CC BY
22
Вестник ПСТГУ
Серия I: Богословие. Философия.
Религиоведение.
2021. Вып. 95. С. 28-44
БО!: 10.15382Миг1202195.28-44
Малышев Артем Владиславович, преподаватель, Богословский факультет ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6 artema.malishev@gmail.com ОИСГО: 0000-0002-3674-3303
Рецепция и развитие идей
СТАРОЙ КЕНОТИЧЕСКОЙ ХРИСТОЛОГИИ
«_» и *
В русской духовно-академическои традиции
А. В. Малышев
Аннотация: Статья посвящена изучению истоков оригинальной теории свт. Иннокентия (Борисова) о постепенном проявлении Божественной природы в человеческой природе Христа. Рассмотрение начинается с краткого изложения происхождения и развития в лютеранском универсуме XVI—XVII вв. представления о кеносисе как неиспользовании Христом сообщенного Его человеческой природе божественного величия, т. е. совокупности божественных свойств. Так называемая старая лютеранская кенотическая христология появляется уже в трудах соратника Лютера Иоганна Бренца, развивается в работах Мартина Хемница и окончательно закрепляется как часть лютеранской традиции после издания в 1580 г. «Книги согласия», а в первой четверти XVII в. становится площадкой для дискуссий между богословами Гисена и Тюбингена. После описания истории формирования «старой» кенотической христологии в статье рассматривается рецепция этой христологии отечественной богословской традицией. Излагается концепция кеносиса Христа, содержащаяся в богословской системе архиеп. Феофана (Прокоповича), которая сравнивается с богословскими воззрениями Иоганна Квенштедта, а также учение о кеносисе свт. Иннокентия (Смирнова). Далее показывается, что христологическая теория свт. Иннокентия (Борисова) своими опорными пунктами имеет идеи из усвоенной русской богословской традицией «старой» кенотической христологии лютеранской схоластики, а именно, что кеносис Христа относился к Его обоженной человеческой природе, заключался в неполноценной действенности сообщенных ей божественных свойств, окончательная реализация которых последовала в состоянии Его превознесения. В статье не только показывается то, как базовые положения «старой» кенотической христологии вошли в фундамент теории свт. Иннокентия (Борисова), но и анализируются оригинальные аспекты последней. Оригинальность теории святителя заключается в идее процессуальности раскрытия Божественной природы во Христе. Опираясь на нормативное в духовно-академической среде восприятие кеносиса Христа, святитель попытался ответить на критику традиционной христологии И. Кантом,
© Малышев А. В., 2021.
Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2021. Вып. 95. С. 28—44.
* Статья подготовлена в рамках проекта «Русское духовно-академическое богословие конца XIX — начала XX в.: идеи и контексты» при поддержке ПСТГУ и Фонда «Живая традиция».
а также заполнить открывшиеся благодаря достижениям философской мысли модерна лакуны в православной христологии.
Ключевые слова: кеносис, христология, лютеранство, русское богословие, Иоганн Квенштедт, архиеп. Феофан (Прокопович), свт. Иннокентий (Смирнов), свт. Иннокентий (Борисов).
Исследование генезиса богословских теорий представителей отечественного богословия является важной задачей в деле создания объективной картины истории русской мысли. Особенно актуальным представляется выявление источников оригинальной христологической концепции одного из заметных представителей духовно-академической богословской традиции свт. Иннокентия (Борисова), архиеп. Херсонского и Таврического. В своих христологических рассуждениях свт. Иннокентий опирался на положения современной ему традиции школьной христологии, в связи с чем обращение к анализу и истокам последней является важным шагом на пути прояснения корней богословия автора, которому, по словам прот. Павла Хондзинского, «принадлежит заслуга первых серьезных размышлений о том, как возможно совместить догматические истины христианства с новой концепцией человека, предложенной эпохой модерна»1.
Фундамент христологической мысли свт. Иннокентия естественным образом составляют богословские принципы «школы» архиеп. Феофана (Прокопо-вича) — единственной в первой половине XIX в. научно-богословской русской школы. Необходимым шагом в процессе выяснения генезиса христологической теории святителя является выяснение ее соотношения с распространенными в духовных академиях христологическими представлениями, т. е. обращение к догматической системе Прокоповича. Источники последней, в свою очередь, уходят в традицию западного богословия, в случае христологии — преимущественно лютеранского. Таким образом, в нижеприведенном тексте сначала будет представлена лютеранская христология в ее отличительных, выделяющих ее на фоне римо-католической и реформатской христологий чертах, далее будут рассмотрены интересующие нас моменты христологии системы архиеп. Феофана (Прокоповича) в их отношении к лютеранской. Последняя часть статьи раскроет отражение рассмотренных тем богословия Прокоповича в христологической концепции свт. Иннокентия (Борисова).
Представление о кеносисе Христа в лютеранской ортодоксии
«Старая»2 лютеранская кенотическая христология начальной интенцией имела разрешение проблем, поставленных евхаристической концепцией Лю-
1 Хондзинский П. В., прот. Восприятие идей И. Канта в богословском наследии свт. Иннокентия (Борисова) // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История. Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 74. С. 100.
2 Понятие «старая кенотическая христология» (alte Kenotik) применяется М. Брайдер-том в его ставшей хрестоматийной у исследователей протестантской христологии книге для идентификации представления о кеносисе Христа периода лютеранской ортодоксии как
тера3. Объясняя то, как тело Христа может присутствовать в евхаристическом хлебе и истинно вкушаться верными, Лютер настаивал на том, что тело Христа с первого момента своего воипостасного бытия имеет сообщенное ему от Божественной природы свойство вездесущия4. Представление о том, что ограниченное человечество Христа обладает божественным свойством бесконечности, привело немецких протестантов к необходимости углубленной проработки темы взаимоотношения природ во Христе, следствием чего стала актуализация идеи кеносиса Христа.
Основные идеи лютеранской кенотической христологии были представлены уже в богословии выдающегося лютеровского соратника Иоганна Бренца. Важной характеристикой христологии Бренца являлось восприятие кеноси-са как относящегося к человеческой природе Христа5. В его лексиконе важное значение имеет термин «величие» (majestas), обозначающий совокупность божественных совершенств6. Кеносис для Бренца мог означать как сокрытие сообщенного человеческой природе Христа божественного величия, так и отказ Христа от использования, реализации последнего в человеческой природе7.
Важным моментом в процессе вызревания «старой» кенотической христологии стало составление вошедшей в «Книгу согласия» (1580) лютеран Формулы согласия. Во-первых, представление о третьем роде общения свойств во Христе (genus majestaticum) позиционировалось в ней как общелютеранское8, что способствовало основательной проработке лютеранскими схоластами кенотиче-ской темы. Во-вторых, в Формуле под кеносисом понимается неиспользование
историко-богословском феномене, принципиально отличном от кенотических христологиче-ских теорий середины — второй половины XIX в., которые были обозначены им как явления «новой» кенотической христологии (см.: Breidert М. Kenotische Christologie des 19. Jahrhunderts. Gütersloh, 1977. S. 18-19).
3 См.: Law D. R. Luther's Legacy and the Origins of Kenotic Christology // Bulletin of the John Ryland Library. 2017. Vol. 93. (№ 2). P. 42.
4 Об учении Лютера о вездесущии тела Христа и значении этого учения в лютеранстве см., напр.: Pelikan J. The Christian Tradition. Vol. 4: Reformation of Church and Dogma (1300-1700). Chicago; L., 1984. P. 352, 357-358; Baur J. Ubiquität // Theologische Realenzyklopädie. Bd. 34. Berlin; N. Y., 2002. S. 236-240.
5 Однако в своих взглядах Бренц не был всегда последователен и мог понимать под кеносисом также восприятие Сыном Божиим человеческой природы (см.: Brentio I. Explicatio epistolae Pavli apostoli ad Philippenses. Francoforti, 1548. P. 52).
6 См.: Pelikan J. Op. cit. P. 357.
7 См.: Brandy H. Die späte Christologie des Johannes Brenz. Tübingen, 1991. S. 210-222.
8 Христология Формулы согласия во многом отразила воззрения одного из ведущих богословов эпохи Мартина Хемнитца (1522-1586). Впервые использованный Хемнитцом и ставший маркером немецко-протестантской христологии концепт «genus majestaticum» обозначает непосредственное наделение человеческой природы Христа свойствами Божественной природы, в том числе вездесущием. Согласно учению о таком «роде», тело Христово вездесуще не только по отношению к Его Лицу, а в силу сообщенных ему (телу) свойств Божественной природы. Общение свойств природ Христа на уровне Его Лица относится, согласно Формуле согласия и лютеранской схоластике, к первому роду общения свойств: genus idiomaticum (см.: Eliott M. Christology in the seventeenth century // The Oxford handbook of Christology. Oxford, 2015. P. 302; Cross R. Communicatio Idiomatum: Reformation Christological Debates. Oxford, 2019. P. 216; Pelikan J. Op. cit. P. 357-359).
Христом по человеческой природе сообщенного ей божественного величия. Использование величия рассматривается в документе как то, что стало возможным после Его воскресения. «Он всегда обладал этим величием (Majestet), по причине личного единения, но истощил (geeussert) Себя в нем в Своем состоянии уничижения (ernidrigung), — говорится в Формуле с ссылкой на Флп 2. — За счет этого Он воистину возрастал в премудрости и благоволении Божьем и людском. Таким образом, Он проявлял (erzeiget) это величие не всегда, но когда было угодно Ему, до тех пор, пока после Своего воскресения Он полностью не сложил с Себя образ раба — но не природу — и не был утвержден в полном использовании (gebrauch), откровении (offenbarung) и свидетельстве (erweisung) Божественного величия»9.
Тема непользования Христом как человеком божественными совершенствами в преломлении к проблемам вездесущия тела Христа и исправления Им как Сыном Божиим деятельности мироправления (gubernatio mundi)10 по человеческой сущности в состоянии истощания стала главной темой известного внутри-лютеранского спора 1617—1619 гг. между богословами Гисенского и Тюбинген-ского университетов11.
Гисенцы, как и тюбингенцы, исповедовали учение о двух состояниях Христа: истощания (exinanitio) и превознесения (exaltatio)12, а также разделяли традиционную лютеранскую точку зрения, что кеносис Христа заключался в добровольном отказе от использования Им по человеческой природе переданного ей величия (x£vwoi? тл? хРЛоею?) во время состояния истощания, т. е. от воплощения до крестной смерти. При этом последнее представление профессор Гисенского университета Бальтазар Ментцер (1565—1627) укрепил метафизикой своего марбургского учителя Эгидия Хунниуса (1550—1603), который предложил употреблять для выражения идей обладания и применения Христом божественного величия по человеческой природе категорий actus primus и actus secundus, где первой выражалась возможность применения божественных совершенств, второй — само применение, реализация13. Согласно христологии Хунниуса, только после смерти Христа, с началом состояния Его превознесения, Он начал применять божественные совершенства как человек (actus secundus), т. е. стал ис-
9 Concordia. Christliche Widerholete, einmütige Bekentnüs. Dreßden, 1580. S. 245f.
10 См.: Eliott M. Op. cit. P. 304.
11 Истории этого спора и генезису поднимаемых на нем вопросов были посвящены в последние десятилетия крупные научные работы. См. историографию в диссертации У. Виден-рота: Wiedenroth U. Krypsis und Kenosis. Studien zu Thema und Genese der Tübinger Christologie in 17. Jahrhundert. Tübingen, 2011. S. 4—26. Исследователи видят взаимосвязь между христологи-ческой дискуссией первой четверти XVII в. и богословскими проблемами в лютеранском вероучении XVI в. См., напр.: Baur J. Auf dem Wege zur klassischen Tübinger Christologie. Einführende Überlegung zur sogenannten Kenosis-Krypsis Streit // Theologen und Theologie an der Universität Tübingen: Beitrage zur Geschichte der evangelisch-theologischen Fakultät. Tübingen, 1977. S. 204.
12 «Exaltatio», как и «еxinanitio», — термины из латинского перевода христологического гимна Флп 2. 6—11. Латинский термин «exinanitio» (от глагола «exinaniо») здесь и далее переводится мной как «истощание», образованный от глагола «exalto» термин «exaltatio» — как «превознесение».
13 См.: Baur J. Auf dem Wege zur klassischen Tübinger Christologie... S. 208.
пользовать те свойства, которыми обладал как actus primus с первого момента земного существования14.
Особенностью позиции гисенцов было признание того, что до начала пользования Христом как человеком божественными свойствами Он не правил миром и не был вездесущ как человек.
Согласно христологии новой корпорации Тюбингенского университета15, не принимавшей метафизику Хунниуса, кеносис хотя и есть отказ Христа от использования величия по человеческой природе в состоянии истощания, но только в отношении Его личных нужд и только в Его священническом служении (munus sacerdotale), которое является одним из трех выделяемых богословами, начиная с Евсевия Кесарийского, видов служения Христа. Кеносис есть отказ Христа от usus reflexus16 по человеческой природе сообщенного ей величия. Ке-носис в священническом служении Христа не препятствовал тому, чтобы в параллельно осуществляемом Им царском служении Его величие по человечеству даже в состоянии Его истощания было использовано скрытым образом (occulta, xp^iwç)17. Так что, согласно тюбингенцам, Христос как воплотившийся Сын Божий и в состоянии истощания хотя и скрыто, но осуществлял мироправление и был вездесущ по человеческой природе.
При том что последующие представители лютеранского схоластического богословия XVII в. расходились в ответах на вопрос о возможности совершения Христом по человеческой природе мироправительной деятельности в состоянии истощания, представление о кеносисе как о неиспользовании Им божественного величия по человеческой природе несомненно оставалось в их трактатах18.
Рецепция лютеранской кенотической христологии русской традицией
Считается, что преосв. Феофан (Прокопович) был первым в русской богословской традиции мыслителем, оформившим систему православного догматического богословия19, причем, по сравнению с предпринимавшимися до него в Киевской академии и малороссийских школах попытками написания богос-
14 См.: Breidert M. Op. cit. S. 22.
15 О христологии тюбингенцев см.: Sparn W. Jesus Christus V // Theologische Realenzyklopädie. Bd. 17. Berlin; N. Y., 2002. S. 6; Wiedenroth. Op. cit. S. 197—198. Стоит отметить, что Бренц в своих христологических рассуждениях не предложил теории, могущей быть соотнесенной с какой-либо точкой зрения, представленной в христологических спорах первой четверти XVII в., хотя некоторые современные исследователи, следуя разработанным в середине XIX в. историко-богословским шаблонам, что показал Виденрот, видят развитие взглядов Бренца партией богословов Тюбингенского университета (см., напр.: Леонов В., прот. Кеносис // Православная энциклопедия. Т. 32. М., 2013. С. 452; Law D. R. Op. cit. P. 44).
16 См.: Baur J. Auf dem Wege zur klassischen Tübinger Christologie. S. 254.
17 См.: Idem. Ubiquität. S. 239.
18 См.: Law D. R. Luther's Legacy... P. 52; Sparn W. Op. cit. S. 7.
19 См.: Червяковский П. А. Материалы для истории православного богословия в России. «Введение в богословие» Феофана Прокоповича // ХЧ. 1876. № 1—2. С. 33—34. Составив план системы догматики, сам Прокопович дописал систему только до трактата о падшем состоянии человека. Оставшиеся трактаты системы были написаны по плану автора его последо-
ловских трактатов, систему относительно независимую от иноконфессиональ-ной схоластики. Преосв. Феофан пользовался при написании своих трактатов работами лютеран, причем противоположных богословских взглядов: Иоганна Герхарда, Иоганна Квенштедта, Давида Холлаца, Абрахама Калова и др.20 Заслуживает внимания замечание П. Червяковского, что, несмотря на заимствования Прокоповичем мыслей из не самых совершенных сочинений западных богословов, само применение заимствований в его системе является оригинальным21.
Девятый раздел «Христианского, православного, догматико-полемического богословия» архиеп. Феофана по изданию 1827 г. имеет название «О воплощении Сына Божия, жизни Воплотившегося и двух Его состояниях, истощания (ехтапШошБ) и превознесения (ехакаНошБ), а также о служениях Христа»22. Оставляя за рамками исследования вопрос об оригинальности использования Прокоповичем идей из систем инославных богословов, нельзя не заметить в данном разделе дословные совпадения с тезисами Иоганна Квенштедта23 из почти одноименной главы его труда.
В качестве примера совпадений ниже приводится ключевое рассуждение богословов о возможностях понимания кеносиса.
Феофан (Прокопович) Иоганн Квенштедт
Истощание (exinanitio), или по-гречески кеносис (xivraotg), имеет два значения. Во-первых, этим словом обозначается воплощение. При данном значении термина субъектом истощания является предвечный Сын Божий (Filius Dei aoapxog), само же воплощение выступает как проявление (adjunctum) истощания. Таким образом, по первому значению истощание означает всемилостивейшее схождение Сына Божия до восприятия рабского человеческого образа (formam). Так понимают истощание отцы, и так учит Церковь (Ecclesiastica). Различают между Истощанием (exinanition-em), взятым в церковном смысле и рассматриваемым в библейском смысле. Согласно церковному и воспринятому некоторыми отцами мнению, субъект истощания есть предвечный Логос (Xöyov aoapxov) и обозначает Истощание воплощение самого предвечного Сына Божия (Filii DEI äoüpxou), называется же оно сострадательнейшим схождением. Согласно смыслу истинно библейскому, или последуя мнению апостола Павла по Флп II. 7, субъект истощания есть воплотившийся Логос (Xöyov evoapxov).
вателями. Впервые система Прокоповича вышла в свет в Лейпциге в 1782 г. В сокращенном виде, под редакцией архиеп. Иринея (Фальковского), она была издана в 1802 г.
20 См.: Червяковский П. А. Источники «Введения в богословие» Феофана Прокоповича // ХЧ. 1878. № 1—2. С. 28; Ястребов М. Высокопреосвященный Иннокентий (Борисов) как профессор Богословия Киевской Духовной Академии // ТКДА. 1900. № 3. С. 550. Об отношении Прокоповича к сочинениям римокатоликов, а именно к сочинениям известного богослова XVII в. Роберто Беллармино, см.: Червяковский П. А. Источники «Введения в богословие»... С. 22-25.
21 См.: Червяковский П. А. Источники «Введения в богословие». С. 29-32.
22 Theophan (Prokopowicz). Christianae, orthodoxae,dogmatico-polemicae theologiae, olim a clarissimo viro Theophane Prokopowicz eiusque continvatoribus adornatae, ac in tribus voluminibus primum anno MDCCLXXXII editae Compendium. T. 1. Petropoli, 1827. P. XXV.
23 Иоганн Квенштедт (1617-1688) — известный систематик, воспитанник Хельмштедт-ского и профессор Виттенбергского университетов. Считается «архивариусом» лютеранской ортодоксии. О нем см.: Исаев С. А. Квенштедт Иоганн Андреас // Православная энциклопедия. Т. 32. М., 2013. С. 255-257.
Феофан (Прокопович) Иоганн Квенштедт
Согласно второму значению, истощание есть временный отказ (аЬШсаИопеш) Сына Божия от полноценного использования (ши) по человечеству сообщенного ему величия (majestatis) божества и добровольное восприятие всех слабостей и страданий смертного тела. При таком понимании субъектом воплощения выступает воплотившийся (стаарход) Сын Божий; данное понимание истощания именуется Библейским (ВМюа), так как оно содержится в писании, в особенности в Флп. II, 7 и далее24. <...> Объектом Истощания, т. е. то, в чем себя истощает Христос, является не сущность или сообщенное плоти божественное величие (majestas). то, от чего Он отказывается (abdicavit), есть. божественного величия полное, универсальное и беспрерывное, т. е. неограниченное, использование (usus)25.
Таким образом, в системе архиеп. Феофана предлагается два варианта понимания кеносиса. При святоотечески-церковном понимании кеносис означает само воплощение Сына Божия, при библейском понимании кеносис есть состояние временного отказа Воплотившегося от использования по человеческой природе величия. Важно отметить, что именно последний образ понимания кеносиса связывается с христологическим гимном из послания ап. Павла к Фи-липпийцам.
Не менее важно отметить и то, что, предполагая сообщение человечеству Христа божественного величия (majestas), тем самым перенося в православную догматику лютеранское представление о третьем роде общения свойств природ Христа — genus majestaticum, — Прокопович изымает из содержания этого представления самое главное — идею наделения человечества Христа свойством вездесущия. В его системе подвергается серьезной критике протестантская сакраментально-христологическая идея вездесущия тела Христа26, при том что заимствуется лютеранская кенотическая теория, имеющая первичной целью защитить идею возможности одновременного подобия тела Христа нашему телу и его присутствия в таинстве евхаристии in pane, cum pane et sub pane. Но еще до прямой критики, именуя третий род общения свойств природ вторым, православный систематик утверждает, что «рассматриваемой в абстракте истинной человеческой природе Христа, пребывающей в единстве с Божественной природой, сообщаются некоторые (quaedam) совершенства последней. Здесь нужно заметить, что одни свойства божественные являются действенными (èvcpyqrixâ, operantia), поскольку обнаруживаются посредством действий во вне (ad extra), например всемогущество, власть оживотворять и др., другие свойства являются покоящимися (âvcvépyqra, quiescentia), поскольку в действиях не обнаруживаются, например, безграничность, безмерность, вечность и др. Первые присваиваются человеческой природе Христа, рассматриваемой в абстракте, т. к. согласуются с ее свойствами, вторые не присваиваются»27. Далее же говорится,
24 Theophan. Op. cit. P. 469.
25 Quenstedt J. A. Theologia didactico-polemica, sive systema theologicum. Pars 3-4. Wittebergae, 1691. P. 332-333.
26 См.: Theophan. Op. cit. P. 458-466.
27 Ibid. P. 446.
что «человеческой природе Христа сообщены все свойства Божественной, но как то, чем она в полноте обладает (xpqmv seupossesionem), а не как то, что она в полноте использует (xrqrnv, ed est usurpationem)»28. Таким образом, в русском богословии закрепилось представление о наделении человеческой природы Христа и обладании ею только некоторыми — деятельными — свойствами божественной Сущности.
В системе Прокоповича кеносис как отказ от использования majestatis по человечеству характеризовал состояние истощания Христа, которое продолжалось всю Его земную жизнь до погребения: «Состояние истощания (statum exinanitionis) беспрерывно продолжалось от самого зачатия Христа до Его погребения. Это время называется апостолом в Евр. V, 7 днями плоти»29.
В трактате первого русского систематика говорится, что, уяснив суть истощания, мы можем понять и в чем состояло превознесение Христа. Выводятся две возможности понимания превознесения (exaltatio), дословно совпадающие с содержащимися в системе Kвенштедта: «Превознесение можно понимать либо в церковном смысле, как ипостасный союз природ человеческой и божественной, либо в библейском»30. ^к и у Kвенштедта, у Прокоповича отмечается непоследовательность мнения отцов и учителей Церкви: «Воплощение у Отцов по праву связывается с родом (modo) истощания, то есть последнее относится к Слову снисходящему (condescendentis), о превознесении же говорится по отношению к плоти воспринятой»31.
Архиеп. Феофан выделяет четыре возможных понимания превознесения в библейском смысле. В двух последних превознесение трактуется как свойственное и несвойственное человеческой природе проявление Божественной славы (adaequate и inadaequate, по использованной в системе Прокоповича терминологии лютеранской схоластики)32. В системе православного богослова «сжимаются» 48-й и 49-й тезисы Kвенштедта — структурные элементы в системе лютеранского схоласта — до лаконичной формулы: «Предмет (subject) превознесения, или тот, кто (quod) превозносится, есть Слово воплотившееся; предмет, или то, что превозносится (quo), — природа человеческая. Флп II, 9. Действующей причиной является вся Святая Троица: Отец, Пс CX. 1. Рим VI. 4. Сын, Иоан II. 19. и Святой Дух Рим VIII. 11»33.
По Прокоповичу, превознесение есть такое состояние, «в котором ко всецелой, полноценной Божественной славе и к всегдашнему обладанию этой славой была возвышена человеческая природа (secundum humanitate) Христа, в которой Он истощил себя до глубочайшей степени (profundissima X£vtóo£i)»34.
28 Theophan. Op. cit. P. 466.
29 Ibid. P. 470. Архиеп. Феофан указывает и цель кеносиса Сына Божия, которая «в целом» состояла в «прощении (satisfactio) совершенного прародителями посягательства на богообраз-ность и искупление (expiatiа) их проступка».
30 Ibid. P. 474. По ^еноте^у, церковный смысл состоит в мнениях учителей Церкви (см.: Quenstedt J. A. Op. cit. P. 366).
31 Theophan. Op. cit. P. 474.
32 Ср.: Quenstedt J. A. Op. cit. P. 367.
33 Theophan. Op. cit. P. 474. Ср.: Quenstedt J. A. Op. cit. P. 367.
34 Theophan. Op. cit. P. 475. Ср.: Quenstedt J. A. Op. cit. P. 371.
Принципом действия (principium agendi) второго акта превознесения — Воскресения — является «божественная сила, соответствующая (competens) человеческой природе по причине личного единства (unionem personalem)»35. Четвертая же степень превознесения Христа — сидение одесную Отца — означает видимое, полное усвоение (usurpatio) Христом по человечеству божественной власти, сообщенной Его человечеству в силу личного единства природ36.
Итак, начиная, по меньшей мере, с христологического трактата из системы архиеп. Феофана, в русской академической христологии зафиксировались два представления:
1) что кеносис относился к человеческой природе Христа и заключался в неиспользовании сообщенного ей божественного величия в состоянии Его ис-тощания;
2) что божественное величие, а также слава, сила и власть, сообщенные человеческой природе Христа в силу личного единства Его природ, раскрылись только в состоянии Его превознесения.
При том что, как пишет П. Червяковский, «догматическое богословие Феофана Прокоповича есть богословие всего XVIII в. и первой четверти XIX или, по крайней мере, это догматическая система целой богословской школы, преобладавшей в России в указанное время»37, нельзя кратко не упомянуть и другого русского автора, среди прочего внесшего вклад в традицию отечественного понимания кеносиса Христа — свт. Иннокентия (Смирнова). В своем «Изъяснении Символа веры» святитель, смягчая схоластическую грубость лютеранской кенотической христологии, делает шаг вперед на пути ее «осваивания» русской традицией.
В четырнадцатом разделе «Изъяснения» и последовательность изложения учения о кеносисе, и его содержание во многом повторяют таковые из рассмотренного параграфа о двух состояниях Христа преосв. Феофана. Свт. Иннокентий понимает кеносис как временное неиспользование Христом по человечеству сообщенного ему божественного величия38, признает два состояния Христа: ис-тощания и возвышения (exinanitionis и exaltationis)39, считает Флп 2. 7—8 за описание состояния истощания Христа40, воспринимает Его возвышение как начало реализации по человечеству сообщенных Ему свойств Божества (не разделяя их, однако, на виды)41, различает степени возвышения42 и т. д.
35 Theophan. Op. cit. P. 480.
36 См.: Ibid. P. 483.
37 Червяковский П. А. Материалы для истории. С. 35.
38 См.: Иннокентий Пензенский, свт. Изъяснение Символа веры // Полное собрание творений: в 10 т. Пенза, 2019. Т. 5. С. 336—337. Ср.: Там же. С. 338—339. Святитель при этом имплицитно выделяет два типа кеносиса: первый был свойственен воплотившемуся Сыну Божию, второй осуществился Им до или в воплощении.
39 См.: Там же. С. 336. Ср.: Там же. С. 351, 352.
40 См.: Там же. С. 336.
41 Святитель понимает возвышение как откровение божественных совершенств, последовавшее после их скрытия, высказываясь при этом в духе хунниевско-ментцеровской метафизики. См.: Там же. С. 354, 359.
42 См.: Там же. С. 353.
Но в христологии свт. Иннокентия заметны и отличия от христологии ар-хиеп. Феофана. Помимо в целом более личностной ориентации темы кеносиса, главное отличие христологии свт. Иннокентия заключается в нивелировании противопоставления между церковно-святоотеческим и библейским образами понимания кеносиса43. В одной из лекций свт. Иннокентия, изданных по-русски под названием «Изъяснение Символа веры» (оригинальный латинский текст лекций не сохранился), кенотическая проблематика излагается с помощью терминов «истощание» и «унижение». С помощью первого выражается идея кеносиса как хгуйо£юд тл? хрлоею?, т. е. термином «истощание» обозначается содержание Б1а1ае ехтапШошБ Христа, вторым же — воплощение Сына Божия: «унижение к воплощению»44. Объединение святителем «библейского» образа понимания кеносиса с «церковным» отражается на восприятии терминов «истощание» и «унижение» и стоящих за ними концепций как взаимодополняющих45.
Воззрение русских богословов на кеносис Христа как на временный отказ от использования по человечеству божественного величия, а также понимание превознесения Христа как сообщения Его человечеству полноты величия Божества не остались без своего развития в русской богословской мысли. Развитие, а точнее модернизация, рецепиированной от лютеранских схоластов кенотической христологии последовало в христологической кенотической теории уже другого свт. Иннокентия — архиепископа Херсонского и Таврического (1800—1857), — признавшего кеносис Христа уже не просто как статичное непроявление Им некоторых божественных совершенств, но как процесс постепенного проявления Божественной природы в человеческой природе Христа.
Христологическая теория свт. Иннокентия (Борисова)
Христологическая теория свт. Иннокентия (Борисова) содержится в его лекциях «Чтение евангельских сказаний о обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого», которые можно датировать концом 1820-х гг. Лекции свт. Иннокентия были прочитаны в столичной Академии, где незадолго до него преподавал свт. Иннокентий (Смирнов). Отдельные элементы теории святителя Иннокентия (Борисова)
43 Согласно святителю, «состояние Иисуса Христа, Сына Божия, начинающееся от Его воплощения и продолжающееся до Его прославления, Святая Церковь называет состоянием истощания» (Иннокентий Пензенский, свт. Изъяснение Символа веры // Полное собрание творений... Т. 5. С. 336).
44 Там же.
45 Выход святителя за границы строгой схоластичности наблюдается и в том, что термин «истощание» использовался им в проповедях применительно к снисхождению Сына Божия в воплощении (см.: Иннокентий Пензенский, свт. Слово в день Благовещения // Полное собрание творений: в 10 т. Пенза, 2019. Т. 5. С. 110) и страданиям Христа (см.: Он же. Слово на Сретение Господне // Там же. С. 199).
можно найти в сочинении «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа»46 и его проповедях47.
Святитель был хорошо знаком с кенотической христологической теорией, содержащейся в системе Прокоповича. Был он также знаком и разделял лютеранское учение о наделении человеческой природы Христа божественными свойствами, однако заявляя, что «божественные свойства сообщаются человеческой натуре только те, кои называются деятельными — орегайуа, а прочие, так называемые покоющиеся, ттапепйа, не сообщаются ей, ибо она не может принять их»48.
Суть модернизированной версии «старой» кенотической теории заключается в предположении таинственного процесса постепенного проявления, обнаружения, открытия или выражения Божества в человечестве Христа при признании в Нем ипостасного единства природ.
В лекциях святитель утверждает, что «Божество соединилось» во Христе «с человечеством однажды навсегда, на целую вечность; но участие Божества обнаруживалось в нем не вдруг, а постепенно. Прежде было участие оного сверхъестественное, сначала в утробе Матери, потом в младенчестве, а когда обнаружилось в человечестве сознание, то и Божество соединилось с сознанием; но и соединившись с сознанием, Божество все-таки в жизни Спасителя обнаруживалось постепенно. Постепенность сию отчасти показывает апостол Павел, когда говорит, что Иисус Христос не вдруг непщева быти равен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек»49. Святитель допускал также возможности скрытия Божества во Христе и считал, что возрастание Христа по человеческой природе при постепенном проявлении в Нем Божественной природы не противоречит ипостасному единству Его природ, но «если бы Божество соединилось с человечеством в одно мгновение на всю вечность и выразилось вдруг, тогда не было бы места обыкновенным действиям, например смерти, страданию и прочему»50.
К «обыкновенным действиям» по логике святителя относятся среди прочего и моральные заслуги Христа. Причем последние обусловлены Его способностью или возможностью грешить. Для того чтобы эта способность во Христе сохранилась, святитель, по всей видимости, и формулирует теорию постепенного проявления Божества как дополнение к представлению о состоянии истоща-ния (или, как говорил свт. Иннокентий, уничижения51). «Ибо, — говорит святи-
46 В особенности см. параграф «Гефсиманский подвиг Спасителя»: Иннокентий, свт. Херсонский и Таврический. Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа // Сочинения: в 6 т. СПб., 1908. Т. 5. С. 221-238.
47 См.: Он же. Слово на Страсти Господни // Сочинения... Т. 4. С. 438. В сжатом виде свою теорию свт. Иннокентий приводит в одном из слов на отдание Пасхи (см.: Он же. Слово на отдание Пасхи // Сочинения... Т. 4. С. 605-606).
48 Он же. Иисус Христос, Искупитель человеческого рода // Сочинения. Т. 6. С. 817.
49 Он же. Чтение евангельских сказаний о обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого // Сочинения. Т. 5. С. 492. Ср.: Там же. С. 493-494, 501, 525.
50 Там же. С. 493.
51 Ср.: Свт. Иннокентий. Иисус Христос, Искупитель. С. 792-805.
тель, — совершенно без человеческого естества в Иисусе Христе возможность грешить была бы потеряна, а без сей возможности какая была бы заслуга в том, что Он страдал тогда, как не сотворил ни малейшего греха? <...> До страдания и Воскресения в Нем еще была возможность делать или не делать добро; в прославленном же Сыне Божием возможность сия уже не имела места»52. То есть, по мнению святителя, Христос мог совершить грех, особенно во время страданий, но не совершил его.
Добавив наречие «не вдруг» к стиху Флп 2. 6, свт. Иннокентий предложил собственную интерпретацию христологического гимна, подтверждающую его теорию постепенного проявления Божественной природы во Христе. При этом святитель не выходил за рамки понимания, определяющие «старую» кенотиче-скую интерпретацию христологического гимна. Он следует терминологии последней (проявление (erzeigen), скрытие (occultatio, хр'й'фид)), а также ее ключевым положениям. Свт. Иннокентий признает
1) кеносис Христа как то, что относится к Его человеческой природе, соединенной с Божественной;
2) два качественно различных состояния Христа по человеческой природе;
3) полную действенность божественных совершенств в человеческой природе как особенность состояния превознесения Христа.
Однако святитель, отталкиваясь от идеи «x£vwoig трд xpfloewg», предлагает собственную кенотическую теорию53. Представление о кеносисе Христа как отказе от использования божественных свойств по человеческой природе сменяется в теории свт. Иннокентия тезисом о постепенном проявлении Божественной природы в человеческой. Процессуальность проявления Божественной природы во Христе — главная черта кенотической христологии свт. Иннокентия.
В теории святителя переосмысляется и представление «старой» кенотиче-ской христологии о превознесении Христа как событии начала использования Христом сообщенных Его человеческой природе божественных свойств: речь идет теперь об окончательном проявлении Божественной природы Христа в человеческой, приведшем к нивелированию некоторых свойств последней.
Свт. Иннокентий пытался ответить на вызовы современного ему богословского рационализма, в частности ответить Канту54, утверждавшему, что невозможно признать в божественно мыслящем человеке, не обладающем способностью нравственного выбора, пример осуществления нравственного идеала55. Святитель своей теорией соединил представление о Христе как субъекте, обладающем, подобно всем людям, способностью к нравственному выбору (возмож-
52 Свт. Иннокентий. Чтение евангельских сказаний. С. 493. Ср.: Он же. Иисус Христос, Искупитель. С. 809-810.
53 Свт. Иннокентий видел в своей теории возможность разрешения христологических споров вселенского масштаба. См.: Свт. Иннокентий. Чтение евангельских сказаний. С. 493-494.
54 См.: Хондзинский П. В., прот. Указ. соч. С. 94-102; Малышев А. В. Догматические особенности учений о Христе Иммануила Канта и свт. Иннокентия Херсонского // Филаретов-ский альманах. Вып. 15. М.: Изд-во ПСТГУ, 2019. С. 79-94.
55 См.: Кант И. Религия в пределах только разума // Собрание сочинений: в 8 т. М., 1994. Т. 6. С. 65, 87.
ностью грешить), с церковной догматикой, утверждающей обожение человеческой воли Христа. Динамичное состояние Божественной природы во Христе обусловило не просто свободное развитие Его как человека, но и нравственное становление.
При этом идея процессуальности позволила святителю не только допустить, в ответ на Кантову критику, возможность для Христа грешить (и тем самым выполнить апологетическую задачу), но и заполнить психологические лакуны хри-стологии, осознание наличия которых приходится на эпоху святителя.
Действительно, свт. Иннокентий первый в русской традиции попытался ответить на вопросы о том, как Христос осознавал собственную божественность, каким было Его самосознание. Теория постепенного проявления Божества во Христе дает ответ и на этот вопрос. Богослов допускал постепенность осознания («сознания»56) Христом собственной Божественной природы и собственного назначения. В силу постепенного проявления Божественной природы в человеческом сознании Христа, Он в состоянии уничижения был подвержен неизбежному для людей душевному вызреванию: «был по временам не знающим»57, мог испытывать чувства неожиданности58, внутреннюю борьбу59 и т. д.
Выписываемый святителем образ Христа не лишен внутренних противоречий. С одной стороны, свт. Иннокентий, по крайней мере вербально, отождествляет Лицо Иисуса Христа с Лицом Второй Ипостаси Пресвятой Троицы, причем не только в проповедях, в своем абсолютном большинстве характеризующихся самым простым, катехизическим изложением христологии. В начале «Чтений евангельских сказаний» святитель утверждает, что «Лице, описываемое в Евангелии, существовало до земного рождения»60 или что в Ин 1. 5 «показываются евангелистом первые нити, прикрепляющие небесную историю Иисуса Христа к истории земной»61. Однако в тех же «Чтениях» он воспринимает Христа по Его внутреннему миру если не как просто человеческое лицо, то однозначно не как Лицо, тождественное Второму Лицу Троицы, утверждая, например, что «Иисус Христос прямо говорит, что Он иногда не знает чего-нибудь»62, что Ему, идущему на крещение, «едва ли. было открыто, что здесь произойдет торжественное объявление о Его Божественном достоинстве. Тут произошла некоторая неожиданность»63.
Если не предположить, что святитель в своих христологических воззрениях исходил из представления, что Второе Лицо Троицы в воплощении изменяет Свое божественное сознание в сознание человеческое, делающего возможным без формальной самопротиворечивости утверждать тождественность Лица Сына Божия Лицу Иисуса Христа и говорить о Его неведении, способности грешить, внутренней борьбе, то следует признать двойственность содержащегося
56 Свт. Иннокентий. Чтение евангельских сказаний. С. 493.
57 Он же. Иисус Христос, Искупитель. С. 809. Ср.: Он же. Последние дни... С. 228.
58 См.: Он же. Чтение евангельских сказаний. С. 525-526.
59 См.: Он же. Последние дни... С. 139-144.
60 Он же. Чтение евангельских сказаний. С. 381.
61 Там же. С. 386.
62 Там же. С. 526.
63 Там же. С. 525-526.
в наследии святителя образа Христа. По всей видимости, эта двойственность не есть только кажущаяся, т. к. представление об изменении сознания Сына Божия не было и не могло быть64 предпосылкой христологических рассуждений святителя.
Выводы
Результаты проведенного исследования можно обобщить в двух выводах. Во-первых, очевидно, что русская академическая христология, судя по одному из первых и самому влиятельному из ее образцов (системе преосв. Феофана (Прокоповича)), глубоко впитала в себя базовые идеи кенотической христоло-гии лютеран, сформулированной и развитой в ХУ1—ХУ11 вв. как решение проблемы обладания Христом по человеческой природе божественными свойствами во время земного странствия.
Во-вторых, русская академическая христология, основанная на элементах лютеранской традиции и не пытавшаяся отказаться от них даже в первой четверти XIX в. — о чем свидетельствует христология свт. Иннокентия (Смирнова), — встала перед необходимостью выстроить на этом фундаменте теорию, соответствующую современным задачам богословия. Последнее видно на примере учения свт. Иннокентия (Борисова), использовавшего потенциал усвоенной отечественной традицией лютеранской кенотической христологии для создания концепции, нивелирующей аргументы Кантовой критики традиционной христологии и, как казалось святителю, успешно заполняющей те лакуны, обнаружение которых связано с развитием мысли в Новое время. Возникновение в связи с этим новых (отмеченных выше) проблем требует дальнейших исследований русской христологической мысли в ее соотнесении с учением отцов древней Церкви.
Список литературы
Иннокентий Пензенский, свт. Полное собрание творений: в 10 т. Пенза, 2019. Иннокентий, свт. Херсонский и Таврический. Сочинения: в 6 т. СПб., 1908. Исаев С. А. Квенштедт Иоганн Андреас // Православная энциклопедия. Т. 32. М., 2013. С. 255-257.
Кант И. Религия в пределах только разума // Собрание сочинений: в 8 т. М., 1994. Т. 6. С. 5-222.
Леонов В., прот. Кеносис // Православная энциклопедия. Т. 32. М., 2013. С. 446-453. Малышев А. В. Догматические особенности учений о Христе Иммануила Канта и свт. Иннокентия Херсонского // Филаретовский альманах. Вып. 15. М.: Изд-во ПСТГУ, 2019. С. 79-94.
Хондзинский П. В., прот. Восприятие идей И. Канта в богословском наследии свт. Иннокентия (Борисова) // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 74. С. 94-102.
64 Данное представление относится к результатам развития богословской мысли уже следующей эпохи и является характерным элементом «новых» кенотических христологий, в частности христологии Вольфганга Фридриха Геса (1819-1891), впитавших кенотические идеи Г. В. Ф. Гегеля, которые, по всей видимости, не были известны святителю.
Червяковский П. А. Материалы для истории православного богословия в России. «Введение в богословие» Феофана Прокоповича // ХЧ. 1876. № 1—2. С. 32—86.
Червяковский П. А. Источники «Введения в богословие» Феофана Прокоповича // ХЧ. 1878. № 1-2. С. 18-32.
Ястребов М. Высокопреосвященный Иннокентий (Борисов) как профессор Богословия Киевской Духовной Академии // ТКДА. 1900. № 3. С. 522-566.
Baur J. Auf dem Wege zur klassischen Tübinger Christologie. Einführende Überlegung zur sogenannten Kenosis-Krypsis Streit // Theologen und Theologie an der Universität Tübingen: Beitrage zur Geschichte der evangelisch-theologischen Fakultät. Tübingen, 1977. S. 195269.
Baur J. Ubiquität // Theologische Realenzyklopädie. Bd. 34. Berlin; N. Y., 2002. S. 224-241.
Brandy H. Die späte Christologie des Johannes Brenz. Tübingen, 1991.
Breidert М. Kenotische Christologie des 19. Jahrhunderts. Gütersloh, 1977.
Brentio I. Explicatio epistolae Pavli apostoli ad Philippenses. Francoforti, 1548.
Concordia. Christliche Widerholete, einmütige Bekentnüs. Dreßden, 1580.
Cross R. Communicatio Idiomatum: Reformation Christological Debates. Oxford, 2019.
Eliott M. Christology in the seventeenth century // The Oxford handbook of Christology. Oxford, 2015. P. 297-314.
Law D. R. Luther's Legacy and the Origins of Kenotic Christology // Bulletin of the John Ryland Library. 2017. Vol. 93. (№ 2). P. 41-68.
Pelikan J. The Christian Tradition. Vol. 4: Reformation of Church and Dogma (1300-1700). Chicago; L., 1984.
Quenstedt J. A. Theologia didactico-polemica, sive systema theologicum. Pars 3-4. Wittebergae, 1691.
Sparn W. Jesus Christus V // Theologische Realenzyklopädie. Bd. 17. Berlin; N. Y., 2002. S. 1-16.
Theophan (Prokopowicz). Christianae, orthodoxae, dogmatico-polemicae theologiae, olim a clarissimo viro Theophane Prokopowicz eiusque continvatoribus adornatae, ac in tribus voluminibus primum anno MDCCLXXXII editae Compendium. T. 1. Petropoli, 1827.
Wiedenroth U. Krypsis und Kenosis. Studien zu Thema und Genese der Tübinger Christologie in 17. Jahrhundert. Tübingen, 2011.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia I: Bogoslovie. Filosofiia. Religiovedenie.
2021. Vol. 95. P. 28-44
DOI: 10.15382/sturI202195.28-44
Artem Malyshev, Graduate Student, Lecturer, Theological Department, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow 127051, Russian Federation artema.malishev@gmail.com
ORCID: 0000-0002-3674-3303
Reception and Development of 'alte Kenotik' in the Russian Theological and Academic Tradition*
Abstract: The article studies the roots of the theory of gradual manifestation of divine Nature of Christ in His human nature, which belongs to St. Innokenty (Borisov). In the initial section, the article provides a short explanation of the origin and development in the Lutheran world of the 16th — 17th centuries of a conception of kenosis of Christ, as his non-use of the divine majesty, i.e. the totality of the divine properties, communicated to His human nature. Having outlined the history of so-called "alte Kenotik", the article describes its reception by the Russian theological tradition and analyses the conception of kenosis from the theological system of Archbishop Theofan (Prokopovich). The article also compares this conception with the theological views of Johann Quenstedt and the doctrine of St. Innokenty (Smirnov). Then it is shown that Christological theory of St. Innokenty (Borisov) is based on the ideas adopted by the Russian tradition from "alte Kenotik" of Lutheran scholastics. St. Innokenty (Borisov) admitted that kenosis of Christ referred to His deificated human nature and implied the limited realisation of divine properties communicated to it. It was also admitted by St. Innokenty (Borisov) that the full realisation of divine properties took place in the state of exaltation of Christ. The article not only demonstrates the integration of the ideas of "alte Kenotik" in the theory of St. Innokenty (Borisov), but also examines the original aspects of the latter. The originality of Christological theory of St. Innokenty (Borisov) is due to the idea that the manifestation of the divine nature in Christ is a process. Using the perception of Christ's kenosis as a standard adopted in the theological and academic sphere, the Saint attempted to respond to I. Kant's criticism of the traditional Christology and fill those gaps in Orthodox Christology which appeared due to the achievements of philosophy.
Keywords: Kenosis, Christology, Lutheranism, Russian theology, Johann Quenstedt, Archbishop Theofan (Prokopovich), St. Innokenty (Smirnov), St. Innokenty (Borisov).
A. Malyshev
* Article is prepared within the "Russian religious academic theology of the late nineteenth and early twentieth century: ideas and contexts" project with assistance of St. Tikhon's Orthodox University and Fund "The live Tradition".
References
Baur J. (1977) "Auf dem Wege zur klassischen Tübinger Christologie. Einführende Überlegung zur sogenannten Kenosis-Krypsis Streit", in Theologen und Theologie an der Universität Tübingen: Beitrage zur Geschichte der evangelisch-theologischen Fakultät, Tübingen, pp. 195-269.
Baur J. (2002) "Ubiquität", in Theologische Realenzyklopädie, Berlin; New-York, vol. 34, pp. 224241.
Brandy H. (1991) Die späte Christologie des Johannes Brenz. Tübingen.
Breidert М. (1977) Kenotische Christologie des 19. Jahrhunderts. Gütersloh.
Cross R. (2019) Communicatio Idiomatum: Reformation Christological Debates. Oxford.
Eliott M. (2015) "Christology in the seventeenth century", in The Oxford handbook of Christology, Oxford, pp. 297-314.
Isaev S. A. (2013) "Quenstedt Iohann Andreas", in Pravoslavnaia Entsiklopediia [Orthodox Encyclopaedia], Moscow, vol. 32, pp. 255-257 (in Russian).
Khondzinskii P. (2017) "Vospriiatie idei I. Kanta v bogoslovskom nasledii svt. Innokentiia (Borisova)" [The Perception of Ideas of I. Kant in Theological Heritage of St. Innokenty (Borisov)]. Vestnik PSTGU. Seriia II: Istoriia, vol. 74, pp. 94-102 (in Russian).
Law D. R. (2017) "Luther's Legacy and the Origins of Kenotic Christology". Bulletin of the John Ryland Library, vol. 93, pp. 41-68.
Leonov V. (2013) "Kenosis", in Pravoslavnaia Entsiklopediia [Orthodox Encyclopaedia], Moscow, vol. 32, pp. 446-453 (in Russian).
Malyshev A. V. (2019) "Dogmaticheskie osobennosti uchenii o Khriste Immanuila Kanta i svt. Innokentij a Khersonskogo" [Dogmatic Features of Christologies of Immanuel Kant and St. Innokenty of Kherson]. Filaretovskii al'manakh, vol. 15, pp. 79-94 (in Russian).
Pelikan J. (1984) The Christian Tradition. Vol. 4: Reformation of Church and Dogma (1300—1700). Chicago; London.
Sparn W. (2002) "Jesus Christus V", in Theologische Realenzyklopädie, Berlin; New-York, vol. 17, pp. 1-16.
Wiedenroth U. (2011) Krypsis und Kenosis. Studien zu Thema und Genese der Tübinger Christologie in 17. Jahrhundert. Tübingen.
