CC BY
96
УДК 392.51
Меняйлова Елена Александровна
Menyaylova Elena Aleksandrovna
магистрант кафедры археологии, этнологии, древней и средневековой истории Кубанского государственного университета, преподаватель Центра дополнительного образования для детей, г. Краснодар
РОЛЬ ПРОСТРАНСТВЕННОВРЕМЕННЫХ КАТЕГОРИЙ В ТРАДИЦИОННОЙ
СВАДЕБНОЙ ОБРЯДНОСТИ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Applicant for a Master’s Degree, Archeology, Ethnology, Ancient and Medieval History Subdepartment, History, Social Science and International Relations Department, Kuban State University, Teacher at the Centre of Children’s Supplementary
Education, Krasnodar
THE ROLE OF SPATIAL AND TEMPORAL CATEGORIES IN TRADITIONAL NUPTIAL RITUALS OF NORTH CAUCASUS
NATIONS
Аннотация:
Статья посвящена роли пространства и времени в свадебных обрядах народов Северного Кавказа. Свадьба занимает особое место среди так называемых обрядов «перехода», так как пространственно-временные характеристики проявляются в нем наиболее ярко.
Ключевые слова:
пространство, время, свадебная обрядность, народы Северного Кавказа, семиотика.
Summary:
The article deals with the role of space and time in wedding ceremonies of the Northern Caucasus peoples. The wedding takes a special place among the so-called rites of transition, since the spatial and temporal features manifest themselves the most clearly in it.
Keywords:
space, time, wedding ceremony, Northern Caucasus nations, semiotics.
Пространство и время относятся к числу важнейших категорий культуры и выступают одним из важнейших элементов мифопоэтической архаичной модели мира. В рамках образуемой ими системы координат образуется, функционирует и развивается традиционная свадебная обрядность народов Северного Кавказа. В осмыслении времени и пространства соединяются не только представления людей о мире, но и хозяйственно-культурная специфика. Именно здесь проявляется мифологическая основа традиционной свадебной обрядности.
Пространство всегда неодинаково трактовалось физиками, философами, математиками, этнографами, литературоведами и объяснялось ими как некая пустота, наполняемая вещами и отношениями между ними. Вне вещей пространство не существует. По представлению таких ученых, как Г.А. Левинтон и А.К. Байбурин, «в земном чувственном мире все действительно находится в определенном трехмерном пространстве, а с учетом временной координаты - четырехмерном. Пространство имеет не только внешние контуры, оно «расположено» в духовном мире социума и личности. Этот пространственный пласт или объем очень важен, так как воздействует на мотивацию поведения людей» [1, с. 25].
Окружающее человека пространство осознается им как значимое, в том смысле, что оно и его составляющие определенным образом делятся и частям, получающимся в результате такого деления, придаются значения разного рода. Семиотичность пространства в ритуале моментально повышается; становятся значимыми те противопоставления, которые игнорируются в повседневной жизни, и более существенными - те, которые в ней выражены... и пренебрежение ими ставит под угрозу выполнение всего обряда [2]. Это обусловлено, в частности, той ролью, которая в свадебном обряде приписывается пути. Речь идет о том, что центральным моментом традиционной северокавказской свадьбы и не только является переселение невесты к жениху. В семиотическом плане это придает особую значимость пути как средству преодоления пространства и предполагает особую актуальность границ (очага, порога, реки, дерева и т. д.). Можно сказать, что все пространственное поведение участников свадебного обряда состоит из прохождения определенных границ и пребывания в разделяемых им точках [3].
Время также обладает целым набором всеобщих признаков, которые обнаруживаются в космосе, природе, обществе, культуре и человеческой жизни. Время имеет продолжительность, ритм и темп, последовательность смены отдельных этапов и необратимость. Оно «течет» от прошлого к будущему, его нельзя остановить. Время отражает протяженность обряда, его начало и конец.
В семантическом плане пространство и время имеют огромное значение для очерчивания круга действий обряда. В область характеристик пространства свадебного обряда входит: наполненность вещами-знаками, единство со временем, организованность и деление по горизонтали, основанное на системе бинарных оппозиций (запад - восток, верх - низ, правый - левый, свой -чужой, близкий - далекий). В вертикальном членении оно соотносится с космосом и составляет оппозицию неосвоенному пространству (хаосу) [4, с. 834].
Как категории пространство и время можно проследить на всех этапах свадьбы. В традиционной свадебной обрядности народов Северного Кавказа символическое значение пространства актуализируется уже в предсвадебный период. За невестой отправлялись или в полдень, или с наступлением сумерек второго дня свадьбы. В пути дружки жениха делали краткую остановку у почитаемых камней, родников, деревьев, курганов, холмов, которые обладали особыми свойствами [5, с. 22].
В данном обряде просматривается также древняя народная символика и пространственная семантизация, которая влечет нарушение порядка социума невесты и существующего положения вещей в данной семье. Поэтому пересечение дружками жениха границ пространства, к которому принадлежала невеста, обычно сопровождалось ритуальными, но жестокими стычками. У темиргоевцев всадников жениха, увозящих невесту, аульская молодежь избивала длинными хворостинами. «На протяжении всей дороги во встречающихся па пути аулах повторяются те же сцены побоищ и борьбы», так что «чем ближе подъезжают всадники к своему аулу, тем печальнее их внешность: разорванная одежда, исцарапанные лица, подбитые глаза, кровь» [6, с. 92, 93]. Такие же сцены наблюдаются при взятии невесты у карачаевцев. Родственники невесты, вооружившись хворостинами, избивают поезжан жениха, стаскивают их с лошадей, стараются столкнуть в яму с нечистотами. У балкар молодежь селения невесты обирает поезжан жениха с ног до головы [7, с. 16]. У чеченцев дружков жениха у дома невесты встречают бранью, камнями и выстрелами [8, с. 9].
Дом невесты включается в структуру ритуала как часть пространства, где начинается обрядовое действие, и как сам ритуальный символ (свой - чужой). При этом важнейшей содержательной составляющей дома невесты является его связь с социальной организацией (а именно семьей, которая в нем проживает), где, в свою очередь, в организации домашнего пространства отражается структура семьи. Примером может служить выделение в доме мужской и женской части, места главы дома и возрастных групп. Такое разделение внутреннего пространства отражает зоны его сакральности. Место в центре дома обладает наибольшей сакральностью, место у входа - наименьшей. Левая сторона считается женской, правая - мужской.
Очаг - это символ освоенного пространства дома и его семантический центр, который выступает как точка отсчета при организации ее пространства. Кроме того, очаг - связующее звено между предками и потомками, символ преемственности поколений. В мифоэпической модели мира он соединяет землю, небо, человека, является одним из аналогов центра мира, наделенного созидательными функциями. Центральный опорный столб и очаг с висящей над ним железной цепью являются двумя центрами в доме на Северном Кавказе, через которые проходят свои вертикальные оси. Первый ассоциируется с мировым древом, второй - с линией молнии, небесного огня.
Поэтому неудивительно, что важным этапом свадебного обряда были магические действия, связанные с очагом. Шафер брал под руку невесту, покрытую покрывалом, и подводил ее к очагу. Во время молитвы, которую читал старший из гостей, шафер делал с невестой три полных оборота вокруг очага. Невеста, после того как шафер подвел ее к очагу, должна была трижды прикоснуться к цепи и отходила от нее, не поворачиваясь спиной и кланяясь. Этот же обряд повторялся на третий день свадьбы в доме у жениха.
Аналогичный обряд описал собиратель осетинского фольклора Д. Темираев, с тем лишь исключением, что в действии используется важный элемент - зеркало: «Вечером, перед тем, как увозят невесту, старший шафер и второй шафер, у которого зеркало в руке, и еще десяток юношей входят в хадзар к хозяйкам, чтобы начать путь от очажной цепи [9, с. 54]. Зеркало «удваивало» пространство и наполняющие его вещи. Зеркало - это семиотическая граница между «своим» и «чужим», но одновременно и окно в иной, возможный мир.
Другим семантически значимым объектом в традиционной свадьбе является дверь, и особенно порог. Дверь отделяет дом невесты от окружающего неосвоенного «чужого» пространства; дверь - граница внешнего и внутреннего, освоенного и неосвоенного миров, это граница между чуждым миром и миром домашним. Поэтому пересечение этой границы как в ту, так и в другую сторону было сопряжено с соблюдением ряда правил, которые вошли как составная часть в культуру общения, имеющую этническую специфику и отражающую некоторые общечеловеческие закономерности.
Следующим этапом свадебного обряда был перевод невесты в дом жениха. Перевозили невесту на арбе, которая становилась временным, переходным «жилищем» девушки. Сопровождала невесту многочисленная свита ее подруг, несколько мужчин и пожилая женщина, которая несла ответственность за невесту, чаще это была жена дяди по отцу или жена старшего брата [10]. Перемещение невесты, а также ее расположение в ходе свадебных игрищ подчинялось целому ряду правил. Арба с невестой находилась всегда в центре свадебного поезда, впереди и позади двигались колонны всадников [11, с. 31].
Одной из главных границ пути, который преодолевал свадебный поезд, была река. Реки и другие водные источники обладали особым семиотическим статусом границ. Считалось, что многие свойства людей и предметов изменялись после перехода через реку. Так, у черноморских шапсугов путник терял статус гостя, перейдя через семь водных потоков на пути от принявшего его дома [12, с. 14].
Следующим важным элементом в пространственной символике кавказского свадебного обряда выступают ворота дома жениха, приблизившись к которым участники свадебного поезда, представляющие собой чужой, враждебный элемент, вновь преодолевали целый ряд всевозможных препятствий: костер из соломы, ожесточенное сопротивление пеших, вооруженных дубинками. Кроме этого, невесту задерживали на плясовой площадке, в самом центре круга. Это место было идеологическим центром игрища, таким образом, как полагает Б.Х. Бгажноков, благодаря обряду задержания невесты в плясовом круге, устанавливалась связь новобрачной с группой, с общиной (горизонтальный срез), а также с божествами (вертикальный срез) [13, с. 32].
После этого невеста, являвшаяся «опасной» для семьи жениха, вместе с подругами помещалась в отдельное помещение, в котором должна была ждать своего супруга. Оно представляло собой либо отдельный домик, либо отдельную комнату в доме. У абхазов этот переходный домик назывался «амхара» [14, с. 165].
Аналогичный переходный домик существовал и для жениха, который, избегая старших родственников, прятался в доме своего друга до определенного обряда [15, с. 29]. Дом назывался «другой» [16, с. 135] или же «промежуточный» [17, с. 291]. Помимо своего обрядового назначения уход новобрачного в «чужой дом» имел практическую цель - служил средством установления искусственного родства между отдельными семьями. Новобрачный оставался в промежуточном доме до конца свадьбы, после чего устраивали ритуал возвращения жениха домой. День возвращения жениха домой адыги называли термином «Шъэощэжь маф» - «День привода жениха домой» [18, с. 47].
Наличие такой нейтральной зоны, которая образуется наложением друг на друга зон пространства жениха и невесты и оказывается «нейтральной зоной», является существенным для свадьбы фактом [19, с. 99]. С точки зрения обрядов перехода, переезд невесты и жениха невозможен внутри организованного упорядоченного пространства мира. Для перехода необходимо покинуть освоенное пространство, в котором доминирует порядок, «космос», и перейти в мир «хаоса». А нейтральная зона является тем промежуточным пространством, которое служит необходимым условием самого перехода [20, с. 168, 169].
Переезд невесты к жениху воспринимается не только как переход в горизонтальной плоскости, но и в вертикальной. Она была как бы сонной или мертвой; ее укутывали, закрывали, а перевозили чаще всего ночью. Поэтому перемещение невесты воспринималось также как «смерть» девушки для ее родной семьи и как ее «рождение» в новом статусе в другой семье. И надо отметить, что эта граница «рождения» [21, с. 98] находится в нейтральной зоне. Помещение невесты в отдельное помещение - это ритуал, отмечающий пересечение границы между одной социальной категорией и другой. Этот переход - интервал социального безвременья [22, с. 45].
Некоторое время после свадьбы молодой муж к молодой жене приходил поздно ночью и иногда входил к ней через окно, чтобы никто не видел и уходил от нее рано утром [23, с. 29]. В первое посещение, которое происходило после полуночи, молодого мужа в дом жены сопровождал кто-нибудь из близких друзей. Войдя в саклю, муж садился на кровать, пока жена в это время сидела в углу около кровати, с головы до ног покрытая шалью» [24].
Однако в самых разных фольклорных и этнографических традициях прочно сохранились представления об опасности сочетания с женщиной в первую брачную ночь. Опасность эта исходила от невесты, которая, с одной стороны, прибыла из враждебного периферийного пространства, с другой - сама находится в переходном состоянии: она «умерла» для своей семьи и должна «родиться» в семье мужа. Так, например, в одной из осетинских сказок волшебный помощник помогает герою тем, что убивает змею, которая жила в ней. Если бы он не выкинул и не разрубил змею, говорит старик, то, когда бы жених лег с ней впервые, умер бы от ядовитого запаха из ее рта. Вообще, мотив убийства змея, существа из нижнего мира, перед первой брачной ночью широко распространен в осетинских сказках [25, с. 328].
Утром на второй день свадьбы совершался обряд открывания лица: в этот день снимали с новобрачной покрывало. Для церемонии «открытия» лица новобрачной муж выбирает приятеля (который после обряда становится родственником), который отправляется в саклю и там палкой, обмотанной с конца шелковой материей, сбрасывал покрывало [26]. Подобный обычай существовал и у адыгов и назывался унэищэ. Его отголоском можно считать то, что в «большом доме» у новобрачной с возможной быстротой с помощью стрелы приподнимается покрывало (шхъэтепхъуэ) [27, с. 151].
После ввода невестки в большой дом, через 5-6 дней после свадьбы, устраивалось обрядовое шествие невестки к воде. Новобрачная с кувшином и чашкой блинов, в сопровождении женщин, девушек и детей шла к реке (или роднику) и бросала несколько блинов в воду, предварительно проколов каждый из них иглой или булавкой. Абхазские невесты несли к водному источнику аквак-вар (колобок) и яйцо. Сопровождающие ее женщины, в том числе свекровь, молили в «воде находящуюся» дзызлан-дзахкуаж - «царицу вод», чтобы она разрешила молодой невестке беспрепятственно брать воду, оградила ее от болезней и покровительствовала в хозяйстве. Затем, обводя яйцо три раза вокруг головы невестки, бросали его в речку. Вместе с яйцом в воду бросали и часть акваквара [28, с. 174]. Все, кто был у родника с невестой, набрав вместе с невестой чистую воду, возвращались домой. С этого момента невеста могла считаться полноправной хозяйкой и получала право ходить за водой и посещать некоторые общественные мероприятия.
В процессе свадебного обряда осуществлялось перемещение женщины из одного семейного пространства в другое, соответственно превращение оппозиции свое - чужое в оппозицию центральное - периферийное, имеющую смысл только в «своем» («внутреннем») пространстве.
В традиционной свадебной обрядности народов Северного Кавказа эмпирическое и мифологическое пространства противостоят друг другу как профанное и сакральное, где граница между ними встречается постоянно. Это касается и времени. В глубинном пласте свадьбы выделяются сакральные действия миротворения и хаоса, где посредством обряда выстраивается порядок.
Ссылки:
1. Байбурин А.К., Левинтон Г.А. К описанию организации пространства в восточно-славянской свадьбе // Русский народный свадебной обряд. Исследования и материалы. Л., 1978.
2. Там же. С. 91.
3. Там же. С. 90-91.
4. Топоров В. Н. Пространство // Мифы народов мира. М., 2008.
5. Кудаев М.Ч. Старинная карачаево-балкарская свадьба (на русском языке) // Нальчик, 2011.
6. Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1901. Вып. XXIX. Отд. 1.
7. Грабовский Н.Ф. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1868. Вып. 2.
8. Ипполитов А. Этнографические очерки Аргунского округа // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 1. Тифлис, 1868.
9. Газданова В.С. Традиционная осетинская свадьба: миф, ритуалы и символы. Владикавказ, 2003.
10. Алимова Б.М. Брак и свадьба в прошлом Дагестана [Электронный ресурс]. 11Р1_: http://kumukia.ru/article-2015&раде=1 (дата обращения: 19.04.2014).
11. Бгажноков Б. Х. Черкесское игрище. Нальчик, 1991.
12. Дмитриев В.А. Пространственно-временное поведение в традиционной культуре народов Северного Кавказа : авто-реф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2010.
13. Бгажноков Б. Х. Указ. соч.
14. Чурсин Г.Ф. Материалы по этнографии Абхазии. Сухуми, 1957.
15. Кудаев М.Ч. Указ. соч.
16. Косвен М.О. Очерки первобытной культуры. М., 1957.
17. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978.
18. Джандар М. А. Песня в семейных обрядах адыгов. Майкоп, 1991.
19. Байбурин А.К., Левинтон Г.А. Указ. соч.
20. Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983.
21. Байбурин А.К., Левинтон Г.А. Указ. соч.
22. Геннеп А. ван. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М., 1999.
23. Кудаев М.Ч. Указ. соч.
24. Казиев Ш.М., Карпеев И.В. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке [Электронный ресурс]. 11Р1_: http://ossethnos.ru/ethnology/187-zerkalo-v-svadebnoy-obryadnosti-osetin.html (дата обращения: 8.05.2014).
25. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.
26. Казиев Ш.М., Карпеев И.В. Указ. соч.
27. Сообцокова Н.И. Адыги-черкесы: люди, нравы, обычаи и традиции. Краснодар, 2010.
28. Чурсин Г.Ф. Указ. соч.
