CC BY
59
И. КАЛАБИХИНА кандидат экономических наук, доцент МГУ им. М.В.Ломоносова
РЕЦЕССИЯ ГЕНДЕРНОГО РАЗВИТИЯ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Социально-экономические и политические преобразования на постсоветском пространстве изменили вектор гендерного развития, которое мы понимаем как равный доступ женщин и мужчин к ресурсам и равноценность «женских» и «мужских» ролей в обществе, в новых независимых государствах.
Какие гендерные «переходы» произошли в рамках функционирования так называемой «переходной экономики» 1990-х годов? К какому итогу гендерного развития или рецессии мы подошли к концу 2000-х годов?
Во-первых, от идеологии эгалитаризма (по крайней мере в общественной сфере) мы перешли к ренессансу патриархата. Официальная идеология перестала существовать, на смену ей пришла идеология повседневности, которая формировалась из отдельных высказываний людей, имеющих доступ к средствам массовой информации (депутаты, общественные деятели), из рекламных продуктов и сериалов, воспроизводящих устаревшие патриархатные «успешные» семьи, из усталости женщин от «двойного рабочего дня» в советский период времени, когда занятость в общественном секторе выравнивалась, а гендерные роли внутри домохозяйства оставались жестко разделены.
Однако патриархатные семьи в идеальном смысле (жесткие роли «кормилец» и «домохозяйка») не могли существовать в перестроечной России, так как наследие советской системы оплаты труда не подразумевало поддержание семьи одним работающим членом семьи, а резкое и массовое ухудшение уровня жизни не способствовало изменению двухзарплатной модели семьи. В этих условиях работодатели с большим энтузиазмом относятся к женщинам как к работникам второго сорта. Усугубляется старая проблема: женщины имеют неравный доступ к занятости, к определенным видам профессий и должностей. Мужчины в условиях повышенных (и неисполнимых в рамках только складывающейся новой системы в условиях кризиса) требований к роли «кормильца» демонстрируют ухудшение в продолжительности жизни, рост самоубийств, смертности от сердечнососудистых заболеваний.
Во-вторых, от преобладающей для женщины модели «работающей матери» страны перешли к разнообразию моделей, включающему модели «бизнес леди» и «домохозяйки». В условиях слабой социальной инфраструктуры и ренессанса патриархата первые получили проблемы в плане реализации своих репродуктивных установок и воспитания детей, а также - в отношении сохранения семьи. А вторые - проблемы в отношении равного доступа к домохозяйственным ресурсам.
В-третьих, возникновение неформальной экономики по-разному сказалось на мужчинах и женщинах. Мужчины активнее вовлекались в эту часть экономики, шли в более высокооплачиваемый сектор (часто с криминальными чертами), на более высокие позиции, женщины чаще занимали менее оплачиваемые, более низкие, менее защищенные позиции. Этот феномен усилил феминизацию бедности.
В-четвертых, от гарантированной занятости и оплаты труда мы перешли к экономике самовыживания. В этих условиях женщины чаще соглашались на нисходящие линии карьеры и профессиональной занятости ради поддержания жизнедеятельности домохозяйства, чем мужчины, что также усиливало феминизацию бедности, снижало отдачу от вложений в человеческий капитал у женщин.
В-пятых, открытие границ и вовлечение женщин в международную трудовую и брачную миграцию сопровождалось также и вовлечением в международный криминальный бизнес по торговле людьми в качестве объектов насилия и эксплуатации.
В-шестых, от политики государственной поддержки в отношении детей и нуждающихся членов семьи (пожилых и инвалидов) мы перешли к политике домохозяйственной поддержки детей и пожилых. Все это существенным образом сказалось в первую очередь на женщинах. Дополнительное материальное бремя могли распределять между собой все работающие члены домохозяйства, а вот бюджет времени резко изменился в основном у женщин. Увеличению нагрузки на ресурс времени женщин также способствовали не только деградация системы социального обеспечения, но и отказ домохозяйств от потребления бытовых платных услуг (в силу разрушения старой системы бытового обслуживания, а также по причине обнищания значительной части населения).
Гендерные различия выросли практически во всех сферах жизнедеятельности, доступ к различным ресурсам стал менее равномерен. При этом за период 1990-2006 гг. на постсоветском пространстве, как правило, мужчины ухудшили свои (относительные) позиции в образовании и продолжительности жизни, женщины - в доходах, занятости, политическом участии и защите от насилия.
По аналогии с демографическими переходами1 можно выделить так называемый «гендерный переход», то есть переход к гендерному равенству, который также имеет претензии на универсальность, содержит свои стадии перехода.
Первая стадия - рост эгалитарности в общественной сфере -вовлечение женщин в образование и занятость; расширение доступа женщин к планированию рождения детей и охране репродуктивного здоровья; приоритетный выигрыш женщин при движении по стадиям
1 Помимо классического первого демографического перехода (изменения в рождаемости и смертности; см., например, работы А. Ландри, Ф. Ноутстейна и пр.) к настоящему времени сформулированы концепции второго демографического перехода (изменение в репродуктивном и матримониальном поведении, в системе ценностей; см., например, работы Д. Ван де Каа, Р. Лейстага) и третьего демографического перехода (изменения в возрастной и национальной структуре населения в связи с массовой иммиграцией; см., например, работы Д. Коулмена).
2
эпидемиологического перехода; формальный доступ к политическим решениям.
Вторая стадия - адаптация к эгалитарному общественному порядку и патриархатному домохозяйственному порядку - рост цены времени женщины и изменение системы ценностей, снижение рождаемости или массовый отказ от рождения детей; растущая конкуренция мужчин и женщин на рынке труда; отставание мужчин в продвижении по стадиям эпидемиологического перехода; разрыв между формальным равенством в правах и возможностях и гендерным неравенством на практике. Каждая страна имеет свои специфические черты прохождения стадий «гендерного перехода». Глубина падения рождаемости, например, в значительной степени зависит от социальной политики государства, способной или неспособной сгладить конфликт профессиональных и репродуктивных интересов женщины.
Третья стадия - рост эгалитарности в домохозяйственной сфере -вовлечение мужчин в воспитание детей; распространение дружественной среды на работников с семейными обязанностями; выравнивание гендерного доступа к ресурсам (в том числе ресурсу здоровья и долголетия); реализация (и рост) репродуктивных установок (до уровня простого воспроизводства в странах, где падение рождаемости на второй стадии было существенным и не обеспечивало простого воспроизводства населения); принятие обществом равноценности «женских» и «мужских» ролей для индивидуального и общественного развития.
Строго говоря, на постсоветском пространстве в 1990-2006 гг. сценарий второй стадии гендерного перехода был усугублен неспособностью государства сгладить профессиональный и родительский конфликт. Кроме того, произошел обратный гендерный переход, откат к первой стадии, характеризующийся усилением патриархатного гендерного порядка, приведшего к целому набору негативных последствий для мужчин и женщин в анализируемых странах.
Заметим, что, несмотря на общие тенденции гендерного развития (рецессии) на постсоветском пространстве, в разных странах существовали и существуют свои особенности гендерного развития.
Гендерные отношения и стереотипы являются весьма устойчивыми и консервативными. Даже уравнительные социальные идеи, стирание национальных особенностей и традиций, проведение всеобщей политики женской эмансипации (в советском понимании) не смогли элиминировать гендерные различия в развитии на территории Советского Союза. Советское наследие этих различий в гендерном развитии обострилось в постсоветский период времени в связи с возрождением национального и религиозного традиционного самосознания, национальных обычаев и традиций, часто связанных с патриархатным распределением ролей и патриархатным гендерным порядком.
Можно выделить три гендерных модели развития на постсоветском пространстве: модель «Европа», модель «Западная Азия», модель
«Центральная Азия», в рамках которых Россия входит в модель «Европа».
Таблица 1
Классификация стран на постсоветском пространстве в соответствии с моделями гендерного развития
«Европа» «Западная Азия» «Центральная Азия»
Славянские страны: Белорусь, Россия, Украина Балтийские страны: Латвия, Литва, Эстония Молдавия Закавказские страны: Азербайджан, Армения, Грузия Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан
Три выделенные нами модели гендерного развития на постсоветском пространстве отражают основные различия в сформировавшихся гендерных порядках на постсоветском пространстве. В основу
классификации данных моделей гендерного развития были положены следующие индикаторы:
Демографические индикаторы:
■ Уровень рождаемости (СКР),
■ Вклад в рождаемость подростков и молодых женщин (15-19 лет),
■ Распространенность контрацепции,
■ Распространенность современной контрацепции,
■ Распространенность абортов,
■ Скорость демографического перехода,
■ Ожидаемая продолжительность жизни при рождении женщин и мужчин и гендерный разрыв в ОПЖ при рождении,
■ Младенческая смертность и детская смертность,
■ Материнская смертность,
Социально-экономические индикаторы:
■ Уровень экономической активности женщин,
■ Уровень женской безработицы,
■ Уровень политического участия,
■ Уровень участия в управлении и высокопрофессиональной занятости,
■ Гендерное отношение вовлеченности в образовательные ступени,
■ Относительная женская заработная плата (доход),
■ Доход женщин и мужчин по паритету покупательной
способности, в долларах США.
Социо-культурные индикаторы, такие как национальные традиции и обычаи, гендерные отношения и роли, межпоколенные отношения, преобладающие типы семей, преобладающие типы браков (от открытой до латентной полигамии), не представлены в качестве исчисляемых индикаторов, однако учитывались при классификации согласно исследованиям социо-культурных особенностей в литературе2.
2 Вызовы социального развития//Доклад о человеческом развитии в Центральной Азии, ПРООН, 2005, с. 159-188. - Режим доступа:
М1р://еигореап(1с18.ип(1р.оте/ш(1ех.с1т?цг8рс=САНР&2005 ги; Возможен ли реванш исламистов или Радикальные исламские организации в Центральной Азии растут, как грибы. - 26.02.2007. - Информационное агентство Фергана.ру. - Режим доступа:
М1р://ц'Ц'цг.1етЬапа.ги/агИс1е.рЬр?1>1=4940; Гендерные исследования: Центрально-Азиатская
Результаты исчисления демографических и социально-экономических индикаторов для разных гендерных моделей представлены в таблице 2.
Кратко можно охарактеризовать гендерные модели развития следующим образом. Для модели «Западная Азия» характерно относительно невысокое использование современной контрацепции, высокая скорость демографического перехода в последние 30 лет, низкий уровень рождаемости, наиболее высокая ожидаемая
продолжительность жизни при рождении у мужчин, завышенные показатели младенческой, детской и материнской смертности, наиболее низкое участие женщин в политике и в управлении, относительно высокая женская безработица, самый низкий относительный доход у женщин. Для модели «Европа» характерен самый низкий уровень рождаемости, очень высокий уровень абортов, самый большой гендерный разрыв в ОПЖ при рождении, относительно невысокая младенческая, детская и материнская смертность, относительно высокая вовлеченность женщин в политику, в управление и высокопрофессиональную занятость, значительное преобладание женщин в системе образования, наиболее высокий относительный доход женщин, относительно высокие показатели человеческого развития с учетом гендерного фактора. Для модели «Центральная Азия» характерен высокий уровень рождаемости, наиболее высокий уровень использования современной контрацепции, самый высокий уровень детской, младенческой и материнской смертности, высокая экономическая активность женщин и незначительное их отставание от мужчин по показателю вовлеченности в образование, низкие показатели человеческого развития.
Таблица 2
Основные демографические и социально-экономические индикаторы _______гендерных моделей постсоветского пространства, 2005г._______
СКР (детей на 1 женщину ) Вклад в рождаем ость женщин 15-19 лет (%) Использова ние контрацепц ии (%) Использова ние современно й контрацепц ии (%) Аборты на 1000 живоро жденны х Скорость демографич еского перехода (СКР1970)- 75/СКР200- 05)
Западная Азия 1,5 9,8 51,7 19,7 284,1 2,19
Европа 1,3 8,8 59,4 42,4 650,6 1,70
Центральная Азия 2,7 5,1 58,0 49,0 179,2 1,99
ОПЖо (лет, МУЖЧИНЫ ) ОПЖо (лет, женщины ) Гендерный разрыв в ОПЖо Младенческ ая смертность (%о) Детская смертн ость (%о) Материнска я смертность (на 100000 живорожде
сеть. Режим доступа: http://www.genderstudies.info/biblio/biblio6.php; Азербайджанский гендерный информационный центр.- Режим доступа: http://www. gender-az.org/index.shtml7id doc=2776 и др.
ний, оценки)3
Западная Азия 66,4 73,7 7,3 (3,5)4 46,6 53,8 60,3
Европа 64,3 75,3 11,0 (8,0) 11,5 14,7 41,6
Центральная Азия 62,2 69,6 7,8 (5,0) 53,4 66,2 95,0
Уровень экономич еской активност и женщин (%) Уровень женской безработ ицы (%) Места в парламенте (женщины, %) Менеджеры (женщины, %) Профес сионал ы (женщи ны, %) Гендерное соотношени е вовлеченнос ти во все ступени образовани я (ж/м)
Западная Азия 53 18,9 10,0 26 62 1,03
Европа 52 7,4 19,1 40 66 1,10
Центральная Азия 57 9,6 12,1 32 62 0,98
Относит ельный доход женщин Доход женщин (PPS USA$) Доход мужчин (PPS USA$) ПРВЖ ранг ПРВЖ индекс ИРГФ ранг ИЧР ранг
Западная Азия 0,54 3,2 5,8 79 0,414 81 92
Европа 0,63 8,0 5,2 82 0,386 93 64
Центральная Азия 0,60 3,2 5,2 82 0,386 93 107
Рассчитано автором на основе первичных данных в электронных базах данных ООН. United Nations Economic Commission for Europe - Режим доступа: http://w3.unece.org/pxweb/DATABASE/STAT/30-GE/02-
Families households/02-Families households.asp; Human Development Report 2007/2008 - Режим доступа: http://hdr.undp.crg/en/reports/glc^al/hdr2007-2008/ (просмотр декабрь 2008).
Интересно, что выделенные нами модели (и подтипы) гендерного развития на постсоветском пространстве хорошо отражаются и показателями гендерного развития: ПРВЖ и ИРГФ (таблица 2). Если для стран европейской модели ПРВЖ равен 0,5-0,6 (0,6 для балтийских стран и 0,5 - для Молдавии и славянских стран), то для стран, входящих в модели «Западная Азия» и «Центральная Азия» - 0,4. Ранг ИРГФ также свидетельствует об отставании последних двух групп стран (81, 93) от стран европейской модели (58). ИЧР в среднем делит
В целом для постсоветского региона ООН материнской смертности в 2005 г. составили 51 случай на 100000 живорождений, пределы погрешностей в оценке материнской смертности от 28 до 140 случаев на 100000 живорождений. Народонаселение мира в 2008 г. Вопросы культуры, гендерного равенства и прав человека: достижение общего понимания. ЮНФПА,2008. С66
4 В скобках даны значения разрыва в ожидаемой продолжительности здоровой жизни (2003, http://www.who.int7whosis7en7index.html). по этому показателю мужчины проигрывают меньше.
постсоветские страны на три указанные группы еще строже, однако по данному показателю вариации шире: ранги ИЧР для славянских стран находятся на уровне шестого и седьмого десятка, для балтийских - на уровне четвертого десятка, для Молдавии на уровне одиннадцатого десятка; для закавказских стран - на уровне восьмого и девятого десятка, для стран Центральной Азии - на уровне десятого-двенадцатого десятка, за исключением Казахстана (седьмой десяток).
Страны в модели «Западная Азия» отличаются большим разброзом значений одних и тех же социально-демографических показателей в разных статистических источниках, что связано с низким качеством данных. Однако некоторые более тревожные оценки в отношении гендерного развития мы отметим5. Некоторые из них относятся к концу 1990-х или к началу 2000-х гг. Относительный доход женщин наиболее низкий в этом регионе, особенно в Грузии (0,33-0,37 в 20002007 гг.) и Азербайджане на рубеже веков (0,5 в 2000 г.). Тогда как в странах европейской модели относительный доход женщин составлял и составляет 0,6-0,7. Уровень зарегистрированной женской безработицы в Армении в три раза превышал уровень мужской в 1998 г. 2/3 домохозяйств в Армении имеют в своем составе мужчину, который работает в другой стране. Доля женщин в парламенте Армении упала с 36% в 1990 г. до 5% в 2004 г. Трудовые мигранты-мужчины из Азербайджана часто имеют вторую семью в странах, принимающих этих мигрантов. Оценки материнской смертности сильно колеблются для этих стран, но уровень показателей весьма высок. Например, в Азербайджане в 2000 г. он составил 94 случая на 100000 рождений, в Грузии он находится на уровне, превышающем уровень показателя в 1990 г. Суммарный коэффициент рождаемости с 1975 по 2005 г. упал в 2,3 раза в Азербайджане (4,3 - 1,9) и Армении (3 - 1,3), в 2 раза в Грузии (2,6 - 1,5). За тот же период времени этот показатель в странах европейской модели упал в 1,7 раза. Официальное число абортов на 100 живорождений в 1999 г. колебалось от 18 в Азербайджане, до 39 в Армении и 44 в Грузии (в странах европейской модели - более 100), тогда как суммарный коэффициент абортов, согласно исследовательским данным, был довольно высок и составлял 2,64 в Армении, 5,5 в Грузии (от 1, 5 в странах Балтии до 3, 1 в России).
Страны «Центральной Азии» также имеют значительный недостаток в объеме и качестве предоставленных данных по полу за изучаемый период времени.
Для анализа гендерного развития (рецессии) в 1990-2006 гг. подробнее остановим свое внимание на европейской модели гендерного развития на постсоветском пространстве, куда относится и Россия6. Нас
5 Помимо указанных в начале статьи статистических источников данных для описания ситуации в модели «Западная Азия» использованы также: Millennium Development Goals: Progress and Prospects in Europe and Central Asia, the World Bank, 2005; Gender in Transition, ed. by Pierella Paci, the World Bank, 2002.
6 Мы делаем предположение, что негативные тенденции в гендерном развитии в самой «продвинутой» модели постсоветского пространства существуют и па остальной территории. Дополнительные позитивные и негативные особенности в тенденциях гендерного развития в странах моделей «Центральная Азия « и «Западная Азия» мы в
интересуют те общие изменения в гендерном развитии, которые произошли в рамках европейской модели гендерного развития на постсоветском пространстве в 1990-ые годы.
Итак, за период 1990-2006 гг. на постсоветском пространстве (и в странах модели «Европа») мужчины ухудшили свои (относительные) позиции в образовании и продолжительности жизни, женщины - в доходах, занятости, политическом участии и защите от насилия. Этот вывод мы делаем, анализируя общие тенденции развития в этих областях. Остановимся подробнее на некоторых индикаторах гендерного развития в динамике.
Гендерные различия в смертности
На рисунке 1 показано, что за исследуемый период времени во всех странах гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни при рождении увеличился (причем в России, где этот разрыв самый большой в мире, максимальная величина разрыва была в середине 1990-х годов - около 14 лет).
Гендерный разрыв в ожидаемой продолжительности жизни при рождении, лет. 1990, 2005 гг. Модель «Европа» 7.
14
Рис 1.
Гендерный разрыв в смертности увеличивался на фоне сокращения ОПЖ при рождении и мужчин и женщин в славянских странах и в Молдове и незначительного роста в странах Балтии. Основные причины смерти, участвующие в гендерном разрыве: болезни системы
кровообращения и внешние причины (убийства, самоубийства, несчастные случаи, отравления и пр.). В данном регионе мужской суицид происходил в 2-6 раз чаще, чем женский. Гендерное неравенство в смертности проявляется в трудоспособных возрастах. Мужчины трудоспособного возраста хуже перенесли усиление патриархатного порядка, чем женщины. Для современных российских 15-летних мужчин вероятность смерти к возрасту 60 лет составляет 50%. На
данной работе не анализируем.
7 Графики в рисунках 1-10 построены по расчетам автора по данным UNECE Statistical Division Database (EUROSTAT and UNESCO Institute for Statistics) и статистическим приложениям в докладах о развитии человека от 1995г. до 2007-2008гг.
рисунке 2 показано, что проблемы с гендерным разрывом в смертности в этих возрастных категориях только усугубились.
Гендерное отношение вероятностей умереть между возрастами 15 и 59 лет, раз, 1990, 1995, 2002 гг., модель «Европа».
3,1
Балтийские страны Россия
Рис. 2
За исследуемый период в регионе в 1,7 раз снизилась младенческая смертность, в большинстве стран сократился гендерный разрыв в младенческой смертности (в Эстонии, Латвии и Молдове он исчез, в Белоруссии и Литве незначительно вырос, в России и Украине незначительно сократился - до 1,3 раз). Сократилась также материнская смертность (в России в 1,12 раза с 1990 по 2000 гг. и в 2,68 с 1990г. по 2006 г.).
Гендерное неравенство в образовании
Вторым направлением мужского «проигрыша» является сфера образования. В регионе «Европа» гендерное отношение по показателям вовлеченности в первую и вторую ступень образования показывает достижение гендерного паритета (1 и 1,02); этот же показатель для третьей ступени образования (вузы) демонстрирует преобладание женщин на этой ступени образования - 1, 46 (от 1,19 в Украине до 1,72 в Латвии, данные на 2004 г.). Однако среди студентов вузов в естественнонаучных и особенно в инженерных специальностях доля женщин почти во всех странах ниже 50%. Причем в странах Балтии и Молдове женщины теряют свои позиции в этой сфере, а в славянских странах, прежде всего в России, - приобретают.
Некоторые характеристики рождаемости и формирования семей.
Динамика рождаемости и формирования семьи тесно связана с гендерным развитием, так как определяет глубину конфликта между родительскими и профессиональными функциями. Уровень рождаемости в 1990-ые годы сократился значительно во всех странах региона. В первой же половине 2000-х гг. уровень рождаемости стабилизировался или незначительно рос (рис. 3), при этом рождаемость «старела» (рос средний возраст матери при рождении первого ребенка).
Динамика суммарного коэффициента рождаемости (число детей на 1 женщину), 1980-2007 гг., модель «Европа»
Рис. 3
Уровень использования контрацепции вырос8, уровень абортов значительно снизился (рисунок 4).
Уровень абортов (число абортов на 1000 живорождений, модель
«Европа»)
Рис. 4.
Доля рождений вне официального брака, доля незарегистрированных браков, доля семей с одним родителем (как правило, матерью) выросла. Например, в России незарегистрированные браки выросли с 6,6% в 1994 г. до 9,8% в 2002г., доля семей с одним родителем выросла с 15% до 22%. Доля домохозяйств с одним родителем в Молдове выросла с 6,6% в 2001 г. до 16% в 2004 г. С 1990 г. по 1999 г. доля рождений вне официального брака выросла с 27 до 52% в Эстонии, с 17 до 37% в Латвии, с 7 до 18% в Литве, с 11 до 18% в Молдове, с 15 до 27% в России, с 11 до 16% в Украине, с 9 до 15% в Белоруси. Доли домохозяйств с одним родителем (из всех домохозяйств, включая домохозяйства, состоящие из одиноко проживающих людей) почти во всех старнах на рубеже веков достигли или превысили 10%.
Гендерное неравенство в занятости
8 Сакевич В. Аборт или планирование семьи?// Население и общество. -№ 105,
Декабрь, 2006. - Режим доступа: http://www.demoscope.ru/acrobat/ps105.pdf; Демографические показатели по 15 новым независимым государствам//Демоскоп. -Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng abo.php
Вторая сторона родительского и профессионального конфликта определяется положением на рынке труда женщин и мужчин. Уровень экономической активности женщин слегка снизилась с 1990 по 2000гг., затем стал незначительно повышаться в ряде стран без изменений в гендерном соотношении этого показателя (0,8) (рис. 5).
По участию женщин в юридической, высокопрофессиональной (включая технические специальности) и управленческой деятельности все страны региона демонстрируют схожую ситуацию и схожую динамику.
Уровень экономической активности женщин, 1990, 2000, 20079, %,
модель «Европа»
Рис. 5
По сравнению с советским периодом увеличивается участие и мужчин, и женщин на режимах неполной занятости, однако и сегодня во всех странах мужчины в 2-3 раза меньше участвуют в них, чем женщины: в Эстонии в 1990г. в 2,3 раза, в 2004г. -в 2 раза, в Латвии в 2004г. в 1,7 раз, в Литве - в 1,6 раз, в Молдове в 2001г. в 1,7 раз, в России -в 2,5 раз, в Украине - в 2,3 раза (рисунок 6).
Работа в режиме неполной занятости (женщины и мужчины, %) данные за период 1990-2004 гг., модель «Европа»
14
Эстония, Эстония, Латвия, Литва, Молдова, Россия, Украина,
1990 2004 2004 2004 2001 2001 2001
Рис. 6
Во всех странах безработица у женщин была несколько ниже, чем у мужчин, на протяжении 1995-2006 гг. уровень безработицы снижался
9 Примечание: данные в странах Молдова и Украина за 2005 г., Россия - за 2006 г.
без изменений в гендерном соотношении, но затяжная безработица (более 12 месяцев) почти всегда и везде выше у женщин.
Гендерный разрыв в доходах
Наиболее важным показателем гендерного неравенства является гендерный разрыв в оплате труда. Отметим, что, несмотря на то, что женщины имеют более высокий уровень образования в данном регионе, относительные доходы женщин значительно ниже, чем у мужчин (таблица 2). Кроме того, динамика относительного дохода женщин негативная.
Напрашивается вывод: откладывание рождений, отказ от рождений детей - цена, которая была зря заплачена женщинами за сохранение позиций на рынке труда. Несмотря на снижение рождаемости (попытка сгладить родительский и профессиональный конфликт в условиях разрушения государственной системы поддержки работающей матери), женщины не смогли удержать позиции на рынке труда ни в отношении возрастающей профессиональной карьеры, ни отношении относительного уровня оплаты труда (рис. 7).
Относительный доход женщин, % от дохода мужчин, 1993, 2006,
модель Европа
Рис. 7
Гендерное неравенство в политическом участии
Политическое участие женщин возросло во всех странах, кроме России и Украины, особенно в последние годы (рис. 8).
Доля женщин среди членов национальных парламентов, %, 19902008 гг., модель «Европа»
При этом позиции женщин ослабевают при движении от нижней к верхней палате парламента, слабее позиции женщин в правительстве на уровне министерств (табл.3).
Таблица 3
Участие женщин в политике, %, 2005-2006гг., модель «Европа»
Женщины в правительстве на министерском уровне(%, 2005) Места в парламенте (нижняя палата или общая палата, %, 2006) Места в парламенте (верхняя палата или сенат, %/ 2006)
Эстония 15,4 18,8 -
Литва 15,4 22 -
Латвия 23,5 21 -
Молдова 11,1 21,8 -
Россия 0 9,8 3,4
Украина 5,6 7,1 -
Беларусь 10 29,1 31
Рост насилия в отношении женщин
В отношении роста насилия в адрес женщин можно привести несколько вызывающих фактов. Например, в Украине число человек, зарегистрированных в полиции с жалобами на систематическое домашнее насилие, с 1996г. по 2000г. увеличилось на 16% и достигло 67000 человек. В России систематически домашнее насилие происходило в 25% семей (в 2001г.), эпизодически - в 50% семей (в 2002г.). В постсоветском регионе ежегодно становятся жертвами торговли людьми 175000 человек, 25% от всех случаев в мире. Основные страны-доноры - Молдавия и Украина (например, в Донецке в 1999г. в месяц попадали в эту ужасную ситуацию 500-1000 девушек)10. При этом с 1990 по 2001 г. вырос процент осужденных девушек-подростков среди всех осужденных подростков (рис. 9).
Доля девушек-подростков среди осужденных, %, 199011, 2000,
200112
10 Gender in Transition, ed. by Pierella Paci, the World Bank, 2002; Домашнее насилие в отношении женщин: масштабы, характер, представления общества. Материалы конференции 15-16 мая 2003 г., МГУ-Горбачев-Фонд. - М.: МАКС Пресс, 2003.
11 В Эстонии 1995г.
12 В России 2003г.
Рис. 9
Заметим, что наличие домашнего насилия усиливает гендерное неравенство в распределении бюджетов времени13.
В заключение следует отметить, что приведенные выше индикаторы гендерного развития в динамике свидетельствуют об обратном «гендерном переходе» на постсоветском пространстве. Усиление гендерного неравенства в доступе к большинству ресурсов, сочетается с патриархатным распределение ролей в ДОМОХОЗЯЙСТВЕ. Мы наглядно продемонстрировали это на модели «Европа», подтверждая отдельными показателями наличие подобных процессов в остальных группах стран моделей «Западная Азия» и «Центральная Азия»
13 Калабихина И.Е. Время на домашнюю работу: факторы нагрузки// Ломоносовские чтения 2004. - М.:МАКС Пресс, 2006.
14
