Российская Федерация в начале 1990-х годов: применимо ли понятие «Failed state» Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 321

Пахомова Елизавета Александровна

кандидат исторических наук Волжская академия водного транспорта (г. Нижний Новгород)

[email protected]

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ В НАЧАЛЕ 1990-х ГОДОВ: ПРИМЕНИМО ЛИ ПОНЯТИЕ «FAILED STATE»

В статье рассмотрены основные критерии понятия «failed state», активно употребляемого в западной политологии и юриспруденции. Выявлена обоснованность применения термина «failed state» к российской государственности начала 1990-х годов.

Ключевые слова: «failed state» (несостоявшееся государство), реформы, Российская Федерация, сепаратизм.

В современной политологии и юриспруденции нередко используется термин «failed state». Как правило, на русский язык это понятие переводится как «неудавшееся государство» или «несостоявшееся государство», реже -как «слабое государство». Нельзя не отметить, что проблема «failed state» до сих пор не являлась предметом исследования в рамках отечественной теории государства и права. Более того, можно утверждать, что «неудавшееся государство», как актуальное состояние некоторых современных государств, лишь эпизодически обсуждается в отечественных науках, которые так или иначе пытаются осмыслить государство как явление. При этом, в отличие от отечественной науки, понятие «неудавшееся государство» является предметом острых и неослабевающих дискуссий зарубежных авторов вот уже более 15 лет [4, с. 38].

Считается, что данный термин употребляется в политической литературе для обозначения слабых в военно-политическом плане стран достаточно давно, но особый смысл, связывающий его с вопросом глобальной безопасности, был придан ему американскими политиками в конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. Именно в это время слабые государства на Ближнем Востоке и на африканском континенте стали представлять повышенную опасность как для отдельно взятого региона, так и для всего мира. Дальнейшее развитие термин получил после террористических атак 11 сентября 2001 г. в США, когда неудавшиеся государства стали нередко ассоциироваться с угрозой международного терроризма [6, с. 302].

Кроме того, ряд авторов на рубеже XX-XXI веков под «несостоявшимися» понимают те государства (прежде всего некоторые бывшие республики СССР), которые якобы были созданы искусственно, без должных на то оснований и потому в принципе не могут нормально функционировать [5, с. 141].

В настоящее время считается, что критерии определения «несостоятельности» государств можно разделить на четыре основные группы: политические, экономические, относящиеся к социальной сфере и к области безопасности. Некоторые организации ориентируются при составлении рейтин-

гов на весьма ограниченное количество параметров. Среди них часто встречаются такие, не вызывающие ни у кого возражений показатели, как способность центрального правительства контролировать территорию государства, наличие внутренних вооруженных конфликтов, детскую смертность и некоторые другие. Например, Комиссией по слабым государствам и национальным интересам США Центра глобального развития используются всего три количественных показателя - детской иммунизации, смертности в результате боестолкнове-ний и избирательного права граждан [8, с. 99-100].

Как следует из анализа ряда политических документов США, несостоявшиеся государства соответствуют следующим характеристикам:

- повышенный уровень криминального и политического насилия;

- отсутствие контроля над границами;

- ведущиеся военные действия, основанные на этнических, религиозных и прочих культурных различиях;

- наличие фактов террора против собственных граждан;

- слабость государственных учреждений;

- разрушенная или недостаточная инфраструктура;

- неспособность взимать налоги без применения жесткой силы;

- высокий уровень коррупции;

- отсутствие эффективной системы здравоохранения;

- снижение продолжительности жизни и рост уровня детской смертности;

- отсутствие возможности получения образования;

- резкое снижение уровня ВВП, рост инфляции, предпочтение негосударственной валюте;

- нехватка продовольствия, приводящая к голоду.

Итак, по мнению ряда исследователей, каждое из неудавшихся государств демонстрирует большинство, если не все, упомянутые выше черты. Внутренние войны - один из основных индикаторов провала, но все же провал обычно предшествует вспышке войны. Следовательно, можно констатировать, что наличие междоусобных антагонизмов в обществе и их эскалация являются одной из при-

© Пахомова Е.А., 2013

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 6, 2013

153

чин надвигающегося провала. Кроме того, важными индикаторами являются: форма правления, подход руководителей государства к национальным меньшинствам, слабым либо маргинализованным слоям общества. Государственный провал, как правило, характеризуется тремя кризисами: экономическим, политическим и кризисом легитимности [6, с. 302].

Укажем также, что с позиций теории международных отношений государства можно классифицировать по основанию суверенитета на реально суверенные государства и так называемые несос-тоявшиеся государства [2, с. 20]. Впрочем, по нашему мнению, такой подход не совсем верен. Скорее, следует вести речь о международнопризнанных государствах (в первую очередь членах ООН) и непризнанных или частично признанных государствах (в последнем случае имеются в виду государства, признанные лишь малым числом стран). Относительно проблемы суверенитета отметим, что подобно тому, как И. Бентам блестяще доказал отчуждаемость естественных прав (трактуемых как раз как «неотчуждаемых»!) [1, с. 405-406], можно с уверенностью утверждать, что в современном мире практически нет суверенных государств, ибо все они в той или иной степени ограничены в своих действиях международным правом. В ряде Конституций (в том числе и в российской) даже прописан принцип преимущества норм международного права над нормами права национального. Соответственно, этот критерий вряд ли применим к оценке государств как «несостоявшихся».

Итак, в целом несостоявшиеся государства отличаются тем, что не в состоянии выполнять свои основные функции, причём как внешние, так и внутренние. Кроме того, в несостоявшихся государствах может иметь место искусственность государственность границ; партикуляризм права; наличествовать криминальные анклавы, жизнь в которых не регулируется правовыми нормами; вестись локальные конфликты.

Важным нам представляется вопрос о том, являлась ли Российская Федерация в первые годы своего существования «failed state» или же нет. В самом деле, именно со степенью несостоятельности государства в тот период связаны возможности претворения различных планов преобразований. По сути, сами либералы (прежде всего А.Б. Чубайс и Е.Т. Гайдар), не используя термин «failed state», придерживались мнения о низкой степени состоятельности государства как института. Так, первый из них, отвечая своим оппонентам, отмечал, что выбор американской модели рыночной экономики (имеется в виду минимальное государственное регулирование) был обусловлен не любовью к США и не игнорированием опыта Швеции и ФРГ, а тем обстоятельством, что для претворения в жизнь европейских экономических моделей требовалось

государство как система институтов, а его, по сути, в начале 1990-х годов в России и не имелось. Иначе говоря, деморализованное и коррумпированное чиновничество по определению не могло качественно регулировать экономику подобно тому, как это было в Швеции и ФРГ [9, с. 314]. Е.Т. Гайдар приводил в своей монографии «Дни поражений и побед» факты, свидетельствовавшие об ужасающей экономической ситуации в стране в конце 1991-го года, то есть перед самым началом реформ, получивших название «шоковая терапия», и также подчёркивал отсутствие альтернатив экономического развития ввиду несостоятельности государственных органов [3, с. 269-273, 276-277, 287, 307] Впрочем, очевидно, что радикально-рыночные преобразования могли лишь содействовать улучшению экономической ситуации в стране в результате предоставления максимальных экономических свобод гражданам, однако вряд ли могли способствовать в дальнейшем преобразованиям, так как для полноценных реформ уже требуется не только частная инициатива, но и государство, пусть и в формате «ночного сторожа».

Кроме того, крайне показательным фактом низкой степени «состоятельности» государства в 19921993 годах являлись сложность и запутанность правовой базы. Уместно согласиться с точкой зрения видного российского политолога Л. Шевцовой, писавшей, что «многочисленные поправки к Конституции ... только усиливали хаотичность в построении российской власти, вели к смешению функций отдельных её институтов и тем самым также закладывали возможность конфликтов между ними. Но, пожалуй, самым серьезным источником будущих столкновений, которые вскоре начали расшатывать российскую власть изнутри, стало противоречие между коллегиальностью и персонификацией власти, между митинговым, вечевым характером советов, с одной стороны, и административно-авторитарным содержанием исполнительной власти - с другой. Сочетание президентства с советами, как показал уже горбачевский период, представляло собой смесь несовместимого - гибрид, который нуждался в скорейшем реформировании» [10, с. 42-43]. В полной мере сосуществование социалистических и буржуазных правовых норм и, соответственно, запутанность законодательства касались не только конституционного, но и других отраслей права.

Нельзя игнорировать также фактический партикуляризм права, характерный скорее для феодального общества, нежели для европейских реалий конца ХХ столетия. Сам же постсоветский партикуляризм в России проистекал из наличия сильных сепаратистских тенденций, наблюдавшихся наиболее ярко в Чеченской республике и Татарстане. Не случайно даже, что в Конституциях этих республик имелись положения о суверенитете и т.п. Ха-

154

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 6, 2013

рактерно, например, что Конституция Татарстана 1992 года устанавливала свой приоритет над любым другим законодательством, в том числе над Конституцией РФ [7, с. 184]. Апофеозом же партикуляризма следует признать даже не Татарстан, а Чеченскую республику, которая, начиная с конца 1991 года, фактически не контролировалась федеральным центром (эта ситуация в итоге привела к войне).

Нельзя, по нашему мнению, также игнорировать появление в стране своеобразных криминальных анклавов, общественная жизнь в которых регулировалась отнюдь не российским законодательством. Следует признать, что существенное усиление криминалитета (пресловутые «лихие 90-е») в целом как раз являлось проявлением именно «несостоятельности» государства.

Таким образом, Российская Федерация образца начала 1990-х годов являлась скорее «failed state», нежели чем-то иным. Как следствие, курс на укрепление государственности в этих условиях был неизбежным, поскольку альтернативой ему было лишь дальнейшее сползание страны в пропасть «войны всех против всех».

Библиографический список

1. Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. - М.: РОССПЭН, 1998. - 415 с.

2. Бочкова М.С. Классификация суверенитета и её роль в политическом строительстве (зарубежная теория и практика) // Вестник Российского уни-

верситета дружбы народов. Серия: Международные отношения. - 2010. - № 1. - С. 15-21.

3. ГайдарЕ. Дни поражений и побед. - М.: Ваг-риус, 1997. - 365 с.

4. Пищулин А.В. Слабое, или неудавшееся, государство: теоретическая постановка проблемы // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. - 2012. - № 5. - С. 38-50.

5. Подвинцев О.Б. Специфика использования термина «малая империя» в современной России применительно к оценке политических и исторических феноменов // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Философия. -2012. - Т. 10. - № 3. - С. 139-143.

6. Преображенский Л.Е. «Неудавшиеся государства» и «страны-изгои»: происхождение концептов и место в современной внешнеполитической стратегии США // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2011. - Т. 101. -№ 9. - С. 299-305.

7. Равьо Ж.-Р. Феномен Татарстана и федеративное строительство в России // Вестник Евразии. - 1998. - № 1-2. - С. 172-193.

8. Хуторская В.В. «Несостоявшиеся» государства - угроза международной безопасности? // Право и управление. XXI век. - 2012. - № 2. - С. 98-102.

9. Чубайс А.Б. В поисках собственного пути // Приватизация по-российски / под. ред. А.Б. Чубайса. - М.: Вагриус, 2000. - С. 310-342.

10. Шевцова Л. Ф. Режим Бориса Ельцина. - М.: РОССПЭН, 1999. - С. 42-43.

УДК 342.9

Смирнов Сергей Владимирович

кандидат политических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

ОТКРЫТОСТЬ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОРГАНОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ АДМИНИСТРАТИВНОЙ РЕФОРМЫ

При проведении административной реформы в регионах России акцент должен делаться на взаимодействии между органами исполнительной власти и гражданами. Сделан вывод о том, что региональные исполнительные органы власти в вопросах проведения административной реформы являются закрытыми структурами для гражданского общества.

Ключевые слова: административная реформа, исполнительные органы власти, открытость, взаимодействие, участие граждан в принятии решений, комиссия по административной реформе.

Начало административной реформы в регионах. В Послании Федеральному Собранию РФ в мае 2003 г. президент В.В. Путин дал импульс проведению административной реформы, поскольку, по его словам, слабость и неэффективность государства сводит на нет проводимые социально-экономические преобразования [1]. Он предложил провести радикальное сокращение функций государственных органов на основе их инвентаризации, разграничить полномочия между уровнями власти и обеспечить их фи-

нансовую самостоятельность, сформировать эффективно работающий механизм разрешения споров между гражданином и государством за счет совершенствования административных процедур и судебных механизмов. В июле 2003 г. президентом был подписан Указ «О мерах по проведению административной реформы в 2003-2004 годах», который активизировал процесс реформирования федеральных исполнительных органов власти.

В 2003-2005 гг. реформа государственного управления при поддержке Министерства экономи-

© Смирнов С.В., 2013

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 6, 2013

155