CC BY
39
УДК 821 (410.1). 09”18’
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Шишкова Ирина Алексеевна
доктор филологических наук, доцент Литературный институт имени А.М. Горького (г. Москва)
РОЛЬ ДЕТСКОГО ЧТЕНИЯ В НРАВОУЧИТЕЛЬНОЙ ПОВЕСТИ ЧАРЛЬЗА И МЭРИ ЛЭМ «ШКОЛА МИССИС ЛЕСТЕР»
В статье раскрываются особенности знаменитой нравоучительной повести Чарльза и Мэри Лэм «Школа миссис Лестер» с точки зрения ее сходств и отличий от других подобных произведений детской английской литературы начала XIX века. Появление этой книги приветствовалось прогрессивной общественностью, но, вопреки предсказаниям С.Т. Кольриджа, она не пользовалась такой популярностью, как шекспировские пьесы в переложении тех же авторов. Брат и сестра Лэм наделили своих персонажей глубиной чувств, присущих мыслящим и любознательным «маленьким женщинам», в жизни которых важную роль играет чтение. Придерживаясь традиций романтической школы, авторы убеждают читательскую аудиторию в своем подлинном уважении к ребенку и сочувствии его бедам. В повести «Школа миссис Лестер», адресованной как детям, так и взрослым, книга рассматривается как источник полезных, но в то же время небезопасных знаний о мире. Произведение затрагивает важнейшие проблемы межличностных отношений. Юные читатели разделят многочисленные переживания персонажей, в то время как родители больше узнают о сложном эмоциональном состоянии своих детей, оставшихся без их внимания. Каждая глава повествует о волнующих и подчас горьких событиях в жизни воспитанницы школы закрытого типа для девочек.
Ключевые слова: Ч. и М. Лэм, «Школа миссис Лестер», нравоучительная повесть, воспитание, межличностные отношения, чтение, дидактика, мировосприятие, жизненный опыт.
Во втором десятилетии XXI века, ознаменовавшегося бурным развитием инновационных технологий, особую актуальность приобретает проблема детского чтения. Российским исследователям зарубежной литературы небезынтересно проследить за тем, как формировались умения и навыки чтения у английского ребенка в начале XIX века.
Ярким образцом достойной английской прозы для детей является повесть брата и сестры Лэм (Lamb), Чарльза (Charles, 1775-1834) и Мэри (Mary, 1764-1847), «Школа миссис Лестер, или Истории нескольких юных леди, рассказанные ими самими» (Mrs. Leicester’s School, or the History of Several Young Ladies, Related by Themselves, 1809), выдержавшая восемь переизданий. Чарльз написал в ней три главы, остальные семь принадлежат перу Мэри. Произведение было с восторгом принято их друзьями-литераторами. Так, в своей статье «В отсутствии миссис Лестер. Место Мэри Лэм в развитии литературы о детстве» (In the Absence of Mrs Leicester. Mary Lamb’s place in the development of a literature of childhood, 1997) Дженет Боттомс (Janet Bottoms) пишет о том, с каким восторгом встретил эту книгу C.T. Кольридж (S.T. Coleridge,1772-1834), предвещая ей счастливое будущее. По его мнению, читатели не только получили бы удовольствие от встречи c искренними и непосредственными юными персонажами, но и оценили бы ее как драгоценный камень, засиявший среди других талантливых произведений для детей. Однако, как замечает Боттомс, надежды Кольриджа не оправдались, и повесть не вызвала Большого интереса в последующие годы [2, с. 117]. Необходимо отметить, что в первое десятилетие
XIX в. нравоучительные истории миссис Триммер (Mrs. Trimmer, 1741-1810) и миссис Шервуд (Mrs. herwood, 1775-1851), несмотря на их значительный дидактический посыл, а иногда и откровенное запугивание, все равно нравились детям, которые не замечали чрезмерного увлечения взрослых морализированием. В отличие от порой завуалированного стремления этих и других авторов подчинить детские персонажи воле учителей и родителей, принуждавших их механически выполнять свои наставления, брат и сестра Лэм описывают мыслящих героинь c собственным взглядом на мир.
Следуя английской литературной традиции, получившей развитие после появления известной книги Сары Филдинг (Sarah Fielding, 1710-1768) «Гувернантка, или Академия для маленьких девочек» (The Governess, or The Little Female Academy, 1749), брат и сестра Лэм также выбирают местом действия для своей нравоучительной повести частную школу закрытого типа. Если героини C. Филдинг являются больше слушательницами, нежели читательницами, то персонажи «Школы миссис Лестер» обладают не только житейским, но и некоторым читательским опытом и имеют независимые суждения по поводу прочитанных книг. Авторы привлекали внимание взрослых к необходимости учить детей вдумчиво относиться к прочитанному и развивать их воображение и речь.
Повесть звучит удивительно современно c точки зрения педагога-соратника и друга, потому что молодая учительница, подписавшая свое обращение к девочкам инициалами М.Б. (M.B.), хочет прежде всего расположить их к себе и снять напряжение, вызванное незнакомой обстановкой, по-дружески
© Шишкова И.А., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
51
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
поговорив с каждой, и лишь затем приступить непосредственно к учебе. Тем самым она пытается сделать их отъезд из дома и отрыв от семьи менее болезненными. М.Б. усаживает воспитанниц в кружок (именно так, как теперь принято в современных школах), чтобы рассказчицы были ближе друг к другу, и предлагает им поделиться наиболее запомнившимся событием из своей жизни: «Я знала, что каждая карета, отъехавшая от двери, оставила в школе грустное сердечко. Глаза у вас были красными от слез, когда наставница представила меня вам как учительницу, которую она наняла, чтобы с вами заниматься. Она хотела, чтобы я провела вас в комнату, которую мы теперь называем игровой: “Сегодня вечером леди, - сказала она, - могут поиграть и повеселиться, как они того пожелают, чтобы получше познакомиться друг с другом, прежде чем завтра они войдут в классную комнату”» (здесь и далее перевод мой. - И.Ш.) [3]. Впрочем, даже наставница, несмотря на чопорность (она называет маленьких девочек «леди»), понимает, как нелегко им привыкнуть к новой жизни.
Можно предположить, что задачей молодой учительницы является создание специальной программы обучения для своих воспитанниц, учитывающей не только их интересы, но и уже имеющийся жизненный опыт. Именно поэтому она обещает своим собеседницам записать их рассказы и впоследствии подарить им эти воспоминания, чтобы они смогли сами их прочесть.
В сюжете повести большое место занимают признания девочек в том, на каком материале они учились читать. Д.С. Лихачев писал: «Книга всегда найдет того, кому она нужна. Например, покупает книгу человек, который украшает ими свою столовую. Но ведь у него могут быть и сын, и племянники. Мы помним, как начинали люди интересоваться литературой - через библиотеки, которые они находили у своего отца или у своих родственников. Так что книга когда-нибудь найдет своего читателя» [1]. Мнение выдающегося ученого перекликается с детскими впечатлениями брата и сестры Лэм, находившими утешение и ответы на многие вопросы именно в книгах. В «Школе миссис Лестер» рассказчицы нередко упоминают о том, какую роль играли книги в их жизни и какое значение придавали взрослые чтению вслух. Общеизвестно, что в XIX веке, как и в настоящее время, не всем девушкам среднего и высшего классов удавалось удачно выйти замуж, поэтому те из них, кому не суждено было создать семью, часто искали место гувернантки, поступали в услужение к пожилым богатым родственницам или помогали воспитывать собственных братьев и сестер, поэтому навык чтения «с чувством, с толком, с расстановкой » ценился весьма высоко. Однако, как замечает немецкая исследовательница английской детской литературы А. Мюллер-Мут (A. Muller-Muth), ино-
гда не только учебный материал, но и сам процесс обучения чтению, описанный авторами, может показаться современному читателю весьма необычным [5, с.1].
В главе «Дядя-моряк» (“The Sailor Uncle”) главной героине, маленькой девочке Элизабет Вильерс (Elizabeth Villiers), после смерти матери приходится жить с отцом, пребывающим в состоянии депрессии после свалившегося на него горя. Большую часть дня отец с дочерью проводят на кладбище. Элизабет учится читать по слогам, пытаясь вначале разобрать надпись на могильном камне матери. Читая эпитафии и на других памятниках, она постепенно овладевает грамотой: «Мой отец - викарий в деревенской церкви <...>. Я родилась в доме, примыкавшем к церковному кладбищу. Первое, что мне вспоминается, это как отец учит меня алфавиту по буквам, высеченным на камне, который стоял на могиле матери. Бывало, я стучу в дверь кабинета отца и, как сейчас, слышу его голос:
- Кто там? Что тебе нужно, малышка?
- Пойти к маме. Учить красивые буковки.
Несколько раз в день отец откладывал в сторону свои книги и бумаги и вел меня на то место (на кладбище, к могиле матери. - И.Ш.), заставляя показывать буквы и приучая читать по слогам слова <...>. Таким образом, эпитафия на могильном камне матери стала моим первым учебником по правописанию, и я научилась читать» [3].
Мотив смерти, используемый писательницей, помогает юным читателям лучше понять, как относились к смерти близких в Англии начала XIX столетия, когда дети воспринимали горькую утрату как неизбежность и пытались по-своему примириться с трагической ситуацией. В случае с Мэри Лэм положение усугублялось ее угрызениями совести (в молодости в порыве безумия она убила вилкой собственную мать; суд оправдал девушку, взяв с Чарльза слово, что он будет постоянно ее опекать. Впоследствии их авторский тандем оказался успешным, и до сих пор пользуются популярностью их переложенные для детей пьесы Шекспира) [4]. Как представляется, тяга Элизабет к походам на кладбище объясняется мучительными размышлениями Мэри Лэм по поводу содеянного и ее непростыми отношениями с матерью, пока та была жива. В этой связи понятно стремление писательницы создать идеализированный образ матери в воображении героини, которую та ни разу не видела: «Эта могила (могила матери. -И.Ш.) всегда вызывала у меня восторг. Дома отец часто уставал от моего лепета и отсылал меня от себя, а здесь он принадлежал всецело мне. Я могла говорить о чем угодно и вволю пошалить. Наши визиты к маме, как мы их называли, были окрашены радостью и добрым юмором. Мой отец рассказывал мне о том, как мирно спит в могиле мама и что он с его маленькой Бетси (уменьшительное
52
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
Роль детского чтения в нравоучительной повести Чарльза и Мэри Лэм «Школа миссис Лестер»
от Элизабет. - И.Ш.) тоже в один прекрасный день заснут там рядом с ней. И тогда, отправляясь спать и опуская головку на подушку, я мечтала, как буду лежать в могиле рядом с папой и мамой. И в своих детских снах я видела себя там, на нежно-зеленом островке земли. Я никогда не рисовала в своем воображении фигуру мамы, но в моих мечтах постоянно присутствовали могильный камень, и отец, и мягкая зеленая трава, и моя головка, прижимавшаяся к папиному локтю» [3].
Посетивший их осиротевшую семью дядя Элизабет, брат матери, был не на шутку встревожен необычным способом воспитания и обучения своей племянницы и, желая оградить ее от странных фантазий и стремясь воспрепятствовать ее постоянному пребыванию на кладбище, пытался говорить с ней, как со взрослой, объясняя значение таких трудных для ребенка слов, как «добродетель», «скромность» и «манерность». Стараясь помочь девочке справиться с горем и примирить ее со смертью самого близкого для нее человека, дядя предлагает ей обычные детские книги. Хотя читательницам не суждено было узнать весь перечень произведений, попавших в руки Элизабет, выбор авторами «Красной шапочки» и «Робинзона Крузо» в качестве спасительного средства для ее утешения говорит об их прогрессивности, так как они не только учли возрастной фактор, но и порекомендовали детям достойные произведения. Разделяя просветительские теории, Мэри Лэм не одобряет пассивной позиции отца, забывшего о потребностях ребенка из-за постигшего его горя. Символ кладбища введен ею не случайно: он ассоциируется с почерпнутыми из chapbooks (дешевых изданий народных сказок, преданий и баллад) опасными фантазиями, обуревающими детей, когда их оставляют без внимания взрослые. Не нарушая традиции, прочно укоренившейся в английской детской литературе, согласно которой у главного персона-жа-ребенка необязательно должны быть оба родителя, читательницам сообщается, что роль отца может быть выполнена и другими родственниками, - в данном случае дядей, предстающим в повести в качестве положительного героя-взрослого, пожелавшего принять участие в судьбе девочки. Любопытно, что дядя-моряк не отличается эрудицией и безукоризненными манерами, но Мэри Лэм намеренно воспевает чистоту его души и высокие устремления. Эта традиция будет продолжена в повести знаменитой англо-американской писательницы Ф. X. Бернетт (F. Н. Burnett, 1849-1924) «Заповедный сад» (“The Secret Garden”, 1909) на примере образа одного из главных героев, крестьянского мальчика Дикона (Dickon), положительно повлиявшего на своенравную и капризную девочку Мэри.
В рассказе «Дом на ферме» (“The Farm House”) писательница знакомит юных читателей с ощу-
щениями ребенка, впервые выехавшего за город. Для маленькой жительницы Лондона встреча с домашними животными и птицей оказались настоящим сюрпризом. До этого ей не приходилось видеть ни коров с овцами, ни утят, принявших ку-рицу-наседку за свою мать. В канву повествования вплетены картины природы, увиденные героиней: живые изгороди и поля, высокие вековые деревья, ярко-желтые цветы. Рассказчица, Луиза Мэннерс (Louisa Manners), цитирует Исаака Уоттса (Isaac Watts, 1674-1748), известного английского детского поэта XVII - первой половины XVIII вв., из чего можно сделать вывод о том, насколько хорошо этот автор был знакомом маленьким читателям из семей среднего и высшего классов (даже Льюис Кэрролл включил пародию на него в свою знаменитую «Алису в стране чудес»).
Говоря о чтении как о полезном навыке, авторы, тем не менее, подчеркивают, что беспорядочное поглощение информации может напугать ребенка. Несмотря на их стремление пропагандировать достойные литературные произведения для детей, взрослому читателю видна их осторожность в освещении некоторых аспектов детского чтения. В главе «Юная магометанка» (“The Young Mahometan”) героиня Маргарет Грин (Margaret Green) с радостью изучает по Библии с крупным шрифтом истории Древнего Завета, но, так как у нее слабое зрение, взрослые не позволяют ей слишком долго читать. Писательница профессионально описывает процесс усвоения прочитанного и увиденного ребенком. Не зная, чем занять себя, Маргарет изучает развешенные на стенах гобелены на библейские сюжеты и офорты выдающегося английского художника У Хогарта (W. Hogarth, 1697-1764), пытаясь разобраться в их содержании. Неожиданно в библиотеке богатой пожилой леди девочка находит том «Объяснение магометанства» (“Mahometanism Explained”), привлекший ее внимание доступным языком. Книга так захватывает воображение Маргарет, что маленькая англичанка начинает всерьез интересоваться мусульманством. Она очень боится за маму, потому что та не имеет понятия об Аллахе и, следовательно, находится в опасности. От ужаса Маргарет заболевает. Глава «Юная магометанка» интересна нам с исторической точки зрения, так как в ней подробно рассказывается о фолиантах того времени и о том, как они воспринимались юными читателями (качество бумаги, размер шрифта и т.д.). В повести «Школа миссис Лестер» очень мало говорится о содержании книг, но подчеркивается, что чтение является приятным времяпрепровождением. Так, в «Юной магометанке» анализируются факторы, влияющие на усвоение учебного материала и обеспечивающие наилучшее запоминание прочитанного. Героиня способна легко затвердить постулаты ислама, так как они изложены в доступной и понятной ей
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
53
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
форме. Кроме того, исследователей детской литературы привлекает спокойная и учитывающая возрастные особенности развития ребенка форма нравоучений, принятая персонажами-взрослыми (доктором и его женой), пришедшими на помощь Маргарет. Они не пытаются грубо воздействовать на психику девочки, запретив читать недозволенное, а аргументировано доказывают ей, почему она не может стать мусульманкой. Придя в себя после сильных переживаний, «юная магометанка» размышляет: «Я знаю, что с моей стороны было очень неправильно читать какую-либо книгу без разрешения. Если бы мне пришлось пережить произошедшее со мной заново, я бы пошла и рассказала маме, что в доме есть библиотека, и попросила бы у нее позволения немного почитать из книги, которую она сочла бы нужным мне подобрать» [3]. В этой главе Мэри Лэм призывает педагогов и родителей обратиться к проблеме детской заброшенности: кроме проанализированных ею переживаний героини по поводу произошедшего недоразумения с выбором произведения, никак не соответствующего ее возрасту, она включает в повествование ее рассуждения о том, как тяжело проводить досуг в полном одиночестве, потому что ни мама, ни другие взрослые в силу собственной занятости почти совсем с ней не общаются, и девочка сравнивает свое положение с ситуацией, в которой оказался Робинзон Крузо. То же самое происходит и в главе «Тетя-ведьма», в которой маленькая Мария Хау (Maria Howe) называет себя вредным сорняком, росшим так, как ему заблагорассудится.
Рассказ Чарльза Лэма «Тетя-ведьма» посвящен юной воспитаннице, начитавшейся книг о волшебстве и суевериях и подозревающей собственную тетушку в колдовских чарах. Интересен перечень литературы, о котором рассказывает девочка. В него входит и учебник по истории Англии, и травник, и история Библии, и даже книги по юридическому праву. Главы «Юная магометанка» и «Тетя-ведьма» дают представление о том, какие различные по тематике произведения попадали в руки ребенка, и в этом также проявляется стремление авторов приблизить повествование к реальной действительности. Брат и сестра Лэм проявляют педагогическую проницательность, когда критикуют книги по черной магии, считая их нежелательными для психического развития ребенка: «Эти истории о ведьмах так напугали меня, что я плохо спала, и мне казалось, что колдунья находится в одной комнате со мной. Я понимаю, что это нервы, и теперь я могу посмеяться над собой, как и вы, юные леди. Если бы вы знали, как я страдала, вы бы преисполнились благодарности за то, что рядом с вами находятся разумные люди, которые вас воспитывают и приучают к хорошему» [3].
В главе «В гостях у кузенов» (“Visit to the Cousins») маленькая героиня Эмили Бартон (Emily
Barton) эмоционально рассказывает новым подругам и педагогу-воспитателю о том, где можно раздобыть детские книги. Вместо того чтобы посетить обычный книжный магазин, авторы вместе с Эмили предлагают читателям побывать в детской библиотеке на Скиннер-Стрит (Skinner Street). Упоминание в повести точного адреса библиотеки было обусловлено не только просветительскими намерениями, но и не совсем бескорыстным желанием брата и сестры Лэм сделать рекламу своей книге, приобретенной этой библиотекой.
Юные читательницы разделят впечатления учениц этой школы, столь близкие им самим, и узнают о тех переживаниях, поведанных рассказчицами, которые тревожат их и в XXI веке. Дж. Боттомс, опираясь на рассуждения В. Уотсона (V Watson), указывает на совпадение ощущений такой классической героини, как Джейн Эйр, с рефлексией маленьких воспитанниц «Школы миссис Лестер» [2, с. 123]. Как и Джейн, они страдают от горечи при первом столкновении с несправедливостью (например, «Визит к кузенам») или равнодушного отношения взрослых к их чувствам («Юная магометанка», «Тетя-ведьма»). Маленькая Эмили Бартон откровенно делится своими впечатлениями от пребывания в доме своего дяди, брата отца, в котором ей одиноко и неуютно из-за плохого обращения с нею родственников. Ее монолог звучит очень искренне и печально, и авторы сопереживают своей героине, поднимая вопрос о безучастном и черством отношении взрослых к чужим детям.
А. Мюллер-Мут рассматривает не только процесс формирования умений и навыков чтения у девочек начала XIX в., но и причины, обусловившие выбор литературы, подробно останавливаясь на этапах по превращению девочки из пассивной читательницы в думающую и активную участницу дискуссии с педагогом-воспитателем, с уважением выслушивающим ее доводы и поощряющим свободу суждений [5, с.2-8].
Нравоучительная повесть «Школа миссис Лестер» интересна и с методической точки зрения, так как показывает, насколько важна роль иллюстраций для ребенка. Если взрослые не испытывают трудностей при чтении и составлении собственного впечатления от прочитанного, то дети способны лучше представить себе книжных героев при помощи готовых изобразительных средств. Ребенку нужна наглядность, обеспечивающая процесс восприятия авторского замысла: разглядывание рисунков и узнавание в тексте знакомых явлений облегчает его заучивание и доставляет радость. В начале XIX в., как и в первой четверти третьего тысячелетия, чтение стихов с мамой или бабушкой воспринималось детьми как своеобразная увлекательная игра, когда, помогая ребенку вспомнить начало четверостишья, взрослый выступает как активный ее участник. Еще в незапамятные времена
54
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
Роль детского чтения в нравоучительной повести Чарльза и Мэри Лэм «Школа миссис Лестер»
педагоги и писатели для детей заметили, что сложный стиль изложения недоступен ребенку и препятствует адекватному восприятию прочитанного. Кроме того, дети получают большее удовольствие от фабульных историй с диалогической речью, чем от пространных описаний. Не менее важную роль в младшем школьном возрасте играет и размер текста, предназначенного для самостоятельного прочтения: чем короче история, тем лучше.
В «Школе миссис Лестер» любопытны и исторические факты, сообщающие об опасливом отношении взрослых к чрезмерной начитанности ребенка. Данный феномен начала XIX в. можно сравнить с повальным увлечением современными детьми Интернетом и компьютерными играми. Нельзя не заметить и тревоги авторов, вызванной повышенной трудностью содержания материала, требующего от ребенка напряженной когнитивной деятельности.
Анализируя круг детского чтения начала XIX века, представляется важным подчеркнуть, что повесть «Школа миссис Лестер» имела «двойного адресата» и оказалась полезной как детям, так и взрослым.
Библиографический список
1. Лихачев Д.С. О личных библиотеках. Письмо двадцать третье // Письма о добром и прекрасном. - Детская литература, 1989. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://modemlib.ru/books/ lihachev_dmitriy/pisma_o_dobrom_i_prekrasnom/ read/ (дата обращения: 24.10.2015).
2. Bottoms Janet. In the Absence of Mrs Leicester. Mary Lamb’s place in the development of a literature of childhood // Opening the Nursery Door: Reading, Writing, and Childhood, 1600-1900. - L.; NY: Routledge, 1997. - P. 117-132.
3. Lamb Charles and Mary. Mrs. Leicester’s School. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://studymore.org.uk/xlambm.htm (дата обращения: 16.10.2015).
4. Mary Lamb. VIII. Lamb. § 2 // The Cambridge History of English and American Literature in 18 Volumes (1907-21). VoI. XII. The Romantic Revival. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.bartleby.com/222/0802.html (дата обращения: 14.10.2015).
5. Muller-Muth А. Reading Children: Creating a Literary Discourse for Children in Mrs.Leicester’s School // ESSE 6. - Str., 2002. - P. 1-9.
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова «S> № 6, 2015
55
