CC BY
0
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА, СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ И ПРОЦЕССЫ
SOCIAL STRUCTURE, SOCIAL INSTITUTIONS AND PROCESSES
5.4.4 Социальная структура, социальные институты
и процессы (социологические науки)
Social Structure, Social Institutions and Processes
5.4.7 Социология управления (социологические науки)
Sociology of Management
5.5.2 Политические институты, процессы и технологии
(политические науки)
Political Institutions, Processes and Technologies
5.5.3 Государственное управление
и отраслевые политики (политические науки)
Public Administration and Regional Policies
DOI: 10.33693/2223-0092-2024-14-1-41-52 УДК: 316.012; 316.422.42; 316.422.44; 316.444.56 ГРНТИ: 06.81.23 10.19 81.93.25 81.93.29 82.33.13 EDN: CIXIIF
Россия 2020-х: Индустрия 4.0 и социально-политические аспекты ее интеграции в массовых оценках населения (по материалам социологических исследований)
А.Н. Курюкин ©
Институт социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, г. Москва, Российская Федерация
E-mail: [email protected]
Аннотация. Цель исследования: формирование объективного представления о социально-политических вопросах интеграции технологий Индустрии 4.0 в современное общество в целом и российское общество в частности. Методология. Автор, используя широкий круг новейших отечественных и зарубежных источников, проводит последовательный анализ наиболее общих вопросов, связанных с темой работы, дает общую характеристику теоретического дискурса по интеграции технологий Индустрии 4.0 в общество, и рассматривает трактовку социально-политических аспектов в (совместном) «умном» производстве
Индустрии 4.0, исследует насущные проблемы с соблюдением сложившихся социально-экономических практик в совместном интеллектуальном производстве, исследует наличие «страха перед будущим» в обществе отношение к прорывным инновациям Индустрии 4.0 на примере опроса европейского общества изложено отношение российского общества к восприятию Инновации 4.0. Выводы. По результатам анализа автор приходит к логическому выводу о том, что традиционная система устоявшихся социально-экономических практик, несомненно, столкнется с целым комплексом новых вызовов, которые могут привести к изменению взглядов на ее форму и содержание, как теоретических, так и теоретических. и применил. в плане соблюдения и исполнения плана. Особенно, по мнению автора, это может ярко проявиться в корпоративной сфере, которая в обозримом будущем будет интенсивно усложняться, и в судебной сфере, где будет непонятно, к кому предъявлять претензии по результатам судебное разбирательство о восстановлении или возмещении вреда по результатам установленного нарушения гражданского законодательства.
Ключевые слова: Индустрия 4.0, общественное мнение, экономика, экология, социум, социальная реальность, социальные практики
Благодарности. Статья написана в рамках исполнения государственного задания по теме «Россия 2020-х: социально-экономические и политические изменения и их отражение в массовом сознании россиян».
(-\
ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ: Курюкин А.Н. Россия 2020-х: Индустрия 4.0 и социально-политические аспекты ее интеграции в массовых оценках населения (по материалам социологических исследований) // Социально-политические науки. 2024. Т. 14. № 1. С. 41-52. DOI: 10.33693/2223-0092-2024-14-1-41-52. EDN: С!Х!^ ^_)
DOI: 10.33693/2223-0092-2024-14-1-41-52
Russia in the 2020s: Industry 4.0 and Socio-political Aspects of its Integration in Mass Estimates of the Population (Based on Sociological Research)
A.N. Kuriukin ©
Institute of Sociology - Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation
E-mail: [email protected]
Abstract. Purpose of the study: to form an objective understanding of the socio-political issues of integrating Industry 4.0 technologies into modern society in general and Russian society in particular. Methodology. The author, using a wide range of the latest domestic and foreign sources, conducts a consistent analysis of the most general issues related to the topic of the work, gives a general description of the theoretical discourse on the integration of Industry 4.0 technologies into society, and considers the interpretation of socio-political aspects in a (joint) "smart" production of Industry 4.0, explores pressing problems with compliance with established socio-economic practices in joint intelligent production, explores the presence of"fear of the future" in society, attitude towards breakthrough innovations of Industry 4.0, using the example of a survey of European society, the attitude of Russian society to the perception of Innovation 4.0 is outlined. Conclusions. Based on the results of the analysis, the author comes to the logical conclusion that the traditional system of established socio-economic practices will undoubtedly face a whole range of new challenges that may lead to a change in views on its form and content, both theoretical and theoretical. and applied it. in terms of compliance and execution of the plan. Especially, according to the author, this can be clearly manifested in the corporate sphere, which in the foreseeable future will become increasingly complex, and in the judicial sphere, where it will be unclear who to file claims against as a result of a trial for restoration or compensation for harm based on the results of an established violation of civil law.
Key words: Industry 4.0, mass opinion, economy, ecology, society, social reality, social practices
Acknowledgments. The article was written as part of the execution of a state assignment on the topic "Russia in the 2020s: socioeconomic and political changes and their reflection in the mass consciousness of Russians".
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Цель исследования: формирование объективного представления о социально-политических вопросах интеграции технологий Индустрии 4.0 в современное общество в целом и российское общество, в частности.
Источники и методы. Автор, используя широкий круг новейших отечественных и зарубежных источников, включая исследования Института социологии ФНИСЦ РАН, ВЦИОМ, ЕигоЬаготе1ег, проводит последовательный анализ наиболее общих вопросов, связанных с темой работы, дает общую характеристику теоретического дискурса по интеграции технологий Индустрии 4.0 в общество, и рассматривает трактовку социально-политических аспектов в (совместном) «умном» производстве Индустрии 4.0, исследует насущные проблемы с соблюдением сложившихся социально-экономических практик в совместном интеллектуальном производстве, исследует наличие «страха перед будущим» в обществе отношение к прорывным инновациям Индустрии 4.0 на примере опроса европейского общества изложено отношение российского общества к восприятию Инновации 4.0.
Для подготовки статьи использовались строго научные методы исследований, такие как:
• общенаучные: анализ, синтез, абстрагирование, аб-рогация, денонсация, ретроспекция;
• отраслевые: логико-социологический, исторический, теоретический и прикладной политологический, формально-юридический и др.
ВВЕДЕНИЕ
Интенсивно развивающаяся Индустрия 4.0, как овеществленное в технологиях и производстве, выражение Четвертой научно-технологической революции неизбежно приводит к тому, что, благодаря таким концепциям, как распределенное, совместное и аддитивное производство активно создаются его новые модели. В то же время эти процессы также генератором определенных проблем в ракурсе того, как производители и различные участники их цепочек поставок могут выполнять свои корпоративные обязанности по соблюдению устоявшихся социально-экономических практик. Сегодня на мировом уровне признано, что предприятия действительно несут корпоративную ответственность за реализацию устоявшихся практик. Руководящие принципы предпринимательской деятельности в аспекте устоявшихся социально-экономических практик Организации Объединенных Наций («Руководящие принципы») продвигают эту ответственность как глобальный стандарт ожидаемого поведения от коммерческих предприятий, независимо от их размера, сектора, производственного контекста, формы собственности или структуры1. Таким образом, от производителей до предприятий пост-продажного сервиса, на всех акторов, участвующих в системе создания цепочек ценностей, распространяется ответственность за реализацию устоявшихся практик в равной степени.
1 Cm.: United Nations Human Rights Council, 'Guiding Principles on Business and Human Rights' (2011) A/HRC/17/31. Princi-plesll,14.
При этом, тип предприятия - традиционное производство или инновационное «умное» - роли не играет.
Проиллюстрируем это некоторыми примерами. Ожидается, что в ближайшем будущем рабочие будут все чаще взаимодействовать с коллаборативными роботами на производстве. Инциденты и несчастные случаи, вызванные такими роботами или вызванные ими, могут оказать неблагоприятное воздействие на право на жизнь. На право на жизнь также могут негативно повлиять кибератаки на критически важные для безопасности промышленные системы управления. Усиление наблюдения на рабочем месте и дискриминация в сценариях, где люди и роботы сотрудничают, создают ощутимые неблагоприятные последствия для права на неприкосновенность частной жизни или недискриминацию [14]. Аналогичным образом, закупка данных или услуг по аддитивному производству у компаний или государств, где, как известно, большие масштабы могут оказать неблагоприятное воздействие на права и свободы, такие как недискриминация, свобода выражения мнений, право на жизнь, право на труд и т.д. Таким образом, возможности неблагоприятного воздействия на права человека возрастают по мере расширения производства за пределы пределах цеха одного завода. Новые модели производства связаны с юридически обособленными и географически разбросанными производителями и поставщиками услуг, которые объединяют общие ресурсы для формирования так называемых «умных фабрик», основанных на технологических и организационных факторах, в просторечии называемых «Индустрия 4.0».
При этом автор понимает реализацию устоявшихся практик как коллективную децентрализованную деятельность, которая влечет за собой как горизонтальное, так и вертикальное сотрудничество между субъектами в разных плоскостях и, возможно, даже в разных отраслях (например, производство, облачные вычисления, анализ данных и т.д.). На этих субъектов часто распространяются различные юрисдикции и отраслевые правила. Основной аргумент этой статьи заключается в том, что объединение усилий по комплексной проверке в конкретной обрабатывающей промышленности, например, в аэрокосмической промышленности, может иметь последствия от стимулирования предприятий в других отраслях к сотрудничеству также в предоставлении коллективных средств правовой защиты.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА ИНТЕГРАЦИИ ТЕХНОЛОГИЙ ИНДУСТРИИ 4.0 В СОЦИУМ
Активное обращение отечественной цивилистики к поставленным выше вопросам, на взгляд автор началось чуть более 5 лет назад. Именно тогда вышел указ Президента России Владимира Путина, № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы»2. 26 марта
2 См.: Указ Президента РФ от 09.05.2017№ 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы»// Собрание законодательства РФ. 15.05.2017. № 20. Ст. 2901.
2018 г. в Государственную Думу был внесен законопроект, который в числе прочего предусматривал появление в Гражданском кодексе (ГК) РФ нового объекта гражданских прав - «цифровые права» [2]. А за неделю до того был внесен еще один законопроект - о цифровых финансовых активах, предполагающий включение в гражданский оборот цифровых активов3.
Не менее активно последние 5 лет развивается и интерес отечественных правоведов теоретиков и практиков к вопросу трансформации права вообще и гражданских прав в частности эпоху цифровизации и Индустрии 4.0. При этом спектр разрабатываемых российскими специалистами вопросов весьма широк. Здесь и попытки дать общее осмысление путям и формам развития социально-политической сферы в цифровую эпоху [1; 6; 8], рассмотреть новых субъектов информационной экономики в обществе знания [4], дать характеристику контрольной функции государства в виртуальном пространстве [7], определить вопросы генезиса и эволюции вызовов и трендов развития общества и права в цифровую эпоху [3;5;9].
Нельзя также не отметить, что в последнее время ведутся активные исследования, в фокусе которых выступает проблема готовности как российского общества, так и общества вообще в цивилизационном масштабе, о готовности к восприятию и интеграции в социальную среду, в реальность повседневного бытия. На Европейском уровне такую работу ведет служба ЕигоЬаготе1ег, тогда как в России в этом направлении работают Институт социологии ФНИСЦ РАН, ФОМ, ФЦИОМ и еще целый ряд центров, исследования которых будут рассмотрены ниже.
В целом статья сконцентрируется на вопросах тех вызовов, которые предъявляет современная цифро-визация гражданским правам и в ряде случаев праву вообще и какова реакция общества на эти вызовы, интерпретируемые в социальных отношениях, каковы ожидания и установки, которые общество предъявляет цифровым инновациям.
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ В (СОВМЕСТНОМ) «УМНОМ» ПРОИЗВОДСТВЕ ИНДУСТРИИ 4.0
Участники киберфизической цепочки поставок, такие как инженерные подрядчики и разработчики ПО, поставщики облачных производственных услуг, поставщики услуг передачи данных и т.д., все более и более осознают свою корпоративную ответственность за обеспечение эффективного функционирования средств правовой защиты устоявшихся социально-экономических практик от нарушений [13]. В рамках Руководящих принципов ООН, о которых упоминалось выше, эта ответственность трактуется, прежде всего, посредством требования о проведении должной осмотрительности корпораций в этой сфере. Однако, в контексте свободного финансирования, основанного на подходах «умного производства», это в этом вопро-
3 См.: URL: https://www.minfin.m/common/.../Zakonoproekt_o_TSFA 250118_na_sayt.docx
се может проявиться существенно большее количество
вызовов. Назовем ключевые из них.
1. Это то, что Деннис Томпсон определяет как проблему «многорукости» [17]. Она трактуется сегодня как диффузия контроля, затрудняющая определение ответственной стороны. Эта проблема, очевидно, присутствует и в традиционных производствах и цепочках поставок. Однако, некоторые конструктивные и эксплуатационные особенности киберфизических систем, прежде всего в сфере управления производством, такие как возможность динамической реорганизации цепочек поставок, в режиме реального времени, виртуализация ресурсов и растущая зависимость от услуг участников, «внешних» по отношению к производственному процессу, приводят к тому, что определить ответственную сторону - гораздо более сложная задача.
2. Географическое распределение кибер- и физических активов усложняет процесс предварительной комплексной проверки прав соблюдения человека. В традиционных экономических моделях и производствах производитель имеет четко установленные деловые отношения, обычно структурированные посредством долгосрочных контрактных соглашений. Таким образом, существует определенная мера теоретической предсказуемости Ex-ante, относительно того, чего следует ожидать от конкретных деловых отношений. В условиях же, которые выходят за пределы физических границ одного или нескольких заводов, управляемых одним и тем же производителем, производитель больше не может знать точного поставщика конкретного предоставленного ресурса или оказанной услуги. Более того, возможно, что цифровой актив в конечном итоге является результатом множества транзакций с данными и операций обработки, которые не всегда легко отследить.
3. Архитектура должной осмотрительности в области устоявшихся социально-экономических практик, изложенная в Руководящих принципах, основана на том, что отдельные субъекты несут полную ответственность за проведение должных мероприятий по обеспечению соблюдения устоявшихся социально-экономических практик в своих цепочках создания стоимости и деловых отношениях. Однако, этот подход не очень хорошо применим к производственным системам, построенным по распределенному принципу. В их рамках производственные мощности могут автоматически выполнять делегированные задачи, а также задачи прогнозирования и оптимизации на протяжении всего жизненного цикла реализуемых активов. Например, цифровой двойник (симулятор) авиационной системы, включающий в себя прогнозную аналитику, может служить основой для принятия решения по оптимизации использования оперативных данных, полученных в ходе функционирования фирмы авиаперевозок. С одной стороны, это может иметь серьезные юридические последствия для производителя, но, с другой, может остаться незамеченным [11].
4. Совместное интеллектуальное производство предполагает горизонтальную интеграцию различных участников как в промышленной цепочке, так и в цепочке создания стоимости данных. Это предполагает
не только интеграцию активов посредством цифровой связи на производстве и между производственными объектами, но также интеграцию сторонних поставщиков и поставщиков услуг в цепочку поставок посредством автоматизированных операций и сотрудничества. Поскольку ни один из участников не имеет полного представления о киберфизиче-ском взаимодействии между машинами и людьми, неясно, кто может или должен контролировать эту деятельность, чтобы обеспечить соблюдение закона о правах человека и снизить совокупные риски в цепочке поставок.
Комплексный анализ указанных проблем показывает, что формирование эффективной системы эффективная комплексная соблюдения устоявшихся социально-экономических практик, в новых условиях, должны быть основана на комплексном рассмотрении цепочки поставок. В киберфизических цепочках поставок, экспертиза операционных технологий может помочь обнаружить доказательства, имеющие решающее значение для нивелирования рисков нарушения устоявшихся социально-экономических практик, как со стороны корпораций, так и со стороны физических лиц.
Однако, доступные в настоящее время методы недопущения и предотвращения нарушения устоявшихся социально-экономических практик не успевают адаптироваться в след за динамично меняющимися экономикой и социумом, дальнейшее развитие которых будет проходить под знаком формирования и эволюции интеллектуальных производственных сред. В этих средах коммерчески конфиденциальные информационные и операционные устройства распределены по множеству артефактов, таких как полевые устройства, коллаборативные роботы и т.д. И наоборот, эти устройства могут находиться под контролем субъектов, разбросанных по множеству географических мест и юрисдикций, что может существенно затруднить доступ к средствам правовой защиты [18].
НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ С СОБЛЮДЕНИЕМ УСТОЯВШИХСЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРАКТИК В СОВМЕСТНОМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
Как уже указывалось, корпоративная ответственность за реализацию устоявшихся практик применима ко всем видам коммерческих предприятий, независимо от сектора, типа, размера, характера или контекста деятельности. Таким образом, реализация должного усердия в соблюдении указанных прав требуется в равной степени от всех предприятий, независимо от их положения в цепочке создания стоимости, т.е. являются ли они производителями, поставщиками, подрядчиками цепочки поставок или инженерными подрядчиками или поставщиками услуг. Однако, в контексте совместного интеллектуального производства и в целом в Индустрии 4.0, по-видимому, существует ряд проблем, которые не могут быть в достаточной степени охвачены процессами, используемыми для выполнения корпоративной ответственности за уважение, как это закреплено в Руководящих принципах.
Итак, первая основная проблема связана с проблемой реализации контроля на уровне производителя, участников цепочки поставок и потребителя. Действительно, в киберфизических цепочках производства и поставок производитель может брать на себя две несколько противоречивые роли.
Первая возможная роль производителя - это роль организующего и координирующего субъекта. Оснащенный сетью датчиков, развернутых на местах поставок материалов (например, горнодобывающем предприятии), промышленными системами, коллабо-ративными роботами и службами анализа данных, экономическая и юридическая власть производителя явно возрастает [15]. В идеальном сценарии производитель, таким образом, может рассматриваться как некая всемогущая сила, осуществляющая полный и динамичный надзор за деятельностью своих поставщиков, (суб) подрядчиков, поставщиков услуг и потоков данных, в плане соблюдения устоявшихся социально-экономических практик.
В отличие от традиционного производства, аналитические услуги в совместном интеллектуальном производстве предоставят производителю богатую, динамичную картину взаимоотношений и зависимостей в цепочке связей в режиме реального времени. В этом смысле его способность проводить комплексную проверку соблюдения устоявшихся социально-экономических практик, а также выявлять и предотвращать последствия для устоявшихся социально-экономических практик может быть значительно выше, чем у традиционного производителя. Например, наличие моделей прогнозного и превентивного машинного обучения, по технологии Искусственного интеллекта, можно использовать для получения информации и прогнозирования того, где и когда конкретный бизнес-процесс может выйти из строя или работать неэффективно. Аналогичным образом, такие концепты и парадигмы могут быть использованы для упреждающего управления рисками неблагоприятного воздействия на права человека, например, в случае отказа или дефекта кол-лаборативного робота, который может поставить под угрозу здоровье и безопасность работников людей [10].
Аналитики справедливо отмечают, что, хотя комплексное реализацию устоявшихся практик в контексте бизнеса и права рассматривается как константный стандарт управления, оно, тем не менее, может также определять содержание стандарта должной ответственности. Таким образом, расширенные возможности производителя осуществлять контроль и надзор за потенциальными источниками воздействия на права человека может также повлечь за собой более высокие стандарты долженствования в этой сфере, к которой предъявлялись и предъявляются повышенные требования и внимание.
Вторая возможная роль производителя - роль «первого среди равных». В этом случае производитель рассматривается не как организующая организация, а скорее как узел в сложной киберфизической цепочке поставок.
Например, в контексте «умного» производства производитель может организовать сборку реального изделия в цеху. В то же время производитель облачных технологий может иметь доступ к цифровой копии
изделия (т.е. цифровому двойнику) в режиме реального времени, над которой различные участники цепочки создания стоимости могут одновременно сотрудничать. Чтобы еще больше усложнить ситуацию, цифровая копия может быть обновлена и улучшена с использованием данных обратной связи с самолетов, которые уже находятся в эксплуатации. Этот «рассредоточенный» производственный процесс фактически превратит производителя в еще одно звено в цепочке, размывая понятие контроля.
Эти две противоречивые роли производителя не зависят от его статуса как субъекта права, а определяются природой совместного умного производства. На этом фоне комплексная проверка устоявшихся социально-экономических практик основывается на идее, что предприятие может контролировать предотвращение или смягчение воздействия на права человека в начале новых деловых отношений или деятельности. Действительно, предприятие может структурировать свои отношения с помощью соглашений, которые требуют от своих договорных партнеров проявления должной осмотрительности при выполнении своих обязательств. Однако это может быть не так просто, когда речь идет о процессах в Индустрии 4.0, которые могут быть основаны на автономном принятии решений на основе данных.
В рамках накопления теоретического багажа выявления не сводимых друг к другу проблем соблюдения устоявшихся социально-экономических практик, обратились Александер Крибиц и Кристоф Лютге. Они выделяют четыре сценария, когда использование технологий Индустрии 4.0 и, прежде всего Искусственного интеллекта может повлечь за собой нарушения устоявшихся социально-экономических практик:
1) входные данные противоречат правам человека;
2) имеются результаты, ведущие к непреднамеренным нарушениям устоявшихся социально-экономических практик;
3) использование технологий в конкретных областях, конфликтующих с правами человека;
4) использование технологий, основанных на данных, сознательными нарушителями устоявшихся социально-экономических практик, преступниками [12]. Все четыре сценария могут реализовываться в контексте совместного интеллектуального производства. В частности, входные данные и использование потенциальным клиентом «умного» продукта для нарушения устоявшихся социально-экономических практик вызывают две основные проблемы контроля над операциями, продуктами и услугами.
Итак, первый сценарий связан с контролем производителя над цифровым «сырьем», обеспечивающим автономные процессы принятия решений и производства на основе данных. Многие из этих цифровых «сырых» материалов будут состоять из наборов данных и продуктов или услуг, основанных на данных, включая обработку как личных, так и коммерчески конфиденциальных неличных данных. В этих случаях происхождение данных, то есть возможность проследить историю происхождения артефакта данных из его источников, будет иметь важное значение для обеспе-
чения того, чтобы их использование не было связано с неблагоприятными последствиями для устоявшихся социально-экономических практик или не способствовало им. С точки зрения права устоявшихся социально-экономических практик это влечет за собой соблюдение не только основных принципов законодательства о защите данных, но также совмещается с правом на неприкосновенность частной жизни и правом на собственность, в случаях и юрисдикциях, где могут быть признаны права собственности или другие исключительные права на данные.
Второй сценарий относится к степени контроля, который производитель может иметь над использованием потенциальным потребителем продуктов, управляемых данными. Это могут быть случаи, когда клиент использует подключенный продукт, который передает данные о том, как он используется, производителю. Например, если клиент участвует в злонамеренных действиях, например, развертывает технологию распознавания лиц для безопасной проверки клиентов приложения или услуги, которая также используется для наблюдения или профилирования меньшинств или других уязвимых групп, производитель может оказаться во владении данных, которые с высокой степенью вероятности указывают на подобные злонамеренные действия.
Кроме того, в зависимости от договорных отношений с клиентом производитель может иметь полный, ограниченный или минимальный доступ к таким данным, и ему может быть разрешено или не разрешено обрабатывать такие данные для получения дополнительной информации о вариантах использования, клиент. Вопрос о том, распространяется ли ответственность производителя за реализацию устоявшихся практик на такие сценарии или нет, показывает ограничения комплексной проверки устоявшихся социально-экономических практик, проводимой с точки зрения одной компании, распределенными процессами, управляемыми данными в Индустрии 4.0.
Сценарий, в котором результат приводит к неблагоприятному воздействию на права человека, относительно хорошо понятен и также связан с предыдущим сценарием. С точки зрения клиента, использование, например, технологии распознавания лиц таким образом, что это оказывает неблагоприятное воздействие на права человека, очевидно, будет равнозначно невыполнению с их стороны своих обязанностей по соблюдению устоявшихся социально-экономических практик. В этом случае ответственность более четко перекладывается исключительно на потребителя, поскольку его выбор использования определенной технологии в злонамеренных целях не зависит от контроля производителя над продуктом. Тем не менее, интересно предположить, будет ли это иметь место и в том случае, если производитель фактически может ввести ограничительные меры или ограничить доступ или функциональность продукта или услуги, узнав об использовании, которое приводит к неблагоприятному воздействию на права человека.
Наконец, сценарий, в котором использование в конкретных областях противоречит правам человека,
является лишь реализацией принципа, согласно которому характеристики рабочего контекста, а также вероятность и серьезность значительных рисков для устоявшихся социально-экономических практик имеют решающее значение для определения целесообразности проведения комплексной проверки устоявшихся социально-экономических практик. В этом случае умное производство, особенно в отраслях, которые по своей сути связаны с большей вероятностью неблагоприятного воздействия на права человека, таких как оборона и безопасность, является лишь одним примером конкретной области, которая может противоречить правам человека.
ОТНОШЕНИЕ СОЦИУМА К ПРОРЫВНЫМ ИННОВАЦИЯМ ИНДУСТРИИ 4.0: ЕСТЬ ЛИ СТРАХ «ГРЯДУЩЕГО БУДУЩЕГО»?
Сегодня проекты по этой тематике осуществляются практически пот всему миру, от Нигерии до Евросоюза, однако количество исследований, которые могут уверенно претендовать на верификационное изложение результатов весьма невелико. Одним из таких, по мнению автора, является исследование службы ЕигоЬа-готе!ег, проведенное в марте 2023 г. и показывающее отношение наших ближайших, как бы там ни было, западных соседей к прорывным инновационным технологиям 4Ш [16].
Итак, в исследование вошли 8,6% жителей Евросоюза, то есть 1 из каждых 10 или 385 624 человека. Давая наиболее общую характеристику результатам данного исследования, следует констатировать, что большинство европейцев считают более чем 3/4 (76%), что развитые возможности доступа к инновационным технологиям будущего и усиленная кибербезопасность (77%) сделают их ежедневное использование цифровых технологий значительно лучше. Более того, 2/3 граждан Европы (67%) требуют дополнительного образования и обучения для развития своих цифровых навыков. Аналогичным образом, 66% граждан считают, что цифровые технологии будут играть важную роль в борьбе с изменением климата. Наконец, почти 100% опрошенных считают, что государствам-членам ЕС следует активнее сотрудничать для расширения доступа к цифровым технологиям, а также для стимулирования инноваций и повышения конкурентоспособности компаний на глобальном уровне. Когда речь идет о цифровой трансформации, основанной на ценностях, только половина европейцев считает, что цифровые права
и принципы хорошо защищены в Европе. Более 1/3 граждан (36%) считают, что необходимо сделать больше, а по различным аспектам менее половины считают, что реализация цифровых прав и принципов в их стране является удовлетворительной. Граждане особенно обеспокоены, когда речь идет об обеспечении безопасной цифровой среды и контента для детей и молодежи или о получении контроля над собственными данными или цифровым наследием.
Конкретизируя сказанное, обратимся к ключевым вопросам этого исследования и представим его результаты. Итак, 4/5 европейцев (79%) считают, что цифровые технологии будут играть важную роль в их жизни к 2030 г., аналогичная доля по сравнению с 2021 г. (81%). Каждый пятый считает, что они не будут важны. Эти данные представлены на рис. 1.
1%
Рис. 1. Диаграмма отношения жителей Евросоюза к важности инновационных технологий Индустрии 4.0 (поданным исследованияЕвробарометр 2023, интерпретация автора) Fig. 1. Diagram of the attitude of residents of the European Union to the importance of innovative technologies oflndustry4.0 (accordingto the Eurobarometer 2023 study, author's interpretation)
На вопрос, насколько важны цифровые технологии будут в ряде областей их повседневной жизни к 2030 г., 2/3 (66%) респондентов ответили, что цифровые технологии будут играть важную роль в борьбе с изменением климата. Но, в тоже время, около 1/3 респондентов указали иные направления, где они усматривают важность реализации новых технологий 4IR. Наконец 5% - затруднились с ответом. Эти данные представлены на рис. 2.
Рис. 2. Диаграмма представлений жителей Евросоюза о важных направлениях реализации технологий Индустрии 4.0 в повседневной жизни (по данным исследования Евробарометр 2023, интерпретация автора) Fig. 2. Diagram of the views of residents of the European Union on important areas of implementation of Industry 4.0 technologies in everyday life (according to the Eurobarometer 2023 study, author's interpretation)
Затрудняюсь ответить [It's hard to say]
Иные направления повседевной жизни [Some other directions of everyday life]
Борьба с изменениями климата [Struggle of climate change]
6(%
включая взаимодеиствие с искусственным интеллектом Uhe ability to realize freedom of choice online, including interaction with artificial intelligence]
Получение продуктов и сервисов, которые минимизируют урон природе и обществу [Obtaining products and services that minimize damage to nature and society]
Контроль за своим цифровым наследием [Control over your digital heritage]
Контроль за своими собственными данными [Control over your own data]
Обеспечение безопасной цифровой среды для детей и молодежи [Ensuring a safe digital environment for children and young people]
30% 21% 49%
34% 18% 48%
36% 24% 40%
36% 24% 40%
43% 45%
0 20
I Хорошо [Good]
40 60
%
□ Затрудняюсь [It's hard to say]
80
100
□ Плохо [Bad]
Рис. 3. Диаграмма оценокжителями Евросоюза важных направлениях реализации технологий Индустрии 4.0 в социуме (по данным исследования Евробарометр 2023, интерпретация автора) Fig. 3. Diagram of assessments by residents of the European Union on important areas of implementation oflndustry4.0 technologies in society (according to the Eurobarometer 2023 study, author's interpretation)
В то же время, лишь 1/2 (50%) европейцев считают, что цифровые права в Европе хорошо защищены, а более 1/3 (36%) считают, что ЕС недостаточно хорошо защищает их права в цифровой среде. Более 30% уверены, что властям необходимо сделать больше. Более 1/2 (57%) европейцев осознают, что права, применимые оффлайн, следует уважать и онлайн. Однако, около половины (45%) считают, что реализация цифровых прав и принципов в их стране не является удовлетворительной с точки зрения обеспечения безопасной цифровой среды и контента для детей и молодежи, при этом практически идентичное количество (43%) считает, что эти права плохо защищены. Меньшинство - 2/5 (40%) европейцев считают, что контроль над собственными данными и цифровым наследием хорошо защищен в их стране. Каковы же распределения оценок респондентов в вопросе социальной интеграции инновационных прорывных технологий 4IR. Эти данные представлены на рис. 3.
Обобщая сказанное, необходимо отметить, что может быть выделен один характерный процесс, когда, по результатам подобных исследований проводившихся, хотя бы и 5 лет назад, когда основная масса респондентов являлась «цифровыми оптимистами» выступая за динамичное развитие инновационных технологий и ожидая от них различных позитивных проявлений, то теперь это движение постепенно уступает место тому, что автор настоящей статьи назвал «цифровым реализмом», когда к весьма существенной когорте опрошенных пришло осознание необходимости обеспечения цифровой безопасности, получения специальной подготовки для наиболее полного использования новых технологий и строгого соблюдения устоявшихся социально-экономических практик онлайн.
ОТНОШЕНИЕ РОССИЙСКОГО СОЦИУМА К ВОСПРИЯТИЮ ИННОВАЦИЙ 4.0
Любые социально-экономические трансформации «сработают» лишь тогда, когда имеют приятие и поддержку в обществе. Этому тезису нет нужды давать дополнительную аргументацию! Поэтому, целесообразно рассмотреть - насколько российское общество готово к внедрению инновационных технологий Индустрии 4.0 и как оно к ним относится.
Отправным моментом нашего рассмотрения будет выступать характеристика российского общества в его взаимодействиях с интернетом, социальными сетями и новыми медиа. Так, по результатам всероссийского опроса «О насущных вопросах нашей жизни. Ваше мнение», регулярно проводимого Институтом социологии ФНИСЦ РАН. По данным этого обследования, такой показатель как «Доступность Интернета и цифровых технологий в целом» характеризуется российскими гражданами в общем положительно. Так, 46,6% опрошенных оценили такую доступность, как «Хорошую». Однако, в тоже время, практически идентичное количество опрошенных - 45,6%, различия, как видим ниже уровня статистической погрешности, оценили этот показатель как «Удовлетворительный». Наконец, всего 6,1% опрошенных оценили возможности своего доступа к Интернету и цифровым технологиям в целом, как плохие. Эти данные представлены на рис. 4.
Приведенные данные показывают, что практически 94% россиян имеют как минимум удовлетворительный доступ в интернет и к иным цифровым технологиям, что, с формальной точки зрения, вселяет уверенность в возможности успешного восприятия
Данные показывают оптимистическую картину, когда практически 3/4 россиян постоянно пользуются интернетом, 2/3 - социальными сетями, а передовые технические средства используют ежедневно практически 70%. Однако, оптимизм, который вызывают эти цифры, существенно снижается, когда мы обратим внимание на последнюю графу, респондентов, вошедших в которую, автор условно поименовал «Отказниками». Итак, как видно из этой графы, практически 1/5 наших сограждан сознательно отказывается от пользования социальными сетями, выступающими сегодня ключевым трендом развития информационного пространства. Практически идентичное количество - 17,9%, где опять различие между показателями на уровне статистической погрешности, отказываются от пользования передовыми техническими устройствами (компьютером, ноутбуком, айпадом, айфоном). Немного более оптимистична ситуация с пользованием Интернетом, когда об отказе от пользования им заявили всего 1/8 опрошенных. Таким образом, можно сделать малоутешительный вывод о том, что практически 1/5 наших сограждан может оказаться сознательно выпавшей из процесса интеграции инноваций Индустрии 4.0 в свою повседневную бытовую и профессиональную жизнь и окажутся аутсайдерами в этом процессе. Не трудно представить себе, что, по негативному сценарию, эта группа будет отставать от передовых и средних не только в экономическом, но и в социальном плане, сознательно отказавшись от использования возможностей, представляемых не только перспективными, но уже и насущными технологиями. В то же время, показатели отказа от пользования Интернетом, которые практически в 2 раза ниже показателей отказа от социальных сетей и передовых устройств, дают некоторую уверенность в условно позитивном сценарии, когда «Отказники» будут вынуждены интегрировать в свою жизнь инновационные технологии и устройства.
Таблица 1
Частота пользования интернетом и социальными сетями в России (по результатам всероссийского опроса «О насущных вопросах нашей жизни. Ваше мнение»
Института социологии ФНИСЦ РАН) [Frequency oflnternet and social media use in Russia (based on the results ofthe all-Russian survey "On pressing issues in our lives. Your opinion" by the Institute of Sociology ofthe Federal Scientific Research Center ofthe Russian Academy of Sciences)]
Частота [Frequency] Интернетом [Internet] Социальными сетями [Social networks] Компьютером, ноутбуком, айпадом, айфоном [Computer, laptop, iPad, iPhone]
Ежедневно [Everyday] 74,5 59,9 68,9
2-3 раза в неделю [2-3 times in a week] 9,6 12,8 8,4
Несколько раз в месяц [Some times in the month] 2,4 6,0 3,1
He каждый месяц [Not every month] 1,0 1,9 1,7
He пользуюсь [Not a user] 12,5 19,4 17,9
обществом инновационных технологий Индустрии 4.0, но это только формально статистическая характеристика. Она, безусловно, была бы не полной, если бы не были рассмотрены качественные показатели. Для этого обратимся к данным упоминавшегося выше исследования всероссийского опроса «О насущных вопросах нашей жизни. Ваше мнение». Данные представлены в табл. 1.
□ Хорошие
[Good] I Удовлетворительные
[Satisfactory] I I Плохие [Bad]
Рис. 4. Возможности доступа к интернету и цифровым технологиям в целом в оценках россиян (авторская визуальная интерпретация данных на основе результатов всероссийского опроса «О насущных вопросах нашей жизни. Ваше мнение» Института социологии ФНИСЦ РАН)
Fig. 4. Opportunities for access to the Internet and digital technologies in general in the assessments of Russians (author's visual interpretation of data based on the results of the all-Russian survey "On pressing issues in our lives. Your opinion" by the Institute of Sociology of the Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences)
Продвигаясь по пути нашего качественного рассмотрения отношения россиян к инновационным технологиям, обратимся к результатам комплексного исследования ВЦИОМ «Технологии будущего», проведенного летом 2023 г.4 Итак, основная масса россиян (60%), по результатам опроса, указала, что что-то слышала о передовых технологиях будущего, но подробностей не знает. При этом, количество тех, кто ничего не знает об этих технологиях составило практически М опрошенных (22%), что на 6 процентных пунктов превышает количество тех, кто обладает, по их словам, хорошими знаниями о передовых прорывных технологиях. Интерпретируя эти данные следует отметить, что сам факт знания о передовых технологиях будущего у россиян, внушает только условный оптимизм, так-как именно подробности и более или менее четкое понимание того, - что это за технологии, обеспечит успешное вхождение в тот новый мир, с внедрением которых будет построен. Таким образом, можно констатировать, что практически 4/5 наших сограждан (82%) либо вообще ничего не знают об этих технологиях будущего, либо обладают только поверхностным знанием, не содержащим никаких подробностей, то есть, как можно истолковать, тоже ничего не знают, что не внушает никакого оптимизма.
Сказанное выше подтверждается качественным замером понимания сути новых технологий будущего, носителями которого выступают респонденты опроса. Так, более 1/5 опрошенных (21%) указали, что эти суть этих технологий связана для них с такими категориями, как: «Новый технологический уровень / прогресс / новые технологии / инновации / изобретения / разработки / внедрение современных разработок в различные сферы жизни / модернизация / совершенствование / научные открытия / технологии / развитие / новые возможности», что свидетельствует о формальном научно-технологическом их понимании, заключающемся в наиболее общих оценках, без конкретики.
В свою очередь, ровно 1/6 опрошенных (16%), сконцентрировалась на персоналистически социальном отношении к этим инновациям, увязав их с такими категориями как: «Улучшение / облегчение жизни /труда людей / удобство / комфорт / помощь / автоматизация / оптимизация процессов / замещение / минимизация труда человека». Такое положение можно сравнить с представлениями большинства советских, еще тогда в конце 80-х - начале 90-х гг. о рынке и рыночной экономике, когда впечатляющее количество россиян самых разных возрастов представляли рынок, как своего рода «рог изобилия» из которого, не сегодня-завтра на граждан посыплются дефицитные продукты и предметы потребления, чего конечно же не произошло.
Анализ ответов респондентов показывает, что только 15% относительно адекватно представляют суть новых передовых технологий будущего, где они связаны для них с: «IT-технологии / IT-сфера / более сложные/ совершенные гаджеты / техника / интернет-технологии / нейросети / компьютеризация / цифровизация / онлайн-услуги / искусственный интеллект / роботиза-
4 См.: Технологии будущего // ВЦИОМ. 16.06.2023. URL: https:// wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/tekhnologii-budushchego (дата обращения: 16.07.2023).
ция». Таким образом, эти данные подтверждают результаты замера по предыдущему направлению, где только 1/6 респондентов указала, что имеет хорошие знания о технологиях будущего.
Рассматривая морально-психологическое отношение россиян к инновационным технологиям будущего, необходимо отметить, что приверженцы полюсных точек зрения разделились в подавляющем большинстве, в пользу цифровых оптимистов. Так, по данным рассматриваемого опроса ВЦИОМ, 11% респондентов, скорее доверяют этим новым технологиям, тогда как процент цифровых пессимистов продолжает держаться в количестве около 1/5 (18%) от общего количества опрошенных. При этом, важность развивать будущие технологии для человечества в целом усматривают абсолютное большинство россиян или 94% от общего числа опрошенных.
Качественно, более от общего количества опрошенных (77%), идентично тому, как и было указано выше, ожидают от внедрения инновационных технологий: «Улучшения качества / уровня жизни людей / во благо человечества / упрощение / облегчение жизни/труда людей / удобство / комфорт во всех отраслях / развития медицины / увеличение продолжительности жизни / понижения смертности». Таким образом этот замер также подтверждает, среди россиян, по сути, иждивенческое отношение к новым технологиям будущего, который был констатирован выше.
Наше рассмотрение было бы не полным, если бы в него не вошли мнения цифровых пессимистов, отрицающих важность развития и интеграции инновационных технологий будущего в нашу повседневную социальную реальность. Наиболее популярные мотивировки такого отношения и, закономерно, вариантов ответа на этот вопрос всероссийского опроса представлены в табл. 2.
Таблица 2
Основания отрицания необходимости развития и внедрения новых технологий будущего [Reasons for denying the need to develop and introduce new technologies ofthe future]
Варианты ответа [Answers options] Количество, % [Score, %]
Данные технологии наносят вред человечеству [These technologies harm humanity] 19
Деградация человека [Human degradation] 18
Для меня эти технологии не имеют значения / я безразличен [These technologies don't matter to me / I'm indifferent] 12
Рассматривая приведенные показатели, необходимо отметить, что в первую очередь, внимание автора привлекла именно последняя цифра, которая полностью совпадает с рассмотренными, в начале настоящего раздела статьи респондентами всероссийского опроса ИС РАН, которые даже не пользуются и Интернетом. Нельзя также и не отметить, что по первому направлению, где респонденты обращаются к категории
«вреда» это положение никак не было конкретизировано, также как и не были уточнены респондентами параметры «деградации», которая привлекла внимание практически также 1/5 всех опрошенных.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нет нужды дополнительно аргументировать, что современное российское общество, его правовая система. Да и вся цивилизация в целом стоит перед фронтальными изменениями, которые несет с собой Индустрия 4.0, как овеществленное выражение четвертой научно-технологической революции. При этом очевидно, что эти изменения коснутся, как и в предыдущих случаях всех, без исключений сторон жизни огромных масс людей. В огромном масштабе они отразятся на соблюдении и исполнении гражданских прав.
Традиционная система устоявшихся социально-экономических практик, несомненно, встанет перед целой совокупностью новых вызовов, которые могут привести к изменению взглядов на ее форму и содержание как в теоретическом, так и в прикладном, с точки зрения соблюдения и исполнения, плане. Особенно, по мнению автора, это может ярко проявиться в корпоративной сфере, которая будет, в обозримом будущем,
интенсивно усложняться и в судебной сфере, где не понятно будет на кого обращать взыскание, по результатам судебного разбирательства о восстановлении, либо возмещении ущерба по результатам установленного попрания гражданского права.
Обращаясь же к отношению общества, как европейского, так и российского к интеграции инновационных цифровых технологий, то следует отметить, что, по результатам опросов ведущих социологических центров, как граждане ЕС, так и россияне выступают цифровыми оптимистами, которые уверены, что технологии Индустрии 4.0 в большей степени несут улучшение комфорта жизни или должны его нести! При этом, граждане Евросоюза в большей степени, чем россияне, проявляют интерес к вопросам реализации их прав в новых условиях реализации цифровых технологий и готовы активно обучаться их применению для позитивной реализации в экономических и социальных практиках.
Обобщая, следует констатировать, что Индустрия 4.0 предлагая нам и большое количество возможностей, но и предъявляет широкий спектр серьезных, в том числе и правовых, вызовов! От того - как мы на них отреагируем и будет зависеть наша дальнейшая жизнь.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бачило И.Л., Шмаков М.А. О трансформации институтов «государство» и «право» в информационном обществе // Государство и право. 2017. № 11. С. 82-83.
2. ГузновА., МихееваЛ.,НовоселоваЛ.,Авакян Е. и др. Цифровые активы в системе объектов гражданских прав // Закон. 2018. №5. С. 42.
3. Лопатин В.Н. Риски информационной безопасности при переходе к цифровой экономике // Государство и право. 2018. №3. С. 77-88.
4. Попова O.A. Новые субъекты информационного общества и общества знания: к вопросу о нормативном правовом регулировании // Журнал российского права. 2018. № 11. С. 14-24.
5. Родимцева М.Ю. Регулировать нельзя манипулировать (о рисках информационного общества) // Государство и право. 2016. № 7. С. 67-72.
6. Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Трансформация права в цифровую эпоху: взгляд в будущее // Государство и право. 2019. №9. С. 87-96.
7. Струков Н.К. Контрольная функция государства в сфере виртуального пространства (на примере Российской Федерации): автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2019.
8. Трансформация права в цифровую эпоху: монография / Министерство науки и высшего образования РФ, Алтайский государственный университет; под ред. A.A. Васильева. Барнаул: Изд-во Алт.ун-та, 2020.432 с.
9. Хабриева Т.Я. Право перед выбором цифровой реально-сти//Журнал российского права. 2018. № 9. С. 5-16.
10. Cabrelli D., Graveling R. Health and safety in the workplace ofthe future. Briefing PE 638. 2019. Pp. 434-439.
11. KottA. Intelligent autonomous agents are key to cyber defense of the future aero networks I I The Cyber Defense Review. 2019. Pp. 57-65.
12. KriebitzA., Lütge Ch. Artificial intelligence and human rights: A business ethical assessment I I Business and Human Rights Journal. 2020. Vol. 1. Pp. 3-12.
13. McCorquodale R. et al. Human rights due diligence in law and practice: Good practices and challenges for business enterprises // Business and Human Rights Journal. 2017. Vol. 2. Pp. 195-210.
REFERENCES
1. Bachilo I.L., Shmakov M.A. On the transformation of the institution's "state" and "law" in the information society. State andLaw. 2017. No. 11. Pp. 82-83. (In Rus.)
2. GuznovA., Mikheeva L., Novoselova L., Avakyan E. et al. Digital assets in the system of objects of civil rights. Law. 2018. No. 5. P. 42. (In Rus.)
3. Lopatin V.N. Risks of information security during the transition to a digital economy. State and Law. 2018. No. 3. Pp. 77-88. (In Rus.)
4. Popova O.A. New subjects of the information society and knowledge society: On the issue of normative legal regulation. Journal of Russian Law. 2018. No. 11. Pp. 14-24. (In Rus.)
5. Rodimtseva M.Yu. Regulation cannot be manipulated (about the risks of the information society). State and Law. 2016. No. 7. Pp. 67-72. (In Rus.)
6. Sannikova L.V., Kharitonova Yu.S. Transformation of law in the digital era: A look into the future. State and Law. 2019. No. 9. Pp. 87-96. (In Rus.)
7. Strukov N.K. Control function of the state in the sphere of virtual space (using the example of the Russian Federation): Abstract of dis.... Cand. Sei. (Law). Moscow, 2019.
8. Transformation of law in the digital era: monograph. Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation, Altai State University. A.A. Vasilyeva (ed.). Barnaul: Publishing House of the Altay University, 2020.432 p.
9. Khabrieva T.Ya. The right to choose digital reality. Journal ofRussian Law. 2018. No. 9. Pp. 5-16. (In Rus.)
10. Cabrelli D., Graveling R. Health and safety in the workplace ofthe future. Briefing PE 638. 2019. Pp. 434-439.
11. KottA. Intelligent autonomous agents are key to cyber defense of the future aero networks. The Cyber Defense Review. 2019. Pp. 57-65.
12. KriebitzA., Lütge Ch. Artificial intelligence and human rights: A business ethical assessment. Business and Human Rights Journal. 2020. Vol. 1. Pp. 3-12.
13. McCorquodale R. et al. Human rights due diligence in law and practice: Good practices and challenges for business enterprises. Business and Human Rights Journal. 2017. Vol. 2. Pp. 195-210.
14. Moore P.V. Study on data subjects, digital surveillance, AI and the future of work. Brussels: European Parliament Research Service, 2020. P. 53.
15. Ruggie G. Power, authority and relative autonomy: Multinationals as Global Institution // Regulation & Governance. 2018. Vol. 12. Pp. 311-317.
16. The digital decade. Summary. Special Eurobarometer 532. Brussel, 2023.44p.
17. Thompson D.F. Responsibility for failures of government: The problem of many hands I I The American Review of Public Administration. 2014. Vol. 44. Pp. 259-280.
18. Zerk J.A. Extraterritorial jurisdiction: Lessons for the business and human rights sphere from six regulatory areas. Corporate Social Responsibility Initiative Working Paper No. 59. Cambridge, MA: John F. Kennedy School of Government, Harvard University, 2010. 222 p.
14. Moore P.V. Study on data subjects, digital surveillance, AI and the future of work. Brussels: European Parliament Research Service, 2020. P. 53.
15. Ruggie G. Power, authority and relative autonomy: Multinationals as Global Institution. Regulation & Governance. 2018. Vol. 12. Pp. 311-317.
16. The digital decade. Summary. Special Eurobarometer 532. Brussel, 2023. 44 p.
17. Thompson D.F. Responsibility for failures of government: The problem of many hands. The American Review of Public Administration. 2014. Vol. 44. Pp. 259-280.
18. Zerk J.A. Extraterritorial jurisdiction: Lessons for the business and human rights sphere from six regulatory areas. Corporate Social Responsibility Initiative Working Paper No. 59. Cambridge, MA: John F. Kennedy School of Government, Harvard University, 2010. 222 p.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 91,34%
Рецензен т: Лихачева Т.Л., кандидат социологических наук, PhD (Great Britain), член-корреспондент Международной академии наук педагогического образования; заместитель директора по науке (МАНПО); Научно-исследовательский институт социально-экономических проблем
Статья поступила в редакцию 05.01.2024, принята к публикации 02.02.2024 The article was received on 05.01.2024, accepted for publication 02.02.2024
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Курюкин Андрей Николаевич, кандидат политических наук; старший научный сотрудник, Центр комплексных социальных исследований; Институт социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук; г. Москва, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-9572-3070; Researcher ID: 1-4461-2018; Author ID: 362498; E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHOR
Audrey N. Kuriukin, Cand. Sci. (Polit.); senior researcher, Institute of Sociology - Branch of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences; Moscow, Russian Federation. ORCID: 00000002-9572-3070; Researcher ID: 1-4461-2018; Author ID: 362498; E-mail: [email protected]
