CC BY
75
© 2008 г.
О.В. Обельченко
РЕСТАВРАЦИЯ ПАРФЯНСКИХ РИТОНОВ
Археологические раскопки на территории Туркменистана, которые после окончания Великой Отечественной Войны с 1946 г. производила Южно-Турк-менистанская Археологическая Комплексная Экспедиция (ЮТАКЭ), осенью 1948 г. ознаменовались открытием уникальных памятников древней культуры — парфянских ритонов из слоновой кости. Южная Туркмения, т.е. подгорная полоса Копет-Дага, была коренными землями одного из крупных государств эпохи античности — Парфянского царства1, наряду с государством Кушан, Древним Римом и Ханьским Китаем, а в 18 км от Ашхабада, около селения Багир, находятся городища — Старая Ниса и Новая Ниса, руины древнего города — Парфавниса2.
Раскопки на Старой Нисе производил отряд экспедиции под руководством Е.А. Давидович, а сотрудниками были студенты исторического факультета Среднеазиатского Государственного Университета — В. Массон, М. Рудакова, Т. Якушева, А. Ганялин и К. Мухамадбердыев. 25 сентября 1948 года на раскопе северного комплекса раздался крик Т. Якушевой — «Головка!», так были открыты ритоны, произведения мастеров древнего государства — Парфии. Рито-ны, сосуды в виде рога, были широко распространены в эпоху античности в странах древнего мира и науке известны находки ритонов из металла, стекла, терракоты, а также употреблялись рога животных: козла, тура, быка. Обнаруженные на Старой Нисе ритоны были из слоновой кости, которая от длительного пребывания в земле подверглась разрушению и представляла собой труху, разлетавшуюся от малейшего дуновения воздуха. Первые же попытки расчистить появившиеся из-под слоя земли ритоны не увенчались успехом. Слоновая кость крошилась, расслаивалась и превращалась в пыль. Начальник экспедиции профессор М.Е. Массон, находившийся в это время в Ташкенте обратился за помощью к реставраторам из Государственного Эрмитажа в Ленинграде и Института истории материальной культуры Академии Наук СССР. По распоряжению М.Е.Массона все раскопочные работы на объекте были приостановлены до его прибытия с реставраторами. Но тут вмешалась стихия, в ночь с 5 на 6 октября 1948 г. сильное землетрясение разрушило Ашхабад и прилегающие к нему селения. Все работы на раскопках были прекращены, сотрудники экспедиции уехали в Ташкент, оставив несколько человек для охраны раскопочной площадки и приема профессора М.Е. Массона и реставраторов.
25 октября профессор М.Е. Массон и археолог М.С. Мерщиев прибыли из Ташкента в Ашхабад, а затем в Багирский лагерь экспедиции и присоединились к ожидавшим их археологу Б.А. Литвинскому и студенту А. Ганялину. Сформировавшийся таким образом археологический отряд приступил к подготовке раскопочной площадки, где находились ритоны. Вскрытая часть раскопа представляла собой беспорядочную кучу изделий из слоновой кости, которые лежали в слое земли один на другом в потрескавшемся, расколотом и раздавленном виде с резкой деформацией формы. Та часть суфы, на которой лежали в беспо-
рядке ритоны, была с двух сторон обнажена, образовав подобие «столика», чем облегчался процесс расчистки и консервации объектов. Осторожно была убрана лишняя земля на площадке в 6 квадратных метров и началась бережная очистка самих предметов с помощью колонковых кисточек и иголок дикобраза. По мере расчистки небольших частей поверхности ритонов она сразу же закреплялась раствором целлулоида на ацетоне. Эта немедленная операция была крайне необходима, потому, что открытая поверхность слоновой кости, пролежавшей в земле более двух тысяч лет, способствовала быстрому испарению из нее влаги и делала кость трухой, которая не выдерживала даже прикосновения кисточки, а тем более легкого дуновения воздуха.
Прибытие реставраторов из Москвы и Ленинграда задерживалось, а погода ухудшалась, холодные дни, с затянутым черными тучами небом, грозили перейти в длительные дожди, которые могли резко осложнить ход реставрационных работ. Решено было снимать ритоны с площадки самим. Для пробного снятия были определены два объекта, скульптурный фриз, венчающий ритоны и другой полный, сильно разрушенный ритон. Скульптурный фриз ритона был, обвернут кругом толстым слоем ваты, обвязан суровыми нитками, а затем покрыт слоем разогретого парафина. Сильно разрушенный полный ритон покрыли мягкой льняной тканью, слегка промазанной жидким столярным клеем. Поверх нее ритон покрыли слоем парафина и оберточной бумагой, после чего был наложен гипсовый футляр из трех отъемных частей. Полученные блоки были благополучно сняты с места целиком. Это был первый опыт консервации объекта из слоновой кости в полевых условиях.
В тот же день, после первого успеха, в полевой лагерь прибыл реставратор А.В. Кирьянов из Москвы, а затем и реставратор В.Н. Кононов из Ленинграда. Предложенный А.В. Кирьяновым метод «жесткого гипсового блока» был разработан им в полевых работах археологических экспедиций, где ему пришлось извлекать из земли древние деревянные предметы и полуразрушенные бивни мамонтов, и в первый же день работы на раскопе он «вырвал», как он сам говорил, два ритона. Этот метод полевой консервации археологического предмета включал в себя тщательную очистку ритона от земли и открытие его наполовину или более из земли, а затем на разрушенную поверхность капали, не касаясь самого предмета, небольшое количество 20% спиртового раствора клея БФ-4. В случае надобности эта процедура повторялась через 10—15 минут еще два-три раза. Закрепленная таким способом поверхность слоновой кости смазывалась несколько раз, с небольшими промежутками, тем же раствором, мягкой кисточкой. Очищенная и закрепленная сторона ритона покрывалась небольшими кусочками мягкой оберточной бумаги, смоченной в воде, сплошным слоем. На первый слой накладывался второй и третий слой такой же бумаги, но другого цвета, чтобы убедиться, что весь предмет покрыт равномерно тремя слоями. Для придания жесткости гипсовому футляру, в который в дальнейшем заключался разрушенный ритон, из тонкой проволоки нарезались два-три обрезка, такой же длины, как и подлежащий загипсовке предмет.
На извлекаемый объект наносился слой гипса в 1,5 см и на него укладывались заготовленные обрезки проволоки, соблюдая форму ритона, а потом он покрывался равномерным слоем гипса толщиной 3—4 см. Через 10—15 минут,
после затвердения гипса, из-под ритона осторожно выбиралась земля и он переворачивался, открывая незакрепленную сторону, покрытую небольшим слоем земли. Дальше все операции повторялись в той же последовательности, как и в законсервированной ранее половине ритона. Во избежание сцепления уже готовой половины гипсового футляра, при изготовлении второй половины, нижний борт смазывался мылом или растворенным в керосине парафином. Через 15 минут в месте стыка обеих половин блока срезался лишний гипс, а для того, чтобы убедиться, что объект не замурован наглухо, в створ просовывался нож и «крышка» приподнималась и опускалась. На гипсовых футлярах, в которые заключались разрушенные ритоны, процарапывались соответствующие данные о пункте и времени находки и его номер полевой описи. Для транспортировки каждый блок обвязывался шпагатом и помещался в индивидуальный ящик с плотной упаковкой. Закончив изъятие из земли на открытой площадке раскопа законсервированных ритонов, оставшуюся часть раскопа, который не вскрывался, было решено оставить для весенних работ 1949 года. Обрез раскопа был заложен сырцовым кирпичом, оштукатурен и засыпан землей, а для охраны был нанят местный житель. Более трех десятков ритонов были отправлены в Ташкент самолетом, на кафедру археологии Среднеазиатского Государственного Университета (САГУ), а сотрудники и начальник экспедиции профессор М.Е. Массон поездом уехали в Ташкент.
Весной 1949 года на Старую Нису был направлен археолог М.С. Мерщиев и лаборант Н. Конашонок для завершения работ по консервации и извлечению из земли, оставшихся в ней предметов. В короткий срок поставленные задачи были решены, и коллекция пополнилась еще семью ритонами и небольшим количеством фрагментов других ритонов и предметов из слоновой кости. По два блока ритонов были взяты реставраторами в Москву и Ленинград для проведения экспериментальной реставрации в лабораторных условиях и выработки методики реставрации древних изделий из слоновой кости. Летом 1949 г. из Москвы в Ташкент прибыл реставратор А.В. Кирьянов, чтобы на практике ознакомить ташкентскую группу со своими приемами сборки и придания ритонам экспозиционного вида.
Под руководством профессора М.Е. Массона, для восстановления ритонов, сформировался коллектив сотрудников, выполнивших все реставрационные работы. При снятии крышек с гипсовых блоков обнаружилось, что внутри скопилась влага, от которой полуразрушенная кость стала еще более размягченной и покрылась плесенью. Крышки блоков оставили приоткрытыми для просушки и, после некоторого затвердения кости, приступили к очистке и пропитке предметов. Отдельные фрагменты ритонов после пропитки промывались спиртом и склеивались чистым клеем БФ-4 при нормальной комнатной температуре. Подклейка остальных кусочков слоновой кости осуществлялась последовательно — склеивались фрагменты карниза, затем фриза, потом ствола, патрубка и завершающей фигуры. С тыльной стороны, для придания большей прочности фрагментам ритонов, накладывался каркас из плотной бумаги, пропитанной БФ-4. Следующей операцией было соединение отдельных частей ритона в целый объект, который собирался на картонном каркасе, имеющем форму ритона и соответствующие размеры. Восстановленный таким способом ритон перехо-
дил во вторую стадию — научно-художественную реставрацию, которая выполнялась скульптором А.Н. Ивановым. Скульптор для заделывания трещин, щелей, утрат гладких частей ритона употреблял воско-канифольную мастику с добавлением охры и белил. При наличии фрагментарно сохранившихся профилированных элементов на ритонах в виде карнизов, тяг, поясков они восстанавливались по всей окружности. Скульптурные детали делались лишь в тех случаях, когда была полная уверенность в их идентичности сохранившимся аналогам. Были изготовлены копии крыльев, ног, копыт и т.д. Иногда реставрированная поверхность или восстановленные детали тонировались под цвет кости ритонов, но так, чтобы было видно отличие от подлинника. Для наилучшего обозрения ритонов и хранения в музее профессором М.Е. Массоном была разработана конструкция специальной подставки, состоящей из дубовой доски, стального вертикального стержня с разъемным браслетом на одном конце и небольшим стержнем с развилкой на другом. На таких подставках ритоны стояли в древности. Для каждой подставки профессор М.Е. Массон делал чертеж с размерами, соответствующими величине и форме ритона. Изготовление этих стоек было поручено специалисту по точной механике А.С. Грушко. По завершению реставрации Е.Н. Юдицкий произвел детальную фотофиксацию каждого ритона, а сделанные им фотографии образовали альбом, который был опубликован как приложение к монографии об уникальных памятниках парфянского искусства. Летом 1951 года ритоны, упакованные в специальные ящики, были отправлены в Ашхабад для постоянного хранения. В реставрации ритонов приняли участие: археолог М.С. Мерщиев, который собрал 27 ритонов, студенты В. Массон и И. Баишев, они собрали 7 ритонов, реставратор А.В.Кирья-нов — 4 ритона, реставратор В.Н. Кононов — 1, химик Е.В. Федорович — 1. В период работы по спасению произведений древнего прикладного искусства методика реставрации дополнялась и совершенствовались технические приемы сборки ритонов, причем, при этом необходим был индивидуальный подход к каждому объекту, учитывающий его размеры, степень разрушения, количество фрагментов, наличие отдельных деталей. Особо следует отметить применение в реставрации ритонов новых полимерных материалов, достижений химии того времени. Сама работа по восстановлению памятников древнего искусства носила творческий, научный характер, присущий работе кафедры археологии Средней Азии Среднеазиатского Государственного Университета (САГУ) в Ташкенте.
По результатам исследования и тщательного изучения М.Е. Массон и Г.А. Пугаченкова в 1959 г. опубликовали монографию «Парфянские ритоны Нисы», которая повторным изданием в 1982 г. вышла в Италии. К монографии был издан альбом фотографий ритонов, сделанных на высоком художествен-
3
ном уровне Е.Н. Юдицким3. Находка и реставрация ритонов из Нисы были огромным достижением советской археологии середины ХХ века, открывшим миру художественную культуру древних предков туркменского народа. Ритоны из Нисы привлекли к себе внимание ученых всего мира, они стали объектами
научных исследований и дискуссий об их происхождении, которые продолжа-4
ются до сего времени .
Основная коллекция ритонов осталась в Ашхабаде, а несколько ритонов
были отправлены в музеи Москвы и Ленинграда, где они хранятся и сейчас, и находятся в хорошем состоянии потому, что соблюдается соответствующий температурно-влажностный режим (ТВР).
Условия же хранения ритонов в Государственном историко-краеведческом музее ТССР не соблюдались, ритоны в упаковочных ящиках стояли в шкафах, на полу, на подоконниках окон, из-за отсутствия специального оборудованного хранилища. Это, конечно, не могло не сказаться на состоянии ритонов, они со временем начали разрушаться, на что я обратил внимание дирекции музея в 1981 г. Я, будучи студентом, участвовал вэкспедиции 1948 г. и был живым свидетелм находки и реставрации ритонов, в которой принимал участие ибо совмещал учебу в университете с работой лаборантом кафедры археологии исторического факультета Средне-Азиатского Государственного Университета (САГУ). Мне пришлось осенью 1948 г., после возвращения из экспедиции в Ташкент, получать в ташкентском аэропорту ящики с ритонами, подлежащими реставрации, а затем выполнять поручения профессора М.Е. Массона в ходе реставрационных работ. Поэтому, работая уже в Москве в должности заведующего отделом реставрации произведений прикладного искусства Всесоюзного Научно-исследовательского Института Реставрации (ВНИИР) Министерства культуры СССР, приезжая в командировку в Ашхабад, интересовался состоянием ритонов. Увидев их в ужасном состоянии я предложил дирекции музея заключить договор с нашим институтом на реставрацию ритонов. За прошедшие три десятилетия после реставрации и хранения их в ненадлежащем режиме они стали разрушаться.
Осмотр ритонов показал, что они сильно загрязнены, слоновая кость из-за дегидратации потеряла механическою прочность, стала «порошить», т.е. превращаться в пыль, началось растрескивание, вследствие утраты связи между отдельными слоями костных волокон. Низкая влажность и высокая температура, при которой хранились ритоны, способствовали процессу коробления, выражающемся в искривлении отдельных деталей или целого предмета, расхождении швов склеенных деталей, их поломке и утрате. Изменился цвет поверхности укрепленной кости, вызванный пожелтением клея БФ-4. Все это привело к потере экспозиционного вида. Ритонам грозила окончательная гибель. Однако на мои предложения принять меры к спасению ритонов дирекция музея не реагировала, ответ был очень простой — две тысячи лет пролежали и еще могут лежать. Такое отношение к хранению музейных ценностей в республике привлекло внимание центральной прессы и после критических выступлений в печати удалось заключить договор на исследование и разработку методики реставрации ритонов между музеем и ВНИИРом. Мне пришлось обратиться в Министерство культуры ТССР с просьбой о целевом финансировании реставрации и благодаря помощи начальника планового отдела И.А. Федун были выделены средства на выполнение этих работ. Два ритона были отправлены в Москву в наш Институт для проведения исследований и разработки методики реставрации всей коллекции в количестве 22 экземпляров.
Для разработки методики реставрации и ее проведения была образована группа под руководством заведующего отделом произведений прикладного искусства, доктора исторических наук О.В. Обельченко, заведующей сектором лаборатории химико-технологических исследований, кандидата химических
наук И.В. Назаровой, младшего научного сотрудника отдела произведений прикладного искусства Н.А. Травкиной и художника-реставратора высшей квалификации Г.А. Толстолуцкой. Первоочередной задачей, стоящей перед группой, было исследование процессов происходивших в ритонах, вследствие которых они стали разрушаться и подбор новых консервантов для укрепления слоновой кости и предотвращения ее разрушения. Оказалось, что раствор клея БФ-4 не проник глубоко и создал напряжение на поверхности и это привело к разрушению кости, она стала рассыпаться, превращаясь в труху.
Основное вещество слоновой кости — дентин, состоит из двух частей, органической и неорганической. Неорганические вещества, их более половины в составе кости, включают в себя фосфат магния, кальций и другие вещества, а органическая часть представляет собой коллаген — природный белок, и все изменения происходящие в кости связаны с его старением. Сначала теряется в нем вода, а затем происходит химическое разрушение молекул коллагена, и археологическая кость полностью утрачивает его и ее составляющей остается только неорганическая часть Реставрация ритонов 1948—1951 гг. заменила утраченную органическую часть укрепляющим материалом — клеем БФ-4, и впервые для реставрации была использована поливинилацетатная смола. Химический анализ показал, что липидных и природных белковых компонентов в археологической кости обнаружено не было. На основании исследований была разработана методика переконсервации ритонов состоящая из следующих операций — промывка поверхности кости от загрязнений и внешних наслоений, укрепление порошащей, утратившей механическую прочность кости, приклейка сколотых и отслоившихся участков, заделка трещин, придание экспозиционного вида путем тонировки вставок доделочных масс.
Для промывки был рекомендован изопропиловый спирт, которым удаляли пятна и внешние наслоения в тех местах, где они имелись. Укрепление разрушающейся кости делалось смолой БМК-5, представляющей собой сополимер бутилметакрилата с 5 % метакриловой кислоты, отличающейся от других подобных материалов некоторыми лучшими свойствами. Пропитка производилась многократно, с обязательной просушкой после каждой операции. Там где полимер был избыточен его снимали тампоном, смоченным изопропиловым спиртом. Сколотые и отслоившиеся детали восстанавливались с помощью по-ливинилбутираля (ПВБ) в этиловом спирте. Этот клеящий материал обладает прозрачностью, бесцветностью, световой и влагостойкостью, высокой механической прочностью и морозостойкостью.
Все эти свойства ПВБ стабильны во времени, что очень важно для длительного хранения музейных экспонатов. Модельный образец, склеенный ПВБ, подвергался искусственному старению в гидростате марки Г-4 при температуре 60 °С и 100 % влажностью в течение 800 часов и склейка осталась без изменений. Сколотые фрагменты ритонов приклеивались 8 % растворм ПВБ в этиловом спирте. Утраченные детали ритонов создавали по аналогии с имеющимися. В эластичную формовочную массу погружали имеющуюся деталь и вынимали ее после отвердения массы, получая точную матрицу. Полученную форму заполняли доделочной массой состоящей из гипса, поливинилацетатной дисперсии 50 % концентрации и небольшого количества пигмента для тонировки.
Рис. 2. Ритон № 24 после реставрации
Высохшую деталь вынимали из формы, шлифовали и подгоняли к месту, приклеивая 8 % раствором ПВБ. Когда форму было невозможно снять, делали макет из доделочной массы и после отвердения обрабатывали его поверхность, также делали дорубку, вытачивание штихелями, скальпелями, борами. Детали потрескавшиеся после реставрации 1948—51 гг. дублировали микалентной бумагой с внутренней стороны, а на нее наносили слой доделочной массы, что создавало дополнительную армировку.
Большие трещины появились в местах крепления отдельных частей ритонов — фриза и ствола, патрубка и ствола и завершающей фигуры и патрубка. Заделывали эти трещины пастообразной массой из мела, тонированного сухими пигментами, и раствора ПВБ в этиловом спирте. Для придания большей вязкости доделочной массе использовали 10—12 % раствор ПВБ в спирте. Масса наносилась в трещины шпателем, а там, где был пожелтевший старый реставрационный клей, приходилось проводить расклейку швов с помощью наложения тампонов с изопропиловым или этиловым спиртом. После высыхания нанесенную массу притирали, выравнивая ее с поверхностью ритона.
При изготовлении ритонов древними мастерами отдельные части их крепились с помощью втулок, иногда на штырях, а во время первой реставрации собранные из фрагментов ритоны были посажены на картонный каркас, пропитанный клеем БФ-4. За прошедшее время после первой реставрации этот каркас во многих местах ослаб и уже не выполнял своей функции основы ритона. Было проведено его укрепление армировкой стеклотканью, пропитанной доделочной массой, поверхность которой после отвердения с тыльной стороны зачищалась.
По окончании реставрационных работы было решено тонировать только отличающиеся по цвету воско-канифольные мастиковки. Тонирование проводили казеино-масляной темперой с цинковыми белилами или титановыми белилами с поливинилацетатной темперой. Для придания необходимого цвета и тона тонировкам добавляли небольшое количество акварели. Новая методика консервации и реставрации парфянских ритонов из слоновой кости в ходе ее разработки, а затем в законченном виде обсуждалась на реставрационном совете в отделе, с привлечением всех лучших специалистов по реставрации кости из научных организаций и музеев Москвы. Одобренная советом методика была применена при реставрации первого ритона в 1984 г., а затем, когда вся коллекция была привезена в Москву в 1985 г., были отреставрированы еще два ритона и они были отправлены на международную выставку шедевров древнего искусства в Японию, которая была приурочена к открытию международной конференции «Шелковый путь». Трудоемкий и сложный процесс разработки методики благодаря настойчивости и трудолюбию научных сотрудников ВНИИ реставрации — И.В. Назаровой, Г.А. Толстолуцкой и Н.А. Травкиной увенчался блестящим успехом и по достоинству был оценен научной общественностью5. После утверждения методики был заключен с музеем договор на реставрацию всей коллекции ритонов и организована их транспортировка по железной дороге из Ашхабада в Москву. Уникальные экспонаты необходимо было перевозить так, чтобы исключить возможность хищения, учитывая их ценность. При отправке двух ри-тонов из Москвы в Японию, они были застрахованы на один миллион долларов каждый. Поэтому я с сотрудниками вылетел в Ашхабад и приняв ритоны по акту
отправился в Ашхабадское отделение железной дороги, где договорился, чтобы были проданы билеты в два купе около служебного купе проводников. В каждом купе на нижних полках ехали два сотрудника, а на верхних и багажных находились ящики с ритонами. Запрещено было оставлять купе без надзора, если один сотрудник выходил, то второй оставался в купе. Отправив поезд с ритонами в Москву, я на следующий день вылетел самолетом для организации встречи ценного груза в столице. На Казанский вокзал встречать поезд пришли все сотрудники отдела и под такой охраной они были привезены в Институт. В отделе для хранения ритонов была оборудована специальная кладовая с охранной сигнализацией типа охраны банковского сейфа, т.е. под охраной была комната, а в ней под дополнительной охраной кладовая с ритонами, из которой они брались на реставрацию, а по окончании рабочего дня помещались в кладовую. Реставрацией ритонов занимались сотрудники отдела — реставратор высшей квалификации Г.А. Толстолуцкая, сотрудники Н.А. Травкина и С.Ю. Липченко. Основную массу ритонов отреставрировала Г.А. Толстолуцкая, которая не покладая рук все дни проводила за рабочим столом. Ее умелые руки вдохнули вторую жизнь в художественные творения древних мастеров. Весь процесс реставрации фотографировался, а по окончании работ, на каждый экспонат, в соответствии с правилами, был оформлен реставрационный паспорт. По мере окончания работ над несколькими экспонатами из Ашхабада вызывались сотрудники музея и получив ритоны самолетом увозили их обратно.
Реставрация уникальных памятников древнего искусства сотрудниками отдела произведений прикладного искусства Всесоюзного научно-исследовательского института реставрации (ВНИИР) подтвердила не только профессиональное мастерство, но и высокий уровень организации процесса научной реставрации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Кошеленко Г.А. Родина парфян. М., 1976.
2. Масон В.М. Старая Ниса — резиденция парфянских царей. Л., 1985.
3. Масон М.Е., Пугаченкова Г.А. Парфянские ритоны Нисы. Ашхабад, 1959.
4. Кошеленко Г.А. Культура Парфии. М., 1966.
5. Исследование и реставрация археологических находок из слоновой кости II—I вв. до н.э. из Нисы в лабораторных условиях (Итоговый отчет). Архив ВНИИР, М., 1985.
RESTORATION OF PARTHIAN RHYTONS О.V. Obelchenko
The article is devoted to archeological excavations in Turkmenistan in 1946 which were made by Southern-Turkmenian Archeological Complex Expedition under E.A. Davidovich's guidance and to finding of the unique monuments of the ancient culture — ivory Parthian rhytons in 1948. The work illustrates circumstances of discovery and restoration of valuable finds.
