CC BY
59
«Вестник хирургии»*2010
К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н.И.ПИРОГОВА
© И.А. Теличкин, 2010 УДК 617Пирогов:617Лангенбек
И.А. Теличкин
РОДСТВО ВЕЛИКИХ СУДЕБ: НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ И НЕМЕЦКИЙ ХИРУРГ БЕРНГАРД ЛАНГЕНБЕК
Великобритания
Великие хирурги и ученые Николай Иванович Пирогов (1810-1881) и Бернгард фон Лангенбек (Bernhard Rudolf Konrad von Langenbeck, 1810-1887) воплощают собой знаменательный момент в истории мировой медицины. Каждый из них оставил эпохальный след в науке. Вся прежняя история хирургии не знала таланта подобного объема и мощи. Похоже Пирогов и Лангенбек постигли какие-то, не ведомые никому из других врачей, глубины профессии и природы человеческих страданий. Оба они в своей деятельности по исцелению страждущего человечества переступили грани возможностей, отпущенных человеку Природой. Пример жизни двух названных крупнейших ученых показывает как удивительные параллели и взаимное влияние, так и разные дороги и направления в развитии немецкой и русской хирургии. И если к настоящему времени жизнь Бернгарда фон Лангенбека его многочисленными биографами изучена с немецкой педантичностью и завидной точностью практически досконально, то этого никак нельзя сказать о биографии Пирогова: «Углубленное изучение творчества Н.И.Пирогова и его биографии продолжает оставаться, как и раньше, насущной задачей. Это изучение необходимо еще и потому, что в оценке многогранной деятельности его допускалось и допускается немало ошибок» [15]. В предисловии к одной из своих работ историк хирургии Ш.И.Удерман указывает: «... Цель наших очерков — освещение новых глав о неизвестных или малоизвестных до сих пор деятелях отечественной хирургии; литература же о Пирогове почти исчерпана» [21]. С последним утверждением едва ли можно согласиться. Скорее следует подчеркнуть, что такая литература далеко не «исчерпана». Как, впрочем, и не исчерпывающа. При всем обилии материалов по указанной теме в виде диссертаций, научных статей и монографий, музейных экспозиций, книг и даже одного художественного кинофильма до сих пор не существует полной картины жизни Николая Ивановича Пирогова. В особенности это касается периода смертельной болезни великого ученого. Описания указанного отрезка жизни изобилуют белыми пятнами.
Современники отмечали необычайную цельность и последовательность пути Н. И. Пирогова в науке: удивительная гармония задуманного и осуществленного. Пирогова принято именовать хирургом, хотя разносторонняя его деятельность на общественном поприще и многогранность таланта выносят определение творческой активности этого человека далеко за рамки узкого (в данном случае) понятия «хирург». Нравственные аспекты религии, проблемы государственного устройства, экономики и политической жизни страны, вопросы воспитания и образования, нацио-
нальные противоречия — на всё откликался живой ум Н.И.Пирогова. В простых, ясных строках, написанных его рукой, ярко светился огонь глубоких нравственных истин, не скованных устоявшимися догмами и предрассудками. Перечитывая работы Н.И.Пирогова, потомки имеют возможность убедиться, что творения этого величайшего классика хирургии отмечены не только философской глубиной, но порой и гениальным озарением. Пирогов мыслил как истинный естествоиспытатель. В своем осмыслении и анализе мировых загадок он шел по пути выдвижения гипотез, опережая настоящее, порою предвосхищая открытия ученых последующих лет. Не всё бесспорно и верно с современной точки зрения во взглядах и суждениях Н.И.Пирогова, но все последующие поколения низко склоняют голову перед покоряющей прямотой и необычайной силой его мысли, его неустанным стремлением к правде. Образ Н.И.Пирогова продолжает окружать яркий ореол притягательности для всё новых и новых поколений хирургов. История его жизни по-прежнему являет собой высокий пример служения общественному долгу. Николай Иванович всегда шел туда, куда звал его голос совести. В июне 1847 г. он выезжает на Кавказ, где вспыхнула война. Он работает в районе боевых действий Русской армии. А следует заметить, что в это же самое время Бернгард Лангенбек воевал в составе прусской армии на полях сражений Шлезвиг-Гольштейнских войн. Когда загрохотали пушки под Севастополем, Н.И.Пирогов счел себя не вправе отсиживаться в тишине академической кафедры и бросив всё: кафедру, академию, научные работы, более того — оставив семью, отправился из Санкт-Петербурга на место военных событий. Николай Иванович Пирогов, несомненно, принадлежит к числу тех великих людей, которые определили наше будущее, у которых, как писал А.Н.Толстой, имеются «... не две даты их бытия в истории — рождение и смерть, а только одна дата: их рождение». Ныне все мы имеем возможность убедиться в справедливости слов писателя. Пирогов не умер! Два столетия его удивительная жизнь и многогранная научно-практическая деятельность служат вдохновляющим примером для многих поколений врачей.
В некоторых чертах биографии Бернгарда Лангенбека и Н.И.Пирогова поразительно сходны [1, 4]. Они и родились почти одновременно: в один год, в ноябре месяце и только что не в один день! Лангенбек 9, а Пирогов 13 (по старому стилю). Был ли тот факт простым совпадением или же это была рука провидения, нам не дано узнать, но очень хочется верить в неслучайность события. Удивительным образом судьба столько подарила каждому из них: ясный проницательный
Николай Иванович Пирогов
ум, редкии по величине талант рукодеиствия, вдохновенное трудолюбие и невероятную работоспособность. Из высказываний современников: «... Здесь со всей очевидностью ясно: у каждого из них не биография — судьба!». Подобно тому, как Моцарт был «Богом поцелованным» творцом в классической музыке, такими же одухотворенными мастерами стали Лангенбек и Пирогов в клинической хирургии. Как Николая Ивановича Пирогова, так и Бернгарда Лангенбека — каждого можно смело, безо всякой натяжки назвать художником хирургии. Их богатая созидательная фантазия, страстный творческий темперамент выразились в созданных ими операциях, разрабатываемых сродни тому, как художник создает свои изобразительные полотна. Судя по всему, как Ланген-бек, так и Пирогов от природы были наделены необычайно широким творческим воображением и обладали феноменальной интуицией ученого-провидца. В их работе обнаружилась та самая грань, в которой хирургия-ремесло преломлялась в хирургию-науку, а в немалой степени и в подлинное искусство. Оба этих выдающихся человека с молодости и до преклонных лет отдали себя целиком науке и делу просвещения. Их жизнь была до предела насыщена и разнообразна. Докторскую диссертацию (исследование о строении сетчатки глаза) Бернгард Лангенбек посвятил своему учителю — Конраду Лангенбеку. Посвящение заканчивалось словами: «Я научился у тебя каждое мгновение, использованное иначе, чем на поиски и исследование скрытых в человеческом теле тайн, считать потерянным» [28].
Между означенными колоссами хирургической науки высится еще одна исполинская фигура — великий немецкий хирург Теодор Бильрот (Theodor Billroth, 1829-1894), кто в свою очередь тоже явился связующим звеном для этих двух
великих судеб. Т. Бильрот, в частности, и подчеркивал, что Пирогов и Лангенбек — ровесники. Портрет Н.И.Пирогова, подаренный самим Пироговым в 1881 г. Бильроту, последний снабдил сделанной собственноручно надписью по-немецки: «Николай Пирогов — ровесник Б.Ф.Лангенбека. Величайший российский хирург. Он сделал правду достоянием хирургии и потому служил для меня выдающимся образцом. Бильрот». Портрет Н.И.Пирогова с его автографом и датой «1881 г., июня 21», а также прилагавшееся к портрету письмо Николая Ивановича, ныне находятся в архиве Венского университета и хранят в себе очарование и дух той далекой эпохи — эпохи стремительного взлета мировой хирургии; эпохи, изобиловавшей открытиями во всех отраслях знаний. Достаточно напомнить, что именно в 1881 г. была произведена первая успешная резекция желудка, знаменовавшая собой начало грандиозных свершений в области абдоминальной хирургии. Необычайно активная, деятельная натура Бильро-та прокладывала себе дорогу в хирургии с лозунгом своего учителя Бернгарда Лангенбека: «Nunquam retrorsum, simper ingrediendum» — никогда не отступать, всегда вперед! Об этом Т.Бильрот пишет в своей «Автобиографии» (опубликована в «Wiener klinische Wochenschrift», 1895, 15.02, Nr. 7, S. 120-122).
С Бернгардом Лангенбеком Н.И.Пирогов встретился впервые в 1834 . в Гёттингене, в клинике Конрада Лангенбека (Conrad Hohann Martin Langenbeck, 1776-1851), которому Бернгард Лангенбек доводился племянником [13]. Точнее говоря, отец Бернгарда Лангенбека был сводным братом Конрада Лангенбека. Н. И. Пирогов вспоминает Конрада Лангенбека, как «лучшего из своих наставников» [10]. В Гёттингенском университете Конрад Лангенбек был профессором не только хирургии, но также еще и анатомии, и офтальмологии. Н. И. Пирогов писал о нем в «Дневнике старого врача» (Издание Стасюлевича. СПб., 1887. Орфография сохранена): «Летнюю вакациею 1835 г. я воспользовался для посещения Гёттингена и, чтобы застать еще лекции, отправился из Берлина еще задолго до окончания семестра. Меня интересовал в Гёттингене, разумеется, более всего Лангенбек. Ученики его, иногда приезжавшие в Берлин, относились с искренним энтузиазмом о своем знаменитом учителе всей Германии того времени. Лангенбек — единственный хирург-анатом. Знания его анатомии были так же обширны, как и хирургии» [14]. Сравнивая оперативную технику Грефе и К.Лангенбека, Н.И.Пирогов пишет: «Грефе оперировал необыкновенно скоро, ловко и гладко. Лангенбек оперировал скоро, научно и оригинально». В той же клинике работал и сын Конрада Лангенбека Maximilian Adolf Langenbeck (1818-1877), сделавшийся известным в научном мире своей диссертацией «De totius uteri extirapatione», написанной в 1842 г. [2]. В дальнейшем Maximilian Langenbeck стал профессором хирургии Гёттингенского университета [25]. Забегая вперед, укажем, что в следующий раз с Бернгардом Лангенбеком Н.И.Пирогов встретился только через 30 лет — в 1864 г. [Дубов М.Д., 1962].
Как Н.И.Пирогов, так и Б.Лангенбек — оба являются родоначальниками мировой научной хирургии — в противовес хирургии ремесленнической. Примечательно и то обстоятельство, что если с первых шагов научной деятельности у Б.Лангенбека пробудился большой интерес к микроскопической анатомии, впоследствии оформившейся в самостоятельную науку гистологию, то не меньший интерес у Н.И.Пирогова вызвала макроскопическая анатомия. Николай Иванович разрабатывал указанную тему столь глубоко и
обширно, что в результате родилась новая наука — топографическая анатомия.
Бернгард Лангенбек родился 9 ноября 1810 г. в маленьком местечке Падингбюттель близ Ганновера в семье сельского пастора, и всё поначалу шло к тому, что и ему была уготована богословская карьера. Однако в конце концов жизненные обстоятельства сложились так, что Лангенбек с изрядным опозданием (юноше тогда шел уже 20-й год) поступил на медицинский факультет Гёттингенского университета. Нет сомнений в том, что в любой из областей человеческой деятельности Б.Лангенбек был призван оставить яркий след. Повезло медицине, а именно - одному из самых актуальных (во все времена!) разделов медицины — хирургии, которой Лангенбек вдохновенно служил на протяжении всей жизни. Лангенбек с отличием закончил четырехлетний университетский курс и сразу публикует ряд великолепных по форме и содержанию научных работ, посвященных гистологии. Работы удостоиваются премии — научной стипендии имени Блюменбаха. Благодаря стипендии, Лангенбек получает возможность предпринять двухгодичную поездку в университеты Англии и ряда стран континентальной Европы. По свидетельству биографов [23], наибольшее влияние на молодого Лангенбека в то время имел английский хирург А.Купер (Astley Paston Cooper, 1768-1841), который являл собою образцовый пример врача так называемой «старой школы». Посещение клиники Купера произвело на Лангенбека озаряющее впечатление. В Купере Лангенбека восхищало всё: и то, как уверенно и хладнокровно тот оперировал, с блеском выходя из самых сложных ситуаций; и то, как тепло и внимательно относился он к пациентам, как подчеркнуто уважительно общался с коллегами. Лангенбеку очень хотелось во всем походить на такого ученого. Поэтому Лангенбек не только тут же включил в свой технический арсенал многие из оперативных приемов, увиденных им в клинике Купера, но и перенял даже манеру одеваться и некоторые речевые обороты маститого оператора. Нечто подобное произошло в свое время и с Николаем Пироговым. Только на этот раз примером для подражания стал знаменитый российский медик Ефрем Осипович Мухин (1766-1850). С восхищенным любованием глядя на его колоритную импозантную фигуру, Николай Пирогов проникся страстным желанием стать врачом.
Войны, беспрестанно вспыхивавшие в Европе, заставляли и Пирогова, и Лангенбека отрываться от академической деятельности и находиться в воюющей армии. Каждый из них оказался участником многих десятков сражений. Оба стремились поднять в армии авторитет и роль военного врача. А для этого необходимо было вооружить армейского врача надлежащими знаниями. Во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. Пирогов и Лангенбек оказались в центре кровопролитных сражений. Николай Иванович выезжал на театр военных действий в качестве консультанта по призыву международной организации «Общество Красный Крест» и осмотрел до 70 военных лазаретов, расположенных на территории обеих воюющих сторон. Бернгард Лангенбек с 16 августа и до конца октября 1870 г. участвовал в боях под Горзом, а с середины ноября и до начала апреля 1871 г. — в Орлеане, где он сумел организовать научное Общество военных врачей, на заседаниях которого докладывались и обсуждались наблюдения из практики военно-полевых хирургов. На той войне пал смертью храбрых сын Б.Лангенбека — лейтенант гвардии Юлиус Лангенбек [26].
Бернгард Лангенбек
В 1877 г., в период русско-турецкой войны, Н.И.Пирогов отправляется в действующую Дунайскую армию. В изданном после этой кампании труде «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии. В 1877-1878 гг.» (1879 г.) Пирогов выказывает глубокую осведомленность в вопросах постановки военно-медицинского дела в иностранных армиях. В работе Николая Ивановича неоднократно встречаются его высказывания по поводу взглядов на те или иные вопросы военно-полевой хирургии таких видных зарубежных ученых, как Б.Лангенбек, Т.Бильрот, Г.Штромейер, В.Черни, Ф.Эсмарх [22].
«Я требую, — писал Б.Лангенбек, — чтобы всякий врач, призванный на поле сражения, обладал оперативной техникой настолько же в совершенстве, насколько боевые солдаты владеют военным оружием» [3]. Благодаря стараниям Лангенбека, вошёл в силу закон, согласно которому каждый «активный врач-ассистент до утверждения в звании штабного врача (Stabsarzt), был командируем через каждые два или три года в университет с целью усовершенствования в анатомии, клинической и оперативной хирургии». Кроме того, Лангенбек добивался, чтобы для военных врачей было создано высшее учебное заведение, подобное существовавшей военной академии для офицеров. «По мере того, — указывал Лангенбек, — как хирургия гигантскими шагами идёт по пути прогресса, требованиям, предъявляемые к военным врачам, становятся всё выше и выше. Технические приёмы сделались сложнее, труднее и многообразнее: тем не менее, военные врачи, которым предоставлен уход за ранеными, обязательно должны стоять на высоте современ-
ного развития хирургии. Этой высоты они могут достигнуть только путём многократных упражнений» [27]. «Несмотря на свой боевой „закал", Лангенбек был одним из гуманнейших хирургов первой половины текущего века» [19]. То огромное число раненых, которое приносила с собой каждая из вспыхивающих войн, не могло быть обеспечено помощью на должном уровне существовавшей медицинской службой армии. Весьма характерной чертой развития науки и техники в Европе II половины XIX столетия явилось разительное несоответствие между огромным прогрессом военных технологий со всеми их губительными последствиями для личного состава воюющих сторон и почти полное отсутствие существенных улучшений в медицинском обеспечении армий. Так, например, в прусской армии, равных которой в ту пору (как по численности, так и по уровню подготовки) не было, решение об очерёдности оказания медицинской помощи принималось в зависимости от воинского звания раненого, а вовсе не от тяжести полученного им повреждения. Лангенбек считал, что помощь раненым, которая будет отвечать насущным требованиям, может быть оказана лишь тогда, когда вся организация такой помощи явится результатом не спешно созданных в разгаре войны медицинских подразделений, а будет своевременно и детально продумана в условиях мирного времени. Исключительно благодаря усилиям Лангенбека в Германии был организован комитет «Общества Красный Крест», активным членом которого Лангенбек состоял до самой смерти. В 1884 г. Б.Лангенбек председательствовал на Международной конференции «Красного Креста» в Женеве. В 1886 г. он в соавторстве с двумя другими врачами Coler и Werner издал «весьма обстоятельно составленную книгу» (проф. А.С.Таубер), описывающую устройство переносных лазаретных бараков — «Die transportable Lazareth-Baracke» [27]. Уместно заметить, что Н.И.Пирогов был первым председателем Российского отделения международной организации «Общество Красный Крест», и это еще одна параллель в двух рассматриваемых удивительных судьбах. Прекрасные результаты лечения огнестрельных ран при так называемом «консервативном направлении военно-полевой хирургии» побудили хирургов последующего времени признать справедливость и рациональность выдвинутых Б.Лангенбеком и Н. И. Пироговым положений.
Бернгард Лангенбек — этот почтенный патриарх немецкой хирургии, воспитавший таких учеников, которые составили гордость всей мировой хирургии, стал кумиром для них ещё со студенческой скамьи. В своей одежде и поведении Лангенбек был «привержен самого строгого стиля». В памяти современников он остался как «блистательный хирург с выправкой бравого гвардейского офицера и манерами аристократа». Более 40 лет Бернгард Лангенбек проработал в звании профессора хирургии. В некрологе на смерть Б.Лангенбека коллеги о нем писали так: «Лангенбек был превосходным учителем, который привлекал к себе учеников не столько блеском своего красноречия, — иногда он даже запинался, — сколько силою своего слова, логическими выводами, большим запасом сведений, постоянно свежей памятью и, всего более, своим личным примером любви к труду. Его клиника посещалась более, чем всякая другая: его знаменитый курс лекций по специальной акургии (отработка хирургической техники на трупе. — И.Т.) был любимейшим курсом для старших берлинских студентов, — на его лекции оперативной хирургии стекались стар и млад [29]. Оставаясь незыблемой в приоритетных своих направлениях, клиника Б.Лангенбека в то же время принимала в себя потоки све-
жего динамизма, источником которого являлись достижения в области биологии и технических дисциплин. В клинике работали отменные специалисты своего дела. В 70-е годы Лангенбек занимал еще и пост главного врача Берлинской еврейской больницы [1]. В 1875 г. он уступил это место Джеймсу Израэлю (James Israel, 1828-1926) [12].
Что же касается Николая Ивановича Пирогова, то его академическая деятельность была намного короче. «... Наша всегдашняя „печальная русская действительность" не дала Пирогову развить в полной мере свои неисчерпаемые таланты и поставить начатое дело на должную высоту» [20]. Приходится признать, что из-за того, что Н.И.Пирогов рано покинул профессорскую кафедру, «после него не осталось школы учеников, которые бы являлись непосредственными продолжателями его начинаний, убежденными проповедниками его идей и взглядов на хирургию-науку. Он проникал и в сознание ближайших за ним поколений очень медленно, и лишь позднейшие поколения оценили их по достоинству» [20]. Вместе с тем, достоверно известно, что наряду с другими хирургами, крупный российский хирург Н.В.Склифосовский (1836-1904) на протяжении всей своей научной карьеры считал себя учеником Н.И.Пирогова. А в период своей заграничной стажировки в 1866-1867 гг. Н.В.Склифосовский учился в Берлине у Б. Лангенбека. Таким учеником, как Скли-фосовский, по праву могут гордиться оба корифея мировой хирургии. Два «пироговских» десятилетия в науке — это не столь уж большой отрезок времени, и оттого нам кажется, что для Пирогова это до обидного мало. А вместе с тем, на удивление много, потому что за два десятилетия с небольшим была прожита полноценная жизнь в науке, которая настолько обогатила всю мировую медицину, что впору говорить об «эпохе Пирогова».
В возрасте 72 лет Бернгард Лангенбек также вынужден был сложить с себя нелегкие обязанности клинициста. Кафедру хирургии Берлинского университета после него возглавил Эрнст Бергман. Немец по происхождению Э.Бергман (Ernst von Bergmann, 1836-1907), начавший свою научную и практическую деятельность в Российской империи, являлся одним из лучших хирургов-техников Европы своего времени. В результате интриг российских правящих кругов он был вынужден покинуть Россию, но несмотря на это, всегда очень тепло относился к русским врачам, прибывавшим в Берлин на стажировку. Э.Бергман — крупный ученый, чуткий, бескорыстный врач — так характеризовали его коллеги и друзья. В длинном перечне научных заслуг Эрнста Бергмана главной является детальная разработка и внедрение в практику метода асептики.
Остаток дней Лангенбек решил провести на своей вилле «Tusculum» в Висбадене. В последних числах июля 1882 г. Лангенбек простился с аудиторией и, тепло провожаемый, удалился в Висбаден. В 1883 г. община сестёр милосердия Висбадена на свои средства выстроила для Лангенбека особую частную клинику на 20 коек, которые постоянно были заняты больными, «жаждавшими получить помощь из рук маэстро немецкой хирургии». Как свидетельствует доктор Крамер, Лангенбек за время своего пребывания в Висбадене произвёл около 500 крупных операций [24]. Когда перед самой смертью Бернгарда Лангенбека 27 сентября 1887 г. Теодор Бильрот посетил в Висбадене своего старого учителя, то нашёл его «к несчастью, совершенно беспомощным старцем».
Примечателен тот факт, что и Н.И.Пирогов тоже в мае, но несколькими годами ранее (1881 г.) отправился за советом
и хирургической помощью в Вену к Т.Бильроту. Однако операции той не суждено было состояться: заболевание зашло уже слишком далеко. В нижеприводимом фрагменте «Истории болезни Н.И.Пирогова», написанной д-ром Шкляровским [18], иллюстрируется, насколько сходен во многих деталях и последний отрезок жизни каждого из знаменитых хирургов.
«...Проживая в деревне, после возвращения из Вены, Николай Иванович, в общем, чувствовал себя вполне удовлетворительно. Кроме того, он, по-прежнему, продолжал принимать больных, но уже почти не оперировал, отсылая больных для операций в Киев, между прочим, ко мне. В июле 1881 г. Николай Иванович отправился из деревни на Лиман, где, поселившись довольно удобно на даче д-ра Бертенсо-на, он, хотя почти и не пользовался грязями и купаньями, прожил, однако, около месяца. Живя на Лимане, Николай Иванович большую часть времени проводил, сидя в креслах, с полным интересом слушая громкое чтение газет и журналов, но в хорошую погоду охотно уходил гулять с кем-либо сопровождавшим его [6].
По прошествии многих лет после смерти Пирогова и Лангенбека их имена постоянно оказывались в той или иной форме связанными. Так, например, когда по случаю 25-летия со дня кончины Н.И.Пирогова свою статью о нем в немецком журнале «Archiv für klinische Chirurgie» [1907 г., том 88, тетрадь 3], — журнале, основанном Бернгардом Лангенбеком и ныне носящем его имя, — опубликовал российский профессор-хирург В.И.Разумовский, в ответ он получил немало сочувственных писем от иностранных ученых-хирургов. В частности, «от лучшего из представителей американской хирургии», по собственному определению проф. Разумовского, — Nicholas Senn'a — было получено письмо, где содержались следующие строки: «Это сочинение, посвященное памяти Пирогова, достойным образом явилось заслуженной похвалой русскому хирургу. Я и прежде часто ссылался в своих лекциях по военной хирургии на имя Пиро-гова, теперь же Ваша превосходная работа дает мне новый материал». От Franz Knig'a, редактора журнала «Archiv für klinische Chirurgie», где и была помещена статья российского профессора, пришло следующее письмо: «Я еще не воздал должного Вам за превосходный литературный памятник, который Вы воздвигли великому соотечественнику Пирого-ву, опубликовав свою статью в „Архиве" Langenbeck'a. Это лапидарное резюме дел великого человека вновь оживило в моей душе память о нем». Таким образом, подчеркивает проф. Разумовский, «лучший из представителей современной научной медицины, ветеран немецкой хирургии Knig дважды в этом письме называет Н.И.Пирогова великим» [16]. Символично, что подобно тому, как в Германии главному хирургическому изданию было присвоено имя Б.Лангенбека, в России один из ведущих хирургических журналов — «Хирургия» — ныне носит имя Н.И.Пирогова. Когда Эрнст Бергман был избран почетным членом Русского хирургического общества Пирогова в Санкт-Петербурге, он прислал теплое благодарственное письмо, написанное по-русски, в котором были такие строки: «Николая Ивановича Пирогова я считаю за одного из величайших хирургов нашего столетия и таковым я всегда его представляю своим слушателям. Это более, чем кого-либо заслуга Пирогова, что современная хирургия зиждется на изучении анатомии. Вот почему я счастлив считаться членом Общества, носящего имя Пирого-ва» [11]. По свидетельству современников, портрет великого русского хирурга Н. И. Пирогова всегда висел над письменным столом в рабочем кабинете Эрнста Бергмана.
8 июня 1892 г. в Берлине состоялось торжественное открытие Дома Лангенбека — «Langenbeckhaus». Ныне это учреждение именуется уже «Langenbeck-Virchow-Haus», сооруженное в память о великом ученом и хирурге и ставшего достоянием Германского общества хирургов. Громадный зал заседаний, в котором места для участников устроены амфитеатром, занимает все 3 этажа. Кроме того, в здании разместилась библиотека, основу которой составило собрание книг самого покойного Б.Лангенбека, по культурной значимости сопоставимое с ценностью музейных сокровищ, а также просторный читальный зал и помещение для больных, назначенных для показа собранию врачей [9, 23]. Двери этого дома были широко открыты и для других медицинских обществ Германии. Вообще же мысль увековечить память о великом немецком хирурге Бернгарде Лангенбеке «не в памятнике из бронзы или мрамора, а созданием очень полезного учреждения», принадлежала жене германского императора Вильгельма II Аугусте Викторий. Во главе комитета, занимавшегося сбором пожертвований и строительством здания, стоял проф. Эрнст Бергман. По ходатайству А.А.Реммерта сбор средств на Дом Лангенбека проводился и в России [7]. «Военно-медицинский журнал» в августе 1890 г. сообщил, что главный военно-медицинский инспектор передал Берлинскому комитету 1 800 руб., пожертвованных русскими военными врачами на сооружение в Берлине дома в память проф. Лангенбека. В ответном письме проф. Frenkel, в котором он извещает о получении денег, говорилось: «Между заграничными приношениями одно из первых мест принадлежит собранному в России при Вашем содействии, высокоуважаемый господин главный инспектор, потому что подписке почти, можно сказать, содействова-лось официальным путем» [8]. В 1919-1920 гг. Русское хирургическое общество Пирогова (Санкт-Петербург) «задалось целью организовать большой дом наподобие дома Langenbeck'a в Германии, который служил бы центральным местом деятельности всех медицинских обществ Петрограда, где все врачи, интересующиеся наукой, смогли бы заниматься по своей специальности, а также широкие круги, ищущие знаний, могли бы пользоваться плодами и услугами такого рода дома — как источника знаний и просвещения» [5]. Из-за непреодолимых экономических трудностей — ведь в России тогда бушевала гражданская война, свирепствовали разруха и голод — идея эта так и не была реализована.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Большая медицинская энциклопедия.-1-е изд.— 1930.—Т. 11.-С. 235.
2. Вельяминов Н. Bernhard Langenbeck. (Некролог) // Хир. вестн. — 1887, ноябрь и декабрь.—С. 774-778.
3. Вересаев В. Записки врача // Собр. соч. в 5 т.—Т. 1.—М., 1961.—С. 295.
4. Вермель С.С. Малоизвестные факты из жизни Николая Ивановича Пирогова // Нов. хир. арх. — 1932.—Т. 26, кн. 1-2.— С. 238.
5. Вестник хирургии и пограничных областей. — 1926.—Т. 6, кн. 16.—С. 152-153.
6. Врач. — 1882.—№ 10.—С. 158-161.
7. Врач. — 1890.—№ 11.—С. 272.
8. Врач. — 1890.—№ 41.—С. 948.
9. Врач. — 1892.—№ 23.—С. 593.
10. Голованов Я. Этюды об ученых. —М., 1976.—С. 260-261.
11. Заблудовский А.М. Пятьдесят лет Хирургического общества Пирогова в Ленинграде // Нов. хир. арх. — 1932.—Т. 26, кн. 3.—С. 244.
12. Нов. хир. арх. — 1926.—Т. 10, кн. 1-2.—С. 302.
13. Пирогов Н.И. Сочинения.—Т. I.—СПб., 1887.—С. 434.
14. Пирогов Н.И. Севастопольские письма и воспоминания.-Издание АН СССР, 1950.—С. 374-375.
15. Пирогов Н.И. Собрание сочинений в восьми томах.—Т. 1. —М., 1957.—С. 7.
16. Разумовский В.И. Николай Иванович Пирогов как научный деятель и профессор хирургии // Русск. врач. — 1910.—№ 19.— С. 645-652.
17. Русск. медицина. — 1886.—№ 21.—С. 371.
18. Русск. врач. — 1906.—№ 26.—С. 819.
19. Таубер А.С. Современные школы хирургии.—Кн. 2.—СПб., 1890.—С. 759-770.
20. Теребинский Н.Н. Н.И.Пирогов и B.Langenbeck // Хирургия.— 1910.—Т. 28.—С. 587-592.
21. Удерман Ш.И. Избранные очерки истории отечественной хирургии XIX столетия.—Л.: Медицина, 1970.—С. 5.
22. Якобсон С.А. Н.И.Пирогов и зарубежная медицинская наука.-М., 1955.—С. 13, 58.
23. Bergmann E. Zur Erinnerung an Berhgard von Langenbeck. — Berlin, 1888.—S. 4.
24. Glek Th. Vorrede zu d. Vorlesungen ueber Akiurgie.—Berlin, 1888.—S. VIII.
25. Huber A. Theodor Billroth in Zürich.—Zürich, 1924.
26. Kster E. Bernhard vo Langenbeck // Deutsche medicinische Wochenschrift, 1887.—№ 45.
27. Langenbeck B. Festrede an dem Geburtstage Sr. Majestaet des Knigs, gehalten am 22 Maerz 1866 auf der Universitaet zu Berlin. — Berlin, 1886.
28. Rehn L. Die G edaechtnisrede zum Audenken an den 100. Geburtstung Bernhard von Langenbeck // Archiv fr klinische Chirurgie.—1911.—Bd. 95.—S. 743, 747.
29. Richter L., Knig F. end Volkmann R. Bernhard von Langenbeck // Centralblatt fr Chirurgie, 1887.—№ 42.
30. Wiener klinishce Wochenschrift. — 1895. 15.02., Nr. 7.—S. 120-122.
Поступила в редакцию 25.12.2009 г.
