CC BY
83
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12
Вып. 1
ОБРАЗОВАНИЕ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 159.99 Ф. И. Валиева
РЕЗИЛИАНТНОСТЬ: ПОДХОДЫ, МОДЕЛИ, КОНЦЕПЦИИ*
Санкт-Петербургский государственный политехнический университет, Российская Федерация, 195251, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29
В статье на теоретико-концептуальном уровне анализируются подходы, модели, теории феномена резилиантности. В качестве научных источников использовались современные работы ученых США, Великобритании, Италии и других стран. Помимо популярных моделей и теорий, в статье выделяются основные этапы исследования резилиантности, дается анализ определений, основных конструкт. В работе представлено авторское видение исследуемого феномена и его научного потенциала. Библиогр. 21 назв.
Ключевые слова: адаптация, неблагоприятные обстоятельства и перемены, устойчивый положительный результат, оценка.
RESILIENCE: THEORETICAL ANALYSIS OF APPROACHES, MODELS AND THEORIES
F. I. Valieva
St. Petersburg State Polytechnic University, 29, Politekhnicheskaya ul., St. Petersburg, 195251, Russian Federation
The article reviews the essence of resilience, its main approaches, models, theories. It highlights the last researches of well-known scientists from the USA, Italy, Great Britain and other countries. The potential significance of resilience is revealed through main waves of its researches, basic constructs and definitions. The history of the resilience phenomenon is traced briefly starting with its definition and measuring aspects up to nowadays integrative period encompassing advances in the study of neurobe-havioral development and statistics. The second part of the article summarizes major approaches and models including individually and process focusing variations. Brief analysis of compensatory, protective and challenge models being under serious scientific discussions help to substantiate the problem of resources and assets, including social support, competence, motivation and other constituents. The resilience terminology aspects, represented in the third part of the article, are the points of issue in recent scientific researches. For a long period resilience was studied as a dynamic process of successful adaptation to adversity through the lens of developmental psychology. Across research and practice, there has been considerable debate over the definition, conceptualization and operationalization of the studying phenomenon. Different scientific views on definitions and concepts of resilience are analyzed through its categorization as a process, an individual trait, an outcome or all of the above. The last part deals with the marquee and perspective theories with special emphasis on non-traditional interpretation of resilience constructs. The author's view on the phenomenon and scientific potential is also represented in the work. Refs 21.
Keywords: adaptation, adversities, positive outcomes, appraisal.
* Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки РФ, соглашение № 14.В37.21.0545.
Проблематика развития способности успешно подстраиваться под изменения и перемены и противостоять различным негативным факторам продолжает оставаться актуальной и востребованной в психолого-педагогической науке и всех смежных дисциплинарных областях.
На протяжении всей жизни человек, как правило, сталкивается с немалым количеством сложностей, проблем, непредвиденных изменений. Кому-то удается стать более устойчивым к воздействию подобных факторов, кто-то продолжает тратить все свои силы на балансирование между стрессорами, нежелательными переменами и повседневной жизнью. Исследователи все чаще обращаются к вопросу устойчивости человека относительно влияния различных факторов в повседневной жизни и, особенно, в профессиональной сфере (В. Бодров, Н. Водопьянова, Г. Зараковский, Е. Мазур, M. Horowitz и др.). Подтверждением тому служит немалое количество попыток разработать новый концептуальный подход к вопросу индивидуальной устойчивости. В этой связи следует упомянуть концепции «жизнестойкости» («hardiness»), резистентности, копингового поведения, стрессоустойчивости и др. Еще одно актуальное направление, к сожалению, пока не получившее в отечественной науке должного внимания, связано с изучением феномена резилиантно-сти. Популярность исследований в области резилиантности за последние десять лет резко возросла, это объясняется обнадеживающими результатами в аспекте развития у индивидуума адаптивности к различным обстоятельствам и переменам фактически в любом возрасте. Об актуальности проблематики резилиантности говорит активное развитие международных центров в области изучения данного феномена, появление немалого количества специальных сайтов, организация международных конференций, посвященных исследованиям в указанной области.
Анализ имеющихся научно-исследовательских работ в области устойчивости — резилиантности, позволил выделить несколько контекстуальных сфер в использовании феномена резилиантности: экологическая, психологическая и биологическая.
Термин резилиантность происходит от латинского глагола «resilire» — вскакивать. В Оксфордском словаре английского языка данный термин переводится как «способность выдерживать и восстанавливаться в сложных обстоятельствах» [1, p. 1498]. Понятийно и дисциплинарно резилиантность тесно связана с физикой и математикой и часто ассоциируется с эластичностью металлов. Но нас в первую очередь интересует разнообразие дефиниций резилиантности в рамках психолого-педагогических исследований.
Целью данной работы является рассмотрение и критический анализ различных подходов, определений, концепций резилиантности в аспекте психолого-педагогических дисциплин. В статье реализована попытка систематизировать результаты международных исследований в обозначенной области, выделить общие тенденции, модели, теории и представить авторскую интерпретацию содержания обозначенного выше феномена.
Исследования в области резилиантности за все время активного изучения данного феномена можно систематизировать по этапам и в соответствии с основными задачами и целями установленного периода. В целом выделяют четыре основных этапа [2]. На первом этапе внимание было сконцентрировано на описании значимых и вариабельных аспектов и измерений резилиантности, а также идентификации разницы между теми, кто успешен или неуспешен в контексте неблагоприятных
обстоятельств и рисков. На этом этапе была раскрыта значимость определенного набора качеств личности, отношений и ресурсов, которые обеспечивали резили-антность. На втором этапе внимание фокусировалось на процессе, то есть ответе на вопрос «как это происходит?». Основными задачами были понимание и идентификация специфических процессов, ведущих к развитию резилиантности. Особый акцент делался на результатах множественного анализа и нейробиологических процессах. Третий период связан с попытками протестировать результаты развития резилиантности через подключение дополнительной меры — интервенции. Большей частью эксперименты были ориентированы на развитие резилиантности через поддержание и развитие защитных или активизирующих процессов, таких, к примеру, как эффективное воспитание [3], школьное обучение и наиболее перспективное — развитие умений, связанных с исполнительными функциями [4]. Основной целью четвертого этапа является поиск способов значительного усовершенствования исследований в области генетического и нейроповеденческого развития и статистических результатов для более глубокого понимания процессов, приводящих к резили-антности, а также интегративных характеристик феномена.
Перспективы процесса развития играют основополагающую роль в большинстве современных исследований в области резилиантности. Психология развития тесным образом переплетается с особенностями развития резилиантности, особенно в вопросах понимания и изучения поведения человека на протяжении его жизни. В первую очередь это касается вопросов следования основам развития в аспекте позитивной и негативной адаптации. Этим можно объяснить и основное деление основополагающих подходов к изучению резилиантности на индивидуально-личностные и абберантные [5].
Абберантный подход предполагает изучение связей между индивидуальными характеристиками, окружением и опытом с целью выявления показателей адаптации, обеспечивающих хороший результат даже в осложненной ситуации. В рамках личностно-ориентированного подхода исследователи акцентируют внимание на идентификации резилиантных людей с целью распознания их отличительных способностей.
В рамках указанных подходов можно выделить модели резилиантности: аддитивная (кумулятивная) модель изучает аддитивный эффект факторов риска, ресурсные факторы в отношении возможных позитивных результатов; интерактивная модель изучает модерационный эффект, благодаря которому одна составляющая смягчает воздействие другой; индирективная модель исследует феномен «усреднённого эффекта», когда сильное воздействие на конечный результат само по себе подвергается негативному влиянию со стороны факторов риска и ресурсов. Одним из наиболее ярких примеров такого эффекта является исследование детерминант родительского воспитания. К личностно-ориентированным моделям резилиантно-сти можно отнести: модели, основанные на изучении конкретных жизненных историй людей, которые получили наиболее высокие показатели в рамках проведенных исследований; модели, основанные на идентификации высокоустойчивых индивидов, которые справляются с большинством стрессовых ситуаций и относятся к отдельной резилиантной подгруппе; и наконец, модели, в рамках которых внимание сфокусировано на изучении поведенческих паттернов, на протяжении длительного времени, в более эксплицитной форме.
В целом среди подходов к изучению резилиантности, построенных на привлечении информации пограничных дисциплинарных зон, можно выделить биогенетический, средовой, социальный и этно-культурный.
Процессуальный аспект феномена резилиантности наиболее полно отражен в линейных и нелинейных моделях, на примере которых можно проследить соотношение и взаимодействие поддерживающих факторов (ресурсов) и факторов риска. В основе данной модели лежит траектория их взаимодействия. К линейным моделям относятся компенсаторная и защитная [6]. Компенсаторная модель чаще упоминается в работах по изучению развития резилиантности в подростковом возрасте. В рамках этой модели акцент делается на смягчение или нейтрализацию неблагоприятных последствий стрессогенных ситуаций благодаря поддерживающим факторам. Воздействие стрессоров и индивидуально-личностных недостатков, деформаций нивелируется благодаря компенсаторному эффекту. Защитная модель работает на буферном эффекте поддерживающих факторов, смягчая и замедляя таким образом негативные последствия стрессоров. С. Лютар выделяет несколько подтипов защитной модели: защитно-стабилизирующую, защитно-реактивную и защитно-защитную [7].
К нелинейному типу относится конструктивная модель. Концептуально данный подвид отражает возможность превентивного удержания воздействия стрессора так, чтобы дальнейшее его наращивание не было таким опасным и вредоносным. Однако допускаемый объем инокуляции часто бывает индивидуален и непредсказуем, равно как и индивидуальные особенности личности, и её жизненный сценарий.
Феномен резилиантности при рассмотрении в психолого-педагогической плоскости семантически чаще связывают с двумя понятиями: успешная адаптация и неблагоприятные факторы. По существу резилиантность определяется как ответная реакция на различные испытания, включая повседневные сложности и серьезные жизненные проблемы. Мы признаём, что в этом случае успешная адаптация должна быть концептуально приближена к неблагоприятным событиям в рамках изучаемой области и четкости используемого критерия. Систематизация исследований по изучению резилиантности показала, что на первых этапах феномен представлялся в более широком диапазоне, включая интерпретацию и оценку факторов риска, ведущих к психосоциальным проблемам, равно как и идентификацию сильных сторон индивидуальности [8]. Со временем внимание исследователей стали привлекать такие аспекты, как личностные характеристики детей, подростков и взрослых, которым удавалось преуспевать даже в сложных жизненных обстоятельствах, включая материальные проблемы и другие тяжелые ситуации [9]. Наибольший интерес привлекали такие черты как легкий темперамент, адекватная самооценка, умение планировать, атмосфера поддержки в семье и за ее пределами и др. Чаще всего на раннем этапе изучения резилиантности внимание исследователей сводилось к поиску защитных факторов и выделению различий между резилиантными и нерезили-антными людьми. Постепенно внимание ученых перешло на понимание процессов, в рамках которых происходит преодоление человеком сложностей [7].
Одной из серьезных проблем, намного глубже связанных с понятийно-терминологическим аспектом, является расхождение в определении и концептуализации феномена резилиантности. К примеру, рассматриваемое явление неоднократно интерпретировалось и как черта, и как процесс, и как результат. Так М. Давыдов, Р. Стюарт и др. подчеркивали, что концептуальный разброс затрудняет эволюцию и сравнение
результатов исследований, мешает серьезному анализу результатов, осложняет работу по выявлению уровня развития резилиантности [10].
Особое внимание привлекают высказывания относительно механизмов рези-лиантности, которые различаются в зависимости от сложности обстоятельств. Это позволяет выделить резилиантность в условиях повседневных, частых стрессов, например на работе, и встречающихся реже, но с более сильным воздействием [7].
На наш взгляд, важным аспектом для анализа дефиниции «резилиантность», является негативная коннотация, ассоциируемая с сочетанием «неблагоприятные обстоятельства». Как правило, в связке резилиантность-неблагоприятные или непредвиденные обстоятельства последняя часть интерпретируется как негативные или непредвиденные обстоятельства с негативными последствиями. Иначе говоря, это установленные, статистически значимые предпосылки неспособности адаптироваться [11]. Безусловно, непредвиденными обстоятельствами можно назвать и продвижение по работе, и замужество или переезд в более крупный город. Но эти события редко ассоциируются с нежелательными результатами.
Другой концепт, семантически соотносимый с резилиантностью, — положительная адаптация — определяется как «сформированная на поведенческом уровне социальная компетенция или успех в реализации последовательных, ориентированных на развитие задач» [7, р. 858]. С. Лютар и другие исследователи подчеркивают, что индикаторы, используемые для представления данного концепта, должны отражать и подходить концепту «неблагоприятные факторы» в исследуемой области и соответствующим критериям. Например, для учащегося индикатором могут быть учебные достижения. Что касается четкости определения критерия, содержание неблагоприятного фактора должно предопределять, должен ли объект исследования показать высокий или достаточный уровень развития компетенции.
Ещё один важнейший и очень часто упускаемый из виду аспект, связанный с положительной адаптацией, заключается в социокультурном контексте, в рамках которого живёт и работает человек [12]. По мнению М. Ангра, определение резили-антности как позитивной адаптации не учитывает культурные факторы, которые контекстуально предопределяют то, как резилиантность трактуется в различных национальных культурах и проявляется на практике. Данная точка зрения предполагает, что понимание позитивной адаптации в рамках культур-ориентированного подхода, дающего основания для развития компетенций, является более экологически точным.
К сожалению, в большинстве определений и подходов не учитывается такая важнейшая составляющая резилиантности как успешность/устойчивый результат. Хотя именно устойчивый положительный результат относительно того или иного жизненного или профессионального сценария является наиболее значимым концептом в структуре феномена.
Вопросы концептуализации резилиантности также имеют широкий спектр рассмотрения. Известно, что определение раскрывает значение термина, в то время как концепт является неким абстрактным, научным понятием, которое основано на личной интуиции и согласуется с очевидностью. На сегодняшний день можно констатировать наличие нескольких попыток провести концептуально-ориентированный анализ, включающий предпосылки, последствия и основные составляющие резилиантности.
Одним из наиболее обсуждаемых вопросов является концептуализация резили-антности как черты характера или как процесса. В случае если резилиантность рассматривается как личностная характеристика, анализ сопровождается устойчивым сочетанием характеристик, которые дают возможность личности адаптироваться к обстоятельствам [13].
Термин «резилиантная личность» был введён Дж. Блоком. Резилиантная личность характеризовалась набором свойств и способностей, отражающих основные ресурсы и функциональную гибкость, столь необходимые в различных жизненных обстоятельствах [14]. Индивиды с высоким уровнем резилиантности характеризовались высоким энергетическим уровнем, чувством оптимизма, любознательностью, способностью выделять и осмыслять проблемы. Подобные характеристики интерпретировались как «защитные факторы», которые, в свою очередь, определялись как воздействия, которые смягчают, улучшают или меняют личностную реакцию на некоторые риски окружающей среды, часто непредвиденные, предопределяющие не поддающиеся адаптации последствия [15]. Это была первая попытка интерпретировать феномен резилиантной личности. После этого в содержание определения вносились различные варианты сочетания конструкт: жизнестойкость, положительные эмоции [16], самоэффективность, духовность, самоуважение. Всё это свидетельствует о том, что резилиантность отражает положительную роль индивидуальных отличий в человеческой реакции на стресс и неблагоприятные обстоятельства.
Следует также различать защитные и активизирующие факторы, первые из которых предполагают защиту, экранирование или изолирование от события с потенциально негативным эффектом. Значимый эффект производят определённые психологические характеристики, такие как частый успешный опыт [17], а также положительные последствия опыта.
Психологическая резилиантность может определяться и как процесс, который меняется со временем. В этом аспекте исследуемое явление рассматривал С. Лютар, определяя его как динамический процесс, способствующий положительной адаптации в рамках той или иной ситуации [7].
Представляя резилиантность как процесс, следует признать, что эффект защитных или активизирующих факторов будет меняться контекстуально и с течением времени.
Большую роль в формировании резилиантности играют умения преодолевать возникшие сложности и восстанавливаться после них. В связке с проблемой концептуальной оформленности резилиантности часто обсуждаются копинговые стратегии.
Ещё в 2002 г. Дж. Ричардсон предположил, что резилиантность — это процесс копинга со стрессорами, переменами, неблагоприятными факторами. Причём форма, в которой это происходит, предполагает переход в идентификацию, укрепление и обогащение резилиантных качеств или защитных факторов [8, р. 308]. Но, несмотря на то, что копинг и резилиантность часто ставят в один синонимический ряд, можно привести огромное количество доводов против. Резилиантность влияет на оценку события, в то время как копинг относится к используемым стратегиям при условии, что ситуация оценивается как стрессогенная.
Другое разграничение между резилиантностью и копингом связано непосредственно со стрессовым процессом. Резилиантность изначально прогнозирует
положительную реакцию на потенциально стрессовую ситуацию, в то время как противодействующие копинговые стратегии, по сути, бывают и положительными, и отрицательными. Личность, демонстрирующая резилиантность, может проявлять и эффективные копинговые стратегии, но в таких ситуациях важно различать, где копинговое поведение, а где — копинговый стиль. Поведение предполагает наличие связующих элементов между ответной реакцией и результатом. Таким образом, ре-зилиантность характеризуется ориентацией на оценку ещё до начала эмоциональной и копинговой реакции и своим положительным защитным эффектом. Копинг характеризуется реакцией на стрессогенный фактор и другой степенью эффективности в решении значимых проблем. Так, к примеру, некоторые резилиантные персоны оценивают стресс и перемены как ещё одну возможность роста. В то же время, когда человек не реагирует позитивно и допуская промахи на работе, обращается за социальной поддержкой — это уже пример копинга.
Теории резилиантности объясняют и предопределяют сложные процессы, которые показывают связь между концептами. Большая часть теорий резилиантности, которых на сегодняшний день насчитывается более пятнадцати, в качестве основополагающего принципа вводит утверждение, что резилиантность — это динамический процесс, который меняется со временем. Исследователи соглашаются с тем, что в рамках этого процесса взаимодействие разноплановых факторов определяет, является ли личность резилиантной. Но эти факторы имеют вариабельный характер и по значимости занимают разные места в разных теориях. Например, в модели благополучия студента медицинского факультета акцент делается на личностных характеристиках и темпераменте. В концептуальной модели резилиантно-компетент-ного общества и молодых людей основной упор делается на социальную поддержку [18, 19].
На фоне немалого количества теорий резилиантности, ориентированных на определённую возрастную или профессиональную сферу (взрослые, молодые семьи, спортсмены), вполне обоснованно за последние годы активизировался интерес к генетической теории, которая может быть использована для самых разных социальных, возрастных и профессиональных кругов. Одна из таких теорий принадлежит Дж. Ричардсону — «компетентностная метатеория резилиантности». Это одна из немногих метатеорий, которая включает теоретические идеи из различных дисциплинарных областей: физики, психологии и медицины. В рамках теории рассматривается аспект идентификации личностных индивидуальных черт, выполняющих защитную функцию, обосновывается разведение резилиантности и копинга, а также доказывается необходимость введения мотивационных механизмов, направленных на самоактуализацию. В модели Дж. Ричардсона принципиальным основанием для резилиантности как процесса является биопсиходуховный гомеостаз (комфортная зона) [8]. Это зона, в рамках которой человек находится в гармоничном состоянии телесно, интеллектуально и духовно. В случае нехватки защитных ресурсов пребывание в комфортной зоне прерывается. Попытка адаптироваться, как правило, приводит к процессу восстановления прежнего состояния. Подобные «прерывания» или сбои могут иметь несколько сценариев дальнейшего развития. При резилиантном восстановлении сбой приводит к активизации дополнительных защитных ресурсов и достигается более высокий уровень гомеостаза. Гомеостатиче-ское восстановление означает, что человек остаётся в предыдущей зоне комфорта,
пытаясь просто пережить ситуацию. Восстановление с потерями — ситуация приводит к потере или ослаблению защитных факторов и происходит переход к более низкому уровню гомеостаза. И наконец, дисфункциональное восстановление характеризуется появлением деструктивного поведения. К сожалению, в этой теории отсутствует такой важнейший аспект, как когнитивное и эмоциональное влияние на восстановительный процесс. Когнитивная оценка эмоций — важнейший буфер в стрессовой ситуации. Личности с развитым уровнем резилиантности оценивают эмоции в период восстановления как фасилитирующие. Также теория не отражает копинг-ориентированный процесс.
Определенный интерес представляет интегративная теория резилиантности, копинга и развития [20]. Резилиантность в рамках данной теории является результатом копингового процесса (ассимиляция и приспособление), который отражает индивидуальные и ситуативные факторы. В рамках данной теории резилиантность является неким концептуальным мостом между копингом и развитием. В теории А. Манчини и Дж. Бонанно внимание сконцентрировано на оценочном процессе и социальной поддержке [21].
Таким образом, анализ современных исследований в области феномена рези-лиантности показал, что резилиантность является сложным, уникальным явлением интегративного характера, с выраженной социо-культурной составляющей. Его основными концептуальными единицами (или концептами) являются успешная адаптация, неблагоприятные обстоятельства и устойчивый положительный результат. Суммируя всё вышесказанное, следует отметить, что резилиантность предопределяется различными факторами, которые способствуют выработке у личности ценных качеств и защищают от негативной оценки ситуации. Резилиантность включается в стрессогенный процесс на разных этапах: большей частью на этапе оценки, осознания и интерпретации ситуации в ответ на испытываемые эмоции и на этапе выбора копинговой стратегии. Резилиантность в психологическом аспекте может быть определена как ролевая в когнитивных процессах и как поведенческий элемент, развивающий личностные ценные свойства и защищающий от потенциально негативного эффекта стрессовой ситуации.
Литература
1. Oxford Dictionary of English. Oxford University Press, 3rd revised edition / Soanes C., Stevenson A. Oxford, 2010. 2112 p.
2. Masten A. S. Resilience in developing systems: progress and promise as the fourth wave rises // Development and Psychopathology. 2007. Vol. 19. P. 921-930.
3. Forgatch M. S., DeGarmo D. S. Parenting through change: an effective prevention program for single mothers // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 1999. Vol. 67. P. 711-724.
4. Rueda M. R., RothbartM. K., McCandless B. D., Saccomanno L., Posner M. I. Training, maturation and genetic influences on the development of executive attention // Proceedings of the National Academy of Sciences USA. 2005. Vol. 102. P. 14931-14936.
5. Валиева Ф. И. Теоретико-методологические подходы к проблеме индивидуальной устойчивости в аспекте профессионального выгорания // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 12. 2010. № 3. С. 233-237.
6. Fergus S., Zimmerman M. A. Adolescent resilience: A framework for understanding healthy development in the face of risk // Annual Review of Public Health. 2005. Vol. 26. P. 399-419.
7. Luttar S., Cichetti D., Becker B. The construct of resilience: the critical evaluation and guidelines for future work // Child Development. 2000. Vol. 71(3). P. 543-562.
8. Richardson G. E. The meta-theory of resilience and resiliency // Journal of Clinical Psychology. 2002. Vol. 58. P. 307-321.
9. Werner E., Smith R. Overcoming the odds: High risk children from birth to adulthood. Ithaca. N. Y.: Cornell University Press, 1992. 280 p.
10. Davydov M. C., Stewart R., Ritchie K., Chaudieu L. Resilience and mental health // Clinical Psychology Review. 2010. Vol. 30. P. 479-495.
11. Vanderbilt-Adriance E., Shaw D. S. Conceptualizing and re-evaluating resilience across levels, risk, time and domain of competence // Clinical Child and Family Psychology Review. 2008. Vol. 11. P. 30-58.
12. Ungar M., LiebenbergL. Assessing resilience across cultures using mixed methods: construction of the child and youth resilience measure // Journal of Mixed Methods Research. 2011. Vol. 5. P. 126-147.
13. Connor K. M., Davidson J. R. T. Development of a new resilient scale: The Connor-Davidson resilience scale // Depression and Anxiety. 2003. Vol. 18. P. 76-82.
14. Block J., Block J. The role of ego-control and ego-resiliency in the organization of behavior // The Minnesota Symposia on Child Psychology / ed. by W. A. Collins. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1980. Vol. 13, P. 39101.
15. Rutter M. Implications of resilience concepts for scientific understanding // Annals of the New-York Academy of Sciences. 2006. N 1094. P. 1-2.
16. Tugade M. M., Fredrickson B. L. Resilient individuals use positive emotions to bounce back from negative emotional experiences // Journal of Personality and Social Psychology. 2004. Vol. 86. P. 320-333.
17. Sameroff A., Gutman L. M., Peck S. C. Adaptation among youth facing multiple risks: Prospective research findings // Resilience and vulnerability: Adaptation in the context of childhood adversities / ed. by S. S. Luthar. New York: Cambridge University Press, 2003. P. 364-392.
18. Dunn L. B., Iglewicz A., Motier C. A conceptual model of medical student well-being: Promoting resilience and preventing burnout // Academic Psychiatry. 2008. Vol. 32. P. 44-53.
19. Brennan M. A. Conceptualizing resiliency: An interactional perspective for community and youth development // Child Care in Practice. 2008. Vol. 14. P. 55-64.
20. Leipold B., Greve W. Resilience: A conceptual bridge between coping and development // European Psychologist. 2009. Vol. 14. P. 40-50.
21. Mancini A. D., Bonanno G. A. Predictors and parameters of resilience to loss: Toward an individual differences model // Journal of Personality. 2009. Vol. 77. P. 1805-1832.
Статья поступила в редакцию 25 октября 2013 г.
Контактная информация
Валиева Фатима Ивановна — кандидат педагогических наук, доцент; jf.fairways@mail.ru
Valieva Fatima I. — Candidate of Pedagogy, Associate Professor; jf.fairways@mail.ru
