CC BY
260
сти, приверженности к определенным ценностям своей культуры.
Этническая культура народа мари переплетается с религиозным вероисповеданием, как и во многих других культурах.
Данные о предпочтениях к разным религиозным группам, к которым относят себя представители марийского этноса, позволяют ориентировочно оценить относительные предпочтения в выборе религии. Результаты исследования свидетельствуют: в основном современные представители марийского этноса (и взрослые и молодежь) отдают предпочтение православному христианству.
Полученные данные свидетельствуют о доброжелательном и толерантном способе во взаимоотношениях с представителями другого вероисповедания, но с латентным присутствием некоторого недоверия и настороженности.
Итак, традиционные (православные) законы общественного бытия провоцируют формирование культуры современной ориентации с доброжелательным отношением во взаимодействии с представителями другой культуры и вероисповедания, но латентно с беспокойством и настороженностью.
Библиографический список
1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа / сост., послесловие и комментарии С.А. Вайгачева. - М.:
Книга, 1991. - 574 с.
2. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. - М.: Ключ-С, 1999. - 224 с.
3. Наследов А.Д. Математические методы психологического исследования: Анализ и интерпретация данных. - СПб.: Речь, 2008. - 392 с.
4. Наследов А.Д. SPSS 19: профессиональный статистический анализ данных. - СПб.: Питер, 2011. - 400 с.
5. Платонов Ю.П. Основы этнической психологии. - СПб.: Речь, 2003. - 452 с.
6. Почебут Л.Г. Кросс-культурная и этническая психология. - СПб.: Питер, 2012. - 336 с.
7. Русская Православная Церковь 988-1988: Очерки истории 1-Х1Х вв. Вып. 1. - Издание Московской Патриархии, 1988. - 112 с.
8. Сикевич З.В. Социальная психология этнических отношений. - СПб.: Изд-во АНО «ИПП»,
2008. - 130 с.
9. Сикевич З.В., ПоссельЮ.А., РумянцеваП.В., Смолина Т. Л. Этнопсихология. - СПб.: Изд-во АНО «ИПП», 2006. - 109 с.
10. Соловьев С.М. Сочинения: В 18 кн. Кн. IV: История России с древнейших времен. - Т. 7-8. -М.: Мысль, 1989. - 572 с.
11. Философский энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1983. - 840 с.
УДК 159.964
Крюкова Татьяна Леонидовна
доктор психологических наук, профессор
Екимчик Ольга Александровна
кандидат психологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
psychology2012@mail. ru
РЕЗУЛЬТАТЫ ПЕРВОГО ВАРИАНТА АДАПТАЦИИ РУССКОЯЗЫЧНОЙ «ШКАЛЫ ОДИНОЧЕСТВА» (LS) ДЖ. ГЕРВЕЛЬД И Т. ФОН ТИЛБУРГА, 1999*
Целью этого исследования было перевести на русский язык и получить психометрические качества 11-ти вопросного инструмента голландских психологов Дженни Гервельд и Тео фон Тилбурга «Шкала одиночества» (LS — Loneliness Scale, 1999). Процесс перевода соответствует современным требованиям кросс-культурной адаптации опросников, включая прямой и обратный перевод группой из 3-х экспертов и тестирования в двуязычных группах. Надежность шкал высокая: измерялась внутренней консистентностью и анализом на гомогенность. Внешняя кон-структная валидность проверялась корреляцией с другими шкалами (в частности, UCLA Loneliness Scale). Первый вариант русскоязычной адаптации Шкалы одиночества (LS) пока не дает четкой двухфакторной структуры, но имеет хорошие уровни внутренней консистентности, гомогенности и конструктной валидности.
Ключевые слова: одиночество, когнитивная оценка, социальное и эмоциональное одиночество, внешняя валидность, факторная структура, психометрические показатели.
Современный когнитивно-психологичес- этом сложном феномене и его оценке субъектом.
кий подход к пониманию одиночества В рамках этого подхода говорят об одиночестве как
в сочетании с учетом социально-психоло- субъективном чувстве, несущем, в основном, отрица-
гического контекста одиночества (в семье, романти- тельные переживания, которое может возникать не-
ческих отношениях и т.д.) позволяет нам преобразо- зависимо от объективного количества социальных
вывать, углублять и изменять наши представления об связей у человека (его социальной сети).
* Исследование имеет финансовую поддержку РФФИ, проект 12-06-00135а.
На наш взгляд, феномен одиночества интегрирует в себе как положительный, так и отрицательный заряд для личности. Оно может быть связано как с нехваткой взаимоотношений в социальном окружении индивида, так и с несовпадением ожиданий и реальности в отношениях с людьми, обусловлено как социальными, так и глубинными психологическими причинами и может быть как полезным, так и пагубным для психического комфорта человека.
За последние 30 лет исследователи накопили немало эмпирических данных об этом пронизывающем всю жизнь человека состоянии, чувстве, личностной черте как одномерном или многомерном универсальном явлении. Они касаются причин и последствий одиночества, влияющих на него факторов и предикторов, предсказывающих его выраженность: дефицит социальных навыков и связей, негативные ожидания и атрибуции, робость, ненадежная привязанность, дефицитарное восприятие социальной поддержки, дефекты семейной структуры и т.д. (Cacioppo J.T., Hawkley L.C., 2009; Крюкова Т.Л., 2013; Осин Е.Н. и Леонтьев Д.А., 2013; Крюкова Т.Л., Ронч А.М., 2012 и др.).
Разрабатывая когнитивный подход к пониманию одиночества, Летиция Энн Пепло и ее коллеги стали рассматривать проблему одиночества как фактор, опосредующий связь между недостатком социальности и возникающим чувством одиночества, отстраненности, отчуждения. Определяя указанную роль когнитивных явлений в понимании одиночества, Пепло обращает внимание на теорию атрибуции (объяснения). Она рассматривает, например, как познание причин одиночества может влиять на интенсивность переживания и на восприятие неизбывности одиночества, сохраняющихся на протяжении определенного времени. Данный подход предполагает, что одиночество наступает в том случае, когда индивид воспринимает (осознает) несоответствие между двумя факторами - желаемым и достигнутым уровнем собственных социальных контактов, отношений с другими (ред.
Н.Е. Покровский, 1989). Многими западными исследователями показано, что у здоровых людей воспринимаемое (субъективно оцениваемое) одиночество - это более важный предиктор негативных последствий для здоровья, чем реальная (объективная) социальная изоляция (см. обзор: Крюкова, 2013).
Интерес к проблеме одиночества велик как в науке, так и в практике оказания психологической помощи, и в жизни любого человека. Существуют десятки англоязычных инструментов когнитивной оценки одиночества: среди самых популярных SELSA (Шкала социального и эмоционального одиночества для взрослых) авторов DiTommaso, Spinner, 1993 - включающая 37 вопросов в полном, и 15 в кратком вариантах опросника. Она содержит шкалы социального одиноче-
ства и эмоционального одиночества (шкала эмоционального одиночества включает субшкалы, относящиеся к семье и романтическим отношениям); DLS (Дифференциальная шкала одиночества), 60-ти вопросный инструмент авторов Schmidt и Sermat, 1983, состоящий из 4 шкал: одиночество в группах, романтико-сексуальное одиночество, одиночество в дружбе, и в семье; наконец, UCLA scale, самая распространенная шкала в России (20 вопросов), получившая название от места -University of California, Los Angeles, где была первоначально разработана авторами Russell D., Peplau L.A. и Ferguson M.L. (1978), много раз модифицирована. У нас обычно оставляют только двух авторов Д. Расселла и М. Фергюсона (см., например, Прохоров, ред., 2004).
В недавно опубликованной статье представлен новый вариант отечественного опросника переживания одиночества как ценного экзистенциального феномена, основанный на авторской теоретической концепции - ДОПО-3 (Е.Н. Осин, Д.А. Леонтьев, 2013). Нельзя не согласиться с авторами в том, что основная часть академических исследований одиночества, например, в рамках масштабного лонги-тюда в Чикагском центре когнитивной и нейронауки университета в Чикаго (J.T. Cacioppo и L.C. Hawkley, 2005-2010) или в Нидерландах (P.A. Dykstra и T. Fokkema, 2007; P.A. Dykstra, T. van Tilburg, J. De Jong Gierveld, 2005) транслируют негативный взгляд на одиночество. Действительно, например, Роберт Вейсс, разработавший теорию одиночества в отношениях привязанности, описывает его как «хроническую болезнь без компенсаторных механизмов» (Weiss, 1973. С. 15). Осин и Леонтьев подчеркивают важность дифференцированной психологической диагностики не только самого переживания одиночества, но и отношения личности к одиночеству как к жизненному факту и, как следствие, к ситуациям уединения, принятию одиночества как позитивного ресурса личности.
Таким образом, одиночество значительно чаще представляется исследователям системной проблемой, связанной со многими аспектами бытия субъекта, его благополучием или неблагополучием (старением, болезнями и когнитивно-эмоциональными нарушениями и т.д.). Даже в отечественной практике медицинской помощи проживание в одиночестве, без семьи считается фактором риска и отражается в индивидуальной медицинской карте каждого пациента после 50 лет.
Тем не менее, так называемые социальные потребности, запросы практики продолжают мотивировать исследования одиночества, включая авторов этой статьи. Актуальность проблемы оценки одиночества неизменно ведет к разработке оптимального и надежного инструментария измерения чувства одиночества. В качестве одного из инструмен-
тов мы выбрали Шкалу одиночества Гервельд и Тилбурга - Loneliness Scale (1999), привлекательную своей краткостью, а также психометрическими качествами и используемую в различных культурах (de Jong Gierveld, van Tilburg, 1999). Данных, касающихся ее адаптации для русскоязычной выборки, нами не было обнаружено. В нашей работе мы приводим результаты первого этапа адаптации Шкалы одиночества для русскоязычной выборки.
Как указывают авторы, шкала может быть использована в процессе личного интервью, телефонного интервью, по почте, а также возможен электронный сбор данных. Авторы рекомендуют предоставлять испытуемым шкалу в середине интервью, когда можно ожидать значительную степень самораскрытия. В идеале, вопросы о характеристиках социальных отношений респондентов должны предшествовать вопросам шкалы.
Модель одиночества, на которой базируется рассматриваемая нами шкала, соответствует выбранному нами когнитивному подходу к пониманию чувства одиночества и его причин.
Уровень одиночества в данной методике оценивается по совокупной выраженности двух параметров: эмоциональное и социальное одиночество. Шкала представляет собой опросник, состоящий из 11-ти закрытых вопросов, шесть сформулированы негативно и пять - позитивно. Перед заполнением опрашиваемым предлагается следующая инструкция: «Перед Вами 11 утверждений. Пожалуйста, укажите для каждого из них, насколько они соответствуют Вашей ситуации, Вашим ощущениям. Отвечайте быстро, и не думая долго над каждым вопросом. Ваша первая мысль часто - самая точная».
На все вопросы респондентам предлагается выбрать один из предложенных вариантов пятибалльной шкалы Лайкерта: «да» - 5, «скорее да, чем нет» - 4, «не знаю» - 3, «скорее нет, чем да» - 2, «да» - 1. Обработка методики осуществляется в соответствии с ключом. В шкале одиночества авторы выделяют две субшкалы: «эмоциональное одиночество» - 6 вопросов (пример вопросов: «Я часто чувствую себя отвергнутым») и «социальное одиночество» - 5 вопросов (пример вопросов «У меня всегда есть, с кем поговорить о своих ежедневных проблемах»). Далее пункты по субшкале «социальное одиночество» переводятся по формуле 6-х (х -это ответ респондента по данному пункту). Затем
подсчитывается социальное и эмоционально одиночество путем суммирования пунктов по каждой шкале. Общий уровень одиночества определяется суммой результатов по субшкалам социального и эмоционального одиночества.
Авторы выделяют четыре уровня выраженности одиночества: не одинок (баллы 0, 1 или 2); умеренная степень одиночества (баллы с 3 по 8); тяжелая степень одиночества (баллы 9 или 10); очень тяжелая степень одиночества (балл 11).
Процедура адаптации заключалась в прямом и обратном переводе утверждений опросника, редакции формулировок вопросов в соответствии с семантикой и грамматикой русского языка, проверке шкалы на надежность и валидность статистическими методами. Авторы статьи благодарят Александру Ронч и Ольгу Шаргородскую за помощь в сборе эмпирических данных.
В адаптации шкалы приняли участие 204 респондента в возрасте от 18 до 65 лет, средний возраст составил 28 лет (стандартное отклонение 10,4). В исследовании приняли участие 66 мужчин и 138 женщин. При анализе семейного положения было выявлено, что среди наших респондентов 134 - холостых, 72 человека в браке (в том числе, 6 - в гражданском браке), 2 человека указали «другое» (1 - разведен и 1 - вдова). Кроме того, у части выборки (133 человека) был зафиксирован уровень образования, из них: среднее образования - 29 человек, среднее специальное - 11 человек, неполное высшее - 65 человек, высшее - 28 человек. Отдельную выборку составили ВИЧ-инфицированные люди, состоящие на учете в городском СПИД-центре (104 человека), которые примут участие в дальнейшем исследовании.
Для анализа был использован электронный пакет обработки данных IBM SPSS Statistics 19. Для определения внутренней согласованности вопросов шкалы использовался коэффициент а-Кронбаха, для определения гомогенности вопросов применено половинное расщепление с помощью коэффициента Гутманна. Нормальность распределения проверялась с помощью одновыборочного критерия Колмогорова-Смирнова, для выявления половых различий использовался U-критерий Манна-Уитни.
Нами были получены следующие результаты (табл. 1).
Таблица 1
Результаты внутренней консистенности вопросов в методике «Шкала одиночества» (LS) Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999
Параметры сравнения шкал Результаты Дж. Гервельд и Т.фон Тилбурга (1999) Результаты, полученные для русскоязычной выборки Крюковой Т.Л., Екимчик О.А. (2013)
Внутренняя консистентность (надежность) - а Кронбаха 0,80-0,90 0,88
Межпозиционная корреляция вопросов - г 0,30 - 0,50 0,30-0,68
Таблица 2
Результаты внутренней консистенности вопросов субшкал «Эмоциональное одиночество» и «Социальное одиночество» в методике «Шкала одиночества» (LS)
Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999
Эмоциональное одиночество Социальное одиночество
Внутренняя консистентность (надежность) - а Кронбаха 0,81 0,78
Межпозиционная корреляция вопросов - r 0,31-0,54 0,26-0,48
Анализ на гомогенность - H коэффициент Гуттмана 0,83 0,80
На основании результатов, представленных в таблице 1, мы можем утверждать следующее: полученные нами результаты надежности (а=0,88), во-первых, находятся в том же диапазоне значений, что были получены авторами методики при ее разработке (0,8 <а<0,9). Во-вторых, величина альфы Кронбаха (все ли утверждения измеряют одно и то же явление?), высчитанная нами для русскоязычной адаптации методики, свидетельствует о высоком уровне надежности. При анализе межпозици-онной корреляции вопросов с общей шкалой выявлены значения коэффициента корреляции (г) в диапазоне от 0,3 до 0,68, что несколько выше, чем полученные авторами методики при ее создании (03,-0,5). Полученные значения коэффициента корреляции указывают на тесноту связи каждого вопроса с суммарной шкалой, что подтверждает нацеленность каждого из вопросов на измерение признаков одиночества у респондентов. Кроме того, коэффициент половинного расщепления Гуттмана (Н=0,87) указывает на гомогенность вопросов в целом.
Далее нами были проанализированы данные отдельно по шкалам эмоциональное одиночество и социальное одиночество (впервые выделены Вей-ссом в 1973 году). Получены следующие результаты (табл. 2).
Анализируя результаты, представленные в таблице 2, мы приходим к выводу, что субшкалы «Эмоциональное одиночество» (а=0,81) и «Социальное одиночество» (а=0,78) обладают хорошим уровнем согласованности вопросов и внутренней консистен-тности. Необходимо отметить, что межпозицион-ные корреляции в субшкале «Социальное одиночество» (0,26-0,48), несколько ниже, чем в субшкале «эмоциональное одиночество» (0,31-0,54). В частности, вопрос 7, относящийся к социальному одиночеству «У меня есть много людей, которым я могу полностью доверять», получил более низкую корреляционную связь с социальным одиночеством, чем другие, и нуждается в некоторой доработке. Именно это утверждение в обратном переводе носителями языка из Великобритании было переведено с иным смысловым оттенком: исполь-
Дендрограмма с использованием метода дальнего соседа.
Объединение кластеров по масштабированному расстоянию
0 5 10 15 20 25
3.0.3 3
3.0.10 10
3.0.5 5
3.0.9 9
3.0.2 2
> э.о.6 6
с.о.1 1
С.0.11 11
с.0.4 4
с.о.8 8
с.о.7 7
Рис. 1. Дендрограмма: результаты кластерного анализа вопросов шкалы с помощью иерархической кластеризации методом «Дальнего соседа»
Таблица 3
Описательная статистика для «Шкалы одиночества» (LS) Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999
LS Среднее (m) Стд. отклонение (SD) Минимум Максимум Квантили
25% 75%
Шкала одиночества 25,92 9,43 11,00 52,00 18,25 32,00
Эмоциональное одиночество 13,81 5,59 6,00 30,00 9,00 17,00
Социальное одиночество 12,12 4,54 5,00 24,00 8,00 15,00
зовано слово «rely on» - полагаться, а не «trust», как ожидалось (доверять). Объяснением служила необходимость получения помощи при проблемах из надежного источника, от людей, на которых можно всецело полагаться, а не просто быть уверенным в том, что они, например, не украдут у тебя чего-либо. Таким образом, разное понимания конструкта «доверие» следует преобразовать в дальнейшем, переформулируя высказывание 7. В целом, данная трудность понимания утверждения 7 «У меня есть много людей, которым я могу полностью доверять» нашими респондентами отражает, в какой-то степени, кризисный момент в состоянии менталитета нашего общества: рост отчужденности от управления, недоверие к власти, невозможность оказывать влияние на социально-политические события, утрату чувства близости и общности с другими. Это приводит к нарастанию социального одиночества, отражено и на микро-со-циальном уровне: в семье, в отношениях на работе. Тем не менее, гомогенность обеих субшкал хорошая: «Эмоциональное одиночество» (H=0,83) и «Социальное одиночество» (H=0,80).
Далее мы определили структуру шкалы с помощью иерархической кластеризации, отвечая на вопрос: как распределяются вопросы методики в двух субшкалах? Результаты кластерного анализа представлены на рисунке 1.
На основе результатов кластерного анализа мы можем утверждать, что вопросы методики «Шкала одиночества» образуют два кластера. В первый кластер выпало 6 вопросов, относящихся к субшкале «Эмоциональное одиночество», во второй -5 вопросов, образующих субшкалу «Социальное одиночество». Однако необходимо уточнить, что для восстановления двухфакторной модели, положенной в основу методики ее авторами, необходимо проведение конфирматорного факторного анализа, что входит в наши дальнейшие планы, по мере увеличения объема выборки.
Затем была проанализирована нормальность распределения с помощью одновыборочного критерия Колмогорова-Смирнова. Согласно полученным результатам, данные по Шкале одиночества в целом и субшкале Социального одиночества подчиняются закону нормального распределения, а данные по субшкале Эмоционального одиночества от него несколько отличаются (2=1,38, р=0,04): наблюдается небольшой сдвиг в сторону минимальных значений, что затрудняет предсказание объема выборки с низкими значениями и предполагает выведение эмпирических норм (m±SD). Представим описательную статистику для общей Шкалы одиночества и для субшкал: Эмоциональное одиночество и Социальное одиночество (табл. 3).
На основе данных, представленных в таблице 3, мы можем утверждать, что по Шкале одиночества (т=25,92, SD=9,43) и ее субшкалам - Эмоциональное одиночество (т=13,81, SD=5,59), Социальное одиночество (т=12,12, SD=4,54) наблюдается широкий диапазон средний значений, так как мы имеем довольно высокие величины стандартного отклонения по сравнению со средним значением шкалы. Для построения эмпирических норм для смешанной выборки нам также необходимо провести сравнение данных по полу. В ходе сравнения мужчин и женщин по выраженности у них одиночества в целом, Эмоционального одиночества и Социального одиночества, половых различий не было выявлено на достоверно значимом уровне (и-кри-терий Манна-Уитни). Следовательно, мы можем, во-первых, создать единые эмпирические нормы для мужчин и женщин (табл. 4), во-вторых, констатировать тот факт, что Эмоциональное, Социальное и Одиночество в целом в равной степени характерно, как для мужчин, так и для женщин.
После выведения эмпирических норм с помощью х2 Краскела-Уоллиса и и-критерия Манна-Уитни мы проанализировали Эмоциональное, Социальное и Одиночество в целом у наших респон-
Таблица 4
Эмпирические нормы для «Шкалы одиночества» (LS) Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999
в русскоязычной адаптации (п=204 чел.)
LS Низкие значения Средние значения Высокие значения
Шкала одиночества 11,00-16,48 16,49-35,35 35,36-52,00
Эмоциональное одиночество 6,00-8,21 8,22 до 19,4 19,5-30,00
Социальное одиночество 5,00-7,57 7,58 до 16,66 16,67-24,00
Таблица 5
Корреляционные связи между показателями «Шкалы одиночества» (LS) Дж. Гервельд и Т.фон Тилбурга, 1999 и ощущением субъективного одиночества (методика Д. Рассела, Л.А. Пепло и Г. Фергюссона UCLA scale)
LS UCLA scale Ощущение субъективного одиночества
Шкала одиночества 0,33**
Социальное одиночество 0,27*
Эмоциональное одиночество 0,35**
Примечание'. *- уровень значимости р<0,05; ** - уровень значимости р<0,01.
дентов в зависимости от их семейного положения и уровня образования. Выявлены достоверно значимые различия между людьми, находящимися в браке и холостыми/незамужними по Шкале одиночества (р=0,04) и субшкале Эмоциональное одиночество (р=0,03). Людям, состоящим в браке, в большей мере свойственно переживание одиночества и эмоционального одиночества, как это ни парадоксально звучит. Наши прежние результаты нашли новое подтверждение (Крюкова Т. Л., Ронч А.М., 2012).
Проведенный анализ выраженности одиночества у людей с разным уровнем образования выявил достоверно значимые различия (%2=9,04, при р=0,03): у людей со средним специальным и неполным высшим образованием уровень одиночества в целом выше, чем у тех, кто имеет среднее или высшее образование. Аналогичные различия мы констатируем по субшкале «Эмоциональное одиночество» (х2=8,45, при р=0,04) и субшкале «Социальное одиночество» (х2=7,89, при р=0,05). Следовательно, одиночество человека в какой-то мере определяется его семейным положением и уровнем образования как внешними факторами. Данные нуждаются в дополнительной проверке для полноценной интерпретации.
Внешняя валидность «Шкалы одиночества», 1999 была проверена с помощью корреляционного анализа с уровнем субъективного одиночества по методике Д. Рассела, Л.А. Пепло и Г. Фергюссона (табл. 5).
Выявлены достоверно значимые прямые связи между ощущением субъективного одиночества и показателями «Шкалы одиночества»: 1) уровень общего одиночества и ощущение субъективного одиночества (г=0,33, при р=0,003); 2) эмоциональное одиночество и ощущение субъективного одиночества (г=0,35 при р=0,002); 3) социальное одиночество и ощущение субъективного одиночества (г=0,27, при р=0,02). Это подтверждает внешнюю валидность методики «Шкала одиночества» (LS) Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999. Если внимательнее проанализировать связи «Эмоциональное одиночество» - Ощущение субъективного одиночества и «Социальное одиночество» - Ощущение субъективного одиночества, то мы видим, что первая связь несколько теснее (г=0,35, при
р=0,002), чем вторая (r=0,27, при р=0,02). Это, с одной стороны, косвенно подтверждает идею авторов о том, что в феномене одиночества выделяются два аспекта (два фактора), имеющие разные характеристики. Эмоциональное одиночество в адаптируемой нами методике по своим сущностным характеристикам более схоже с ощущением субъективного одиночества, чем социальное. С другой стороны, это дает основание полагать, что социальное одиночество в большей степени обусловлено внешними факторами и качествами социальной сети человека.
Таким образом, психометрические показатели методики «Шкала одиночества» (LS - Loneliness Scale) Дж. Гервельд и Т. фон Тилбурга, 1999, полученные в результате ее адаптации для русскоязычной выборки соответствуют необходимым требованиям и открывают перспективы для дальнейшего ее применения в отечественных исследованиях.
Библиографический список
1. Крюкова Т. Л. Когнитивная психология совла-дания с одиночеством // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. - 2013. - Т. 19. -№ 2. - С. 93-97.
2. Лабиринты одиночества / сост., общ. ред. и предисл. Н.Е. Покровского. - М.: Прогресс, 1989.
3. Крюкова Т.Л., Ронч А.М. Детерминанты одиночества и совладания с ним в супружеских отношениях // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. - 2012. - Т. 18. - № 4.
4. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Дифференциальный опросник переживания одиночества: структура и свойства // Психология: Журнал Высшей школы экономики. - 2013. - Т. 10. - № 1. - С. 55-81.
5. Практикум по психологии состояний / под ред. А.О. Прохорова. - СПб.: Речь, 2004.
6. Cacioppo J.T., Hawkley L.C. Loneliness / M.R. Leary, R.H. Hoyle (eds.) Handbook of individual differences in social behavior. - N.Y.: Guilford,
2009. - P. 227-239.
7. Cramer K.R., Ofosu H.B., Barry J.E. An abbreviation form of the social and emotional
loneliness scale for adults (SELSA) // Personality and Individual Differences. - 2000. - Vol. 28 (6). -P. 1125-1131.
8. de Jong Gierveld J., van Tilburg T.G. Manual of the loneliness scale. - VU University Amsterdam, Department of Social Research Methodology, 1999 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// dare.ubvu.vu.nl/bitstream/handle/1871/18954/ 1 9 9 9 % 2 0 d J G % 2 0 v T % 2 0 L o n e l i n e s s % 20manual.pdf?sequence=2.
9. DiTommaso E., SpinnerB. The development and initial validation of the Social and Emotional Loneliness
Scale for Adults (SELSA) // Personality and Individual Differences. - 1993. - № 14 (1). - P. 127-134.
10. Russell D. W. The UCLA Loneliness Scale (Version 3): Reliability, validity, andfactor structure // Journal of Personality Assessment. - 1996. - № 66. -P. 20-40.
11. Schmidt N. & Sermat V. Measuring loneliness in different relationships // Journal of Personality and Social Psychology. - 1983. - № 44. - P. 1038-1047.
12. Weiss R.S. Loneliness: The experience of emotional and social isolation. - Cambridge, MA: MIT Press, 1973.
УДК 37.018.1
Дудина Светлана Юрьевна
кандидат психологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
psychology2012@mаil. ш
ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ДЕТЕЙ, РОДИТЕЛЕЙ И ПРАРОДИТЕЛЕЙ ОБ ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ В ПОЛНЫХ И НЕПОЛНЫХ СЕМЬЯХ
В статье представлены результаты исследования представлений Детей, Родителей и Прародителей об их взаимодействии в полных и неполных расширенных семьях.
Ключевые слова: воспитательное взаимодействие, неполная, полная расширенная семья.
Расширенные семьи являются уникальным объектом исследования современной социальной психологии. Прежде всего, это связано с тем, что именно в них непосредственно взаимодействуют представители практически всех поколений, представленных в обществе. Пересечение поколений особенно актуально в целях реализации воспитательной функции семьей.
Проведенное нами исследование было посвящено выявлению особенностей межпоколенного воспитательного взаимодействия в расширенных пол-
ных и неполных семьях. Исследование проводилось на выборке общим объемом 45 расширенных семей (195 человек), члены которой проживают совместно на одной территории и ведут общее хозяйство. В качестве основных были использованы методика «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) и опросник «Родителей оценивают дети» (РОД) (И.А. Фурманов и А.А. Аладьин, 1999).
Далее представлены и проанализированы корреляционные связи между показателями, отражающими взаимодействие детей, родителей и праро-
Таблица 1
Корреляционные связи между оценками подростка (РОД) и родителей (АСВ) межпоколенного воспитательного взаимодействия в полных расширенных семьях
Шкала РОД Шкала АСВ Значение критерия r (при p<0,05) Шкала РОД Шкала АСВ Значение критерия r (при p<0,05)
ребенок мать ребенок отец
Г- С- -0,36 Г- У+ 0,4
Г- НРЧ -0,4 Г- С- 0,4
У+ С- -0,4 Т+ ПМК -0,4
У+ BK 0,4 Т- У+ 0,4
Т- З+ -0,44 Т- С- 0,46
З+ С+ 0,4 З+ С- 0,5
С- ПЖК -0,4 С+ ПДК -0,44
ПДК BH 0,4 С+ ПМК -0,4
BH З+ -0,4 Н Г+ 0,4
ПНК У- -0,4 Н У+ 0,42
ПНК З+ -0,5 Н С- 0,48
BH С- 0,42
НРЧ З- 0,37
BK У- 0,38
Примечание: подчеркнуты только те, корреляции, которые были обнаружены и на общей выборке в целом.
