CC BY
175
ГУАМ : ОТНОШЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ МИРОВЫХ ДЕРЖАВ
РОССИЯ И ГУАМ
Александр СКАКОВ
кандидат исторических наук, начальник отдела проблем ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований (Москва, Россия)
На наш взгляд, тему «Россия и ГУАМ» следует рассматривать в контексте созданных на постсоветском пространстве интеграционных объединений, то есть в связи с СНГ и (в какой-то мере) альтернативными ему организациями. Вполне понятно, что деятельность СНГ, несмотря на очевидную, по нашему мнению, ее дальнейшую необходимость хотя бы в роли «переговорной площадки», не в полной мере отвечает требованиям, предъявляемым к интеграционной структуре. Причины разнообразны — и разнородность Содружества, и неповоротливость его бюрократического аппарата, и наличие в ряде случаев застарелых амбиций или фобий. Поэтому возникновение альтернативных СНГ интеграционных организаций, вычленяющих в Содружестве несколько более крепких «ядер», было неизбежно. Другое дело, что эту потребность могли использовать (и использовали) внешние силы, заинтересованные в формировании противовесов России или в ее ослаблении как естественного (в силу своего потенциала) локомотива СНГ. А неровные отношения России с рядом государств Содружества подталкивали последние активизироваться в указанных альтернативных структурах. И наоборот, нормализация отношений между РФ и какой-либо иной страной СНГ вела, как правило, к отходу этого государства от альтернативного интеграционного объединения. Показательно, что вошедший в ГУАМ в 1999 году Узбекистан вышел из него в мае 2005 года — после кардинального улучшения своих отношений с Россией. По тому же пути сегодня движется Молдова,
фактически свернувшая — на фоне нормализации отношений с РФ — свое участие в работе ГУАМ. Очевидно, что российский фактор в любом случае оказывал серьезное влияние как на возникновение, так и на дальнейшее существование альтернативных объединений. В этой связи предложенное нами видение прошлого и настоящего ГУАМ будет базироваться на нашем понимании позиции Москвы по этому вопросу, а также на национальных интересах России.
Образование ГУАМ 10 октября 1997 года означало, по сути, попытку трансформировать СНГ в биполярную структуру. Предполагалось, что одним ее полюсом станут страны данной структуры как равноправные государства, имеющие сходные политические и экономические интересы. Другим же полюсом виделись страны, входящие в сферу влияния РФ и в Договор о коллективной безопасности, а также в Таможенный союз, позже преобразованный в Евразийское экономическое сообщество. Развитие отношений в рамках ГУАМ/ГУУАМ обосновывалось концепцией нового регионализма, согласно которой особое партнерство строится с учетом естественного характера связей между государствами, общих экономических интересов (в первую очередь энергетических и транспортных), единых интересов в сфере региональной безопасности и стабильности. Общие экономические интересы подразумевали совместное участие в транспортировке прикаспийских энергоносителей и прокладке новых транзитных путей через Кавказ и Черное море. Наличие единых политических целей предполагало создание совместных субрегиональных структур безопасности. В 1999 году президенты стран ГУУАМ подписали Декларацию, которая должна была определить основные направления сотрудничества в формате этой организации. Государства-члены ГУУАМ рассматривали ее создание и существование как позитивную для себя альтернативу интеграционным процессам на постсоветском пространстве.
Изначально инициаторами данного объединения и лидерами построения системы отношений внутри ГУУАМ были Украина и Грузия, ставшие со временем основными полюсами этой структуры, но преследовавшие во многом различающиеся цели. Украина, претендуя на статус лидера ГУУАМ, стремилась вывести на первый план вопросы (в первую очередь экономические), по которым у членов Организации не было противоречий и которые могли бы объединить эти государства, оставляя «в тени» политические разногласия. А Грузия (в отличие от Украины) наиболее активно муссировала тему военнополитического сотрудничества в рамках ГУУАМ. Эти два государства — в лице своих соответствующих органов, экспертов аналитических служб и части законодателей — регулярно выдвигают инициативы, направленные как на расширение блока, так и на активизацию деятельности его членов.
Власти Грузии открыто признавали, что причины создания ГУУАМ — угроза безопасности страны, исходящая из России, а также желание государств-учредителей обойти РФ в транспортных маршрутах с целью достичь экономической независимости. Эти причины, по их словам, определяют существование ГУУАМ, но их значение может меняться. Столь широкое понимание целей создания ГУУАМ подразумевало стремление Грузии максимально расширить эту организацию за счет стран, расположенных вдоль транспортного коридора Восток — Запад и усматривающих угрозу со стороны России. Грузия выступала как основной инициатор расширения состава ГУУАМ, в большей степени ориентируясь при этом на государства, не входящие в СНГ (Болгарию, Румынию, Польшу). С подачи Грузии сообщения о возможном вступлении этих стран в ГУУАМ периодически появлялись в 1998—2002 годах. По мнению официального Тбилиси, ГУУАМ не является антироссийской организацией, но объективно противодействует стремлению Москвы доминировать в регионе. Цель же России на Кавказе — сохранение своего военного влияния, для чего разжигаются конфликты. Поэтому уход РФ из региона автоматически привел бы к их разрешению, к демократизации, европеизации указанного ареала и
его экономическому росту. По мнению Грузии, есть обоснованные сомнения в существовании СНГ как серьезной организации, к тому же предполагается, что входящие в него страны остаются членами Содружества лишь из-за нежелания вызвать раздражение Кремля. Грузия открыто заявляла, что не видит для себя позитива в существовании СНГ. В отличие от Организации черноморского экономического сотрудничества, ГУУАМ воспринималась Грузией в качестве альтернативы СНГ. Соответственно, Москва, как утверждают в Тбилиси, сделала все возможное для противодействия ГУУАМ, пыталась сорвать Ялтинскую встречу, организовав для этого саммит непризнанных государств в Тирасполе.
Молдова, другой участник ГУУАМ, с самого начала активно выступала против развития военной составляющей этого объединения, намереваясь ограничиваться экономическими проектами, а именно — проектом транспортировки каспийской нефти через Черное море. Кишинев, сближаясь в видении перспектив ГУУАМ с Киевом, в отличие от него трактовал это объединение как форму консультаций, а не как организацию, имеющую жесткие структуры. По мнению, высказанному в 2001 году бывшим в то время президентом Молдовы П. Лучинским, «Молдова могла бы сохраниться в организации, если она будет консультативным органом, без каких-либо институциональных структур и военного аспекта деятельности. Необходимо думать прежде всего о развитии экономических связей, а не о «дружбе» против России». Близкую позицию занимали Узбекистан и Азербайджан. Так, Ташкент рассматривал ГУУАМ лишь как средство, способствующее решению его транспортных проблем. Более того, заявив 14 июня 2002 года о выходе из ГУУАМ, Узбекистан все же сохранил свое членство в этой структуре под нажимом США, а через несколько месяцев, в сентябре, принял участие (на уровне своего посла в ООН) во встрече в формате ГУУАМ — США. Таким образом, сразу же с формированием ГУУАМ проявились различия в целях ее государств-членов.
Например, Азербайджан считал основополагающими в деятельности ГУУАМ принципы территориальной целостности и невмешательства в дела друг друга. По мнению Баку, основное отличие ГУУАМ от СНГ — отсутствие принципа принуждения (хотя странно упоминать о принуждении в рамках СНГ), а вхождение России в эту структуру нереально, хотя высокопоставленные лица Азербайджана признавали позитивное изменение политики РФ в отношении ГУУАМ. Для успеха этой организации необходимо выполнять ее решения, не принимать новых членов и не пытаться разработать универсальную систему отношений. При этом необходима дальнейшая структуризация данного формирования и создание постоянно функционирующих межгосударственных институтов, в том числе по решению территориальных проблем (т.е. проблемы сепаратизма). В то же время, как считали в Баку, ГУУАМ, хотя и не является военным блоком, направленным против России, не относится и к чисто экономическим организациям, то есть в ГУУАМ политика должна «идти рука об руку» с экономикой. Приоритетным для Азербайджана в ГУУАМ считается не проект Одесса — Броды (первостепенный для Украины), а нефтепровод Баку — Джейхан, который укрепит отношения Азербайджана с Грузией, а также свяжет ГУУАМ с государствами Средиземного моря. Понимая, с одной стороны, бесперспективность проекта Баку — Джейхан для Молдовы и Узбекистана, с другой — значительную роль Украины в ГУУАМ, Азербайджан допускал возможность развития отношений в формате ГУА (Грузия, Украина, Азербайджан). Признавалась и необходимость обеспечивать безопасность и эффективность транспортных коридоров в рамках ГУУАМ. Для этого считалось целесообразным создание миротворческого батальона, но он, по мнению Баку, должен быть эффективной и гибкой структурой, действующей не на постоянной основе. В целом Азербайджан воспринимал ГУУАМ реалистичнее, нежели Грузия, пытаясь создать на ее фунда-
менте гибкую систему и считая излишним (даже вредным) для перспектив Организации прием новых членов.
Неизбежность слишком высоких затрат, а также политическая и экономическая ситуация в странах-членах вызвали охлаждение к проекту ГУУАМ ведущих государств Европы и практически полное отсутствие интереса к нему стран Дальнего Востока и в целом АСЕАН. Очевидной стала недостаточность внутренних ресурсов ГУУАМ и его зависимость от внешней финансовой поддержки. На первом плане обозначились проблемы: сырьевая экономика государств-членов, разная степень рыночных преобразований, демпинг, вопросы конвертации валют и взаиморасчетов. В итоге ГУУАМ — как экономический проект — оказался слабо реализуемым.
Реальное торгово-экономическое и транспортное оживление в рамках проекта ГУУАМ возможно лишь при его крупном инвестировании со стороны Запада, в первую очередь США. ГУУАМ воспринималась как наиболее европейски ориентированная организация на постсоветском пространстве, как подгруппа стран не внутри СНГ, а внутри Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). Существовали планы по параллельной интеграции ГУУАМ и ОЧЭС в структуры Евросоюза. Первоначально в своей ГУУАМовской политике Вашингтон основное внимание уделял развитию военно-политической составляющей данного объединения и созданию его взаимодополняемой военной инфраструктуры. При этом проблемы экономики и энергетики явно уходили на второй план. На военно-политической составляющей ГУУАМ делала акцент и Турция, по мнению которой в сфере экономики будущее принадлежит, скорее всего, ОЧЭС. Такая позиция понятна — в случае реализации проекта транспортного коридора в рамках ГУУАМ, включая Украину и Молдову, Турция остается за его пределами. Уже через несколько лет стало ясно, что столь однобокая политика не приносит позитивных результатов, а поставленные в ее формате задачи можно решать быстрее и в рамках двусторонних отношений. На Западе стали отмечать слабость ГУУАМ, проявляющуюся в отсутствии четкой позиции и единой линии при ограниченности полученных результатов и размытости целей. Только реальные шаги, небольшие конкретные инициативы и четкие намерения стран-членов Организации могли бы оправдать помощь в сфере обороны, в создании миротворческого батальона и в формировании зоны свободной торговли. В плане продолжения поддержки со стороны оборонного ведомства США государства ГУУАМ оказались перед необходимостью сформировать единую позицию относительно безопасности и общие интересы в сфере обороны. В условиях экономической слабости стран-членов ГУУАМ им, по мнению европейских и американских экспертов, необходимо сконцентрировать внимание на ограниченном круге задач, в первую очередь транспортных и телекоммуникационных, в решении которых должна быть заинтересована и Европа.
В результате событий конца 2000 — начала 2001 годов в ряде государств ГУУАМ стали еще менее очевидными перспективы организации, а роль, которую в ней играют эти страны, несколько изменилась. Главными факторами перемены ситуации были политические события в Украине и Молдове. В первой разразился глубокий и затяжной политический кризис, начавшийся с «кассетного скандала», переросший в противостояние президента и оппозиции, «благодаря» вмешательству США и стран Западной Европы еще более углубившийся. Политическую ситуацию в Молдове и вокруг нее изменила победа коммунистов на парламентских выборах. Кроме того, осложнилась политическая и экономическая ситуация в Грузии, что обусловливалось расколом правящей элиты, ослаблением режима Э. Шеварднадзе, обострением отношений с Россией и проблемой Панкис-ского ущелья.
Другой фактор, оказавший влияние на развитие ГУУАМ, — образование Евразийского экономического сообщества. Страны объединения оказались неготовыми к реаль-
ной конфронтации с данной организацией, даже не пытались противопоставить ей свой союз.
Основное последствие этих событий — ослабление внимания государств-членов ГУУАМ к взаимоотношениям в рамках этой структуры. Еще резче проявились различия между странами-участницами Организации, их разновекторные и разноплановые интересы. Вряд ли можно говорить о единой согласованной позиции государств данного объединения. Единственный вопрос, не вызывающий в нем разногласий, — идея установить режим свободной торговли между странами-членами ГУУАМ. Тем не менее продолжающийся экономический кризис в государствах объединения и их значительная экономическая зависимость от внешнего мира демонстрируют невозможность создать в обозримом будущем на базе этой организации продуктивно действующую и взаимодополняемую систему экономики стран-членов путем объединения их ресурсов.
Более заметно обозначились и противоречия между государствами-членами по вопросу о военно-политической составляющей ГУУАМ. Создание миротворческого батальона отложили на неопределенный период, а в феврале 2001 года представитель МИД Украины высказался против развития военной составляющей ГУУАМ и формирования общего армейского подразделения. В заявлениях официальных лиц Киева появился акцент на создание всеобъемлющей системы региональной безопасности, основанной на уже функционирующих институтах. Военно-политическая составляющая в рамках ГУУАМ сошла на нет, что и было официально подтверждено на саммите Организации, состоявшемся 6—7 июня 2001 года в Ялте. Определенное влияние на исчезновение (по крайней мере временное) военно-политической составляющей ГУУАМ оказало в целом успешное развитие системы региональной безопасности в формате ДКБ.
В 2002 году была предпринята попытка реанимировать военно-политическую составляющую ГУУАМ — в Баку при участии представителей США было организовано заседание рабочих групп объединения по вопросу о совместном решении проблем безопасности, однако делегации Узбекистана и Молдовы не участвовали в этом мероприятии. Но и оставшаяся триада стран (ГУА) не смогла достичь согласия по ряду вопросов. В частности, недовольство Азербайджана вызвало соглашение военного ведомства Украины с Министерством обороны Армении «О военном сотрудничестве».
В качестве цементирующей ГУУАМ и не вызывающей разногласий идеи остался лишь проект Евроазиатского транспортного коридора. Президент Украины подчеркнул, что говорить о возможности трансформации ГУУАМ в военный блок нецелесообразно, это объединение остается сугубо экономической структурой. На самом же деле участие Украины и Молдовы в ГУУАМ было оправданно только идеей поиска альтернативных источников энергоснабжения. Теперь, когда после сооружения трубопровода Одесса — Броды и его безнадежного простаивания (с конца 2001 г.) стала очевидной невозможность альтернативного энергоснабжения, было бы оправданно сворачивание этими государствами сотрудничества в рамках ГУУАМ. (Подобное действительно в некоторой степени имело место в отношениях между Кишиневом и другими членами Организации, о чем президент Молдовы заявил на Ялтинском саммите ГУУАМ в 2002 г.). Но, как мы можем убедиться, определенная заинтересованность Украины в ГУУАМ продолжает сохраняться. Исходя из этого, можно сделать вывод, что экономические интересы отнюдь не первичны в интеграционных проектах на территории СНГ. В итоге транспортно-энергетическая составляющая ГУУАМ продолжает действовать лишь для двух его участников: Азербайджана и Грузии. Попытки последней сохранить эту транспортно-энергетическую составляющую путем предложения привлечь в ГУУАМ Болгарию, Румынию, даже Польшу, заведомо обречены, так как значение данной составляющей ограничено нефтяными запасами Каспия, которые, как оказалось, изначально переоценили.
Украина, понимая несостоятельность ГУУАМ, пытается, по нашему мнению, сформировать на его месте некое новое объединение, в котором она будет играть лидирующую роль. Фундаментом этого объединения будет зона свободной торговли. Новые (предшествующие были оформлены в 1995 г.) соглашения о создании последней недавно подписали Киев и Ташкент, а также обсуждали Киев и Кишинев в ходе визита президента Украины в Молдову в ноябре 2007 года. Обсуждение данного вопроса с Молдовой последовало вскоре после резких заявлений президента этой страны В. Воронина относительно перспектив СНГ и «четверки».
Украина теперь воспринимает ГУУАМ не как альтернативу СНГ, а как одну из взаимодополняющих структур — СНГ, ОЧЭС и ГУУАМ, в то же время акцент делается на общих евроинтеграционных намерениях стран-членов ГУУАМ. В итоге Организация становится неким подобием Вышеградской группы, подразумевающим экономическую интеграцию, создание зоны свободной торговли, согласование позиций при вступлении в ВТО, строительство Евроазиатского транспортного коридора, открытость внешних (европейских) границ, а также совместную работу над законодательной базой. Чтобы ярче подчеркнуть коллективный европейский выбор, Украина поддержала бы предоставление третьим странам (обычно называют Болгарию, Румынию, Венгрию, Словакию) статуса наблюдателя в ГУУАМ. В ноябре 2002 года в Киеве состоялось совместное заседание ГУУАМ — ОБСЕ, для чего в этих организациях был создан совместный подготовительный комитет. Украина подчеркивает и ориентированность на Европу нефтепровода Одесса — Броды, проект же «Баку — Джейхан» трактует как взаимодополняющий по отношению к первому проекту, но срок его реализации откладывается до 2010 года.
С такой градацией нефтепроводов в корне не согласен Азербайджан, чья линия относительно позиционирования ГУУАМ как европейски ориентированной организации близка к украинской. Об этом, в частности, свидетельствует заявление руководства Азербайджана о необходимости регулярных бизнес-форумов в формате ГУУАМ — ЕС.
Общая тенденция развития ГУУАМ — с учетом происходящих в его странах-членах политических процессов — позволяет предполагать, что все значимые инициативы по укреплению Организации в ближайшей перспективе, скорее всего, заморозят, хотя распад этой структуры представляется маловероятным. Расширение ГУУАМ путем подключения к нему новых членов или присоединение к отдельным проектам данного объединения других государств также вряд ли возможно. Более того, Россия или тесно связанные с ней другие страны СНГ могли бы — при сохранении некоторой осторожности — подключиться к определенным проектам ГУУАМ, «размывая» контуры этой организации. Присоединение РФ к программам ГУУАМ лишит их смысла. Как в 1999 году отметил президент Грузии Э. Шеварднадзе, «Россия не просит о вступлении в ГУУАМ, а если она туда вступит, то она нас проглотит».
Предпочтительнее не взаимодействие РФ с ГУУАМ в целом, а максимальное расширение ее сотрудничества на двусторонней основе с государствами-участниками объединения таким образом, чтобы их интересы максимально совпадали бы с интересами России, а эти страны к тому же были бы вынуждены учитывать позицию Москвы при формировании политики в рамках своей структуры. Необходимо обратить внимание на «слабые звенья» ГУУАМ — Молдову и Узбекистан, сводящие до минимума свое участие в данной организации. При определенных обстоятельствах был бы целесообразен выход Молдовы из ГУУАМ, но если она окажется неготовой к этому, то ее можно использовать в качестве «троянского коня» для сдерживания усилий по укреплению ГУУАМ и контроля над процессами, происходящими в этом объединении. Не выходя формально из ГУУАМ, Молдова и Узбекистан могут игнорировать его форумы или до
предела понижать на них статус своих представителей, а также не принимать участия в проектах данного объединения.
В исторической перспективе данную структуру можно рассматривать как проект интеграции, направленной не на эффективное сотрудничество, а на противостояние внешней силе, в данном случае Москве. Неудача этого проекта, существующего больше по инерции, нежели благодаря реальным интересам, подтверждает бесперспективность таких форм интеграции. В конечном счете ГУУАМ существовал и активно развивался (или создавал видимость развития) до тех пор, пока Россия видела в нем угрозу для себя и пыталась с ним бороться. Одной из причин неудачи ГУУАМ стало и смешение в этом проекте экономической и военно-политической составляющих. Провал одной из них, по сути, дискредитировал весь проект. Вероятно, создание интеграционных союзов на базе исключительно экономической составляющей невозможно, но политические факторы должны в минимальной степени определять характер и темпы интеграции.
Казанский саммит СНГ, прошедший 26—27 августа 2005 года, не дал позитивных результатов и не продемонстрировал наличия внятного плана реформирования Содружества. Согласие всех глав стран-участниц на преобразование и создание «группы высокого уровня по вопросам повышения эффективности СНГ» не означало понимания сути такой реформы и общего видения путей переустройства. Показательно и заявление Туркменистана, сделанное в Казани, об ассоциированном членстве в Содружестве.
В последующие за саммитом месяцы шло обсуждение путей реформирования Содружества, которое свелось к предложениям относительно оптимизации структуры органов СНГ и усилению роли его Исполнительного комитета. Такая повестка переговоров вряд ли могла вызвать живой интерес у партнеров России по Содружеству. Не удивительно, что не принесла желаемых результатов посвященная преобразованию СНГ встреча глав МИД стран Содружества, состоявшаяся 21 апреля 2006 года. Согласно анонимным комментариям российских чиновников, в вопросе переустройства СНГ «конкретной программы не выработано». Как представляется, инициирование Москвой консультаций по реформированию СНГ в подобном ключе было ошибкой, так как неизбежное отсутствие договоренностей подрывало веру не только в будущность Содружества, но и в способность России к лидерству в этой организации.
Одновременно с этим на пространстве СНГ шли иные «интеграционные процессы», вряд ли соответствовавшие интересам Кремля. Впервые идею создания нового интеграционного объединения (под условным названием «Демократический выбор») на постсоветском пространстве озвучили министры иностранных дел Украины и Грузии — Б. Тарасюк и С. Зурабишвили — 31 марта 2005 года в Бишкеке. (Кыргызстану предложили в нем участвовать.) Буквально через три недели 22—23 апреля на саммите в Кишиневе была реанимирована ГУУАМ (из нее, правда, 5 мая вышел Узбекистан), причем «куратором» мероприятия выступил Стивен Манн. Принятая декларация «Продвижение демократии: от Балтийского до Черного моря» обозначила движение Организации в сторону замены первоначальных экономических задач политическими целями. В Боржомской декларации от 12 августа 2005 года, ставшей логическим продолжением Карпатской декларации, В. Ющенко и М. Саакашвили озвучили намерение создать сообщество демократий Балтийско-Черноморско-Каспийского региона. А уже 18 августа на встрече в Крыму («балто-черноморский саммит») по поводу 80-летия «Артека» президенты Украины, Грузии, Польши и Литвы говорили о создании «Сообщества демократического выбора», цель которого — «освобождение стран-участниц новой организации от нарушений прав человека, конфронтации и замороженных конфликтов». В очередной раз идея создания «Сообществаа демократического выбора» была озвучена 19 сентября на сессии ГА ООН. 23 ноября в Тбилиси прошла конференция «Новая волна освобождения Европы: демократия и трансформация», в которой
приняли участие М. Саакашвили, а также президенты Украины, Румынии и Эстонии. Отметим реверансы Саакашвили в сторону Бухареста: «Румыния является примером для демократических процессов в нашем регионе».
Наконец, 1—2 декабря 2005 года на саммите в Киеве девять государств создали «Сообщество демократического выбора» (СДВ). Организаторы мероприятия смогли собрать достаточно представительный состав гостей: президентов Украины, Грузии, Молдовы, Румынии, Македонии, Словении, Литвы, Латвии, Эстонии (эти страны и стали членами Сообщества), вице-президента Болгарии, министра иностранных дел Азербайджана, маршала Сената Польши, заместителя госсекретаря США Полу Добрянски. Ряд приглашенных государств (Россия, Армения, Австрия, Турция, Хорватия, Венгрия, Сербия и Черногория, Босния и Герцеговина, Словакия) проигнорировал мероприятие, а некоторые страны, как мы видим, были представлены не первыми лицами, что также не случайно. Азербайджан, Болгария, Польша, Венгрия, Чехия, США, а также ЕС и ОБСЕ получили в данной организации статус наблюдателей. Вполне исчерпывающий комментарий по поводу создания Сообщества дал близкий к М. Саакашвили грузинский политолог Р. Сакварелидзе1. По его мнению, СДВ создано как альтернатива СНГ и с целью продолжить марш демократических процессов на восток и сбалансировать в регионе влияние России: «Если у новой организации будут те же проблемы, что и у ГУАМ, то, думаю, ничего не получится. В свое время инициатором создания ГУАМ выступили США, но потом отошли в сторону. Отсутствие своего рода локомотива и сделало это объединение никчемным». Таким локомотивом могут быть ЕС и США, которые должны «быть более жесткими по отношению к России». Подчеркивалось и то, что, в отличие от ГУАМ, СДВ является не экономической, а политической организацией. В марте в Тбилиси прошла международная сессия «Сообщество демократического выбора — перспективы будущего» с участием М. Саакашвили и помощника госсекретаря США М. Брайзы.
Вторую конференцию СДВ планировали провести в марте 2006 года в Румынии, третью — в мае 2006-го в Литве, четвертую — осенью 2006-го в Грузии, но произошел некоторый сбой. В конце января 2006 года министр иностранных дел, а затем и президент Румынии заявили о выходе Бухареста из СДВ, как «недостаточно зрелой организации». Одновременно они отметили и необходимость учитывать интересы Москвы: «Попытка изолировать Россию в том, что касается проблематики Черного моря, — это политическая ошибка. Румыния не будет противником России. Румыния хочет быть партнером России в Черноморском регионе». По нашему мнению, переоценивать эти заявления руководителей Румынии не следует. Причин для такого демарша у Румынии было несколько. Во-первых, ее обострившийся спор с Украиной о принадлежности острова Змеиный (весной 2006 г. Бухарест подал по этому поводу иск, а Киев направил контрмеморандум в Международный суд ООН в Гааге). Во-вторых, разногласия по проблеме Приднестровья, так как в данном регионе и в Молдове Украина и Румыния преследуют не одни и те же цели. Не исключено, что свою роль сыграла и проблема «газового» транзита. Но главное в другом. Одновременно с выходом из СДВ Румыния предложила провести весной в Бухаресте «Форум Черного моря за диалог и партнерство», чем сделала заявку на создание новой региональной организации. Скорее всего, здесь мы сталкиваемся с конкуренцией не столько организаций, сколько их потенциальных «кураторов». Румыния не смогла стать лидером СДВ и сочла целесообразным создать альтернативную структуру. Забегая вперед, отметим, что Форум в Бухаресте все же состоялся (5 июня 2006 г.), в его работе участвовали руководители Украины, Молдо-
1 Интервью РИА «Новости» от 29 ноября 2005 года.
вы, Грузии, Армении, Азербайджана, Болгарии, Греции и Турции. Целями новой организации привычно провозгласили содействие сотрудничеству стран региона с ЕС, а также региональное взаимодействие в кризисных и чрезвычайных ситуациях, посткон-фликтном строительстве и экологии. Нетрудно заметить, что цели Черноморского форума, СДВ и ГУАМ практически совпадают. На официальном сайте президента Украины зафиксировано: «Концептуальные основы Черноморского форума за диалог и партнерство в определенной степени созвучны идеям «Сообщества демократического выбора», но в региональном измерении»2. Сложно понять разницу, учитывая, что обе организации являются региональными с почти одинаковым кругом участников. Целями Сообщества названы содействие развитию демократии, утверждению верховенства закона, либеральной рыночной экономике, усилению гражданского общества, защите прав человека, мирному урегулированию конфликтов, то есть цели ГУАМ и указанной организации в полной мере совпали.
Таким образом, вторая половина 2005-го и начало 2006 года отмечены активизацией альтернативных интеграционных объединений на постсоветском пространстве: вместо одного — ГУАМ их оказалось три, между которыми началась конкуренция. Но все они имели устойчивое ядро, состоящее из трех стран СНГ: Грузии, Украины и Молдовы. На данном этапе эти три республики объединяло одно — отношения каждой из них с Москвой ухудшались независимо от интеграционных проектов. Ситуация стала меняться весной 2006 года.
Отношения между Москвой и Кишиневом обострились после начавшейся 3 марта украинско-молдавской блокады Приднестровья (решение о ней было принято в декабре 2005 г.). При этом позиция и интересы России не учитывались. В ответ 27 марта последовал запрет Москвы на ввоз в РФ молдавского вина и фруктов, а МИД России объявил о вводе с 7 апреля нормы, при которой въезд из Молдовы в РФ возможен лишь при наличии загранпаспорта. В Кишиневе это восприняли как угрозу введения визового режима. Наряду с этим обострилась дискуссия по «газовой» проблеме — накануне обещанного после 1 апреля повышения цены на российский газ с 110 долл. за 1 тыс. куб. м до, как предполагалось, 250 долл. Молдова, в свою очередь, пригрозила «перекрыть» России прием в ВТО и потребовала экстренного созыва Экономического совета СНГ. Показательно, что 21 апреля на встрече глав внешнеполитических ведомств стран СНГ Молдову представлял заместитель министра.
Очередное ухудшение российско-украинских отношений обусловливалось блокадой Приднестровья со стороны Киева. Еще одним раздражителем для Украины стали некоторые шаги РФ на рынке мясопродуктов и молока. Министр иностранных дел Украины Б. Тарасюк, прибывший в Санкт-Петербург 21 апреля на встречу глав МИД государств СНГ, предложил ряд инициатив, носивших явно сиюминутный политический и антироссийский (учитывая статус Москвы как правопреемницы СССР) характер. В их числе: вопрос о признании «голодомора» 1932—1933 годов геноцидом украинцев и призыв выступить против «торговых войн». Вопрос о «голодоморе» не внесли в повестку дня, что вызвало резкую реакцию представителя Украины. По его словам, «сегодня СНГ показало свою неэффективность, в том числе в вопросе выполнения решений Совета глав государств в Казани 26 августа прошлого года относительно усиления и реформирования СНГ». По итогам заседания он констатировал «бесперспективность СНГ в нынешнем виде»3. Показательно, что за внесение вопроса о «голодоморе» в повестку дня проголосовали Украина, Грузия, Молдова и Азербайджан, воздержались Казахстан, Армения и Туркменистан.
2 [http://www.president.gov.Ua/ru/news//data/1-8730.html].
3 Коммерсантъ, 22 апреля 2006.
Введенные 27 марта ограничения на ввоз продукции из Грузии стимулировали в республике новую дискуссию о членстве в СНГ. Отметим, что еще в конце 2005 года на саммите СДВ в Киеве М. Саакашвили заявил: «Я даже не рассматриваю выход Грузии из СНГ, у меня нет таких намерений». Тем не менее ряд последних лет значительная часть грузинской политической элиты неоднократно муссировала тему возможного выхода Грузии из Содружества. Согласно опросу, проведенному в республике социологической службой «GORBI» в первой половине 2005 года, 42,8% респондентов считают, что страна должна выйти из СНГ. На правительственном часе, проходившем в парламенте 31 марта, К. Бендукидзе отметил, что, «хотя он не видит особого политического очарования в членстве Грузии в СНГ, но экономические моменты ее присутствия в Содружестве не следует сбрасывать со счетов». Прежде чем выходить из СНГ с его определенным таможенным режимом, необходимо оформить двусторонние договоры о режиме свободной торговли и безвизовом режиме со всеми членами Содружества. Россия же сама в одностороннем порядке вышла из соглашений СНГ по свободной торговле и безвизовому режиму. Эту позицию К. Бендукидзе вновь озвучил 2 мая, и, по его мнению, вопрос обсуждается «конкретно». Еще более осторожную точку зрения 11 апреля высказал премьер-министр З. Ногаидели: «Вопрос о выходе Грузии из состава СНГ в сегодняшней повестке дня не стоит, хотя грузинская сторона критически относится к некоторым механизмам внутри СНГ». В данном случае правительство (вернее, его экономический блок) заняло сдержанную позицию, по сути отказываясь всерьез рассматривать вопрос о выходе из Содружества. На встрече глав МИД государств СНГ (21 апреля, Санкт-Петербург) Грузия — как и Молдова — была представлена заместителем министра.
11 апреля на пленарном заседании парламента Г рузии спикер Н. Бурджанадзе заявила: «Если Грузия — единственная страна СНГ, с которой РФ вводит визовый режим, запрещает ввозить в Россию цитрусы, чай и вино, а завтра, наверное, запретит и боржоми, а в будущем, как уже озвучено в определенных кругах, запретит перечислять деньги из России в Грузию, тогда какой нам смысл находиться в СНГ?» Кроме того, Н. Бурд-жанадзе обратилась к другим странам Содружества, призвав их проявить солидарность с Грузией (к примеру, Таджикистан заявил о намерении заменить на российском рынке грузинские вина своими, хотя потом дезавуировал это заявление). Парламентская оппозиция поддержала идею выхода из СНГ, пообещав ради этого прервать свой бойкот заседаний парламента. Так, по словам Д. Гамкрелидзе (Правая оппозиция), «при нынешних отношениях с Россией абсолютно непонятно пребывание в этой организации, так как СНГ — амбиции одной страны». Как считает З. Дзидзигури (Консерваторы), «если Грузия покинет это безликое объединение, то в этом будет лишь позитив». Г. Ца-гареишвили (Промышленники) уверен: «Грузия должна выйти из СНГ, и как можно скорее».
Но наиболее радикальную позицию заняли представители руководства государства (так называемого «политбюро»). Как 28 апреля отметил Г. Бокерия, неформальный лидер фракции правящей партии в парламенте, выход из Содружества — тактический вопрос, не входящий в число центральных для Грузии, в решении которого необходимо взвесить плюсы и минусы, причем единственный плюс — экономический режим Грузии со странами СНГ. Кроме того, «пребывание в СНГ формально не несет никакой угрозы, но есть более чем достаточно аргументов, чтобы мы серьезно рассмотрели этот вопрос». А 2 мая министр обороны И. Окруашвили объявил, что через неделю Грузия примет решение о выходе из Содружества. Близкие сроки обозначил М. Саакашвили 2 мая в Кутаиси, дав правительству «от нескольких недель до двух месяцев» на решение вопроса о членстве Грузии в СНГ. Было сказано: «Если, как я подозреваю, от этой организации уже нет практически никакой пользы, одни только унижения и оскорбления», то
необходимо «продолжить консультации с нашими партнерами» и «сформулировать согласованную политику». Здесь в заявлениях грузинского руководителя впервые появился весьма интересный нюанс: речь начинает идти не о выходе Грузии из СНГ, а о скоординированном «разводе» с Содружеством ряда государств. Можно предполагать, что президент имел в виду именно страны ГУАМ.
В дальнейшем М. Саакашвили неоднократно и достаточно четко обозначал два направления дальнейших действий страны в отношении Содружества. Во-первых, правительство должно «подсчитать: какие для нас есть выгоды, преимущества, если мы остаемся в СНГ». Во-вторых, «правительство должно понять возможны ли выгоды в будущем, провести для этого консультации с нашими партнерами по СНГ, выяснить их позиции»4. То есть упор сделан на двух ключевых моментах — просчитать плюсы и минусы для Грузии в случае ее выхода из СНГ, шантажируя Россию этой возможностью, а также путем переговоров с рядом других стран создать группу государств, способных сыграть в Содружестве роль «троянского коня». При решении о выходе из СНГ эти государства покинут Содружество согласованно, а их выход, по сути, развалит эту структуру. М. Саакашвили — вернее, его заокеанские покровители, судя по всему, отлично понимают, что сам по себе выход Грузии из СНГ не создаст особых проблем для Содружества.
В своих интервью после встречи с В. Путиным, состоявшейся 13 июня 2006 года в Санкт-Петербурге, М. Саакашвили фактически обусловил членство Грузии в СНГ и ее вступление в НАТО ролью России в решении проблемы территориальной целостности страны: «Я не знаю точно, выйдет ли Грузия из СНГ и в какой конкретно форме она в итоге будет взаимодействовать с НАТО», хотя «мы, конечно, в любом случае останемся частью евро-атлантического пространства»5. Это был новый нюанс, лежавший в русле проводимой Тбилиси политики по шантажу РФ, который, конечно же, не следует переоценивать.
Значительным стимулом к развитию дискуссии о будущем СНГ стал и форум (в рамках «Сообщества демократического выбора») «Общее видение общего соседства» (Вильнюс, 4—5 мая 2006 г.). Это мероприятие не было изолированным: перед его началом, 1 мая, в Вильнюсе прошли Форум молодежи, а также Форумы НПО и интеллектуалов. В итоге в Вильнюсе собрали достаточно широкий круг представителей политической и интеллектуальной элиты государств Восточной Европы и СНГ. В ряде их документов на первое место выдвигались тезисы о необходимости свержения белорусского режима, разрешения конфликтов на пространстве СНГ, содействия развитию демократии в РФ, звучал призыв к расширению ЕС на восток, в числе «замороженных конфликтов» была названа Чечня, говорилось об «исходящей из России силе принуждения», а сам текст принятых решений носил откровенно антироссийский характер. Кроме того, выражались поддержка идеи о необходимости расширения НАТО и сочувствие «Сообществу демократического выбора». Любопытен уровень представительства на Форуме: Литва, Латвия, Эстония, Украина, Польша, Грузия, Молдова, Болгария и Румыния были представлены главами государств, Азербайджан — премьер-министром, Швеция — вице-премьером, Армения, Великобритания, Германия и Испания — министрами. Присутствовали также представители США (Д. Чейни) и ЕС (Х. Солана). «Благодаря», в первую очередь, выступлениям Д. Чейни и А. Илларионова, а также отсутствию официальных представителей РФ, форум носил явно антироссийскую окраску, но звучала и тема СНГ. Поднята она была опять же президентами Грузии и Украины. По словам М. Саакашвили, «СНГ не поощряет свободного передвижения людей, товаров и услуг, союз
4 Саакашвили М. «Грузия попала под раздачу» // Русский Newsweek, 29 мая — 4 июня 2006.
5 Известия, 20 июня 2006.
стал закрытым». «СНГ как форум утратил свою цель. На встречах Содружества мало что обсуждается, нет ротации председательства, нельзя отстаивать свои позиции, а в последнее время даже не делаются публичные заявления». Поэтому Грузия «ищет лучшее решение» в вопросе членства в СНГ и «мы видим, что выход из СНГ не означает гибели». В. Ющенко заявил, что Украина убеждена, что нынешняя политика СНГ «никогда не станет успешной» и «Украина не может оставаться в нынешней зоне неопределенности». Цели СДВ четко обозначил глава администрации президента Грузии Г. Ар-веладзе: «Создать ось демократических стран, которые не желают находиться в орбите геополитических интересов России».
После вильнюсского форума последовали новые заявления о возможном выходе Украины и Грузии из Содружества. При этом выступления представителей Украины звучали более жестко, чем до того; в частности, 5 мая соответствующее заявление сделал руководитель Главной службы внешней политики секретариата президента Украины К. Тимошенко. По его словам, республика рассматривает вопрос о возможности своего выхода из СНГ, но этот вопрос «не стоит очень остро в повестке дня». А за день до того, 4 мая — после завершения российско-украинских консультаций по Черноморскому флоту — первый заместитель министра иностранных дел Украины В. Огрызко заявил, что СНГ все больше теряет свою привлекательность, «из структуры, которая могла бы заниматься делами, она превращается в структуру, которая занимается социальноэкономическими проблемами. Нас интересуют реальные вещи». Поэтому Украина продолжит «анализировать плюсы и минусы участия в СНГ». Министр иностранных дел Б. Тарасюк отметил, что участие Украины в Содружестве является предметом консультаций, но СНГ неэффективно как институт. Несколько иначе расставил он акценты в интервью от 12 мая: «У нас нет планов выхода из СНГ. Другое дело, что Украина, как и многие другие государства-участники СНГ, недовольна тем, как развивается организация в ее нынешних рамках. Фактически СНГ превратилось в этакий комбинат по производству решений, которые никто не выполняет. Собственно говоря, мы с самого начала не видели в СНГ какой-то креативной роли, кроме как механизма, который бы помог смягчить процесс развода, ну и как механизма для создания содействия развитию двусторонних отношений». По мнению Тарасюка, «из ЕврАзЭС ничего не вышло», «в России, очевидно, не заинтересованы, чтобы из этой идеи (ЕЭП) что-то вышло». Некоторым диссонансом в этой связи прозвучали слова секретаря Совета безопасности Украины А. Ки-наха: «Когда есть возможность встретиться главам государств, руководителям правительств, чтобы провести диалог, обсудить проблему, — уже есть смысл, это положительно. Необходимо формировать равноправные двусторонние и многосторонние условия сотрудничества. Тогда мы за такое СНГ». По мнению А. Кинаха, Украина не намерена выходить из СНГ. На майском саммите ГУАМ В. Ющенко ограничился словами о «существовании в СНГ большого дефицита полезного действия».
5 мая спикер парламента Грузии Н. Бурджанадзе заявила, что запрет на реализацию боржоми в России является еще одним аргументом в пользу мнения о выходе Грузии из Содружества. 6 мая министр иностранных дел страны Г. Бежуашвили абсолютно четко сказал: «В СНГ есть страны, с которыми у нас стратегические отношения. Всем ясно, что эта организация давно уже неэффективна, поэтому мы серьезно относимся к вопросу о выходе из СНГ. По данному вопросу мы начинаем вести консультации с нашими партнерами, и первой такой страной будет Украина». Подобные консультации начались 7 мая. Глава Международного комитета парламента Грузии К. Габашвили уточнил, что работа над двусторонними соглашениями с другими государствами СНГ о безвизовом режиме идет уже два месяца и они готовы на 90%, поскольку, «прежде чем выйти из СНГ, необходимо свести все проблемы до минимума». А глава парламентского Комитета по обороне и безопасности Г. Таргамадзе заявил, что решение о выходе из СНГ будет приниматься
до июля 2006 года одновременно с обсуждением вопроса о российских миротворцах в Абхазии (т.е. они автоматически окажутся вне закона), «это не принесет стране дополнительных сложностей», «парламент будет единодушен». Другой депутат парламента, а также заместитель председателя комитета Парламентской ассамблеи ЧЭС по экономическим, торговым, техническим и экологическим вопросам Давид Саганелидзе считает, что «сегодня СНГ не дает Грузии абсолютно ничего, наоборот, блокирует развитие отношений с европейскими странами»6. На встрече с президентом Эстонии А. Рюйтелем М. Саакашвили отметил актуальность поддержки Эстонией в переходный для Грузии период, то есть «после того, как Грузия заявила, что начинает думать о выходе из СНГ». Грузия участвовала в работе Совета глав правительств Содружества (Душанбе, 25 мая), но ее представитель Г. Барамидзе отказался подписывать документы, заявив, что «членство в СНГ для Грузии утратило смысл».
Министр иностранных дел Молдовы А. Стратан заявил 11 мая, что «правительство выскажет свое мнение относительно депутатской инициативы о выходе республики из СНГ, после того как получит заключение по этому вопросу республиканских ведомств». С такой инициативой выступила крупнейшая оппозиционная фракция — Альянс «Наша Молдова» (БДМ Серафима Урекяну). В итоге, после некоторого размышления правительство страны не поддержало оппозиционных депутатов, хотя на Киевском саммите ГУАМ (22—23 мая 2006 г.) президент Молдовы не исключал такой возможности.
Как представляется, новая активизация сил, выступающих за выход Грузии, Украины и Молдовы из СНГ сразу после форума в Вильнюсе, не случайна. Оживленные дискуссии на эту тему, вероятно, проходили по заранее продуманному сценарию. Показательно, что через несколько месяцев накал дебатов практически сошел на нет.
Еще в апреле в ходе подготовки к этому саммиту ГУАМ в Киеве был создан его Оргкомитет во главе с первым вице-премьером С. Сташевским. В первом же заявлении он отметил, что Украина является «неформальным лидером» ГУАМ. По словам Б. Та-расюка7, благодаря ГУАМ и СДВ Украина приобретает черты регионального лидера. С ведущей ролью Киева согласен Тбилиси. По словам министра иностранных дел Грузии Г. Бежуашвили, «Украина, конечно же, является региональным лидером, и мы сделаем все, чтобы и далее Украина оставалась лидером. Нам нужен сильный лидер, лидер, который вместо того, чтобы заниматься использованием рычагов давления, занимается реализацией своего потенциала. Мы, как стратегические партнеры Украины, сделаем все, чтобы это лидерство было успешным». Еще откровеннее «подыгрывал» Украине М. Саакашвили: «Россия забыла, что Украина — это не деревня на опушке леса, а ведущая страна Содружества стран СНГ». Своей активностью в ГУАМ и СДВ Киев позиционировал себя в качестве регионального лидера, проводника евро-атлантической и европейской модели интеграции в регионе. Это было весьма важно для режима В. Ющенко в свете вполне возможной новой «газовой войны» с Москвой, к которой готовились в Киеве, пытаясь привлечь на свою сторону не только Вашингтон, но и более осторожный Евросоюз.
На саммите 22—23 мая ГУАМ была преобразована из региональной структуры в международную, получив название «Организация за демократию и экономическое развитие — ГУАМ». Президент Молдовы В. Воронин предлагал переименовать ее в «Содружество европейского выбора». Саммиту предшествовали встречи министров иностранных дел (20 мая в Страсбурге) и министров внутренних дел (22 мая в Киеве) государств-членов ГУАМ. Штаб-квартира ГУАМ переехала в Киев; к Украине перешло и председательство в организации. Кроме того, было принято решение о создании в рамках ГУАМ
6 Интервью ИА «REGNUM» от 7 июня 2006 года.
7 См.: Интервью Интернет изданию «DW-WORLD.DE» от 12 мая 2006 года.
зоны свободной торговли, хотя реальное значение такой зоны невелико (за исключением украинско-молдавских отношений). Обсуждались и возможности расширения ГУАМ; в частности, В. Воронин выразил надежду на вступление в организацию Румынии и Болгарии. О возможности вступления первой через несколько дней заявил посол Румынии в Азербайджане Николае Уреке.
Украину в объединении ГУАМ и других подобных организациях привлекает, и не в последней степени, сугубо экономический, вернее — транзитно-энергетический аспект. На июньском саммите в Бухаресте В. Ющенко предложил учредить в рамках СДВ «Энергетический диалог трех морей» с участием представителей Центральной Азии. Сложно понимать это иначе, как попытку привлечь в СДВ Казахстан и Туркменистан, а также ослабить энергетическую зависимость Украины от России. Чистой «маниловщиной» отдает выдвинутая там же инициатива В. Ющенко изыскать средства на строительство Крымского морского транспортно-промышленного комплекса (терминала) «Донузлав» мощностью 60—70 млн т в год. На Киевском саммите ГУАМ В. Ющенко предложил создать Энергетический совет и разработать концепцию «Придунайского энерго-транспортного моста», предполагающую отказаться от реверсного использования нефтепровода Одесса — Броды, начать строительство ответвлений от него и продолжение до Гданьска, а также привлечь к данному проекту Казахстан. Эта идея вдохновила Польшу (министра экономики Петра Возняка), но не могла вызвать особого энтузиазма у президента Азербайджана Ильхама Алиева, надеющегося на подключение Казахстана к нефтепроводу Баку — Тбилиси — Джейхан (что и произошло 16 июня). Для В. Ющенко своего рода «холодным душем» стали следующие слова И. Алиева: «О каких-либо конкретных новых энергетических проектах речь не идет». Инициативу В. Ющенко на данном этапе предпочли не заметить. Взамен была предложена экономически неперспективная идея о поставках украинской электроэнергии на Кавказ.
Отмечалась и тенденция к развитию военной составляющей ГУАМ. В продолжение решений саммита ГУАМ в Киеве на проходившей 30 мая встрече в Баку министры обороны Грузии и Азербайджана договорились провести в середине июля заседание заместителей начальников Генеральных штабов стран ГУАМ по вопросу создания совместного миротворческого подразделения. Возможно, эта тема возникла в связи с переговорами и «зондажами» по поводу миротворческой операции в Нагорном Карабахе. (В очередной раз идея о создании миротворческого батальона обсуждалась на Бакинском саммите ГУАМ в июне 2007 г.)
Однако к концу 2006 года интеграционные процессы, связанные с СДВ и ГУАМ, в некоторой степени пошли на спад, а Черноморский форум за диалог и партнерство оказался мертворожденной организацией, не подающей признаков жизни. С 30 ноября по 1 декабря в Тбилиси проходил очередной форум СДВ — международная конференция «Развитие демократии: усиление роли парламентской дипломатии», на которой было объявлено об учреждении Парламентской ассамблеи Сообщества. Показательно, что отнюдь не все девять его государств были представлены на этом форуме хотя бы депутатами. Правда, в его работе участвовали председатель сейма Литвы, спикер сената Польши, депутаты из Эстонии и Голландии, президент Национального демократического института (США) Кеннет Воллак. Но ни прорывных решений, ни ярких заявлений на этом форуме не отмечалось — он оказался вполне заурядным событием, не вызвавшим живого интереса журналистов и политиков.
Некоторое интеграционное оживление наметилось весной 2007 года, и толчком для него стал энергетический саммит 11 мая в Кракове. В мероприятии участвовали президенты Украины, Польши, Грузии, Азербайджана и Литвы, принявшие декларацию о создании энергетического коридора на базе нефтепровода Одесса — Броды. Показательно отсутствие на саммите лидеров Молдовы и Румынии: реализация этого проекта отнюдь
не соответствовала их интересам — пути транспортировки энергоресурсов вновь (как и в случае с нефтепроводом Бургас — Александруполис) обходили эти государства стороной. 18—19 июня 2007 года в Баку состоялся очередной саммит ГУАМ, на котором Молдову представлял премьер-министр страны В. Тарлев. В мероприятии приняли участие президенты Польши, Литвы и Румынии, вице-президент Болгарии, представители Латвии, Эстонии, Казахстана, Турции, Еврокомиссии, а также советник госсекретаря США Д. Крамер. В центре внимания форума вновь оказался проект задействования трубопровода Одесса — Броды и его продления до Плоцка. Энергетическая проблема стала главной темой в выступлениях лидеров всех государств, кроме М. Саакашвили, который в очередной раз противопоставил СНГ и ГУАМ, заявив, что у блока ГУАМ (в отличие от СНГ) имеются серьезные успехи. Новый маршрут транспортировки энергоресурсов требовал новых поставщиков, поэтому не случайно сразу после этого саммита вновь возник вопрос о возможности присоединения к ГУАМ Казахстана. В Астане, похоже, не отвечали отказом, но обусловили свое «да» получением доступа к нефтеперерабатывающим предприятиям. В результате главный вопрос остался нерешенным, а саммит практически не принес желаемого результата.
В очередной раз энергетическую тему обсуждали на энергетическом саммите в Вильнюсе (10—11 октября 2007 г.), наряду с которым прошел и саммит ГУАМ. В форуме участвовали президенты Украины, Грузии, Азербайджана, Польши, Литвы, Латвии, Румынии, премьер-министр Эстонии, министр энергетики и минеральных ресурсов Казахстана, министр энергетики Турции, заместитель премьер-министра Чехии по европейским делам, комиссар ЕС по энергетике. Показательно отсутствие на саммите не только президента Молдовы, но даже полномочного представителя республики. Очевидно, Кишинев, не заинтересованный в реализации энергетических проектов в обход территории Молдовы, решил абстрагироваться от ГУАМ. Похоже, формат ГУАМ начинает постепенно трансформироваться: при отдалении Молдовы в организацию фактически входят Польша, страны Балтии и Румыния (в некоторой степени). Такой формат можно использовать как для решения вопросов энергетической безопасности данных государств в соответствии с их законными интересами, так и для создания некоего санитарного кордона вокруг России и Беларуси. Разумеется, второй вариант не соответствует интересам Москвы. Пока что, безусловно, доминирует вышедшая на передний план в конце 2006—2007 годов линия энергетической безопасности. Но какова будет судьба этого формата, если проект Одесса — Броды — Плоцк окажется нереальным? А это вполне вероятно, учитывая, что на саммите в Вильнюсе Казахстан фактически отказался участвовать в данном проекте.
Таким образом, в 2005—2006 годах (на волне ухудшения отношений между Россией и рядом государств СНГ) Запад, в первую очередь США и страны «Новой Европы», оказали значительную поддержку альтернативным Содружеству интеграционным объединениям на постсоветском пространстве. Благодаря конкуренции между центральноевропейскими «кураторами» (в качестве которых хотели бы выступать Румыния, Польша, Литва и Украина) этих структур, наряду с «Организацией за демократию и экономическое развитие — ГУАМ» возникли еще два объединения: «Сообщество демократического выбора» и «Форум Черного моря за диалог и партнерство». Все они имели практически одинаковые цели и почти идентичный или близкий состав участников. Их главные функции, на наш взгляд, — создание «санитарного кордона» вдоль границы с Россией и привлечение на свою сторону стран Центральной Азии (в первую очередь Казахстана).
Активизация созданных без участия России интеграционных тенденций на пространстве СНГ не свидетельствует о неизбежности близкого развала Содружества. Выход из СНГ Молдовы и Украины в ближайшее время остается маловероятным. К тому же
российско-молдавские отношения практически нормализовались, а политический кризис на Украине заставил ее руководство обратиться к собственным проблемам и отвлечься от бессмысленного противостояния с Москвой. В Украине, очевидно, просчитывали «плюсы и минусы» решения о выходе из СНГ, но идти на риск и наносить столь сокрушительный удар по собственной экономике сегодня не готовы. Тем не менее при некоторых обстоятельствах Киев может вернуться к обсуждению данных вопросов (продолжение и обострение «газовых» войн с Россией, весьма негативная реакция РФ и ее ответные меры в случае приглашения Украины в НАТО, обострение ситуации в Крыму). Очевидно, и заокеанские покровители Украины не исключают ее выхода из СНГ параллельно с процессом вступления в НАТО. Наиболее близка к выходу из СНГ Грузия, но и ее готовность быстро поколебали резкие шаги России, которая дала понять, что может пересмотреть свои позиции относительно территориальной целостности республики. Кроме того, Тбилиси не рискнет выходить из СНГ в одиночку и продолжит «подталкивать» к подобному решению Киев, а в будущем, вероятно, и Кишинев. Другими словами, роль Грузии в СНГ остается однозначно деструктивной.
