.1300, лл.84-113].
Во второй части этого донесения автор ставит задачу «определить, какое положение она в настоящее время занимает в глазах цивилизованных государств, ибо как она ни изолирована и отдалена, значительные интересы уже связывают ее как с Европой, так и с Америкой» [4, Д.1300, лл.114-114 об.]. Генконсул считает, что «для Русского Правительства интересно то положение, которое Австралия уже занимает среди государств, и, главным образом, та роль, которую она призвана играть, быть может, в не очень отдаленном будущем, так как неминуемо она должна служить предметом соревнования» [4, Д.1300, л. 115].
Большое место в документе отведено оценке внешних связей Австралии и, в связи с этим, анализу состояния и перспектив обеспечения безопасности доминиона. М. Геденштром уверен, что даже в австрало-английских отношениях на первом плане стоит «вопрос о защите Австралии», так как «пока Австралия защищена главным образом дальностью расстояния», а австралийская эскадра Британского королевского флота «совершенно незначительна, ... и вся ее сила недостаточна даже для наблюдения за громадным морским побережьем Австралии», хотя на ее содержание правительства Австралии и Новой Зеландии ежегодно вносят значительные суммы [4, Д.1300,
лл.116 об.-118 об.]. Видимо, с этим связаны, как предполагает российский консул, планы создания собственного австралийского ВМФ из 3 крейсеров, 16 миноносцев «дальнего плавания» и 15 «обыкновенных» миноносцев. Если эти планы будут Австралией осуществлены, «то одна из нитей, связывающих ее с метрополией, порвется» [4, Д.1300, л.119].
Оценивая создание в федеральном правительстве Австралии «собственного» министерства иностранных дел в условиях отсутствия дипломатических отношений с иностранными государствами, М.М. Ге-денштром объясняет этот феномен своеобразно. В Австралии «существует идея о собственном, так сказать, местном империализме [выделено мной -В.О.], заключающемся в убеждении, что близлежащие острова должны находиться под покровительством Австралии» [4, Д.1300, лл.142-142 об.]. Невольно возникают ассоциации с терминологией известных социал-демократов, говоривших о «малых империалистических державах». Впрочем, если вспомнить, что консул неплохо познакомился с взглядами и действиями австралийских социал-демократов (лейбористов), то это заимствование объяснимо. Следующая мысль автора донесения как будто подтверждает данное предположение: «Таким образом, австралийские социалисты как господствующая политическая партия, не населивши еще своей собственной страны и, наоборот, окруживши ее своего рода Китайской стеной исключительно антилиберального и вызывающего законодательства, - мечтают уже о завладении некоторыми островами Тихого океана, т.е. о колонизаторской деятельности». Консул считает эти планы тщетными, так как все уже «поделено» [4, Д.1300, лл.144 -145].
Продолжая анализ внешних связей и интересов Австралии и отношения к ней со стороны ведущих держав, М.М. Геденштром еще раз удивляет нас реалистичностью и прозорливостью своих предположений и оценок, особенно при взгляде на них через сто лет и при нашем знании событий, имевших место за эти годы. Так, он пишет: «На первом плане государств, имеющих виды на Австралию, стоит Япония. Страх перед японским нашествием здесь всеобщий...». В объяснение причин этого «страха» консул приводит рост населения Японии, ее финансовые трудности, наличие мощных военно-морских сил, скованность английских ВМС германской морской мощью. В результате «убеждение австралийцев в намерении японцев взять их страну превратило инстинктивное отвращение к желтым расам в нескрываемую и непримиримую ненависть». Другой «враг» Австралии на севере, но возможный «мирный завоеватель» -китайцы. Русский дипломат подчеркивает, что австралийцы предполагают будущую военную опасность со стороны Китая [4, Д.1300, лл.146 -148].
Оценивая позицию России в отношении растущей самостоятельности Австралии во внешнеполитической сфере и новых тенденций взаимодействия в рамках Британской империи, М.М. Геденштром высказывается более обтекаемо, чем в донесении о международном положении Австралии. «Не имея никаких прямых интересов на месте, роль Русского Правительства в готовящихся здесь событиях наиболее благо-
дарная. Она, вероятно, будет состоять в спокойном наблюдении за тем, что взоры наших западных и дальневосточных соседей отклоняются от наших собственных границ по совсем другому направлению» [4, Д.1300, лл.152-152 об.].
Стремление российского генконсула определить основные ориентиры австралийской внешней политики в первое десятилетие XX в. дополняется августовским донесением 1909 г. об обеспокоенности «общественного мнения» Австралии «ввиду военно-морских приготовлений Германии». Настороженность на пятом континенте, скорее всего, была реакцией на намерение направить в Тихий океан группировку германских ВМС с их базированием в «арендованном» китайском порту Циндао и возможностью использовать бухты и острова в колониальных владениях Германии в Океании (Новая Гвинея, архипелаг Бисмарка, о-в Бугенвиль, о-ва Зап.Самоа), т.е. в зоне, которую в Австралии считали районом интересов доминиона и дальними рубежами его обороны. Эта «обеспокоенность», по сообщению консула, привела к решению парламента Австралии о финансовом участии в строительстве военных судов для ВМФ империи. Кроме того, в Австралии получила распространение идея создания собственных военно-морских сил. Эта информация, направленная из Мельбурна в Петербург (через Лондон), несомненно, также отражала активную деятельность самого дальнего российского представительства в условиях назревавшего кризиса в международных отношениях начала XX в., которая была направлена на обеспечение возможности выработки обоснованного внешнеполитического курса, соответствующего защите широко понимаемых национальных интересов Российской империи [4, Д.1300, лл.154-176].
В течение первого года своей службы в качестве главы консульского представительства М.М. Геден-штром сумел добиться расширения российской консульской службы в Австралии за счет учреждения в 1908 г. нештатных консульств в Брисбене (Квинсленд) и Аделаиде (Южная Австралия), с их подчинением генконсульству в Мельбурне, и назначения в 1909 г. нештатного вице-консула в Мельбурн (в связи с большим объемом работы) [4, Д.1341, лл.5-15, 18-21, 73]. Поддержка инициативы генконсула в этом деле отражала определенное понимание в Петербурге расширения российских интересов в Австралии в связи с ростом иммиграции из России, а также с возможными перспективами развития российско-австралийских экономических связей и политических контактов.
М.М. Геденштром, внесший значительный вклад в представления об Австралии в России, оставался в должности российского генерального консула в Мельбурне формально до июля 1910 года, добившись, в результате настоятельной просьбы, двухмесячного отпуска. Видимо, после истечения срока отпуска Матвей Матвеевич обратился в МИД с просьбой об увольнении с должности генерального консула в Австралии. 26 июля 1910 года он был уволен в чине коллежского советника [4, Д.1281, лл.136-143; 5, 1910, с.327]. Согласно сведениям «Ежегодника МИД России» за 1911 год, он имел уже чин статского советника и состоял «в ведомстве Министерства Иностранных Дел». Больше имени М.М. Геденштрома в этом офи-
циальном издании МИД Российской империи не встречается.
Спустя четыре года, в феврале 1915 г., посол России в Италии В.Н. Крупенский сообщает в МИД о том, что «бывший генеральный консул в Мельбурне» М.М. Геденштром, «исполнявший уже неоднократно важные секретные поручения Морского Ведомства, доложил мне и Военному Агенту о задуманном им предприятии для вовлечения Италии в войну против Австрии». К этому сообщению приложена «докладная записка» М.М. Геденштрома, составленная три месяца спустя после исполнения указанного «предприятия» [3, лл.199-201]. В ней говорится об имевшем место «предложении лидера влиятельнейшей политической партии в Италии оказать свое содействие на возможно скорое объявление Италией войны Австро-Венгрии и Германии»[3, л.200]. Судя по документу, М.М. Геденштром был знаком с этим политическим деятелем еще в 1914 г., но беседа о содействии в решении вопроса о выступлении Италии на стороне Антанты состоялась в феврале 1915 г., то есть в то время, когда в итальянских правящих кругах шла борьба за выбор внешнеполитического курса. Как известно, Италия с 1882 года была союзницей Германии и Австро-Венгрии, но 2 августа 1914 года предпочла объявить о своем нейтралитете в начавшейся войне. С тех пор, собственно, и началось своеобразное соперничество между двумя блоками - Тройственным союзом и Антантой - за привлечение Италии на свою сторону. Окончательно этот вопрос был решен в ходе переговоров в Лондоне, где 26 апреля 1915 года был подписан секретный договор между Великобританией, Россией и Францией, с одной стороны, и Италией - с другой, об условиях вступления Италии в войну на стороне Антанты. 4 мая 1915 года правительство Италии объявило о выходе из Тройственного союза, а 23 мая объявило войну Австро-Венгрии, разорвав дипломатические отношения и с Германией. Докладная записка М.М. Геденштрома свидетельствует о его причастности к созданию условий для принятия в Риме решения, благоприятного для России и ее союзников.
Мы видим, что «состоящий в ведомстве Министерства Иностранных Дел статский советник М. Ге-денштром» после отставки с поста российского генерального консула в Австралии не остался не у дел. Даже по упомянутому выше документу видно, что он не один год находился в Италии и пытался внести свой вклад в создание наиболее благоприятной стратегической ситуации для России и Антанты в первый год мировой войны. Дальнейшая его судьба из имеющихся у автора материалов не просматривается. Несомненно одно - его имени не было среди тех немногих дипломатов «старого режима», которые из патриотических или иных соображений согласились продолжить работу в большевистском Народном Комиссариате по иностранным делам.
Матвей Матвеевич Геденштром находился на российской государственной службе неполные 30 лет, пройдя по служебной лестнице, по табели о рангах, чины от коллежского асессора (чин 8-го класса) до статского советника (чин 5-го класса, т.е. «генеральский»). С 1900 года он находился на службе в мини-
стерстве иностранных дел России, начав с должности вице-консула и закончив генеральным консулом. Наиболее плодотворной была его работа в Австралии, где он проявил высокие деловые и профессиональные качества, внеся существенный вклад в обоснование и развитие национальных интересов России в юго-западной части Тихого океана. Он входит в плея-
ду российских дипломатов, деятельность которых в сложных условиях формирования новой системы управления Британской империи и максимальной удаленности от родины способствовала складыванию фундамента отношений России с крупнейшим государством региона - Австралией.
Библиографический список
1. Архив внешней политики Российской империи [АВПРИ]. Фонд [Ф.] Департамента личного состава и хозяйственных дел [ДЛС и ХД]. Опись [Оп.]749/1. Дело [Д.] 1351; оп.749/4, Д217.
2. АВПРИ. Ф.115 II Департамент. 1 -5. Оп.408. Д.1117
3. АВПРИ. Ф.133 Канцелярия министра иностранных дел. Оп.470. 1915г. Д.186.
4. АВПРИ. Ф.184 Посольство в Лондоне. Оп.520, т. II. Д.1281, 1300, 1314.
5. Ежегодник МИД России (1862-1865, 1900-1910 гг.)
6. Массов А.Я. Россия и Австралия во второй половине XIX века. СПб.: 1998. 240с.
7. Олтаржевский В.П. Начало деятельности российского консульства в Мельбурне (Австралия) // Проблемы истории
Австралии и Океании: сб. науч. трудов. Иркутск: Изд-во Ирк. ун-тета, 1990. С.26-45
8. Олтаржевский В.П. Российский консул о международном положении Австралии в начале XX века // Вопросы истории международных отношений и внешней политики великих держав: тезисы докладов. Томск: Изд-во Томск. ун-тета 1993. С.112—115.
9. Рудницкий А.Ю. Другая жизнь и берег дальний... Русские в австралийской истории. М.: Наука, 1991. 192с.
10. Encounters under the Southern Cross: Two centuries of Russian - Australian relations. 1807-2007 / Ed. by A. Massov, J. McNair, Th.Poole. - Adelaida: Crowford House Publishing, 2007. - 419p.
УДК 947.084.8:358.119(571)
ПОДГОТОВКА РЕЗЕРВОВ ДЛЯ БРОНЕТАНКОВЫХ И МЕХАНИЗИРОВАННЫХ ВОЙСК ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ НА ТЕРРИТОРИИ СИБИРИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Н.Д.Ростов1
Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова, 656038, г. Барнаул, пр. Ленина, 46.
На материале военных архивных документов в статье рассматриваются вопросы развертывания запасных и учебных танковых частей и организации подготовки экипажей для бронетанковых и механизированных войск Красной Армии на территории Сибири в годы Великой Отечественной войны. Показывается все многообразие проблем при решении этой важной государственно-значимой задачи. Раскрывается содержание основных этапов подготовки военнослужащих и основных форм и методов работы командиров воинских частей и подразделений.
Библиогр. 59 назв.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; бронетанковые войска; история Сибири; подготовка резервов для фронта.
PREPARING RESERVES FOR ARMOURED AND MECHANIZED FORCES OF THE ARMY IN THE FIELD DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR IN SIBERIA N.D. Rostov
Altai State Technical University named after I.I. Polzunov, 46 Lenin Av., Barnaul, 656038.
Based on military archive documents the article considers the issues of deployment of reserve and training tank units and the organization of training of crews for armored and mechanized forces of the Red Army in Siberia during World War II. All the diversity of challenges in solving this important public-important task is demonstrated. The content of the main stages of military training and the basic working forms and methods of the commanders of military units and sub-units are disclosed. 59 sources.
Key words: World War II; armoured forces; history of Siberia; preparation of reserves for the front.
1Ростов Николай Дмитриевич, доктор исторических наук, профессор кафедры рекламы и культурологии, тел.: 89132172611, email: [email protected]
Rostov Nikolai, Doctor of History, Professor of the Department of Advertising and History of Culture, tel.: 89132172611, e-mail: [email protected]
