CC BY
237К. А. Рогожина
РОЛЬ КЛАНОВО-СЕМЕЙНОГО ФАКТОРА В ФОРМИРОВАНИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ ГОСУДАРСТВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ (НА ПРИМЕРЕ ТУРКМЕНИСТАНА)
Любая попытка анализа ситуации в Центральной Азии требует проследить общие тенденции развития государств региона в сферах общественного устройства, социального строительства, эволюции культурных традиций. Иными словами, измерить культурно-исторический багаж, с которым Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан приступили к построению собственных национальных государств.
Насильственно-добровольное присоединение территорий современной Центральной Азии к Российской империи стало началом процессов насильственной модернизации населения данных территорий. В результате в советских среднеазиатских республиках шел и идет по сей день незавершенный процесс формирования наций, становления национального самосознания, происходит строительство государственных институтов.
Несмотря на пятнадцатилетнюю историю независимости центральноазиатских государств, преждевременно говорить о состоявшейся консолидации на этнонациональном уровне. Во всех государствах региона численно преобладающее коренное население представляет сложный конгломерат, состоящий из субэтносов или племен, имеющих немалые культурные, социальные и психологические особенности. Эти различия нередко приобретают доминирующее над идеей этнонационального единства значение. Субэтническая, клановая, племенная, региональная солидарность в большей степени определяет связи между людьми, которые, в конечном счете, обеспечивают социальный комфорт и материальное и психологическое благополучие индивида. Иными словами, в основе социально-политического развития и формирования политических элит госу-
дарств Центральной Азии лежат клиентарные отношения, основывающиеся на традиционном субэтническом разделении.
Господствующая роль клана-семьи в организации социально-политической структуры центральноазиатского общества объясняется процессами ретрадиционализации и реархаизации общественной жизни, которые развернулись в государствах Центральной Азии после обретения ими независимости, когда исчезла проводящая модернизацию центральноазатских обществ «рука» Москвы. Произошел неизбежный откат к традиционным формам социально-политической жизни, равно как среди политической и экономической элиты страны и групп населения, находящихся внизу социальной лестницы, который был также ответом на насильственный характер центральноазиатской модернизации. Кроме того, тысячелетиями выступавшие в качестве основы общества родоплеменные отношения не могли сойти со сцены даже в течение жизни двух-трех поколений. Трайбализм и регионализм умело приспосабливался к новым условиям. Экономический кризис, разразившийся в республике после распада Советского союза, постоянное снижение уровня жизни народа, борьба за выживание способствуют сплочению людей по кровнородственной общности, что в свою очередь приводит к появлению клановых объединений и формированию клиентарных связей.
Автор стремится доказать свою точку зрения на примере развития Туркменистана.
Субэтническоеразмежевание в Туркменистане
В Туркменистане клиентарные связи формируются на основе принадлежности тому или иному племени, которых насчитывается несколько десятков. Племенная принадлежность лежит также в основе деления на региональные кланы в зависимости от территории проживания того или иного племени. Крупнейшими племенами являются теке, йомуды (йомут), эрсари, сало-ры. Большим племенем, соседствующим с йомудами в югозападном Туркменистане, были геоклены. В отличие от йомудов
геоклены были почти полностью оседлыми и интенсивно занимались земледелием.
В настоящее время доля текинцев составляет свыше 40 %. Доля эрсари и йомудов, соответственно, - 20 % и немногим более 10 %. В отличие от текинцев, эрсари и йомуды проживают в зоне экологического бедствия, где наблюдаются сверхвысокие показатели материнской и детской смертности.
Административно-территориальное деление Туркменской ССР и независимого Туркменистана в общих чертах соответствует делению туркмен на территориально-племенные группировки: ахал - теке проживали в Ашхабадской области, ныне Ахальский велаят; марыйские теке - в Марыйской области, ныне Марыйский велаят; западные йомуды - в Красноводской области, ныне г. Туркменбаши, Балканский велаят; северные йомуды - в Ташаузской области, ныне Ташаузский велаят; эрсари -в Чарджоузской области, ныне Лебапский велаят. Отдельные небольшие группы проживают вне компактного расселения своего племени.
Несмотря на то, что Туркменистан был присоединен к Российской империи в 1870-1880-е гг., территории центральноазиатских ханств оказались только под российским протекторатом, формально сохраняя свой государственный суверенитет. Социально-политическая структура и внутреннее устройство ханств остались прежними: ханы Бухары и Хивы продолжали править своими подданными (была только запрещена работорговля). Ислам оставался основой общества и культуры. Вплоть до 1920-х гг., когда советская власть утвердилась на данных территориях, традиционное аристократически-племенное деление продолжало играть основную, в том числе и формально, роль.
Советский период
Большевики объединили земли Закаспия с туркменскими районами Хивы и Бухары в общее для всех туркмен национальное государство. В советские годы жизнь населения Туркменистана изменилась кардинально. Но несомненные достижения
этого периода были сопряжены с огромными потерями населения республики. Революционный характер социальной модернизации туркменского общества в условиях советской власти состоял в том, что в короткий срок были ликвидированы не только те, кто оказывал большевикам вооруженное сопротивление, но и традиционная элита вообще. Ликвидация местных традиционных элит позволила укрепить унитарность советской государственной системы в Туркменистане, но не с снимала проблемы племенного гегемонизма, прежде всего, со стороны туркмен-ахалтеке, в зоне проживания которых располагалась столица Туркменистана.
Важным средством сглаживания межплеменных противоречий стал, по выражению исследователя Шохрата Кадырова, институт «российско-туркменского двуумвирата». Иными словами, в своем развитии партийная организация Туркменистана прошла две стадии: «русскую» (1924-1947 гг.) и «туркменскую» (1947-1991 гг.), когда численность туркмен - членов КПТ заметно опередила численность русских коммунистов. Кремлевские ставленники занимали должности первых секретарей ЦК с 1925 по 1947 г., а затем вплоть до конца 1980-х гг. в роли вторых секретарей ЦК контролировали местные элиты. Между первым и вторым секретарем существовало формальное разделение сфер влияния. У «русского» секретаря, в отличие от местного, было право контролировать ГПУ (НКВД), суды, кадры, прокуратуру, транспорт, Госплан. В случае отъезда «прикомандированного» секретаря на отдых или на совещание его функции переходили не к секретарю ЦК-туркмену, но к заместителю «московского секретаря».
Практика назначенцев сочеталась с политикой периодического обновления кадров высшей туркменской администрации в ТССР. Суть ее заключалась в том, чтобы препятствовать срастанию высшей партийной русской и туркменской верхушки в республике, что неизбежно вело к ослаблению контроля Москвы за делами в республике.
Русско-туркменский двуумвират раздражал туркменскую партийную верхушку. Вдохновляясь инициируемыми из центра
кампаниями по «коренизации кадров» и борьбе с «русским шовинизмом», ее представители публично на пленумах ЦК ставили вопрос о распределении функций «по справедливости». Террор 1930-х гг. уничтожил всех туркменских руководителей, претендовавших на самостоятельность. В последовавшие военные годы усилился приток туркмен в ряды республиканской партийной организации, выросло число местных кадров. Именно тогда Кремль счел возможным допустить совмещение номинального и реального статусов первого секретаря туркменом. В результате объем функций присланного секретаря заметно сократился. Так, в послевоенный период второй секретарь Гришаенков при С. Бабаеве был куратором промышленности и строительства. В дальнейшем представители Москвы выполняли, в основном, контрольные функции - следили за подбором и расстановкой номенклатурных кадров. Однако и в этой области их реальные возможности уследить за всем постепенно сокращались.
После первого секретаря ЦК КПТ М. М. Фонина, «правившего» в годы Отечественной войны, на этот пост был назначен туркмен по происхождению Ш. Батыров, а вторым секретарем ЦК поставлен местный русский Сенников. Это был первый случай, когда русский секретарь не был прикомандирован в ТССР, и первый случай, когда первым секретарем, теперь «навсегда», стал туркмен. К этому времени преобладание в партийной организации туркмен над русским стало неоспоримым. В новых условиях Москва вновь была вынуждена возвратиться к практике прямого прикомандирования секретарей ЦК (М. Пименов, В. Рыков, А. Рачков). В дальнейшем первыми секретарями были туркмены С. Б. Бабаев, ДЖ. К. Караев, Б. О. Овезов, М-Н. Г. Га-пуров, С. А. Ниязов1. Однако вплоть до распада Советского союза Москва направляла в Туркменистан генерального прокурора, председателя КГБ и др.
Жестко выступая против кланово-племенной системы, советское руководство ставило задачу уничтожить традиции местного местничества, в частности, путем переброски в районы
1 Кадыров Ш. «Нация» племен: этнические истоки, трансформация, перспективы государственности в Туркменистане. М., 2003. С. 95.
расселения родоплеменных групп советских руководителей из других землячеств. Но политика коренизации предполагала и формирование качественно новой туркменской элиты, культурно и социально оторванной от своих национальных корней и ориентированной на советскую Россию. Т. Светоховский предложил использовать для такого слоя термин «модернизаторы»1. Тем не менее, можно утверждать, что политика борьбы с землячеством и непотизмом в Туркменистане, как и других центральноазиатских республиках, провалилась. Назначаемый Москвой обрусевший туркмен автоматически обрастал клиентами из дальних и близких родственников, земляков и, в конце концов, должен был жить по законам этого ближайшего окружения. Клановая протекция размывала критерии евротуркменства.
После отставки Ш. Батырова (1951 г.) туркмены-ахалтеке почти 35 лет (до прихода к власти С. Ниязова, текийца по происхождению) не имели возможности возглавить республику. Сменивший Ш. Батырова С. Бабаев тоже был из Ахала, но принадлежал к малочисленному племени алиили, соседствовавшему с ахалтеке и враждебному ему. Чувствуя поддержку Москвы, Бабаев не стеснялся проявлять жестокость по отношению к своим оппонентам. Это способствовало сплоченности против него группировки Батырова и группы северного йомуда Б. Овезова.
После отставки С. Бабаева в 1958 г. только на должность третьего секретаря (по пропаганде и агитации) был назначен представитель батыровской группировки Ш. Ташлиев. Йомуд Балыш Овезов был восстановлен в должности главы правительства, а на место С. Бабаева был назначен Д. Караев, занимавший до этого пост председателя Совета министров ТССР. С ним и вступили в борьбу Батыров и его этническая клиентура. Спустя полтора года Караев внезапно скончался (1960 г.), а первым секретарем ЦК КПТ был назначен туркмен-йомуд Б. Овезов.
Сменивший Б. Овезова (который был отправлен в отставку в 1969 г. под предлогом «морально невыдержанного» поведения
1 Светоховский Т. Становление национальной идентичности в Азербайджане // Азербайджан и Россия: общества и государства. М., 2001. Вып. 4.
С. 12-13.
Л. И. Брежневым, укрепившим свои позиции в Кремле и приступившим к назначению своих протеже в республиках) М. Г. Гапуров продолжил наступление на текинскую группировку, что привело к скандальным отставкам многих руководи-телей-теке.
В период правления М. Г. Гапурова стало ясно, что процесс окультуривания туркменского общества не вызвал перелома племенного сознания в пользу общенационального. Об этом парадоксально свидетельствует тот факт, что туркмены молчаливо признали Конституцию ТССР 1978 г., в которой отсутствовала статья о государственном туркменском языке. Для сравнения: в республиках Закавказья, особенно в Грузии, население, а затем номенклатура, открыто потребовали от Москвы включения этой статьи в конституции своих республик и добились этого.
К концу 1999 г. М. С. Горбачев сменил руководителей всех союзных республик СССР. Отставка в 1985 г. М. Г. Гапурова и назначение на пост первого секретаря ЦК КПТ С. Ниязова, главы горкома Ашхабада, прошедшего прежде годовую «стажировку» в ЦК в Москве, призвано было восстановить баланс между представителями племенных группировок при сохранении контроля со стороны Москвы. Об этом свидетельствует и тот факт, что на пост первого секретаря готовился не только С. Ниязов, находившийся на посту председателя Совета министров ТССР при М. Г. Гапурове, но и ахалтеке Ч. Каррыев. Отчего выбор пал именно на Ниязова, ведь назначение председателя Совета министров ТССР соответствовало бы сложившейся практике? Очевидно, главную роль в назначении С. Ниязова сыграло его сиротство, жизнь в интернате, учеба в Ленинграде, женитьба на девушке из русской семьи. Москва была уверена, что Ниязов получил хорошую прививку против племенного гегемонизма. В отличие от С. Ниязова, Ч. Каррыев имел мощные клановые связи в столичном регионе, что делало его кандидатуру сравнительно независимой и потому опасной для Москвы.
Традиционная при смене первого секретаря чистка аппарата власти, в ходе которой пострадали лидеры гапуровского клана и их клиенты (1987-1989 гг.), совпала с амбициями элиты ахалтеке.
После обретения Туркменистаном независимости страну покинула целая группа политических назначенцев Москвы1.
Постсоветский период
В независимом Туркменистане земляческий принцип играет ключевую роль в процессах формирования политической элиты, при этом ключевые посты находятся в руках ахалтеке, затем идут остальные текийцы, а после все остальные туркмены. Иными словами, трайбализм, ведущий к формированию этнической клиентелы, свое наиболее яркое выражение получает в соперничестве кланов Ахальского оазиса, в котором расположен Ашхабад, с кланами других регионов.
Сегодня желающие получить продвижение по службе должны подражать ахалтеке (в языке, в национальном костюме и пр.). Господствующая над периферийными кланами элита ахалтеке все меньше скрывает свое пренебрежительное отношение к туркменам других племен. Так формируется и усиливается неофициальная идеология - идеология создания не национального государства, а всего лишь султаната, доставшегося по наследству от СССР сердару2. Господствующая элита структурирована в нем по земляческому принципу.
Важно иметь в виду, что клановая солидарность функционирует по умолчанию, открыто демонстрировать клановую лояльность едва ли не так же опасно, как в советский период. Таким образом, С. Ниязов формально демонстрирует свое негативное отношение к формированию семейных кланов внутри управленческих структур. Борьба с трайбализмом и непотизмом
1 Нестеренко - второй секретарь ЦК КПТ, Чертищев - председатель КНК ТССР, Потапов - заместитель председателя Верховного совета ТССР, Палий -номенклатурный работник ЦК КПТ, Рыбалов - министр торговли ТССР, По-далинский - председатель Комитета по вопросам законодательства Верховного Совета ТССР, Ребрик - номенклатурный работник ЦК КПТ, Василюк - генеральный прокурор ТССР, Архипов - председатель КГБ ТССР, Гринин - министр внутренних дел ТССР, Кузнецов - второй секретарь Чарджоуского обкома КПТ и др.
2 Один из титулов С. Ниязова; в переводе на русский - «племенной вождь».
в Туркменистане в действительности превратилась в борьбу за оттеснение неахалтеке от власти. Вместе с тем, оказывается, что только объединившись вокруг т.н. президентского племени можно создать нацию и новое государство.
Президенту Туркменистана не надо создавать свой клан. В Центральной Азии человек, стоящий у власти, автоматически обрастает клиентами из родственников или земляков. Клановое сознание позволяет проводить политику племенного гегемонизма, не заявляя о ней. Племенной гегемонизм находит свое выражение в сфере экономики. Значительная часть доходов Туркменистана идет на строительство престижных объектов в Ашхабаде и в формирующийся столичный комплекс Анау - Безмеин. Первые фешенебельные отели были построены в начальные годы независимости в пригородной зоне столицы, хотя они могли бы принести больше пользы на побережье Каспия, где находятся запасы углеводородов, разработка которых требует привлечения инвесторов. Регионы лишены права самостоятельно развивать сотрудничество с соседями по пограничной зоне, не говоря уже о контактах с фирмами западных государств.
В советском Туркменистане Кремль боролся с клановостью посредством ротации кадров. Засилью кланов препятствовало также обновление высшего республиканского эшелона после изменений руководства в Центре. После провозглашения С. Ниязова пожизненным Президентом в 2000 г. этот путь стал невозможен.
Вместе с тем, после того как в 1994 г. президентские полномочия были продлены до 2002 г., С. Ниязов в 1996 г. освободился от старой команды, где было немало его земляков и родственников. Эти действия свидетельствуют о том, что в рамках клановой принадлежности среди правящей политической элиты основную роль играет личная преданность С. Ниязову, принимающая гипертрофированные формы из-за его маниакальной подозрительности в отношении собственного окружения. Окружающая С. Ниязова этническая клиентела должна демонстрировать преданность своему покровителю. Взамен его окружение
получает значительные материальные и экономические выгоды и, на некоторый срок, гарантии личной безопасности.
Центр тяжести внутриполитической борьбы переместился в сферу взаимоотношений Президента с лидерами региональных элит. В начале второй половины 1990 гг. региональные хакимы были вытеснены из ближайшего окружения Президента и лишены права занимать должности вице-премьеров. За этим последовала утрата влияния на политику корпуса министров. С 2000 г. они назначаются на должность с полугодичным испытательным сроком и отправляются почти ежегодно в отставку целыми группами, без права в дальнейшем занимать руководящие должности.
Несмотря на смену руководящей команды, земляки и единоплеменники Президента остались на ключевых постах в Министерстве обороны и КНБ (во второй половине 1990-х гг. соответственно генералы К. Касымов и М. Назаров), в редакциях СМИ, в различных общественных организациях (Демократической партии Туркменистана, Союзе молодежи и др.). Поскольку региональная элита была вытеснена с политической авансцены, обострилась борьба за власть внутри ахалтекинской элиты. Основное соперничество развернулось в центральном аппарате. Потенциально оппозиционной европеизированной группировкой в непосредственном окружении С. Ниязова до последнего времени были важные фигуры: бывший министр иностранных дел и посол Б. Шихмурадов, министр иностранных дел Б. Ерды-ев, журналист С. Дурдыев, вице-премьер С. Сарджаев. К этой же группе следует отнести родившегося в г. Иваново спикера парламента С. Мурадова, старого опытного партаппаратчика А. До-донова, нового посла в США М. Оразова, «ветерана» силовых ведомств К. Касымова и бывшего комсомольского функционера, председателя КНБ, генерал-полковника, советника Президента М. Назарова.
Характерной чертой внутриполитической борьбы стала опора оппозиционеров в центре на неахалтекинские кланы. Главной базой для этого стал КНБ. На КНБ опирались М. Назаров и Б. Шихмурадов. Среди бросивших вызов диктату-
ре С. Ниязова широко были представлены Марыйский и Лебап-ский регионы. В 2001-2002 гг. были отправлены в отставку, посажены в тюрьму представители европеизированной туркменской элиты А. Кабулов, С. Сеидов, Б. Шихмурадов, Н. Оразму-хамедов, С. Дурдыев, М. Назаров, К. Касымов и др.
Важно учитывать, что борьба за власть в современном Туркменистане идет не между землячествами, а между землячествами и племенем-гегемоном. Диктатура С. Ниязова пыталась объединить туркмен под гегемонией столичного землячества, но получила консолидацию прямо противоположного характера -антиахалтекинскую.
В независимом Туркменистане на государственном флаге, в гимне и на гербе признано деление общества на племена. Не приветствуя клановую разобщенность на официальном уровне, власть вынуждена отображать ее даже на уровне символов. Не случайно на совещании с представителями силовых структур весной 2003 г. принято решение о размещении новобранцев туркменской армии для службы по принципу: выходцы из одного региона должны нести службу в другом регионе республики1.
Многократное превосходство жителей ахалтекинского региона над остальными туркменами - неоспоримый факт. Несмотря на различные сценарии смены политического режима в республике, избалованные полученными привилегиями столичные кланы и после ухода Туркменбаши добровольно не станут делиться властью. Следовательно, можно ожидать, что клиен-тарные отношения, складывающиеся по этническому принципу и на основе личной преданности своему патрону, будут и далее доминировать в политической жизни страны.
1 Евразия: Люди и мифы / Сост. и отв. ред. А. С. Панарин. М., 2003. С. 337-364.
